Текст книги "Тэмми и летучие медведи"

Автор книги: Стивен Элбоз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава восьмая

Ночью Тэмми лежал на полу в ледяной комнате рядом со спальней принцессы и трясся от холода под грязной волчьей шкурой. Он никак не мог уснуть, а голод и холод лишь усугубляли его страдания. Он старался не думать о доме, но мысли его снова и снова возвращались к отцу, а следом приходили воспоминания об озере и о деревне. Тэмми представлял себе запах запеченной на костре свежей рыбы и аромат теплого хрустящего хлеба. Слезинки одна за другой сбегали по его щекам, пока белая шубка Каша не намокла в том месте, где лежала голова мальчика.

В замке все было спокойно. Спокойно, но не тихо, потому что сосульки тихонько позвякивали и скрипели под собственной тяжестью, словно разговаривали друг с другом на тайном ледяном языке.

И вдруг Тэмми услышал, как где-то открылась дверь. Скрипела дверь, ведущая из спальни принцессы и, судя по тому, с какой осторожностью ее открывали, звук этот вовсе не предназначался для ушей мальчика. Послышался приглушенный шепот. Каш заворочался.

– Тише, – шепнул ему Тэмми. – Опять эти противные гномы.

Тэмми и Каш настороженно прислушивались, гадая, что же все-таки происходит. Сначала Тэмми подумал, что гномы, подстрекаемые Червоухом, идут отомстить ему. Но вскоре он отказался от этой мысли и понял, что гномы стараются не разбудить его, чтобы ускользнуть по каким-то своим тайным делам.

Снег еле слышно поскрипывал под гномьими башмаками из тюленьей кожи, но больше всего шума производил Червоух, который грозно шипел на остальных, чтобы они вели себя тише.

Добравшись до противоположной стены, гномы открыли дверь и по одному выскользнули в коридор. Затем дверь снова затворилась.

Сгорая от любопытства, Тэмми вскочил на ноги. Каш подбежал к нему, но мальчик покачал головой.

– Нет, Каш. Ты останешься здесь, на страже.

Медвежонок зевнул. Было ясно, что он уснет через минуту. Тэмми ласково потрепал его и вышел.

Пройдя по следам гномов, мальчик обнаружил еще одну дверь. В коридоре было светло, как днем, поскольку лунный свет, струившийся сквозь лед, наполнял стены дворца призрачным голубоватым сиянием.

Тэмми распахнул дверь и заглянул внутрь. Длинный коридор был пуст, и отпечатки башмаков гномов быстро таяли на снегу. Мальчик быстро бросился по следам, но у глухой стены они резко оборвались. Тэмми прикоснулся к стене – и в ней отворилась дверь. За дверью, вопреки его ожиданиям, находилась не очередная пустая комната, а винтовая лестница, уходящая вниз – глубоко-глубоко, словно в колодец.

Если Тэмми и колебался, то только секунду, а потом начал торопливо спускаться вниз. Он должен был во что бы то ни стало узнать тайну гномов! Лестница поворачивалась под его ногами, и очень скоро гладкий лед вдруг сменился камнем, а потом и свет стал другим. Голубоватое лунное сияние сменилось трепещущими оранжевыми отсветами, и если лунный свет струился сверху, то это свечение явно поднималось откуда-то снизу.

Чувствуя, что разгадка совсем близко, Тэмми осторожно пошел на свет, бросавший беспокойные отблески на влажную стену – то красные, то оранжевые, то вдруг желтые. Кроме света тут был теперь и дым – дым от костра! – который полз вверх по лестнице, словно по трубе. Вскоре Тэмми услышал треск горящих веток. Затем до него донеслись глухие голоса, и он замер, прислушиваясь к разговору гномов.

– Ох, наконец-то мои пальцы согрелись! – довольно крякнул Глиносоп. – Я уж думал, борода у меня совсем смерзнется и отломится от подбородка, как сосулька!

– Тогда ты был бы точь-в-точь, как наш Коббли! – вставил Хлебонюх.

Гномы расхохотались.

С нижней ступеньки лестницы Тэмми был отлично виден большой жарко пылающий костер, выбрасывавший снопы искр к самому потолку пещеры. Гномы сидели рядом с огнем, резкий оранжевый свет озарял их лица.

Продолжая подглядывать, Тэмми увидел, как Червоух взял совок, который, по всей видимости, долго колотили молотком, чтобы превратить в грубое подобие сковородки. Тут остальные гномы принялись торопливо выворачивать карманы и вытаскивать припрятанные с обеда куски сырого мяса. Мясо аккуратно разложили на сковородке и начали поджаривать.

– Самым большим и самым старшим достаются самые большие и самые лучшие куски! – жадно напомнил Червоух.

– Почему твои куски мяса вечно в пыли, Коббли? – пожаловался Мухопых.

– Щипни его хорошенько! – посоветовал Червоух. – Хороший щипок пробуждает совесть!

– Оставьте его в покое! – крикнул Тэмми, неожиданно выступая из тьмы.

Гномы оцепенели от изумления. Честно признаться, в этот момент они больше всего напоминали сборище горгулий, с раскрытыми ртами-водостоками. Если бы Тэмми не был так зол, он наверняка посмеялся бы над ними!

– Коббли единственный порядочный гном среди вас! – крикнул он. – Никто даже не подумал поделиться со мной едой. Вы оставили меня голодным!

Червоух подхватил сковородку, которую уронил в огонь при появлении Тэмми. Горячая ручка обожгла ему пальцы, и он скривился от боли.

– Говорил я вам, что он шпион Ведьмы! – мрачно процедил он. – Мне с самого начала не понравился этот презренный недорослик, этот фальшивыйгном!

Коббли громко захлюпал носом, а следом за ним разрыдались Мухопых с Хлебонюхом и Глиносопом. Червоух пока крепился и лишь покашливал, чтобы не расплакаться.

– Почему вы плачете? – растерялся Тэмми.

– Потому что ты все расскажешь Ведьме, – простонал Глиносоп. – Она велит прибить наши бороды к стволам деревьев и оставит нас на корм воронам!

Тэмми не стал напоминать ему, что у Коббли нет бороды, а значит, такая казнь ему не грозит. Он все еще ничего не понимал:

– Что я расскажу Ведьме?

– Т-то, что м-мы зажигаем костер во д-дворце, а г-греться у огня и есть г-горячую п-пищу запрещено законом!

– Запрещено законом?

– Карается смертью, – прошептал Мухопых.

Тэмми помолчал, размышляя над тем, сколько раз за сегодняшний день он успел нарушить законы Ведьмы.

– Нет, я ничего ей не расскажу. Ну-ка, подвиньтесь! Дайте мне местечко. Вам не приходило в голову, что я тоже мерзну?

Гномы в недоумении уставились на мальчика.

– Полагаю, мы можем освободить ему место, – неуверенно протянул Хлебонюх.

– Раз уж вы тут готовите, я бы тоже не отказался от кусочка мяса, – добавил Тэмми, жадно глядя на сковородку. – Мне, пожалуйста, хорошенько прожарьте с обеих сторон!

– Мальчики очень похожи на гномов! – радостно воскликнул Коббли.

– Очень похожи, – согласился Тэмми.

Гномы подбросили веток в костер, сковородка раскалилась, и мясо зашипело. Запах с каждой минутой становился все сильнее и вкуснее и вот, наконец, мясо прожарилось.

Тарелок не было, их заменяли плоские камни, разбросанные по всей пещере, а Червоух предпочитал есть прямо со сковородки. Какое-то время все молча и сосредоточенно жевали – это было слишком важное дело, чтобы прерывать его пустой болтовней. Старшие гномы использовали свои бороды вместо салфеток, а Тэмми и Коббли просто облизывали пальцы. Съедено было все до последнего кусочка.

Они как раз закончили ужинать, когда начал звонить колокол. Его громкий стон был хорошо слышен даже глубоко под землей.

В тот же миг Червоух вскочил на ноги, глаза его угрожающе засверкали.

– Набат! – закричал он. – Этот мальчишка все-таки оказался шпионом.Он предал нас Ведьме!

– Нет, – возразил Мухопых. – Зачем бить в колокол, когда можно просто схватить нас без всякого шума? В замке случилось что-то посерьезнее преступления гномов, греющих бороды у огня.

– Может быть, на замок напали враги? – предположил Коббли.

– Вот еще глупости! Кто посмеет нападать на саму Ведьму?! – рявкнул Червоух и больно ущипнул его.

Тэмми пробормотал:

– В таком случае, есть только одно разумное объяснение. Ведьма все-таки умерла.

Все растерянно переглянулись.

Глава девятая

При свете луны тело Ведьмы на огромной льдине вынесли из замка: четыре человека держали на плечах углы льдины, еще столько же шли по бокам.

Ведьма была в ослепительно белом одеянии, словно невеста – ибо смерть была теперь ее женихом, и вечный холод ожидал ее.

Следом за Ведьмой вдоль волнистых снежных сугробов шли воины и волки.

Во главе процессии, так же одетые в белое, шли родные и близкие умершей. Белая вуаль леди Сибии ниспадала до самых колен, и сквозь нее просвечивали только синие губы. Ее супруг, Оловянный Нос, был одет в свой лучший плащ, отделанный роскошным мехом горностая, а нос у генерала был серебряный с конусообразными торчащими наружу ноздрями, испещренными спиралевидными бороздками. Рядом с Оловянным Носом горько плакала принцесса Агна.

– Сдержанность! Где ваша выдержка? – шипела на нее из-под вуали леди Сибия.

В дальнем конце колонны, где шли скорбящие с простыми белыми лентами на рукавах, можно было видеть гномов, а Тэмми с Кашем затерялись среди посудомоек и натирщиков льда. Эти странные уродливые создания, в одежде из мешковины, подвязанной веревками, уныло шаркали по снегу, согнувшись в три погибели.

В царящей тишине до Тэмми доносились обрывки их испуганного шепота.

– Как-то нам будет под властью этой девочки? – шипел чей-то голос сбоку от Тэмми.

– При чем тут девочка? – отвечал другой. – Она еще слишком мала. Власть перейдет в руки лорда Тэрболта, по крайней мере до тех пор, пока принцесса не станет старше.

– А что если власть придется ему по вкусу?

– Тише! Это уж не нашего ума дело. Сначала надо попрощаться со старой Королевой.

Ветер швырял пригоршни снега в лица скорбящим, трепал волосы людей и шкуры волков. Внезапно разыгрался буран. Кто-то сказал, что так оно и должно быть, другие шептали, что это последняя магия умершей Ведьмы. Никто и не подумал ускорить шаг; той же мерной поступью скорбящие снесли тело умершей к реке, где уже ждала королевская ладья, которая стояла здесь с того самого дня, когда старая Королева впервые почувствовала себя больной.

Воины бережно положили тело Ведьмы на палубу и в скорбном молчании сошли на берег. Оловянный Нос вытащил меч и перерубил канат. Послышался громкий хлопок, как будто встряхнули ковер: парус развернулся, и все увидели на нем королевский знак – черную снежинку, которой не страшен свет тысячи солнц.

Затем, на глазах у скорбящих, течение подхватило ладью и понесло ее прочь от берега, на середину реки.

Увидев это, принцесса Агна обезумела от горя. Если бы не Оловянный Нос, она бросилась бы в воду и поплыла вслед за ладьей.

Вырвавшись из рук генерала, принцесса бросилась прочь, волки устремились следом за ней, и всю ночь они пробегали вместе, воя и беснуясь под луной.

Глава десятая

– Королева умерла! Да здравствует королева!

На протяжении следующих дней Тэмми много раз слышал этот клич. Он даже напевал его Кашу, и медвежонок, не понимавший смысла слов, радостно вилял хвостиком.

Смерть старой Хаггот привела к огромным переменам.

Когда на рассвете принцесса Агна вернулась в замок, все были поражены ее спокойствием и самообладанием. Те, кто ее видел, рассказывали, что глаза у юной королевы все еще были красные, но она не проронила ни слезинки. Волки почтительно шли рядом с королевой, а в длинных коридорах воины опускались перед ней на колени и склоняли головы.

Агна больше не вернулась в детскую. Гномы и игрушки были забыты. Тэмми слышал, что девочка поселилась в королевских покоях. Он только однажды видел ее в большом зале, где королева сидела на троне, откусывая крошечные кусочки сырого мяса. Когда мальчик слишком долго смотрел на королевский трон, глаза у него начинали болеть от сверкания ледяной короны. Казалось, девочка совершенно растворилась в великолепии льда, что безмерно радовало лорда Тэрболта и его супругу.

– Ваше величество, – шептала леди Сибия, приседая в низком реверансе, – я холодею от счастья, видя, как вы похожи на свою покойную мать!

Агна холодно отвечала:

– Ее закон – мой закон. Ни дюйма льда не должно быть отдано пагубной оттепели. Служите мне, и вы убедитесь в том, что так оно и будет.

Леди Сибия так и трепетала от счастья. Она не сомневалась, что Агна станет великой королевой, а возможно, даже превзойдет свою мать.

Гномам новая жизнь быстро наскучила. Они так привыкли быть игрушками принцессы, что, лишившись своей хозяйки, не знали, чем заняться, и целыми днями ссорились. Если повода не было (что бывало крайне редко), то спор начинал Червоух, а остальные безжалостно щипали маленького Коббли, если тот осмеливался открыть рот. Честно говоря, Тэмми все это порядком надоело.

Он предпочитал проводить время с Кашем. Медвежонок никогда не спорил о том, у кого длиннее ресницы, кто может дольше не дышать или кто первым проснулся. С Кашем было гораздо интереснее, и хотя летать он по-прежнему не мог, Тэмми было просто приятно, когда медвежонок топает рядом с ним.

Каждый день Тэмми обязательно поднимался с Кашем на крышу замка. Выходить туда стоило хотя бы для того, чтобы полюбоваться видом: башенки торчали у них под ногами, вздымаясь ввысь, словно застывшие ракеты, еще ниже расстилались заметенные снегом поля, а за ними тянулись леса, далекие, как горы.

Но у мальчика была еще одна причина выходить сюда. Тэмми понимал, что Каш должен научиться распознавать ветра – ведь для летучего медведя они так же важны, как океанские течения для китов и дельфинов. Ветра отличались друг от друга, как цвета в солнечном спектре. Северный ветер был черным, а южный – желто-зеленым; восточный ветер был синим, а западный – коричневым с оранжевыми крапинками. Промежуточные ветра смешивались из основных.

В один такой день, когда влажный черный нос Каша знакомился с серо-лиловым северо-западным ветром, кто-то окликнул Тэмми.

Он резко обернулся и увидел Агну. Она стояла чуть выше, босиком на снегу. На какой-то миг Тэмми показалось, что он видит перед собой обычную девчонку во взрослой одежде, а вовсе не великую королеву Ведьмогорья. Но он вовремя вспомнил, с кем имеет дело, и низко поклонился, спустив с рук Каша. Медвежонок вопросительно поглядел на него, не зная, рычать ему или вилять хвостиком.

Агна опустила взор.

– Этот медведь… Он еще не летает?

Тэмми ласково погладил Каша, словно вопрос королевы мог обидеть медвежонка.

– Нет, ваше величество. Должно пройти время, прежде чем крыло срастется.

– Правда? – Агна вздохнула и посмотрела в сторону, словно ей было вовсе не интересно.

– Но он с каждым днем становится крепче, ваше величество.

– Вот как?

– И ест все больше рыбы.

– В самом деле?

– Надеюсь, очень скоро он снова сможет летать.

– Да.

– Не хотите ли… не хотите погладить его, ваше величество?

–  Нет!Нет, спасибо.

Повисло неловкое молчание. Тэмми улыбнулся. Он ждал, что Агна вот-вот рассмеется и перестанет изображать королевскую особу.

Но Агна лишь склонила голову набок и удивленно посмотрела на мальчика.

– Почему ты улыбаешься?

– Просто так, ваше величество. Я вдруг подумал, что мы с Кашем каждый день бываем на крыше, но никогда раньше вас тут не видели.

– Это потому, что я занималась исследованием, – с готовностью пояснила Агна. – Первая обязанность королевы состоит в том, чтобы обойти все комнаты замка, дабы в нем не осталось никаких секретов, которые впоследствии могут быть использованы против ее королевского величества! – она неожиданно доверительно понизила голос. – Знаешь, Тэмми, я видела столько такого, что ты просто не поверишь! Да вот сегодня утром я… Ой, я ведь не должна ничего тебе говорить! Понимаешь, я королева, и есть вещи, которые предназначены только для королевских глаз!

Тэмми показалось, что она почти забыла о своей короне и стала обычной девочкой, которой хочется поделиться своими секретами. И он был прав. Агна очень хотела рассказать ему о комнате, в которой был заточен ледяной дракон, и о комнате, где в стены вморожены тысячи сверкающих рыбок из драгоценных камней. Она видела комнату с желтым льдом, который был старше, чем сама земля, и комнату в которой входов было больше, чем выходов. В этой комнате хранились три великие магические книги старой Ведьмы: первая учила повелевать снегом, вторая – морозом, а третья – льдом.

– Я уверен, что вы поступили правильно, ваше величество, – сказал Тэмми и, не удержавшись, добавил: – Впрочем, тайны королевского замка недоступны разумению рыбацкого сына, который ухаживает за королевским медвежонком.

Тэмми надеялся, что она поймет его шутку и хоть немножко улыбнется. Но когда он поднял глаза, то увидел, что Агна даже не смотрит в его сторону.

– Что это за шум? – резко спросила она.

В мгновение ока она вновь стала царственной и неприступной. Перегнувшись через зубчатую стену, Агна смотрела куда-то вниз. Тэмми подхватил на руки Каша и тоже поглядел. Внизу, на заснеженной равнине он увидел гномов, возвращавшихся из леса с охапками хвороста в руках. От мыслей о предстоящем костре гномы так расслабились, что даже на время перестали ругаться друг с другом. Они шли и громко потешались над Коббли, который постоянно падал в снег. В конце концов, их отвратительные вопли, неподобающее уханье и неприлично громкий хохот привлекли внимание королевы.

Тэмми помрачнел. Сколько раз он предупреждал Червоуха, чтобы тот был осторожнее? Раньше, когда гномы должны были развлекать принцессу, они таскали из леса по несколько прутиков за раз. Но теперь, когда никто не спрашивал, куда и зачем они ходят, гномы потеряли бдительность, а сейчас и вовсе волочили за собой тяжелое бревно!

– Почему они смеются? – раздраженно спросила Агна. – Неужели они не знают, что смех – это слабость, которая происходит от ненужной горячности чувств?

Тэмми подумал, что она просто повторяет то, что вбили ей в голову Оловянный Нос с леди Сибией, но вслух сказал:

– Но вы же знаете гномов, ваше величество. Кстати, вы слышали, о последней шутке, которую Червоух сыграл с Ледокусом? Ой, я совсем забыл рассказать вам о том, что Каш научился ходить на задних лапках! Хотите, я покажу…

– С какой стати они несут в мой замок это грязное бревно?! Какая от него польза?!

Прежде чем Тэмми успел придумать хоть какое-нибудь убедительное объяснение, Агна пробормотала себе под нос:

– Если эти гномы замышляют что-нибудь недоброе, я все равно обо всем узнаю! В замке не должно быть никаких секретов от королевы!

За последние дни гномы успели скопить в своей подземной пещерке большие запасы топлива. Теперь костер почти не гас, а если пламя вдруг начинало слабеть, гномы быстро «подкармливали» его поленьями и хворостом. Они все дольше и дольше засиживались вокруг костра и все меньше хотели возвращаться обратно в холод.

Тэмми сделал все, что мог. Он пытался предупредить их об опасности, но, околдованный теплом, и сам проводил возле костра гораздо больше времени, чем раньше.

Вот так и получилось, что однажды, когда они сидели вокруг костра и грели руки над огнем, королева Агна спустилась по винтовой лестнице и застала их на месте преступления.

– Святотатство и святотатцы! – завизжала она. – Как посмели вы принести эту мерзость в замок Царствующей Ведьмы?! Вы дорого заплатите за свое преступление… Все, все заплатите! Заплатите жизнью!

Гномы тут же упали на колени и принялись, рыдая, умолять о прощении. Зато Тэмми разозлился. В отличие от гномов он видел в Агне не разгневанную королеву, а обычную вздорную девчонку.

– Как вы можете ее бояться?! – крикнул он, поворачиваясь к гномам. Желая во что бы то ни стало показать им истинное лицо королевы, он схватил Агну за ледяное запястье и потащил к огню.

– Как ты смеешь?! – не своим голосом закричала она. – Как ты смеешь прикасаться к королеве Ведьмогорья?!

– Да успокойся ты… ты… капризная, испорченная девчонка! – взорвался Тэмми. Гномы были потрясены его дерзостью ничуть не меньше, чем сама Агна.

– Где твоя голова, мальчик?! – прошипел Червоух. – Ты только усугубляешь наше положение и делаешь нашу смерть еще более мучительной!

Но Тэмми даже не думал его слушать. Он толкнул Агну на один из больших камней, которые они использовали вместо сидений, чтобы она могла почувствовать силу пламени, и встал рядом.

– Пытка! Мучение! – верещала Агна. Гномы закрыли руками уши и свернулись клубочками, как ежи.

– Никакое это не мучение, – усмехнулся Тэмми. – Ты веришь в это только потому, что тебе так сказали. Слушай себя, а не других. Тепло пламени доброе, а вовсе не мучительное.

– Я умираю… Ты меня убиваешь! – продолжала надрываться королева, но отбивалась она все слабее и слабее. – Ты видишь, я вся трясусь. О, я смертельно заболела!

Тэмми улыбнулся.

– Это называется дрожь, – терпеливо объяснил он, словно разговаривал с ребенком. – Ты дрожишь, потому что до сих пор не понимала, как тебе холодно!

Агна притихла. Вскоре дрожь перестала сотрясать ее тело, и девочка удивленно протянула руки к огню.

– Нет, только не так близко! – предостерег Тэмми. – Иначе огонь в самом деле сделает тебе больно.

Гномы медленно развернулись и сели, изумленно глядя на Агну. Еле заметный румянец проступил на щеках девочки, и она сразу стала выглядеть не такой суровой – и даже немножко симпатичной.

Коббли улыбнулся, заметив эту перемену. Но когда Агна попыталась улыбнуться ему в ответ, оказалось, что она не знает, как это делается (видимо, ей нужно было учиться тому, что у других получалось само собой).

Тело ее оттаивало – и мысли тоже. Агна вдруг начала вспоминать другое время и совсем другое место где-то за пределами замка. Но все это было так странно – и страшно! Голова у девочки пошла кругом от нахлынувших красок, эхо далеких голосов зазвучало в ее ушах.

Но верность Холоду заставила ее очнуться. Агна резко отдернула руки.

– Что это я делаю?! – в ужасе воскликнула она. – Ледяная корона тает!

Она бросилась к лестнице и понеслась вверх, покосившаяся корона съехала.

Гномы разочарованно вздохнули.

– Теперь она пришлет стражников, и они убьют нас всех, – простонал Глиносоп.

– Вряд ли, – уверенно сказал Тэмми, снова поворачиваясь к пламени. – Если они убьют нас за нарушение закона, им придется убить и свою королеву. Она ведь тоже грелась возле нашего костра?

Гномы поняли, что он прав. Закон превыше тех, кто его осуществляет.

Червоух тихонько захихикал и с восхищением поглядел на мальчика.

– Ну и ловок же ты!