Текст книги "Суперфрикономика"

Автор книги: Стивен Д. Левитт

Соавторы: Стивен Дж. Дабнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Что же они выяснили?

С помощью FSBOMadison.com дома обычно продавались примерно по той же цене, что и с помощью риелторов. Это не говорит о высоком профессионализме риелторов. Использование услуг риелтора при продаже дома за 400 тысяч долларов означает, что вы должны выплатить комиссию в размере 20 тысяч долларов – это значительно больше, чем 150 долларов, выплачиваемые FSBOMadison.com (другое недавнее исследование выявило, что агентствам, берущим за свои услуги фиксированную сумму около 500 долларов за размещение дома в своих списках, удается продавать дома по тем же ценам, что и риел-торам, берущим процент от сделки).

Здесь нужно сделать ряд важных оговорок. В обмен на 5-процентную комиссию кто-то другой делает за вас всю работу. В некоторых случаях это стоит того. Сложно сказать, насколько результаты города Мэдисон подтвердились бы в других городах. Более того, исследование проводилось во времена, когда рынок жилья находился на подъеме, что упрощает процесс самостоятельной продажи дома. Не последним по важности фактором является наличие у продавцов, не пользующихся услугами риелтора, достаточной деловой хватки при обсуждении условий с покупателем. И наконец, несмотря на то что дома по модели FSBO продавались за ту же среднюю цену, что и дома, продававшиеся с помощью риелтора, процесс сделки занимал в среднем на двадцать дней больше. Однако многие посчитали бы для себя вполне приемлемым прожить в своем старом доме лишние двадцать дней, экономя при этом 20 тысяч долларов.

Риелтор и сутенер оказывают, по сути, одну и ту же услугу: они занимаются маркетингом вашего продукта, направленным на потенциальных покупателей. Как показывает это исследование, Интернет может служить мощным заменителем риелторов. Однако если вы пытаетесь продать услуги уличной проститутки, Интернет вряд ли может быть для вас полезным – по крайней мере, сложно представить, как в рамках сайта будет осуществляться сочетание интересов покупателей и продавцов.

Итак, если вы сопоставите ценность, которую вам могут принести эти агенты, становится ясно, что услуги сутенера являются значительно более ценными, чем услуги риелтора. Для тех, кто предпочитает, чтобы выводы делались в математической форме, приведем формулу²¹:

pimpact > rimpact

Во время проведения Венкатешем исследования проституцией в Уэст-Пуллмане заправляли шесть сутенеров, и он лично знал каждого из них. Все они были мужчинами. В былые времена сутенерами во всех, даже самых бедных районах Чикаго были женщины. Но постепенно их место заняли мужчины, привлеченные высокими заработками, – вот вам еще один пример развития процесса, в результате которого мужчины начали постепенно зарабатывать больше женщин.

Возраст этих шести сутенеров колебался от тридцати до сорока пяти лет. По словам Венкатеша, дела у них шли неплохо и каждый из них зарабатывал примерно по 50 тысяч долларов в год. У некоторых из них была и легальная работа (механика или менеджера магазина), и большинство из них владели домами, в которых они жили. Никто из них не употреблял наркотики.

Одна из наиболее важных частей их работы состояла в переговорах с полицией. Венкатешу удалось выяснить, что сутенеры имели хорошие рабочие контакты с ней, особенно с полицейским по имени Чарльз. Поначалу Чарльз пугал и арестовывал проституток. Однако это давало побочный эффект. «Когда ты арестовываешь проститутку, моментально вспыхивает драка между претендентками на ее место, – говорит Венкатеш, – а насилие гораздо хуже занятий проституцией».

Поэтому Чарльз пошел на некоторые компромиссы. Проститутки согласились не заходить в парки в те часы, когда там играют дети, и по возможности одеваться и вести себя прилично. В обмен на это полиция оставила проституток в покое и, что еще более важно, перестала их арестовывать. В период проведения исследования был зафиксирован всего один официальный случай ареста проститутки в районе, контролировавшемся сутенерами. Из всех преимуществ работы с сутенером гарантия «иммунитета» от ареста представляется одним из самых важных.

Но для того чтобы не попасть в тюрьму, совершенно необязательно пользоваться услугами сутенера. Типичная проститутка в Чикаго успеет поучаствовать примерно в 450 контактах перед тем, как ее арестуют, и лишь один из десяти арестов приводит к тюремному заключению.

Дело не в том, что полиция не знает, где обычно находятся проститутки. И не в том, что полицейское руководство или мэрия города принимает решение о том, чтобы оставить проституток в покое. Скорее мы имеем дело с наглядным примером того, что экономисты называют проблемой агента и принципала (the principal-agent problem). Именно это происходит в случаях, когда две стороны какого-то мероприятия имеют, по сути, разные стимулы, хотя кажется, что они одинаковы.

В данном случае мы можем представить начальника полиции в качестве принципала, желающего избавиться от уличной проституции. Патрульный полицейский является в этой модели агентом. Возможно, он тоже хочет избавиться от проституции, хотя бы теоретически, однако у него нет достаточных стимулов к тому, чтобы начать арестовывать проституток. По мнению некоторых полицейских, проститутки могут предложить им нечто лучшее, чем удовольствие от произведенного ареста. Мы имеем в виду секс.

Эта тенденция довольно четко выявилась в исследовании Венка-теша. Около 3 процентов из всех контактов, по которым велась статистика, представляли собой бесплатные сексуальные услуги, оказанные проститутками полицейским.

Эти цифры не врут: уличная проститутка в Чикаго скорее будет заниматься сексом с полицейским, чем подвергнется аресту с его стороны.

Несложно понять, насколько неприятной может быть работа проститутки: женщина деградирует, рискует подцепить неприятное заболевание, а угроза насилия со стороны окружающих вполне реальна.

Хуже всего дела обстоят в Вашингтон-парке – третьем районе, изучавшемся Венкатешем и расположенном примерно в шести милях к северу от Роузленда и Уэст-Пуллмана. Это гораздо более депрессивный район с точки зрения экономики, и чужаки (особенно белые) там практически не появляются. В районе есть четыре центра проституции: два больших жилых дома, пять кварталов, расположенных поодаль от оживленной торговой улицы, а также сам парк размером в 372 акра, спроектированный в 1870-х годах Фредериком Лоу Олмстедом и Кальвером Во. Проститутки в Вашингтон-парке работают без сутенеров, и их заработок является самым низким среди всех проституток, включенных в исследование Венкатеша. Вы можете подумать, что женщинам в данной ситуации стоило бы заняться какой-то другой работой. Однако одно из свойств рыночной экономики состоит в том, что цены склонны приближаться к уровню, на котором даже на самую непривлекательную работу находятся свои охотники. И хотя дела у этих женщин обстоят не особенно хорошо, без проституции все было бы еще хуже. Звучит абсурдно?

Подтверждение этого тезиса можно найти при изучении довольно непривычного источника – многолетней американской традиции, известной как family reunion (сбор всей семьи). Каждый год в начале июля, во время празднования Дня независимости, Вашингтон-парк заполняется семьями и другими многолюдными группами, собирающимися вместе для того, чтобы развлечься и перекусить на свежем воздухе. Для некоторых участников таких церемоний поцелуй тетушки Иды в благодарность за принесенный ей стакан лимонада кажется недостаточно возбуждающим. В течение этого периода спрос на услуги проституток в Вашингтон-парке подскакивает до небес. И проститутки делают то, что делает любой хороший предприниматель: они повышают цены примерно на 30 процентов и работают сверхурочно столько, сколько им позволяют силы.

Интересно, что работа такого рода привлекает работников особого типа – женщин, воздерживающихся от проституции в течение всего года, но начинающих заниматься ею вместо основной работы в течение именно этого периода. У большинства из этих сезонных проституток есть дети и домашнее хозяйство; они не употребляют наркотики. Однако, подобно участникам золотой лихорадки или риелторам во времена подъема отрасли, они видят шанс и хотят воспользоваться им, превратив его в деньги.

На вопрос, вынесенный в название этой главы: «Что общего у проститутки и Санта-Клауса из супермаркета?» – можно дать очевидный ответ: они оба пользуются возможностями для краткосрочной работы, появившейся в результате праздничных пиков спроса.

Мы уже говорили о том, что спрос на услуги проституток в наши дни значительно ниже, чем шестьдесят лет назад (исключая праздничные всплески), во многом вследствие феминистской революции. Если это кажется вам странным, обратите внимание еще на одну, не столь очевидную группу жертв феминистской революции – школьников.

Традиционно преподаванием в школах занимались женщины. Сто лет назад это была единственная работа для женщин, не связанная с приготовлением еды, уборкой или другой ручной работой (еще одним видом подобной работы была работа нянь, однако преподавание было востребовано значительно больше – на одну няню приходилось шесть учительниц). В то время почти 6 процентов работающих женщин преподавали. Их опережали лишь работницы фабрик (19 процентов), прислуга (16 процентов) и работницы прачечных (6,5 процента)²². В основном эту работу выполняли женщины, окончившие колледж. По состоянию на 1940 год не менее 55 процентов всех женщин в возрасте около тридцати лет, окончивших колледж, работали учителями²³.

Однако позднее у толковых женщин начало появляться больше возможностей для реализации личностного потенциала²⁴. Огромную роль в этом сыграли Закон о равной оплате труда 1963 года и Закон о гражданских правах 1964 года. Помимо этого общество в целом начало по-другому относиться к роли женщин. По мере того как все больше женщин покидали стены колледжей, они начинали все активнее заниматься работой, в особенности той, которая давала им возможности для безграничного развития: юриспруденцией, медициной, бизнесом, финансами и так далее (незаметную, но важную роль в этом играла возможность вернуться обратно к работе для молодых мам, только что родивших ребенка)²⁵.

Подобные профессии в высококонкурентных областях требовали многого от людей, которые ими занимались, но взамен предлагали высокую оплату, вследствие чего привлекали лучших и наиболее умных женщин. Нет никаких сомнений в том, что, родись эти женщины всего на одно поколение раньше, они стали бы школьными учительницами. Но этого не случилось. Соответственно, возникла своего рода утечка мозгов из отрасли образования. В 1960 году около 40 процентов учительниц находились в верхней четверти среди всех участников тестов IQ и прочих тестов для определения уровня интеллектуального развития, и лишь 8 процентов из них были в нижней четверти. Двадцать лет спустя в верхней четверти оказалось лишь меньше половины учительниц, а их доля в нижней четверти выросла вдвое²⁶. Немаловажно, что зарплаты учителей в этот период продолжали падать по сравнению с другими видами работ. «Качество работы учителей сокращается на протяжении нескольких десятилетий, – заявил в 2000 году директор департамента общественного образования Нью-Йорка, – и никто не хочет обсуждать эту тему».

Мы не хотим сказать, что сейчас в школах невозможно найти отличных учителей. Разумеется, они есть. Но в течение многих лет происходило общее снижение профессионализма учителей и качества преподавания. В период между 1967 и 1980 годами средние оценки по тестам, проводившимся в американских школах, снизились примерно на 1,25 балла. Исследователь вопросов образования Джон Бишоп назвал это снижение «исторически беспрецедентным» и указал на то, что оно способно серьезно повлиять на общий уровень производительности в стране в XXI веке.

Но по крайней мере у женщин других профессий дела пошли хорошо, правда?

Как вам сказать... Выше мы уже писали, что даже самые образованные женщины зарабатывают меньше, чем их коллеги-мужчины. Это особенно касается финансового и корпоративного секторов, а кроме того, в этих секторах доля женщин сравнительно ниже. Число женщин, руководящих предприятиями на уровне СЕО, за последние годы выросло примерно в восемь раз, но тем не менее их доля менее

1,5 процента²⁷. Если взять данные по 1500 крупнейшим компаниям в США, то лишь 2,5 процента наиболее оплачиваемых позиций в них заняты женщинами. Это особенно удивительно с учетом того факта, что за последние двадцать пять лет доля женщин, получивших степень МВА в крупнейших университетах страны, составила свыше 30 процентов. На данный момент их доля является самой высокой в истории и составляет 43 процента.

Экономисты Марианна Бертран, Клаудиа Голдин и Лоренс Катц попытались решить загадку с разрывом в уровне оплаты с помощью анализа карьерного пути более чем двух тысяч выпускников (мужчин и женщин) программы МВА Чикагского университета.

Их вывод: хотя дискриминация по половому признаку и вносит свой незначительный вклад в формирование различий в оплате труда между мужчинами и женщинами, основная роль в формировании разрыва связана с желанием – или его отсутствием. Экономисты смогли выявить три основных фактора:

– Женщины обычно получают чуть более низкие оценки. Еще более важно, что они реже выбирают курсы, связанные с финансами. При прочих равных условиях наблюдается значительная корреляция между степенью финансового профессионализма и уровнем последующего дохода.

– В течение первых пятнадцати лет карьеры женщины работают меньше мужчин: по 52 часа в неделю против 58 часов у мужчин. Через пятнадцать лет эта разница образует отрыв в профессиональном стаже, составляющий шесть месяцев.

– Женщины приостанавливают свое карьерное продвижение чаще мужчин. В течение первых десяти лет работы лишь 10 процентов мужчин – выпускников МВА прерывали работу на шесть и более месяцев, а женщины – выпускники МВА делали это в 40 процентах случаев.

Важная проблема состоит в том, что многие женщины, даже имеющие степень МВА, любят детей. Средняя женщина со степенью МВА, не имеющая детей, работает в пересчете на часы всего на 3 процента меньше, чем мужчина с той же степенью. Однако женщина со степенью МВА, имеющая детей, работает на 24 процента времени меньше. «Укороченный рабочий день и временное прекращение работы среди выпускников МВА приводят к значительным потерям, – пишут три экономиста. – Нам представляется, что многие женщины, получившие степень МВА, принимают решение отдохнуть несколько лет после рождения первого ребенка, особенно когда могут себе это позволить благодаря хорошо зарабатывающим мужьям».

Это выглядит крайне странно. Многие из наилучших и самых толковых женщин в Соединенных Штатах получают степень МВА, позволяющую им хорошо зарабатывать, но они выходят замуж за столь же хороших и толковых мужчин, которые также хорошо зарабатывают – насколько хорошо, что женщина может позволить себе не работать так же много, как раньше. Означает ли это, что инвестиции времени и денег, сделанные женщинами для получения МВА, были растрачены зря? Возможно, что и нет. Не исключено, что если бы эти женщины не посещали бизнес-школы, то даже не смогли бы встретить таких мужей.

Разрыв в уровне оплаты между мужчинами и женщинами можно рассмотреть еще под одним углом. Вместо того чтобы относиться к более низким зарплатам женщин как к признаку неудачи, может быть, нам стоит обдумать мысль о том, что высокая зарплата не является для женщин столь же значимым стимулом, как для мужчин. Может быть, мужчины испытывают по отношению к деньгам такую же слабость, какую испытывают женщины по отношению к детям?²⁸

Давайте рассмотрим пару недавних экспериментов, в ходе которых молодые мужчины и женщины должны были пройти математический тест из 20 вопросов, чем-то напоминающий тест SAT. Участники одной группы получали фиксированную оплату – 5 долларов за присутствие на тесте и 15 долларов за его прохождение. Участники другой группы получали по 5 долларов за присутствие и по 2 доллара за каждый правильный ответ на вопрос. Каковы же были результаты?

Мужчины – участники первой группы отвечали на вопросы немногим лучше женщин-участниц. Они отвечали в среднем на один вопрос точнее, чем женщины. Однако в случае с вознаграждением по результатам отдельных ответов мужчины смогли начисто переиграть женщин. Результаты женщин практически не изменились по сравнению с первым тестом, а средний мужчина смог в среднем ответить на два вопроса больше, чем средняя женщина.

Экономисты изо всех сил пытаются собрать данные и применить сложные статистические методы для выявления причин, по которым женщины зарабатывают меньше мужчин. Основное препятствие заключается в том, что мужчины и женщины слишком сильно различаются между собой. Возможно, на самом деле для экономистов было бы полезным провести следующий опыт: взять группу женщин и создать для них клонов-мужчин; затем проделать то же самое с группой мужчин; а затем сесть, расслабиться и наблюдать за тем, что будет происходить.

Измеряя результаты деятельности каждой группы по сравнению с результатами деятельности клонов, можно было бы получить более глубокое понимание происходящего.

Если у нас нет возможности создать клонов, то можно было бы сделать по-другому: выбрать случайным образом группу женщин, с помощью волшебства изменить их пол на мужской, оставив все остальные факторы прежними, а затем проделать то же самое упражнение с группой мужчин.

К сожалению, у экономистов нет возможности производить такого рода эксперименты (пока что). Однако отдельные люди могут сделать это с собой, если посчитают это необходимым. Мы говорим об операциях по смене пола.

Что же происходит, когда мужчина решает сделать хирургическую операцию и пройти курс гормональной терапии для того, чтобы жить дальше в женском обличье (это называется MTF, то есть male-to-female transgender)? Или когда женщина решает превратиться в мужчину (это называется FTM – female-to-male)?

Бен Баррес, нейробиолог из Стэнфорда, был рожден как Барбара Баррес и стал мужчиной в 1997 году в возрасте сорока двух лет. Нейробиологией, так же как и математикой и другими научными дисциплинами, в основном занимаются мужчины. Его решение «стало настоящим сюрпризом для коллег и студентов», замечает он, однако «все они крайне заинтересовались происходившим». На самом деле его интеллект после операции даже усилился. Однажды по завершении семинара Барреса один из его товарищей по работе повернулся к своему коллеге и произнес громким шепотом: «То, что делает Бен Баррес, гораздо лучше, чем то, что делала его сестра». У Бена Барреса нет никакой сестры; комментатор знал об этом и хотел немного поиздеваться над женским прошлым Барреса.

«Мужчине гораздо сложнее стать женщиной, чем женщине превратиться в мужчину», – признается Баррес. По его словам, проблема состоит в том, что мужчины изначально признаются более компетентными по сравнению с женщинами в ряде областей деятельности – например, в науке или финансах.

Посмотрим на обратный пример – Дейдру Мак-Клоски, успешную женщину-экономиста, работающую в Университете штата Иллинойс в Чикаго. Она родилась мужчиной и получила имя Дональд, однако в 1995 году в возрасте пятидесяти трех лет решила стать женщиной. Экономикой, так же как и нейробиологией, занимаются в основном мужчины. «Я была готова к тому, чтобы переехать в глухую провинцию и заниматься канцелярской работой в каком-нибудь зернохранилище», – говорит она. Оказалось, что в этом не было необходимости, однако Мак-Клоски «почувствовала странное отношение к себе со стороны некоторых представителей профессионального сообщества. Я думаю, что смогла бы зарабатывать гораздо больше денег, если бы осталась Дональдом».

Баррес и Мак-Клоски представляют собой лишь два примера. Исследователи Кристен Шилт и Мэттью Уисуолл решили провести системный анализ того, что происходит с зарплатами людей, изменивших свой пол во взрослом возрасте. Это не совсем похоже на эксперимент, предложенный нами выше (хотя бы потому, что выборка людей, сменивших свой пол, не была случайной, а сами они не являются типичными мужчинами или женщинами как до, так и после операции), тем не менее исследователи пришли к крайне интересным результатам. Шилт и Уисуолл обнаружили, что женщины, ставшие мужчинами, зарабатывают немного больше после операции, а мужчины, ставшие женщинами, зарабатывают в среднем на одну треть меньше по сравнению с прошлыми периодами²⁹.

Однако стоит обратить внимание на ряд особенностей этого исследования. Во-первых, выборка была крайне малой: четырнадцать MTF и двадцать четыре FTM. Во-вторых, исследователи опрашивали не случайных людей, а участников трансгендерной конференции. Иными словами, участники исследования представляли собой тех, кого Мак-Клоски называет «профессионалами по перемене пола», личные данные которых не обязательно являются репрезентативными.

«Можно легко поверить, – говорит она, – что люди, которые не просто стали женщинами и продолжили свою жизнь, но продолжают постоянно оглядываться назад, не будут успешными в своей работе».

(Она, конечно, изменила свой пол, но экономист всегда остается экономистом.)

Вернемся в Чикаго. В одном из престижных районов, расположенном всего в нескольких милях от кварталов, в которых работают уличные проститутки, живет человек: она родилась женщиной, осталась женщиной и зарабатывает больше денег, чем могла когда-либо себе представить.

Она выросла в большой и неспокойной семье в Техасе и однажды решила покинуть родной дом и наняться в армию. Там она получила специальность в области электроники, после чего начала работать над исследованиями и разработкой навигационных систем. Вернувшись к гражданской жизни через семь лет, она занялась программированием в одной из крупнейших компаний в мире. Ее зарплата составляла несколько десятков тысяч долларов в год. Через какое-то время она вышла замуж за ипотечного брокера, зарабатывавшего сотни тысяч. Ее жизнь можно было бы назвать успешной, если бы она не была столь... скучной.

Она развелась (семейная пара не успела обзавестись детьми) и вернулась в Техас, отчасти из-за необходимости помогать больному родственнику. Она вновь стала работать программистом и еще раз вышла замуж, но этот брак тоже оказался неудачным.

Ее карьера практически не развивалась. Она была толковой, способной, технически грамотной. При этом ей посчастливилось оказаться физически привлекательной, общительной и дружелюбной блондинкой, нравившейся многим коллегам. Но ее совершенно не прельщал упорный труд, которым она занималась. Поэтому она стала частным предпринимателем и запустила свой личный бизнес, позволивший ей работать всего по десять-пятнадцать часов в неделю и зарабатывать примерно в пять раз больше, чем на прежней работе. Ее зовут Элли, и она проститутка.

Она начала заниматься проституцией случайно. Элли выросла в семье рьяных южных баптистов и, по ее собственным словам, была сторонницей пуританских нравов. Она сохранила такое же отношение к жизни и во взрослом возрасте. «Вы знаете, как это бывает: участие в районных конкурсах «Сад месяца», не больше двух кружек пива за вечер и никакого алкоголя до семи часов вечера». Однако, разведясь с мужем, она начала посещать онлайновые ресурсы, предназначенные для поиска пары (она любила мужчин, ей нравилось заниматься сексом). В какой-то момент она решила из озорства добавить в свой профиль слова «эскорт-услуги». «Я сделала это мгновенно, – вспоминает она. – Мне было просто интересно написать это, а затем посмотреть, что получится».

Почти сразу же на ее компьютер начали поступать ответы от других посетителей сайта. «Сообщения начали сыпаться мне в ящик, и какое-то время я провела просто за закрыванием окон, одного за другим. Я помню, как раз за разом нажимала кнопку свернуть [окно], свернуть, свернутъ»

Она договорилась о встрече в два часа дня в гостинице с одним мужчиной. Он должен был подъехать к юго-западному углу парковки на черном «Мерседесе». Элли совершенно не представляла себе, какую цену запросить, и решила остановиться на 50 долларах.

Мужчина оказался стоматологом – приятным на вид, женатым и крайне любезным. Оказавшись в гостиничном номере, Элли принялась нервно раздеваться. Сейчас из ее памяти уже стерлось большинство деталей, связанных с этим контактом («Все представляется одним размытым пятном», – говорит она), однако она точно помнит, что в сексе не было «извращений и чего-то подобного».

Закончив свое дело, мужчина достал деньги и положил их на комод. «Ты ведь никогда раньше не занималась этим за деньги?» – спросил он.

Элли попыталась опровергнуть его слова, но у нее ничего не вышло.

«Хорошо, – сказал он, – вот что тебе нужно делать». Он прочитал ей небольшую лекцию. Ей следовало быть более осторожной; ей никогда не следовало назначать встречи с незнакомцами на парковке; ей необходимо было узнать что-нибудь о клиенте до встречи.

«Это было лучшее, что я могла получить на первом свидании такого рода, – говорит Элли. – Я благодарна ему и по сей день».

После того как клиент ушел, Элли пересчитала деньги на комоде: там оказалось 200 долларов. «Я занималась этим многие годы, и сам факт того, что кто-то был готов заплатить мне за это хотя бы пару центов, был для меня шокирующим».

Элли сразу же захотела бросить все остальные дела и заняться проституцией, однако она беспокоилась, что об этом могут узнать ее родные и друзья. Поэтому она упростила процесс, договариваясь о встречах с клиентами за пределами города. Она стала меньше заниматься программированием, однако работа не стала от этого менее скучной. И тогда Элли решила переехать в Чикаго.

Да, это был большой и не самый приветливый город, однако в отличие от Нью-Йорка или Лос-Анджелеса он был довольно комфортным для девушки с юга. Элли создала сайт (здесь и пригодились ее компьютерные навыки) и путем проб и ошибок определила, какие именно сайты эротической направленности помогут ей привлечь подходящих клиентов, а какие будут просто тратой денег (победителями конкурса стали сайты с названиями Eros.com и BigDoggie.net).

Работа в одиночку имела ряд преимуществ, главное из которых состояло в том, что ей не нужно было ни с кем делиться. В прежние времена Элли пришлось бы работать на кого-нибудь типа сестер Эверли, которые платили девушкам вполне достойные деньги, однако оставляли основную долю дохода себе. Интернет позволил Элли стать госпожой самой себе и зарабатывать крупные суммы. О способности Интернета к ликвидации посредников в таких отраслях, как туризм, операции с недвижимостью, страхование или торговля на фондовом рынке, говорилось много. Но сложно представить себе более расположенный к отказу от посредников рынок, чем рынок услуг элитных проституток.

Отрицательная сторона состояла в том, что Элли приходилось самой отбирать потенциальных клиентов и определять, способны ли они избить или ограбить ее. Она пришла к простому и толковому решению. Когда с ней через Интернет связывался новый клиент, она не назначала встречи с ним до тех пор, пока не узнавала его настоящее имя и номер рабочего телефона. Затем она звонила ему в день встречи и сообщала, что рада будет встретиться с ним.

Этот звонок также звучал для клиента предупреждением о том, что она в состоянии его найти и, если что-то пойдет не так, сможет отыскать его и в офисе. «Никто не хочет, чтобы к нему в офис заявилась разъяренная шлюха», – говорит Элли с улыбкой. Ей пришлось применить эту тактику всего один раз – с клиентом, который рассчитался с ней фальшивыми деньгами. Когда Элли навестила его в офисе, он быстренько нашел нормальные купюры.

Многие клиенты приходили к ней домой, в основном в течение дня. Большинство из них были белыми, 80 процентов из них были женаты, и им было проще удрать на пару часов с работы, чем объяснять семье свое отсутствие дома по вечерам. Элли любила посвящать свободные вечера чтению, походам в кинотеатры или просто расслаблению. Она установила ставку в размере 300 долларов за час: ей казалось, что примерно такую же сумму берут и другие проститутки ее класса. Она предлагала клиентам две возможности по получению скидки: 500 долларов за два часа или 2400 долларов за двенадцать часов, проведенных вместе. Часовые встречи составляли примерно 60 процентов ее работы.

В центре ее спальни (которую она шутливо называет офисом) стоит огромная кровать в викторианском стиле. Над ней возвышаются колонны из красного дерева, декорированные белыми шелковыми тканями. На этой кровати не так-то легко заниматься делом. Когда мы спросили, не вызывает ли это проблем у клиентов, она призналась, что один тучный джентльмен не так давно умудрился сломать кровать. Как же поступила Элли? «Я сказала ему, что эта чертова кровать уже была сломана и что мне жаль, что я не успела ее отремонтировать к его приходу».

Элли склонна видеть что-то хорошее в каждом. И ей кажется, что именно эта черта сделала ее предпринимательскую карьеру столь успешной. Она любит приходящих к ней мужчин, и поэтому и она нравится им, вне зависимости от того, занимаются они с ней сексом или нет. Часто ей приносят подарки: сертификат Amazon.com на 100 долларов, бутылку хорошего вина (на досуге она частенько забивает название вина в поисковую строку Google, чтобы определить примерную цену подаренного), а однажды ей подарили новенький компьютер МасВоок. Мужчины мило с ней беседуют и хвалят ее способности по дизайну интерьера. Часто они относятся к ней так, как должны относиться к своим женам (но почему-то этого не делают).

Большинство проституток класса Элли называют свою работу эскорт-услугами. Говоря о других женщинах, занимающихся тем же ремеслом, Элли называет их просто «девочками». Но она не ханжа. «Мне нравится слово шлюха, мне нравится слово б..., я не имею никаких предубеждений против этих слов, – говорит она. – Послушайте, я вполне понимаю, чем занимаюсь, и не пытаюсь приукрашивать картину». Элли упоминает об одной своей приятельнице, расценки которой составляют 500 долларов за час. «Она думает, что совсем не похожа на девочек на улицах, делающих минет за 100 долларов, но я думаю: "Да уж нет, милочка, ты точно такая же, как они"».

Возможно, в этом Элли ошибается. Хоть она и считает себя похожей на уличную проститутку, по сути Элли представляет собой идеальную жену, которую нанимают на один час. Она не торгует сексуальными услугами, точнее, торгует не только ими. Она продает мужчинам возможность поменять своих нынешних жен на более молодую и готовую к сексуальным экспериментам женщину, причем без побочных проблем и долгосрочных последствий, возникающих в случае реального повторного брака. На час или два она предстает в образе настоящей идеальной жены – красивой, загадочной, смеющейся над твоими шутками и удовлетворяющей твою страсть. Она счастлива видеть тебя каждый раз, когда ты звонишь ей в дверь. К моменту твоего прихода уже играет твоя любимая музыка, а твой любимый напиток уже охлаждается в холодильнике. И можно быть уверенным, что она никогда не попросит тебя вынести мусор.