Текст книги "Звездная долина (ЛП)"

Автор книги: Стив Виттон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Во имя всех богов, – едва слышно прошептала Джэйл.

Это зрелище потрясло даже серафиму, немало повидавшую за долгую жизнь.

Фальк двинулся вперед, чтобы взглянуть на находку, но тут же отскочил назад, словно от удара.

– Так это… – Голос едва слушался его. – Это и есть… Это и был…

– Да, – твердо сказала Джэйл. – Это Илиам Цак. Это был он.

– Ну что ж, где бы его ни видели в последние годы, сейчас мы точно знаем, где он, – пожала плечами Зара.

Она отошла от трупа и принялась рассматривать приборы и колбы на столе.

– Все выглядит так, словно он делал взрывчатку, – сказала она чуть погодя. – Тут сера… селитра… уголь… В общем, все, из чего состоит порох.

Фальк наморщил лоб.

– Что же, получается, Илиам Цак просто-напросто пытался сделать бомбу?

– Не обязательно, – ответила Джэйл, старательно отводя взгляд от мертвеца. – Те же вещества используются в магии для приготовления колдовских напитков или ведьмовского порошка. Может быть, он ошибся в пропорциях, и…

– И раздалось «бабах», – закончила фразу Зара.

Джэйл кивнула. Ее лицо оставалось серьезным и печальным.

Любопытство Фалька наконец победило страх, и он тоже подошел к столу. Тут он заметил нечто, что ускользнуло от внимания Зары и серафимы, – на пюпитре у стола стоял раскрытый на середине фолиант с пожелтевшими страницами. Фальк невольно присвистнул. Зара тут же повернулась к нему.

– Что там у тебя?

– Очень интересный том, – пояснил Фальк. – «Магические порталы. Их устройство и способы открытия». Неужели такое возможно? Если я не ошибаюсь, это относится к запретной магии? Кажется, в заточении Цак взялся за старое.

– Ты не ошибаешься, – пробормотала Джэйл, кажется, она сильно рассчитывала на беседу с Цаком и сейчас чувствовала себя растерянной. – Но, похоже, не он был заказчиком убийств в Мурбруке и других местах. Судя по состоянию трупа, Цак умер по меньшей мере шесть лун назад. А зверь появился в Мурбруке в начале зимы.

– А почему ты уверена, что это именно Цак? – спросила Зара. – Мы не видим его лица. А кольцо само по себе ничего не значит…

– И все же это Илиам Цак, – произнес голос у них за спиной.

Фальк ойкнул. Тор зарычал. Зара крутанулась на пятке, выхватив из ножен меч и готовясь отразить удар. Но вошедший вовсе не выглядел опасным. Это был невысокий щуплый человечек с длинной белой бородой. В руках он держал резной деревянный посох.

Не обращая внимания на ощетинившегося волка и замершую с мечом в руках вампиршу, человечек подошел к столу, глянул на обезображенное тело, а затем печально повторил:

– Да, это Илиам Цак. Это он.

– А кто вы? – спросила Джэйл. – Кажется, я уже видела вас сегодня в башне городского совета, в коридоре.

– И вы, как и все прочие в башне, выглядели не очень-то довольным нашим приходом, – тут же добавила Зара, презиравшая дипломатические увертки.

Маленький человечек как ни в чем не бывало кивнул:

– Совершенно верно. Я потом беседовал с Годриком, и он… как бы это сказать помягче… не слишком счастлив видеть вас здесь.

Тут он неожиданно улыбнулся и поклонился – изящно и немного театрально.

– Позвольте представиться. Меня зовут Виглаф, и могу вас заверить, что лично я очень рад видеть вас, хоть и не представляю себе цель вашего визита.

– Вот как? – осторожно переспросила Джэйл.

– Я слышал, вы говорили о том, что Илиам Цак будто бы собирался возродить культ Саккары. Не знаю, откуда у вас такие сведения, но… Что касается культа – вы совершенно правы, только бедняга Илиам тут ни при чем.

– Но откуда… – Джэйл не стала заканчивать фразу: то, что сказал Виглаф, было гораздо важнее. – То есть вы хотите сказать, что секта почитателей Саккары действительно возродилась?

Виглаф вновь кивнул:

– Да. Слухи об этом ходят в анклаве уже давно. Сначала им не верили – никто не предполагал, что нарушитель, единожды уже жестоко наказанный, попытается повторить свое преступление. Мы очень долго делали вид, что все в порядке. Но больше мы не можем лгать ни самим себе, ни вам.

– Почему? – спросила Зара.

– Потому что здесь, в Штернентале, угнездились злые силы. Очень злые и могущественные. Они среди нас. Многие уже пали их жертвой. И они не остановятся ни перед чем. Пора признать это и начать действовать.

– Вы имеете в виду жертвоприношения?

Виглаф, в свою очередь, спросил:

– Вы имеете в виду моих братьев и сестер, которые погибли от клинков секты Саккары за последние месяцы?

Путешественники переглянулись.

– Секта Саккары совершала жертвоприношения здесь, в Штернентале? – с недоверием спросила Джэйл.

Виглаф кивнул:

– Да, с тех пор как я вошел в городской совет и попытался противодействовать возрождению культа, они открыли на нас настоящую охоту. Волшебники – это всего лишь люди, и долгие годы заключения в Штернентале разожгли в них не только жажду свободы, но и желание вернуться к прежнему искусству. Это очень тяжело – отказаться от того, что доставляло тебе высочайшее наслаждение и было смыслом твоей жизни. А секта Саккары предоставила им возможность снова практиковать магию. Те же, кто не соблазнился на обещания секты, были безжалостно убиты.

– Сколько их было? – спросила Зара, присаживаясь в кресло у стены.

Виглаф задумался.

– Девять, – сказал он наконец. – Их убивали во сне в постелях. Наносили множество ран острыми и длинными клинками, так что несчастные утопали в собственной крови. Сначала я не понимал, зачем секте проявлять такую жестокость. Но когда убийства резко пошли на убыль, я все понял – больше никто не решался отказаться, если ему предлагали вступить в секту.

– Страх – хороший учитель, – кивнула Зара.

– А они не пытались завербовать вас? – спросила Джэйл.

Виглаф покачал головой:

– Нет. Никогда. Они принудили к вступлению в секту многих моих друзей, но никогда не приходили ко мне.

– Почему? – тут же спросил Фальк.

Виглаф пожал плечами:

– Скорее всего, я им просто не интересен. Мои способности к волшебству не так уж велики, и я не обладаю теми качествами, что им нужны.

– Какими же? – снова спросил Фальк.

– Силой. И жаждой власти, – ответил Виглаф. – Они же не могут думать ни о чем другом. Им не нужны ни деньги, ни женщины, ни долгая жизнь. Им нужна власть. Власть и те привилегии, которые она дает: свободу без ограничений, без ответственности, возможность исполнить любое желание. Они называют такую свободу божественным наслаждением.

– Одним словом, эти парни хотят стать богами? – спросила Джэйл.

– Ну разве не каждый этого хочет?! – усмехнулся Фальк, но, заметив обращенные на него удивленные взгляды, быстро добавил: – По крайней мере, когда тебе пятнадцать или семнадцать лет.

– Ну что ж, значит, не всем в Штернентале пятнадцать или семнадцать. – Виглаф едва заметно улыбнулся. – И секта приглашает к себе далеко не всех. Лишь самых способных, самых могущественных. Остальные для них не более ценны, чем грязь под ногтями. Но если, на свою беду, ты им приглянулся, эти бестии не остановятся ни перед чем, чтобы достичь цели. Вот видите. – Он указал на тело Илиама Цака. – Они без колебаний убили своего прежнего предводителя.

– Но зачем им это понадобилось? – спросила Джэйл, наморщив лоб. – Это какой-то абсурд…

Виглаф развел руками.

– Можете мне не верить, но Илиам Цак вовсе не был обрадован, узнав, что секта вербует новых членов. Этим, кстати, занимался не он, а его бывший помощник, его правая рука Измаил Турлак. Тот и после заключения в Штерненталь не расстался со своими амбициозными планами.

– Он не из тех, кто смиряется с поражением, да? – спросила Джэйл.

– Не из тех, – согласился Виглаф. – Он постоянно искал способ вернуть себе прежнюю власть. А здесь, в Штернентале, оказалось полно таких, кто ропщет на судьбу и жаждет мести. Вас не должно это удивлять. Так было и будет во веки вечные. Любой нажим всегда порождает противодействие. Но не всякое противодействие разумно, и не всегда оно преследует благую цель.

– И этот, как его… – начала Зара.

– Измаил Турлак, – подсказал ей Виглаф.

– Этот Измаил Турлак в один прекрасный день постучал в дверь башни Цака и предложил тому вновь взять бразды правления в свои руки?

– Да, и Цак отказался наотрез. Он даже попытался убедить Турлака принять новую доктрину нашего братства. Годрик наверняка говорил вам…

– «Путь, ведущий дальше, ведет глубже», – произнесла Джэйл.

– Да, – согласился Виглаф. – Так она сформулирована, и Цак принял ее всей душой. Я не могу сказать, что он не совершал ошибок, совершал, и очень серьезные. Но у него было более пятисот лет, чтобы обдумать все и раскаяться. Раскаяние не сделало его святым, но он больше не был злодеем. Он сожалел о судьбе тех, кто некогда пожертвовал жизнью и свободой ради осуществления его планов. Так что предложение Турлака вызвало у него лишь отвращение. Он сказал, что скорее пожмет лапу орку, чем Турлаку или его сторонникам. У меня нет доказательств, но я думаю, что Турлак приложил руку к гибели Цака.

И вновь Виглаф с печалью в глазах взглянул на бездыханное тело.

– Наверное, так все и должно было закончиться, – сказал он. – Ему пришлось поплатиться за былые грехи, искупить вину. Здесь, в Штернентале, его не приняли, относились к нему как к прокаженному, и он заперся в своей башне. Думаю, я едва ли не единственный, кто хоть изредка навещал его.

– Почему? – спросила Джэйл.

– Ну, я и сам веду жизнь затворника, у меня здесь не так много друзей. Но я сам выбрал такую судьбу – мне не доставляет удовольствия общаться с некоторыми членами братства – слишком уж они заносчивы и надменны. Но каждому человеку нужен собеседник – и в этом смысле мы с Илиамом подходили друг другу как нельзя лучше. Правда, поначалу я относился к нему с подозрением, что неудивительно, учитывая его прошлые «заслуги». Но позднее, когда я почувствовал, что он искренне хочет забыть о прошлом, я стал все больше ценить его общество. Однако путь сюда был не близок, а я не такой уж хороший ходок. – Он печально покачал головой. – Будь это не так, я нашел бы его много месяцев назад.

Джэйл была погружена в тяжелые раздумья. Новости ее не порадовали, и в этом не было ничего удивительного. Она надеялась разрешить все загадки, побеседовав с Цаком и осторожно выяснив его намерения. Теперь же оказалось, что ей и ее друзьям противостоит возрожденная секта Саккары, с которой не смог справиться даже ее бывший лидер.

И самое главное – теперь нужно выяснить, каким путем Измаил Турлак и его сторонники собираются захватить власть в королевстве. Понятно, что они захотят воспользоваться магией. Но что именно они намерены предпринять?

Внимательно посмотрев на Виглафа, Джэйл неожиданно спросила:

– А зачем ты рассказываешь все это нам?

– Я тоже хотела бы это знать, – промурлыкала Зара.

– Потому что должен же хоть кто-то что-нибудь предпринять, – твердо ответил Виглаф. – От Годрика и городского совета толку мало. Собственно говоря, когда мы встретились, я как раз пытался убедить Годрика арестовать членов секты, но ничего не добился. Годрик не желает ничего слышать и не желает видеть того, что творится у него под самым носом. Возможно, он боится, что, если правда выйдет на свет, последуют новые репрессии со стороны короля и все, что Годрик сделал для Штерненталя в течение последних столетий (а сделал он немало), пойдет прахом. А может быть, он и сам стал последователем культа Саккары. Я не знаю точно, кто входит в секту, а кто нет, и никому не могу доверять.

Зара устроилась в кресле поудобнее, закинув ногу на ногу. Под ее каблуком захрустели осколки стекла.

– Вы так много знаете о культе Саккары… – протянула она. – Может быть, вы знаете и о том, каковы их планы?

Виглаф пожал плечами:

– Ничего конкретного, но, насколько я знаю Турлака, он не удовлетворится ни властью в Штернентале, ни захватом королевского трона. Ему нужна власть над всем миром. Есть несколько волшебников, которые, так же как и я, не желают подчиниться Турлаку. Но нас слишком мало, и мы напуганы кровавыми казнями наших братьев и сестер. Секте ничего не стоит нас уничтожить, если она того захочет. Одни мы ничего не можем сделать. И это лишь вопрос времени – когда Турлак добьется своего. И тогда никому не будет пощады: ни людям, ни оркам, ни эльфам. И каждое впустую потраченное мгновение приближает это. Поэтому я и обращаюсь к вам. Если я не ошибся в вас, вы сможете остановить Турлака. Он никогда не заподозрит… Скажем так, мне хотелось бы надеяться…

– О чем это вы? – спросила Зара.

– Я предполагаю, что члены секты готовят ритуал, который должен бесконечно усилить их магические способности. Конечно, они предпримут меры безопасности, но вполне возможно, не заметят угрозу прямо у себя под носом.

– Вы знаете, где прячутся заговорщики? – спросила Джэйл.

– Я знаю, где они встречаются, – ответил Виглаф. – На старом кладбище неподалеку от Штерненталя они каждую мочь проводят черную мессу. С башен города можно увидеть огни их факелов и услышать обрывки заклинаний, от которых кровь стынет в жилах. Никто точно не знает, что они там делают, потому что никто не решается приблизиться к ним.

– И как далеко это кладбище от города? – перебила его Джэйл. Ей не терпелось узнать все о культе Саккары из первых рук.

– Недалеко. – Виглаф указал рукой на запад. – Если угодно, я провожу вас. По крайней мере, мне будет приятно думать, что я не сидел сложа руки, что я сделал хотя бы то, на что у меня хватило мужества. – Он испытующе взглянул на серафиму. – Вы действительно готовы сразиться с культом Саккары?

– Для этого мы и приехали сюда, – просто ответила Джэйл. – Если не мы, то кто же?

Глава 6

Кладбище находилось в получасе езды верхом от башни Илиама Цака, на окраине густого леса. Здесь было темно и мрачно.

По обе стороны кладбищенских ворог высились колонны из красного гранита, вершины их украшали уродливые горгульи, безмолвные каменные стражи, равнодушно взиравшие на пришельцев. На арке ворот было высечено:

Доколе Вечность Смерть не победит,

Никто не мертв из тех, кто здесь лежит.

Сейчас могильные холмики были припорошены снегом, и края грубо отесанных каменных плит выступали из-под снежного покрова. На плитах были выбиты имена и даты, а в небольших углублениях стояли стеклянные сосуды с вечным огнем, сквозь тонкую дымку тумана, окутывавшую кладбище, можно было различить алые язычки пламени. Там, где покоились последователи религии Единого Бога, над могилами возвышались деревянные кресты. Впрочем, крестов на кладбище было совсем немного – не больше двух дюжин. Постепенно туман сгущался, становился молочно-белым, лишь возле массивных усыпальниц мелькали какие-то тени. У Зары возникло неприятное чувство. Она не боялась кладбищ, но кладбище, где лежат волшебники, наводило на мрачные размышления. Да и предстоящую черную мессу она вовсе не жаждала видеть.

Они ждали у ограды кладбища в кромешной тьме, готовые ко всему. Но пока было тихо. Кладбище было полно тумана и теней, но пока что там не было ни одного живого человека.

Напряжение росло. Раз за разом Зара внимательно осматривала ряды надгробий, но не замечала ничего подозрительного.

Джэйл перехватила ее взгляд и повернулась к Виглафу, стоящему в тени ворот.

– Здесь нет ни одной живой души. Может быть, мы пришли раньше, чем нужно, или опоздали?

Виглаф покачал головой:

– Нет-нет, уверяю вас. Мы пришли вовремя. Точнее, – он слабо улыбнулся, – это вы пришли сюда как раз вовремя. Для того чтобы отправиться в свое последнее путешествие.

Внезапно улыбка на его лице превратилась в зловещую усмешку. Волшебник вскинул руку и нараспев произнес:

– Пх нглуй мгл нафх Саккара Ан кария вгах нагл фхтагн! Пх нглуй мгл нафх Саккара Ан кария вгах нагл фхтагн!

И вновь повторил эти слова, теперь низким звучным голосом, так что казалось, их произносит кто-то другой, невидимый и могучий, стоящий позади тщедушного волшебника:

– Пх нглуй мгл нафх Саккара Ан кария вгах нагл фхтагн! Пх нглуй мгл нафх Саккара Ан кария вгах нагл фхтагн!

Едва последние звуки слетели с губ Виглафа, небо расколола огромная молния, похожая на столетнее дерево, вырванное из земли и перевернутое корнями вверх, на мгновение кладбище озарилось ослепительно-белым светом. Затем последовал оглушительный громовой удар, и вновь наступила темнота.

Потом в кромешной тьме возникло зеленое сияние – это засветился туман над надгробными плитами. Сосуды вечного огня казались в этом зеленом мареве каплями крови.

Зара первой оправилась от изумления. Волшебник так и стоял у ворот, его левая рука медленно опустилась на навершие посоха.

– Так, значит, у вас нет ни силы, ни жажды власти? – бросила ему вампирша язвительно.

– Я же предупредил, что никому в Штернентале нельзя доверять, – парировал Виглаф.

Зара почувствовала, как в ней закипает гнев. Виглаф стоял в десяти шагах от нее, она могла сразить его одним ударом. Достаточно сделать четыре, нет, даже три шага…

И вдруг вампирша вскрикнула, почувствовав острую боль в лодыжке. Тонкие костлявые пальцы обхватили ее ногу. Вслед за рукой из земли показался череп, зыркая по сторонам черными провалами глазниц. Лохмотья сухой, похожей на пергамент кожи и редкие пряди выцветших волос свисали с костяного темени. Беззубый рот издал странный писк, словно отвечая на призыв Виглафа.

– Боги милостивые! – беззвучно, одними губами прошептал Фальк.

Зара ударила костлявую руку каблуком, но мертвец не ослабил хватки и, используя ее ногу как опору, постепенно выбирался из земли. Его черные глазницы смотрели прямо в лицо Заре, он жадно лязгал челюстями.

Зара ударила снова, но скелет вцепился крепко, и лишь после третьего удара его пальцы разжались. Вампирша взглянула на серафиму, ожидая, что та отдаст приказ, но Джэйл тоже выглядела растерянной, словно за всю свою долгую жизнь не видела ничего подобного.

Тем временем скелет выбрался из могилы, встряхнулся, как мокрая собака, и с него посыпались комья земли и черви. Затем он снова двинулся к Заре – его тянуло к вампирше как магнитом. Он издавал странные звуки – то ли скрип, то ли шипение, и раскачивался на ходу, словно пьяный матрос, – кости свободно болтались в суставах, и бедняга хромал при каждом шаге. Его лишенные мяса пальцы тянулись к лицу Зары.

– Во имя всех богов! – воскликнул Фальк. – Что это?!

Ему никто не ответил. Мертвец одной рукой ухватил Зару за плечо, а другой одним неожиданным быстрым движением выхватил из ножен ее меч. Его челюсти клацнули у самого ее носа.

Когда Зара поняла, что происходит, скелет уже отступил. Вампирша шагнула за ним и что было сил ударила его в шею, вернее, в то место, где череп соединялся с туловищем. Череп закачался на плечах скелета, будто хотел выразить удивление столь негостеприимным приемом, затем скатился с плеч, глухо ударился о землю и откатился в сторону. Безголовое тело сделало еще несколько шагов, но его ноги заплелись, и оно рухнуло наземь.

Костистые пальцы все еще сжимали меч. Зара высвободила его и вытерла рукоять. Вампирша никогда и никому не призналась бы в этом, но она была поражена случившимся. Конечно, она прекрасно знала, что на свете есть немало чудес, о которых не рассказывают в школе, и большинство из них – недобрые, она и сама была одним из таких чудес, и все же в ней оставалось достаточно человеческого, чтобы она могла удивляться и даже ужасаться, встречаясь с существами вроде мурбрукского монстра, болотного паука или ожившего скелета.

Фальк же не скрывал откровенного ужаса. Он отступил за спину Зары, закрыл лицо руками, стараясь не смотреть на обезглавленный скелет, и дрожащим голосом повторял:

– Во имя всех богов! Что это?!

– Это зомби, – отозвалась наконец Джэйл., – Живой мертвец, который во всем повинуется своему хозяину. – Невольно она взглянула в сторону ворот, где стоял Виглаф, спокойный и безучастный, сложив руки на навершии посоха и улыбаясь все той же зловещей улыбкой. – Я слышала, что во времена Битвы богов темные боги бросали в бой целые армии подобных существ, но никогда не думала, что встречу смертного, у которого достанет сил поднять мертвеца из могилы. Если наш новый знакомый на это способен, я, право, не знаю, чего от него еще можно ожидать.

И словно в ответ на ее слова за спинами путешественников раздался зловещий скрип.

Еще несколько скелетов-зомби выбрались из могил и пошли в атаку на пришельцев.

Зара крутанулась на пятке, обрушила клинок на подбирающегося к ней зомби и перерубила его пополам. И тут же повернулась, заметив краем глаза какое-то движение слева. Из зеленого тумана на нее надвигался еще один мертвец, вращая мутными яблоками в глазницах и клацая зубами. От него исходил тяжкий запах земли и разлагающейся плоти.

Тем временем все кладбище ожило. Под каждой плитой земля вспучивалась, как будто под ней работал гигантский крот, затем из земли показывались костлявые руки, череп, и вскоре мертвец вылезал на волю. При виде этого невероятного зрелища Фальк смог только простонать:

– О-о!

Ответом ему был громкий смех Виглафа.

Зара почувствовала, как кровь в ее жилах закипает от гнева. Перед ней было около двух дюжин зомби. Некоторые выглядели так, словно пролежали в земле не больше месяца, другие окончательно лишились остатков плоти, превратившись в голые скелеты. От этого зрелища даже Зара на мгновение оторопела.

Впрочем, на самом деле ее замешательство длилось даже меньше мгновения. Она выхватила оба своих меча и сама ринулась в атаку. Ее клинки без труда рассекали руки и ноги зомби, отрубленные конечности какое-то время дергались на земле, пытаясь ползти вслед за телом.

Для Фалька случившееся оказалось настоящим шоком.

– Этого не может быть… – бормотал он, глядя на руку, резво ползущую меж двух каменных плит. – Этого не может быть. Такого не бывает… Я не могу поверить…

– Увы, придется, – мрачно возразила Джэйл, извлекая меч из ножен. – Поверь скорее и спасай свою жизнь!

Фальк посмотрел на нее с изумлением, как будто она говорила на неизвестном ему языке. Но тут внезапно один из зомби вынырнул из темноты прямо перед Фальком. Увидев череп с белыми глазными яблоками и язык, извивающийся во рту, словно червь, Фальк отшатнулся и выхватил нож.

– Не подходи, тварь! – закричал он. – Только подойди, я сделаю из тебя рубленую селедку!

В его голосе звенел страх, и что-то отозвалось в душе Зары, когда она услышала этот крик. С удивлением вампирша поняла, что тоже боится. В зомби, которых поднял из земли Виглаф, не осталось ничего человеческого. С ними нельзя было заключить мир, у них не было чувств, не было мыслей, в них не было и крупицы жизни.

А из тумана плечом к плечу выходили все новые и новые шеренги мертвецов.

Тор встал между Зарой и Фальком, оскалил огромные клыки и глухо зарычал. Зомби подходили все ближе. Вот их отделяет от путешественников уже только десять шагов…

Семь…

Пять…

Гигантским прыжком Тор бросился на самого рослого зомби и свалил его с ног. В следующий миг челюсти волка сомкнулись и стальные зубы буквально перемололи череп.

Увидев, как волк расправился с их товарищем, зомби завизжали от ярости и, отталкивая друг друга, кинулись на нового противника. Меж тем Фальк, который, как завороженный, наблюдал за учиненной Тором расправой, почувствовал на левом плече холодные пальцы. Не раздумывая, он что было сил рубанул ножом раз и два и со второго удара отсек зомби руку. Клинки Зары и Джэйл сверкали в ночи, поражая мертвую плоть противников. Тор носился по кладбищу как ураган, и каждое движение его челюстей выводило одного зомби из строя.

Фальк тоже дрался, может быть, впервые в жизни дрался по-настоящему. Это была не потасовка в кабаке, не драка за девчонку, это был бой не на жизнь, а на смерть. Его товарищи не могли сейчас ему помочь – у них и без того было достаточно работы. Когда Фальк осознал это, он едва не оцепенел от страха, но в следующее мгновение страх словно вдохнул в него новые силы. Теперь он понял, о чем говорила Джэйл, – если он хочет жить, то должен бороться за свою жизнь!

Поначалу его удары были неточными и неуверенными, да и нож был не самым подходящим оружием. Но мертвецы напирали со всех сторон, их челюсти щелкали у самого его лица, и Фальку ничего не оставалось, кроме как сжать рукоятку покрепче и отражать атаки со всей силой и яростью, на которые он был способен. Остальным приходилось не легче – их клинки ни на секунду не прерывали своего смертоносного танца.

Все кладбище было усеяно отсеченными и шевелящимися конечностями, большинство зомби лишились голов, но это нe останавливало их, отовсюду доносился зловещий скрип костей.

Зара вертелась волчком, ее клинки рассекали тела зомби на уровне груди и живота, после этого ожившие мертвецы уже не могли двигаться – они просто рассыпались на части. Тор в прыжке сбивал мертвецов наземь и перегрызал шейные позвонки. Фальк отсекал руки ударами ножа.

Вскоре на кладбище не осталось ни одного зомби. Точнее, ни одного, который был бы способен держаться на ногах.

Фальк перевел дыхание и криво улыбнулся, разглядывая результаты своей работы: отрубленные руки ползали меж надгробий, ноги пытались лягаться, челюсти обиженно щелкали.

Потом все стихло. Жизнь покинула тела. Джэйл и Зара вновь обернулись к Виглафу. Но он стоял неподвижно в тени проема кладбищенских ворот и, казалось, не собирался больше ничего предпринимать. И все же Зара ему не поверила.

– Тут что-то не так, – прошептала она Джэйл. – Это явно еще не все…

Услышав ее слова, Фальк подскочил на месте.

– Как – не все?! – воскликнул он. – Что еще, во имя всех богов…

Он не успел договорить – земля под его ногами снова заходила ходуном, и новые зомби полезли из-под каменных плит. Теперь их было не меньше четырех дюжин, небольшая армия, очень злая и голодная.

– Если ты вправду веришь в богов, самое время им помолиться, другой возможности может не представиться, – бросила Зapa Фальку. Потом со странной улыбкой добавила: – Может, замолвишь словечко и за меня?!

С этими словами она извлекла мечи из пожен и прыгнула в толпу зомби. Клинки протяжно зазвенели, им ответило рычание волка, и разрубленные пополам тела мертвецов покатились в стороны, словно кегли.

Фальк и Джэйл переглянулись, встали у каменных надгробий так, чтобы те прикрывали им спины, затем серафима кивнула человеку, и они атаковали зомби с флангов.

Фальк покрепче сжал рукоятку ножа и схлестнулся в поединке с очередным мертвецом. Теперь он уже не ощущал страха, только воодушевление и горячку боя. И эта горячка сыграла с ним дурную шутку – она заставила его шагнуть вперед, вслед за отступающим противником, и открыть спину. Его ошибкой мгновенно воспользовался другой зомби и впился зубами в плечо Фалька.

Фальк закричал и выронил нож. Боль пронзила его руку от плеча и до кончиков пальцев, как будто он сунул руку в огонь. Зомби повис на Фальке, злобно вращая глазами и не размыкая челюстей.

Из глаз Фалька катились слезы. Из последних сил он рванулся, высвободился из объятий зомби и бросился прочь, зажимая рукой рану. Он не видел толком, куда бежит, – перед глазами плыли черные круги. Через несколько шагов он споткнулся о надгробие и рухнул наземь.

Открыв глаза, он увидел над собой неясный силуэт – это зомби подбирался к беспомощной жертве. Джэйл, Зара и Тор сражались совсем рядом, но не видели, что произошло с их товарищем.

У Фалька не осталось сил, чтобы сопротивляться, он только надеялся, что все закончится быстро, и мысль о том, что он никогда не увидит Элу, наполняла его такой печалью, что он даже забыл о боли. Впрочем, он оказался недостоин Элы, в этом Фальк не сомневался. Даже если бы все сложилось по-другому, она рано или поздно поняла бы, с кем связалась, с каким глупым, слабым и никчемным человеком, который умел лишь красиво болтать и не сделал ничего стоящего за всю свою глупую, никчемную жизнь. А так она, по крайней мере, будет вспоминать его добром.

«Может быть, так будет лучше для всех», – подумал он и закрыл глаза, готовясь к неизбежному.

И тут он услышал голос Зары.

– Фальк! – позвала она.

Он вновь открыл глаза, повернул голову и увидел, как вампирша, сражавшаяся в нескольких шагах, улучила момент, вскочила на надгробие и что-то бросила ему. Инстинктивно Фальк вытянул руку, и на его ладонь лег тяжелый охотничий нож.

Увидев, что у их жертвы вновь появилось оружие, зомби заворчали, словно рассерженные коты. Что же до Фалька, то он внезапно почувствовал, как в его тело вливаются новые силы. Он уже не боялся смерти, но быть растерзанным гнилыми зубами зомби – нет, это уже чересчур. Он не слишком высоко себя ценил, и все же такой конец был бы унизителен даже для него.

И он ударил мертвеца в шею, вложив в удар всю силу и злость. Однако перерубить позвонки ему не удалось – челюсти зомби по-прежнему щелкали перед самым его носом. Тогда Фальк перекатился на спину и ударил противника в грудь обеими ногами. Тот отшатнулся назад, и тут на него навалился волк, пришедший на помощь юноше.

Обессиленный, Фальк распластался на земле и безучастно следил за их единоборством. В ушах звенело, мир перед его глазами качался и кружился. Нет, в этой битве им не победить – на место каждого поверженного зомби тут же встают двое новых. Вот один из них ухватил за плечо Джэйл, она развернулась, но он успел сомкнуть зубы на ее руке. Джэйл закричала, одним ударом снесла нападающему голову и, не обращая внимания на рану, развернулась, чтобы встретить нового противника. Но в тот же момент со спины на нее напали еще двое. Фальк видел, что надежды нет.

Вдруг тень упала на его лицо. Фальк поднял глаза и увидел очередного зомби.

Чудовище тянуло к нему пальцы. Фальк смотрел на него равнодушно, без тени страха. Он не в силах был сопротивляться, не мог ничего сделать и, наверное, именно поэтому уже не боялся – все равно невозможно ничего изменить, все будет так, как будет.

Но, не успев закончить своего движения, зомби вдруг рухнул на колени и свалился прямо на Фалька, его руки несколько раз дернулись, череп клацнул челюстями у самой щеки Фалька, а потом чудовище затихло. Фальк увидел, что над ним возвышается Зара с обнаженным клинком.

Подоспела Джэйл, и вдвоем они сбросили зомби с лежащего Фалька. После этого серафима и вампирша встали рядом, охраняя товарища.

– Так не пойдет, – хрипло сказала Зара, когда из белесого тумана вынырнули новые зомби. – Мы не можем победить. Их слишком много.

В душе Фальк согласился с ней.

Но Джэйл покачала головой:

– Можем. И победим.

С этими словами она неожиданно для всех вонзила свой меч в землю так, что его рукоять образовала крест. Джэйл упала на колени, закрыла глаза и, сложив руки, начала беззвучно молиться. Фальк видел, как изумилась Зара. Она протянула руку, как будто хотела хорошенько встряхнуть серафиму и спросить, что это она затеяла сейчас, когда на них со всех сторон надвигаются зомби. Но внезапно Зара поняла, что происходит что-то необычное. Из уст Джэйл исходил светящийся молочно-белый туман, который стелился по земле и постепенно заполнял кладбище. Едва клубы тумана коснулись ближайших зомби, как те затряслись в конвульсиях и рухнули наземь. Когда туман достиг Фалька и юноша вдохнул его, у него возникло странное ощущение, будто вся прежняя жизнь была лишь сном и этот священный свет, белый, туманный и одновременно ослепительный, пробудил его.