Текст книги "Караул Смерти (ЛП)"

Автор книги: Стив Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

Убедившись, что пульса нет, Ордима вышел на улицу и буркнул что-то вместо приветствия плечистому типу, который ждал у порога. Потом закрыл за собой дверь и услышал, как щёлкнул замок. Затем они вдвоём зашагали прочь по улице.

По дороге они почти не разговаривали, что вполне устроило Ордиму.

Пора на работу.

Глава 12

Два часа назад Каррас почувствовал это. Давление на сознание ослабло. Голоса стихли до шёпота, затем смолкли вовсе. Ярость и ненависть, пропитавшие воздух на борту «Адоная» с момента входа в варп, наконец-то развеялись. Зудящее психическое эхо Геллеровых полей корабля больше не въедалось в мозг. Дышать стало легче. Варп-переход – не самое приятное время для псайкера, даже для такого закалённого, как кодиций библиариуса. Большую часть путешествия сосредоточиться помогали боевые ритуалы и неустанные тренировки. Всё вышло так, как говорил Кордат: Арквеманн теперь стал словно частью его самого, смертоносным продолжением его воли. Каррас никогда ещё не чувствовал в себе такой способности сеять смерть, как с этим увитом рунами мечом в руках. И даже удерживая разум в состоянии концентрации, он ясно ощущал алчное внимание обитателей варпа. Они следили за ним все долгие недели, пока корабль плыл по волнам имматериума.

Тех, кто находился на борту «Адоная», хранили мощные Геллеровы поля. Если не считать навигатора и астропатов, которые сами являлись мощными псайкерами, остальные члены экипажа были не столь восприимчивы к леденящему вою и яростным воплям демонов, как Каррас… если вообще подозревали, что за сущности обитают в варпе. Конечно, экипаж проявлял беспокойство. Бессонные, полные страдания ночи... Частые ссоры, даже вспышки насилия… Но Геллеровы поля выдержали.

Сейчас, сидя на краю каменной койки в залитой сиянием свечей аскетичной палате, которая на время стала ему приютом, Каррас радовался, что худшая часть путешествия осталась позади.

Парнишка из экипажа – похоже, он лишь недавно вышел из отроческого возраста – с полчаса назад принёс ему еды: фрукты и разбавленное вино. Когда Каррас взмахом руки пригласил его войти, мальчишка так трясся, что чуть не опрокинул поднос. Каррас усмехнулся, вспомнив, с какой скоростью объятый ужасом паренёк ретировался, и поднёс к губам глиняный кубок.

Вино было прохладным. Прокатываясь по горлу, оно освежало.

Порой они похожи на пугливых пташек, эти маленькие люди. Их страх перед самыми элементарными вещами совершенно невозможно понять. Чудо, что они вообще решились выйти в пространство!

Каррас съел несколько ломтиков с тарелки, полной очищенных и нарезанных дольками свежайших фруктов, доставленных с полудюжины миров. Не самая подходящая пища для космодесантника во время упорных тренировок. Но в ближайшее время он вновь перейдёт на питательную кашицу аминосмеси и триглицеридный гель.

Он как раз собрался взять ещё одну дольку чёрной груши, когда из вокс-говорителя в углу зазвучал голос капитана Панина Орлеси – металлический, перебиваемый басовитым гулом статики.

– Милорд пассажир, цель нашего путешествия в пределах видимости. Если вы соблаговолите составить мне компанию в передней обзорной галерее верхней палубы, то мы могли бы полюбоваться ей вместе. Полагаю, вы найдёте зрелище более чем стоящим вашего времени, милорд. Я буду там через десять минут, если вы надумаете прийти.

Двенадцать минут спустя Каррас входил в обзорную галерею. Это было просторное, тускло освещённое пространство с толстым ковровым покрытием насыщенного винного цвета. В центре ковра выткана золотая аквила – двуглавый орёл, символ Империума Человека. Даже беглого взгляда Каррасу хватило, чтоб понять, какое это великолепное и крайне дорогое изделие. Это же касалось картин маслом, рядами развешанных вдоль стен, уходящих вправо и влево. Каждую подсвечивала тёплым овалом отдельная настенная лампа. Люстра светло-зелёного хрусталя, царившая на потолке, опускалась так низко, что рослый Каррас, проходя под ней, едва не задел головой сверкающий конус.

В дальнем конце галереи, не подозревая, что уже не один, стоял капитан Орлеси, заложив руки за спину и устремив взгляд в бронестекло широкого окна. Каррас двинулся к нему, кашлянув, чтобы предупредить о себе.

Орлеси повернулся с улыбкой на багровом лице. Под густыми, хорошо напомаженными чёрными усами сверкнула полоска зубов. Капитан поклонился.

– Милорд, я тронут. Вы всё же решили прийти. Мы причаливаем. Уверен, вы не сочтёте, что напрасно потратили время.

– Безусловно. Любопытно взглянуть на цель нашего путешествия, капитан. Я бы ни за что не упустил такую возможность.

Орлеси взмахом руки пригласил Карраса насладиться видом из окна.

Что бы Каррас не ожидал увидеть – уменьшенный вариант звёздного форта «Рамиллес», к примеру, – он увидел совсем другое.

– Караульная крепость Дамарот, – объявил Орлеси с некоторой толикой театральности.

Дамарот. Оперативный центр Караула Смерти в Центаврском рукаве сегментума Ультима.

Фактические координаты Дамарота засекречены на самом высочайшем уровне и известны лишь тем, кто дал обет служить пожизненно. Космическим десантникам, которых отправляют сюда временно, никогда не сообщают точно, куда это «сюда». Их привозят на кораблях Караула Смерти и увозят на кораблях Караула. Координаты им знать ни к чему.

До сих пор укрытый пеленой секретности Дамарот наконец-то предстал взгляду Карраса. Вот он: висит в пространстве, неторопливо вращаясь над дымкой зеленоватой туманности. Зрелище потрясающее.

Кольцо! Огромное рукотворное кольцо вокруг сияющей луны.

Каррас надолго умолк, глядя на это фантастическое сооружение. На ночной стороне кольцо было чёрным; его контуры казались изогнутой тенью на фоне газового облака. Бесчисленные сигнальные и посадочные огни, еле различимые на таком расстоянии, перемигивались волнами красного и зелёного. Участок караульной крепости, обращённый к солнцу, сиял всеми оттенками серебристо-серого. Внешняя поверхность казалась бы гладкой, если бы не тени огромных мачт связи и тарелок усиленных ауспик-антенн по километру в поперечнике. Каррас не мог разглядеть, где блоки соединялись друг с другом. Кольцо было как будто отлито или высечено из цельного куска.

Это невозможно. Только не при таких размерах. Отлито – кем? И когда?

Внутренняя поверхность кольца, постоянно обращённая к небольшой яркой луне в центре, наоборот, являла образец сложности. С такого расстояния даже для генетически усиленных глаз трудно разобраться в кажущейся путанице сооружений. Но, по мере того, как «Адонай» подходил ближе, а Каррас молча продолжал вглядываться, предметы начали раскладываться на более мелкие детали.

– Около трёх с половиной тысяч километров в диаметре, – пояснил Орлеси. – Окружность что-то около одиннадцати тысяч. Ничего себе, да?

Каррас, сражаясь среди звёзд, повидал на своём веку немало чудес – и всё же был потрясён. – Мы этого не строили, – пробормотал он. – Это дело не человеческих рук.

Орлеси помотал головой. – Нет, базовую конструкцию – нет. Мы не знаем, кто или что её построило. Мы знаем, что она старая. Согласно палеотехам Механикуса, кольцо старше, чем все рукотворные сооружения Империума. Если не считать остальных.

– Остальных?

– Существует шесть сооружений «кольцо–луна», подобных этому. На сегодняшний день нам известно шесть. И каждое из них висит где-нибудь на тёмном и пустом краю Галактики. С позволения верховных лордов Терры и Ордо Ксенос и при их содействии, высшее командование Караула Смерти поручило основать караульные крепости на всех кольцах, как только положенные исследования будут завершены. Не то чтобы техножрецы много накопали. Как я говорил, базовая конструкция древнее всей истории человечества. Сохранилась только базовая конструкция – никаких следов существ, которые создали кольца, или технологий, которые при этом использовались. Сооружения, которые вы видите на внутренней стороне, уже имперского происхождения. И сами по себе, могу сказать, производят впечатление. Сила тяжести – всюду твёрдый один «g». Атмосфера полностью пригодна для дыхания. Магнитосферу и озоновый слой воспроизводят установки механикусов на лунных полюсах. Все условия поддерживаются как можно ближе к терранским. Идеально для обитания человека. Возможно, не мы возвели фундамент, но остальная работа наша и, я бы сказал, чертовски хорошая, ась?

Орлеси фыркнул от собственного нарочитого просторечия.

– Что ещё вы можете рассказать? – спросил Каррас, не отрывая взгляда от крепости Караула, которая понемногу заполняла обозримое пространство.

– Боюсь, не много, – ответил Орлеси. Приподнятое настроение снова уступило место задумчивости. – Я вожу воинов – таких как вы, уважаемый – туда и обратно почти сто лет по реальному времени, но знаю не намного больше, чем знал в начале.

«Ксеноборцы, – подумал Каррас, – которые живут и тренируются в постройках ксеносов. И мне это тоже предстоит».

Он почувствовал, как на краткий миг в нём поднимается протест. Как и у всех космических десантников, у Карраса отвращение ко всему, что связано с ксеносами, было внушено психически на уровне рефлексов. Однако никто не сражается против безжалостных врагов человечества с большим рвением, чем Караул Смерти. Если они посчитали правильным использовать эти сооружения в своей бесконечной войне, то кто он такой, чтобы спорить?

– Учитывая размеры кольца, большие участки его внутренней поверхности остаются неисследованными. Есть четыре крупных причальных постройки, равноудалённых друг от друга. Все по большей части автоматические и оборудованы так, что могут поспорить с любым звёздным портом имперского пространства. По обычаю доки назвали по сторонам света, отчего у кольца появились как бы север, юг, восток и запад. «Адонай», фигурально выражаясь, всегда бросает якорь только в Южном доке. Насколько мне известно, здесь корабли постоянно приходят и уходят. Я видел всё, начиная от эсминцев «Кобра», вроде этого, и до линейных крейсеров «Владыка». И все принадлежат Священной Инквизиции, Адептус Механикус или самому Караулу. Что касается собственного флота Караула, не имею представления о его точной численности. В любой момент времени большинство кораблей рассредоточены по районам вооружённых конфликтов или отправлены для службы на различные станции Караула, куда, рано или поздно, думаю, отправитесь и вы. Боюсь, это всё, во что я посвящён. Или, по крайней мере, всё, о чём имею право говорить.

Каррас мог бы узнать больше. Одним психическим усилием он мог бы вырвать из него всё, что тот знает и помнит. Он может сделать такое, если подопытный либо не подготовлен, либо незащищён. Но Караул Смерти недаром действует тайно. Каррас – не святоша. Его собственный орден многое держит поближе к орденам, если можно так выразиться. Кроме того, попытки вскрыть разум приводят и к другим последствиям: одни подопытные сходят с ума, другие сразу падают замертво.

Минуту за минутой тёмная изнанка Кольца Дамарота росла, пока не заняла всё видимое пространство.

– Теперь, с вашего позволения, я вас покину, милорд, – проговорил Орлеси. – Корабль заходит на посадку, и я должен вернуться на мостик.

– Конечно.

– Вы можете присоединиться ко мне, милорд. Или оставаться здесь, сколько пожелаете. В любом случае, пока мы подходим, к вашим услугам прекрасный вид на док.

– Я останусь здесь, капитан. Здесь можно насладиться видом в тишине. Я бы не хотел никого отвлекать от работы на мостике.

– Замечательно, милорд.

Орлеси быстро поклонился в последний раз и покинул комнату, оставив Карраса наедине с окном.

Вскоре нос «Адоная» поднялся над верхним краем громадного кольца, и обзорную галерею омыло странное жутковатое сияние самой луны Дамарот.

В его отсветах Каррас увидел, что огромное сооружение ощетинилось по всей длине орудийными батареями. Здесь было всё, от торпедных и ракетных аппаратов до лазерных и плазменных пушек колоссальных размеров, размещённых так, чтобы обеспечить заградительный огонь в любом мыслимом направлении. Каррас должным образом впечатлился. Он летел сюда, почти ничего не зная заранее, однако никогда не подумал бы, что Караул Смерти может похвастаться базой столь невероятных размеров и вооружённости.

«Нет, не базой, а – базами. Их целых шесть», – напомнил он себе.

Караул, как называл его капитан Орлеси, несомненно должен обладать невероятными богатством и ресурсами. Он должен быть богаче любого ордена Первого основания. Некоторые ключевые миры Империума с трудом могли бы похвастаться стационарной обороной подобных масштабов. Несомненно, это сооружение обладает и системой мобильной обороны, хотя ничего такого Каррас пока не заметил.

Очертания внутренней поверхности кольца, которая просматривалась от правого края горизонта покрытого облаками лунного шара до левого, стали более чёткими. Каррас отметил острые шпили и ячеистые купола, зубчатые башни и колоссальные крепостные стены в вычурном готическом стиле, столь характерном для имперской архитектуры. Однако не эти детали больше всего привлекли внимание Карраса. Его взгляд был прикован к невероятным сверкающим павильонам, которые простирались во все стороны на сотни километров. Эти были арочные конструкции из пластали и искрящегося диамонита. Каррас видел подобные сооружения и прежде – в богатых городах, куда в прошлом его забрасывала судьба. Обычно под такими арками росли пышные сады, поражающие разнообразием флоры и фауны, подчас совершенно чуждых планете, на которой были возведены эти павильоны. Такие сады обожает аристократия – дорогое удовольствие, которое Каррас, по правде сказать, находил вполне достойным, поскольку оно импонировало его собственной тяге к познанию и исследованиям. Но что такие экстравагантные постройки делают в крепости Караула? Он и на секунду не мог допустить мысли, что Караул Смерти устроил эти роскошные ботанические сады просто ради удовольствия.

«Адонай» лёг на курс посадки, и нос корабля снова опустился, целя в зияющий прямоугольный проём в верхней грани кольца. Внутри виднелись яркие мигающие огни. С такого расстояния – до дока оставалось ещё немало километров – Каррас различал лишь борта других, более крупных кораблей, уже стоящих на приколе. Их удерживало множество толстых металлических лап и магнитные захваты.

Шли минуты. Пасть причальной палубы раскрывалась всё шире. Её окаймлял искусной работы металлический барельеф с рисунком в виде бесчисленных ухмыляющихся черепов. Череп в центре барельефа был гораздо крупнее остальных и заметно отличался. Каррас прекрасно знал эту эмблему. Череп Караула Смерти, который легко узнать по горящей красным линзе в левой глазнице и скрещенным костям за ним. Если его признают достойным, Каррас будет носить такой на левом наплечнике.

«Я достоин. Нечего сомневаться. Иначе бы меня не призвали».

Вот если бы он ещё чувствовал надлежащую уверенность.

Справа и слева от причальной палубы несли караул огромные статуи – воплощения смерти, облачённые в мантии, почти километрового роста, ухмыляющиеся черепа частично скрыты капюшонами. Каррас залюбовался тем, насколько проработана каждая деталь. Тёмный камень воспроизводил даже рисунок ткани. Статуя слева держала в костлявых пальцах толстую книгу, раскрытую на середине. Взгляд пустых глазниц был устремлен на каменную страницу, словно скульптор навеки заставил остановиться мгновение жизни. Статуя справа обеими руками сжимала рукоять массивного меча, клинок упирался остриём в постамент меж костлявых ступней. Пустой взгляд этой фигуры был устремлен в пространство.

Каждый из гигантских скелетов стоял на постаменте, который выдавался наружу, точно мыс. Надпись на постаменте чтеца гласила: «Силой разума познаешь их немощь». На постаменте меченосца – «Силой тела поразишь их немощь».

Тело и разум едины: упусти одно – и ослабишь другое. Бесспорно. Ни один воин, достойный своего железа, не позволит себе забыть об этом.

«Адонай» сместился ещё чуть-чуть, практически неощутимо, но не для обострённых чувств Карраса. Маневровые двигатели правого борта коротко вспыхнули, подстраивая корабль под вращение кольца. Теперь посадочный вектор в точности совпадал с вектором перемещения дока. Каррас уже различал корабли поменьше. Внутренние размеры причальной палубы поражали. Он никогда не видел столь огромной, если не считать причальных сооружений Кар-Дуниаша, главной базы военно-космического флота сегментума, которые не знают себе равных. Каррас насчитал больше сорока судов разного размера, однако ни одно не уступало намного габаритам «Адоная». Вокруг каждого корабля в причудливом медленном танце вились обслуживающие дроны, бесшумно перелетая туда-сюда на струях раскалённой плазмы. Некоторые притормаживали, прилипали к корпусу того или иного корабля, разворачивали многосуставчатые руки и принимались за работу. Всюду сверкали яркие вспышки ацетиленовых горелок. Водопады ослепительных искр рассыпались и тут же гасли.

Неторопливо, уверенно и плавно «Адонай» прошёл в гигантский зев причальной палубы. Сервиторы-дроны стайкой вылетели навстречу судну, чтобы помочь ему сесть. Из небольших динамиков, искусно встроенных в люстру, прозвучал голос Орлеси: – Внимание всему экипажу! Приготовиться к посадке.

Корабль повело влево, и картина сдвинулась. Масса металлических мостков и погрузочных кранов потянулась слева и справа. Повсюду, точно плети вьющихся растений в густых джунглях, с балок и монтажных коробок свисали кабели. Облака маслянистого пара с шипением вырывались из огромных отдушин в стенах. Каррас видел облачённых в красное техножрецов и сервиторов-рабов: одни сновали туда-сюда, другие, наоборот, еле передвигались по металлическим переходам и исчерченным чёрно-жёлтой «ёлочкой» площадкам. Огромные серволапы потянулись, чтобы ухватить корпус «Адоная». Раздался мощный гулкий лязг. Корабль содрогнулся и замер. Басовитое гудение двигателей стало стихать и, наконец, умолкло.

И тогда взор Карраса остановился на фигуре, которая застыла в сумраке тёмного прохода перед кораблём. В громоздком силуэте безошибочно угадывались очертания силового доспеха космодесантника.

Внезапно Каррас остро ощутил чьё-то присутствие в галерее, могучее, но не враждебное. Не физическое присутствие, а сознание, которое проецировалось так мощно, что он едва не повернулся, почти ожидая увидеть кого-то за спиной.

Теперь он понял, что за фигура стоит в тёмном проходе.

Рыбак рыбака видит издалека.

«Добро пожаловать на караульную станцию Дамарот, Призрак Смерти», – запульсировало сознание.

«Добро пожаловать в Караул Смерти».

АКТ II: Караул

«Провидение основных линий будущего несёт в себе отдельный ряд проблем. Одна из наиболее фундаментальных такова: одна только попытка прорицания может изменить то самое будущее, которое пытаешься прозреть».

Афион Кордат, 947.М31

Глава 1

Поезд, который вёз шахтёров бригады I-8 на работу, состоял из двенадцати шумных и тряских вагонов из чёрного железа без окон. Первый и последний были локомотивами, второй и одиннадцатый – набиты угрюмыми широкогрудыми шахтёрами, которые ехали на двадцатичасовую смену. Весь остальной состав шёл порожним: грузовые полувагоны с открытым верхом возвращались на действующий горизонт шахты, где их снова наполнят рудой для обогатительных установок наверху.

Пока у Ордимы, кажется, всё шло неплохо. Помогало то, что Микал не слыл хорошим собеседником. Те, кто не относились к Отпадкам, были научены особо с ним не вольничать, а остальные Отпадки в группе – пятеро угрюмых мужиков со свирепыми мордами и татуировками на шеях – лишь кивнули при встрече. Понятно, что они не говорят о делах банды в присутствии чужих. Ордима чувствовал, что молчание значит не только это, но точно определить, в чём дело, не мог. В пассажирском вагоне царила странная атмосфера, почти медитативная, словно каждый сидел, напряжённо вслушиваясь в тихий голос, слышный только ему одному. Это выглядело противоестественным. Для таких людей. Вагон должен был гудеть от грубых шуток, похвальбы или хотя бы каких-то намёков на то, что впереди долгая трудовая смена. Ничего этого не было.

Путешествие к месту работы заняло чуть больше двух часов с десятиминутной остановкой на полдороге, чтобы здоровенный поворотный круг у Маддокс-Пойнт перевёл их на нужный путь. Наконец поезд прибыл к месту назначения – грязной стальной платформе с вереницей жёлтых погрузочных кранов, – и боковые двери раздвинулись. Каждый встал и взял рабочую каску с верхней полки. Ордима сделал то же самое, покинул вагон вместе с остальными и отправился туда, куда и все – по тёмному, освещённому лишь шахтёрскими лампами туннелю, вырубленному в чёрном камне.

Здесь не было великих шахтных машин Адептус Механикус. Ни грузных чудовищ с титановыми челюстями, ни исполинских джаггернаутов с буровыми наконечниками на мордах. Эти туннели, низкие и тесные, были свежими выработками в поисках нетронутых жил. Бригада I-8 работала в разных точках вдоль стенок туннеля, врезаясь в них влево и вправо, и тому, кто найдёт стоящую жилу, была обещана кругленькая премия. Тем не менее, даже перспектива награды не делала работу менее тяжёлой и опасной, а на риск несчастного случая или травмы почти не обращали внимания. Ночники гибли как мухи под завалами и лазерами резаков, отчего в рабочие бригады шёл постоянный приток новичков. Конечно, Ордиме следовало выбрать для перевоплощения кого-нибудь не столь заметного, как Микал, какого-нибудь новичка, однако возможность отомстить за Недру определила его выбор, так что жалеть тут было нечего.

Начальник смены – краснорожий здоровяк по имени Юнус, которого все звали просто «шеф», – развёл их по местам у стенки туннеля, глянул на свой хроно и объявил официальное начало смены. Через шесть часов будет короткий перерыв.

Для виду поправляя каску, Ордима подглядывал за соседом – что тот будет делать. Звали соседа Сеул; перехватив взгляд Ордимы, он ухмыльнулся, опустил лазрезак и подошёл.

Ордима заставил себя расслабиться. До сих пор хмурого вида и молчания было достаточно. Он не вызвал никаких подозрений, но одно неверное слово может всё погубить.

Сеул остановился рядом и наклонился поближе. – Скоро, брат. Скоро.

Он сделал жест, о котором женщина шахтёра обмолвилась тогда в Холиксе.

Ордима ограничился кивком и повторил знак: пальцы разведены надвое, ладонь на сердце. Шахтёра, похоже, это устроило.

– Шеф соберёт нас через час, – сказал Сеул. – Другая бригада примерно в двадцати минутах отсюда. Секция «C». Недалеко. Только будь готов.

– Я всегда готов, – буркнул Ордима. Голос вышел как у Микала. Оставалось только надеяться, что Микал выразился бы так же. Похоже, так оно и было, потому что Саул насмешливо фыркнул, точно слышал это уже в тысячный раз. Затем он вернулся к брошенному лазрезаку, надвинул защитные очки, поднял инструмент и принялся за работу, прожигая камень ослепительным лучом.

Увидев достаточно, чтобы хотя бы сделать вид, что знает, что делает, Ордима вскинул свой резак, надвинул очки и последовал примеру соседа. Резак вскоре раскалился, от непрерывной вибрации немели руки, так что каждые пять-шесть минут приходилось делать короткие передышки, чтобы руки вновь обрели чувствительность. В этом Ордима был не одинок: он с удовольствием заметил, что Сеул вынужден делать то же самое.

В скором времени из дальнего конца туннеля появился шеф с прометиевой лампой в правой руке и чем-то тёмным и непонятным, зажатым в левой. Он сделал знак Ордиме, Сеулу и ещё двум другим рабочим дальше по туннелю собраться возле него.

– Всё готово, братья, – объявил он, переводя пристальный взгляд с одного на другого. – Поедем на автотележках. Как только прибудем в секцию «C», вы двое перекроете дальний конец туннеля. – Это он сказал Ордиме и Сеулу. – Зоннд и Бринте перекроют ближний. Остальные нападут вместе со мной. Валите любого, кто попробует вырваться. Ясно?

При свете лампы Ордима увидел, что предмет в руке шефа – шоковая дубинка, обычная у силовиков. Что этот человек делает тут с оружием, которое положено только городской страже? Такие вещи на дороге не валяются. Что ни говори, а растяпами силовиков не назовёшь, если дело касается снаряжения. За любую потерю их наказывают по всей строгости.

Люди вокруг шефа кивнули. Юнус нажал руну активации – и дубинка тихо загудела. Проверив уровень заряда, он выключил её обратно.

– Пора приниматься за настоящее дело. Идите за Бринте к автотележкам. Я соберу остальных.

Бринте развернулся и отправился вперёд, в то время как шеф двинулся инструктировать остальную часть бригады. По дороге Ордима с опаской присматривался к своим спутникам.

«Что тут происходит, Око Ужаса раздери? – спрашивал он себя. – Зачем нам нападать на другую бригаду?»

Какова бы ни была причина, его милость, судя по всему, в очередной раз бросил Ордиму Арухо в опасные воды.

И как всегда, выплывать оттуда живым Ордиме придётся самостоятельно.

Глава 2

У конца пластального мостка, к которому встал «Адонай», Каррас и капитан Орлеси сжали запястья друг друга в воинском приветствии. Глаза капитана так горели от переполнявших его эмоций, что Призрак Смерти даже удивился.

– Сражайтесь стойко и упорно, милорд, – произнёс Орлеси с чувством. – Чтобы нам с моей старушкой не пришлось везти вас обратно на Окклюдус в ониксовом ящике, хорошо? Прошу вас от всей души.

«Как брата Стефана, – подумал Каррас. – Не забывай об этом. Не будь самонадеянным. Стефан был сильным – и всё же не смог пережить всего того, что Караул Смерти требовал».

Перед внутренним взором встал Афион Кордат, который, пристально глядя на него, призывал служить с честью и выжить, чтобы вернуться домой.

«Присмотри за мной, хадит. Если даже Стефан не смог справиться с задачами, возложенными на него, на что надеяться мне?»

Каррас едва сумел улыбнуться Орлеси. – Пусть Император освещает ваш путь, капитан. И попутного ветра.

Это древнее пожелание Каррас как-то слышал от офицеров флота, отправляющихся в полёт. Он заметил, как изумился Орлеси, но выражение изумления довольно быстро уступило место признательности и удовлетворению. Каррас выпустил запястье капитана и повернулся. В сопровождении вереницы багажных сервиторов с корабля он зашагал вперёд, чтобы поприветствовать во плоти библиария Караула Смерти, который уже приветствовал его мысленно.

Марн Лохейн из ордена Стражей Шторма был не просто библиарием, как Каррас скоро узнал. Он был старшим библиарием караульной крепости Дамарот, членом Совета Караула и той высшей властью, которая руководила отправленными сюда на подготовку библиариями. Именно Лохейн следил, чтобы спецподготовка, которую проходит каждый психически одарённый космодесантник, была гораздо более углублённой, чем у обычного охотника на ксеносов. Именно оценка Лохейна могла изменить судьбу каждого из них – по крайней мере, на ближайшее будущее. Но эти подробности Каррас узнал уже позже. В момент их встречи Лохейн был для него ещё одним незнакомцем за день, полный таких встреч.

За спиной у Стража Шторма стояла по стойке «смирно» дюжина служителей в безупречном облачении. Это были роти – орден лакеев, обслуживающий братство Караула. Каждый носил белую фарфоровую маску, тщательно отполированную, с серебряной эмблемой Караула Смерти, украшающей внешний уголок левой глазницы. Пока Лохейн коротко представлялся новоприбывшему, роти стояли безмолвно, расправив плечи, выпятив грудь и глядя вперёд. На них была выглаженная чёрная форма-двойка с сапогами, по виду военная, но с широким серым поясом. Из-за формы и строгой военной выправки они все выглядели одинаково, однако на этом сходство не заканчивалось. Они не отличались друг от друга ни ростом, ни телосложением. С надетыми масками роти были неразличимы. Каррас позволил сознанию выпустить психическое щупальце и слегка пройтись над их аурами.

«Клоны. Разве такое возможно? Клоны запрещены во всём Империуме. Или у Караула есть особое дозволение?»

Однако сейчас не очень подходящее время для таких вопросов. Лохейн смотрел на него выжидающе. Каррас официально представился и передал библиарию командировочный свиток, скреплённый печатью ордена. Прочитав, Лохейн кивнул, затем свернул пергамент обратно и передал одному из роти с указанием доставить командору Караула. С формальностями было покончено. Лохейн отправил шестерых роти отнести багаж Карраса в новое жилище. Это жильё, как Каррасу было сказано, находилось гораздо выше причальной палубы – в часовне-казарме на внутренней стороне великого кольца. Оставшимся шестерым роти Лохейн распорядился помочь капитану Орлеси, который терпеливо ждал возле трапа корабля, молча наблюдая за процедурой издали.

Глядя, как роти без слов отправились исполнять приказания, Каррас уловил далеко справа какое-то движение. Поодаль, в обтекаемый чёрный фрегат типа «Меч», грузились тёмные фигуры, облачённые в силовую броню. Лохейн проследил за взглядом Призрака Смерти.

– Отряд «Скорпион», – сообщил он без затей. – Пока в полном составе, хвала Терре.

– Куда они отправляются?

– Детали отправки, как правило, засекречены. К этой информации доступ имеют лишь Совет Караула и сам отряд.

Каррас выругался. О чём он думал? Здесь не Логополь.

– Ты быстро привыкнешь ко всем этим играм плаща и кинжала, – сказал Лохейн. – Когда-то и я стоял на твоём месте. Не могу сказать, что мне всё нравилось – это молчание, отсутствующие взгляды, отговорки, полуправда... Для всего этого есть причины, как ты скоро поймёшь, однако поначалу потребуется немного веры. Идём, брат. Прежде чем ты увидишь свой новый дом, нужно решить кое-какие вопросы.

Лохейн развернулся и повёл Карраса прочь из Южного дока. Позади них фрегат, несущий отряд «Скорпион», начал готовиться к отлёту – двигатели грохотали, точно несмолкающий гром. Когда Каррас и Лохейн вышли в коридор, толстая, прочная дверь в переборке за ними закрылась, сдвинулась запоры – и шум летательного аппарата превратился в негромкий рокот.

Пока они шли, Каррас мысленно перенёсся в прошлое, вспоминая, что он знает о родном ордене первого библиария. Знал он немного, как оказалось. О Стражах Шторма он почти ничего не слыхал и ни одного из них не встречал до сегодняшнего дня, равно как не мог припомнить ни одного упоминания о них в имперских архивах и устных сказаниях. На этом моменте он призадумался. Слава большинства орденов быстро переходит в легенды, часто дико раздутые, которые распространяются, точно лесной пожар, среди гражданского населения Империума. Кто не слышал, например, о великой битве за Макрагг или о легендарных Первой и Второй Армагеддонских войнах? О Гильдарском разломе и Очищении Кадиллуса? Какой ребёнок не рос в мечтах о судьбе воина Адептус Астартес? Что иронично: прибытие космического десанта предвещает кровопролитие и смерть в масштабах, которые многим смертным не привидятся даже в ночных кошмарах. Наяву пережить такое доводилось лишь очень немногим из гражданских.