Текст книги "Караул Смерти (ЛП)"

Автор книги: Стив Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 23 страниц)

Дозуа обратился к пилоту:

– Барретт, что-нибудь слышно: кто выдал бесполётный приказ?

– Говорят, по распоряжению Священной Инквизиции, сэр. Такого же не может быть, правда?

И снова между лордом и помощником промелькнул мрачный понимающий взгляд.

Дозуа чертыхнулся.

– Кто бы ни выдал этот чёртов приказ, я не собираюсь подставлять корабль под выстрелы. По-моему, лучше сделать как они говорят.

Лорд Саннра беспомощно глянул на Сула. По лицу было ясно видно, в какое смятение и отчаяние он пришёл.

– Сколько лететь до «Македона», капитан? – спросил помощник.

Капитан переадресовал вопрос пилоту. Ответ пришёл быстро. Чуть больше трёх минут, если верить полётному когитатору. Сул задал ещё один вопрос и тоже получил ответ: корабли флота – в шестнадцати минутах хода. Любой ракете, пущенной с планеты, потребуется приблизительно шесть минут, чтобы достичь челнока. Сколько времени на самом деле понадобится персоналу ЦУНО, чтобы подготовить запуск, остаётся только гадать. За все годы, что люди населяли Кьяро, им ещё никогда не приходилось оборонять планету. Несколько существующих ракетных баз испытывали постоянную нехватку финансирования, персонала и нормального обслуживания. Саннра не стал бы ставить много на то, что на земле не сумеют снарядить парочку ракет «земля–орбита», однако Сул, похоже, готов был рискнуть.

– Капитан, – голос помощника был строг, – мы летим к «Македону», как и планировали. Отдайте пилоту приказ поторопиться. Возвращения не будет.

Лорд Саннра ахнул.

– Ты серьёзно, Сул? Всё это связано с той проклятой женщиной. Мы должны повернуть назад. Должны! Я – верховный лорд-арбитратор. Я не могу позволить, чтобы по мне стреляла оборона моей собственной планеты!

Помощник отреагировал неуловимо быстро, что шло вразрез с его возрастом и кажущейся хрупкостью. Дозуа в ошалелом молчании смотрел, как невзрачный человечек вонзил нож глубоко в грудь своему господину и повелителю. Послышался влажный, свистящий хрип. Между губ аристократа запузырилась кровь. Из закатывающихся глаз хлынули слёзы. Губернатор всё пытался встретиться взглядом со своим помощником, как бы спрашивая: почему, почему ты так страшно меня предал?

Выражение Сула не поменялось ни на йоту. Убив человека, которому прослужил больше тридцати лет, он остался спокойным, даже безмятежным, что разительно отличалось от жестокости им совершённого. Женщины по бокам от губернатора вылетели из кресел с истерическим воем и кинулись к ближайшей двери вихрем белокурых волос и чёрной ткани. Дозуа вдруг пожалел, что не взял с собой оружия. Беря на борт такого многообещающего пассажира, он подумал, что оружие может возбудить ложные подозрения. Теперь он проклял себя за такое решение.

– Мужик, ты что творишь, Глаз Ужаса тебя забери? Ты же только что...

Сулиман не обратил на него никакого внимания. Он развернулся вслед женщинам и кликнул:

– Родичи!

Двери пассажирского салона скользнули в стороны. Два громадных кошмара из хитина, когтей и жил, пригнувшись, протиснулись в проём и выпрямились. Отвратительные лиловатые головы со стуком упёрлись в потолок. Это был ужас из самого тёмного человеческого кошмара: блестящая мешанина гладких твёрдых гребней с тёмными рубчатыми мускулами. Когти, такие же чёрные, как и бездушные глаза, напоминали жуткие кривые мачете, на вид достаточно острые, чтобы с лёгкостью срезать мясо с костей. Вошедшие держались на двух ногах, короткий бесполезный хвост безвольно висел сзади, а из торса росли четыре руки, достаточно длинные, чтобы достать до пола, несмотря на высокий рост. Но больше всего кровь стыла от их лиц: псевдочеловеческое расположение глаз и носа надо ртом, больше подходящее какому-нибудь глубоководному чудищу; зубы, похожие на стеклянные кинжалы – и всё это в голове, чудовищно раздутой и корявой, с пульсирующими на висках венами. Обе женщины мгновенно лишились чувств и со стуком покатились по полу. Дозуа, парализованный страхом, ощутил, как между ног по штанинам расползается горячая мокрота. Его начало безудержно трясти. Огромные шестилапые твари склонились над женщинами и безо всякого усилия подняли тела в воздух. Белокурые волосы свалились, обнажая пару изящных шеек. Глаза чужаков впились в белую кожу.

– Давайте, – прошипел Сулиман, вытягивая нож из мёртвого тела своего бывшего хозяина. Когда лезвие вышло наружу, рана издала всасывающий звук.

Дозуа увидел, как чудовища раскрыли свои широкие, усеянные зубами рты. Он увидел, как выскочили гротескные лиловые языки и снова спрятались, оставив на белой коже красные ранки. В центре этих углублений начали свою работу внедрённые сгустки чужой ДНК, множась, разрастаясь, переписывая старый генетический код. Зверюги уложили обеих женщин в стороне и обратили свои жуткие чёрные глаза на капитана. Рядом раздался голос Сулимана. Дозуа почувствовал на шее влажный кончик лезвия.

– Прошу прощения, капитан. Я забыл упомянуть, что мои родственники составят нам компанию. Им удалось забраться на борт во время погрузки. Надеюсь, вы не против, но, видите ли, у нас есть что-то вроде миссии – у них и у меня. Нам нужно добраться до Мелноса – или, в сущности, до любой другой населённой планеты – и ваш корабль – наш единственный шанс. А теперь, не надо делать глупостей, хорошо? У вас ещё целая жизнь впереди. Полная, богатая событиями жизнь. И я позволю вам её прожить, как только вы доставите нас на «Македон» и вывезите из системы. В противном случае, позвольте вас уверить, вы умрёте. И умрёте гораздо болезненнее, чем несчастный лорд Саннра. Попомните моё слово.

– Ну, капитан? Что скажете?

Челнок пристыковался к «Македону» всего три минуты спустя. Тело лорда Ненахема Саннры осталось валяться в пассажирском салоне, залитое остывающей, липкой кровью. Невзирая на призывы флотских мониторов и ЦУНО обесточить корабль, капитан Хигган Дозуа, уже восседающий на своём командирском троне под присмотром Сулимана и его нетерпеливых, жаждущих убийства сородичей, приказал подать энергию в варп-двигатели. Выбирать особенно не приходилось. Он всё твердил себе, что позже может появиться возможность, шанс обратить положение к лучшему, может, даже – сбежать, но, глядя на мостик с перепуганным экипажем, который теперь в полном отчаянии возложил все свои надежды выжить только на него, понимал, что выхода нет. С чудовищами Сулимана экипажу не справиться никак. Когда они только вступили на мостик, два безрассудных мичмана выхватили пистолеты и напали на этих тварей. Дозуа пытался криком их остановить, но было уже поздно. Отвратительные шестилапые чужаки прыгнули вперёд, не обращая внимания на жалкие пистолетные пули, которые не оставляли даже царапин. На глазах у всех жуткие нечеловеческие когти превратили мичманов в кровавые лоскуты.

Сопротивление означало смертный приговор.

«Они всё равно нас убьют. Или сделают то, что сделали с теми женщинами. Как только мы больше не будем нужны...»

Он не мог точно сказать, чему стал свидетелем там – в челноке. Спутницы верховного лорда-арбитратора определённо были ещё живы: они стонали, когда он со своими пленителями переступали через их тела, – но рубцы на шеях что-то да значили. Он только не мог понять – что.

– Сэр, – позвал старший вокс-оператор, – флотские суда всего в семи минутах хода. Они опять шлют сигнал обесточить корабль. И ещё три отметки приближающихся ракет. Ближайшая – в шести минутах по левому борту.

– Что с двигателями?

Рулевой поднял глаза.

– Двигатели на шестидесяти двух процентах, капитан. Мы можем обогнать ракеты или положиться на бортовые турели, но если у флотских есть носовые лэнс-батареи...

– Что с варп-двигателями? – оборвал рулевого Дозуа.

– Сейчас на полной, сэр, но навигатору нужно ещё четыре минуты, чтобы сосредоточиться, прежде чем делать прореху.

Сул подался вперёд и проговорил на ухо капитану:

– Мы все умрём вместе, капитан, если ты не ускоришь дело. Прыгай вслепую, если придётся. Главное, вытащи нас отсюда. Немедленно.

– Я разберусь! – огрызнулся Дозуа. Прежде чем Сулиман успел что-то добавить, капитан поднялся со своего трона и соскочил с капитанского возвышения на мостик. – Мистер Саэль, освободите место. Я займусь этим сам.

Оторопевший рулевой, кивнув, отступил назад, открыл было рот, но не произнёс ни слова. Дозуа сам почти никогда не вставал к штурвалу. Капитан бросил взгляд на экран. Всё было так, как сказал Саэль. Уйти от ракет или сбить их они успеют. Даже смогут прыгнуть в варп прежде, чем флотские корабли успеют открыть огонь. Вот только хочет ли он этого на самом деле?

Экклезиархия вечно долдонила про Императора Человечества и вечном спасении подле него. Дозуа никогда особенно в это не лез. Он всегда жил одним днём. Но сейчас надеялся – всей душой надеялся, что святоши не врут, потому что не собирался везти этих чудовищ на другую планету, полную ни в чём не повинных людей. Позволь он флотским или наземной обороне Кьяро уничтожить «Македон», люди после этого навсегда заклеймят его и экипаж предателями или отступниками. Но, если он сможет собраться с духом и взять всё на себя, чтобы упредить и так неминуемое уничтожение, они поймут. Они поймут, что кто-то на борту корабля боролся до конца.

«Император Святой, лучше тебе оказаться настоящим».

Дозуа быстро вбил серию рун, отрубив корабельные системы аварийного управления и оповещения. Потом, с ухнувшим вниз сердцем, провёл пальцем по циферблату на экране, переводя варп-двигатели, которые уже зарядились на полную, в режим перегрузки.

«Шесть секунд. Было приятно полетать с тобой, старушка. Если есть жизнь после этого...»

– Внимание всем! Приготовиться к переносу в варп через пять, четыре, три, две, одну...

Взрыв варп-ядра и последующие взрывы, прокатившиеся сквозь «Македон», образовали в небесах Кьяро скручивающийся узел странного голубого света. Он продержался несколько минут. Жители Кьяро редко поднимали глаза к небу, но те, кто подняли, подивились небывалому явлению. Никто и никогда так и не узнал, почему на самом деле взорвался корабль. Даже те, кто был на борту «Вентрии» и «Ультрикса», оказавшихся настолько близко, что взрывная волна ощутимо всколыхнула пространство вокруг. Но своим последним деянием при жизни капитан Хигган Дозуа – в глазах многих никудышный, похотливый и приторговывающий наркотиками мошенник – спас жизни шестидесяти четырёх миллионов людей – всего населения планеты Мелнос.

По крайней мере – на время.

Глава 22

Те, кто думал, что после Второй присяги испытания на Дамароте станут легче, вскоре узнали, насколько сильно ошиблись. Объявили о распределении по командам – и тренировки возобновились почти сразу же. Сперва космодесантники с новым чувством порадовались усовершенствованному и переделанному снаряжению. Технодесантники и техновидцы Караула могли добиться такого, чего не мог никто другой. Улучшенный обмен тактическими данными и автоматическое картографирование в реальном времени; исключительно превосходные режимы ночного видения, которым достаточно малейшей крупицы света, чтобы отобразить всё вокруг кристально чётко; звукопоглощающее покрытие сочленений и приводов, которое снижает излишний шум доспехов почти на девяносто процентов, – и так далее, и тому подобное.

Но самым величайшим дивом, пожалуй, стал слой крошечных светочувствительных клеток, покрывающий всю видимую поверхность брони. Когда силовые доспехи оперативника работали в тихом режиме с полностью активированными системами малозаметности, эти клетки поглощали и воспроизводили отражённый свет, цвета и рисунок всего вокруг, позволяя носителю, как хамелеону, сливаться с окружающей средой. Эффект не был абсолютным, особенно – в движении, но всё равно это потрясало. Каррас ещё не видел ничего подобного. С таким снаряжением и вдобавок – с новым оружием, которое стало теперь доступно, новые члены Караула Смерти почувствовали себя практически неуязвимыми. Однако, когда начались настоящие испытания, быстро стало ясно, что, как бы ни было тяжело без доспехов, теперь – в доспехах – стало ещё тяжелее.

А Каррасу стало тяжелее вдвойне.

Старший библиарий принял решение лично представить его команде. Шагая по длинному, освещённому свечами коридору, Лохейн с Каррасом вели разговор о том, что было, и о том, что будет. Варп-подавитель Карраса подкрутили, вернув Призраку Смерти ограниченный доступ к силе, но совсем не сняли, как надеялся Каррас. Лохейн посоветовал набраться терпения. Как всегда, за этим стояли веские причины. Каррас уже столько раз слышал эти слова, однако смирился. Всё равно ничего не поделаешь. Теперь его доступ к архивам стал шире – и тем не менее, не раз при поисках он натыкался на глухую стену. Мигающий пикт-экран с надписью «Доступ запрещён: несоответствующий уровень допуска» оставался частым зрелищем, не вызывающим ничего, кроме ярости. Многие места великого кольца точно так же остались закрытыми, хотя и Великая костница, где хранились и выставлялись образчики мёртвых ксеносов, и Чёрный кенотаф, Поминальный зал Караула, были теперь открыты для него в то малое свободное время, что ему выпадало.

– И ты сможешь лично отбирать записи из архива сенсориума для сеансов своей команды в библиариусе, – говорил Лохейн. – Я бы порекомендовал выбирать всё время разное – по очевидным причинам.

«Потому что неизвестно, с кем нам придётся состязаться. А я даже не знаю, кому ”нам”».

Лохейн угадал мысли Призрака Смерти и сопутствующие им мрачные предчувствия.

– Ещё не было истребительной команды без личностных конфликтов, Лиандро. Это реальность, с которой все мы сталкиваемся рано или поздно. Наши родные ордены оставили в нас глубокий след. Они сделали нас теми, кто мы есть. Они сделали нас непохожими на тех, с кем рядом мы служим, надев чёрное. Этой непохожести нужно радоваться, а не презирать. Именно эта непохожесть делает убойные команды Караула Смерти такими уникальными, позволяет справиться с любой ситуацией, использовать элемент неожиданности и брать на вооружение непредвиденное. Хоть поначалу ты в этом усомнишься, но ты и твоя команда отлично дополните друг друга. Большинство распределений проводятся именно с таким учётом. Правда, в твоём случае дело обстоит немного... нетрадиционно.

Каррас встал и воззрился на Лохейна.

– Нетрадиционно?

Лохейн тоже остановился и повернулся. Выражение его лица было мрачным.

– Самое время сейчас тебе об этом сказать. Ты не будешь служить в Карауле Смерти, как служат другие, Лиандро. Инквизиция прямо запросила, чтобы твоя команда – только твоя – была направлена под непосредственное руководство куратора из Ордо Ксенос. Почему – мы не знаем.

Каррас раскрыл рот:

– Что?

– Такое бывает, хотя это скорее исключение, чем правило. Ордо Ксенос очень нуждается в наших услугах. Их сила – в разведке и хитрых уловках. Наша... Нашу ты знаешь. Мы преследуем общую цель. Взаимная польза от глубокого сотрудничества очень велика. Когда они просят, мы нечасто говорим «нет», – Лохейн замолчал, чтобы дать Каррасу усвоить сказанное. Затем добавил: – Сержант Караула Кулле сам был прикомандирован к куратору из Инквизиции. Если у тебя есть вопросы, спроси у него, хотя вряд ли он сможет многое рассказать открыто.

Каррас продолжал стоять, давая новостям уложиться в голове.

«Куратор из Инквизиции? Не нравится мне, как это звучит».

Психическое «я» колыхнулось – не предвещая настоящее предвидение, ибо он не обладал таких даром, но предупреждая, что это – дело огромной важности, что приписка к Ордо Ксенос сыграет огромную роль в его судьбе – к худу ли, к добру ли. Это было не просто ощущение – это был сигнал настоящего знания, неопровержимого факта. Лохейн положил руку на покрытое броней плечо Карраса и подтолкнул его вперёд. Каррас двинулся с места.

– Кто этот инквизитор?

Лохейн хмыкнул.

– У него много имён. Мы знаем его как лорда Аркадия. Имя, конечно, вымышленное. Одним он известен как лорд Молдавий. Другим – как лорд Дромон. Ни одно из них не является его настоящим именем, насколько можно судить. Инквизиция ещё секретнее, чем мы, если ты в это поверишь. Истребительные команды, которые уже служат под его началом – да, есть и другие! – знают его по позывному: «Сигма».

Каррас ощутил смятение. Он ожидал, что будет сражаться под эгидой командора Караула или хотя бы – капитана Караула. Космические десантники получают приказы от космических десантников. А всё остальное – это...

– Ты сказал. что Сигма затребовал мою команду специально?

– Да, специально.

– Тебя это тоже тревожит. Что-то здесь беспокоит и тебя.

Лохейн не отводил глаз от коридора впереди. Уже виден был перекрёсток с величественными арками входов, ведущими в трёх направлениях.

– Ордо Ксенос не воспринимает космодесантников так, как воспринимаем мы. Мы видим братьев, выкованных в битвах, достойных уважения и чести за те испытания, что мы делим с ними. Мы понимаем друг друга даже при всём нашем несходстве и яром соперничестве. Внутри мы все одинаковы. Они же видят только инструмент: бронированный кулак, чтобы крушить, когда дела пошли совсем плохо, и от которого ждут только подчинения приказам и никаких вопросов. Они недооценивают нас. В этом я вижу для тебя огромные трудности.

Опустилось молчание, тяжёлое, нарушаемое только клокотанием пламени и приглушённым звуком бронированных шагов. Силой стряхнув с себя хмурое настроение, Лохейн хлопнул Карраса по плечу и ухмыльнулся:

– Но эти трудности не идут ни в какое сравнение с теми, которые причинишь им ты, Призрак Смерти. Это меня немного утешает.

«А меня – нет», – угрюмо подумал Каррас.

Они дошли до трёх арок, и Лохейн провёл Карраса через самую левую в небольшое помещение с потрёпанными гобеленами на стенах и дверями из полированной бронзы с чеканными изображениями космодесантников, принимающих бой. Прекрасная работа. В центре помещения стояла каменная купель с простыми керамическими кружками по краю.

– Пей, если хочешь, – сказал Лохейн, указав на воду в купели. – За этими дверями тебя ждёт твоя команда.

Вода выглядела прохладной и освежающей и, без сомнений, была освящена Кесосом или другим капелланом Караула, но Каррас отказался:

– Не буду заставлять их ждать дольше.

Лохейн кивнул. Он шагнул вперёд и толкнул бронзовые двери. Затем дал знак Каррасу следовать за собой.

Комната за дверями была большой и круглой, с тёмно-красными стенами и чёрным каменным полом. Купол потолка уходил ввысь, подпёртый колоннами из кремового мрамора. В центре стоял круглый стол из полированного чёрного хрусталя, окружённый массивными гранитными креслами. Фигуры в чёрной силовой броне поднялись с четырёх кресел, оставив шлемы лежать на столе. Позади них, у дальнего края стола, громоздкая прямоугольная туша дредноута сделала два сотрясающих шага вперёд, выпустив из труб клубы прометиевого дыма и клокоча мотором, словно негодующий хищник. Увидев Карраса, одна из чёрных фигур выругалась – громко и грубо. Каррас встретился с ней глазами, скрипнул в безнадёжном неверии зубами и развернулся к Лохейну.

– Это, должно быть, шутка, брат? – прошипел он Стражу Шторма. – Клянусь кровью примархов, это должна быть шутка!

Лохейн шагнул к столу и развёл руками, представляя остальных.

– Лиандро Каррас, – произнёс он, – знакомься: отряд «Коготь»!

АКТ III: Вылазка

«Не бойтесь смерти, те, кто воплощает смерть во имя моё!»

– Бог-Император Человечества, речь у Ченои, 928.М30

Глава 1

Небо над Ночной стороной было наполнено звёздами. Звёзды сверкали, точно осколки хрусталя, а под ними распростёрлась абсолютная, мёртвая тьма. Поверхность полушария Кьяро, обращённого к краю системы, представляла собой ни что иное, как обширные пространства оледенелых чёрных скал. Если солнце когда-то и светило сюда, то было это во времена, когда планета ещё только формировалась и её ось не была нацелена точно в сторону Йенво – местного светила. Только было это больше миллиарда лет назад. С тех пор немногие фотоны, которые отскакивали от этой бесплодной земли, посылались только звёздами в небе, а сегодня – ещё и реактивными струями трёх «Штормовых воронов», с рёвом зашедших в большой кратер, который старые карты механикусов называли Инорин-Майорис.

Над центром кратера троица летательных аппаратов снизила скорость и зависла в морозном воздухе, испуская вертикально вниз струи из двигателей на кончиках крыльев и попыхивая соплами на фюзеляже, чтобы удержаться на месте. Второй и третий аппараты остались висеть, первый – приготовился к высадке. Под крыльевым пилоном мигнула вспышка. Нечто узкое вонзилось в землю, зарывшись похожим на гарпун наконечником в холодный, безжизненный камень. На хвосте снаряда сидел кокон. Раздвинув стальные лепестки, он раскрылся чёрным цветком, превратившись в тарелку ретранслятора. Из середины выдвинулась антенна; на кончике замигал крошечный голубой огонёк. В нижней части кокона открылась заслонка, и оттуда появился небольшой, с человеческую голову, летающий предмет, вытягивая за собой тончайший серебристый провод – кабель связи. Едва слышно пульсируя крошечными моторами, предмет двинулся вперёд и опустился в чёрный зев шахты по центру кратера.

По вокс-связи раздался голос:

– Жнец-1 на месте. Вокс-транслятор развёрнут. Открываю люки.

Первый аппарат мягко раскрыл четыре двери: по одной с каждого борта короткого фюзеляжа, одну на носу и ещё одну – под хвостом. Вниз, в тёмную глубину, извиваясь полетели десантные тросы. Появились четыре неясные фигуры, тяжёлые и хорошо вооружённые; лишь тусклый отблеск глазных прорезей выдал какой-то намёк на их обличье. Фигуры съехали по тросам вниз, быстро канув в чёрный зев старой вентиляционной шахты. Секундой спустя из кормового люка выскользнула пятая фигура и слетела вниз по тросу. За спиной у неё висел перекинутый через плечо меч. Через минуту резкий голос доложил:

– Точка входа под контролем. Готовы принять Шестого.

– «Жнецы» слышат тебя, Альфа. Приготовиться к спуску.

Первый «Штормовой ворон» лёг на левое крыло и отвалил в сторону от шахты. «Жнец-2» подлетел и занял его место.

– Выпускаю Коготь-6, – сообщил пилот.

В верхней части второго «Ворона» загудели лебёдки, разматывая толстые высокопрочные тросы из улучшенного полимера. Нечто большое и неправдоподобно увесистое опустилось в устье шахты. Изнутри исходило нетерпеливое ворчание, усиленное решётками вокализатора на толстых скошенных плитах лобовой брони. Минуту спустя в вокс-сети прозвучал недовольный лай:

– Я внизу!

– Убираю тросы, – ответил «Жнец-2».

Магна-захваты, лязгнув, отскочили. Тросы моментально утянуло обратно – на барабаны лебёдок.

– Жнец-3: выдвигаюсь на позицию. Сбрасываю комплект обеспечения. Будьте наготове.

Большой металлический короб медленно опустился во тьму туннеля. Через сто двадцать метров спуска с гулким ударом встал на твёрдую землю. Одна из тёмных фигур – самая низенькая и самая широкая – нашла дверь, ориентируясь на подсветку рунной панели. Бронированные пальцы отстучали код доступа. Замки раскрылись, запоры отошли – дверь выскочила на несколько сантиметров наружу, затем скользнула назад и вверх с маслянистым шипением. Изнутри вереницей выкатилась пятёрка стрелковых сервиторов; нагрудные индикаторы подсвечивали снизу неприятные лица красным. Сервиторы были безобразны: полумашины–полутрупы – немёртвые рабы со стёртым разумом, жизнь в которых, если её можно так назвать, поддерживалась питательными жидкостями и электрическими системами. Человеческие руки удалили от плеча и заменили на тяжёлое оружие, которое питалось из патронных барабанов, сидящих высоко на покрытых сталью спинах. У пояса плоть уступала место шасси с танковыми гусеницами в миниатюре. Шасси негромко рокотали и пыхтели, испуская из труб на корме двойные струи выхлопных газов. Место черт лица занимала аугметика: человеческие глаза, носы, губы и языки давно истлели.

Несмотря на весь свой неказистый вид и неспособность мыслить дальше примитивного определения и ведения цели, сервиторы давали серьёзную огневую поддержку в бою. И вдобавок годились в качестве подручных носильщиков боеприпасов. А ещё это был расходный материал. Как только все сервиторы вышли, Максиммион Фосс забрался в короб и принялся вытаскивать запечатанные ящики. Их он выложил один к одному, затем ткнул руну – и дверь грузового контейнера закрылась.

– Коготь-4: подтверждаю – обеспечение выгружено. Вира!

– Понял, Четвёртый. Выброска окончена. «Жнецы» желают вам счастливой охоты, «Коготь». До встречи здесь же во время эвакуации. Жнец-1: конец связи.

Реактивные струи «Штормовых воронов» вспыхнули с новой силой: троица поднялась в вышину над кратером. Затем, выстроившись клином, развернулась на север и, вибрируя турбинами, с рёвом понеслась во тьму, пока не пропала за пределами слышимости. Безмолвие и спокойствие вернулись на оледенелую землю. Теперь лишь свет звёзд снова освещал эти скалы. Будто не было здесь никогда трёх могучих штурмовых кораблей. На дне шахты, однако, осталось доказательство высадки: шесть оперативников Караула Смерти – с заданием и вооружением, чтобы его выполнить. По крайней мере, они на это надеялись.

Глава 2

Каррас осмотрел просторную круглую полость, куда спустилась команда. Оптика шлема мягко стрекотала, тщетно пытаясь добиться видимости в абсолютной тьме. Даже слабенького света звёзд хватило бы: усовершенствованная начинка визора смогла бы обработать его, чтобы вывести изображение полости словно в свете пасмурного дня – по крайней мере, для его генноусиленного зрения. Но дна вентиляционной шахты Инорина не достигал никакой свет вообще.

– Ни черта не видно, – Соларион стукнул по шлему, словно проблема была в технике. – Я думал, они закончили с улучшением режимов видения перед тем, как мы улетали из крепости.

– Закончили, – ответил Фосс. – Я сам видел.

– «Коготь», – велел Каррас, – включить подствольные фонари. Только на минимум: мы же не хотим обнаружить себя, бросая тени во все стороны.

Мигнули четыре тусклых луча. Всего четыре: ни у Фосса, ни у дредноута Хирона болтеров, как у остальных, не было. Фосс был вооружён огнемётом, однако, пока не начался бой, голубой огонёк запальника он зажигать не будет. Хирон был оснащён тяжёлым силовым кулаком со своим небольшим огнемётом. Но главным оружием дредноуту служила грозная штурмовая пушка, установленная в правый плечевой разъём на корпусе. Остальной отряд сжимал в руках болтеры, весьма далёкие от штатных. Тройная навесная система позволяла крепить дополнительную тактическую оснастку. Конкретно для этого задания сюда входили боковой фонарь – которым сейчас и воспользовался каждый, – небольшой лазерный дальномер и подствольный гранатомёт, особые заряды к которому хранились в патронташах, опоясывающих бронированные тела десантников. Вкупе с установленным наверху магноскопом и укороченным стволом, больше подходящим для операций Караула Смерти, оружие внешне совершенно не походило на то, к чему привыкли десантники, однако во всех основных моментах оно осталось тем же.

Прямо над головой у Карраса из темноты послышалось гудение: сервочереп, сопровождающий истребительную команду, двинулся вперёд на своих крошечных суспензорах. Отлетев метров на пять от командира отряда, череп остановился. Послышался отчётливый щелчок. Собственный источник света – не ярче небольшой свечи – окружил его размытым жёлтым сиянием. Висящий в воздухе череп повернулся кругом; глаза-линзы обшаривали полость точно так же, как это делали глаза космодесантников. Полость – тёмная и гулкая – представляла собой равную смесь геометрических и природных форм. Сделанное человеком – прямые линии и острые углы – торчало из груд чёрного, обледеневшего камня. Пол ровный, точнее – почти ровный. Столетия человеческих шагов и скребущих по камню колёс тяжёлых автоповозок протёрли свои тропы. Каррас проследил эти дорожки до десятка полукруглых туннелей, по большей части заваленных: плотные груды камней и толстых железных балок заблокировали входы. Чистыми от камней оставались лишь несколько.

– Горное оборудование, – сообщил Фосс слева от Карраса. Он подошёл к ближайшей машине: громоздкому опрокинутому погрузчику. Одна негнущаяся лапа торчала под углом вверх. Большая машина, довольно неуклюжая с виду, почти не уступала размерами Хирону, только выкрашена была в жёлтый цвет, тогда как ворчливый дредноут был весь чёрный.

– Хорошо сохранилась подо льдом, – сообщил Фосс. – Даже не заржавела.

Он подошёл ближе и заглянул в металлические внутренности.

– Ни силовой установки, ни контрольных щитков.

Повсюду вокруг лежали подобные развалины. Лучи фонарей плясали по кучам гнутого металла и угловатых силуэтов. Соларион обследовал тёмную массу из пластали и проводов впереди, затем начал обход широким кругом, пригнувшись и водя фонарём по земле. Через минуту сообщил:

– Каррас, это место брошено много лет назад. Свежих следов нет. Здесь никто не проходил.

– Дохляк, – сообщил Зид.

– Альфа, где супостат? – загрохотал Хирон. – Я жажду убить что-нибудь – и убить сейчас же!

– Мы не на зачистке, Шестой, – резко отозвался Каррас. – Тебе это известно. Ты будешь убивать тогда, когда я дам тебе дозволение убивать. Не раньше.

Хирон пробурчал что-то под нос, потом сказал:

– Чем раньше – тем лучше. Может, нас и не послали очищать, библиарий, но смертоубийство будет. Помяни моё слово. Хватит на каждого с лихвой.

Дредноут повернулся на оси корпуса к Зиферу Зиду и добавил:

– С тиранидами всегда так.

Ненависть в голосе Плакальщика, когда он произнёс слово «тираниды», нельзя было спутать ни с чем. Видно, дредноут решил, что нашёл в Гвардейце Ворона родственную душу. Определённо, оба они жаждали битвы, но какой десантник не жаждет? Даже Каррасу пришлось признаться себе, что часть его ждёт не дождётся этого: прилива адреналина, обострения чувств, пьянящей радости видеть, как падает твой враг.

Он бросил взгляд на сервочереп, парящий неподалёку. Мысли о славной битве растаяли. Каррас сердито скривился. Через приборы черепа Сигма мог слышать всё, видеть всё, записывать всё, даже предпринять какие-то действия, если понадобится. Во всех отношениях эта пожелтевшая летающая смесь мозгов, кости и древних технологий являлась самим Сигмой, хотя настоящее тело инквизитора физически пребывало на орбите в безопасности «Святой Неварры». Каррас мысленно вернулся к инструктажу перед заданием на борту корабля, когда они в первый и единственный раз узрели человека, служить верой и правдой которому их обязала торжественная клятва Караула Смерти.

Поразительный и в то же время – простой, зал очень походил на часовню своим высоким сводчатым потолком, метров на двадцать возвышающимся над прохладными чёрными плитами пола. Ни окон, ни иллюминаторов здесь не было, только гидравлические переборочные двери по правому и левому борту. Двери были настолько широкими, что пятеро десантников при желании прошли бы в них плечом к плечу, а Хирон мог войти без всяких затруднений. Собственно, когда остальной «Коготь» прибыл для получения инструкций, оказалось, что Хирон уже ждёт на месте, тихо урча на холостых оборотах.