Текст книги "Караул Смерти (ЛП)"

Автор книги: Стив Паркер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

И здесь, в этом нечестивом месте, в этом чужацком логове пожирающего душу ужаса начнётся медленное погружение Шианны Варлан в глубины безумия и распада.

И здесь будут рождены её дети.

Глава 18

Девяносто восемь космических десантников выстроились в огромном зале, все в чёрных рясах, капюшоны откинуты. Девяносто восемь закалённых воинов Адептус Астартес, неподвижных, как статуи, шеренгами по десять, кроме первой – из восьми, среди которых стоял и Лиандро Каррас. Все они смотрели на огромную висящую в пропитанном запахом ладана воздухе голографическую проекцию головы командора Караула Захарана Ягера, представляющего высшую власть на Дамароте. Ягер согласно чину был облачён в древние терминаторские доспехи – как ознаменование великого дня и для придания непререкаемости своему авторитету. Массивные оплечья и горжет доспехов в поле зрения вид-пиктера, снимающего командора, целиком не поместились, поэтому висящая в воздухе проекция была грубо обрезана по краям. Тем не менее, техноадепты постарались на славу. Самое присутствие гигантской бронированной фигуры, висящей в воздухе, почти богоподобной, ощущал каждый. Все взгляды были сосредоточены на ней. Голос Ягера гремел из вокс-решёток на высоких колоннах резного камня и контрфорсах, держащих покрытый фресками потолок в вышине над головой.

– Вторая присяга, братья мои. Более значимая, чем вы пока можете себе представить. Здесь, сегодня вы по-настоящему станете Караульными Смерти. Подготовка была напряжённой – время испытаний для каждого, я знаю. Для одних больше, для других меньше: наши доктрины – предмет, нелёгкий для изучения. Мы – не марширующая колоннами армия, которая приходит и бьётся у вражеских ворот, как теперь вы хорошо знаете. Трон даст, придёт день – и вы вернётесь в орден, создавший вас, способные ещё более усилить его тем, чему научились, ещё лучше служить его нуждам, потому, что вы были в Карауле Смерти и стояли стеной против самого чудовищного из валов. Ксеносы не дают пощады. Прекрасно. Мы её не просим и никогда не попросим. Ксеносы – это зверьё, нашествие паразитов, раковая опухоль нашего мироздания. Они видят в людях только рабов или добычу. Пусть видят. Эти шоры и станут их поражением. Ксеносам неведома наша истинная мощь. Ваша мощь. Ибо вы – самые новые из моих братьев-караульных – те, кто повергнет ксеносов во тьму небытия.

– Со времён Апокрифонского конклава на Орфите-4 защита Империума от сил нелюди лежит на наших плечах. В нашей силе, в нашем рвении человечество находит своё спасение, даже не ведая об этом. Мы несём свой караул почти десять тысяч лет. Неусыпно, братья мои. Неусыпно и отважно. И мы не ждём благодарностей. Награды значат мало для таких, как мы. Наша борьба свершается в тени – и в этой тени суждено нам пребывать. Взамен гордитесь тем, кто вы есть: первые среди равных, воины, перекованные заново в более острый и смертельный клинок. Ни один чужацкий выродок не устоит против вас. Прежде вы были космическими десантниками, но сегодня вы превзошли себя.

– Принимая Вторую присягу, вложите в свои слова всю готовность и рвение. Обратного пути не будет. Как только вы пройдёте эти двери, – командор указал на покрытый богатой резьбой портал справа, – вас облачат в ваш силовой доспех. На левом плече вы будете носить символ нашего священного ордена. На правом – символ своего ордена, ибо служите вы обоим, а предательство – станет предательством обоих. В этом можете не сомневаться. Остальные ваши доспехи, за исключением серебряной левой руки, выкрашены в чёрное, ибо тень – наш союзник в этой отчаянной борьбе. Вы надеваете чёрное – и уходите под сень тьмы. Подумайте об этом. Подумайте: как мало, даже среди самых великих, тех, кто удостоился такой чести. Надеюсь, каждый из вас понимает, что это значит.

– Клятва, которую вы даёте сегодня, станет переломным моментом вашей жизни. Помните то, чему научили вас сержанты-караульные, и делайте то, в чём поклялись. Секретность – для нас закон. Помните об этом. Тому, кто нарушит клятву, данную нашему ордену, наказание одно – смерть. Без исключения. Тот, кто изменит своему долгу, будет казнён. Тот, кто побежит, будет выслежен. Те, кто были до вас прежде, знали это. Блюсти эти правила каждый из ваших орденов поклялся, когда подписал Древнее соглашение. Изменники и клятвопреступники не найдут помощи среди родичей, ибо помогать изменнику – само по себе преступление. Не запятнайте честь тех, кто прислал вас сюда. И не запятнайте честь тех, кто приложил столько сил, чтобы вы добились успеха.

При этом Ягер обратил взор на сержантов Караула, которые стояли молча, склонив головы, по обе стороны от великой кафедры, с которой командор произносил речь. Огромный гололитический лик, однако, казалось, посмотрел не на сержантов, а на величественные штандарты, свисающие с бронзовых флагштоков, закреплённых на верху гладких каменных стен. Вернувшись к строю кандидатов, Ягер продолжил:

– Теперь настало время сделать шаг вперёд. Пора. Мы начнём с библиариев. Капитан Караула Ксавиан, вызовите первого кандидата!

Ягер отступил от золотого лектория – и гигантская голограмма испарилась, точно огромный призрак ушёл обратно в свои неведомые миры. Капитан Караула в чёрных доспехах с золотой насечкой и рельефными изображениями черепов и лавровых листьев, выступил вперёд. Его голос был резким и высоким: словно голос шпаги на фоне голоса громового молота у Ягера.

– Вызывается Ледан Сандаро Аррексий, эпистолярий Железных Повелителей, избранный своими родичами, отданный на службу нашему ордену согласно слову и соглашению! Выйди вперёд. Встань перед нами и дай своё обещание.

Аррексий, тихий и строгий десантник, с которым Каррасу почти не довелось перекинуться словом, покинул своё место в первой шеренге. Торжественно шествуя по центральному проходу со склонённой головой и ладонями, прижатыми к груди в знамении аквилы, он походил на покаянного монаха. У нижней ступени помоста Аррексий остановился. Перед ним лежала плита из чёрного дуба, накрытая плотным алым бархатом. Аррексий преклонил на ней колени. Каррас смотрел неотрывно. Он дышал глубоко, вдыхая густой аромат ладана, висящий в воздухе.

«Я готов, – твердил он себе. – Я готов».

Пол в зале слегка вздрагивал, пока Захаран Ягер в своём громоздком тактическом дредноутском доспехе сходил по широким мраморным ступеням. По правую руку его сопровождал капеллан Караула Кесос. На последней ступени они стали и опустили взор на коленопреклонённого Аррексия, терпеливо ждущего внизу.

«Скоро так будут смотреть и на меня», – подумал Каррас.

Капеллан Кесос дал знак фигурам, ждавшим в левом крыле зала. Вперёд, шаркая, выступили два сервитора: один нёс искусно сработанный чугуниевый треножник, второй – чашу из чёрного керамита, полную рдеющих алым углей. Оба предмета сервиторы установили рядом с Кесосом – чашу с углями поверх треноги – и проковыляли обратно на прежнее место. Кесос подал ещё один знак. Тонкий роти мужского пола в белой фарфоровой маске, как всегда, шагнул ближе и передал капеллану железный жезл, увенчанный символом Караула – черепом со скрещенными костями. Капеллан принял жезл, отпустил служителя и сунул клеймо меж светящихся углей.

Заговорил Ягер:

– Брат Аррексий, посмотри на меня. Смотри мне в глаза, когда будешь давать своё обещание.

Аррексий всмотрелся в золотые глаза титанической фигуры перед собой.

– Клянёшься ли ты, Ледан Сандаро Аррексий, отпрыск Железных Повелителей, верно служить Караулу Смерти столько, сколько потребуется?

– Кровью своих братьев – клянусь! – ответил Аррексий твёрдо и уверенно.

– Клянёшься ли ты, Ледан Сандаро Аррексий, отпрыск Железных Повелителей, стоять стойко плечом к плечу со своими братьями-десантниками, из какого бы ордена они ни были и какие бы шрамы в прошлом не нанесли, против ксеноугрозы, не щадя жизни своей?

– Костями примархов – клянусь!

– И клянёшься ли ты, Ледан Сандаро Аррексий, теперь и навеки – отпрыск Караула Смерти, самой своей душой блюсти доктрины, правила и тайны нашего ордена? Клянись в этом сейчас всем своим сердцем и блюди эту клятву превыше всего прочего – или лишись памяти о времени, проведённом здесь, и возвращайся в свой орден обесчещенным.

– Самим Императором, принёсшим себя в жертву навеки, – клянусь!

Слова звучали, эхом отражаясь от стен. Такой торжественной клятвы никто из кандидатов не слышал с тех пор, как клялся в верности своему повелителю – магистру ордена – и боевому братству, в котором был создан. Ягер, гудя сервомоторами и шипя гидравликой, воздел руки в массивных доспехах и обратил взор к собравшимся.

– Вторая присяга дана. Смерть тому, кто отступится!

– Вторая присяга дана, – нараспев отозвались собравшиеся воины.

Командор Караула опустил свои тёмные глаза обратно на Аррексия.

– Готовься принять знак своего обещания, брат.

Аррексий раздвинул полы рясы и спустил её с плеч, обнажив верхнюю часть тела, увитого толстыми канатами мускулов, столь типичных для космодесантника. Каррас отметил, что кожа библиария была довольно бледной – на Дамароте не доставало настоящего солнечного света, чтобы загореть, – и покрытой таким количеством шрамов и застарелых ожогов, что пересчитать их было бы не простой задачей. Спина кандидата была похожа на карту улиц какого-нибудь оживлённого города-улья – такая история битв была выписана на его теле. У основания черепа Каррас заметил блеск тёмного металла разъёмов, через которые библиарии подключают свой психический капюшон. Ниже примерно на дюйм на хребте виднелся паук варп-подавителя. Вид его, засевшего в теле брата-библиария, вызвал краткий приступ отвращения – и Каррасу пришлось отвлечься, чтобы изгнать его из мыслей.

«Теперь уже недолго ждать, когда снимут эту проклятую варпом штуку», – сказал он себе.

Капеллан Кесос вынул из чаши с углями клеймо – уже раскалённое добела – положил свободную руку Аррексию на левое плечо и произнёс:

– Честь и долг нельзя забывать никогда!

– Честь и долг! – пророкотал Аррексий, приготовившись к неминуемой боли.

Кесос с силой вдавил светящееся клеймо к левой стороне груди библиария. Послышалось шипение лопающихся и сгорающих клеток кожи, затем – верхних слоёв ткани. Аррексий напрягся, стиснув зубы, но не испустил ни звука боли. Кесос отнял клеймо и вернул обратно в жаровню. Ягер заговорил вновь.

– Встань, брат Ледан, космический десантник из Караула Смерти!

Аррексий поднялся и, после секундной заминки, набросил рясу на плечи. По краям зала и на верхнем уровне самого помоста сержанты и капитаны Караула трижды ударили латными кулаками в нагрудники. В гулкой тишине огромного помещения салют прозвучал, точно удары грома. Командор Караула Ягер вновь указал на резные двери справа. По обе стороны от входа стояли два сгорбленных техноадепта. На красных облачениях жрецов были нанесены и символы Караула Смерти, и – Адептус Механикус.

Принёсший присягу Аррексий отдал честь, ударив кулаком по груди, не взирая на пожар, бушующий в свежей ране, и прошёл в двери, сопровождаемый следом двумя техноадептами, которые низко поклонились, когда он шагал мимо.

– Капитан Караула Ксавиан, – прогремел Ягер, – вызовите следующего кандидата!

– Вызывается Морбий Гал, – провозгласил Ксавиан, – кодиций Орлов Обречённости, избранный своими родичами, отданный на службу нашему ордену согласно слову и соглашению! Выйди вперёд. Встань перед нами и дай своё обещание.

Гал, стоявший рядом с Каррасом, шагнул в центральный проход и двинулся вперёд.

«И вот остался он один», – подумал Каррас. Кроме него, библиариев, принимающих присягу, больше не осталось. Он чувствовал тяжесть грядущего момента и жертвы, которую требовала эта клятва. Слова клятвы заставят его впервые в жизни разделить свою преданность. Однако этого хочет его орден. Именно об этом его просили. Именно поэтому его отправили сюда. Теперь Каррас почувствовал себя свободнее. Он поддался гипноиндукции – и теперь она возымела действие. Ему не придётся делить свою преданность – он просто будет сражаться под другим флагом. Он по-прежнему будет нести в бой символ своего ордена. Служить Караулу – значит исполнять волю Первого Призрака. Разум Карраса прошёл обработку, чтобы принять это за правду, – именно так он и сделал.

«Мегир, присмотри за мной. Хадит, укажи мне путь. Пусть деяния мои станут честью вам обоим. Я не подведу».

Глава 19

Лорд Саннра сидел у себя, уставившись в богатый рисунок столешницы, безмолвный, недвижимый, оцепеневший до мозга костей. До него ещё долетали удаляющиеся шаги верховного комиссара Тадже. Комиссар покинул кабинет в ярости, хлопнув в сердцах тяжёлой дверью. Саннра никогда не отказывался посостязаться в крике, и начальнику городской стражи вовсе не удалось его смутить, однако сказанное Тадже ошарашило его настолько, что губернатор просто не нашёлся, что ответить. Сул сидел напротив своего господина, точно так же ошарашенный, уставившись невидящим взглядом в тень под столом.

«Все они? – думал Саннра. – Даже эта опасная с виду телохранительница?»

Ведь в этой самой комнате леди Деванон – нет, следователь Варлан! – спасла его от пули убийцы.

От его собственной прислуги. Его собственной, чёрт возьми, прислуги!

Саннра бросил взгляд на правую стену. Отчасти он был даже рад, что картина со стариком оказалась испорчена. Было в ней всегда что-то нервирующее, будто старик постоянно пялился на него с осуждением. Туда ей и дорога, будь она хоть сто раз бесценная. Тайный ход успели прикрыть другой картиной, не такой навязчивой: чудесным маслом знаменитых огненных деревьев Кальрады.

«Однажды я полечу туда и увижу их собственными глазами».

Он тут же попенял себе, понимая, что подобные досужие мысли – лишь попытка спрятаться от текущих неприятностей, увильнуть от смысла изложенного комиссаром Тадже. Пропало сорок бойцов городской стражи. Семь «Гадюк». И ни слуху, ни духу о следовательской команде. Тадже имеет полное право яриться, конечно. Саннра, потрясённый неудавшейся попыткой покушения на свою особу, не дал верховному комиссару достаточно времени, чтобы надлежащим образом подготовить ответный удар. Да в этом, казалось, и нет нужды. Никто же не верил на самом деле, что весь Кьяро под угрозой, так ведь? Он-то думал, это просто шахтёрский бунт. На самом деле, тут больше вина следовательницы, чем его – губернатора, в том, что люди Тадже исчезли. Это она потребовала охрану, она настояла собрать и немедленно выступить вооружённой до зубов экспедицией. Может, они ещё появятся, живые и здоровые. Тел ведь никаких не нашли. Пока.

– Всем известно, что под землёй вокс-связь работает плохо. Так ведь, Сул?

Однако помощника это объяснение, похоже, не убедило, и он явно не был расположен забыть об этом так легко, так что Саннра почувствовал, что его снова начинают одолевать сомнения. Губернатор снова заговорил, не отрывая взгляда от ярких красно-жёлтых пятен горящих деревьев:

– Пожалуй, если бы осталась хоть какая-то надежда, верховный комиссар не был бы сейчас в таком состоянии. Ему-то известно побольше нашего. Вопрос в том, что с этим делать. А эта восхитительная женщина? Вряд ли мы увидимся снова. Жаль, такая потеря!

Сул, казалось, готов был сказать что-то в ответ, но прикусил язык.

Саннра посмотрел на него.

– Если у тебя есть что сказать, Сул...

Помощник поднял голову.

– Со всем огромным уважением, милорд, но, по-моему, это дело правоохранителей. А наша единственная задача сейчас – это, безусловно, ваша личная безопасность. Какие бы ни были масштабы угрозы – а они должны быть весьма значительны, раз Инквизиция прислала агента, – я бы сказал, что для населения Кьяро и Империума вообще будет лучше, если вы немедленно покинете опасную зону. Простите, если это прозвучит эгоистично, милорд, но ваше благополучие – всегда моя первейшая забота. Я не могу смириться с мыслью, что эти мятежники, или еретики, или кто они там, пытаются нанести удар по аристократии, – Сул тоже бросил взгляд на картину, заменившую прежний портрет. – Во второй раз им может повезти.

Саннра заметил, как помощник поёжился от такой мысли.

«Старый добрый Сулиман. Какая преданность. Повезло мне, что ты у меня есть».

– Тогда возвращаемся во дворец в Наджру? Пусть прислуга подготовит всё к отъезду. И пусть подгонят мой вагон.

Сул подался вперёд и положил ладони на хозяйский стол.

– Простите меня, господин, но Наджра – это совершенно не то, что нужно. Ваши враги давно могли завести там агентов. Они могли предугадать этот ход.

– Продолжай.

– Корабль, на котором прибыл следователь, милорд. «Македон». Он ещё на орбите. Грузовой челнок уже заправлен и внесён в расписание на отбытие в течение двух дней, если верить моему человеку в Оффицио Транспортарум. Я уверен, капитан – человек по имени Дозуа – легко согласится вылететь раньше. С приличной суммой в кармане, конечно.

– Ты предлагаешь вообще покинуть Кьяро? Учитывая кризисное положение, меня наверняка обвинят в уклонении от обязанностей.

– Отнюдь, милорд. Путешествие может официально считаться дипломатическим согласно статье три. Небезызвестно, что планетарные губернаторы часто посещают соседей по субсектору в интересах укрепления обороны, торговых соглашений и тому подобного. Я могу оформить бумаги задним числом. Я предлагаю: либо Мелнос, либо Пурделл. И там, и там есть смена дня и ночи. Приятная перемена, вы наверняка согласитесь?

Саннра помолчал, обдумывая предложение.

– Перелёт не должен быть долгим, – велел он. В душе Саннра жаждал расстаться с Кьяро как можно быстрее и на как можно дольше. Должность ему нравилась, однако планету эту он не любил никогда – точно так же, как планета не испытывала любви к людям. Кьяро словно затаила злобу на присутствие человека. Те, кто совершал глупость – неважно: на Дневной стороне или Ночной – часто не доживали, чтобы совершить её ещё раз. Если б не Нистарейское ущелье, люди бы вообще здесь не поселились.

– Милнос ближе всего, милорд. Умеренно тёплый, хотя чуточку малозаселённый. Планета большей частью отдана под автоматизированное земледелие, но столица, город Дума, должна вам понравиться. А Императорские зоологические сады – это вообще что-то невероятное, если отчёты не врут. У власти стоит династия Агьезе. Правящий лорд примерно вашего возраста и весьма компанейский человек во всех отношениях.

– Гравитация, Сул? Гравитация?

– Восемь десятых, милорд, – улыбнулся тот понимающе.

«Ага, – подумал Саннра, – значит, женщины там выше и стройнее. Это решает дело».

– Ну, хорошо. Сделай все необходимые приготовления. Семь человек прислуги должно быть достаточно, да? И двух моих лучших домашних гвардейцев. Блейздейла и того второго. Здоровяка-хасмири – Касида. Добейся договорённости с этим типом – Дозуа. И дай указания моему лакею, что упаковать под мелносский климат. Сул поднялся со стула, уже начиная улыбаться, жаждая взяться за дело, довольный, что снова появилась чёткая цель. Он поклонился хозяину.

– С вашего позволения, милорд.

Когда помощник шёл к двери, Саннра окликнул его.

– И ещё одно, Сул.

– Да, милорд?

Повисла короткая пауза.

– Я знаю, что нечасто это говорю, однако человеку моего положения следует признавать, как он ценит своих людей. Знай же, что я признаю. В смысле, ценю тебя.

Сул был несколько ошарашен, но быстро взял себя в руки.

– Вам не нужно меня благодарить, милорд. В этом нет никакой необходимости. Удовольствие, которое я получаю, служа дому Саннра, есть и всегда будет для меня величайшей наградой. Саннра широко улыбнулся.

– Пошли сюда моих дорогих лебёдушек. Хочу сам поделиться с ними новостью о путешествии.

– Слушаю, сэр.

Коротышка зашаркал из комнаты, повернувшись только, чтобы закрыть за собой двойные двери.

Губернатор принялся выстукивать по рунной клавиатуре, вызывая гололитические данные. Перед ним, вращаясь в пространстве, появилось уменьшенное изображение Мелноса.

«Точно, – думал Саннра, – Тадже сам сможет разобраться с шумихой. Это его работа. А ему и его людям наверняка не нужен лишний груз переживаний за мою безопасность. К тому же, мне давно пора в отпуск. Может быть, даже найду себе ещё пару близняшек».

Глава 20

Когда Ордима вернулся, то обнаружил свой жилой подвальчик погружённым в темноту. Отчасти он надеялся, что Недра всё же дождётся его возвращения со встречи с Белым Фениксом. Однако было уже очень поздно, и парень наверняка не выдержал и уснул, несмотря на яростное желание убедиться, что кукольник добрался домой целым и невредимым. Ордима вошёл в дом тихо, положившись на аугментический глаз, чтобы ориентироваться в темноте. И действительно, Недра лежал, свернувшись калачиком на койке и не издавая ни звука. На обеденном столе стояла наполовину съеденная миска солёных бобов. Парень пытался силком заставить себя поесть, но тревога за Ордиму лишила его всякого аппетита.

«Когда проснётся, – подумал Ордима, – поедим как следует».

По правде говоря, Ордиме и самому-то не очень хотелось есть. И причиной тому были не только ужасы, которых он насмотрелся в шахтах («Ужасы, в которых сам принимал участие», – напомнил он себе с тошнотой). Он ещё толком не отошёл от нуклеокодового снадобья. Покинув шахты, Ордима подыскал себе укромное местечко в канализации. Конечно, лучше отходить от превращения, лёжа в собственной койке, однако вид этого шахтёра – Микала, входящего в дом, для бедного Недры будет уж слишком. Он-то не знал, что Ордима умеет оборачиваться другими людьми. Недра тут же бы решил, что случилось самое худшее, и либо напал бы на своего, как он думал, бывшего обидчика, либо – в ужасе сбежал. Так что Ордима переждал обратное превращение в компании нечистот и сточной вони. Это было два дня назад, но голова у него ещё трещала и мышцы болели без перерыва. Вряд ли следовательница это заметила. Притворяться слабым – это одно, а вот настоящую слабость нужно прятать. Выставлять её на обозрение – дело всегда дурное. Во время встречи Ордима почувствовал, как смерть подобралась совсем близко. Поэтому даже не очень удивился, когда женщина попыталась его убить.

Ордима перешёл в тесную кухоньку и налил себе чашку воды.

«Голова трещит так, что сейчас сдохну».

Он вернулся к столу в большой комнате, пододвинул стул и сел. Ордима уже и не помнил, когда так уставал.

«Не хочу больше этого делать. Может, взять мальчишку и улететь? Больше никаких заданий... Никаких превращений... Стану настоящим кукольником. Вполне себе честный заработок». Эта мысль его повеселила. В имперской истории наверняка ещё не было ни одного кукольника, скопившего такое богатство, как Ордима Арухо. Его милость платил хорошо. Правда, и взамен требовал слишком много.

Ордима нахмурился.

«Если мы сбежим, до счетов мне не добраться. Значит, почти всем деньгам – каюк. Ты на самом деле готов их бросить? Трон, да я всё равно ими никогда не пользовался. Они только копятся и копятся».

Может быть, это была просто крайняя усталость. Может быть, долгий отход от снадобья. Как бы там ни было, но, когда с потолка тяжело спрыгнула высокая фигура и распрямилась перед ним, Ордима оказался по-настоящему застигнут врасплох.

Кукольник вскочил на ноги, с грохотом отбросив стул. Но как он ни был скор, незваный гость оказался быстрее. Мелькнула могучая рука, поймала Ордиму за горло и подняла в воздух. Горбун без толку замолотил ногами – слишком короткими, чтобы достать нападающего. Странный свистящий голос раздался из тьмы под капюшоном чужака.

– Повелитель шлёт тебе привет, агент Империума. Мы польщены, что ты посетил нашу скромную церемонию.

Ордима не мог произнести ни слова, ни даже вздохнуть. Рука крепко сдавила ему горло, перекрыв всяческий доступ воздуха. Одной ногой Ордима попал по столу. Чашка слетела на пол. Ордима бросил взгляд на койку Недры, уверенный, что шум разбудит мальчишку. Может быть, ему удастся выбраться живым, если не будет медлить. Однако Недра не шевельнулся – и Ордима ощутил, как сердце ухнуло куда-то вниз.

– Мальчишка умер быстро, – прошипел чужак, заметив, куда смотрит маленький мутант. – Не печалься так. Его плоть и кости не пропадут зря. И твои тоже. Повелитель надеется вложить твои лучшие генетические качества в новое поколение. Ты должен быть польщён.

Незваный гость поднёс Ордиму ближе – и тот пнул его снова, вложив в удар всю свою силу. Только это ничего не дало. Это было всё равно, что пнуть бетонную стену. Державшая его фигура от удара едва пошатнулась. Хватка усилилась. В глазах у Ордимы поплыло. Он почувствовал, что теряет сознание. Смутно ощутив на лице горячее дыхание, попытался выхватить из-за кушака отравленный кинжал, но пальцы уже не слушались: он медленно погружался в объятия смерти. Нож загремел по полу – и от этого звука разбились все надежды. Второй рукой Ордима ухватился за капюшон высокого чужака. Капюшон свалился.

Лицо под ним было почти человеческим. Почти, но явно – нет.

Сине-фиолетовая кожа, глаза навыкате расставлены слишком широко, зубы слишком частые и острые. Каких-то заметных губ вообще не было: широкий рот – влажная щель на блестящей коже.

«Гибрид, – подумал Ордима. – Гибрид. И мои дети будут такими. А Недра... Недра мёртв. Трон, как я устал от этого. Пусть всё закончится. От смерти ждать нечего, так хотя бы пусть даст покоя».

Рука, держащая его за горло, сжалась. Послышался глухой треск.

Ордима безвольно обмяк.

Минуту спустя из дверей его дома, держась в тени, выскользнула высокая, тёмная фигура в бесформенном одеянии, с перекинутым через плечо тяжёлым мешком, в котором лежали два тела. Несун добрался до ближайшего люка и нырнул в канализацию, где мог передвигаться гораздо быстрее и меньше оглядываться по сторонам. Со временем он доберётся до логова Повелителя, где сбросит свою добычу в пищеварительные пруды. Тела разойдутся на составные элементы, полуперевариваясь в едкой органической слизи. Их вещество получит новую форму, станет новым смертоносным чужаком, готовым служить более высокой и чистой цели.

Как, со временем, будет со всей жизнью в Галактике.

Это неотвратимо. Ничто не остановит это прекрасное тёмное единство.

В конце концов оно поглотит всё сущее.

Глава 21

Через шестнадцать часов после решения, принятого в кабинете, верховный лорд-арбитратор Кьяро очутился в прекрасно обставленном пассажирском салоне на борту грузового челнока с «Македона», тяжко волокущего себя вверх – на орбиту. По бокам от губернатора расположились обе его высокие, белокожие спутницы, скрестив длинные ноги под чёрным шёлком платьев. Сул стоял рядом, готовый услужить. В кресле напротив верховного арбитратора восседал капитан Хигган Дозуа.

Лорд Саннра не отказался бы, чтобы в челноке было окно. Уже много лет он не покидал terra firma – твёрдую землю. Верховный арбитратор надеялся понаблюдать, как уходит вниз круглый край планеты, как звёзды становятся всё ярче, однако ничего из этого не получилось. А кабина челнока была устроена так, чтобы вмещать лишь первого и второго пилотов. Так что лорду Саннре пришлось довольствоваться разумным количеством амасека из личных запасов капитана, который он и потягивал из узкого рифлёного бокала.

Хиггана Дозуа оказалось не так-то трудно купить. Ни Саннра, ни Сул этого не знали, но Дозуа без проблем удалось скинуть весь свой груз наркотиков. Распадки прислали на переговоры одного из старших «бригадиров». Встреча прошла напряжённо: ни одна из сторон, в общем-то, не доверяла другой, но цена, на которой в конце концов сошлись, оказалась справедливой – и передача товара прошла без задоринки. Распадки наверняка извлекут неплохую прибыль. Дозуа же выручил за ягу ровно столько, сколько хотел. Ни больше. Ни меньше. И теперь с радостью был готов смотаться с этого треклятого мира в форме яйца. С того самого момента, как его взор упал на Кьяро, капитан чувствовал себя не своей тарелке. С того момента, как он сел сюда, у него было странное чувство, будто он что-то забыл. Ладно ещё голова наконец-то перестала болеть.

Разделавшись с продажей яги, капитан не стал тянуть резину и принялся обдумывать отлёт с планеты. Неожиданный фрахт от верховного лорда-арбитратора оказался как нельзя кстати. Мелнос был недалеко и лежал приблизительно в том же направлении, куда он планировал отправиться. Если нужно немножко распустить перья и поманерничать ради прибыльного контракта, что ж – пусть.

«Неделя пути. Быстро спускаем челнок. И – на Сайклонис к Вратам Варла на дозаправку».

– Уверен, расположение и удобство кают придётся вам по вкусу. Позволю себе заметить, «Македон» – прекрасный корабль. И с уверенностью могу заявить, что никогда не получал жалоб. Собственно, если не ошибаюсь, моя последняя пассажирка, леди из семьи Деванон, даже ваша родня? Ведь так? Надеюсь, она в полном порядке?

По правде говоря, он надеялся на прямо противоположное. Стоило только о ней подумать, как мысли начинали путаться и голова шла кругом. Он достаточно чётко помнил о своём разочаровании. О чём надеялся вскоре забыть и сейчас упомянул её, исключительно чтобы получше подмазаться к жирному клиенту. Саннра с помощником обменялись мрачными взглядами. Голос подал помощник:

– Очень дальняя родня. Последнее, что мы слышали: леди Фара с головой ушла в организацию делового предприятия в городе. Не сомневаюсь, что она нашла путешествие с вами в наивысшей степени удовлетворительным.

«Как они заёрзали при одном упоминании, – подумал Дозуа. – Скрывают что-то оба. Интересно, она из этого лорда Саннры тоже успела сделать дурака? Лучше, пожалуй, не буду о ней больше упоминать».

– У меня на борту превосходный обеденный зал, – сообщил он, меняя тему. – А галерея на верхней палубе открывает весьма захватывающие виды при сближении с планетой, – он повёл рукой вкруг салона. – Она с лихвой окупит нехватку смотровых окон на челноке, уверяю вас.

Саннра хотел что-то ответить, но тут из динамиков по углам салона прозвучал чей-то голос:

– Капитан, прошу прощения за вторжение, но мне идут приказы одновременно из ЦУНО и с оборонительных мониторов ВКФ развернуть челнок и следовать обратно в порт. Говорят... Говорят, что над планетой только что введён карантин, сэр.

Дозуа забыл о вежливой улыбке, которую так старательно поддерживал. Голос принадлежал пилоту. Капитан подался вперёд:

– Что они говорят?!

– ЦУНО взял нас на прицел, сэр, а оба флотских корабля легли на курс перехвата. Если мы не развернёмся, говорят, что им ничего не останется, как открыть огонь.

Лорд Саннра разинул рот.

– Сул, – спросил он дрожащим голосом, – разве они не знают, что я на борту?

– Все соответствующие инстанции уведомлены, мой господин. Должно быть, здесь какая-то ошибка. Это единственное возможное объяснение. Карантин, в самом деле? Кто отдал приказ?