Текст книги "По разные стороны (ЛП)"
Автор книги: Стило Фантом
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Тейтум.
Она была бледной, как призрак. Джеймсон не очень хорошо рассмотрел ее накануне, и не видел ее месяц до этого, поэтому существовала большая вероятность, что она потеряла загар в начале осени.
Так или иначе, это была не нормальная бледность. Она выглядела почти серой. Губы обрели нейтральный оттенок, сливаясь с цветом кожи, и были плотно сжаты. Веки подрагивали, и он задавался вопросом, что ей снится; подумал, что это был кошмар, созданный им. В обеих руках были капельницы, и из-под одеяла выглядывал больничный халат.
Она выглядела маленькой. Уязвимой. Поврежденной. Джеймсон пытался вспомнить свою злость на нее, свое безумство, когда впервые увидел ее фотографии с бейсболистом. Однако он, похоже, не вспомнил об этом, весь гнев испарился. Вся ревность, вся подлость. Иногда Тейтум могла быть глупой, он не станет этого отрицать, но Джеймсон был воплощением чертового дьявола.
И это было намного хуже.
Он взял стул и сел рядом с ней, изучая ее лицо. Не хотел говорить этого ей, потому что не был таким человеком, но Тейт была очень красивой девушкой. Даже без макияжа она все еще ошеломляла.
Семь лет назад она поработила его фантазии. Теперь все это время спустя она заняла его ум.
Его сердце.
Я не хотел влюбляться в эту женщину.
Он протянул руку и осторожно взял ее ладонь, притянув к себе. Она дернулась один раз, и Джеймсон остановился, но когда стало очевидно, что она не проснется, он поднес ее ладонь ближе.
Пробежался кончиками пальцев по ее. У нее были длинные, нежные пальцы. Почти изящные. Эта мысль почти заставила его рассмеяться – изящность не входила в список слов, которыми он бы описал Тейт.
– Мне очень жаль, малышка, – прошептал он, прежде чем поднести ладонь к губам и поцеловать ее.
– Никогда бы не подумал, что услышу от вас эти слова.
Джеймсон усмехнулся и поднял глаза. Конечно. Сандерс стоял в дверях. Его волосы были безукоризненно уложены, костюм выглядел свежевыглаженным, хотя Джеймсону стоило бы догадаться, что это был тот самый костюм, который Сандерс надевал вчера.
– Как давно ты знаешь, что она здесь? – мягким голосом спросил Джеймсон, опустив руку на кровать, переплетая их с Тейт пальцы.
– Сразу после того, как ее приняли. Я услышал о «Бентли» и бассейне по своей полицейской волне, затем позвонил мистеру Холлинсворту, – объяснил Сандерс, проходя в комнату.
– Правда что ли?
– Да. Сначала он был не очень рад. Сказал, чтобы я передал вам, что вы сгниете в аду. После моих слов о том, что я больше не имею с вами никаких дел, он сообщил мне, что она здесь. Я здесь с тех пор, – ответил Сандерс.
Джеймсон кивнул.
– Ты расскажешь мне, что вообще произошло?
– Вы действительно будете слушать?
– Только в этот раз. Думаю, да.
* * *
Джеймсон продолжал жить, будто ничего не случилось. Он ходил на работу как обычно – никто не задал ни единого вопроса, когда имя Данна было снято с здания, и Джеймсон не отвечал на какие-либо вопросы о Тейтум или Сандерсе. Он приходил на работу в восемь часов утра и каждый вечер выходил из здания к шести. Он сама пунктуальность.
Но свои ночи он посвящал ей. Тейт оставалась в больнице для наблюдения. Он появлялся около полуночи, встречался с Сандерсом в кафетерии, чтобы выпить кофе и обсудить ее состояние, а затем двое мужчин отправлялись в ее комнату, где сидели молча. Сандерс читал. Джеймсон немного работал. Много смотрел на нее. Думал о ней постоянно. Думал о том, что он здесь делает и что все это значит.
Это не игра. Она намного больше, чем игра. Может, и всегда была...
Когда ее перевели в психиатрическое крыло, ему стоило гораздо больше денег, чтобы попасть к ней, а затем еще больше, чтобы узнать, почему ее перевели. Они думали, что она пыталась покончить с собой и хотели подержать ее там для психиатрической оценки.
По крайней мере, сейчас она в отдельной палате.
Джеймсон не был уверен, кто был больше расстроен, Сандерс или он сам. Но Джеймсона не было рядом в дни, когда врачи делали обходы. Сандерс должен был рассердиться вместо него, но у парня всегда плохо получалось сердиться. Если бы Джеймсон был там, ее бы не перевели. Не то чтобы он обвинял Сандерса – парень до тошноты беспокоился за Тейтум, ему не нужны были обвинения и гнев.
Все эти ночи, которые она и Сандерс провели вместе, все эти дни, Джеймсон всегда считал, что Тейт просто болтала о чем-то, что появлялось в ее голове. Она была умной девушкой и много общалась. Может быть, Сандерс был ее родственной душой. Джеймсон не знал, и тогда ему было все равно.
Оказалось, что они делились своими душами. Сандерс узнал каждый из грязных секретов Тейт, узнал каждую мерзкую мысль о себе или о ком-то еще. Узнал почти о каждом моменте, который она и Джеймсон когда-либо разделяли. И Сандерс никогда не осуждал, поэтому понял, что должен рассказать Тейт все. О том, как они с Джеймсоном встретились, о своей жизни в Англии до Джеймсона и даже о своем времени в Беларуси.
Джеймсон не знал, что думать. Тейт не делилась с ним своими секретами, и он никогда не интересовался прошлым Сандерса. Это были двое самых важных людей в его жизни, а Джеймсон внезапно с болью осознал, как мало он знал о каждом из них. Это никогда не беспокоило его раньше, по крайней мере, так он себе говорил.
Теперь это его тревожило.
Поэтому, конечно, Сандерс знал все, что произошло. Тейт рассказала ему. О том, как она и Ник действительно были просто друзьями. Она не заходила с ним дальше поцелуев. Как она весь месяц ждала Джеймсона, с нетерпением ожидала его возвращения домой. Какой преданной она почувствовала себя Сандерсом, когда узнала, что Джеймсон привез свою бывшую девушку домой. Как больно ей сделал Джеймсон. Для нее это перестало быть игрой. Она искренне заботилась о нем. Была опасно близка к состоянию влюбленности в него.
Ну, я определенно решил эту небольшую проблему.
Она напилась, чтобы пережить вечеринку. Приняла «Ксанакс», чтобы приглушить боль. Напилась до белого каления, когда Данн предложил ей переспать. Она призналась, что сказала «да», но он ударил ее о зеркало, а затем удержал. Она пожалела об этом, прежде чем это началось. Из всего, что случилось в ту ночь, Тейт сказала, что это единственное, что она хотела бы повернуть вспять. Джеймсон заплатил ей и выгнал, она пьяная ехала за рулем двадцать миль до города, плавала в бассейне под кайфом от «Ксанакса». Ну, это все было только верхушкой айсберга.
Мне нужно было убить его. Убить его, вышвырнуть всех и просто лечь спать с ней.
Сандерс сообщил о краже «Бентли» в надежде найти ее, и, может быть, остановить, прежде чем она разобьется или что-то в этом роде. В его комнате имелась полицейская частота на радио, и незадолго до случившегося он услышал ответ на вызов 911, где коп упомянул «Бентли». Затем имя Энджа было предоставлено для проверки. Бинго.
Тейт не могла сказать, почему она отправилась в бассейн, потому что не могла вспомнить. Почти все после того, как она попала в машину, стало белым пятном. Она не пыталась утопиться. Когда Эндж нашел ее, она плавала, держась за бутылку «Джека Дэниелса», находясь едва в сознании. Но она не собиралась накладывать на себя руки. Она никому и никогда не говорила о желании умереть. Она вспомнила все грубые ругательные слова, доказывая, что не пыталась покончить с собой.
Джеймсона не нужно было убеждать. Тейтум О Ши, женщина, которую он знал, никогда не сдалась бы так легко.
Это стало бы наихудшим видом обмана, а быть обманщицей не для нее. Кроме того, их игра еще не закончилась, у него было больше козырей, дающих возможность сыграть. Она никогда не выйдет из игры вот так. Девушка была слишком сильной. И она, конечно же, не могла оставить его в покое.
Пока он не скажет.
* * *
– Итак, когда ты возвращаешься домой? – спросил Джеймсон, идя по коридору больницы почти неделю спустя.
– Я не собираюсь работать на вас, – ответил Сандерс, шагая рядом с ним. Джеймсон фыркнул.
– Я не спрашивал, когда ты возвращаешься на работу. Я спросил, когда ты возвращаешься домой, – подчеркнул он, когда они поднялись на лифте. Сандерс выглядел неуверенно.
– У меня не было никаких планов, связанных с возвращением домой, – ответил он.
– Ты собираешься жить в этом отеле вечно? – спросил Джеймсон. Сандерс взглянул на него. – О, да. Я знаю каждый сделанный тобой шаг с тех пор, как уехал. Кто, по-твоему, платит счета по кредитной карте, хммм?
– Я мог бы найти другую работу после...
– Не будь чертовым дураком. Останешься ты в отеле, вернешься домой, мне все равно. Мне просто нужно знать одно.
Джеймсон прекратил говорить, когда двери лифта распахнулись, выпуская их на их этаже.
– И что это, сэр? – спросил Сандерс. Джеймсон вышел на этаж, затем повернулся и посмотрел на Сандерса. Было странно присутствовать в чьей-то жизни так долго и знать этих людей так хорошо, как и тех, что он встретил пару месяцев назад. Джеймсону не нравилось это чувство.
– Между нами все хорошо? – спросил он прямо. Сандерс моргнул пару раз, вопрос явно заставлял его чувствовать себя еще более неудобно.
– Я не уверен. Вы... вы меня разочаровали, сэр, – ответил он. Джеймсон кивнул.
– Знаю. Мне стоило послушать тебя.
– Но вы этого не сделали. Я лишь всегда пытался направлять вас на верный путь.
– Знаю. И мне очень жаль.
Сандерс выглядел совершенно потрясенным, и Джеймсон почувствовал, что лучше всего застать человека врасплох, раз у него есть такая возможность. Он схватил Сандерса за руку и дернул на себя, обняв. Мгновение это было неуютно, затем Сандерс расслабился, опираясь на него. До Тейтум Джеймсон был единственным человеком, который действительно обнимал Сандерса. Для двух очень сдержанных людей иногда объятье давалось им очень естественно. Джеймсон был самым близким Сандерсу.
Иногда Джеймсон упускал это из виду.
– Я ценю это, сэр, – пробормотал Сандерс напротив его груди. Джеймсон рассмеялся.
– Хорошо. Теперь, как думаешь, она примет мои извинения? – спросил он. Сандерс отстранился, поправив свой костюм.
– Честно? Нет. Она не хочет иметь к вам никакого отношения, – ответил Сандерс.
– Посмотрим. У нее нет особого выбора, не тогда, когда она застряла здесь, – рассмеялся Джеймсон. Сандерс покачал головой.
– Завтра ее выписывают.
– Что?
– Завтра. Ее признали психически стабильной, и ее горло пришло в норму. У них нет причин держать ее здесь. Она хочет вернуться домой, – объяснил Сандерс.
Домой? Но я еще не прибрался в библиотеке...
– Но я думал, что я...
– Если вы собираетесь извиниться, я предлагаю вам сделать это сегодня вечером, – прервал Сандерс, а затем протянул руку и нажал кнопку, заставив двери лифта захлопнуться.
Джеймсон стоял в растерянности. Конечно, он знал, что этот день наступит, но он думал, что у него есть еще немного времени.
У Джеймсона Кейна всегда было немного времени.
Когда он подошел к ее комнате, то приготовился к осознанию того, что она, вероятно, знала о его приходе, возможно, даже ждет. Сандерс не ударил Джеймсона, но, несомненно, он подготовил Тейтум. Джеймсон думал, что его маленькие полуночные визиты остались секретом, но теперь он усомнился в этом. Вероятно, она знала все это время.
– Мне можно войти? – спросил он, когда подошел к дверям.
Тейт лежала на кровати, но он мог сказать, что она не спала. Она сделала глубокий вдох, словно вздохнула. Он не двигался, ожидая ее ответа. Кажется, прошло больше недели с тех пор, как он в последний раз слышал ее голос.
Наверное, потому, что я никогда не слушал.
– Ты никогда не спрашивал разрешения, так что останавливает тебя сейчас?
Джеймсон вошел в комнату и подошел к своему стулу, стоящему по левую сторону от ее кровати.
Парень снял пиджак и накинул на спинку, прежде чем сесть. Тейт все еще не посмотрела на него. Он прочистил горло.
– Ты хочешь сделать это сейчас? – спросил Джеймсон. Она кивнула головой.
– Как пластырь. Просто сорви его, – ответила она.
– Прости.
Тейт выглядела потрясенной. Она взглянула на него, а затем ее рука пошарила на матрасе, ища регулятор кровати. Она нашла его и нажала кнопку, пока не села почти вертикально. На лицо вернулся слабый румянец, хотя она все еще была бледнее, чем неделю назад. Это слишком выделялось на фоне ее темных глаз и волос. Он не мог перестать смотреть на нее.
Я когда-нибудь смотрел на нее?
– За что ты извиняешься? – спросила она. Он был не совсем уверен, что ответить, не был уверен, что слов будет достаточно. Будет ли достаточно времени, или места, или воздуха, чтобы выразить, как ему было жаль за то, каким он был с ней.
– За... все, – наконец ответил он. Она усмехнулась.
– Звучит как дезертирство. Тебе не нужно извиняться, чтобы я чувствовала себя лучше. Я в порядке, я не... – начала она, но его гнев на себя самого закипел и вылился на нее.
– Мне жаль, что я причинил тебе боль, – огрызнулся Джеймсон. – Мне жаль, что я был слишком глуп и упрям, чтобы просто позвонить тебе. Мне жаль, что я не помешал тебе уйти. Мне очень жаль, что я попытался дать тебе эти деньги, и мне очень жаль, что я не поехал за тобой той ночью, но, прежде всего, мне жаль, что я не убил Данна.
– Спасибо. Это многое значит, – сказала она ему, но голос звучал плоско. Он сузил глаза.
– Ты мне не веришь.
Сказано было как утверждение, не вопрос. Тейт пожала плечами.
– Не знаю. Я пытаюсь не думать об этом, – ответила она.
– Я никогда не перестаю думать об этом. Думать о том, что, может быть, я...
– Зачем ты здесь, Джеймсон? Ты вышвырнул меня. Привез ее домой, чтобы смутить меня – миссия выполнена, между прочим. Я буквально чуть не умерла от смущения, – хохотнула она. Его сердце пропустило удар.
Умерла? Никогда. Ты не можешь меня оставить.
– Не смешно, – прорычал Джеймсон. – Ты так сильно меня расстроила. Я думал, ты нарушила свое слово. Я видел фотографии с тем твоим парнем, и я просто чертовки рассердился. Так глупо. Господи, до чего же адская ночь. Я даже сам себя впечатлил тем, каким я оказался ублюдком.
Он застонал и наклонился вперед, скрыв лицо за ладонями. Джеймсон не был из тех, кого можно было легко запугать, но внезапно мысль о встрече с ее взглядом заставила его нервничать. С ума сойти. Ему стало стыдно.
Потому что я не достоин ее.
– Это игра? – прошептала Тейт. Джеймсон покачал головой.
– Нет, малышка. Никаких игр, – прошептал он в ответ.
– Кто мы такие, если у нас не будет игр?
– Нечто иное.
– Я ненавижу тебя, – всхлипнула она, и Джеймсон поднял голову. Она снова смотрела на потолок, но теперь слезы стекали по ее лицу. Он нахмурился.
– Я хочу, чтобы ты знала, что я...
– Я, мать твою, ненавижу тебя! Как насчет такого признания?! Не понимаешь?! – внезапно она начала кричать на него.
Джеймсон откинулся назад, слегка ошеломленный.
– Я понимаю это, четко и ясно. Просто думаю…
– Нет! Нет! Ты не знаешь, как думать! Я почти отправилась к праотцам, Джеймсон! И я не обвиняю тебя в этом, но ты, как пить дать, не помог! Так что мне втройне НАСРАТЬ на то, что ты думаешь! Я просто хочу, чтобы ты убрался отсюда, – она рыдала, прижимая руки к глазам. Он встал, но не собирался уходить. Он подошел ближе к кровати и наклонился над ней.
– У нас с тобой кое-что не закончено, малышка, – мягко сказал он.
Она сильно отвела руку. Для той, кто «чуть не умер», она оказалась очень сильна. Тейт ударила его прямо в ухо. Она закричала и продолжила размахивать руками. Джеймсон не отошел, просто наклонил голову и изо всех сил пытался сдержать ее руки. Все ее тело сотрясалось на кровати, и ему потребовалось несколько минут, чтобы прижать ее запястья к матрасу.
– Мы с тобой закончили, Кейн, – прошипела Тейт, отказываясь встречаться с его взглядом.
Он вспомнил ту ночь, когда они подрались на его кухне. Когда она разбила все тарелки, а он прижал ножницы к ее горлу. Взгляд в ее глазах в ту ночь был таким, какого он никогда не захотел бы увидеть снова. Он надеялся никогда его не увидеть.
Сейчас этот взгляд вернулся, только хуже. Намного, намного хуже.
В том бассейне должен был оказаться я.
– Мы с тобой никогда не закончим, Тейт. Ты еще не поняла этого?
– Пошел вон.
– Нет. Пока ты не скажешь мне, что я могу сделать, что ты хочешь, чтобы я сделал, чтобы исправить это, – ответил он, сжимая ее запястья. Она должна была сказать ему, он должен был знать. Джеймсон Кейн мог все исправить, решить любую проблему – ей просто нужно было сказать ему, как это сделать. Он должен был как-то это сделать. Она начала смеяться, и смех превратился в рыдания.
– Хочешь знать, чего я хочу? Чего я действительно хочу? Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Я хочу, чтобы ты ушел. Лучше бы я никогда тебя не встречала. Я жалею, что встретила тебя. Хотела бы я не угодить на ту тупую вечеринку, и я жалею, что пошла к тебе той ночью. Я хочу, чтобы тебя больше не существовало. Я хочу, чтобы ты просто исчез, – плакала Тейт, пытаясь освободить запястья.
Не существовало? Но я создал ее. Она моя. Ты не сможешь существовать, если меня не будет, глупышка.
– Хорошо, хорошо, – мягко произнес Джеймсон, отстраняясь, когда она, казалось, вот-вот задохнется. Он никогда не видел ее такой расстроенной. – Если это то, чего ты действительно хочешь, я уйду.
Она продолжала рыдать, когда он схватил свой пиджак со спинки стула. Она прижала ладони к глазам, пытаясь остановить потоки слез. Ему было больно видеть ее такой.
Болела его черная душа. Он понял, что она что-то говорит, поэтому вернулся к кровати, пока надевал пиджак.
– Просто уйди, просто уйди, просто уйди, просто уйди, – снова и снова шептала Тейт. Джеймсон вздохнул и убрал волосы с ее лица, прежде чем наклониться и поцеловать ее в лоб. Она замерла, ничего не говоря. Просто плакала. Он отвернулся и заставил себя не оглядываться назад. Если бы он оглянулся, он потерялся бы навсегда, а если бы он был потерялся, он, как пить дать, не смог бы найти ее снова.
А Тейтум определенно стоила того, чтобы быть найденной.
– Увидимся, малышка, – выкрикнул он, шагая к двери.
– Нет, не увидимся, – ответила она ему вслед.
История действительно повторяется.
Он не мог удержаться от смеха. В конце концов, он был Сатаной.
– Увидимся, если я захочу.
Глава 1.
– Что ты делаешь?
Тейт посмотрела через плечо, пытаясь понять, кому принадлежит шипящий на нее голос. Ее лучший друг, Энджер, вышел из тени, присоединившись к ней на краю балкона. Она вздохнула и снова посмотрела на город.
– Пытаюсь сбежать, – ответила она. Парень взглянул на нее.
– Я имел в виду, какого хрена? Думал, ты сказала, что больше не собираешься этого делать.
– Это ты сказал, что я больше не собираюсь этого делать. С моих уст подобного не звучало.
Тейт сделала долгую затяжку сигаретой и выпустила дым в него. Эндж был намного выше ее, почти на фут, и дым практически рассеялся до того, как долетел до него. Парень пристально посмотрел на дымку и взмахнул рукой.
– Из всего, что ты когда-либо делала на моих глазах, это безусловно самое отвратительное, – сказал он ей. Девушка прыснула со смеху.
– Вау. Учитывая все тобой увиденное, это весомое заявление, – хихикнула она. Наконец он улыбнулся ей.
– В точку.
* * *
С тех пор, как она оправилась после своего полуночного коктейля а-ля «Ксанакс-виски-бассейн», отношения Тейт с Энджем натянулись. Она была более благодарна, чем когда-либо могла выразить словами, но и смущена всей ситуацией до такой степени, что едва могла смотреть ему в глаза. Эндж видел ее в худшем состоянии, на самом дне – настолько низко, что она больше не видела пути обратно. Все было настолько плохо, что она даже не могла вспомнить об этом.
А вот Эндж мог. Воспоминания были яркими, разноцветными, словно с высоким разрешением. После того, как Тейт выписали из больницы, она осталась у него на пару ночей, и было трудно сказать, чьи кошмары были хуже, ее или его. Тейт немного напугала его, и никогда не сможет простить себя за это.
Но даже знание всего этого, знание всего того, что Эндж сделал для нее, и всего, что она сделала с ним, не мешало ей испытывать к нему раздражение. Вина от этого ощущалась лишь сильнее, но такова была правда. Она не могла ее отрицать. Тейт никогда не умела обманывать себя.
Эндж лелеял ее, крутился рядом, смотрел на нее с настороженностью в глазах, будто ожидал, что она в любой момент спрыгнет со скалы. Она жила с ним неделю, но когда поймала его, прячущим ножи, съехала. Она не была самоубийцей, и он утверждал, что знал, это, но его действия говорили иначе. Она вернулась в свою старую квартиру, тесня сестру Элли и свою былую соседку по комнате, Расти.
Ссоры начались вскоре после этого. Они спорили обо всем. И по мелочам. Эндж показывался без предупреждения, и Тейт входила в свою спальню, когда он рылся в ее вещах. Если они обедали вместе, то он пытался свести ее с некоторыми парнями. Когда она спала в своей постели, он появлялся рано утром и утаскивал ее на вечеринку.
Не круто.
Эндж просто не мог понять, что она не та прежняя Тейтум. Часть той девушки утонула в бассейне. Осталась в доме в Уестоне. Она не хотела ходить на вечеринки, не хотела связываться со случайными парнями, но больше всего ей не хотелось, чтобы ее лучший друг смотрел на нее, как на чокнутую.
Она выехала из своей квартиры, на некоторое время перестала отвечать на телефонные звонки. Затем Эндж, казалось, вернул одолжение – Тейт едва ли могла его поймать, и даже когда у нее это получалось, он торопился положить трубку или искал всевозможные отговорки, почему не может разговаривать. Напряжения было столько, что она была готова вернуться к выпивке, но Тейт не прикоснулась к алкоголю с той октябрьской ночи.
Поэтому начала курить.
Джеймсон убил бы меня за нечто подобное.
Ее пребывание в больнице также не выделилось ничем приятным. Эндж был в двух шагах от нервного срыва. Ее сестра была не лучше – беременная женщина в процессе развода со своим практически бывшим мужем ака любителем приложить руку. У Элли было достаточно проблем, помимо мнимой попытки самоубийства ее изгнанной сестры.
Сандерс приходил каждый день, но всегда вел себя тихо и молчаливо. Маленькое недоразумение Тейт действительно расстроило его. А потом настал день, когда она узнала, что он навещал ее. Медсестра с ночного дежурства проговорилась, когда сдавала смену.
– Ты очень везучая, раз такой красивый парень постоянно тебя посещает.
– Сандерс? Да, я знаю.
– Ну, да, он тоже выглядит хорошо, но я имела в виду другого.
– Энджа?
– Нет, того, кто приходит ночью.
– Ночью?!
– Да. Мужчина с голубыми глазами. Клянусь, кажется, будто он смотрит прямо сквозь меня.
Как точно подмечено. У Тейт почти случилась паническая атака. Она не видела Джеймсона и даже не слышала от него ничего. Он попросил ее уйти, и она ушла. Ей казалось, это конец. Он не заботился о ней. На самом деле теперь было до боли очевидно, что он никогда не заботился о ней.
Ты такая глупая. Только ты могла влюбиться в дьявола. Только ты оказалась достаточно глупа, чтобы допустить мысль, что он тоже влюбится в тебя.
Тейт не хотела с ним разговаривать. Вся ситуация заставляла ее чувствовать себя плохо. Заставляла чувствовать себя словно в отключке. Джеймсон. Петрашка. Бассейн. Всё. Она никогда не была абсолютно нормальной, но Джеймсон привел ее прямо в эпицентр сумасшествия и бросил. Как человек мог сделать подобное? Наказать кого-то только за то, что он тебе нравится? Грязные разговоры в постели – это одно, но причинить боль ее душе совсем другое.
Какой бы шлюшкой или мазохисткой она не была, даже у Тейт были свои пределы.
Она знала, что ей придется когтями выдирать хотя бы подобие обыденности, поэтому собрала столько мужества, сколько могла – точнее, что от него осталось – и ждала его в свой последний вечер в больнице. Хорошо все не закончилось. Она не смогла справиться со странным грустным взглядом его глаз. Ему не позволялось грустить, не тогда, когда он был частью проблемы. Даже если это Тейт направилась прямиком в тот бассейн, именно Джеймсон поставил Петрашку между ними. Ему не должно быть грустно. Она по большей мере сломалась посреди разговора и кричала на него, чтобы он оставил ее в покое. Чтобы убирался из ее жизни. Чтобы исчез.
И впервые Джеймсон уважил ее желания.
– Увидимся, если я захочу.
Словно старая знакомая пластинка все эти годы спустя. Только намного, намного темнее. В первый раз, когда Джеймсон сказал ей эти слова, она втайне была в восторге от идеи, что он захочет снова ее увидеть.
На этот раз все по-другому. Целая вереница эмоций сплелась клубком. Он был плохим. Был не прав. Он был дьяволом. Она больше не хотела его видеть.
Прошел месяц, прежде чем Тейт перестала нависать над своим телефоном в ожидании его звонка.
Это была полная задница. Джеймсон сделал нечто настолько ужасающее, что она все еще не могла это осмыслить. Все еще не понимала этого, не понимала, почему . И Тейт знала, она знала , если он смог сделать это один раз, то сможет и во второй. Скорее всего, это и сделает. Вероятно, ему так нравилось. Наверное, он смеялся всю дорогу назад в своей спальне, рядом со своей великолепной, сказочной, украино-датской супермоделью, секс-рабыней, драной разрушительницей долбанутых пар, шлюхой, пи*дой и просто еба*ой тварью. Бл*дь.
Что со мной не так?!
Хотя пока она лежала в больнице, с ней случилось кое-что приятное. Однажды Тейт уселась в постели, пытаясь собраться с мужеством и выдернуть иглу капельницы, чтобы суметь убежать, когда в ее комнату вошла медсестра. Леди посуетилась вокруг нее, наклеила на иглу дополнительный пластырь и крепко придавила его к коже, прежде чем встать у двери.
– У тебя сегодня очень особенный посетитель, – сказала она.
– Кто?
– Всего лишь мой любимый спортсмен! Если ты не возражаешь, я бы хотела взять автограф, прежде чем он уйдет. Думаешь, могла бы мне помочь? – пробормотала медсестра.
Тейт в шоке уставилась на нее, широко открыв рот. Медсестра наконец-то ушла, а через две секунды Ник Кастиль вошел в комнату. Первый бейсмен «Бостон Ред Сокс». Парень, с которым она переспала в своем баре спустя два часа после знакомства. Конечно, они подружились до ее передозировки, сходили на пару обедов, в кино раз или два, но не более.
Ник отправился искать Тейт в ее квартиру, и Элли сказала ему, что она в больнице, хотя не уточнила, почему. Тейт не хотела, чтобы она лелеял большие иллюзии о том, что она хорошая, милая девочка, поэтому она выложила ему всю историю как на духу. Рассказала о Джеймсоне, о том, как они «познакомились», и как снова встретились. Рассказала Нику о ночи, что провела с ним, как она расстроилась из-за Петрашки, как его использовала. Рассказала о вечеринке, хотя и упустила часть о том, что Данн и Джеймсон предлагали ей деньги. Рассказала Нику о сумасшедшей поездке по городу, о «Ксанаксе» и бассейне. Она хотела отпугнуть его.
Не сработало. Тейт, возможно, была суккубом, но Ник действительно был хорошим, нормальным парнем. Он не оставлял своих друзей, а Тейтум считал хорошим другом.
Что с ним не так?
Когда Тейт наконец поняла, что ей нужно переехать, потому что она не могла выносить жизнь с Энджем где-то поблизости, Ник предложил ей пожить с ним. Она ясно дала понять, что никак не заинтересована в отношениях романтичных, сексуальных или каких-либо других. Ник заверил ее, что у него благородные намерения, и что ей всегда будет где остановиться, если ей у него понравится.
В будние дни его не было дома. Был не сезон, и он проводил большую часть своего времени в домике у озера Онтарио. Но в выходные он всегда приезжал в Бостон, первым делом утром по субботам. Тейтум абсолютно не умела готовить, но он научил ее делать французский тост и омлеты.
Ник был добрым деревенским мальчиком из Айовы. Мама вырастила его правильно. Он брал Тейт на ужины, оставался и смотрел с ней фильмы, и, что самое главное, он никогда не спрашивал, как у нее дела. Он никогда не смотрел на нее, как на чокнутую.
В этот момент в жизни Тейт это было неоценимым подарком.
* * *
– Ты снова это делаешь?
– А? – Тейт резко обернулась. Эндж наклонился к ней, глядя ей в лицо.
– Просто пялишься в никуда. Снова о нем думаешь? – потребовал парень. Она нахмурилась.
– Нет.
– Тейт. Мы говорили об этом, – сказал Эндж полным предостережения голосом.
– Эндж. Хватит. Ты мне не отец, – предупредила она.
– Но это он…
Она потянулась и потушила сигарету о его кисть. Эндж зашипел и отдернул руку, отскакивая от нее. Она засмеялась и выбросила окурок через парапет, после чего руками разгладила юбку спереди.
– Я не думала о нем. Давай хорошо проведем вечер, хотя бы этот, – умоляла она, прежде чем схватить его за руку и повести внутрь.
– Терпеть не могу всех этих яппи, – прошептал Эндж, когда они пробирались сквозь толпу людей. Тейт пнула его локтем.
– Они не яппи, – пробормотала она.
– У них всех больше денег, чем у меня когда-либо будет. Как по мне, так это делает их яппи.
– Сноб.
– Зачем ты попросила меня прийти сюда? – пожаловался он, потянув за свой галстук. Она подошла к нему и убрала его руки.
– Я не видела тебя пару недель, подумала, что было бы неплохо поразвлечься, – ответила она, поправляя Виндзорский узел.
– Зачем? Чтобы ты могла похвастаться своими новыми друзьями? – спросил Эндж с упреком. Тейт посмотрела на него и дернула узлом вверх. Он издал задыхающийся звук.
– Заткнись.
Ник пригласил ее на вечеринку, эдакий сабантуй, который собрал всю команду, в роскошном гостиничном номере. Ей действительно не хотелось идти, но даже Ник начинал беспокоиться о том, что она так много времени проводит дома. Тейт изначально попросила Сандерса пойти с ней, но он не любил вечеринки. Или людей. Или места их скопления. Поэтому она подумала, что, черт возьми, почему бы не попытаться наладить отношения с Энджем?
Ситуация не должна накалиться.
– В любом случае, мне скоро нужно идти, – сказал он ей, когда они направились к столу с едой. Тейт посмотрела на него.
– Куда? Я говорила тебе, что это продлится какое-то время, – напомнила ему Тейт с небольшим удивлением. Эндж пожал плечами.
– Я знаю, но у меня были другие планы. Извини, кисуля, – ответил он, гладя ее ладонью по спине.
Она нахмурилась, но не стала спорить. То же самое происходило в последние пару раз, когда они пытались пообщаться. У Энджа всегда были «другие планы», что-то еще, что ему нужно было сделать. Было неприятно. Трудно наладить дружбу, когда один в депрессии, а другой постоянно поглядывает на часы.
– Эй! А я везде искал тебя!
Тейт почувствовала сильную руку, обхватившую ее плечи, затем ее прижали к твердой груди.
Она улыбнулась и посмотрела на Ника. За последние шесть недель она немало спорила сама с собой насчет него. Говорила себе, что он не должен ей нравиться. Или, по крайней мере, притворялась, пока это не произошло по-настоящему.
