Текст книги "По разные стороны (ЛП)"

Автор книги: Стило Фантом

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления! Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

«По разные стороны» Стило Фантом

Трилогия Кейна # 2

Название: Стило Фантом, «По разные стороны»

Серия: Трилогия Кейна #2

Переводчик: Betty_Page, Анна, Ирина (с 1-9)

Редактор: Марина, Алена (с 1-9)

Сверка: Betty_Page

Вычитка: Марина

Переведено для группы: https://vk.com/bellaurora_pepperwinters

Аннотация:

Весело всегда лишь до тех пор, пока кто-то не пострадает, а то, что Джеймсон Кейн сделал с Тейтум О Ши, далеко за пределами простого «причинить боль», так что он далеко за пределами непростительного. Тейт говорит, что хочет, чтобы он исчез навсегда, и к счастью, он понимает, что старая добрая пословица «что имеем – не храним, потерявши – плачем», – чистая правда. Но Джеймсон никогда не отличался умением следовать указаниям, и когда Сатана решает искать искупление, он пройдет немалое, чтобы получить его. Он предлагает последнюю игру – такую, что прикончит их всех, если она согласится сыграть. Он очень уверен в своей победе, но Тейт предупреждает его, что это невозможно. Она не проиграет снова. Как мало она знает о том, что Джеймсон готов принять все, что потребуется. Готов положить весь мир к ее ногам. Готов оголить свою душу. А вот к чему он не был готов, так это отдать ее. Теперь Джеймсон может лишь молиться, чтобы его порочные способы не слишком въелись в Тейт. Иногда очень тяжело сказать, кто же на самом деле Дьявол…

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: книга содержит полусломленного дьявола, отвергнутую женщину и больше Сандерса, чем кому-либо позволено видеть. Также присутствуют жесткие постельные сцены и нецензурная лексика.

+18

(в книге присутствует нецензурная лексика и сцены сексуального характера)

Любое копирование без ссылки

на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Пролог.

Сандерс

Люди часто думали, что Сандерс – это фамилия. Нет. Его фамилия Дашкевич.

Сандерсом звали какого-то давно забытого родственника. Правда, немного экзотически. Но он никогда не рассказывал эту историю, просто позволял людям думать, что они хотят. Для него так всегда казалось лучше.

Ему было тринадцать, когда мистер Джеймсон Кейн нашел его голодающим на улицах Лондона. Он пытался украсть у Джеймсона. Оказался очень плох в карманных кражах, и Джеймсон схватил его за ворот, прижав к стене. Но потом он посмотрел на Сандерса самым странным образом, и вместо того, чтобы рассердиться, предложил купить ему обед.

После обеда Джеймсон сообщил ему, что если Сандерс будет в одном месте каждый день, он продолжит покупать ему еду. Сандерс ждал там каждый день. Через две недели, когда они наконец поговорили, Джеймсон спросил, почему он голодает и живет на улице.

– Я убежал из дома, – было единственным объяснением Сандерса. Джеймсон кивнул.

– Я знаю, что ты чувствуешь.

– Вы тоже убежали?

– Вроде того. Я сделал кое-что очень плохое дома.

– И вы чувствовали себя так плохо, что убежали?

– Нет, я убежал именно потому, что не чувствовал себя плохо.

Они продолжали встречаться за ланчем. Джеймсон просил его выполнять странные поручения, а затем платил ему за это.

Джеймсон рассмеялся:

– Теперь ты мой помощник, Сандерс, поэтому нам нужно обсудить зарплату.

Он снял гостиничный номер для Сандерса, чтобы тот там жил, купил ему новую одежду.

Сандерс не мог понять. Кто этот парень? Чего он хотел? В течение долгого времени Сандерс считал, что все ради секса. Он все ждал, когда откроет дверь в гостиничный номер и увидит силуэт на свету. Это то, что всегда случалось с ним в его старом доме. Но с этим человеком такого не произошло. Очень быстро стало очевидно, что он совершенно не привлекал Джеймсона. Конечно, Джеймсон был очень предприимчив, и Сандерс мог видеть, что он жил под девизом: «Я попробую что-нибудь только раз», но он не был геем. Джеймсон любил женщин.

– Идеальная женщина, Сандерс. Вот что я ищу – идеальную женщину. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь найти ее, – однажды вечером, будучи пьяным, еле внятно протянул Джеймсон.

– Вам когда-нибудь доводилось повстречать идеальную женщину? – спросил Сандерс. Джеймсон долго и тяжело обдумывал вопрос.

– Кажется, доводилось. Но в то время я этого не знал. И тогда она была не совсем идеальна.

– Это было давно?

– Недостаточно.

Сандерс тоже не был геем, но его на самом деле не интересовал секс. Он никогда им не занимался. Ну, по крайней мере, не по согласию, и никогда с девушкой. Он всегда был слишком занят, скрывая свою тайну. Затем, с появлением Джеймсона, Сандерс был слишком восторжен его новым миром, слишком шокирован, чтобы думать о девушках.

Он рассказал Джеймсону о семье, в которой вырос, – семье его тети в Южном Лондоне. Сандерс был родом из Беларуси, но его родители переехали в Англию, когда ему исполнилось пять. Его семью депортировали, но им удалось оставить его в доме сестры его матери. Он больше никогда не слышал о своей матери или отце. Муж его тети был англичанином, и не очень хорошим. Сандерс не хотел рассказывать Джеймсону всю историю.

Так как Джеймсон узнал?

Он хотел сделать что-то приятное для Сандерса. Хотел, чтобы семья Сандерса увидела, насколько хорош их племянник, увидела жизнь, которой он сейчас жил. Пусть Сандерс похвастается немного. Его семья не была богатой, и Джеймсон удивил его, сняв для них комнаты в отеле на ночь.

Что-то сломалось в Сандерсе. Когда его дядя пришел к нему в комнату, попытался удержать его, сказать ему, что он никогда не будет значить больше, чем в тот момент, Сандерс отбивался – в первый раз когда-либо. Он был намного меньше, чем его дядя, но ярость охватила его полностью. Только когда Джеймсон стоял над ним, оттаскивая его, Сандерс понял, что он до не узнавания избил голову своего дяди о батарею.

Его жизнь закончится. В лучшем случае его депортируют в Беларусь. В худшем – что, скорее всего, и случится – он проведет остаток своей жизни в тюрьме. Сандерс сидел посреди лужи крови и просто рыдал.

Джеймсон опустился на колени и схватил его, прижав к своей груди. Сказал ему, что все будет хорошо, что ему не нужно волноваться, и что Джеймсон позаботится обо всем. И когда Сандерс наконец успокоился, Джеймсон сдержал свое обещание. Ему удалось магически избавиться от тела, очистить комнату. Он оставил большую сумму денег тете Сандерса, которая даже и не сомневалась, что ее муж пропал без вести. По-видимому, для остальных он тоже не был хорошим человеком.

Они никогда не вспоминали эту ночь снова. Джеймсон даже не спрашивал, просто увез Сандерса в Америку. Платил за него, чтобы тот посещал лучшие частные школы. Оказалось, Сандерс был очень смышленым. Он свободно говорил по-английски, по-русски, по-белорусски, по-польски и по-немецки; а также владел разговорным французским и испанским. Он мог играть на пианино и приближался к уровню Мастера спорта по шахматам, прежде чем бросил это занятие. Посещал занятия стрельбой. Узнал, как перебирать автомобильные двигатели.

В школе Сандерсу был подставлен диагноз легкой формы синдрома Аспергера (прим. пер. – одно из пяти общих нарушений развития, характеризующееся серьезными трудностями в социальном взаимодействии, а также ограниченным спектром интересов. От аутизма отличается тем, что речевые и когнитивные способности остаются сохранными). Это объясняло его некоторое интенсивное внимание в определенных областях познаний, причины, почему он никогда не хотел говорить, и минимальное проявление ОКР. Он не думал об этом, и Джеймсон только рассмеялся, сказав, что это многое даст ему в жизни.

Благодаря Джеймсону Сандерс мог делать все, что хотел; ему разрешалось делать все, что он хотел. Джеймсон никогда не сомневался в его выборе. Когда Сандерсу исполнилось восемнадцать, Джеймсон предложил заплатить за его колледж, но парень отказался. Он хотел остаться с Джеймсоном. Ему нужна была настоящая работа. Он хотел быть там, где был Джеймсон, и лучший способ заключался в том, чтобы занять реальное положение в качестве его помощника.

Во всяком случае, у них никогда не было абсолютно нормальных отношений. Одним словом, Джеймсону было более удобно относиться ко всем, словно к сотрудникам. Это взывало к дотошности и холодному характеру Сандерса. Отношения между ними работали. Они не говорили много, но даже когда делали это, разговоры не длились часами. Между ними существовала связь, которую никто не мог понять. Сандерс любил его. Не знал, возможно ли любить человека так же, как он любил Джеймсона Кейна.

Вот почему его убивало видеть Джеймсона таким несчастным. Джеймсон не понимал, что он несчастен, но Сандерс видел это. Все женщины, траханье, весь разврат. Чего-то не хватало в жизни Джеймсона, и это было ясно.

Девушки приходили и уходили. Некоторые оставались немного дольше других. Большинство из них игнорировали Сандерса. Он игнорировал их всех. Была оперная певичка из Рио, которую он почти полюбил, но прежде чем смог это понять, она ушла. Во всяком случае, она не соответствовала Джеймсону по скорости. Ни одна из них не понимала, когда приходила пора уходить.

Затем на горизонте появилась Петрашка Иванович. Как же Сандерс ее ненавидел. Она была единственной, кто когда-либо действительно забиралась ему под кожу. Они спорили на русском языке, поэтому Джеймсон не мог понять ни слова. Она называла Сандерса бесполезным, грязным иммигрантом, который просто сосал деньги у Джеймсона. Он называл ее безвкусной, фальшивой сукой, которая была всего лишь еще одной зарубкой на весьма изрядно помеченной подобными отметками спинке кровати Джеймсона. Это заняло намного больше времени, но, в конце концов, она тоже ушла. Он был очень рад.

Не слишком много прошло времени прежде, чем появилась Тейтум О Ши. Джеймсон упоминал о ней пару раз, как правило, после многих выпитых поздней ночью бокалов. Было очевидно, что она стала причиной его побега столько лет назад, что она была этой «не совсем идеальной» женщиной. Очевидным было также то, что они не знали друг друга хорошо – они не видели друг друга более семи лет. Некоторое время спустя Джеймсон рассказал ему всю историю.

Сандерс не знал, что делать с Тейтум. Он ожидал еще одну глупую девушку. Очередную женщину, которая думала, что сможет справиться с Джеймсоном, но в итоге потерпит фиаско. Или одну из тех типов женщин, которые хотели Джеймсона только ради его статуса и денег.

Но Тейтум была не такой. Она принимала все, что Джеймсон ей бросал, и давала в ответ. Просила этого. Хотела большего. И она, казалось, не обращала внимания на то, что у него было больше денег, чем у самого Господа Бога. На короткое время и по взаимному согласию отношения были чисто физическими, и ей действительно казалось, что это так.

Необычная девушка.

Она также полностью игнорировала странные, неловкие, социальные привычки Сандерса. Он не любил излишние разговоры. Тейтум любила много говорить, и все равно говорила с ним. Она обращала на него внимание, разговаривала с ним, спрашивала, как прошел его день. Казалось, что она смотрела прямо внутрь него.

Она также прикасалась к нему, чего никто никогда не делал. Сандерс обычно ненавидел, когда к нему прикасались, и это сильно беспокоило его. Но Тейтум была очень настойчива. Она брала его за руку, обнимала, пыталась пощекотать. Казалось, она прикасалась к нему больше, потому что знала, что ему это не нравится. Ей стало удобно с ним без промедлений. Так же, как и Джеймсону. Однажды она даже поцеловала Сандерса. Шутя, с уловкой, но что-то в нем щелкнуло. Сандерсу было двадцать, и он никогда не целовал девушку, и вот перед ним она, вешавшаяся на него. Он воспользовался этой возможностью и поцеловал ее в ответ.

Но Сандерса не влекло к Тейтум, не так. Он понимал, что она очень сексуальная. Она не стеснялась своего тела или своей сексуальности, и она бесстыдно флиртовала со всем, что двигалось. Абсолютного иммунитета к ее прелестям у него все-таки не обнаружилось. В конце концов, он был гетеросексуалом.

Но по большей части он не видел ее таким образом. Она была чем-то другим. Чем-то особенным.

Кроме того, с первого дня стало ясно, что для Джеймсона она также другая. Тоже нечто особенное. Никто другой не помел бы этого сказать, но Сандерс видел. Она делала Джеймсона счастливым. Она делала Сандерса счастливым. Он очень привязался к ней.

Когда отношения между Тейтум и Джеймсоном начали напрягаться, она искала Сандерса. Их связь усиливалась. Она приходила в его комнату поздно вечером, играла с ним в шахматы, разговаривала. Никогда не торопила в разговоре, просто ждала, когда он решится высказаться. В конце концов, они это сделали.

Она никогда не задавала вопросов, никогда не осуждала то, что он в итоге говорил. Сандерс немного в нее влюбился. Не романтично, не сексуально. Он не знал, как это объяснить. Он просто любил ее.

Если понадобится, он, вероятно, убьет ради Джеймсона Кейна.

Если понадобится, он, вероятно, умрет ради Тейтум О Ши.

Когда отношения между Джеймсоном и Тейтум закончились – а закончилось это плохо – Сандерс оплакивал их. Джеймсон допустил ошибку. Это был первый раз, когда он когда-либо просил Сандерса сделать то, что доставляло ему дискомфорт. Сделать то, что он считал отвратительным. Ему не нравилось лгать. Все катилось в ад. Он думал, что Джеймсон признает свою вину, признает, что ошибся, а потом извинится. Но он этого не сделал. Это потрясло Сандерса. Он был о Джеймсоне очень высокого мнения. Чувство напоминало то, словно его отец сам себя обрек на ад. Сандерс должен был спасти его.

Иногда Сандерс чувствовал, что ему нужно все исправить.

Сразу после

Громкие удары вывели Джеймсона из бессознательного состояния. Из сплошной тьмы. Он прищурился и посмотрел в потолок. Где он, черт возьми? Ему потребовалась секунда, чтобы понять, что он в своей библиотеке. До него начало доходить. Он вырубился на кожаном диване, примыкающем к стене. Он не мог вспомнить последний раз, когда использовал диван, не говоря уже о том, чтобы спать на нем. Затем он вспомнил, что чуть более месяца назад он нашел ему очень хорошее применение.

Тейтум.

Он застонал и сел. Послышалось еще несколько ударов, и он приложил руку к голове. Он не мог вспомнить, сколько выпил. Но точно много. Взгляд на его бар сообщил, что за широко раскрытыми дверцами почти пусто.

Еще удары.

– Сандерс! – крикнул Джеймсон, потирая лицо. Ответа не последовало, и он поднял глаза к потолку. – Сандерс! Открой чертову дверь!

Тишина, за которой последовало громкое бам-бам-бам.

Он зарычал и встал, прошел по комнате. Послышался хруст, и прежде чем он смог полностью понять происходящее, что-то прорезало его пятку. Он зашипел и поднял ногу. Кусок стекла впился в кожу. Он выдернул его и посмотрел на осколок. Затем он опустил взгляд и его глаза разбежались.

Стекло было повсюду. Нет, не стекло. Хрусталь. Дробленный хрусталь, разбросанный по всему полу. Широкая полоса паркета от бара до стены напротив него была покрыта разбитыми бокалами, бутылками и графинами. Память вернулась. Он разбил каждый стакан в комнате, после того, как ушел Сандерс.

После того, как она ушла.

Удары не умолкали, и теперь, зная, почему Сандерс не открывал дверь – потому что его здесь не было – Джеймсон пробрался к входу. Кто-то стучал снова и снова. Джеймсон прошагал вниз и дернул дверь.

– Что? – рявкнул он.

Полицейский моргнул. Джеймсон удивился, но не показал этого. Он не отводил взгляд. Офицер был молодым и высоким. Выше Джеймсона. Выглядел странно и нервно, будто это был его первый день в баскетбольном лагере. Джеймсон вскинул брови, метнув взгляд между копом и полицейским крейсером, припаркованным на подъездной дорожке.

– Хм, это дом... – полицейский сверился с блокнотом, – Джеймсона Кейна? Или Сандерса Дас… Дашке...

– Да, – отрезал Джеймсон.

– А вы?..

– Джеймсон. Это мой дом. Что вам нужно? – спросил он. Коп нервно сглотнул.

– Эм... Мы хотели сообщить вам, что нашли вашу машину, – ответил он. Брови Джеймсона снова поднялись.

– Мою машина? – спросил он, не зная, что происходит. Коп посмотрел в блокнот в руках.

– Э-э, «Бентли», зарегистрированный на имя Джеймсона Кейна и Сандерса Дашке... эм, да. Номерной знак WXC1, – полицейский снова начал болтать. Джеймсон поднял руку.

– Да, я знаю свой номерной знак. Что с машиной? – надавил он. Теперь полицейский выглядел удивленным.

– Э-э, поступило сообщение о ее краже, – объяснил полицейский.

– Краже?

– Да. Мистер... Мистер Сандерс сообщил о ее краже вчера вечером. Сейчас ее буксируют сюда. У меня просто есть некоторые вопросы, – сказал ему полицейский.

– Сандерс заявил, что наша машина украдена? – разъяснил Джеймсон.

Кто-то украл «Бентли»? Он даже не знал, что она исчезла, и если бы и знал, то просто предположил бы, что ее взял Сандерс. Он был практически единственным, кто когда-либо на ней ездил; она принадлежала больше ему, чем Джеймсону.

Кто захочет красть «Бентли»? После того, как Сандерс оставил свое «уведомление об увольнении», Джеймсон вышвырнул всех. Просто вошел в главный зал и крикнул всем, чтобы убирались из дома.

Петрашка Иванович, его бывшая девушка, спорила и настаивала, что останется, но он в прямом смысле слова вышвырнул ее на крыльцо, а затем захлопнул дверь перед ее лицом.

Затем Джеймсон заперся в библиотеке и напился до чертиков, проклиная и Тейт, и Сандерса, и уничтожая весь свой хрусталь. Неужели один из его недовольных гостей украл его машину? Большинство из них были богаты сами по себе и могли купить по собственному «Бентли».

– Да, прошлым вечером, – продолжал полицейский. – Мы нашли ее вскоре после заявления. На транспортном средстве имеется незначительный урон, но такой мы ее нашли. Мы сделали фотографии, но вам лучше связаться со своей страховой компанией.

В этот момент загрохотал буксир. Джеймсон в шоке уставился, как его машину приволокли под самое крыльцо. Вся пассажирская сторона «Бентли» была поцарапана, словно ее потерли о что-то, а потом еще и протащили. Бокового зеркала как не бывало.

– Что, черт возьми, случилось? Вы нашли вора? – спросил Джеймсон, выйдя на крыльцо. Коп перевернул пару листов в блокноте.

– Да. Собственно, так мы и нашли машину. Офицер, принявший вызов в службе 911, заметил, что машина простаивает посреди дороги, он узнал ее по номерам, – полицейский прочитал записки.

– Вы арестовали его? – спросил Джеймсон.

– Еще нет. Насколько я понимаю, это была женщина. Ее нашли без сознания в бассейне в Атлетическом клубе «Бикон Хилл», – объяснил офицер.

Тейтум.

– Без сознания? – повторил Джеймсон, его голос был мягким. Зашелестели еще больше страниц.

– Эм, вот как она была найдена, по словам офицера с места происшествия. Ээээм, давайте посмотрим... Ладно, в отчете говорится, что, когда появились парамедики, у нее были генерализованные припадки. Мужчина на месте происшествия сказал, что ее вырвало перед тем, как….

Джеймсон больше ничего не слышал. Он развернулся и зашел в дом, не сказав ни слова. Прошел прямо к кухне и открыл шкаф рядом с холодильником. Вытащил бутылку «Джека Дэниелса». Оторвал акцизную марку, открутил крышку, глотая столько, сколько осилил, прежде чем ему снова пришлось вдохнуть. За ним раздался скрип, и он понял, что полицейский последовал за ним.

Джеймсон снова опрокинул бутылку в горло, прежде чем прислониться к стойке.

– Она в порядке?

– Вы знаете…

– Она в порядке?

– Э-э, эм, – полицейский начал заикаться, и Джеймсон услышал шелест бумаги. – Я... я не знаю. Последний отчет, полученный мною, состоял в том, что она поступила в отделение неотложной скорой помощи все еще с припадками, с нерегулярным, медленным сердечным ритмом и низким уровнем кислорода. Я больше ничего не слышал, мистер Кейн.

Мистер Кейн. Кто-нибудь скажите ему, что мое настоящее имя Сатана.

– Вон, – прошептал Джеймсон, глядя на свои гранитные столешницы.

– Извините?

– Я сказал – вон. Убирайся из моего дома, – огрызнулся Джеймсон, наконец, обернувшись. Коп выглядел ошеломленным.

– У нас вопросы, мне нужно, чтобы... – начал заикаться тот. Джеймсон шагнул вперед и протолкнулся мимо офицера.

– Машина принадлежит Сандерсу, найдите его, – проворчал он.

– Но вы... сэр! Сэр, вы знаете что у вас кровотечение? – воскликнул полицейский, спеша вслед за Джеймсоном и указывая на кровавые следы, оставленные на полу.

– Да, – отрезал Джеймсон. В открытом дверном проеме отирался крупный человек в комбинезоне с листом бумаги.

– Привет! Кто заплатит мне за эту работу? Мне нужно пятьдесят баксов, – пробормотал парень с четким бостонским акцентом. Джеймсон снова зарычал и подошел к столу, примыкающему к входной двери. Выдернул ящик и достал стопку денег. И полицейский, и водитель эвакуатора уставились на него.

– Это все твое. Просто свалите с моей собственности в течение ближайших пяти минут, – сказал Джеймсон, выталкивая их на крыльцо, все время бросая стодолларовые купюры на землю.

– Да-да, без проблем, приятель, – сказал парень, резво опустившись и подняв то, что напоминало примерно восемьсот долларов.

Он был большим парнем, но быстро побежал обратно к машине, разгрузил «Бентли» и уехал на своем эвакуаторе менее, чем за пять минут.

– Нам еще нужно... – начал полицейский. Джеймсон посмотрел на него и отступил за порог.

– Звоните Сандерсу. Он сообщил о краже, а не я. Он разберется с этой чертовщиной, – огрызнулся он, затем захлопнул дверь.

Коп какое-то время стучал, но у Джеймсона очень хорошо получалось это игнорировать. Дважды он поднимался по лестнице, стук его сердца слышался громче, чем шаги по коридору. Он почувствовал, словно собирается взорваться. Как его сердце собиралось вырваться прямо из груди. Вернее, какой бы там орган ни был вместо сердца.

Тейтум.

Не зная, почему он думал, что найдет ответы в спальне Сандерса, но Джеймсон пошел именно туда. Большой гардероб был открыт, никакой одежды. Сандерс не возился.

Однако, кое-что осталось, и Джеймсон вздохнул, подойдя к изножью кровати. Аккуратно упакованные в пачки, там лежали тридцать две тысячи долларов наличными. Джеймсон знал, что там было ровно тридцать две тысячи, потому что накануне вечером он сам взял наличные из сейфа в своей собственной комнате и принес их в комнату Сандерса. Принес ей.

Поверх денег ждала записка. На ней аккуратным почерком Сандерса было написано только одно слово:

«Сатане».

По крайней мере, он назвал мое имя правильно.

В ванной горел свет, и Джеймсон прошел туда. Его беспокоило по-настоящему очень малое, но от зрелища, которое он увидел перед собой, его затошнило. Не потому, что там было слишком уродливо, а потому, что это показало ему, каким ужасным человеком он действительно был в глубине души. Во всех отношениях и до мозга костей.

Иногда он забывал.

Из открытых ящиков столешницы торчали вещи. Правую сторону зеркала пересекала большая паутинообразная трещина. Другая тянулась вниз к раковине, а в центре «паутины» виднелась кровь и прядки волос. Длинных черных волос.

Кровавые капли были размазаны по поверхности столешницы, а то, что напоминало кровавые отпечатки пальцев, было смазано по всей ее длине. Джеймсон закрыл глаза. Глубоко вздохнул через нос. Мысленно вернулся во времени.

Петрашка загнала его в угол на кухне. Говорила гнусные вещи о Тейт. Вначале вечера Джеймсон рассердился на Тейт – рассердился на нее еще две недели назад, но, столкнувшись с ней, увидев ее реакцию, его гнев начал исчезать. Начал превращаться в нечто другое.

Нечто незнакомое. Нечто, чего он не чувствовал в течение долгого времени.

В чувство вины.

Пет был заядлой сукой, которая даже не знала Тейт. Она приехала к Джеймсону, чтобы посмотреть фейерверк. Петрашка была почти еще большим социопатом, чем он. Тейт этого не заслужила. Не от Пет.

Джеймсон достаточно плохо относился к Тейтум.

Она была так расстроена. Может быть, всего лишь может быть, существовала крошечная возможность, что он ошибся по отношению к ней. Ошибся в ее отношениях с бейсболистом. Иногда это случалось, иногда даже Джеймсон Кейн был способен совершить ошибку. Он не хотел дожидаться конца ночи, чтобы узнать. Разыскал Тейт в ту же минуту, когда избавился от Пет.

Джеймсон не видел, как все началось, а лишь стал свидетелем тому, как это закончилось. Когда он вошел в комнату Сандерса и увидел мужчину в костюме, склоненного над Тейт, он подумал, что это на самом деле Сандерс. Кстати, о расстройстве. Сандерс был Джеймсону как сын, он не хотел его убивать.

Но то был не Сандерс. Это был Уенсворт Данн, деловой партнер Джеймсона. Человек, с которым Джеймсон учился в школе, человек, которого он знал давно. Данн знал, что Тейт была вне пределов. Тейт знала, что Джеймсон не хочет, чтобы она спала с кем-либо из его друзей или коллег. Нарушение правил было в порядке вещей в ту ночь. Джеймсон хотел убить их обоих, но решил выбить дерьмо из Данна и выгнать Тейтум из дома. Он не потрудился посмотреть в ванную. Он никогда ни на что не смотрел. Ему не нужно было – ему было все равно. Правильно? Правильно?

У нее шла кровь. Как я мог не заметить, что у нее шла кровь? Даже со мной дело никогда не доходило до крови.

Джеймсон прижался спиной к двери, затем скользнул в сидячее положение. Опустил голову на руки.

Он окончил Йель. Владел несколькими предприятиями в разных странах. Играл на фондовой бирже, словно изобрел ее, и владел такой дорогой недвижимостью, что даже Дональд Трамп интересовался. Многие считали его очень умным, расчетливым человеком.

Но вдруг он почувствовал себя настоящим глупцом. Поставленным на колени женщиной с черными волосами и темными глазами. С сексуальным остроумием и сексуальным телом. Барменшей, любительницей купонов, временным сотрудником. Девушкой, вылетевшей из колледжа, превратившейся в любительницу вечеринок с непринужденной моралью и ногами, которые редко сдвигались.

Во стократ лучшей, чем он сам, во всех отношениях, виде и форме.

Единственным ее недостатком было то, что она могла использовать секс, как оружие. Она всегда была слишком наивна, чтобы понять: иногда применение оружия может иметь неприятные последствия.

Это, безусловно, обернулось против него.

* * *

Ему потребовалось гораздо больше времени, чем он думал, чтобы найти ее. Сандерс не отвечал на его звонки, что на самом деле было неожиданностью, даже после всего, что произошло. Джеймсон оставил несколько очень сердитых, враждебных голосовых сообщений. Независимо от их «рабочих» отношений, Сандерс все еще был членом семьи, и это было чрезвычайной ситуацией.

Энджер Холлинсворт, лучший друг Тейтум, тоже не отвечал на телефон, но это не было неожиданностью. Эндж никогда не любил Джеймсона, и, скорее всего, молодой человек уже знал о том, что произошло. Вероятно, он уже собирался мстить за Тейт. Или, возможно, они вместе готовили план.

Джеймсон наконец попробовал набрать телефон Тейт, но даже не услышал гудков – его сразу перенаправило на голосовую почту. Зловеще.

Больницы не очень щедро делились информацией о пациентах. Был уже вечер, когда он обнаружил, где ее приняли, и даже тогда это оказалось чистым везением – больница, в которой она находилась, была одной из тех, куда один из его нью-йоркских офисов делал значительные пожертвования. Имя Джеймсона было на слуху. Поняв это, медсестра была готова предоставить ему любую информацию по его желанию.

На самом деле добраться до ее комнаты оказалось еще сложнее. Джеймсон не был членом семьи или мужем. Технически он не имел никакого отношения к Тейт. Они даже не сказали ему номер ее палаты; сказали, что ему придется подождать обычных часов посещения, и даже тогда, только если пациент попросит его увидеть.

Он действительно не предвидел этого.

В какой-то момент он увидел Энджа, но Джеймсон держался подальше. Знал, что их встреча не будет красивой, и у них обоих были большие проблемы, чем защита ее чести. Парень выглядел изможденным. Уставшим. Его одежда была помята и испорчена. Коп упомянул, что в бассейне присутствовал молодой человек, тот, кто видел ее, прежде чем у нее начались припадки. Джеймсон подумал, может быть, это был Сандерс. Теперь он понимал, что это, должно быть, был Эндж.

Откуда еще Энджу знать, что она здесь?

Прошло несколько часов, прежде чем Джеймсон нашел медсестру, которая за взятку дала ему номер палаты Тейт. Энджа нигде не было видно, но это было задолго после часов посещения, поэтому Джеймсон попросил провести его к Тейт. Медсестра взволнованно бормотала, очевидно, немного испугавшись его. Он проигнорировал ее, сосредоточившись лишь на одном.

Тейтум.

– Она все еще без сознания? – спросил Джеймсон, когда они стояли перед дверью в палату.

– О, нет, сегодня она приходила в себя. Уснула от обезболивающих некоторое время назад. Хотите, чтобы я разбудила ее? – спросила медсестра, а затем прошла в комнату.

– Нет. Нет, этого не нужно.

Джеймсон стоял в дверном проеме, пока медсестра суетилась по комнате. Только один маленький люминесцентный светильник висел за кроватью. Остальная часть комнаты была погружена во мрак. Занавеска отделяла постель Тейт от ее соседа. Он нахмурился. Этого не будет. Ей нужна отдельная палата.

– Я лично не разговаривала с ней, и не должна говорить об этом, но врачи сказали, что все будет хорошо, – заверила его медсестра, проверяя аппараты, нагроможденные у кровати. Джеймсон прочистил горло, но так и не вошел в комнату. Что-то было в этом дверном проеме. Ему казалось, что он проходит через ворота в Ад.

Оставь надежду всяк сюда входящий…

– Я думал, что она здесь, потому что... потому что проглотила «Ксанакс». Для чего ей обезболивающее? – спросил Джеймсон, его глаза скользнули по изножью кровати. Он все еще не мог посмотреть прямо на нее.

Будь мужчиной, ради Бога. Когда тебя что-нибудь пугало? Иди туда.

– Им пришлось промывать ей желудок. Это может быть довольно болезненная процедура, и из того, что я поняла, у них возникла проблема с погружением зонда в горло. Но ничего непоправимого, – голос медсестры успокаивал и успокаивал. На Джеймсона снизошло прозрение.

Она приняла меня за обеспокоенного бойфренда. Как мило.

– Значит, она не проснется, если я посижу рядом с ней или коснусь ее? – спросил Джеймсон. Медсестра наконец взглянула на него, а затем проверила повторно, очевидно, удивившись, что он даже не вошел в комнату.

– Сомневаюсь. То есть, если вы не хотите ее потревожить, я бы не начинала словесных тирад, или чего-то подобного, но нет ничего страшного, если вы просто посидите и подержите ее за руку, – сказала она ему. Он кивнул.

– Спасибо. Вы можете идти.

– Хотите, я принесу вам…

– Нет. Просто идите.

Он не входил в комнату, пока медсестра не ушла. Затем медленно приблизился к изножью кровати, его поступь казалась неслышной в тихой комнате. Джеймсон некоторое время стоял, глядя на ее ноги. Затем он медленно поднял глаза, следуя по изгибам ее тела под одеялом. Тела, которое он узнал очень хорошо. Тела, которое, он чувствовал, принадлежало ему, нечто, что он сформировал, создал своими руками.