Текст книги "Капкан (СИ)"
Автор книги: Стейси Сью
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
– Ну да. Но ведь правила для того и существуют, чтобы их можно было нарушать, – весело заметил парень. К нему периодически кто-то подходил и хлопал по плечу, ребята обменивались незначительными репликами.
– Но как вас не засекли? – спросила я у хозяина комнаты, когда он тоже подошел к нам, – учителя по всей территории рыскают.
– Именно! По территории они рыскают, а в комнаты видимо зайти не догадались, – гордо произнес он, улыбаясь мне рассеянной улыбкой. Я сделала глоток, и алкоголь приятно ударил в голову, Игорь потянул меня к центру комнаты, где уже танцевала одна пара. Кампания была небольшой, и мне здесь было уютно. Совсем скоро кто-то достал карты и предложил сыграть на раздевание. Мне еще хватило трезвости рассудка отказаться, играю я хорошо, но откуда мне знать соперника? Ну, а в случае провала не так уж и много на мне одежды, не платье же мне снимать. Пока парни с девчонками рубились в карты, я немного заскучала в обществе Кати, которая тоже отказалась играть. Девочка была очень тихой и спокойной, я была поражена, как она доучилась до третьего курса и не стала более решительной и бойкой.
Когда она потянулась за новой бутылкой, мне открылся вырез на спине, платье обнажило тело, и я не удержалась от вздоха.
– Что... откуда это у тебя? – спросила я, отводя глаза от шрамов.
Катя развернулась ко мне лицом, протягивая вторую бутылку.
– На первом курсе получила. Упала с забора неудачно во время попытки сбежать...
– Не похоже на просто падение, – возразила я, вспоминая длинные шрамы.
– Я не сказала, что получила их во время падения, меня наказали.
Я внимательно взглянула на девушку, говорила она об этом спокойно. У меня даже сложилось впечатление, что она не осуждает тех, кто причинил ей боль.
– А ты никогда не хотела отомстить?
– Хотела... Но моя месть будет долгой и болезненной, когда я буду всех их превосходить.
По моей спине побежали мурашки от этих слов, но спустя мгновение я задумалась, кто я, чтобы осуждать ее, если сама имею подобные мысли.
– Не скучала? – подошел Игорь и протянул мне руку, я встала с кровати и отошла от Кати с некоторым облегчением. – Хочешь, пойдем еще погуляем? – спросил он, притягивая меня ближе. Его губы нашли мои губы. Бесспорно, это было приятно, но меня не отпускала мысль, что это немного не то, чего я хочу.
– Вообще-то, что-то меня уже в сон тянет, – пробормотала я, отстраняясь, и посмотрела на часы. Стрелки были на четырех утра.
– Ну ладно, я тебя провожу.
Мы очень скоро дошли до двери моей комнаты. Игорь еще раз поцеловал меня на прощанье и ушел, я продолжала стоять у своей двери, в голове медленно велся мыслительный процесс. Отстранившись от стены, я зашла в комнату за курткой. На улице уже было пусто, судя по тишине из основного корпуса, танцы закончились за неимением танцоров.
Я пересекла двор и нашла чудо дерево. Лезть наверх в платье было не очень-то удобно, да и алкоголь давал о себе знать, но я справилась. Оказавшись на той стороне забора, я пошла вдоль него. Я не знала точного месторасположения, лишь примерный рассказ Игоря о месте, которое все ребята во время вылазок обходят большим крюком. Совсем скоро я вышла к небольшому домику и, набравшись смелости, стучала в дверь.
– Сейчас! – C той стороны послышался недовольный голос. – Ну что еще, только дежурить закончил...
При этих словах дверь распахнулась. Глаза Виктора округлились от удивления, когда он увидел меня на пороге, но мне было все равно. Я положила правую руку на его широкую грудь, ощущая даже через футболку упругие мускулы, и сделала шаг вперед, заставляя его отступить назад. Мужчина оторопело подчинился, весь его вид говорил о том, что он не совсем понимает, что происходит.
Дверь хлопнула за моей спиной с глухим стуком, теперь мы остались одни, и никто не мог нам помешать. Я скинула куртку. Не понимаю, откуда появилась у меня эта решимость, но я сделала еще шаг ближе и, обвив руки вокруг его шеи, подтянулась на цыпочки и коснулась его губ. Болотов вздрогнул так, будто по его телу прошелся разряд в двести двадцать вольт и наконец-то ожил, правда, сделал он совсем не то, что я хочу. Его руки с легкостью расцепили мои объятия, отталкивая назад.
– Что ты делаешь здесь? Как ты оказалась за периметром?
– Перелезла через забор, – безмятежно ответила я.
– Опять хочешь сбежать?
Я захохотала.
– Я что дура, в таком случае заскакивать попрощаться?
Я снова потянулась к мужчине.
– Что ты делаешь? – он вновь оттолкнул меня.
– Ничего, – Я снова подалась вперед к так неистово манившему меня телу, словно в моей голове переключили рычажок с отделения "стоп" на отделение "полный вперед".
– Ты что, пьяна? – он удивленно облизнул свои губы, пробуя их на вкус, одно это невинное движение, и я почувствовала зарождающееся с новой силой желание. – Где ты взяла алкоголь?
– Поверь, я сейчас трезвее, чем была раньше.
Возразила я, продолжая двигаться вперед, мужчина плавно отступал назад, стараясь сохранить между нашими телами пространство, но это не могло продолжаться вечно в небольшой комнате. Он достиг стены, а я достигла его.
– Лена, прекрати, – попросил он, когда я в очередной раз легко коснулась его губ и тут же отодвинулась, желая заглянуть в его лицо. Его руки решительно легли на мою талию, желая отодвинуть, но я проворно накрыла его ладони своими и повела их вниз. Растерявшийся мужчина позволил своим рукам безвольно подчиняться. Я довела его ладони до края платья и заставила коснуться кожи.
– Я хочу тебя, – просто сказала я, поднимая глаза и смотря в его лицо. Выражение лица Болотова медленно менялось, с каменного до живого, вот в глазах промелькнула искра, все лицо как будто размякло, и руки скользнули под подол моего платья. Мужчина сам наклонился и поцеловал меня, но это были уже не те невинные поцелуи, с которыми я только что наступала на него. Губы его жадно впили в меня, словно желая проглотить, я удивленно пискнула, когда он потянул подол платья вверх, но не стала сопротивляться, оказавшись обнаженной с ним лицом к лицу, я даже не задумалась об этом факте, он стянул футболку, и я прижалась грудью к его обнаженному торсу, фантастическое ощущение, когда тебя обнимают такие сильные руки, такое сильное тело... Давно мечтала, оказаться под чье-то защитой, но всегда приходилось быть сильной самой, сейчас же я чувствовала себя спокойно. Защита, уверенность, может только этого мне не хватает?
Не помню, как под нами оказался диван, но вдруг спина ощущает мягкую поверхность, а сверху нависает он, спускаясь ниже, целуя каждую клеточку моего тела, жадно исследуя. Сколько же надо иметь самообладания, чтобы при каждой встрече скрывать столь сильный огонь внутри себя.
Но я не привыкла подчиняться, не привыкла, чтобы мои движения стесняли. Я недовольно толкнула его рукой в бок, и мужчина, не ожидавший удара, упал на пол, я быстро уселась сверху, просто сидела и смотрела на него, полного желания, с горящими от любви глазами, такого красивого, такого моего...
Самыми кончиками пальцев я провела по его руке, касаясь причудливой татуировки.
– Что она значит?
Блеск из его глаз на мгновение, пока он отвечал, исчез, сменившись холодной сталью. – Центральный узор делают всем, кто закончил эту школу, выпускникам. За каждое убийство, добавляется ответвляющийся узор, за разные типы убийств, разный узор... так что такие тату в своем роде индивидуальны.
Мои пальцы дрогнули, они как раз касались еще слегка красноватой кожи, на месте нового узора. Я отдернула руку, но он успел перехватить меня, применив силу, снова заставил оказаться под ним, только в моих глазах уже не было того впечатления.
– А что я должен был сделать? Соврать?
– Это просто... было слишком неожиданно.
Он начал было отстраняться, собираясь встать, но я потянула его за шею к себе.
– Не надо.
Он снова поцеловал меня, но уже не так жадно, нежно, словно стараясь компенсировать только что услышанную жестокую правду. Когда его руки заскользили по моему телу вниз, послышался стук в дверь. Стук решительный, непреклонный.
– Виктор! Вставай! Это срочно!
Я безошибочно узнала голос Инги Петровны.
– Черт, – шепнул Болотов, поднимаясь. Я поднялась на ноги, он кинул мне платье с курткой и кивнул в сторону приоткрытой двери. Скользнув туда, я оказалась в спальне. Прикрыв дверь, я быстро оделась.
Прижавшись к стене, я все же осмелилась выглянуть в оставшуюся маленькую щелку. Виктор подошел к двери и приоткрыл ее лишь ненамного.
– Что не открываешь?
– Я устал, спать уже лег.
Я не могла этого видеть, но готова была поклясться, что она изучила глазами его обнаженный торс, с неким торжеством я даже подумала о том, что брюки мужчины остались нетронутыми.
– Ты мне нужен.
– Зачем? Я говорю, устал. Что бы там ни было подождет.
– Не подождет, приехали Мария, Август и Ольга.
– Как...
Я напряглась, уловив в столь любимом голосе нотки удивления и напряжения.
– По поводу "турнира".
– Я думал, они приедут через месяц.
– Как оказалось, они приехали сегодня. Так что поднимай свою задницу, и пойдем, остается только надеяться, что в этом нет какого-то подвоха.
– Сейчас, только оденусь. Я тебя догоню.
И он, без каких либо объяснений закрыл перед женщиной дверь. Он постоял какое-то время у двери, слушая удаляющиеся шаги, и удостоверившись, видимо, что она ушла, повернулся в мою сторону.
– Можешь вылезать, она не вернется, уйдешь следом за мной.
Я вышла из комнаты.
Что-то в его голосе дало мне понять, что продолжения не будет. Даже больше, я уже видела перед собой не того открытого и нежного человека, что появился только на мгновение, он снова был сух и холоден. Движения его, стали отточены и механичны. Он натянул футболку, достал из ящика комода пистолет, сунул его за пазуху и, немного подумав, достал оттуда же нож в ножнах и закрепил его на левой ноге, закрыв джинсами.
– Что-то нехорошее случилось? – настороженно спросила я, наблюдая за этими его действиями.
– Пока не знаю, но это лишь продолжение моего тела, так спокойнее.
– Да, спокойнее, – механически повторила я, наблюдая за человеком, который становился мне все более и более чужим. Подняв голову, он наконец-то взглянул на меня и, встретившись со мной глазами, застыл, вот на его лице отразилось осмысление. Он сделала шаг вперед, и его лицо ожило, сбрасывая столь противную мне маску. Он поднял руку и погладил меня по щеке.
– Ты пьяна, иди к себе, ляг и выспись.
– Ладно, – нехотя согласилась я.
– И больше никогда так не делай.
– Как так?
– Так... прости, мне пора.
Он резко отдернул руку и вышел из комнаты, а я осталась стоять в недоумении, что это было, и что бы могли значить его слова. Но нужно думать, все, сказанное сейчас было своего рода неважным, а важно могло быть только то, что было минуты назад. Я бросила взгляд на место, где так недавно мы были вдвоем, где мы касались друг друга и где, кажется, чуть было не случился мой самый первый раз.
Заставив себя отвести взгляд, я, еще полная эйфорией, решила воспользоваться возможностью и осмотреться и начала именно с комода. Однако, открыв первый его ящик я увидела нож, покрытый красными темными пятнами. Меня замутило, я захлопнула ящик, выскользнула в коридор и добралась до своего общежития, Леси в комнате не было, я скинула одежду и, упав на кровать, закрыла глаза, уверенная, что сегодня мне совершенно определенно присниться просто потрясающий сон.
Сперва, когда я проснулась, мысли разбегались в разные стороны. Первым делом я задалась вопросом, какой сегодня день и не опоздала ли я на занятия, постепенно я поняла, что сегодня занятий нет, первое января, Новый год.
Повторив еще раз про себя Новый год, я натянула на голову одеяло, желая спрятаться как можно дальше. Дура, дура, это же надо так себя выставить дурой, припереться в комнату и дождаться, когда тебя вытолкнут взашей.
Правда не стоит преувеличивать, не так уж старательно меня выталкивали, ну а под конец... Черт, черт, черт....
– Ленка, ты проснулась? – хлопнула дверь ванной, судя по шагам, Леся села на свою кровать. – Тебя тут Виктор искал, велел в четыре быть на стадионе, пошевеливайся, уже три.
Я молча лежала под одеялом, чувствуя, как по телу горячей волной прокатывается страх.
– Лена, не делай вид что спишь, хотя мне без разницы, я тебе все передала, остальное не моя проблема.
Леся куда-то ушла, хлопнула входная дверь. Я откинула одеяло в сторону, поскольку мне уже не хватало кислорода внутри.
Идти или не идти, вот в чем вопрос. Точнее нет, вопроса как раз таки не было, был категоричный ответ: "не идти". Ну, как посмотреть в глаза взрослому человеку, на шею которого я вчера так старательно вешалась и вытворяла такое? Нет, моя гордость этого однозначно не перенесет и умрет удушенная стыдом.
Раздался стук в дверь, за которым послышался Женькин крик из коридора.
– Ленка, подъем, Леся просила тебя дернуть, говорит, у тебя в четыре тренировка.
– Встала уже! – крикнула я в ответ очевидную ложь, лишь бы Женя ушла и не вошла внутрь.
За дверью послышались удаляющие шаги, и я вновь натянула одеяло на голову. Нигде спасенья нет.
Когда через десять минут стук в дверь повторился, я недовольно заорала из-под одеяла:
– Да отстаньте вы от меня, все я слышала, мое дело: иду или нет!!
Звук удара двери о стену удивил меня дальше некуда. С каких это пор Женька или Леся так переживают, что я отлыниваю от тренировок? Когда одеяло слетело с меня, я поняла что это не девочки. На меня сверху вниз испепеляющим взглядом смотрел Виктор, я инстинктивно постаралась прикрыться, осознавая, что вчера он видел мое тело более чем достаточно откровенно.
– В-виктор М-михалыч, – заикаясь, пробормотала я, почему-то переходя на вы, и чувствуя себя как ягненок, отбившийся от своего стада и попавший в логово волка.
– Шестакова, какого хрена я должен тебя ждать по полчаса, и что это вообще значит "мое дело иду или нет"? А ну вставай немедленно и марш на поле!
Я выползла из кровати, стараясь находиться от слишком нервного Виктора подальше.
– Хорошо, я сейчас.
Мужчина, похоже, никуда не собирался уходить, он только демонстративно сложил руки на груди. Я скептически приподняла бровь, после первого шока ко мне возвращалось и самообладание, и гордость, а стыд, его я, впрочем, запихала на самую верхнюю полочку, пусть помучается, пока придумает, как слезть вниз.
– Ну, если вы настаиваете, чтобы я раздевалась при вас и не собираетесь уходить, – едко заметила я и стала стаскивать одежду.
Если честно, оттого, как он покраснел, даже нет, побагровел, чувствуя неловкость и бросив невнятное: "я на стадионе" скрылся за дверью, мне существенно полегчало. Впервые мне удалось его сконфузить, пожалуй, стоит запомнить этот прием.
Тренировка, как тренировка, бег, как бег, вокруг все такое же, он такой же, пожалуй, ничего существенного внешне и не изменилось, только внутри осталось смятение и недоумение, а что дальше?
Я устало облокотилась о манекен и опустила лук.
– Все, не могу больше, у меня уже руки трясутся.
Мужчина окинул меня взглядом. Как правило, после таких проявлений слабости с моей стороны следовал строгий выговор, и никаких пререканий больше быть не могло, я продолжала тренироваться до посинения. Сегодня же был просто день чудес.
– Хорошо, – к нему вернулся его холодный и равнодушный голос – пожалуй, на сегодня достаточно.
Я отложила лук в стороны и пошла к выходу.
– И все-таки задержись ненамного, мне нужно тебе кое-что сказать.
Я застыла на месте, страх и дискомфорт вернулись. Я развернулась, изо всех сил стараясь, чтобы на моем лице не отразилось никаких лишних чувств, если он может так, значит и я смогу.
– Да.
– Лена, я хочу, чтобы не было никаких недомолвок.
Я молчала, предоставляя ему вести разговор, ну а что тут можно сказать. Тем более я не знаю еще, в какую сторону повернется наш разговор.
– В общем... – Он взял мой лук и, подойдя к барьеру, стал прицеливаться, тетива натянулась, мышцы на его руках напряглись, и невольно я залюбовалась этим зрелищем. – То, что было вчера, можешь смело забыть и не волноваться.
– Не волноваться? – Я не смогла скрыть в своем голосе ни удивления, ни горечи.
– Я прекрасно понимаю, что ты была вчера не в себе.
– Интересно. Что вы еще скажите? – Я сложила руки на груди и, расставив ноги на ширине плеч, застыла на месте, моя поза была и нападением, и устойчивой защитой в одно и тоже врем, я же поняла двусмысленность слишком поздно и не решилась сменить позу на менее вызывающую.
Он расслабил руки, и стрела попала точно в центр красного круга. С невозмутимым видом Виктор развернулся и подошел ко мне вплотную.
– Не хочешь же ты сказать, что пришла серьезно вешаться мне на шею.
– А что? Почему я так не могу сделать?
– Не можешь.
– Значит, по-вашему, я бесчувственное существо, для которого ... который не может любить? Вы глубоко ошибаетесь, я люблю... – Я прикусила губу, сожалея о последних словах. Развернувшись, я хотела поскорее покинуть это помещение.
– Стой! – Рука впилась в меня повыше локтя, заставляя развернуться обратно и посмотреть ему в глаза. – Лена, я не хочу, чтобы так было. Мы учитель и ученица, это первое и главное, – он сделала вздох, а затем продолжил, – И я не люблю тебя, ты мне совершенно безразлична, ты моя работа, ничего более, и я не хочу, чтобы из-за этих соплей, у нас начинались проблемы с занятиями.
Онемев, я минуту смотрела в его глаза, хватка сильных рук не ослабевала, я недовольно повела плечом, и он отпустил меня.
– Я люблю, но кто сказал, что я люблю тебя? Ты прав, это было случайность, я перебрала и... решила пошутить, только вот неудачно.
Интонация, с которой все это было произнесено, была необычно резкой и бесчувственной для меня. Мой голос сейчас был больше, чем когда-либо похож на его сухую и без эмоциональную манеру изъясняться. Так вот откуда это берется? Неужели в душе каждого педагога нашей школы, спокойного, как скала, плещется такая же боль и буря эмоций, как сейчас внутри меня? Не может такого быть...
Я смотрела на лицо мужчины и чувствовала, что только что влепила ему весьма ощутимую пощечину. Уголок его губ непроизвольно дернулся, но он сохранил невозмутимость.
– Я рад, что это всего лишь недоразумение, в котором мы разобрались. Тренировка завтра, по обычному времени, прошу тебя не опоздать.
Я продолжала стоять на месте и смотреть на мужчину, он спокойно обошел меня и покинул помещение. Вот и все, спрашивается, кому больнее? Опять я осталась в дураках, в душе такое противное чувство, словно наплевали и ушли, сказав, что так и было.
Расслабься, родная, и дыши тише. С каждым вдохом преисподняя все ближе No
Глава седьмая
– Девочки вы не заметили, какие-то наши учителя напряженные, и еще, что-то творится за территорией, – взволнованно зашептала Женя пару недель спустя.
– Что ты имеешь виду? – Удивилась Леся. – Учителя, как учителя, порою нервные, постоянно непонятны, и, вообще, логика их неисповедима.
– Да нет, они и правда странные, – заметила Альбина, поддерживая Женю, – группами часто останавливаются, шепчутся. Словно секрет завели или сплетничают, перемывая коллегам косточки, а у нас такого, вроде как, и отродясь не было, все строгие только кивнут друг другу и все.
– Точно! – Женя взмахнула вилкой, и макаронина, с самого кончика, сорвалась и улетела в сторону, упав на пол. Девушка, ничего не заметив, продолжила, жестикулируя своей вилкой, как смычком – Тут после занятия Ирина Антоновна полетела к Арнольду Витальевичу и стала что-то про ловушки рассуждать, дескать, неправильно установлены, так он на нее шикнул и увел в подсобку. Я так и не поняла, что за ловушки, зверей они, что ли в лесу ловят. Так егерь у нас вроде Виктор.
– Во-во, я говорю, за территорией что-то делают, – тут же снова подключилась Женя, – третий курс видели в последнем самоходе, что там будто бы огромную часть леса ограждают, что-то вроде проволоки с электрическим током.
– Не большевата ли ловушка? – удивилась я.
– А это, Лен, смотря на кого охотится, – заметила Леся, отодвинув тарелку с нетронутым завтраком, лоб девушки пересекла задумчивая морщинка. За нашим столиком все как-то сразу замолчали, обдумывая эту мысль, по коже побежали мурашки.
– Тут, как минимум, большой мишка гризли, – неуверенно сказала Женя и замолчала, так как мимо нас прошла парочка преподавателей.
Против воли я начала, как и остальные, приглядываться к поведению наших учителей и поняла, что Женя не ошиблась. Если раньше наша школа была "тиха", то теперь она просто гудела как улей непонятной деятельностью. Вот и сегодня я, сидя на лавочке под деревом в одиночестве, задумчиво проводила глазами двух мужчин, несущих в школу странные железные ящики.
На мое плечо неожиданно опустилась тяжелая ладонь, и я, вскрикнув, отпрыгнула в сторону. Вытаращив глаза, Игорь смотрел на меня.
– Что с тобой такое, впервые вижу тебя такой напуганной.
Я сидела на корточках в метре от него и тяжело дышла. Сердце в груди прыгало так, словно вот-вот выпрыгнет, задумавшись, я совсем выпала из реальности. Когда его рука опустилась на мое плечо, почему-то по телу прокатилась волна страха, и перед глазами мелькнул образ одного из бугаев, что таскали длинные железные ящики.
– Да я просто задумалась... – выдохнула я, возвращаясь на лавочку, Игорь опустился рядом и ласково меня обнял.
– Честно, детка, я думал у тебя не такая расшатанная психика.
– Я в норме, – обиделась я и отвернулась.
– Эй, ты что, ну прости.
Его пальцы ласково легки на мой подбородок, и он развернул мое лицо к себе. Я прикрыла глаза, наслаждаясь ласковым прикосновением губ к своему лицу. Все тревоги и волнения словно испарились, было неописуемо хорошо.
– Мне пора на тренировку, – нехотя высвободилась я и поднялась с травы.
Парень остался под деревом, провожая меня взглядом, обернувшись, я помахала ему и ускорила шаг, приближаясь к ангарам.
После новогоднего происшествия прошло не так много времени, и Виктора словно подменили. Если раньше между нами было немое взаимопонимание, то теперь каждая пауза оказывалась тяжелым грузом, который давил на обоих. По непонятной мне причине тренировки ожесточились, теперь мы занимались на час дольше, и бегала я уже два раза в день.
Бросив в ангаре вещи, я вместе со своим тренером вышла на улицу, сегодня он решил составить мне кампанию во время пробежки.
Мы бежали молча, я полностью сосредоточилась на своем теле, следя за ритмом дыхания и ритмом ног. Глаза равнодушно скользили по пейзажу, в какой-то момент мы пробегали мимо дерева, где по-прежнему сидел Игорь. Парень насмешливо козырнул мне, и я помахала ему рукой.
– Вот в этом твоя ошибка, – Болотов сбоку от меня ожил.
– Что? – я удивленно повернула голову в его сторону и, отвлекшись от дороги, споткнулась, и чуть было не упала. Сильная мужская рука заботливо поддержала меня за локоть, помогая не упасть, и тотчас же отдернулась.
– Ты слишком рассеяна, постоянно отвлекаешься во время бега или других тренировок, вся в своих мыслях, из-за этого твои показатели значительно падают. Вот сейчас ты отвлеклась, и сама того не заметив, сбавила ритм, ну вот пожалуйста, ты уже ухудшаешь себе время.
– Знаешь, оставь свои нравоучения! – огрызнулась я и, ускорившись, попыталась от него оторваться. Не тут-то было, мужчина не отставал, как бы я не старалась от него убежать, и к моему стыду сбилась с ритма и стала выдыхаться. Из чистого упрямства я додержалась до финиша.
– Вот видишь, опять эмоции и отвлекающие факторы, – усмехнулся он, открывая передо мной дверь ангара, – теперь немножко поработаем с ножами.
До кровати я добралась уже в полночь, моя практика с ножами в этот раз впервые закончилась поражающей неудачей. Я порезала руку, и пришлось прервать тренировку, чтобы перевязать мою боевую травму. Виктор, вздохнув, разрешил мне идти, видимо испугался, что я еще что-нибудь поврежу себе или ему (к чему я уже больше склонялась, так как он неизменно заставлял меня выходить из себя). На мое счастье Игорь оставался на том же месте, он сочувственно посмотрел на мою руку и не преминул провести расслабляющее восстанавливающую терапию, что состояла в основном из поцелуев, и, стоит признаться, имела весьма действенный эффект, мне стало намного лучше.
Ступая на цыпочках, я добралась до своей кровати, не включая свет, чтобы не разбудить мирно посапывающую Лесю. Стянув с себя одежду, я взяла со стула свою длинную футболку и, надев ее, торопливо стянула с кровати покрывало, нырнула под одеяло. Простыня приятно холодила кожу, но неожиданно я осознала, что холодит помимо ткани что-то еще, и это что-то извиваясь, плавно скользит по моему телу.
Завизжав, я вылетела из кровати и отпрянула в сторону ванной, кромешная темнота мешала ориентироваться и понять, что же это было.
– Черт возьми, Лена! – заворчала Леся, и ее кровать скрипнула. Девушка сделала шаг и, щелкнув выключателем, включила свет.
Мгновение, и мы обе зажмурились от яркого света, бьющего в глаза, а когда приоткрыли глаза, то обе завизжали еще громче, чем я секунду назад. В моей кровати, извиваясь, приподнималась змея, и, черт бы ее побрал, это была не просто змея, а змеище. Леся подпрыгнула, оказавшись на своей кровати, секунда, и я оказалась рядом, тогда, как это чудище спустилось на пол и медленно, словно растягивая удовольствие, поползло к нам.
Мы орали что есть силы и истерично оглядывались вокруг, осознавая, что стоит ступить на пол, и это чудище бросится назад.
– Блин, Леська, скажи, что она не ядовитая! – взмолилась я, тяжело дыша.
– Ядовитая, Ленка, блин,... ядовитая.
Дверь распахнулась, и на пороге замаячил кто-то из девчонок. Лучше не стало, ее голос только дополнил наш оркестр. Видимо, мы так громко орали, что слышно было на всех этажах, так как в ту же секунду в комнату ворвался изрядно запыхавшийся Арнольд Витальевич.
В мгновение, оценив ситуацию, мужчина схватил покрывало от моей кровати и с ним прыгнул на змею, накрыв ее тканью, он мгновенно что-то сделал, и послышался отвратительный звук. Арнольд Витальевич поднялся, подхватывая ткань наподобие мешка, и вышел со своей недвижимой ношей. Мы с Лесей сели на кровати и притихли. В коридоре уже столпилось изрядное количество девчонок. Кто-то с интересом спрашивал, что произошло, а те, кто видел змею побледнев, объясняли.
Арнольд Витальевич довольно скоро вернулся в комнату и переворошил всю мою кровать, я с нескрываемым ужасом смотрела за его действиями, боясь, что сейчас оттуда выползет еще что-нибудь подобное. В конце-концов, мужчине пришлось проверить на наличие рептилий всю комнату, пока мы не успокоились.
– Все в порядке, ложитесь.
– Спасибо, – пробормотала я.
Учитель ничего не ответил и вышел из комнаты, где еще находилось несколько особо любопытных кумушек, прикрикнув на не спящих, он удалился.
Леся тут же достала сигареты и трясущейся рукой закурила.
– Вот это хрень.
– Ага, – только и смогла вымолвить я, опасливо подходя к своей кровати, спать сегодня в ней мне ну очень не хотелось. – Блин, как она тут взялась...?
Мой вопрос некоторое время висел в пустоте, после минутного молчания Леся заметила:
– Такие по нашему лесу ползают, но на территории я их никогда не встречала.
Лечь в кровать, где совсем недавно так уютно ютилась эта рептилия, было выше моих сил. Свернувшись калачиком в кресле, я задремала прямо там. Наутро все тело болело так, словно меня прокрутили в мясорубке, затекшие мышцы жалостливо отзывались на каждое неаккуратное движение.
Виктор, как всегда, ждал меня у ангаров. Посмотрев на достаточно бодрого мужчину, я задалась вопросом, а спит ли он вообще. За последнее время он казалось, начинал утрачивать последние остатки человечности, что я открывала в нем по кусочкам, и опять становился роботом, выполняющим основные функции.
– Неприятна была ночь, – заметил он, как только мы двинулись с места.
Я хмуро скосила глаза в бок, уверенный профиль, достаточно серьезный взгляд вперед, и ни капли насмешки на лице. Не похоже, чтобы он издевался. Я расслабилась и позволила за долгое время наедине с ним быть себе собой.
– Я ужасно перепугалась. Разве эти твари заползают в школу?
– В первый раз слышал.
– Бинго! Именно я оказалась счастливицей! – у меня вырвался нервный смех.
– Ты бы была сейчас повнимательней и, Лен, не сачкуй на тренировках, – вот сейчас голос мужчины приобрел слегка смеющиеся нотки, я вот уже с минуту смотревшая не вперед, а на него, готова была обидеться, но в этот момент почувствовала удар обо что-то весьма объемное и поняла, что это дерево.
– Ай! – я застыла перед раскинувшим свои ветви истуканом, потирая ушибленную руку, а затем лоб, а мужчина, смеясь, уже успел оторваться, – Между прочим, не смешно! – крикнула я ему в след и бросилась вдогонку, теперь уже куда больше внимания уделяя дороге.
– Нет, смешно, – сказал мужчина, уже не улыбаясь, и, посмотрев на его лицо, трудно было согласиться. Кажется, я где-то читала, что психов определяют по вот таким резким перепадам настроения. Может это оно.
– Лен, я хочу, чтобы ты занималась усиленней, – совершенно серьезно и тихо сказал он, я заметила, что мы отбежали в безлюдное место весьма далеко от учебных и жилищных корпусов.
– А я разве не усердно занимаюсь?
Он резко остановился прямо передо мной, и я как дура второй раз за день врезалась, правда в этот раз попадание было куда приятнее и мягче. Его руки крепко схватили меня за плечи и так сильно сжались, что я не удержавшись, даже пискнула.
– Этого мало, Лена, поверь, змея– это мелочь, впереди кое-что страшнее, и я боюсь, что ты не будешь готова. С этой секунды ты спишь, ешь и тренируешься, прошу, обещай мне.
Первой мыслью было послать его куда подальше, но, заглянув в глаза мужчины, я вздрогнула, в них был гнев и страх.
– Хорошо, обещаю, – сказала я сиплым голосом и сглотнула, чтобы хоть немного смазать пересохшее горло, казалось, кроме слетевших с моих губ слов, я уже не в силах, что-либо добавить, настолько пересохло во рту.
– Вот и отлично – бежим обратно, скоро завтрак.
Оставшуюся часть мы преодолели в полном молчании, меня мучил вопрос, что же такого страшного может случиться, кроме ядовитой змеи в моей кровати. Вспомнив, как ее холодная чешуя скользнула по моему телу, я вздрогнула и поняла, что это теперь для меня самое ужасное.
