Текст книги "Капкан (СИ)"

Автор книги: Стейси Сью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава девятая

– Ленка!!

   Кто-то весьма нагло толкал меня из стороны в сторону и мешал спать.

   – Ленка, вставай, ты проспала тренировку!!

   Я замычала и открыла глаза, надо мной стояла растрепанная Леся. Глаза девушки были вытаращены.

   – Ленка, ты что, будильник не завела?? Ты проспала! – панически восклицала она, по инерции еще толкая меня.

   – Успокойся, – сипло произнесла я, – я не проспала, у меня больше не будет тренировок.

   – Как это не будет? – зевнув, подруга оставила меня в покое и забралась на мою кровать, устраиваясь поудобнее.

   – Виктор сказал, что не будет. И все, больше ничего.

   – Странно... – девушка еще раз зевнула, – а я просыпаюсь, смотрю, ты спишь, давай тебя будить. Ладно, все равно надо уже вставать, скоро завтрак.

   Я собиралась вяло, краситься не стала, надела джинсы и толстовку и затянула волосы в хвост.

   – Что с тобой? – поинтересовалась Леся, косясь на меня в зеркало, открыв рот, она красила ресницы.

   – А что со мной?

   – Не знаю, но что-то не так. Что с настроением?

   Я пожала плечами и села на кровать, дожидаясь подругу.

   – Скучаешь по Игорю? – спустя минуту предположила она.

   – По Игорю? – удивленно переспросила я и тут же вспомнила – А, нет.

   – Может, заболела?

   – Нет, я здорова.

   – Тогда что с тобой?

   – Я в порядке.

   – Точно?

   – Точно.

   – Уверенна?

   Вспылив, я подпрыгнула:

   – Да отстань! Со мной все нормально! – я вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью, и пошла в столовую.

   За нашим столиком уже сидела Альбина.

   – Привет, Лена.

   – Привет.

   – Ты слышала?

   – Что?

   – Сегодня после занятий все собираются здесь.

   – Надеюсь, никого не хотят наказать? – равнодушно поинтересовалась я.

   – Я не знаю, сама озадачена. Может Женька знает, – предположила она, – Рыжик всегда в курсе всех событий.

   Я согласно кивнула и стала размешивать сахар в чае.

   Скоро к нам присоединились и остальные. Как оказалась, Женя сама впервые слышала о сборе и тут же стала сыпать предположениями, чтобы это могло быть. Леся бросила на меня обеспокоенный взгляд, но промолчала. Я же уныло глядела на свой завтрак, не вмешиваясь в беседу. Ни есть, ни говорить не хотелось. Как он мог так поступить, оборвать наши занятия так резко. У меня было только одно предположение, после тренировки в подвале он разочаровался в моем потенциале и отказался от наставничества. Все ясно, я не оправдала надежд, оказалась слабачкой.

   – Ленка, ты что не ешь? – дернула меня Леся, давай быстрее, сейчас уже на занятия пора двигаться.

   – Аппетита нет, пойдемте? – я взяла поднос, подымаясь с места.

   Мы отнесли грязную посуду и двинулись к выходу. Думать о том, что первым уроком бой совсем не хотелось. В ангар я входила со странным ощущением разбитости. Мы с Лесей принялись за разминку, и я тут же схлопотала пару ударов по невнимательности.

   – Ленка, ты что? Давай!

   Я вяло поставила блок и снова оказалась на земле.

   – Что это? – послышался бешеный голос прямо надо мной.

   Я встала, медленно отряхнулась и только потом посмотрела на Виктора, застывшего рядом с нами.

   – Шестакова, что это вообще такое, твою мать? Ты что разучилась драться за одну ночь??

   Я с удивлением посмотрела на совершенно незнакомого мне мужчину. Глаза Егеря горели бешеным огнем. Весь он источал такой гнев и ненависть, что я невольно сделала пару шагов назад. Это уже был не мой Виктор. Я не могла понять, что вызвало в нем такую разительную перемену, и почему он так сильно злился на меня.

   – Я делаю, что могу, – не совсем уверенно, но вполне равнодушно парировала я.

   – Леся, встань третьей к Кириллу и Артему.

   – Ладно, – удивленно ответила девушка и присоединилась к парням, которые разминались рядом с нами и слушали весь разговор, под пристальным взглядом учителя они возобновили тренировку.

   Переместив свое внимание на меня, он тут же атаковал. Не ожидая такого сильного удара, я оказалась на полу. Это что, разминка или избиение?

   – Да что с тобой? – гневно кричал он. – Защита!

   Я поднялась и встала на месте, даже не собираясь его атаковать. Возможно, с моей стороны это казалось вызовом или капитуляцией, что ж, наверное, это так и было.

   Атаки посыпались на меня одна за другой, поначалу я просто уворачивалась или оказывалась на полу, но потом даже сама не заметила, как вошла в ритм, и начала активно отражать его нападения.

   – Слабачка, – подначивал меня он, – нападать, кто будет?

   Если он преследовал цель меня разозлить, то за последние двадцать минут ему это удалось просто прекрасно. Я его терпеть не могла за все унижение, которому он меня сейчас подвергал, осуждая и понукая при всех.

   Со всей силы я ринулась на него и опять забыла все, чему он меня учил. Мой весьма предсказуемый полет ноги в пах (честное слово, это не я, а рефлекс детского дома) был прерван все тем же прозаичным приемом подхвата ноги. Но вместо того чтобы наслаждаться падением я второй ногой с силой ударила его по коленке и увидела появляющееся на его лице удивление. Таким образом, на полу мы оказались оба. И мне явно было тяжелее, так как я была придавлена его мощным телом.

   Краем глаза я заметила, что практически весь зал с интересом наблюдает за нами, оставив свои тренировки.

   – Чего уставились? – гневно закричал мужчина, поднимаясь и увлекая меня за собой. – Тренируемся!

   Возобновился шум боя, косых взглядов стало меньше, но это не значит, что они исчезли.

   – Ты как? – глаза его уже не были такими жестокими, в них проскакивали искры прежнего Виктора.

   Я почувствовала, как у меня предательски защипало глаза, это что-то новенькое. Весь гнев мгновенно слетел с его лица.

   – Я тебя ненавижу, – тихо процедила я сквозь зубы, чтобы слышал только он.

   Он взял мою руку и прощупал предплечье, на которое я так неудачно приземлилась.

   – Ай... – рука отозвалась болью, но даже я понимала, что это просто ушиб.

   Мое сердце никак не могло войти в обычный ритм, и этому способствовал он, стоявший ко мне вплотную и аккуратно изучающий мою руку. Виктор поднял голову и наши глаза встретились. Вокруг нас слышался самый различный шум, звуки ударов, падений, даже нецензурный лексикон. И во всем этом гаме его слова прозвучали разящим контрастом.

   – А я тебя люблю, – тихо сказал мужчина, и неожиданно отпустив мою руку, пошел к трибуне, засвистев в свисток. Сразу же наступила тишина, все стали подтягиваться к трибуне, я же не могла в себе найти сил, сделать хотя бы шаг. Мне не послышалось, мне это точно не послышалось, но вместо радости я испытывала самое настоящее замешательство. Я не знала, как реагировать на признание, на его резкие перепады настроения. Может, он прервал тренировки не из-за меня, а из-за себя или... нас. Я опробовала последнее слово на вкус, и это было очень необычно.

   – Ленка, – меня снова привела в чувство Леся и потянула к трибуне. Я была практически на все сто процентов уверенна, что Виктор вызовет на показательный бой меня, но это были другие ребята.

   Как только урок закончился, я первой понеслась к двери, боясь, что он попросит меня остаться. Я совершенно запуталась, и у меня оставалось время до обеда, чтобы разобраться. А после обеда будет урок бега, который вновь ведет он.

   На улице я дождалась девочек, подойдя к зданию, мы застыли в удивлении. Перед входом стояла внушительная группа совершенно незнакомых нам людей, среди них было человек пять взрослых и четырнадцать девушек и парней.

   – Кто это? – округлила глаза Женя.

   Тут из здания выбежала Инга Петровна и странная процессия скрылась внутри, мы зашли следом и заметили, что они удаляются наверх, в сторону кабинета Инга Петровны.

   – Может новички? – предположила я.

   – Может, – согласилась Альбина, – но что-то поздно... или даже рано... в общем, не вовремя. И их так много...

   – Эта школа становится все загадочней и загадочней, – заметила Женя. – А я терпеть не могу сидеть в неведении.

   Если бы не урок, я уверенна, Женя бы последовала следом за этой странной процессией и точно выяснила бы, в чем дело, но прогулы в нашей школе не приветствовались, и она не рискнула.

   Девушка весь урок была как на иголках, но на следующей перемене не смогла ничего выяснить, а за обедом все раскрылось само.

   Когда мы вошли в зал, то сразу заметили этих странных гостей. Они сидели за отдельными столами, сдвинутыми вместе, и даже разделились на две группы примерно по 12 человек каждая.

   Мы взяли еду и, поглядывая на гостей, уселись за свой столик, когда в зале собрались все, неожиданно поднялась Инга Петровна и привлекла к себе внимание. Мгновенно наступила абсолютная тишина.

   – Ребята, поскольку наши гости прибыли раньше, то думаю, можно вам объявить сейчас. Итак, в этом году, на базе нашей школы будет проходить своеобразный турнир между нашей школой и еще двумя, представителей которых вы все заметили. В Турнире участвует по семь человек от школы, три добровольца и четыре выбранных.

   По залу пронеслись шепотки, Инга Петровна недовольно посмотрела на нарушителей тишины, и те мгновенно замолчали.

   – Итак, нашим советом было принято решение дать возможность поучаствовать в данном состязании Кириллу Соболеву, Анфисе Корчурковой, Илье Савчуку и Елене Шестаковой.

   Я застыла как громом пораженная, услышав свое имя, получается, я буду участвовать в турнире, это видимо и будет моим испытанием. А Инга Петровна тем временем продолжала.

   – Состязание начнется завтра, тренироваться до этого времени запрещено! Добровольцев прошу подойти ко мне, но нужно лишь три человека. Что касается турнира, победит та школа, команда которой окажется сильнее. Остальные ученики освобождаются от зачетов. Это все, что я хотела вам сказать. Приятного аппетита.

   Мгновенно зал наполнился невообразимым гулом, все переваривали услышанное. Я посмотрела на девочек, Леся, прикусив нижнюю губу, задумчиво посмотрела на учительский стол, я проследила за ее взглядом и увидела, как к нему пробивается Лера, застыв перед Ингой Петровной, девушка что-то сказала.

   – Я сейчас, – подпрыгнула Леся и неожиданно понеслась в том же направлении.

   – Что это она? – удивилась Альбина.

   – Похоже, хочет записаться в добровольцы, – побледнела Женя.

   Я насторожилась на столь чувствительную реакцию подруги.

   – Что ты знаешь об этом? – нервно спросила я, пытаясь осознать, что вот так неожиданно я уже завтра должна куда-то идти и что-то делать, совершенно не понимая, что от меня требуется.

   Женя поспешно стала объяснять всем нам.

   – Мне ребята рассказывали про турниры, они уже бывали в школах, несколько раз, это чаще истории, пересказанные по сто раз, так как из учеников, которые сейчас есть в школе, никто не участвовал, это было давно, но изредка между нашей школой и двумя другими, такими же, проводится своеобразное соревнование. Они кидают несколько человек против друг друга и заставляют детей биться до тех пор, пока одна какая-то школа не уничтожит две другие полностью, и только тогда ее объявляют победителем.

   – То есть, убивать? – я почувствовала ледяной холод по всему телу.

   – Так вот что творилось за территорией, – щелкнула пальцами Альбина, – они готовили площадку.

   – Точно! – Женя хлопнула себя по лбу.

   – Я записалась в добровольцы, – сказала Леся, возвращаясь на свое место.

   – Зачем? – я посмотрела на нее с недоумением. – Ты понимаешь, что там нужно делать? Да господи, это же не турнир, это... резня. У меня нет слов, чтобы объяснить весь ужас происходящего! – запальчиво повысила голос я.

   – Тихо! – шикнула на меня Женя и даже пнула ногой под столом, – не надо так кричать, – четко проговорила она.

   – Лена, я прекрасно знаю, что там надо делать, – спокойно ответила мне Леся, – но я а) хорошо подготовлена, б) еще одним добровольцем записалась Лера, и помимо нее там будет Анфиса, ты хотела бы оказаться с ними в команде одна?

   – Я вообще не хотела бы оказаться в этой долбанной команде.

   – Кто третий доброволец? – сменила тему Альбина. – Он есть?

   – Да. Таня Гай.

   – Я ее не знаю, – заметила я, – кто она?

   Я изо всех сил пыталась обуздать истерику, которая билась внутри меня, понимая, что этим ничего не решу. Беря пример с Леси, я пыталась быть так же расчетлива и спокойна.

   – Девушка со второго курса, – ответила мне Женя, – она хорошо стреляет из пистолета.

   – Однако мы ничего не знаем про них, – Альбина посмотрев на ребят за другим столом.

   – И не надо, – возразила Леся, – правило номер один нашего устава, никакой личной привязанности.

   – Ты же не собираешься с ними подружиться!

   – Иногда даже разговора достаточно, чтобы засомневаться, – заметила девушка, – считай это подпунктом первого правила.

   – Пора на урок, – Женя поднялась с места.

   Уже у выхода из зала нас поймала Инга Петровна.

   – Леся, Лена, куда вы?

   – На уроки, – ответила я, внимательно посмотрев на женщину.

   Как всегда она оставалась для меня загадкой. Ее лицо не выражало никаких особенных эмоций, и я затруднялась сказать, о чем сейчас она думала. Такая непредсказуемость автоматом зачисляла ее в очень опасных людей, которые могут тебе улыбаться, а потом, как ты отвернешься, воткнуть нож в спину. Она уже сделала это по отношению ко мне, не буквально, конечно, но это никак ее не оправдывало.

   – Вы можете не торопиться, – заметила она, – вы отстранены от занятий на сегодня. Пройдите в мой кабинет, я скоро приду.

   Переглянувшись, мы попрощались с девчонками и пошли на второй этаж, где находился кабинет директрисы. Там уже оказались трое, Кирилл, Анфиса и Лера.

   Естественно, последняя не смогла промолчать при нашем появлении.

   – Господи, ты для нас как довесок, – она поморщилась, не спуская с меня пристального и оценивающего взгляда, который скользил по моему телу вверх вниз, – может, мы ее сами прикончим, чтобы под ногами не мешалась? – риторически предложила она Кириллу и Анфисе. Не успела я открыть рот, как ей уже ответил Кирилл. Определенно, я испытывала к этому парню все большую и большую симпатию.

   – Заткнись, иначе довеском станешь ты!

   – Влюбился что ли? – усмехнулась Анфиса. – Да нам даже напрягаться не придется, все соперники сделают. Не переживай.

   – Нам не хватало еще перегрызться друг между другом, может, разбежимся на поле, и подождем, пока нас перебьют поодиночке? – с сарказмом предложил парень.

   – Он прав! – согласилась Леся.

   – Именно об этом я и хотела поговорить, – я обернулась и увидела в дверях Ингу Петровну, следом за ней вошли остальные ребята нашей команды. Таня Гай оказалась стройной девушкой с тяжелым взглядом. Илья Савчук, наоборот, показался мне слабым и забитым малым.

   – Итак, пока вы будете на поле, вы должны забыть о ваших личных отношениях. В первую очередь вы убийцы, во вторую команда. И мне совершенно плевать, что там между вами происходит в жизни. Я жду, что вы победите, а не будете заниматься своими мелочными дрязгами и становиться легкими мишенями для врага. Теперь что касается завтрашнего дня. Завтра после завтрака вы все пойдете с нами. Мы доставим вас на площадку. Предупреждаю, на площадке камеры, поэтому если кто-нибудь, – она выразительно посмотрела на Леру, – решит с помощью турнира уладить свои личные проблемы, потом я самолично сокращу его контракт с жизнью, я не потерплю, чтобы вы шли друг на друга. Пока что. Вы будете находиться там до тех пор, пока живы соперники. И еще, вы не сможете выйти за пределы территории, отведенной для игр, она хорошо защищена, даже не пытайтесь. В принципе это все, что я хотела вам сказать. Советую всем сегодня, как следует выспаться.

   Оказавшись в комнате, я упала на кровать и уставилась в потолок.

   – Вот влипли...

   – Да, – согласилась Леся. – Лена, чтобы не случилось, не доверяй Лере. Она может тебя подставить.

   – Я и без тебя это понимаю.

   Девушка молча принялась за свои дела, мне же ничего не хотелось делать. Я старалась быть честной с собой, шансов выжить в завтрашней игре у меня меньше 50%, я до сих пор значительно проигрываю по сравнению с другими ребятами, а соперники могут оказаться еще сильнее, чем я могу себе предположить. К тому же оставалось фактом то, что я не в силах поднять руку на живое существо, я в этом уверенна. На что же надеялась Инга Петровна? Видимо, она сильно меня переоценивает.

   Меня снова посетили мысли о побеге, сейчас это уже не было слишком сильным риском. Во время этого турнира меня не ждет ничего хорошего, побег же, хоть и чисто гипотетически, оставляет возможность выжить.

   – Лена, слушай, что у вас с Егерем произошло?

   Спросила Леся, перебирая какие-то бумаги.

   – Что? – пойманная врасплох этим вопросом, я с удивлением посмотрела на подругу.

   – Что у вас с Егерем? Ваша эмоциональная разборка на уроке была несколько необычной, словно имела другой смысл.

   – Что за чушь? Просто я была не в настроении, и он, похоже, тоже.

   – Ну ладно, твое дело, говорить или нет.

   – Что ты делаешь? – я поспешила сменить тему.

   – Хочу перепрятать кое-какие вещи, – задумчиво ответила подруга, сортируя бумаги в две стопки.

   – Припрятать?

   Заинтригованная, я поднялась и подошла к ней ближе, взяв в руку верхний лист из правой кучки, я прочитала заголовок ничего не значащего доклада.

   – Зачем это прятать? – удивилась я.

   – Не это, – возразила девушка, – это.

   Во второй стопке в основном были тетради и блокноты.

   – Что в них?

   Леся оторвалась от своего занятия и посмотрела на меня.

   – Как ты думаешь, сколько я здесь нахожусь?

   – Год, первый курс ведь, как раз подходит к концу, – предположила я.

   – Нет.

   – Нет? Как... – я удивленно посмотрела на подругу.

   – Я здесь росла.

   – Росла? – моему удивлению не было границ.

   – Как... но, но я не видела на территории детей, что ты здесь делала?

   Я опустилась на стул, выжидающе смотря на подругу.

   – Мой отец Арнольд Витальевич.

   – Учитель психологии? – я, не веря, смотрела на Лесю, это никак не укладывалось в моей голове.

   – Да. Я об этом узнала случайно, он забрал меня от матери и отдал в деревню, что неподалеку, на воспитание бабки, к нам часто заходила Инга Петровна, когда мне исполнилось двенадцать лет, она взяла меня сюда с собой, просто так, показать школу. Мне здесь очень понравилось, я уже тогда вся запоминала и анализировала, возможно, гены. Она сказала, что если я хочу, то могу приходить сюда поиграть. Я забегала сюда после занятий с бабушкой, с любопытством лазала везде, иногда подглядывала за уроками в ангарах в замочную скважину, мне это нравилось. Мне казалось, что все это игра, я была маленькой и еще не совсем осознавала все, что здесь происходит. Инга Петровна, заметив, что я провожу здесь много времени, стала уделять мне внимание, она мне заменила мать в каком-то смысле, она меня научила обращаться с ножами, по сути, потихоньку давала знания, а я их впитывала как губка, постепенно даже стала молотить манекены, еле дотягиваясь, – Леся улыбнулась, поглощенная воспоминаниями. – А потом ко мне начало приходить понимание, но я уже впитала это в себя. Бабка обмолвилась, что здесь работает мой отец, у меня была игра, я наблюдала за всеми, записывала это в дневники. Мне что-то рассказывали старшеклассники, что-то я подслушивала, мне нравилось владеть информацией. Полтора года назад Инга Петровна мне предложила учиться здесь, и, я конечно, согласилась. К тому времени я уже знала все об этом месте. Потом ты уже знаешь, Лера, Игорь, девчонки, ты.

   Я сидела как громом пораженная. Я всегда считала Лесю такой же, как я, невинной душой, что попала сюда по принуждению, она же являлась, пожалуй, самым необычным человеком в этом месте. Она сама выбрала свою судьбу, осознанно шла сюда. Считала Ингу Петровна чуть ли не матерью! Эту женщину, что так просто перерезала Регине горло. Я не могла этого понять, ее привязанности к этому месту. Это было дико для меня.

   Видя, что я не в состоянии пока что-либо сказать, Леся продолжила:

   – Здесь, в этих папках, все мои наблюдения за последние пять-шесть лет. Тут как ерунда ребенка, так и очень опасная информация, я не хочу, чтобы кто-либо из учителей или учеников наткнулся на нее. Поэтому мне нужно ее спрятать. Ночью я зарою все за часовней.

   Леся молча вернулась к своей работе

   Я наблюдала за ней, переваривая полученные сведения.

   – Господи... – пробормотала я и, поднявшись, подошла к окну, выглядывая наружу.

   – Что это меняет? – спросила подруга.

   – Я думала, ты тоже не в восторге от этого места, – сухо заметила я, оборачиваясь и качая головой.

   – Мне здесь нравится, здесь мой дом и, да, мне нравится то, что я делаю. Я знаю, ты не сможешь этого понять пока что, но Лена, я понимаю тебя.

   – Понимаешь? Да у тебя был выбор, тогда, как такой роскоши не было ни у кого! – воскликнула я в негодовании. – Я уверенна, половина не выбрала бы себе такую жизнь.

   – У меня был выбор? – Леся уже была не так спокойна, как несколько минут назад, девушка вскочила с кровати и встала напротив меня – Ты что, не понимаешь, что я знала? Думаешь, если бы я отказалась, то смогла бы так просто уехать учиться в какой-нибудь институт? Никто бы никуда меня не пустил, я владела информацией. Меня бы просто убили или для начала, как и тебя, принудили учиться, я просто выбрала путь наименьшего сопротивления! А что касается удовольствия, это у нас в крови, Лена!

   – В крови? – воскликнула я. – Не уверенна, лишь половина выпускается от набора, ведь так? Почему же тогда они умирают? Куда деваются их гены?!

   – Да как ты не понимаешь, потому, что набор состоит из пропорции 1 к 1. Нас делят поровну, набирают определенное число детей убийц, мы воспитываемся в глуши или интернатах. А потом точно столько же обычных ребят, лишь малую толику склонных к жестокости. В равном соотношении, они как скот на убой, для нас же. Пока мы учимся. Простые конфликты порой здесь перерастают во что-то большее, и кто-то кого-то убивает. На это закрываю глаза, это же прекрасная практика. Не спорю, бывают исключения, но их очень мало.

   – Господи, да это же дикость!

   – Но это реальность, схема, работающая годами, выпускаются только дети с родословной.

   – Я тебе не верю...

   – Твое право, только не болтай. Я слишком много тебе сказала.

   – Не переживай. Я пойду... прогуляюсь.

   Я покинула комнату и вышла на улицу. Я совершенно запуталась. Настраиваясь на завтрашний турнир, я думала, что у меня будет, по крайней мере, один человек, которому я могу доверять. Леся. Однако сейчас я уже не была настолько в этом уверенна. Вокруг все перевернулось с ног на голову.

   Ноги сами принесли меня к часовне, я вошла внутрь и оглядела пустой зал, странно, я никогда не была набожной, однако что-то привело меня сюда.

   Я подошла к большой иконе в темном и дальнем углу зала.

   – Ну что, кажется, я влипла... И мне придется скоро нарушить все заповеди. Пожалуй, только глупцы думают, что ты им чем-то поможешь, – обратилась я к иконе, – ты же просто картина.

   – Дело не в ней, а в человеке, – раздался позади меня отчетливый голос, и я подпрыгнула от удивления, испуганно оглядываясь. Рядом со мной стоял Болотов. Подошел ли он позже или был здесь изначально, в какой-то соседней комнате, я не знала.

   – Она лишь дает надежду, все остальное зависит от нас. По сути, общаясь с Богом, мы ведем диалог со своим внутренним я. Но человеку никто не может помочь, кроме него самого, когда ты опустил руки, даже Бог бессилен.

   – А если у меня нет надежды на то будущее, которое я хотела себе?

   – Значит, ты плохо веришь в себя.

   Мужчина присел на ближайшую скамейку, немного подумав, я опустилась рядом.

   – Не смей раньше времени опускать руки, – жестко сказал он. – Куда делось твое упрямство?

   – Даже у меня есть пределы.

   Я нервно теребила пальцы.

   – Я запуталась, – неожиданно призналась я, – мои принципы, что строились годами, летят к черту. Я не знаю, что мне делать. Я не могу идти наперекор себе.

   – Однако ты можешь плыть по течению и оставаться собой. Не ломай себя, это не обязательно, лично мне ты нравишься такая, какая ты есть.

   Я вспомнила о его признании и растерянно посмотрела на мужчину, наша тема резко менялась, но после всех волнений этого дня я не хотела этого обсуждать.

   – Мне нужно идти, Виктор Михайович, – я подчеркнуто перешла на "Вы". Он заметил эту перемену.

   – Да, удачи тебе завтра.

   Ничего не ответив, я покинула часовню. Теперь я понимала выражение "неприкаянная душа", я бродила по территории и в каждом месте чувствовала дискомфорт. В итоге, я оказалась у забора, и мои мысли снова вернулись к побегу, прогулявшись по территории, я вернулась в общежитие, но не пошла в нашу комнату. Вместо этого я пришла к Жене, девушка сидела на кровати и писала эссе по психологии.

   – О, Лена, куда ты пропала, тебя не было за ужином.

   – У меня не было аппетита.

   – Я тебя понимаю.

   Забросив уроки, девушка перебралась ко мне, скоро пришла Альбина.

   – Кстати, а где Леся? – опомнилась Женя.

   – Я ее не нашла в комнате, – ответила Альбина, – может у нее дела.

   Я вспомнила об информации, которая должна быть похороненной за часовней.

   – Да, она что-то упоминала, – согласилась я.

   – Лена, ты не переживай, я думаю, все будет хорошо, – продолжала успокаивать меня Женя.

   – Я уже в порядке.

   – А давайте я погадаю, – неожиданно предложила Альбина.

   – Погадаешь? – я удивленно посмотрела на девушку. – Ты умеешь?

   – О, ты же не знаешь! – воскликнула Женя, подхватывая тему. – Альбина у нас настоящая ведьма! Мы уже пару раз до твоего прибытия устраивали сеансы!

   – Ну, не знаю, – меня одолевали сомнения, – я в это не верю.

   – Да брось, отнесись к этому легко.

   – Ну ладно, что надо?

   – Я думаю, мы обойдемся картами, – предложила Альбина, поднимаясь с кровати. – Женя, помогай.

   Девушка подскочила и кинулась к полке, где в коробке, как оказалось, хранились длинные белые свечи. Альбина тем временем закрыла шторы и выключила свет. Девочки расставили свечи в подсвечниках на полу, и мы уселись в круг, я была напротив Альбины. Девушка задумчиво глядела на меня и тасовала в руках колоду карт.

   Наконец она остановилась и протянула мне пачку.

   – Сдвинь карты.

   Я сдвинула колоду, она подхватила карты, что были сверху, и переложила их под низ, затем с задумчивым видом стала вытаскивать верхние и класть их в три ряда. Лицо ее было очень серьезно и даже отрешенное.

   Я заметила, как между бровей девушки пролегла морщина.

   – Я... – она растеряно посмотрела на Женю, а затем испуганно на меня.

   – Ну ладно уж, говори что видишь, – хмуро согласилась я, не предчувствуя ничего хорошего.

   – Ладно. Три ряда символизируют три времени, прошлое, настоящее и будущее. С какого начать?

   – Давай по порядку.

   – Прошлое показывает дорогу, встречу, видимо переломную, молодой человек. Здесь все достаточно хорошо. Настоящее, здесь неженатый мужчина.

   – Все тот же? – перебила Женя.

   – Нет, там был молодой человек, а здесь именно мужчина, потом любовь... – Женя стрельнула на меня глазами, предвещающими основательный допрос. – ... я не уверена, но похоже на казенный дом, возможно это не тюрьма, а просто безвыходная ситуация, заложницей которой ты стала. Еще я вижу человека с плохими намерениями по отношению к тебе. И будущее... – девушка сделала паузу, внимательно вглядываясь в карты. Я снова вижу этого неженатого мужчину, но в этот раз вас разделяет карта смерти. Я не берусь точно растолковать. Еще есть карта горя, отчаяния и страха.

   – Да, мрачное будущее меня ожидает, – скептически заметила я.

   – Может, ты ошиблась насчет разделяющей смерти? – спросила Женя, с тревогой поглядывая на меня.

   Альбина внимательно вглядывалась в комбинацию, словно что-то выискивая.

   – Знаешь, пика направлена вниз...

   – И что это значит? – спросила я, тоже смотря на карты, но для меня они ничего не значили, просто картинки.

   – Карта с неженатым мужчиной выпала ниже, а пика вышла кверху ногами... это можно толковать как то, что ... твой избранник умрет.

   Я застыла, чувствуя, как по спине прошелся холод. Болотов и умрет? Нет, это невозможно, он же Бог, профессионал, я бы не позавидовала тому, кто станет на его пути, и я совершенно уверенна, что его невозможно убить.

   – Но знаешь, – поспешно сказала девушка, снова смешивая все карты в колоду. – Это все так субъективно и зыбко, не заморачивайся.

   – Я и не думала, – однако мой голос был не так уверен, как я, – по сути ничего нового ты мне не сказала, а смерть и несчастья в будущем, и так ясно, что турнир не будет курортом. Знаете, уже поздно, я, пожалуй, пойду, завтра будет тяжелый день.

   Я поднялась с пола.

   – Пока, еще увидимся утром, – согласились девчонки, и я вышла в коридор.

   Однако вопреки их ожиданиям, я прошла мимо своей комнаты и выбралась на улицу. На моих наручных часах уже был час ночи, самое время, чтобы совершить задуманное.

   Быстрым шагом направляясь к парку, я чувствовала дежа вю. Оставалось только надеяться, что в этот раз мне удастся достичь дороги, и я имею неоспоримое преимущество, знаю, где она находится. Я без препятствий добралась до стены и нашла дерево, я отступила на шаг назад и тут же почувствовала, как на моем предплечье смыкается чья-то сильная рука. Я жутко испугалась и уже была готова, как любая нормальная девчонка завизжать, но вторая рука зажала мне рот. Незнакомец повернул меня к себе лицом, и я увидела Виктора, он вернул мне способность к речи, но не отпустил.

   – Я знал, что ты попытаешься бежать, – спокойно заметил мужчина.

   – И ты меня не отпустишь, – констатировала я факт. Он просто согласно кивнул.

   – Ты хочешь, чтобы меня убили на этих играх? – зло спросила я.

   – Нет, я этого не хочу, но сегодня по ту сторону забора уже стоит хорошая охрана. Они увидят тебя, и тогда Инга точно больше не будет давать тебе шанса.

   – А может мне плевать! Мне нечего терять.

   Приложив все силы, я попыталась вырваться, тогда мужчина жестко толкнул меня к стене и прижал своим телом.

   – Послушай меня, у тебя ничего не получится, ничего.

   – Кажется, это ты сегодня разглагольствовал про надежду и упорство, – ерзая, и пытаясь вырваться, заметила я.

   Мужчина ничего не ответил, крепко сжав мои руки, он обездвижил меня, и крепко прижав к стене, поцеловал. Удивленная я обмякла в его руках. Поцелуй становился все настойчивее, его губы требовательно сминали мои, и я ответила, не веря в происходящее. Скоро он отстранился от моих губ, но не отодвинулся, его лицо нависало надо мной, и пока он говорил, я смотрела в его глаза.