Текст книги "Капкан (СИ)"

Автор книги: Стейси Сью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

   – Шестакова! Это что такое!

   Я вздрогнула от этого крика и подняла глаза, передо мной стоял яростный Болотов, класс уже скрылся за поворотом нашей обширной школы, я же уже не пыталась бежать, зная, что наказание обеспеченно, а просто медленно шла вперед. Мужчина стоял на моей дороге, и его глаза метали молнии.

   – Я иду, – спокойно ответила я, останавливаясь перед ним.

   – Не слепой, это-то я как раз прекрасно вижу, я не вижу причины, по которой ты прекратила бег.

   – Я устала, ясно?! Мне все равно не добежать, а наказание и так будет! Отстаньте от меня!

   Всегда спокойный внешне, мужчина сейчас потерял контроль над своими эмоциями, его глаза метали молнии, губы были поджаты, и руки напряжены. Не дай бог, ударит, подумала я и сделала шаг назад, в этой школе всякое бывает. Видимо он заметил испуг в моих глазах и разжал кулаки.

   – Возобновить упражнение.

   – Я же сказала, не могу.

   – Я еще не видел, чтобы ты реально старалась. Все сюда приходят с низкой подготовкой, но стараются достигнуть результата, ты же сложила руки и лениво плывешь по течению, даже не делая никаких усилий.

   – А что в этом плохого? Я не просилась сюда! – огрызнулась я.

   – Но если ты оказалась здесь, будь добра – учись!

   Я сжала зубы.

   – Я не побегу!

   – А я сказал, вперед!!

   Наш весьма содержательный разговор прервали.

   – Что тут у вас происходит? – рядом с нами возникла Инга Петровна.

   – Ученица отказывается бежать, – ответил Болотов, не сводя с меня возмущенного взгляда.

   – О, Лена привет, как учеба?

   – Никак, – буркнула я. – Я не справляюсь.

   – Ничего, я знаю, если захочешь, ты можешь нагнать всех.

   – То-то и дело, что она не хочет, – вмешался Болотов.

   – Лена?

   – Что? – недовольно буркнула я.

   Женщина лишь разочарованно покачала головой, а затем обратилась уже к Виктору Михайловичу.

   – Виктор, тут Регину привели.

   На лице мужчины отразился интерес.

   – И как она?

   – На удивление... после ужина все соберутся в большом ангаре.

   Мужчина кивнул и повернулся ко мне. Я, сдаваясь, подняла руки вверх.

   – Ладно – ладно, но второго дыхания еще не было, – пробурчала я и медленно побежала вперед. Он попрощался с директрисой и вскоре нагнал меня.

   – Тебе будет полезно узнать, – сухо заметил он, поравнявшись со мной, – Регина была как ты.

   – Она и сейчас есть, – отрезала я.

   – Недолго, – ответил он и, ускорив шаг, очень скоро убежал далеко вперед, вздохнув, я медленной трусцой приближалась к финишу, сил и желания обдумывать его слова не было.

   Когда мы пришли в столовую на ужин, я заметила разительную перемену. Весь зал буквально гудел, напоминая улей, наполненный пчелами.

   – Что произошло? – жуя яблоко, спросила я у девочек.

   – Всем после ужина надо собраться в левом ангаре.

   – И что там будет? – спросила я и напряглась, смутно вспоминая разговор учителей.

   – Они не сказали, – Женя понизила голос. – Но ходят слухи, что поймали Регину.

   Я уже второй раз за день слышала это имя и не понимала, что это значит. Однако на остальных за столом это произвело должное впечатление. Девочки мрачно переглянулись.

   – И все-таки, – пробурчала я, – кто-нибудь объяснит мне, что это за Регина, и что тут такого?

   Леся уперлась глазами в стол и тихо заговорила, казалось, она боится, что нас подслушают.

   – Регина сбежала неделю назад. Как раз перед твоим приездом. Мы думали, она тоже умерла в лесу, как и остальные, зверь или что-то вроде того. Но сегодня ее привели в школу три педагога, которые уходили искать ее. Она жива. Говорят, такого еще не бывало.

   – Но это же хорошо.

   – Не совсем, – Женя на этот раз не улыбалась, – еще ходят и другие слухи, что ее хотят наказать. Жестоко.

   Аппетит мгновенно пропал. Еще, как назло, вспомнился намек Болотова о том, что я с ней похожа.

   – Пора идти, – тихо сказала Альбина, и я заметила, что зал пустеет.

   Мы вышли на улицу и быстро достигли ангара. Внутри было не протолкнуться, Леся заработала локтями, ей хотелось быть ближе к центру, мы пробрались вперед, хотя в этом не было необходимости. Посреди зала был небольшой постамент, судя по всему, он был здесь не постоянно, а появился специально для этого события. На нем, на стуле, сидела девушка, ее черные волосы спадали на лицо, голова была опущена. Руки ее были связаны за спинкой стула.

   – Что это? Надо ее развязать, – я дернулась вперед, но мое плечо сжала крепкая рука, и рядом возник Игорь. Мы не разговаривали с того самого дня в дверях столовой.

   – Не двигайся, – сухо сказал он.

   – Но ей плохо, – возразила я.

   – Это не твое дело.

   Его рука не покидала моего плеча, и я не могла двигаться вперед в этой тесной толпе. Я осталась на месте, а девочки пробрались ближе.

   – Как дела? – будничным тоном поинтересовался Игорь.

   – Отвратительно, – прошипела я. Нашел время интересоваться.

   На подиум поднялись Виктор Михайлович и Инга Петровна. Оба учителя застыли по бокам от пленницы, и шепотки вокруг утихли. Восстановилась абсолютная тишина.

   – Все вы знаете, что Регина совершила непростительный поступок. Сбежала. Мы ее нашли еще живой, в лесу.

   Женщина подошла к пленнице, провела рукой по ее волосам, и неожиданно сжав их, дернула. Лицо девушки поднялось, и я увидела на нем кровоподтеки. Она застонала. Тело сковал холод, холод страха. Краем сознания я понимала, что не произойдет ничего хорошего.

   – Вы знаете, что за это нарушение у нас самое строгое наказание. Однако, как правило, все погибали от лап диких зверей по ту сторону, и наказывать было некого, – она сделала паузу. – Но Регина выжила. И мы ее накажем.

   Женщина протянула руку назад, Болотов что-то положил в ее протянутую ладонь, и я вздрогнула, когда увидела блеск метала. Именно эти ножи сегодня мы пытались метать в цели.

   Без дальнейших предисловий женщина резко полоснула по горлу девушки, и я увидела кровь. Много крови, которая лилась из пореза. Из моего горла вырвался тихий вскрик. Рука Игоря исчезла с моего плеча и неожиданно появилась внизу, на талии. Крепко прижимая к себе, он шепнул мне на ухо.

   – Тихо, Лен, спокойно... тихо, детка,... все будет хорошо...

   Его слова немного успокаивали, и теплая рука на талии дарила некоторое чувство защищенности.

   – Она не хотела учиться в нашей школе, – спокойно проговорила Инга Петровна, словно ничего не произошло. – И вы должны понять, что никто вас не заставляет. Регина исключена! И так будет с каждым! Кто-нибудь еще хочет подать документы об уходе?

   И тут она посмотрела на меня, пристально. В ее глаза читался вопрос, я усилием воли отвела свой взгляд и посмотрела на Болотова. Его лицо было непроницаемым. Я опять вспомнила, куда попала, и что это не игрушки....

   – Свободны! – женщина махнула рукой, и все стали протискиваться к выходу. Рука Игоря исчезла, и я обернулась. Парень провалился, словно сквозь землю.

   – Лена! – ко мне подбежали бледные подруги

   Увидев мое лицо, Леся посерьезнела, схватила за руку и потянула к выходу.

   – Пошли, – процедила она сквозь зубы.

   Почти все уже покинули ангар.

   – Лена! Задержись на секунду!

   Ее голос прорезал воздух, словно острие ножа. Я развернулась и вернулась к эшафоту, стараясь не смотреть на стул, где, обмякнув, лежала девушка, с которой я даже не успела познакомиться.

   – Лен, – Инга Петровна внимательно посмотрела на меня, – я надеюсь, ты понимаешь, что в нашей школе не дают поблажек.

   – Да, – пробормотала я, чувствуя сухость во рту.

   – Занимайся, – я взглянула на женщину, и она улыбнулась – я понимаю, это непросто так сразу привыкнуть к нашей школе, но ты должна постараться. Чем быстрее ты войдешь в ритм, тем лучше будет для тебя.

   Все мои силы ушли на то, чтобы сохранить спокойствие, и мой голос, когда я ответила ей, не дрогнул.

   – Хорошо.

   – Прекрасно, иди учи уроки.

   Я развернулась и пошла к выходу, спиной чувствуя на себе ее взгляд.

   В нашей комнате были почти все. Когда я вошла внутрь, Женя всхлипывала на плече у Альбины, которая сжала губы и держалась изо всех сил, поглаживая плечо девушки. Леся стояла у открытого окна. Я подошла к своей кровати и села, пальцы сильно вцепились в край покрывала.

   – Что она тебе сказала? – поинтересовалась Леся.

   – Просто нравоучения...

   – На самом деле, пока мы тут, подобного еще не было, – призналась Альбина.

   – Понятно... – тихо, словно сама себе, произнесла Леся.

   – Что тебе понятно? – всхлипывая, спросила Женя. Леся плотно закрыла окно, предварительно поверив, нет ли кого на улице.

   – Понятно, зачем они это сделали, – тихо сказала она, я поняла, что девушка боялась, что кто-нибудь, кроме нас, может подслушать ее идею. – Пока мы тут, за две недели около пятнадцати побегов. Поговаривают, что так давно уже не было. Они решили устроить показательное выступление, чтобы прекратили убегать. Легенда о зверях, уже не помогала.

   – Легенда? – переспросила Женя.

   Но на этот раз ответила я.

   – Разве не понятно, скорее всего, их просто находили, пока они далеко не убежали, и убивали.

   По телу пробежали мурашки. Все в комнате замолчали, обдумывая эти слова.

   – Лесь, – тихо спросила я, – скажи, а все тела приносили? Тех, кто сбежал?

   – Ну, они не делали из этого представления, – пожала девушка плечами. – Просто говорили на службе в часовне их имена и упоминали, что нашли тело.

   – Значит, нет доказательств, что никому не удалось сбежать, – сделала я вывод.

   – Лена, прекрати!! – Альбина не выдержала и встала, отпустив Женю. Она стояла и кричала на меня. – Ты это видела!! Да ты понимаешь, кто они такие?! Там – смерть! Они из-под земли достанут. Это их территория, поэтому сбежать никак, это не город, это тайга!

   Девушка сорвалась с места и, выскочив из комнаты, громко хлопнула дверью. Я ее понимала. У всех шалили нервы.

   – Она права, – сухо отрезала Леся, – даже не смей об этом думать. Давайте спать.

   Женя встала и ушла к себе

   Я легла в кровать, проваливаясь в сон.

Чем больше мы сожжем мостов, тем легче выбирать дорогу...(с)

Глава третья

Я бежала по лесу, пытаясь выбраться, но тут меня окружило множество людей, а затем кровь... кровь..

   Я села на кровати тяжело дыша. Сердце бешено билось в грудной клетке. Не было даже речи о том, чтобы снова попытаться заснуть. На часах было два ночи. Одевшись, я тихо открыла окно и выбралась на улицу, наплевав на комендантский час. Хорошо, что общежитие было на первом этаже.

   Я дошла до парка и медленно побрела по аллее, сзади послышался кашель. Я застыла, боясь обернуться и не зная, убегать или нет.

   – Не бойся, это я.

   Игорь.

   Я обернулась, парень стоял под деревом и курил. Он отбросил сигарету и поманил меня к себе:

   – Иди сюда, не надо бродить по аллее, заметят.

   Я послушно сошла на лужайку, мы прошли вглубь, и присели на траву рядом с густыми кустами сирени.

   – Ты как? – поинтересовался парень.

   – Отвратительно.

   – Понятно. Хочешь? – он достал еще одну сигарету. Я покачала головой.

   – Разве тут можно курить?

   – Не совсем...

   Мы некоторое время помолчали.

   – Чувствую себя птицей в клетке, – неожиданно призналась я спустя минуту.

   – Поначалу всегда так, давят стены, давит эта бетонная стена...

   – Да уж... стена знатная, не обойти и не перепрыгнуть.

   – Замерзла? – участливо спросил парень. Я ежилась от холода, забыв захватить кофту. Он снял свою и натянул на меня.

   – Вот. Не выходи на улицу раздетой, тут шалит погода.

   – Спасибо, – улыбнулась я, чувствуя как тепло от кофты, согретой им, разливается по телу. Я поднялась с холодной земли.

   – Хочешь... оказаться выше этих стен? – спросил меня парень.

   – Шутишь. И выше, и за ними.

   – Тогда идем.

   Он схватил меня за руку и, сжав ладонь, уверенно повел меня обратно к школе.

   Мы вошли в здание, и стали подниматься по лестницам. Игорь ориентировался в коридорах легко и уверенно.

   – Как давно ты здесь? – Тихо спросила я у него, но мой голос все равно показался слишком громким в окружающей нас тишине.

   Парень приложил палец к губам и показал на уши. Я поспешно огляделась вокруг. Неужели кто-то есть рядом? Наконец мы добрались до последнего этажа, свернув в пару коридоров, мы остановились в тупике. Игорь поднял голову и, подпрыгнув, подхватил лестницу, находящуюся на потолке, потянув ее на себя, он дотянул ее до пола. Забравшись по ней, он некоторое время что-то делал с замком на люке, после чего тот щелкнул и открылся. Парень исчез в темном проеме. Я схватилась руками за ступени лестницы и полезла следом за ним. Стоило мне появиться на крыше, как мои волосы растрепал ветер. Игорь прикрыл люк и взял меня за руку, ведя к краю. Я перешагивала через железки, валяющиеся повсюду.

   – Пошел уже третий год, как я здесь, – ответил парень на вопрос, заданный еще в коридоре.

   – Ты на третьем курсе?

   – Да.

   – И каково это, учиться здесь?

   – Трудно. Вниз не смотри.

   Мы подошла к краю крыши. После его совета сразу захотелось опустить глаза, но я сдержалась. Ночь была ясная, и луна освещала открывшийся передо мной вид. Всюду, куда хватало взгляда, простирался густой лес.

   – Вот это да, это место глухое без преувеличения, – выдохнула я.

   – А ты думала...

   Я окинула взглядом простирающийся вокруг лес, место, где мы находились, казалось поистине единственным оазисом жизни. Я с подозрением пригляделась к далеким огонькам в самой чаще.

   – Что это? Это деревня? Мне упоминали ее.

   – Где?

   – Вон там! – я вытянула руку, указывая на северо-запад, туда, где среди деревьев были заметны проблески света, словно светлячки сидели в траве.

   – Да, деревня.

   – Как же им тогда еду привозят? Или все снабжение идет только через школу?

   – Не знаю, вроде бы есть тут где-то шоссе, но далеко. Так, опять забиваешь свою головку глупостями о побеге? – он шутливо ударил меня по носу.

   – Мне не может быть интересно? Так есть шоссе или нет?

   – Есть, где-то в той стороне, – Игорь неопределенно махнул рукой, но я, все же, запомнила направление. – Но тебе лучше меньше об этом думать, вдруг эта дорога мираж?

   – А ты когда-нибудь бывал за забором?

   – Ты задаешь слишком много вопросов.

   – Прости, – едко заметила я, – мне казалось, ты был настроен на честный разговор.

   – Бывал, несколько раз, но не с целью сбежать. Потому что понимаю, что это глупо.

   – Есть какой-то ход или лаз на ту сторону?

   – Нет, есть только очень удобное дерево на западной стороне, а точнее два дерева. Знаешь, здесь слишком холодно, пойдем.

   – Ты мне покажешь это дерево?

   – Нет.

   Я поняла, что парень больше ни в чем мне не поможет, и прекратила расспросы, так раздражающие его. Мне все же был нужен друг в этом месте.

   Выспаться я так и не смогла, только голова коснулась подушки, меня разбудила Леся.

   – Что случилось? – сонно спросила я. Голову тянуло к подушке как магнитом. – Сегодня же воскресенье...

   – Служба в часовне, пойдешь? Регину... – она замолчала, не договорив.

   Спать хотелось ужасно, но в то же время я понимала, что хочу присутствовать.

   – Пойду... – Я поднялась и, умывшись, оделась. Темные брюки и футболка, сверху короткий кардиган и в шкафу даже нашлась теплая темная куртка. Сегодня она явно мне пригодится, я уже успела понять, что в этом месте температура бывает на редкость капризна. На удивление в этот раз Леся тоже собралась быстро. В общей гостиной девичьего общежития нас ждали девочки, все вместе мы вышли на улицу и торопливым шагом пошли в сторону часовни. Я никогда не была особо верующей, хотя и не атеистка. Но, войдя внутрь, почувствовала некий дискомфорт. Мы сели на лавку, и я исподлобья огляделась. Педагоги были тут же, больше всего меня поразили спокойно сидящие позади Виктор Михайлович и Инга Петровна. Присутствие их здесь, казалось кощунством. Даже я, понимала, то, что они сделали, было, вряд ли, угодно Богу. Была какая-то служба, я отключилась, не слушая слов, и просто наблюдала за ненавистными мне людьми, чувствуя отвращение.

   Никто не говорил, что сбежать легко. Но я была убеждена, что возможно. Не было ни единого человека, что мог подтвердить наличие тел. Всех тел. А значит, кто-то мог обрести свободу. Просто не надо рубить с плеча.

   Мои исследования, конечно, не были масштабны, учитывая количество материала, которое было доступно. Начала я с поиска того самого волшебного дерева, а точнее двух, на территории школы.

   На это ушло больше пяти часов, но я внимательно прошерстила всю территорию и таки нашла это место. Удобство было в том, что, судя по всему, с той стороны забора росло в достаточной близости такое же раскидистое дерево. Учитывая, что ребята как Игорь использовали ход, чтобы не только уходить, но и возвращаться, для них это было удобно. Ну а для меня... Что ж, не придется прыгать с такой высоты на землю или вновь использовать простыню или веревку.

   Я раздобыла еды, вроде яблок и печенья и воду в бутылках, что обычно была на тренировках, беря полную и отпивая совсем немного, а принося ее в комнату, убирала под кровать. Решив таким образом наиболее главные проблемы. Однажды ночью я еще раз проникла на крышу, чтобы внимательней вглядеться в огни деревни и долго пыталась различить место, где деревья росли бы не так густо. На самом деле, таких участков было не так уж и много, и я сделала себе самодельную ориентировочную карту, отправной точкой которой была деревня, как самый яркий ориентир.

   План казался мне безупречным. Если выполнить все быстро, я могла бы выйти к дороге до того, как меня спохватятся и возможно поймать там машину. Какая бы это не была глушь, но трасса на то и трасса, чтобы по ней постоянно ездили дальнобойщики. Пора было действовать.

   В ту же ночь, дождавшись, когда моя соседка по комнате уснет, в полночь, я оделась и, подхватив рюкзак, тихо выскользнула из комнаты. На подушке осталась записка, в которой написала, что ушла прогуляться. Дает небольшую фору, когда меня потеряют, решат что я в парке и девочки не окажутся причастны, ведь я действовала полностью сама. За время проведенное здесь я старательно выучила расположение коридоров и переходов, как оказалось если и правда передвигаться по ним достаточно часто, это не так уж и сложно. Быстро выйдя на улицу я достигла чудо дерева и вскарабкавшись перепрыгнула на ветку соседнего, хватаясь за него, как утопающий за соломинку, ведь по сути все так и было. Оказавшись вновь на земле, но уже на той стороне забора я почувствовала, как мурашки пробежались по моему телу от возбуждения и адреналина, что тут же заструился по телу. Тут же двинувшись вперед, я почти бежала, но пришлось себя осадить и перейти на шаг. Если быстро выдохнусь, это не будет мне на пользу.

   Время от времени я сверялась с часами. Идти было жутко, пару раз я упала, запнувшись о корни деревьев, на правой ноге однозначно появится большой синяк. Вдобавок, было по-настоящему страшно. Ночной лес таил в себе множество звуков. Каждый раз, когда слышалось, что-то похожее на хруст, я нервно оглядывалась, не идет ли кто за мной. Судя по ощущениям, я шла в нужном направлении, только вот ни деревни, ни дороги все не было и не было. Я устала, но не разрешала себе останавливаться не на секунду. Дороги назад не было, и если я не выберусь,... я вообще не выберусь. Я посмотрела на часы. Три ночи. Я теряла бдительность, единственное, что теперь было главным добраться, добраться, добраться.

   – Далеко идешь?

   Сердце болезненно сжалось, и я обернулась, позади меня шли двое мужчин: Арнольд Витальевич и Виктор Михайлович. Понимая, что это бесполезно, я все равно сделала рывок, думая убежать, но они настигли меня в мгновение ока и схватили. Я истошно завопила, пытаясь вырваться, но это было бесполезно: они только сильнее сжали мои руки.

   – Пустите, уроды!!

   – Бойкая, – не без удовольствия заметил Арнольд Витальевич, – талантливая, наверное.

   – Бездарь, с такой-то матерью... – процедил Егерь, удерживая меня. Я застыла как громом пораженная. Они сказали "мать"... Они знают мою маму? Что это значит?

   – Ну что? – Арнольд Витальевич вопросительно выгнул бровь, ожидая, что скажет Болотов.

   – Инга сказала, вернуть обратно. Она сама с ней разберется.

   Это мне не очень-то понравилось, видела я, как она разбирается, и снова забилась.

   – Успокойся! – Егерь больно сжал мою руку, и я вскрикнула. – Не убежишь, а побежишь, будет хуже. Тем более, некуда бежать. Думаешь, не заблудишься в лесу дура?

   Я, однако, не переставала брыкаться, сдаваться было не в моих правилах, но похоже мои попытки сопротивления были для них не более, чем мельтешение мухи, которую отгоняют рукой.

   Дорога назад заняла те же три часа, когда мы ступили на территорию школы, было шесть утра, на востоке уже забрезжил рассвет. Мужчины повели меня в здание, мы поднялись на третий этаж и вошли в комнату, в которой я еще не была. В центре, за столом, сидела Инга Петровна.

   – Долго вы что-то.

   – Думали, она позже пойдет, часа в два, а она, похоже, в полночь ушла. Пришлось догонять.

   Они отпустили меня, и я потерла руки.

   – Лена, Лена, Лена... – Женщина поднялась и подошла ближе ко мне, заглядывая в глаза. – Я даже не знаю теперь, что с тобой делать. Правила, они ведь для всех.

   Я сглотнула и почувствовала позади себя какое-то движение.

   – Никто не знает, что она пыталась сбежать – сказал Болотов.

   Я ошарашено застыла. Это что была попытка меня защитить?

   – Но сам факт, – женщина поморщилась.

   Она снова вернулась к своему столу, но садиться не стала, задумчиво уставившись в стену. Видимо, взвешивала все "за" и "против". Что-то мне подсказывало, что "за" наскребается с мизинец.

   – Ну и что ты выберешь? – резко спросила она. – Начнешь учиться или все еще хочешь на свободу.

   – Я не знаю, – честно ответила я, хотя понимала, путь на свободу закрыт. – У меня плохо получается...

   – Ты просто не старалась, – отрезала женщина. – У тебя есть данные, они у тебя в крови. Тебе нужно заниматься дополнительно... – Женщина снова задумалась, я молчала.

   Казалось внутри нее идет какая-то борьба.

   – Мы не можем... – заикнулся голос позади меня. Это был Арнольд Витальевич.

   – Да знаю я! Но кто будет за ней приглядывать? А если она еще раз что-то вытворит? Мне сейчас не нужны проблемы с детьми.

   Женщина подошла ко мне и, взяв меня за подбородок, приподняла мое лицо, заглядывая в глаза. Я вся горела от ненависти и желания вырваться. То, что она увидела, не понравилось ей. Я поняла, что моя судьба решилась и не лучшим образом.

   – Мы не можем рисковать.

   Она отвернулась от меня, я почувствовала, как меня хватают сильные руки Альберта Витальевича, и зажмурилась, ожидая боли.

   – Я пригляжу! – это взорвалось как бомба. – И заодно, натаскаю те пробелы, что она пропустила. Испытательный срок. Если начнет артачиться,... убьем.

   Я потрясенно открыла глаза. Инга Петровна застыла на месте и обернулась.

   – Ну ладно, Болотов. Отвечай, если готов.

   Она снова посмотрела на меня.

   – Лена, ты на испытательном сроке, хоть какой намек, – пауза – и ты будешь отчислена.

   Когда руки покинули мою шею, я не сразу поняла, что произошло. Я свободна, хоть и условно, и я жива.

   – Идем, – сказал Егерь и первый покинул кабинет, я поплелась следом. Все заняло не больше двадцати минут.

   – Спасибо,... – тихо пробормотала я, пока мы спускались по лестнице.

   – Надеюсь, ты не настолько глупа, чтобы повторять свой эксперимент.

   На языке вертелось множество острых ответов, но я преодолела себя и проглотила их.

   – Нет.

   – Каждое утро, в семь, жду в ангаре, а так же вечером, после ужина. Никому не говори, что пыталась сбежать. Скажи,... я стал твоим наставником. И поскольку ты много пропустила, мы нагоняем материал.

   – Хорошо,... Почему... Почему вы взялись заниматься, я же бездарность...

   Все никак не укладывалось в моей голове эта благотворительность.

   – У тебя есть одно качество, хотя ты его применяешь и не в том направлении. Ты не сдаешься. Перекинем его в другое русло, возьмись за тренировки с те же упрямством, с каким ты пыталась выбраться на свободу.

   Мы достигли общежития, мужчина, не попрощавшись, ушел, а я пошла к себе в комнату. Войдя внутрь, я скомкала записку и выкинула ее в мусорное ведро, упав на кровать, я разрыдалась и случайно разбудила Лесю.

   – Лена... – сонно пробормотала девушка. Я слышала, как она поднялась и подошла ко мне, кровать под ее весом прогнулась, и она стала поглаживать меня по спине. – Тихо, спокойно,... что случилось?

   – Кош... кошмар приснился! – Захлебываясь в плаче, пробормотала я.

   – Ничего, бывает.

   Леся обняла меня, и я почувствовала облегчение. Я жива. Но я снова в темнице, на этот раз навсегда.

Вам-то давно знакомо то, что вы имеете в виду, употребляя выражение «сущее», а мы верили когда-то, что понимаем это, но теперь пришли в замешательство.

Платон(с)