Текст книги "Клеопатра"

Автор книги: Стейси Шифф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Стейси Шифф

Клеопатра

Стейси Шифф

КЛЕОПАТРА

Максу, Милли и Джо

Глава 1

Эта египтянка

Главное достоинство человека – разумное понимание того, во что не стоит верить.

Еврипид

Клеопатра Седьмая, одна из самых знаменитых женщин, что когда‑либо жили на земле, правила Египтом двадцать два года. В один прекрасный день она потеряла царство; обрела вновь, потом опять едва не потеряла, создала империю – и утратила все. Богиня по праву рождения, царица с восемнадцати лет и знаменитость на все времена, эта женщина еще при жизни удостоилась восторгов и хулы, сделалась героиней сплетен и легенд. В зените славы она владела всем восточным Средиземноморьем, последним из великих египетских царств. В ее руках на краткий миг оказалась судьба всего западного мира. Она родила ребенка от женатого мужчины и еще троих от другого. И умерла в тридцать девять лет спустя четверть века после рождения Христа. Смерть упрочивает прижизненную славу, а конец Клеопатры был внезапным и будоражащим. И с тех самых пор ее история волнует наше воображение. Величайшие поэты и драматурги посвящали ей свои произведения; вот уже две тысячи лет она говорит их голосами. Посмертная жизнь Клеопатры оказалась удивительно насыщенной: она побывала астероидом, компьютерной игрой, рекламной картинкой, маркой сигарет, ночным клубом, игральным автоматом, синонимом Элизабет Тэйлор. Все началось с легкой руки Шекспира. Если бы он только знал…

О ней все слышали, но ее никто не видел. Клеопатра одна из самых известных исторических фигур, но мы не имеем ни малейшего понятия о том, как она выглядела. Более‑менее достоверным можно считать одобренное самой царицей изображение на монетах. Это была мудрая и трезвая правительница, которая знала, как построить флот, как подавить мятеж, как чеканить деньги, как накормить голодных. Блистательный римский полководец признавал ее успехи в военном деле. Даже во времена, когда правительницы не были диковинкой, Клеопатра оставалась единственной женщиной, влиявшей на политику империи. Не говоря уж о том, что она была самой богатой женщиной во всем Средиземноморье. И самой могущественной, о чем пришлось вспомнить ее царственному недругу, задумавшему расправиться с соперницей. (Разумеется, у него ничего не вышло.) Клеопатра происходила из древнего рода душегубов и старалась поддерживать семейную традицию, при этом обладая редкостным для своего времени и положения мягкосердечием. Молва приписывает ей неутолимое сладострастие, но о могущественных женщинах всегда ходили подобные слухи.

Ни одна истинно поэтическая биография не обходится без череды катастроф и разочарований, и Клеопатра не исключение. Она выросла среди невиданной роскоши, чтобы унаследовать государство, пребывавшее в упадке. Десять поколений ее предков называли себя фараонами. Хотя, по правде сказать, Птолемеи были греками, и в жилах Клеопатры текло немногим больше египетской крови, чем у Элизабет Тейлор. В один прекрасный день восемнадцатилетняя Клеопатра и ее десятилетний брат стали правителями страны с великим прошлым и туманным будущим. Со времен Нефертити прошло тысяча триста лет. Камни пирамид – к которым царица однажды привела Юлия Цезаря – покрывали хулиганские надписи. Сфинкса перестроили еще тысячу лет назад. Слава некогда великой империи Птолемеев клонилась к закату. Клеопатра выросла в тени Рима, которая вплотную придвинулась к границам ее владений. Ей было одиннадцать, когда Цезарь сказал своим воинам, что если они не станут воевать, захватывать земли и порабощать народы – они не римляне. Один восточный деспот, которому довелось встретиться с Цезарем на поле великой битвы, сформулировал то, что стало причиной бед Клеопатры: римляне что твои волки. Они ненавидели великих правителей и разрушали все, что попадало к ним в руки. Римляне рождались для войны и видели смысл жизни в том, чтобы «погубить или погибнуть самим». Захват последнего богатого царства, еще не превратившегося в римскую провинцию, был делом времени. Египтяне не зря слыли отличными дипломатами: они не только сохранили изрядную долю независимости, но и сами вмешивались в дела римлян.

Отец Клеопатры заплатил огромную сумму за право официально именоваться «другом и союзником римского народа». Его дочери предстояло узнать, что дружбы Сената и даже целого народа недостаточно. Куда важнее подружиться с самым могущественным римлянином. А в охваченной нескончаемыми гражданскими войнами поздней Республике отыскать такого было непросто. На протяжении всей жизни Клеопатра наблюдала, как в Риме постоянно вспыхивали междоусобицы, и величайшие полководцы того времени дважды сходились в смертельной схватке за власть на земле Египта. Римские раздоры сотрясали все Средиземноморье, то и дело заставляя его жителей менять приоритеты и нарушать старые клятвы ради новых. Отец Клеопатры сделал ставку на Помпея Великого, военачальника, чья звезда, казалось, вечно будет сиять над Римом. Помпей стал покровителем его семейства. Помпей развязал войну против Юлия Цезаря как раз в то время, когда по другую сторону Средиземного моря Клеопатра взошла на престол. Цезарь сокрушил соперника в центральной Греции; в сорок восьмом году до нашей эры Помпей бежал в Египет, но был схвачен и обезглавлен, едва ступив на берег. Клеопатре тогда исполнился двадцать один год. Ей не оставалось ничего другого, кроме как склониться перед новым владыкой римского мира. Она действительно покорилась ему, но все же вела себя иначе, чем прочие царьки‑марионетки, чьи имена давно забыты. В последующие годы царица старалась обратить римское могущество себе на благо, а когда Цезаря убили, сменив несколько покровителей, примкнула к его протеже Марку Антонию. История этой женщины закончилась, не успев начаться, хотя сама она, разумеется, не могла это знать. После ее смерти Египет стал римской провинцией и вновь обрел независимость только в двадцатом веке.

У кого найдется доброе слово для женщины, которая спала с двумя самыми могущественными мужчинами своей эпохи? Определенно, не у римских историков. Клеопатра воплощала собой вдвойне опасное сочетание; она была женщиной и властительницей, а еще Еврипид предупреждал за много столетий до этого; умные женщины опасны. Римскому историку ничего не стоило объявить, что иудейская царица была чисто номинальной фигурой, а через шесть страниц обвинить ее же в непомерном властолюбии. Или вот еще пример. Брачный контракт первого века до нашей эры обязывал будущую жену быть кроткой и покорной. Он же запрещал ей опаивать мужа зельями. Мы не знаем, любила ли Клеопатра Антония и Цезаря, но нам доподлинно известно, что она вертела ими, как хотела. С точки зрения римлян, египтянка обоих «поработила», хотя на самом деле они сыграли вничью: властолюбивая женщина против вероломного мужчины. Когда у жены первого римского императора Августа спросили, в чем секрет ее влияния на мужа, та ответила: «Я всегда была скромна и благонравна, всегда готова услужить супругу, не лезла в его дела и притворялась, будто не замечаю его многочисленных фавориток». Конечно, эту формулу не стоит понимать буквально. Да и Клеопатра была сделана из другого теста. Ей ничего не стоило призвать к ответу великого полководца в разгар увеселительной рыбалки под томным александрийским солнцем.

В Риме считали греков лживыми и развратными. Македонянка Клеопатра тем более была под подозрением, ведь ее соплеменникам молва приписывала «особую склонность к изощренному обману». Римляне, сколько бы они ни отпирались, были падки на экзотику и эротику; а Клеопатра была истинной дочерью мистического Востока, плоть от плоти его загадочной, пропитанной чувственностью земли, столь же прихотливой и непредсказуемой, как приливы Нила. Повстречав ее, мужчины теряли головы и напрочь забывали о долге. Царица осталась загадкой даже для Плутарха, оставившего нам жизнеописание Марка Антония. Историк девятнадцатого века простодушно утверждает, что на момент встречи с Цезарем она была «легкомысленной девицей шестнадцати лет от роду» (хотя на самом деле Клеопатре исполнился двадцать один год, и ее можно было назвать вполне взрослой женщиной). Дурная слава Востока основательно испортила репутацию царицы, но она ведь и вправду родилась в этом пряном краю интриг и сладострастия. Недаром Цезарь вошел в историю, а Клеопатра стала легендой.

Поиски правды существенно затрудняет и то, что римские биографы Клеопатры сами не слишком глубоко знали историю. Это хорошо видно из их произведений. Все мы, подобно Марку Твену в переполненном туристами Ватикане, порой предпочитаем копии оригиналам. Античные авторы не исключение. Они охотно пересказывали старые предания и приписывали Клеопатре чужие грехи. В те времена в исторических сочинениях ценили размах, а вовсе не точность. В античных текстах злодеи вечно носят вульгарный лиловый цвет, обожают лакомиться жареными павлинами, умащают тела драгоценными мазями и плавят жемчуг. Если вы развратная и жадная до власти египетская царица или жестокий пират, вам сам бог велел выбирать экстравагантные аксессуары. Богатство и беззакония шли рука об руку; негодяи наряжались в золото и пурпур. Так история превращалась в миф, а люди в богов. Клеопатра принадлежала к тому миру, в котором можно было услышать лиру Орфея и увидеть яйцо, из которого явилась на свет Елена Троянская (это случилось в Спарте).

История пишется не только грядущими поколениями, но и для грядущих поколений. Самые надежные из наших источников никогда не видели Клеопатру. Плутарх родился через семьдесят шесть лет после ее смерти (он был современником Матфея, Марка, Луки и Иоанна). Аппиана от его героини отделяло почти столетие, а Диона – около двух. История царицы отличается от большинства подобных историй тем, что у каждого из мужчин, которые брались ее рассказать, были причины исказить факты. Отношения Клеопатры с Марком Антонием были самыми долгими, а с его соперником Августом – самыми драматическими. Август погубил Антония и Клеопатру. А чтобы возвыситься в глазах римского народа, придумал скандальную версию о коварной, алчной и кровожадной египетской правительнице, помешанной на власти. Победитель намеренно наделил царицу немыслимыми гипертрофированными чертами, чтобы возвысить собственную победу и заодно оттеснить на второй план истинного врага – бывшего шурина. В результате получилось нечто вроде жизнеописания Наполеона, составленного британцами, или истории Америки в изложении председателя Мао.

Исторические свидетельства о Клеопатре не только тенденциозны, но и весьма скудны. В Александрийской библиотеке не уцелело ни одного папируса. А от самого города сохранились только подземелья. До нас дошло всего одно слово, начертанное рукой царицы: в тридцать третьем году до нашей эры она начертала на собственном указе «гинесто», что по‑гречески означает «да будет так»). Классические авторы зачастую пренебрегали не только фактами, но и логикой, их писания противоречат одно другому. Аппиан небрежно обращается с деталями, Иосиф Флавий безнадежен в том, что касается хронологии. Для Диона красота слога важнее истины. Обилие лакун в их текстах выглядит подозрительно: поневоле задумаешься о заговоре молчания. Как же получилось, что никто из них не оставил полного и правдоподобного описания Клеопатры? Письма Цицерона, относящиеся к первым месяцам сорок четвертого года до нашей эры – когда Цезарь привез Клеопатру в Рим – так и не были опубликованы. Греческая историография стыдливо обходит этот период окольными путями. Можно ли ей верить, непонятно. Аппиан посвятил Клеопатре и Цезарю немало страниц в своей четырехтомной истории Египта, но она до нас не дошла. Сочинение Тита Ливия кончается за столетие до рождения царицы. Плутарх упоминает ее вскользь. Даже Лукан, будто нарочно, чтобы нас позлить, прервал свою поэму, бросив Цезаря на произвол судьбы во дворце Клеопатры в самом начале Александрийской войны. Там, где слабеет власть факта, утверждается миф.

Чтобы восполнить пробелы, приходится полагаться на собственное воображение. Тогда государственные дела уходят на второй план, уступая место любовным. Наша героиня была сильной женщиной, отлично разбиравшейся в политике, дипломатии и государственных делах; говорила на восьми языках; обладала непревзойденным красноречием и выдающейся харизмой. Идеальный образ, над которым на славу потрудилась не только римская пропаганда, но и голливудские режиссеры. С их легкой руки Клеопатра превратилась в бренд, сделалась символом женской сексуальности, неподвластной времени. Ее история была написана врагами, а красота воспета на вражеском наречии. Память о ней сохранилась исключительно благодаря латинским памятникам. Литераторы последующих эпох не отставали от предшественников. Джордж Бернард Шоу написал «Цезаря и Клеопатру», полагаясь по большей части на собственное воображение. Многие историки во всем полагались на Шекспира, и это вполне естественно, но никому ведь не приходит в голову утверждать, что Джордж Скотт в роли генерала Паттона и есть сам Паттон.

Чтобы увидеть Клеопатру такой, какой она была на самом деле, нужно очистить ее образ от мифов, сплетен и пропагандистских клише. Перед нами история гречанки, пересказанная выдающимися римлянами. Исторические методы здесь не помогут. Античные авторы не имели привычки называть свои источники. Они в основном полагались на собственную память. По нынешним меркам их можно было бы счесть полемистами, апологетами, моралистами, публицистами, рассказчиками, компиляторами, болтунами. Но своего историка, настоящего историка Египет так и не дождался. Ни одного из них нельзя воспринимать буквально. Что ж, с источниками нам не повезло, но других у нас нет. Современные ученые до сих пор спорят относительно очень многих обстоятельств жизни Клеопатры: неизвестно, кем была ее мать, сколько она прожила в Риме, сколько раз была беременна, женился ли на ней Антоний, чем кончилась битва, решившая ее судьбу, и как она умерла[1]. Проперций утверждал, что царица имела обыкновение развлекаться со своими рабами. Римский автор первого века заявил (без всяких на то оснований), что все древние авторы писали о ее беспримерном распутстве. В одном источнике есть упоминание о том, что египетская правительница любила изображать проститутку. Утверждали, будто она была так хороша собой, что многие мужчины готовы были купить ее ночь ценой своей жизни. С точки зрения дамы девятнадцатого века, царица была «ужасной колдуньей». Флоренс Найтингейл аттестовала ее так: «Эта омерзительная Клеопатра». Предлагая Клодетт Кольбер роль в своем фильме, Сесиль де Милль спросил: «Вы согласитесь сыграть самую нечестивую женщину в истории?» Клеопатра фигурирует на страницах книги «Величайшие грешники», изданной в тысяча девятьсот двадцать восьмом году. Живой женщине бесполезно соперничать с легендой.

Личное интереснее общеисторического, секс притягательнее политики. Все знают, что Клеопатра спала с Юлием Цезарем и Марком Антонием, но никто не задумывается о том, каково ей было править огромной, богатой, густонаселенной империей на закате великой, просвещенной династии. Она прославилась как соблазнительница великих мужчин лишь потому, что дважды в жизни осмелилась вступить в «опасную и подозрительную» связь, из тех, что позволял себе любой человек, облеченный властью. Беда царицы была в том, что она не делала секрета из своей страсти. Вот и прослыла извращенным, аморальным, противным природе существом. Конечно, Клеопатра была сама виновата. Она заставила римлян почувствовать себя не в своей тарелке, вызвала к жизни тревоги и желания, которые они привыкли загонять внутрь. При Августе активно развивался институт брака, и за царицей навсегда закрепилась репутация коварной, властолюбивой разрушительницы семейных гнезд.

Клеопатра всегда вызывала в равной мере ненависть и зависть; ее история – квинтэссенция мужских страхов и фантазий. Поведав об одной не слишком романтической жизни, Плутарх подарил миру волнующую любовную историю. Эта египтянка сделалась образцом роковой женщины. Сражение при Акции превратилось в битву за судьбы мира, а подруга проигравшего полководца стала «царицей варваров» и разрушительницей Рима. Разумеется, Антоний мог покориться чужестранке лишь в том случае, если имел дело с величайшей соблазнительницей, «погубившей его и готовой погубить еще многих». Поди пойми, где тут кончается ненависть и начинается восхищение. Историки хотели унизить Клеопатру, но вместо этого парадоксальным образом ее превозносили, приписывая своей героине поистине мифические черты. Отделить правду от вымысла чрезвычайно сложно. Правда в том, что царица была преданной и любящей дочерью, патриоткой и заступницей своего народа, храброй женщиной, жесткой правительницей с крепкими нервами, гениальной актрисой. Неправда, что она построила Александрийский маяк, умела превращать железо в золото, была идеалом женщины (Готье), мученицей любви (Чосер), «глупой девчонкой» (Шоу), богородицей. Коптский епископ седьмого века назовет ее «величайшей из царственных женщин». Станут говорить, что она умерла из‑за любви, но это тоже неправда. К ее образу станут обращаться Микеланджело и Жером, Корнель и Брехт. Ренессанс сделает ее своей иконой, романтики будут от нее без ума. Ее история вдохновит самого Шекспира на создание удивительной пьесы, образца подлинной поэзии, третий акт которой, тот, где нет Антония, предстает восторженным гимном свободной женщине. Это по его вине египетская царица Клеопатра Седьмая навсегда растворилась в александрийской знойной дымке, исчезла под лавиной римской пропаганды и возродилась в образе Элизабет Тейлор с ясным фиалковым взором.

Живая Клеопатра не желала сдаваться. В памяти средиземноморского мира она жила еще лет двести. Со временем эта память начала стираться. Вслед за ней постепенно исчезали права женщины. Теперь жена уже не могла потребовать от свекра вернуть приданое, если неверный муж прижил на стороне дитя. В пятнадцатом веке произошло землетрясение, и дворец Клеопатры рухнул в море. Маяк, библиотека, музей погибли безвозвратно. Александрии Клеопатры больше не существовало, воспоминания об эллинистической главе в истории города остались только в гробницах. Не стало и культуры Птолемеев. Деяния Клеопатры пребывали в забвении пятнадцать веков. Александрийская гавань изменила очертания. Нил течет в другую сторону. Город ушел под землю почти на шесть метров. Даже линия берега в районе Акция теперь не такая, какой ее запомнила царица. Женщина совсем другого рода, Дева Мария стала новым воплощением Исиды, а новым воплощением самой Клеопатры сделалась Элизабет Тейлор. Однако чары царицы не рассеялись. На место живого человека пришел миф. Белые пятна истории обладают огромной притягательной силой. А мифическая Клеопатра так и осталась возмутительницей спокойствия. В ее образе воплотилось все темное, опасное, волнующее. Через две тысячи лет после того, как Октавиан заполучил свое египетское сокровище, людей по‑прежнему интересуют две вещи: чрезмерная удачливость и катастрофическое падение. Продолжается война между Востоком и Западом. Вседозволенность и стойкость, о которых говорил Цицерон, по‑прежнему противостоят друг другу. Секс и власть все так же неотделимы друг от друга. Женские права, социальные проблемы и политика интересуют нас ничуть не меньше, чем римлян, для которых Клеопатра была чудовищем в значительно большей мере, чем чудом, но и чудом, вне всякого сомнения, тоже была.

Две тысячи лет предвзятой историографии и высокого искусства не должны затмевать образ удивительно способной женщины, умной, хитрой, двуличной царицы, выдающегося стратега. История Клеопатры – это история бесстыдной и восхитительной дерзости. «Как женщина, которой суждено служить мужчинам, может быть великой?» – вопрошал неизвестный римский стихотворец, сделавший Клеопатру главной героиней своей поэмы. Царица вторглась в мировую историю с бесцеремонной решимостью и последствия этого вторжения трудно переоценить. Она без труда могла убедить своих подданных, что солнце встает на западе, но потом делала все возможное, чтобы превратить сумерки в рассвет. В отчаянных ситуациях она действовала с изобретательностью и решимостью, достойными истинного гения. Ее блеск не сумел затмить Октавиан, Шекспир не нашел для него верных слов. Она покорила современников и заставила Плутарха исписать не один десяток страниц. Прирожденная актриса, она притягивала взоры, едва появившись на сцене. Она была хозяйкой собственной судьбы, проницательной, решительной, энергичной, сказочно богатой, самоуверенной и честолюбивой.

Клеопатре довелось встретить не так много людей, которые были бы ей ровней. Для римлян она стала вопиющим исключением из всех возможных правил. Царицу решительно не с кем сравнить, таких, как она, не было ни прежде, ни потом. Эпоха великих правительниц ушла в прошлое вместе с ней. За две тысячи лет едва ли найдутся хотя бы две женщины, обладавшие столь огромной властью. Она была единственной царицей среди множества мужчин, со всеми достоинствами и недостатками такого положения. Она всегда поступала правильно и споткнулась лишь однажды. Нам трудно представить, что чувствовала эта женщина летом тридцатого года, когда Октавиан был на подходе, и с каждым днем становилось все яснее, что не будет ни чудесного спасения, ни счастливого будущего, что и она, и ее Египет обречены. «Неужто потерять царство так тяжело?» – спрашивает царица своего сына в пьесе Еврипида. «Куда тяжелее, чем можно подумать», – отвечает тот. Только вообразите, в какой ужас и ярость пришла бы Клеопатра, прочитав у историка третьего века нашей эры, что на ее совести гибель империи Птолемеев. Для такой страшной потери нет и не может быть никакого утешения, кроме – если только царица в нее верила – блистательной жизни после смерти.

Библиография

Иосиф Флавий. Иудейские древности. Т. 1–2. – Минск, 1994 (XIV–XV); Иудейская война. – Минск, 1991 (I).

Луций Аней Флор. Эпитомы (рус. пер. 1972) (II).

Еврипид. Трагедии. / Пер. Инн. Анненского, ст. М. Л. Гаспарова и В. Н. Ярхо, прим. В. Н. Ярхо. Отв. ред. М. Л. Гаспаров. (Серия «Литературные памятники»).

Марк Анней Лукан. Фарсалия, или Поэма о гражданской войне.  – М.; 1951.

Марк Туллий Цицерон. Письма, речи./ Пер. С. П. Кондратьева. См. www.lib.ru

Николай Дамасский. Жизнь Цезаря. См.: Вестник древней истории. 1960. № 3–4.

Плутарх. Сравнительные жизнеописания. В 2 т. / Изд. подг. С. С. Аверинцев, М. JI. Гаспаров, С. П. Маркиш. Отв. ред. С. С. Аверинцев. (Серия «Литературные памятники»).

Ashton, Sally‑Ann. Cleopatra and Egypt. Malden, MA: Blackwell, 2008.

Bagnall, Roger S., and Raffaella Cribiore. Women’s Letters from Ancient Egypt: 300 BC‑AD800.

Bagnall, Roger S., and Peter Derow, eds. The Hellenistic Period: Historical Sources in Translation. Malden, MA; Blackwell, 2004.

Bagnall, Roger S., and Peter Derow, eds.. Greek Historical Documents: The Hellenistic Period. Chico, CA: Scholars Press, 1981.

Beard, Mary, and Michael Crawford. Rome in the Late Republic. London: Duckworth, 1999.

Bevan, E. R. The House of Ptolemy. Chicago: Argonaut, 1968.

Bianchi, Robert S., and others. Cleopatra’s Egypt: Age of the Ptolemies. New York: The Brooklyn Museum, 1988.

Bingen, Jean. Hellenistic Egypt: Monarchy, Society, Economy, Culture. Berkeley: University of California Press, 2007.

Bouché‑Leclercq, Auguste. Histoire des Lagides. 4 vols. Aalen, Germany: Scientia Verlag, 1978.

Bowman, Alan K. Egypt After the Pharoahs. Berkeley: University of California Press, 1986.

Braund, David. Rome and the Friendly King. London: Croom Helm, 1984.

Braund, David, and John Wilkins, eds. Athenaeus and His World: Reading Greek Culture in the Roman Empire. Exeter, UK: University of Exeter Press, 2003.

Burstein, Stanley. The Reign of Cleopatra. Norman: University of Oklahama Press, 2004.

Carter, John M. The Battle of Actium. New York: Weybright and Talley, 1970.

Casson, Lionel. Ships and Seamanship in the Ancient World. Princeton: Princeton University Press, 1971.

Casson, Lionel. Travel in the Ancient World. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1994.

Chamoux, Francois. Hellenistic Civilization. Oxford: Blackwell, 2003.

Chauveau, Michel. Cleopatra: Beyond the Myth. Ithaca: Cornell University Press, 2002.

Chauveau, Michel. Egypt in the Age of Cleopatra. Ithaca: Cornell University Press, 2000.

Everitt, Antony. Augustus: The Life of Rome’s First Emperor. New York: Random House, 2006.

Everitt, Antony. Cicero: The Life and Times of Rome’s Greatest Politician. New York: Random House, 2003.

Foertmeyer, Victoria Ann. «Tourism in Graeco‑Roman Egypt.» PhD thesis, Princeton University, 1989.

Fraser, P. M. Ptolemaic Alexandria. 3 vols. Oxford: Oxford University Press, 1972.

Grant, Michael. Cleopatra. Edison, NJ: Castle Books, 2004.

Green, Peter. Alexander to Actium: The Historical Evolution of the Hellenistic Age. Berkeley: University of California Press, 1990.

Green, Peter. The Hellenstic Age: A Short History. New York: Modern Library, 2007.

Green, Peter, ed. Hellenistic History and Culture. Berkeley: University of California Press, 1993.

Gruen, Erich S. The Hellenistic World and the Coming of Rome. 2 vols. Berkeley: University of California Press, 1984.

Heinen, Heinz. Kleopatra‑Studien: Gesammelte Schriften zur ausgehenden Ptolemderzei.

Konstanzer Althistorische Vorträge und Forschungen. Vol 49. Konstanz, Germany: UKV, Univ.‑Verlag Konstanz, 2009.

Holbl, Gunther. A History of the Ptolemaic Empire. New York: Routledge, 2001.

Huzar, Eleanor Goltz. Mark Antony: A Biography. Minneapolis: University of Minnesota Press, 1978.

Jones, A. H. M. The Greek City: From Alexander to Justinian. Oxford: Clarendon Press, 1984.

Jones, Prudence J. Cleopatra: A Sourcebook. Norman: University of Oklahoma Press, 2006.

Kleiner, Diana E. E. Cleopatra and Rome . Cambridge, MA: Belknap Press, 2005.

Lewis, Naphtali. Greeks in Ptolemaic Egypt. Oxford: Clarendon Press, 1986.

Lewis, Naphtali. Life in Egypt under Roman Rule. Oxford: Clarendon Press, 1983.

Lindsay, Jack. Cleopatra. London: Folio Society, 1998.

Macurdy, Grace Harriet. Hellenistic Queens. Baltimore: The Johns Hopkins Press, 1932.

Neal, Linda Ricketts. «Cleopatra’s Influence on the Eastern Policy of Julius Caesar and Mark Antony.» MA thesis, Iowa State University, 1975.

Pelling, C. B. R., ed. Plutarch: Life of Antony. Cambridge: Cambridge University Press, 1999.

Pomeroy, Sarah B. Women in Hellenistic Egypt. Detroit: Wayne State University Press, 1990.

Préaux, Claire. L’Economie royale des Lagides. Brussels: Edition de la Fondation Egyptologique Reine Elisabeth, 1939.

Préaux, Claire. Les grecs en Égypte, d’aprus les archives de Zénon. Brussels: J. Lebegue Co., 1947.

Rawson, Elizabeth. Intellectual Life in the Late Roman Republic. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1985.

Reinhold, Meyer. A Historical Commentary on Cassius Dio’s Roman History. Atlanta: Scholars Press, 1988.

Ricketts, Linda Maurine. «The Administration of Ptolemaic Egypt Under Cleopatra VII.» PhD thesis, University of Minnesota, 1980.

Rostovtzeff, М. The Social and Economic History of the Hellenistic World. 3 vols. Oxford: Clarendon Press, 1998.

Rowlandson, Jane, ed. Women and Society in Greek and Roman Egypt: A Sourcebook. Cambridge: Cambridge University Press, 1998.

Sacks, Kenneth S. Diodorus Siculus and the First Century. Princeton: Princeton University Press, 1990.

Shipley, Graham. The Greek World After Alexander. London: Routledge, 2000.

Sullivan, Richard D. Near Eastern Royalty and Rome: 100 – 30 BC. Toronto: University of Toronto Press, 1990.

Syme, Ronald. The Roman Revolution. New York: Oxford University Press, 2002.

Tarn, William W., and G. T. Griffi th. Hellenistic Civilization . London: Edward Arnold, 1959.

Tarn, William W., and M. P. Charlesworth. Octavian, Antony and Cleopatra. Cambridge: Cambridge University Press, 1965.

Thompson, Dorothy. Memphis under the Ptolemies. Princeton: Princeton University Press, 1988.

Tyldesley, Joyce. Cleopatra: Last Queen of Egypt. London: Profi le Books, 2008.

Van’t Dack, E., ed. Egypt and the Hellenistic World: roceedings of the International Colloquium, Leuven, 24–26 May 1982. Studia Hellenistica 27. Leuven: Studia Hellenistica, 1983.

Volkmann, Hans. Cleopatra: A Study in Politics and Propaganda. New York: Sagamore Press, 1958.

Walker, Susan, and Sally‑Ann Ashton. Cleopatra Reassessed. London: British Museum, 2003.

Walker, Susan, and Peter Higgs, eds. Cleopatra of Egypt: From History to Myth. Princeton: Princeton University Press, 2001.

Will, Edouard. Histoire politique du monde hellénistique. Paris: Seuil, 2003.

Whitehorne, John. Cleopatras. London: Routledge, 1994.

[1] В том, что касается отношений Клеопатры и Цезаря, нет согласия даже у знаменитых авторов. Он любил ее (Гендель); он ее не любил (Шоу); и все‑таки любил (Торнтон Уайлдер).. Читая древних авторов, приходится иметь в виду, кто из них прежде был библиотекарем, а кто придворным, кто интересовался Египтом, кто терпеть его не мог, а кто там родился, у кого были проблемы с женщинами, кто хотел повлиять на политику Рима, кто старался быть объективным, угодить своему императору, отточить свои гекзаметры (Лукану особой веры нет. Он начал писать раньше всех, задолго до Плутарха, Аппиана и Диона. К тому же он был поэтом и обожал эффектные ходы). Даже если источники не тенденциозны и не слишком запутаны, в них полно преувеличений. В древности история без прикрас никого не интересовала. Весь смысл был в том, чтобы удивить читателя. Я не ставила перед собой задачи восполнить пробелы, хотя в некоторых случаях это могло бы получиться. То, что кажется вполне вероятным, пусть остается вполне вероятным. А противоречия пусть остаются противоречиями. Царица действительно убила своих братьев, однако Ирод убил собственных детей (а потом жаловался, что он «самый несчастный из отцов»). И, как напоминает Плутарх, такие поступки были не столь уж необычны для тогдашних правителей. Вовсе не факт, что Клеопатра была красавицей, но блеск ее двора – и дворца – произвел на римлян ошеломляющее впечатление. Одни и те же вещи воспринимались по‑разному по разные стороны Средиземного моря. Последние исследования о положении женщин в античной Греции и эллинистическом Египте позволяют судить об этом со всей полнотой. Для меня важнее всего было сорвать покров мелодрамы с последних дней жизни моей героини, говоря о которых даже серьезные исследователи скатываются на уровень сценаристов мыльных опер. На самом деле то была истинная драма. Клеопатра жила в эпоху мощных, выдающихся личностей. Подлинно великие актеры покидают сцену внезапно. А за спиной у них рушится мир.