Текст книги "Сказание о рунах (СИ)"

Автор книги: Степан Рыкунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Никто не произнес ни слова. Люди стояли, потупив взгляды и прикрыв глаза.

Когда приготовления были закончены, процессия стала медленно разворачиваться. Трубачи снова затянули свою мелодию, и девочки запели вместе с ними. Люди начали покидать поляну тем же путем, что и пришли. Осталась лишь старшая и ее помощницы.

Когда остальные ушли достаточно далеко, старуха повернулась в его сторону. Один обернулся, но на холмах больше никого не было. Она смотрела на него. Он понял, в чем дело. Сглотнув, он неуверенно спустился к странной женщине.

Толстые одежды создавали впечатление, что старшая была крупной женщиной, но Один знал, что под всеми этими плащами и мантиями кроется крошечная и хрупкая старушка. Из-под черепа на ее голове сияли маленькие, глубоко посаженные глазки, полные мудрости веков, необъяснимой злобы и великой печали. Глаза человека, видевшего многое на этом свете. Гораздо больше, чем сам царь асов.

Она отмахнулась от помощниц, и те послушно отошли на два шага назад. Их взгляды не сходили с Одина, руки были сложены у живота, пальцы касались скрытых в рукавах легких накидок кинжалов. Это были не просто сиделки, понял он.

– Кто ты? – голос старшей был невероятно громким и сильным для ее возраста. Ас вздрогнул.

– Один, – сказал он. Собственные слова звучали слабо и мягко по сравнению с властным тоном женщины. – Царь Асгарда.

– Ничего не говорит, – фыркнула старшая. – Что ты делаешь на моей земле, царь Асгарда?

Он не знал, как на это ответить. Ему внезапно захотелось рассказать ей обо всем.

– Ищу ответы, – неуверенно произнес он.

– Здесь их нет, – продолжала женщина. Она ни разу не моргнула. Один вытер промокший лоб. – Тебе здесь не место.

Он и так это знал. Сделав глубокий, дрожащий вдох, он сказал:

– Меня прислала сюда ведьма. Я пришел за знаниями.

– Знания? – снова фыркнула старуха. – Тебе нечего здесь знать.

Она посмотрела на купол.

– Скажи, царь Асгарда, – после короткой паузы протянула она. – Ты знаешь, что такое Курган?

Он покачал головой. Старшая посмотрела ему в глаза.

– Здесь рождаются боги. Я привожу их в этот мир.

Один тщетно попытался унять дрожь в коленях.

– Уходи, – сказала она. – Твои ответы не здесь.

Она вытащила из кожаного мешочка на поясе короткую веточку с цепью костей на ней. Взмахнула дважды. И больше не было ни ее, ни ее стражниц, ни острого ветра.

В комнате было тепло и уютно. Это была небольшая келья странной формы, с шестью углами. Два больших окна были завешаны темными шторами так, что сразу и не увидишь. Темно, единственный свет лился от камина. В центре стоял стол, прямоугольный, засыпанный книгами и бумагами. За столом, спиной к Одину, сидел мужчина и что-то царапал на листке бумаги. В его руке что-то, лишь отдаленно напоминающее перо, и рядом нет чернильницы.

Один стоял на месте, не смея двинуться и разрушить идиллию комнаты. Он все еще был под впечатлением от встречи со старшей. Ее слова не отпускали его разум. Заставив себя сконцентрироваться, он посмотрел на мужчину впереди.

Тот сидел, сгорбившись после долгих часов работы. То и дело он принимался бешено перелистывать страницы в беспорядочно открытых книгах, и, найдя нужное ему место, с силой указывал на ту или иную строчку или рисунок пальцем, долго его не отнимая. Он внимательно вчитывался и делал пометки в своих свитках. Один слышал, как мужчина что-то тихо бормотал себе под нос. Большую часть времени, когда его свободная рука не придерживала страницы книг, он держался за голову, вцепившись в длинные, спутанные волосы.

Внезапно, он резко отбросил свое перо и схватился за бумаги. Он долго всматривался, перечитывал вслух и про себя. Наконец, издав отчаянный крик, он смял свои записи и сбросил их со стола, схватившись обеими руками за голову. Вскочил со стула, отбросив его назад, и принялся расхаживать взад-вперед. Один шагнул вперед, но остался невидимым для мужчины.

Тот оставался слегка сгорбленным даже стоя, хоть это и не мешало ему быть довольно высоким. В его глазах, очерченных темными кругами, блестело что-то странное, что-то нездоровое. Одина передернуло от его взгляда.

На лице мужчины была неуклюжая бородка, его губы не переставали двигаться в шепоте, пока он быстро перебирал мысли в голове. То, что Один услышал, было бессмысленным бредом. Ас подошел к столу владельца комнаты и посмотрел на выжившие записи. Написанные широким и неразборчивым почерком на неизвестном ему языке, они складывались в формулы и кривые тексты. На отдельных листах были нацарапаны символы, вызывающие в глазу Одина щиплющую боль.

Он отвернулся и комната исчезла.

Он стоял посреди города высоких башен из камня и стекла. Где-то росли деревья и кусты. Вокруг были толпы людей.

Все горело.

Мужчины и женщины метались в панике, крича в страхе и отчаянии. Пламя сметало все на своем пути – здания, деревья, жизнь. Это был не обычный огонь, Один чувствовал это. За его языками скрывалась сила, какой он еще никогда раньше не ощущал. Сила не из этого мира. Слова старшей снова прозвенели в его голове.

Он поднял голову к небу. Равнодушное, чужое солнце освещало хаос на земле. Разрывая облака дыма, с небес летели шары пламени, испепеляющие все живое внизу. Одину показалось, что он увидел нечто, скрывающееся за облаками. Нечто огромное, могущественное. Источник огня.

И из этого источника, далекого и непостижимого, кто-то смотрел на него в ответ. В голове Одина возник образ старика в черных одеяниях, его взгляд – сталь. Ему стало холодно.

Опустив взгляд, он понял, что огонь исчез. Исчезло солнце. Все, что осталось – это серость.

Серый пепел. Серый камень. Серые деревья. Серые, скорчившиеся в последней агонии трупы. Наверху – серые облака, не пропускающие лучей серого солнца.

Стальные, серые глаза старика в черном.

Один очнулся с громким вздохом, все еще живой, все еще в лесу. Все еще прикованный к Древу Ужаса. Он по-прежнему не чувствовал рук и ног, но знал, что дрожит с головы до пят. Ему было холодно, на лбу и шее обильно выступил пот.

Первая ведьма показала ему рождение Древа Ужаса.

Вторая – битву асов и йотунов.

Но он не знал, что показала ему третья. Видение оставило глубокий след в его разуме, и, как бы он ни пытался, он не мог отвести от него мысленный взгляд. Ему было страшно.

Среди деревьев, существо с зелеными глазами навострило уши и село поудобнее. Скоро настанет его час.

VIII

Время шло, утекая на глазах. Орел по-прежнему кружил высоко над ветвями Древа Ужаса, черный червь тенью раскинулся на земле перед пленником леса. Один чувствовал, как жизнь уходит из его тела. Он потерял много крови – она чернела на траве под ним. Пальцы рук и ног тоже окрасились в черный цвет и больше не могли двигаться. Губы посинели, опухли и растрескались. Он был не в силах держать голову на весу, его взгляд был прикован к торчащему из груди копью. Вкус воды и еды, подаренной ведьмами, успел исчезнуть, сменившись прежней сухостью в горле и далеким гулом живота.

Но он так и не получил ответов. Может, их и нет? Может, колодец мудрости обманул его, привел на собственную погибель среди существ древнее мира? Или в этом и был его ответ? Направляясь сюда, на край света, он приготовился к смерти, к тому, что никогда больше не увидит своих сыновей и стены родной страны. Сейчас же, встретившись лицом к лицу со смертью, чувствуя ее холодное дыхание на шее, ему было страшно.

Он снова вспомнил свои путешествия во дворцы Хельхейма, скрытого в бескрайних туманах Нифльхейма, где мертвые слепо ходят из комнаты в комнату, из коридора в коридор, отчаянно пытаясь найти ведущие на сладкую волю костяные врата, покрытые сильно пахнущим черным лаком. Вспомнил пиры со славными воинами в Вальхалле, где они смеялись, пели и делились историями из своих жизней – многие из них о женщинах или стычках.

Куда попадет он? Он никогда не задумывался об этом. За свою долгую жизнь, царь Асгарда успел обойти все девять миров, но ни разу не видел места, которое приютило бы мертвого бога. Будь то он сам, его братья или другие асы – да что там, даже гиганты и йотуны! – ему ни разу не приходилось видеть мертвую душу кого-либо из них. Только люди из Мидгарда получали покой загробного мира. Один попытался усмехнуться, но с его уст сорвался лишь слабый стон.

Он услышал мягкие, почти беззвучные шаги, хрустящую траву под ногами приближающегося. Звук был медленный, вечность проходила между шагами. Один заставил себя поднять взгляд. Четвертая ведьма? Что теперь?

Нет. Это был волк. Вероятно, почуял запах его смерти, и пришел за обедом. Или ужином. В этом месте не было времени. Но это и не важно.

Волк был странный. Крошечный, вдвое меньше зверей из его родных земель. Вид животного напомнил ему о его собственных волках-хранителях, Геки и Фреки. Он бы все отдал, чтобы обнять их еще раз, зарыться лицом в их густой мех и покормить в последний раз.

Шерсть этого волка тоже была другой. Короткая, жесткая. Не серая, как положено, а желтовато-бурая, почти красная на лапах. Его зеленые глаза пристально смотрели на лицо аса. Волк продолжал шагать вперед, пока не остановился на расстоянии трех локтей от дерева. Он сел. Ждал добычи, конечно.

Один больше не мог смотреть на него. Он опустил взгляд обратно на копье и издал протяжный вздох. Мысленно попросил волка убить его побыстрее. Он не хотел долго ждать. Вот сейчас он закроет глаза, и зверь каким-то образом поднимется наверх, перегрызет ему глотку, и все закончится. Все, наконец, закончится.

Но зеленоглазый волк не сдвинулся с места. Он сидел и ждал, глядя на усталое и полное морщин лицо старого бога. Один закрыл глаз, надеясь потерять сознание, хоть как-то прекратить мучительное ожидание. Не так он представлял себе смерть. Всю жизнь он был уверен, что падет на поле боя, окруженный такими же павшими соратниками, сражаясь за честь и свободу своего царства. Воскресшая вёльва предсказала его смерть в пламени Рагнарёка, последней битвы богов, когда его загрызет своими клыками могучий Фенрир, сейчас надежно запертый под горами Асгарда. Кто знает, может, она сама не ожидала, что владыка асов умрет от жажды и голода, обнаженный и лысый, своим же копьем пригвожденный к дереву посреди леса? Он точно этого не ожидал.

Еще одна попытка усмехнуться, в этот раз более удачная. Он посмотрел на волка. Тот все еще сидел, лишь иногда дергая ухом и почесываясь зубами. В его глазах был упрек. Один хотел спросить, что он сделал не так, где он оступился, но быстро понял, что этот зверь ему не ответит. Он просто пришел сюда полакомиться стремительно остывающей плотью.

Время пришло, решил волк. Он поднялся на задние лапы. Один невольно задрал голову, на что ушли все его оставшиеся силы. Волк был высок, очень высок. Его выпрямившееся тело покрыли черные одеяния и золотые украшения. Он опирался на увесистый посох, оканчивающийся какой-то смесью креста и петли. Зеленые глаза пронзили его до самого сердца.

Мир вокруг расплылся в сером тумане. Лес исчез, уступив место выжженной пустоши. Суровый, безжалостный ветер хлестал лицо Одина, все еще прикованного к высушенному, почерневшему дереву. Было горячо. Его тело обильно покрылось потом, чувствительность вернулась в конечности, а с ней и невыносимая боль. Когда он снова смог видеть четко, ему удалось разглядеть плато, куда его привел волк в черном. Далеко внизу раскинулась чужая земля, такая же мертвая и горящая зеленым пламенем. Реки разных цветов испещряли пустоши, на каменистых берегах стояли искаженные родственники привычных ему деревьев. Небо было черным, ни солнца, ни звезд. На горизонте возвышались золотые стены, а за ними – огромный город, каких он никогда еще не видел. В воздухе над городом парил роскошный дворец из белого, отражающего блики огня, камня.

Волк горой возвышался над ним. Его одежды были богатыми, мягкими, достойными царя. На почти человеческих руках сияли кольца с драгоценными камнями разных видов. Внезапно увеличившаяся голова венчалась повязкой из металла. Волк окинул Одина гордым, полным все того же молчаливого упрека, взглядом.

Только сейчас Один заметил стоящие перед ним весы. Они тоже были из чистого золота, крупные, чаши легко могли уместить в себе взрослого человека. Он перевел взгляд на волка. Что-то подсказало ему, что на самом деле хозяин плато был гораздо больше.

– Кто ты? – спросил Один.

Зеленоглазый великан представился, но его имя было тяжело расслышать из-за ветра. Оно было похоже на "Анапа", но звук казался Одину странным, неправильным. Он решил не переспрашивать.

– Я есть первый из западных, – продолжал Анапа. Теперь его голос был слышен хорошо, многократно отдаваясь эхом в ушах аса. – Владыка святой земли. Твой судья.

– Судья? – в этом слове лежала сила, которую Один не смог повторить.

Анапа кивнул.

– Тебя зовут царем и богом, – у него был странный акцент, словно ему было тяжело выговаривать такие простые слова. – Но здесь ты равен всем. И будешь сужден подобающе.

– Сужден? За что?

– За все! – рявкнул волк, ударив посохом по сухой земле.

Анапа шагнул вперед. Воздух задрожал, заглох, пропуская первого из западных. Великан протянул вперед когтистую руку и приложил ладонь к груди Одина. Сильнейшая боль сотрясла пробудившееся тело аса, кровь потоком хлынула из груди. Его оглушил звук рвущейся плоти и ломающихся костей. Анапа резко дернул, и отошел назад. Сквозь туман и слезы, Один видел, как тот сжимал в руке что-то крупное и бешено пульсирующее.

Его сердце.

Судья бесцеремонно бросил орган в одну из чаш. Послышался глухой удар мышцы о металл. Один не знал, почему он еще жив. Дыра в груди была огромной, сломанные кости прорезали другие его органы, легкие были залиты кровью. Но он был жив.

Анапа вытащил из рукава своей одежды длинное, алое перо. Секунду рассматривал его, затем осторожно положил на вторую чашу. В его глазах блестела злобная усмешка.

Тут же весы громко скрипнули, чаша с пером опустилась до самой земли, словно в нее бросили мешок металла. Долгое мгновение весы держались в таком положении. А потом чаша пошла вверх. Сердце победило, опустив свою сторону вниз.

Один забыл о зияющей пропасти в своем теле. Зачарованно он смотрел, как весы боролись сами с собой, наклоняясь то в одну, то в другую сторону. Прошла вечность, прежде чем игра прекратилась. Весы встали ровно, как были изначально, будучи пустыми. Только его сердце продолжало биться о свое золотое ложе.

Анапа стоял неподвижно, его глаза бегали от одной чаши к другой. Наконец, он вздохнул и поднял сердце Одина.

– Я не одобряю этого выбора, – сказал он, подходя ближе. – Если бы решения принимал я один, ты бы никогда не прошел.

Он грубо затолкал орган обратно в грудь аса. Рана пропала.

– Но Истина посчитала тебя достойным, – продолжал Анапа. – Да будет так.

– Я умру? – слабо спросил Один.

Волк покачал головой. В его глазах заискрился смех.

– Нет. И когда умрешь, не я приду за тобой. Теперь ты можешь встретиться с ним.

– С ним?

Анапа поднялся и посмотрел вдаль.

– Со Старцем, – протянул он. – У него ты найдешь ответы на свои вопросы.

Один хотел спросить еще что-то, но было поздно. Он снова был в лесу. Зеленоглазого волка нигде не было.

Он замолчал, прислушавшись к биению собственного сердца. Кровь разбежалась по его телу, возрождая его. Он посмотрел на вытянутую руку и попробовал сжать кулак. У него получилось. На лице Одина растянулась широченная, глупая улыбка. Улыбка живого.

Он опустил взгляд на копье. Сколько времени прошло? Стоило ли это того? Пятьдесят лет странствий, убийств и обманов, ритуалов и Имир знает, чего еще.

Один поднял голову. Время пришло. После пятидесяти лет поисков, он, наконец-то, получит свои ответы.

Воздух вокруг задрожал.

IX

Старый ас был в лесу, пронзенный своим копьем и привязанный своими веревками к Древу Ужаса. Больше в лесу никого и ничего не было. Ни движения. Ни звука.

Круживший в небесах Орел скрылся за тяжелыми, безличными облаками. Ползающий по земле невидимый червь слился с поглотившей лес темнотой бури. Ветры затихли, восстанавливая силы, прежде чем обрушиться штормом. Ни один листок не шелохнулся, ни одна травинка не дернулась. Было тихо.

Старый ас ждал. Ждал, когда начнется буря.

К этому вели прошедшие дни. Все его муки и видения были лишь испытаниями на пути к предстоящей встрече. Тот, кого зеленоглазый волк назвал Старцем, вот-вот объявится, неся на своих темных крыльях ярость смерча, и он ответит на все вопросы аса.

Спустя пятьдесят лет, Один, царь Асгарда, наконец-то получит свои ответы.

– Это конец, – прошептал он. Только сейчас осознание такой простой истины тяжелой волной нахлынуло на него. Он посвятил всю свою жизнь поискам осколков памяти Имира, скрытых во всех уголках Скандинавии, поискам разорванной в клочья инструкции. Он убивал, воровал, обманывал и убегал ради этого. Он совершил много преступлений, некоторые из них слишком ужасные, чтобы вспоминать. Ради этого момента. И теперь, когда он настал, Один не знал, как реагировать. Радоваться? Бояться? Нервничать? Столкнувшись лицом к лицу с концом своих путешествий, он не испытывал ни одной из этих эмоций. Внутри него не было никакой бури чувств. Словно так и должно быть, и в этом нет ничего необычного. Словно он знает, что делать дальше.

Ас ждал.

Прибыв сюда, Один сразу смирился с тем, что не вернется в Асгард. Пока он был один, его охватил страх смерти. Но теперь он знал, что сможет снова увидеть своих сыновей, сможет снова покормить своих воронов. Вот только он не знал, что им сказать.

Он возвратится в Асгард, в свое царство, которое оставил, как эгоист, пытаясь найти свою смерть и раскаяние в забытом всеми лесу. Его люди обрадуются, его дети устроят роскошный пир. Его жена даст волю эмоциям и расплачется, уткнувшись лицом в его грудь. А ему будет нечего сказать. Потому что он не хотел возвращаться. Он хотел умереть и забыть обо всем.

Тишину нарушил прозвеневший вдалеке колокол грома. Воздух задрожал. Лес словно съежился перед приближающейся сущностью. Даже издалека Один мог чувствовать напряжение, покорно следующее и растекающееся вокруг чего-то большого, идущего из дальних земель. Его перья молниями падали на землю, каждый взмах крыла был ударом грома. Старец приближался.

А ас все ждал.

Тучи сгустились еще сильнее, и, впервые за долгое время, в лесу наступила ночь. Три ведьмы у реки затаили дыхание в предвкушении визита их повелителя. Созданные древними стражи Древа Ужаса скрылись в ветвях, надеясь, что странное существо скоро уйдет и оставит их земли. Орел потупил свой взгляд, стыдясь искусственного света громадных глаз. Рататоск, до того сидевший на железной ветке, зарылся поглубже в дрожащие листья, отчаянно призывая на помощь своего отца.

Земля задрожала в такт неподвижному, полному электричества воздуху. Молнии засверкали на границе леса, гром становился все ближе и чаще. Массивные крылья гостя накрыли весь мир, и тот будто бы уменьшился, уступая дорогу Старцу.

Старый ас не дрогнул. Он видел многое. Ничто не заставит его отвернуть взгляд от своей цели. Не сейчас. Не в этот раз.

Гром прекратился. Мир вновь замолк. Ас был один, в темноте и тишине.

Нет. Не один.

Он не сразу заметил свет. Золотистое сияние прокралось в его поле зрение медленно и незаметно, проливаясь с краев к центру. Когда же он понял, что произошло, свет был повсюду. У него не было четкого источника – темнота по-прежнему охватывала все вокруг – но он был там. Едва видимый, слегка дрожащий, свет перемешался с тьмой и объял его. Один осмотрелся, но так и не понял, откуда исходит сияние. Оно просто было.

Воздух перестал дрожать. Он стоял на месте. Все стояло на месте. Даже время.

– Старец? – неуверенным голосом произнес Один.

Он не услышал ответа, но инстинктивно знал, что свет его произнес. Он ответил утвердительно. Сказал, что так его иногда называют.

– Волк сказал, – продолжал Один, более твердо, – что ты ответишь на мои вопросы.

Ответит. Но не на все. Потому что даже богам не дано знать все. Пять, и только пять.

– Как тебя зовут? – не задумываясь, спросил ас.

Даже если бы Старец произнес свое имя, Один бы его не понял. Оно не создано для ушей детей Земли. Но старый народ называл его А-Тот.

Свой следующий вопрос, Один подбирал осторожно. Подумав, он спросил:

– Мои сыновья. Они в порядке?

Насколько возможно. Старший сын будет в постели, пока луна не умрет и не возродится еще трижды. Третий сын остался без руки и без глаза, но жив.

Один вздохнул. Видар будет рад своим ранениям. Он всегда говорил, что шрамы привлекают женщин. Один не будет удивлен, если у него появятся еще внуки, когда он вернется.

– То, что показала мне третья ведьма. Что это было?

Будущее.

Большего он не добился. А-Тот молчал, ожидая следующего вопроса. У него осталось два. Набравшись духа, Один осторожно начал:

– Что значат... что значили последние слова Имира?

Когда падет последний из первых, свет поднимется из тьмы, и все утонет в нем. Имир был последним стражником, построенным для дерева, на котором висел Один. Последним из первых гигантов северной земли, что асы зовут Скандинавией. На его тело были наложены чары, чтобы не выпускать из глубин Нетер-кхертета его свет.

Один закрыл глаз и издал протяжный вздох. А-Тот вложил особую силу в слово "его", и на секунду Один вспомнил движущуюся темноту в Гиннунгагапе. Темноту, которую он скрыл Древом Ужаса. Неужели теперь все будет кончено? Неужели он обрек весь мир на гибель?

Да. Так и есть.

Еще один вздох. Значит, это правда. Его братья погибли зазря. Смерть Имира была началом конца. Древо Ужаса гнило, собственные стражники грызли его стальную кору.

Но он видел будущее. Дважды. Он видел Рагнарёк и огненный дождь. Ни там, ни там он не чувствовал тени темного великана.

Потому что он не вырвется.

– Что это значит? – спросил Один.

А-Тот не мог ответить на этот вопрос, ведь Один исчерпал свой запас. Но ему повезло – Старец и так собирался объяснить свою идею. Она заключалась в том, чтобы сделать Одина новым последним из первых. Ведь и Имир был далеко не первой печатью. Иначе мира бы давно уже не стало.

Один не успел задать следующий вопрос, как А-Тот перебил его. Давным-давно, древние победили Кракена – прежнюю печать. Девять великанш осознали ошибки своих отцов и посадили железное древо, в надежде спасти мир от надвигающейся угрозы. Но это была наивная глупость. Однако, их план сработал – хоть и не так, как они ожидали.

Древо породило ледяного великана. Имир родился в творительном пару, исходящем от все еще горячей коры древа. А-Тот явился новорожденному гиганту и предложил ему сделку. Имир согласился.

И теперь, Старец предлагал сделку Одину.

– Сделку?

Хватит вопросов. Условия просты. Один станет новой печатью, удерживающей его на месте. В обмен, он получит дар.

Когда-то, давным-давно, А-Тот подарил старому народу из другой земли тот же дар. Но те времена давно прошли, и люди забыли о даре. Теперь же он хотел напомнить им о нем. Хоть и немного в иной форме. Его новейшее изобретение.

У Одина не было выбора, и он это понимал. Он обрек мир на гибель, как каменнокожие моряки из его сна. И, как и восьмирукие великанши, он был обязан взять на себя ответственность. Он был обязан перед всем миром и – важнее того – своими братьями.

Он согласился.

Вдалеке раздался гром. А-Тот усмехнулся. Золотой свет растаял, уступив место грозовой темноте. Один сделал глубокий вдох и опустил взгляд в лежащую перед ним бездну. В глубины Нетер-кхертета, где на выжженном пустыре стояли золотые весы волка по имени Анапа.

Молчаливый лес и его стражи сжались от крика царя богов.

***

Одинокий всадник въехал в столицу Асгарда. Его тело было укутано звериными шкурами, волосы и борода были неуклюжими, грязными, спутавшимися в узлы. Его конь был сильным, мускулистым, крупным – бывший дикарь, несомненно. К его плечу было привязано запятнанное почерневшей кровью копье. Две зимы он ехал по горам и полям, пока не прибыл сюда. Домой.

Бродящие по улицам асы, вышедшие утром для решения своих повседневных дел, остановились, их лица исказились от шока. Дети что-то говорили, взрослые шептали. Кто-то начал ликовать и остальные быстро подхватили.

Всадник не обращал внимания. Взгляд его единственного глаза был прикован к могучему дворцу на дальнем краю города. Вальхалла, обитель королевской семьи.

Стражники сперва хотели его остановить, но тут же разошлись, увидев его лицо. Он спешился и повел своего коня за сделанные из старых веревок поводья во двор. Сейчас было раннее утро, Орел только показался на горизонте, и дружина могучих воинов вышла на поле, чтобы начать ежедневную тренировку. Асы дрались друг с другом кулаками или обмотанными кожей деревянными дубинами, а бледно сияющие души мертвых людей Мидгарда смотрели издалека. Их черед наступит позже, когда зажгутся первые фонари дворца.

Тренировка прекратилась, едва воины завидели странника. Тот отдал коня одному из дворцовых слуг и прошел внутрь массивного здания.

Мужчина вошел в офис царя, где за круглым дубовым столом сидели пятеро крепких мужчин. Во главе стола был светловолосый воин, с его пояса свисал бронзовый военный молот. В его глазах тут же встали слезы от вида грязного путника. По его правую руку был рыжий йотун, запутавшийся в собственной робе и чуть не упавший на землю. С другой стороны сидел ас-великан, в единственной целой руке пальцы до посинения сжимали край стола. Самые молодые – оба красавцы – попятились назад. Один из них прошептал имя посетителя, не веря собственным глазам и губам.

Но путник и на них не обратил внимания. Он подошел к столу и выхватил из-за пояса самодельный нож из кости. Невольно улыбнулся. Он гордился своим творением, даже если оно было лишь детской игрушкой в сравнении с кинжалами молодых девушек, охраняющих старую женщину в далекой земле и далеком времени.

Он ударил ножом по столу и провел прямую линию. За ней еще одну. И еще одну. Наклонил голову, разглядывая начерченный рисунок. Кивнул самому себе и принялся вырезать второй. Затем третий. Четвертый. Вскоре, половина стола была усеяна не имеющими смысла символами. Пятеро стоящих в комнате не мешали ему. Лишь двое смотрели на рисунки, чувствуя дрожащий вокруг них воздух.

Закончив, странник обошел стол и нанес сильный удар кулаком по середине, ломая его на две части. Поднял половину с рисунками и направился в тронный зал. Остальные последовали за ним.

Путник вышел в обширную комнату, большую часть которой занимали три длинных стола для пиршеств. На другом конце зала стояла пара деревянных тронов – местный правитель не любил роскоши. На одном из них сидела крепкая женщина, ее светлые волосы были завязаны в две тугие косы. Она поднялась, открыла рот, чтобы задать повелительный вопрос, но не смогла издать ни звука. Она не стала сдерживать эмоции. Расплакалась, побежала к страннику, уткнулась лицом в его скрытую мехами грудь.

Посетитель мягко оттолкнул ее и пошел дальше. Он прошел мимо тронов и вышел на высокий балкон, откуда открывался вид на главную площадь города. Как он и ожидал, та была забита людьми. Они забыли о своих утренних делах и ждали хоть каких-то новостей о загадочном мужчине, внезапно и безмолвно появившемся в их стране.

Загадочный мужчина подошел к перилам балкона и окинул взглядом народ асов. Члены совета и королева стояли позади него. Странник расслабил плащ из шкур на плечах и выпрямился. Снял копье со спины и со стуком поставил его рядом. Поднял кусок стола с беспорядочными чертами на нем. Громко начал говорить:

– Я – Игг! Вам известен, как Один, царь Асгарда и победитель великана Имира! Четыре зимы назад я покинул страну в поисках знаний, и этот поиск привел меня на край света. Там, девять дней и ночей, я висел на дереве. И на девятую ночь, я опустил взгляд во тьму и оттуда я поднял их!

Он поднял дерево еще выше.

– С криком я поднял их! – Игг слово в слово повторял слова, эхом вибрирующие в его черепе. – Имя им – руны! В них теперь наш язык, наша сила! В рунах есть теперь наш век!

Он поставил дерево на перила и поднял копье. Асы не поняли его слов. Конечно. На это уйдет время. Он и сам не совсем понимал. Но сейчас, в этот момент, они смотрели на своего царя, на его устремившееся ввысь копье, на дрожащий воздух вокруг рун, и ликовали.