Текст книги "Кризисное управление Россией. Что поможет Путину"

Автор книги: Степан Сулакшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Сама садик я садила

По всем агентствам прошла новость в СМИ: «Путину доложили о частичном срыве гособоронзаказа из-за санкций Запада». Министерство обороны публично констатировало этот факт. Причины, по его мнению, объективны – ограничение поставок импортных комплектующих изделий, сырья и материалов в связи с западными санкциями.

Однако Министерство же говорит и о причинах другого сорта: прекращение производства и утрата ряда технологий, недостаточные производственные мощности. А вот это от санкций никак не зависело. Это зависело совсем от другого – от так называемых мобилизационных мощностей, мобилизационного плана и ответственности за это самого государства. А когда бесконечная приватизация фактически уничтожила мобилизационные мощности, то вдруг возникла недостаточность производственных мощностей.

Но проблема не только в этом – и об этом, к сожалению, президенту не докладывают. Ему это будет неприятно, потому что это результат его собственных действий, действий его команды, которая в ответ на финансовые вызовы, а именно быстрое сокращение золотовалютных резервов, одобрила, поддержала и провела руками Центрального банка России девальвацию рубля. Всем было очевидно, что это вызвало рост цен на потребительском рынке, который импортизирован от 50 до 100 % по разным товарам, снизило уровень жизни населения, привело к удорожанию автомобилей, продовольствия, стройматериалов, жилья – всего на свете, что импортирует Россия.

Но не всем дошло до понимания, что российский государственный оборонный заказ в значимой степени тоже импортизирован, и девальвация рубля в угоду экспортерам нефти, газа, железа, руды, бревен – всего, что только способны вывезти из России, – ударила по 17 % ВВП России – это та немаленькая доля, которая связана с импортом. В эту долю входит государственный оборонный заказ. Ответственные исполнители – директора оборонных предприятий – взвыли. Сметные стоимости отдельных проектов в рамках ГОЗ, бюджетная строка на гособоронный заказ запланированы в рублях. И когда этот бюджет принимали, никому в голову не могло прийти, что Центральный банк России, правительство и президент будут совершать такие кульбиты.

И откуда же теперь оборонному предприятию взять деньги на подорожавшие в полтора-два раза импортные компоненты производства? Кредитоваться? Но и тут Центральный банк России, президент и правительство совершили кульбит: ЦБ повысил ставку рефинансирования. Она взлетела почти в два раза, достигла 17 %, а промышленные предприятия со своей рентабельностью в единицы процентов никаким образом на эти кредиты претендовать не могут.

Перерасчет бюджета в условиях обрушения цен на нефть и доходной базы десуверенизированного бюджета происходит только в сторону его секвестирования. Никаких мер правительство и президент для восстановления доходной базы государственного бюджета не приняли, наоборот – принято решение однократно уменьшить его на 10 %, и три года подряд, каждый год – по 5 %. Инвестиционная статья бюджета также секвестируется на 30, 40 и еще более процентов в предстоящие три года, начиная с текущего.

Чему же удивляться? Государственный оборонный заказ сорван в результате деятельности Центрального банка России, правительства и президента, который все это прикрывает и поддерживает. Поразительно другое. Оборона – это святое. Оборонные расходы не секвестируют – во всяком случае, так объявлено. То есть понимание, отношение политического руководства к военной безопасности страны вроде бы существует. Но чего ему не хватает, чтобы связать это понимание со всей механикой финансов, валютного курсообразования, бюджетообразования и финансирования оборонного заказа? Ответ только один: это вопиющий непрофессионализм. И прогноз только один: эта команда безнадежна.

2015 г.

Стратегия России по украинскому вопросу

Головокружение от успехов?

Кому-то, похоже, показалось, что отказ от намерения ввода войск на Украину и уверения, что его не было, даже ограниченного, что воинский контингент находится в местах дислокации, а в Крыму вооруженные отряды самообороны блокируют объекты и обеспечивают безопасность и стабильность на полуострове, сняли напряжение в треугольнике Россия – Украина – США (Запад).

Истинные стратегии двух участников конфликта из трех, а именно Украины и Запада, достаточно понятны. Сделать из Украины совершенно западное государство, антироссийский плацдарм. Выкорчевать восточную русско-российскую цивилизационную компоненту из украинской жизни и страны. Перенаправить подрывную деятельность и ресурсы теперь на Россию, добиваясь реализации подобного сценария в самой России. Их цель есть русский майдан – прозападный переворот в самой России, который ползучим образом подготавливается в России уже многие годы благодаря либерально-космополитической деятельности части российских властей. За периодом политологической терминологии типа «оранжевые революции» пришел новый период: технологических планов типа «майдан». Но этот план – уже с оружием в руках. С подготовленными не только сетевыми хомячками, ботами и ретрансляторами, а с боевиками с оружием и готовностью к любым преступлениям. Для Москвы таких уже готовят.

Истинная стратегия России – говорю откровенно – непрозрачна. Похоже, что ее совсем недавно не было вовсе, кроме коммерческой внешнеполитической линии экспорта газа. Соответственного этой линии выбора политических персонализированных украинских партнеров, поддержки их. И когда эти партнеры исчезли (одна попала в тюрьму, второй сбежал) – образовалась дыра.

Президент России так и сказал: у меня нет партнера на Украине. Он поручил правительству контакты с новой украинской властью. Но какие реально могут быть контакты, когда она объявлена нелегитимной (кроме частично Рады), а в целом охарактеризована на высшем российском политическом уровне как «одни жулики заменили других». Это свидетельствует вновь об отсутствии согласованной стратегии. Как теперь Лавров может общаться даже хотя бы для консультаций со своим визави так называемым министром иностранных дел Украины? Или спросим иначе, а с кем он тогда может общаться? На Украине ведь де-факто нет иной политической субъектности. Ну не с Януковичем же общаться по поводу украинских дел. Тем более что на высшем политическом уровне в России и Януковичу сказано, что он не имеет никакой политической перспективы. Один раз уже пообщались, «отвечая» на его просьбу ввести войска на Украину. Что-то из этого ничего не получилось, пришлось только оправдываться и опровергать намерения. Никто в мире не воспринимает Януковича как легитимного политического представителя Украины. Никто. Так возможно ли и дальше делать ставку на такую слабую позицию? Что она открывает впереди? Какой маневр по деэскалации, если такая цель ставится?

Степень реалистичности выдвигаемого пакета должна быть хотя бы минимальной. В противном случае страна продолжит заводить себя в изоляцию. Нельзя исключать и военную в том числе. Карибский урок ведь в классических учебниках по внешней политике и кризисологии описан. Из него студенту понятно, что политического ресурса для противостояния на таком уровне – нет. Не говоря уже об экономическом и военном. Так в чем состоит выдвигаемый Россией политический пакет? Кроме контрпродуктивной идеи возврата к 21 февраля. Что требуется конкретно от новых киевских властей? Что предлагается ЕС, США? Какие предложения продвигают вперед? Односторонние действия под прикрытием довольно неэффективных интерпретаций и риторического спора с Западом, как видно, не дают устойчивого, с механизмом дипломатического и политического движения вперед, варианта, кроме единственного. Поставлена ли цель – война? Даже само предположение выглядит неадекватным. Поэтому перспектива с таким подходом – это эскалация конфликта. Куда она заведет? Сначала в виде вероятности военного вмешательства, теперь в виде фактически раздела Украины, даже не ее федерализации, а территориального раздела. Но это тоже вопрос на грани войны.

Абхазия и Южная Осетия – пример такого рода. Но эти государства в сотни тысяч человек с Грузией в 4,5 миллиона есть существенно иной геополитический актор по сравнению с 50-миллионной Украиной и всем Западом плюс США. А заодно с довольно очевидным осуждением в СНГ и с пока нейтральной позицией Китая, ограничившегося констатацией приверженности обеспечению суверенитета, территориальной целостности и невмешательства во внутренние дела иных стран. Трудно интерпретировать эту позицию как безоговорочную поддержку России.

Позиция ревизии российской решимости по поводу ввода войск стала очевидной. Значит, должна бы быть выдвинута новая стратегия, основанная на признания невседозволенности на международной арене. Это ведь не на Болотной площади, когда перевес сил 1:1 000 000 или более, и можно совсем не принимать во внимание позиции политического оппонента, а просто его гасить. Там, снаружи такие политические навыки не проходят. Но, похоже, осознания этого политической элитой России не происходит. В чем же актуальная стратегия России в вышеупомянутом треугольнике? Надо признаться, что ответа пока нет.

Реконструкция показывает, что «позиция силы» полностью не ушла и не сменена более реалистичной. Она втягивает в практически необеспеченные обещания открытого или закрытого плана по адресу юго-востока Украины и даже Крыма. Тревожно, что те патриоты и русские, россиеориентированные люди, которые сейчас очень рискуют, верша свой настоящий подвиг, могут быть вскорости оставлены. Чтобы этого не произошло, нужна стратегия. Нельзя людей позвать, дать им надежду и обещание, а потом не ответить по нему.

На стратегию, если она все-таки есть, намеки дает вопрос референдума в Крыму. Он, безусловно, должен был быть согласован с Москвой. Но при этом должны были бы быть просчитаны сценарии развития. И оценена готовность к ним, и ресурсная в том числе. А вот ощущения этого нет. Есть ощущение продолжающейся импульсивности и состояния неточности в степени адекватности отражения ситуации. Продолжающейся упрощенности решений, какой-то непросчитанности. Есть ли новые предложения, кроме того, чтобы вернуться назад в 21 февраля? Идти-то нужно вперед!

Принятие решения о вхождении Крыма в Россию своими последствиями будет иметь такие же, как и после несостоявшегося ввода войск. Но вроде бы откат от ввода войск произошел. Вот оно, противоречие – налицо! А новая стратегия? Она сформулирована? По образцу конфликта с Грузией? Мы не хотим общаться с нерукопожатным Саакашвили (теперь Турчиновым), и… потеряны годы, потерян геополитический темп, потеряно геополитическое качество на шахматной доске. Малые государства и народы защищены, но гарантировано ли их будущее? Вопрос. Права и положение русских в странах Балтии Россия, положа руку на сердце, не обеспечила на сто процентов. На пятьдесят – да, но не на сто. И войска туда не вводила для такой защиты. И правильно. Потому что бумеранг сработал бы ой-ой как. И как раз против русскоязычных.

Украина – не Грузия. И не Балтия. И состояние России в финансово-экономической позиции с точки зрения суверенности и ресурсов стало гораздо хуже. И настроения Запада другие. Игры и спектакли о дружбе с российскими либералами и Россией могут закончиться по-серьезному. Опыт грузинского конфликта для России объективно не тиражируется. Что Россия собирается делать, приняв Крым в состав Российской Федерации? Тогда, когда это нарастит конфронтацию, ввергнет страну в ее состоянии несуверенности и уязвимости финансов и экономики в тяжелый кризис, в геополитическую, экономическую и военную блокаду и изоляцию? Да к тому же внутри страны будет нарастать политический раскол и напряжение, нестабильность, которая с Болотной площади пойдет в регионы, поскольку уровень жизни, условия для крупного бизнеса станут в условиях кризиса существенно иными. Санкции и блокада при нынешнем состоянии страны – это настоящий рычаг давления. Этого нельзя не понимать. Шапками их замахать или привычной позой в парламенте «чего изволите», не включая ни единой извилины, такие материальные вещи не компенсируются.

Даже мобилизация и переход на суверенные рельсы развития страны, отход от провалившейся либеральной экономической и финансовой модели дадут результат только через годы. А в условиях блокады это будет еще тяжелее. Но беда даже не в этом! Пока нет и намека на такой разворот, на новую исторического значения статью «Головокружение от либеральных успехов», на появление новых кадров и профессионалов без ВШЭй в голове на верхнем уровне, лидеров с новым мышлением и способностями. Нет пока намека на новую линию и объединяющую национальную идею.

Есть у России выработанное и сформировавшееся в последние годы тяжелое ограничение. Оно пока никак не видоизменяется. И наряду с сохраняющейся внутренней деградацией страна стремительно ввергается в деградацию внешнеполитического положения. Причины, в общем-то, те же самые. Пока они не меняются.

Меня сейчас часто спрашивают: ну а что ты бы сделал? Прежде всего, осознал бы упомянутые причины и именно по ним сработал. Осознал, что мы, говоря аналогиями, примерно в июне-июле 41-го года. Принцип «здесь и сейчас», принцип уважения реалий – сейчас важнейший. Мы в этой временной аналогии – в моменте перехода от иллюзий главного лица того времени к реалиям, за которые тогда страна уже платила тысячами жизней и погромом на оккупированных территориях. Осознал бы, что совершены тяжелейшие ошибки и стране фактически нанесен большой ущерб в материальных и трансцендентных смыслах, что именно это реальность. А вовсе не триумф бессовестной Олимпиады. И дальше действовать должно в условиях этой реальности. Думать о годах реабилитации нашей страны и победе в конце! Наш 1945-й впереди, я уверен в этом, но сколько труда, пота, не дай бог (!), крови придется положить для его достижения! Но не продолжения глупости, царедворского холуйства и карьеризма, не коррупции а-ля Янукович, не упрощенчества и вопиющей безграмотности оголтелого либерализма. А другого, к чему нашей стране еще только предстоит прийти.

Осознал бы необходимость перевода на совсем другие рельсы и экономики, и финансов, и риторики, и духа народного. От трескотни о демократии и рынке, свободе, которая лучше, чем несвобода, пришел бы к своему родному берегу. «Знаю, милый, знаю, что с тобой. Потерял себя ты, потерял. Ты покинул берег свой родной, а к чужому так и не пристал». Это Алла Пугачева пела про нас, про нашу страну сегодняшнего вида. Осознал бы необходимость поворота и мобилизации. Осознал бы, что «часть страны уже захвачена», то есть реально уже потеряна часть геополитического пространства и потенциала России. И из этой реалии исходя, сформулировал бы новую стратегию действий. Думая о будущем, а не только о том, чтобы в 21 февраля вернуться. Каково было бы ее конкретное содержание? Так формулы высказаны, а их наполнение – дело техники. Мы на эту тему уже 100 кг разработок написали. Готов и об этом говорить. Точно иное, чем сегодняшнее плавание по течению событий и реагирование, а не управление процессом даже ближайшего будущего, без представления о последствиях. Главное, что кто-то думает: вот сейчас найдем единственно правильное решение по текущему кризису, и все пойдет. В июне 41-го года тоже пытались принимать единственно правильное решение типа «приказываю: изгнать в течение 4 часов захватчиков с территории страны». Однако думать тогда нужно было, и пришлось в итоге так думать – о предстоящих четырех годах невероятного испытания. О перестройке экономики, эвакуации и мобилизации. Сейчас так же. Украинский кризис для России – это диагностика широкого кризиса развития нашей собственной страны. Украина уже хлопнулась в коллапс. России это планируют. Так что крымские, украинские решения лежат в стратегическом контексте. Нельзя принимать текущие решения без видения перспективы.

В действительности же, в отличие от прозрачной и очевидно враждебной России стратегии Запада, новой стратегии с нашей стороны – не вижу. Импульсивность, слабость, неэффективность, непросчитанность, неадекватность, ручное управление вижу. Отчаянную до безрассудства смелость вижу. А новой стратегии не вижу. Простите меня, если порчу кому-то обедню и настроение. Не тот момент, чтобы быть непрофессиональным и неискренним. Не выигрываются конфликты при таких кондициях. А нам нужно выстоять и выиграть! И братушек наших защитить. И я верю, что момент политической анемии закончится. Россия все равно свое возьмет!

Только правда нужна. И смелость самому себе сказать: ошиблись, напортачили – начинаем исправлять. И мозги, и ответственность, чтобы открыть поворот. И волю, которая у президента России, безусловно, есть. Шанс у нашей страны есть.

2014 г.

Что дальше?

И без пояснений понятно, что речь идет об украинском кризисе. Ответить, что дальше, если не гадать на кофейной гуще и не с потолка суждения черпать, можно, понимая формулу процесса, стратегию управленцев. Конечно, нас интересуют три стороны. Три стратегии. Киев, Запад, Кремль.

1. Киев. Власти Украины, одержав тактическую победу с бегством Януковича, захватив власть, обустраивают свой политический режим. Их поддерживает Запад и США. Киевские власти озабочены укреплением режима. Какова факторная картина? Близкий крах экономики. Давление цены российского газа, пустой бюджет. Копеечные займы и обещания Запада. Давление выпущенного из бутылки джина полубандитизма незаконной вооруженной группировки – «Правого сектора». Политическое давление России по поводу нелигитимности киевских властей. Стремление снять этот фактор или по крайней мере его ослабить путем проведения вроде бы более легитимных президентских выборов. Пока поддержка властей большинством проукраинского, проевропейского Майдана. Давление на киевские власти пророссийских народных сил и волнений на Юго-востоке, стремление присоединиться к России по схеме Крыма. Фактор сосредоточенных на границе российских войск.

Факторная картина понятна. Стратегия Киева понятна. Когда понятна стратегия, то можно прогнозировать и отвечать на вопрос – что дальше?

Для Киева – дальше – ответы на указанные факторы. Активное сближение с Западом, США, плата за помощь в виде десуверенизации страны. То есть политическая и военная подчиненность. Государственно-управленческая доктрина по формулам МВФ для вестернизации страны и надежного отрыва Украины от русской (российской) цивилизации и геополитического региона.

Подавление пророссийских лидеров и движений. Проведение президентских выборов для укрепления своей легитимности. Выстраивание экономических связей, замещающих украинско-российские, которые планируется разрывать. Раскручивание антироссийской политической истерии. Судебные тяжбы с Газпромом, с Россией по Крыму, по советской зарубежной собственности. Ужесточение границы и процедур. Но и одновременно стремление войти с Россией в переговорный процесс. Вероятен тем не менее разрыв дипломатических отношений.

2. Запад. Тут стратегии чуть отличаются для Европы и США. У США отчетливый план стратегического сдерживания России. Стремление пролонгировать ее внутренний многолетний либеральный космополитический политический режим и пятую колонну, продлить как можно дольше саморазрушение и деградацию России. В пределе подведение ее к русскому Майдану, дестабилизация, хаотизация, желательно развал на куски (как СССР) и снижение ее геополитического статуса, военно-политического потенциала до минимальных. Украина Америку особенно не интересует, в основном это для них расходный геополитический материал в борьбе против России. Геополитическая пограничная с Россией зона, которую нужно держать хаотизированной, враждебной, проблемной, переносящей неурядицы в Россию.

К России, убедившись, что российский лидер непреклонен и более не покупаем за приставные стульчики в G8 и прочих розыгрышах, настроенных на амбициях, самолюбии и психологической зависимости от клуба больших мировых лидеров, США будут склонны начать применять все более жесткие санкции. Скорее всего, дело дойдет до объявления второго крестового похода (первый был открыт и успешно реализован с развалом СССР Рейганом). Дело может дойти до настоящей блокады, изоляции, сброса цен на нефть, вталкивания России с ее малосуверенной, деформированной за 23 года экономикой в тяжелейший кризис, который будет сопровождаться активированием социально-политического протеста и дестабилизацией страны. Грань дестабилизации с одновременной готовностью натовских десантов будет выбираться из соображений контроля российских мест производства, складирования оружия массового поражения и его элементов.

Европа в целом участник этой стратегии и разделяет практически все ее положения. Европа, как и Америка, стратегически враждебна идентичной России. Они ее любили, когда Россия самоликвидировалась 23 года как цивилизационная идентичность и самостоятельный геополитический субъект. А сейчас разлюбили, поскольку Россия начала вспоминать сама себя. Европа, однако, фактор, отчасти сдерживающий стратегию США, поскольку близка к России географически и связана экономически. Европа не заинтересована в слишком масштабном коллапсе России, который опасен для нее. Будет давление, будут санкции, будет помощь Украине, будет паллиативная попытка поиска сбалансированной системы отношений с Россией, что будет смягчать американскую стратегию. Но России тем не менее будет наноситься тяжелый урон.

3. Россия. А вот тут самая большая сложность прогнозирования, поскольку главный фактор – это всего лишь один человек. Так выстроена политическая система страны. Немного сгущая краски в целях понимания, следует заключить, что стратегии нет. Есть импульсы и проявление психологических особенностей. Механизма коллегиальной выработки государственных решений с участием множества факторов, включая общество, самостоятельные политические институты, – нет. Коллективного интеллекта и разума страны, который бы реально делал вклад в выбор решений, – нет. Профессионального, научно обеспеченного экспертного механизма принятия решений – нет.

Была ли стратегия собирания земель и народов после развала СССР и ухода Ельцина, в рамках которой состоялся Крым и происходят украинские события? История с Союзным государством, газовые и прочие сырные и конфетные войны отвечают на этот вопрос. Отношение к России у сопредельных стран, сказать осторожно, – не улучшалось.

Была ли стратегия построения союзничества? Попытки были: почти умерший СНГ, полуспящий ОДКБ, пока весьма противоречивый Таможенный союз. Россия не стала центром геополитической аттракции, прежде всего, потому, что саморазрушалась и деформировалась по либерально-космополитическим формулам внутри себя. До сих пор никаких перемен в деинтеллектуализации науки и образования, асоциализации и коммерциализации жизни, деиндустриализации, монетаризме, работе ЦБ, внешнеторговом обороте, инвестиционной политике, банковской политике. Никаких. Еще ни одного серьезного решения, кроме разговоров о деофшоризации, национальной платежной системе, не принято. Не говоря уже о каких-то результатах их реализации. Все еще правит бал либеральная десуверенизующая страну догматика. Такая больная и недееспособная страна не может быть центром притяжения.

Каковы примеры? Личностный фактор довел до войны с Грузией и превращения ее во враждебное государство. Похожий личностный фактор (конкретно говоря, тяжелые персональные ошибки) почти довел до войны с Украиной и превращает ее во враждебное государство. На сегодня можно гипотетически реконструировать эту таинственную систему принятия решений как стремление дестабилизировать Украину, затруднить киевским властям возможность укрепиться, затруднить, а то и сорвать президентские выборы 25 мая, возможно, организовать присоединение к России ряда регионов Украины, содействуя разными способами пророссийским движениям, сепаратистским относительно государственности Украины действиям и решениям местных властей или революционно самоорганизующимся народным представительствам. Одновременно с этим возможна готовность и не исключается решимость к силовой поддержке в этих регионах пророссийских движений. То есть эта «стратегия», если можно называть созревшую на ровном месте импульсивную реакцию стратегией, основана на форс-мажорных технологиях, опасных, неустойчивых, авантюристических и несущих в себе эффект бумеранга.

Россия ввергнет себя в изоляцию, в тяжелый экономический кризис, усугубит формирование еще одного враждебного государства на своей границе. Россия существенно снизит свой индекс привлекательности в мире. Если это и стратегия, то – по балансу последствий – скорее стратегия контрфундаментальных интересов России. Стратегия, ускоряющая движение страны к тяжелейшему всестороннему кризису с вероятностью коллапса. Если думать и анализировать, а не только радоваться фейерверкам февраля-марта, то уже нужно говорить о той ответственности, которую несут те, кто ведет страну по указанному пути.

И еще. Россия попадается на провокации, попадает в ловушки, но и сама себя в них загоняет. Что дальше? Прогноз очень тревожен. Для российского населения – испытания. Для самой страны – риски, теперь уже не только ползучей деградации, но и сильных ударов по развитию, вплоть до уровня критичности ее государственности.

Одновременно – шанс на очищение и оздоровление. Это самое оптимистичное. Хотя шанс этот далеко не самый убедительный.

Итак, что дальше?

Дальше для России будут все более определенные плоды негодной либеральной модели страны, ее суррогатной политической системы и недееспособного государственного управления. И так до очищения либо коллапса. Время ползучей деградации под фейерверки дорогостоящих «игр», скорое всего, заканчивается.

2014 г.