Текст книги "Тысяча ударов меча (сборник)"

Автор книги: Степан Вартанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

Мы везли туда ценнейший груз – парусную ткань. Ни сжечь, ни порвать ее нельзя. Добавлю, что именно из такой ткани сделаны подкладки наших курток…

Я поменялся с Одорфом и, забравшись в фургон, задремал. Скоро мы снова окунемся в суету города-базара, тропически яркого, кричащего, хватающего тебя за рукав с требованием непременно купить… Я улыбнулся, представив, как спущусь в нижний город к своему другу, сумасшедшему ювелиру Шанди.

– Я пришел, – скажу я ему, как сказал впервые много лет назад. – Я ищу самую прекрасную драгоценность этого мира.

И Шанди, расхохотавшись, обнимет меня, а потом вывалит на стол груду сверкающих поделок, таких же безумных, как и их создатель, и мы весь вечер будем наслаждаться игрой самоцветов и пить терпкое вино. Шанди в который раз расскажет мне историю о том, как слуги си-Орета, короля и большого любителя роскоши, выменяли его у князя варварской страны Визанг на пудовую глыбу янтаря, и как глыба эта вернулась в Онизот в обмен на им же, Шанди, созданную диадему. И я почувствую, что тоже схожу с ума, и не буду возражать…

– Взгляни-ка, – Одорф дернул меня за сапог.

Я сел и вгляделся.

– Это что за новости? – Справа, на обочине, врыта была Т-образная перекладина, на которой раскачивались и крутились под порывами ветра два тела.

– Вон еще. – Одорф махнул рукой. – Раз, два, три…

– Давно? – поинтересовался я.

– День-два… Жарко.

Жаль Онизоти, подумал я. Похоже, еще один мир хочет стать мертвым. И что им неймется?

На козлах головного фургона поднялся Тапис и махнул рукой влево, в сторону небольшой рощицы. Мы свернули с дороги.

– Правильно, – заявил Одорф. – К чему соваться в пекло?

Мы въехали в рощицу и первым делом тщательно её обыскали. Никого не найдя, загнали фургоны поглубже и только тогда Тапис вернулся к делам насущным.

– Бигольби!

– Да?

– Нужен горожанин.

– Будет! – Маленький торговец поклонился, и, одарив нас на прощание воздушным поцелуем, быстрым шагом направился вниз.

Вернулся он спустя два часа – без «языка» и к тому же без шпаги. На левой скуле у него красовался свежий кровоподтек. Тапис неодобрительно покачал головой:

– Только не говори, что тебя вынудили обстоятельства.

Бигольби широко улыбнулся, и я вынужден был отметить про себя, что синяк не сделал эту улыбку менее обаятельной. В прошлом он был вором, и многие замашки, свойственные этой профессии, сохранил и поныне, например, принципиальное нежелание избегать конфликтных ситуаций. Отчаянно смелый парень.

– Конечно, обстоятельства, – растягивая гласные, прожурчал он. – Этот мешок с… назвал меня коротышкой. Что мне оставалось делать? Впрочем, все это не важно. Я добрался-таки до этого города, и имейте в виду – Онизоти больше нет.

– Что же есть? – поинтересовался его напарник, полная противоположность Бигольби, высокий и флегматичный Си-ву.

– Есть комендантский час и военное положение. Еще была гражданская война, но ее всю вчера повесили. – Бигольби махнул рукой, указывая на виселицу.

– Кто?

– Новый король. Ту… Туран. Да, кажется, Туран.

– Турман?

– Вот-вот!

– Племянник прежнего короля, – пояснил Тапис. – А что с благородным си-Оретом?

– Мне сказали, – отозвался Бигольби, осторожно ощупывая челюсть, – что он сидит и ждет. То есть, я говорю – сидит в тюрьме и ждет казни. Пока что за него порт – это тысячи две матросов, зато армия – тысяч пять, безусловно, за Турмана.

– Шпага?

– Отобрал патруль. Какой-то нелепый указ, – Бигольби мило улыбнулся.

– Не вижу разницы, – проворчал Одорф, – старый король, новый король. Ему все равно понадобится парусина.

Си-ву безучастно кивнул.

– Едем, – решил Тапис. – Оружие спрятать.

Онизоти – торговый город. Через какие бы ворота вы в него не въехали, первое, что увидите, – это базар. Наши фургоны катились мимо пустых прилавков, а под колесами хрустело то, что еще вчера было товаром. Торговали лишь в двух-трех рядах, продуктами, да и то весьма вяло. Затем из-за угла появился патруль – офицер и шестеро солдат. Меня позабавило, что герб си-Орета на нагрудных пластинах их панцирей замазан синей краской, поверх которой грубо намалеван герб Си-Турмана. Нечто вроде восхода солнца из-за кочана цветной капусты.

Несколько секунд офицер разглядывал наш караван, затем небрежно произнес: «Следуйте за мной!» Мы последовали. Как я вскоре понял, вели нас во дворец, что было не так уж и плохо. Офицер, безусловно, представлял себе, кем являются торговцы между мирами, и ссориться не спешил.

Я вертел головой, стараясь побольше увидеть. Пустой постамент в сквере. Так, ну, это понятно. Очень мало прохожих. Скорее всего, жители отсиживаются по домам. Несколько мальчишек, спрятавшихся при нашем приближении в переулок, да слепой нищий, вот и все, кого мы встретили. Ну и, конечно, патрули, но их я не считал. Пустыня. Город словно вымер. В обычный день по этой улице слонялись бы толпы народа, и стража, обмениваясь с горожанами солеными шутками, принялась бы прокладывать дорогу для фургонов. Такое не раз бывало раньше, и всякий раз, когда мы добирались до цели, Тапис выгребал из кармана горсть серебра и предлагал солдатам выпить за процветание торговли…

Сейчас на улицах не было ни души. Не знаю, пользовался Си-Турман у народа авторитетом или нет, но страх он, бесспорно, вызывал. Иногда, попадая в то или иное место и еще, по сути дела, не увидев ничего страшного, вы чувствуете нечто – назовем это запахом. Запах страха. Предупреждение. Именно так.

Что я увидел? Виселицы? Я видел их и раньше. Разгромленный базар? Пустые улицы? Но соедините это все вместе, прибавьте сюда взгляды, которыми вас провожают сквозь щели в ставнях, бесконечные отряды патрульных, попадающихся навстречу, и вы поймете, что я имею ввиду.

И тут из глубины фургона раздался тихий, чуть насмешливый голос. Детский.

– Мир вам, торговцы.

Я обернулся и увидел, как изумленный Одорф во все глаза таращится на неведомо откуда появившуюся пару – худого мальчишку в сером плаще и мужчину лет двадцати семи, высокого исцарапанного блондина с бегающими глазами. Очень испуганного.

– Ты как сюда попал? – свистящим шепотом поинтересовался Одорф.

Мальчишка чуть заметно пожал плечами и промолчал. Я посмотрел на его правую руку. Так и есть. Браслет…

– Ты – воин Лин?

– Да. Это – жест в сторону спутника, – Олег, мой пленник.

Я внутренне усмехнулся, заметив, как передернуло Олега при слове «пленник». Воин серого клана мог выглядеть как мальчишка, да он и был мальчишкой, но ему помогала Сила, и по физическим данным Лин многократно превосходил любого атлета. Другой вопрос – каково в двенадцать лет точно знать, что не доживешь до четырнадцати… Кстати, не исключено, что именно из-за его возраста так беспокоятся Хамелеоны. Законы серого клана мальчишка знает и старается выполнять, но они еще не успели стать его сутью. Прежде чем сделать, он думает. А сие кланом не поощряется. Ну да ладно. Совесть им судья, этим Хамелеонам.

– Голоден? – поинтересовался я.

Ноль эмоций. Воин… Сидит, уткнув подбородок в колени, и поблескивает зелеными, как у кошки, глазами. А его Олег и вовсе скис.

– Что творится в городе? – спросил я.

– Противостоят две силы, – спокойно ответил Лин. – Армия и флот. Идет перегруппировка войск. Си-Турман-а-Кату Громкий готовит полный захват власти.

– Будут беспорядки? – поинтересовался Одорф, доставая рацию.

– Да.

Я сосредоточился на управлении лошадьми. Честно говоря, было бы лучше, если бы ни этого Воина, ни его дрожащего от страха спутника мы не встретили. Я представлял себе нравы королей Онизоти и знал, что на нас станут давить. Сильно. Прежний король, если верить Тапису, тоже с этого начинал… Но пути назад не было, и причиной тому была вовсе не жадность торговцев, везущих ценный товар…

Дворец стоял на крутом обрыве, в сотне метров над белой полосой прибоя. Я подошел к окну и уселся на широкий подоконник.

– Все-таки тюрьма, – пробормотал я тихо.

Но Лин услышал.

– Отсюда ничего не стоит выйти, – быстро сказал он.

– Мы пришли сюда торговать, а не драться, – заметил Ор. – Подождем.

Когда мы вошли во дворец, Тапис, как главный в караване, был приглашен на прием к королю, а нас, недостойных, отправили отдыхать в роскошные апартаменты, правда, с замками на дверях.

Ор, вставив в ухо крошечный шарик рации, слушал разговор нашего предводителя с королем. Он хмурился и кусал губы, но от комментариев воздерживался. Мне надоело за ним наблюдать, и я перенес внимание на наших гостей.

– Что произошло с твоим браслетом? – поинтересовался я.

Лин подумал, затем подошел ко мне и протянул руку. Браслет Хамелеона…

Впрочем, я сразу понял, что нам, торговцам, не удастся воспользоваться подобной вещью: этот браслет был подчинен силам Тени – и для нас бесполезен. Кроме того, он был сломан – смят и перекручен, а кое-где и оплавлен. Стальная лента в полпальца толщиной.

– Нам его не починить, – чистосердечно признался я.

Лязгнул засов, и в комнату вошел Тапис. Видно было, что он расстроен и зол.

– Король сочувствует нам и восхищается нами, – заявил он с порога. – И он дает нам сто пятьдесят человек для охраны каравана, дабы впредь дороги наши стали безопасны.

– Глупый! – с укором произнес Бигольби.

Остальные подавленно молчали, и только Лин, незнакомый с подобными тонкостями, удивленно переводил взгляд с одного лица на другое.

– Это означает следующее, – пояснил я ему шепотом, – нас будут сопровождать полторы сотни головорезов, готовых отобрать у нас все, что только можно. Элементарный грабеж.

– Ты подарил ему наш груз, конечно? – поинтересовался вдруг Си-ву.

Тапис принялся ожесточенно сдирать с себя портупею с парадной шпагой, состоящей из эфеса и пятисантиметрового клиночка. Прочее оружие у нас отняли.

– Конечно, – сказал он наконец.

– Ну и ветер ему… в паруса, – резюмировал Си-ву.

– Вы это о чем? – заинтересованно спросил Бигольби.

Я тоже ничего не понимал.

– Уймись, – посоветовал Тапис.

– Может быть, есть другой путь? – поинтересовался Ор. – Оппозиция… Пошлем разведчика в город… – Он посмотрел на меня.

– Стемнеет – пойду.

– Хорошо, – сказал Тапис. – Лин?

– Слушаю.

– Расскажи подробно все, с момента твоего плена.

Не выйдет, подумал я, ни за что не выйдет. Не станет он говорить, он же Хамелеон. Хотя браслет его и сломан.

– Плена я почти не помню, – ровным голос[FIXME]далось разорвать веревки и выбраться из зала.

– Подробнее.

– Внутри замок представляет собой сложное переплетение коридоров. Если не знать дороги, там очень легко потеряться. А к тому же, чёрные дали набат – ну, частый колокол, так что ловило меня человек двести. Долго это продолжаться не могло, собственно, меня уже почти поймали… И тут в одной из комнат я увидел канал. Открытый канал в его, – кивок в сторону Олега, – мир. Я прошел канал и…

– Что случилось с каналом потом? – перебил мальчишку Ор.

Тот удивленно глянул на него, затем пожал плечами и ответил:

– Он существовал еще с полсекунды. Потом закрылся. Я попытался связаться через браслет со своим кланом – браслет был еще цел тогда, но связи не было. И я стал ждать.

– Расскажи об этом мире.

– Мир как мир. Машины. Всюду. Оружие. Запрещенное.

– Мир-самоубийца?

– Нет… нет еще. Как я понял, они пытаются обойтись без войны, но экология… – Лин пожал плечами. – Я был там всего два дня. Потом пришел сигнал по браслету – вернуться с пленником. Странный сигнал, искаженный. Я взял этого. – Судя по всему, к Олегу Лин не питал ни малейшего уважения. – Прошел канал и оказался в замке нашего клана. Тут… – он запнулся, подбирая слова. – Тут что-то случилось. Машина – та машина канала, через которую меня вызвали, – расплавилась прямо на глазах. Потом… Стали оседать стены. И тогда на мой браслет пришел приказ.

– Что это значит? – спросил Тапис.

– Не знаю. Приказ могу отдавать только я. Даже мой клан, если что-нибудь приказывает, то приказывает мне, а не браслету. А тут… Браслет начал нагреваться и гнуться. А вокруг уже все плясало, стены рушились, огонь… И в этот момент пришел еще один приказ – и меня выкинуло сюда. Вместе с пленником.

– И ты не знаешь, кто отдавал приказы? – спросил Си-ву.

– Нет.

– Какого рода приказы – ты уловил?

– Браслет использовали, чтобы открыть канал.

Си-ву поднял брови.

– Браслет имеет такую власть?

– Нет.

– Теперь ты, – сказал Тапис Олегу.

Тот вздрогнул:

– Что я?

– Где находятся основные каналы вашего мира?

– Я спрашивал, – вмешался Лин. – Они понятия не имеют ни о каких каналах.

– Бывает…

– Как долго вы здесь?

– Третий день.

– Я хочу вернуться домой, – неожиданно подал голос пленник.

Лин в упор поглядел на него, и он замолчал.

– Даже если бы мы хотели, – сказал Тапис, – вернуть тебя мы не можем, так как не знаем – куда. Мы постараемся обеспечить твою безопасность. Так? – Он обвел нас взглядом. Мы, естественно, закивали. – Главное – слушайся нас во всем. Никакой самодеятельности. Здешние законы не похожи на те, к которым ты привык. Ясно?

Олег втянул голову в плечи:

– Да. Ясно.

– Темно, – заметил я. – Пойду?

– Возьми перчатки, – Ор вытащил из-за пояса пару перчаток из черного бархата. – Удачи.

Я подошел к окну и перенес ноги через подоконник. Проклятая боязнь высоты… Прижав одну перчатку к стене, я подождал, пока она приклеится, и начал спуск. Перчатки Ор выиграл в карты в горной стране Хон – удивительные перчатки, в которых можно было удержаться буквально на чем угодно. И все-таки я вздохнул с облегчением, ступив наконец на землю.

Уже почти стемнело, и на фоне неба, слегка подсвеченного звездами, возвышалась громада замка, а в десяти шагах шумел прибой. Полоса земли под обрывом имела длину в обе стороны метров по пятьдесят, справа переходя в крутую лестницу, вырубленную в камне. Строго говоря, можно было проползти по стене вбок и сразу оказаться на лестнице, но этот путь для такого скалолаза, как я, был, пожалуй, сложноват. Проще спуститься, а затем подняться по лестнице, а не как муха, по стене. Что я и сделал.

Лестница не охранялась. Одолев последние ступени, я оказался в дворцовом саду, знакомом мне по прошлым посещениям. Старый и мрачный полу-сад, полулес, где вековые дубы мирно уживались с аллеями роз, и где редкий час не слышно было звона клинков и взволнованных голосов секундантов. Но сейчас было тихо. Я прокрался по аллеям, удачно избежав встречи с караульными, и перемахнул через ограду.

За всю свою жизнь я лишь дважды нарушал комендантский час, так что особого опыта у меня не было. Еще хуже было то, что я понятия не имел, что именно мне следует искать. Собирать информацию на улицах пустого города?

Хорошо бы, конечно, найти Шанди и расспросить его обо всем. Но до него даже днем добираться часа два, ночью же я просто не нашел бы дороги. Да и опасно это – в том смысле, что, попавшись в гостях у моего друга, я подставил бы его под удар, а это меня не устраивало. Оставались два варианта – влезть в первый же дом, как сделал бы Бигольби, и расспросить хозяев, любезно приставив им к горлу нож, дабы ответы звучали не слишком громко, либо искать оппозицию, тех, кто, подобно мне, бродит по ночному городу… Но пойди-ка, найди их. Порт. До него далеко. Можно не обернуться к утру.

Эти горестные размышления несколько рассеяли мое внимание, так что патруль я заметил, лишь когда перед лицом у меня заблестел клинок. Было их почему-то трое, а не шестеро, думаю, они просто разделились, обходя свой участок. Так или иначе…

Я вежливо отвел шпагу в сторону и, шагнув вперед, изо всех сил наступил офицеру на ногу. Он взвыл дурным голосом и выпустил из рук оружие. Тогда я захватил его за верхний и нижний края панциря и швырнул в объятия его же товарищей. Получилось очень эффектно, но, вопреки ожиданиям, все трое очень быстро оказались на ногах. Смелость не входит в число моих добродетелей. Конечно, будь на моем месте Одорф, эта троица отпраздновала бы пышные похороны… Но Одорфа здесь не было, так что я подобрал шпагу и бросился наутек. Можете, конечно, считать меня трусом, но если бы вы знали, скольких смельчаков мне довелось пережить… К тому же, я не терплю крови.

После увлекательной пробежки по ночному городу я забился в какую-то подворотню и попытался отдохнуть, а заодно собраться с мыслями. Хватит дергаться. Что мне известно? Противостоят армия и порт. Значит я пойду в порт. Опоздаю, так опоздаю. Только тут я сообразил, что забрался уже довольно далеко, к счастью, в нужную сторону.

Я услышал звонкое «грум-грум» и высунулся из своего укрытия. Мимо маршировал, непривычно делая отмашку и усердно чеканя шаг, взвод солдат, облаченных в ту же, что и у патрульных, форму. Шли в сторону порта, и я, не долго думая, пристроился сзади. А что? Солдатня не оборачивалась, а встречный патруль вряд ли решится делать замечания, даже если заметит, что за взводом топает «хвост». Главное, держаться нагло.

Дорога – широкая, мощенная камнем, с трогательными канавами для слива нечистот, шла под уклон. Сто лет назад тогдашний король си-Генчен, решил расширить город, возвел дамбу. Теперь нижний город – не порт, а именно город, главным образом склады и лавки, – стоял ниже уровня моря. Там было темно, с высоты я различал лишь два или три горящих внизу огонька. Зато порт светился целым морем огней – факелы, костры и заморские светильники, различимые даже отсюда по веерам огненных искр. Комендантский час там явно не соблюдали.

Дойдя до старой пристани, места, где раньше начиналось море, командир остановил солдат и неожиданно тонким голосом велел им рассыпаться. Я счел за благо исчезнуть, и после недолгих раздумий взобрался на крышу какого-то здания – о лучшем наблюдательном пункте нельзя было и мечтать.

Офицер между тем быстро и со знанием дела расставлял своих людей. На дороге он разместил пятерых – с факелами и на виду, а справа и слева в переулочках и без всяких факелов – остальных. Кого-то он ждет, подумал я. Кто-то должен выбежать из нижнего города, очертя голову, шарахнуться от солдат в переулки и…

И там умереть. И не только там – я заметил, как справа и слева заплясали на стенах огни факелов, зазвенело оружие и задвигались тени.

В порту что-то ярко вспыхнуло; взметнув ослепительное облако искр, и через несколько секунд донесся глухой удар. Пороха в Онизоти не знали, так что, думаю, они подожгли горючее для своих чертовых искрилок – порошок с большим содержанием магния. Затем огни порта пришли в движение, словно огненная лава, перелившись через край вулканического кратера, устремилась светящимся языком в низину. Сейчас она коснется домов… И, словно в ответ на мои мысли, вспыхнул первый пожар. Похоже было, что начинались обещанные Лином «беспорядки».

Солдаты не двигались с места, безучастно наблюдая, как в нижнем городе набирает силу огненный водоворот. Мне ничего не оставалось, как ждать событий и надеяться, что до рассвета мои стражи покинут свой пост. А ведь там где-то Шанди…

Внизу гулко ударил колокол и звонил некоторое время. Затем он умолк, но вспугнутые шумом птицы долго еще кружили в темной вышине. Затем одна из них села на крышу в двух шагах от меня – нечто вроде крупной чайки, черной как смоль, с белым пятном на груди. Она посмотрела в мою сторону и, издав недовольный крик, взлетела.

Развязка наступила под утро. Вдали, над черной линией дамбы, вспыхнуло ослепительное пламя. Пожалуй, из всех, кто мог это видеть, лишь я знал или догадывался, что произошло. Выходит, порох им все-таки известен…

– Крут же ты, си-Турман, – произнес я медленно. Потопить в море тысячу, а то и две ни в чем не повинных жителей…

Лежа на самом краю крыши, я смотрел, как ворвавшееся в пролом дамбы море, невидимое в темноте, гасит огни, зажженные мятежниками. Если бы ты учился у черного клана, си-Турман, они бы гордились своим учеником…

Первые беглецы показались через пятнадцать минут, и солдаты прикончили их на месте. Затем хлынула основная масса – мокрых, шатающихся из стороны в сторону – и тут началась бойня. А снизу, метр за метром, приближалась вода, такая спокойная, что даже не верилось. Итак, Турман захватил власть и уничтожил оппозицию.

Примерившись, я спрыгнул с крыши, отшиб пятки и, не удержавшись, упал на четвереньки. Выпрямился – и вынужден был упасть вновь, уворачиваясь от палача.

– Ты всегда бьешь в спину? – поинтересовался я, скрещивая свою шпагу с этим варварским оружием.

Солдат издал боевой клич и сделал глубокий выпад. Мне без труда удалось отбить клинок, а затем последовал удар ногой в челюсть. Поспешно стянув с него панцирь и шлем, я надел их – жалкая, но все-таки маскировка. Пробежку по городу обратно ко дворцу я запомнил плохо. По улицам шли и шли солдаты. Я прятался, а где это не удавалось, переходил на строевой шаг и отдавал воинский салют – еще днем подглядел, как это делается. Остановили меня у самого дворца.

– Хорош солдат, который драпает, когда его товарищи борются с мятежниками, – произнес у меня над ухом насмешливый голос.

Я отпустил прутья ограды, через которую собирался перемахнуть, и нащупывая левой рукой застежки панциря, медленно повернулся. Он стоял в трех шагах от меня, здоровенный бык, с нашивками офицера. Ну и, конечно, с «цветной капустой». А за его спиной маячили улыбающиеся физиономии еще троих – судя по форме, это были простые солдаты.

– Хороша та армия, – тем же тоном отозвался я, нащупав наконец, нужный шнурок, – которая сражается с собственным народом. – Панцирь упал к моим ногам, и я отшвырнул его пинком.

Улыбка пропала с лица офицера.

– Что?!

– Я говорю, хороша та армия…

Он взревел и извлек из ножен свое оружие. Ну и прекрасно. Я снял шлем и учтиво поклонился, стараясь не выпускать вояк из поля зрения. Выпрямившись, швырнул шлем офицеру в физиономию и одновременно прыгнул вперед, вытаскивая из-за пояса шпагу. Этому приему научил меня в свое время Бигольби, я имею в виду шпагу, а бросок шлема входит в стандартный, так сказать, набор любого торговца.

Шпага извлекается из ножен, или, в моем случае, из кольца на поясе, с шагом вперед, так, чтобы рукоять ударила противника в лицо. Прием вполне бандитский. Однако офицер, успев сориентироваться, отскочив назад и вправо, так что в результате я едва не лишился половины головы. Это было неприятно. Я принял боевую стойку и дал себе слово не пижонить. Мельком глянул на солдат, они не вмешивались. Пока. Я сделал выпад, он взял защиту и очень лихо ответил. Я отступил, и когда он двинулся на меня, сбил его клинок вниз и с поворотом ударил пяткой в голову. Точнее, попытался ударить, а опустив ногу, обнаружил, что на сапоге у меня наполовину срезан каблук. Офицер улыбался. Видимо, поединок доставлял ему искреннее наслаждение: противник был, с одной стороны, весьма силен, а с другой – ничего не мог сделать по существу. Я же, признаться, растерялся – за последние бог знает сколько лет мне впервые встретился житель граничного мира, владеющий оружием лучше меня.

Сюда бы Лина, мелькнула шальная мысль, и тут же я понял, что надо делать. Конечно! Три кисточки, нашитые на мой пояс с левой стороны, были не просто украшением, только я так давно не пользовался ничем подобным, что отвык даже думать об этом.

Оторвав одну из них, я ясно услышал тихое потрескивание запала. Кисточка была световой бомбой – лишь один свет, но на несколько десятков секунд человек терял способность видеть – даже днем. А уж ночью…

Пожелав мысленно своим недругам всего наихудшего, я перелез через ограду и помчался в сторону замка. Сзади слышались сдавленные проклятия и лихой посвист стали – видно, офицеру почудилось, что я продолжаю атаку, и он отмахивался вслепую. Затем раздались крики, и это было куда хуже.

До дворца я добрался, когда на западе уже вовсю полыхала заря. Если бы со стороны моря была выставлена хоть какая-нибудь охрана, я стал бы для нее неплохой мишенью… Охраны, однако, не было. Я перевалился через подоконник и плюхнулся на пол, тяжело дыша. Мои товарищи смотрели на меня с сочувствием, что же до Лина, то к его сочувствию примешана была изрядная доля иронии. Понятное дело – мальчишка наверняка осилил бы такой подъем безо всяких перчаток, да еще и со мной в качестве груза.

Его пленник, мрачный и нахохленный, сидел в углу, видно было, что за время моего отсутствия с ним поговорил кто-то из наших, скорее всего, Бигольби. Если так, то теперь, по крайней мере, он не будет проситься домой.

– Ну как? – спросил Ор.

Я содрал с рук перчатки и протянул ему.

– Как?.. Вот, каблук отрубили.

– Хороший удар, – констатировал Си-ву.

– Лучше некуда… Порт перестал существовать. Как сила, по крайней мере. – Я коротко пересказал свои ночные приключения.

– Затопил четверть города, – задумчиво произнес Тапис.

– Лин?

– Слушаю. – Кажется, мой рассказ произвел впечатление и на мальчишку.

– Были еще силы в Онизоти, кроме порта, которые выступали против короля?

Лин подумал, затем кивнул:

– Купечество. В ходе войны оно практически не пострадало.

– Зато пострадало теперь, – резюмировал Тапис, – ведь купцы заселяли нижний город.

– В основном, да.

Тапис надолго замолчал, затем повернулся к Си-ву:

– Нужен какой-нибудь зверек. Скажем – крыса.

Си-ву кивнул и вышел в соседнюю комнату. Тапис извлек из-за пазухи кошелек из зеленого бархата и вытряхнул оттуда горсть разноцветных кристалликов и блестящих металлических деталей.

Когда произносится слово «магия», большинство здравомыслящих людей пожимают плечами – и правильно делают. Однако…

Те же легенды гласят, что, создавая Центральный мир, Древние вмонтировали в него три Машины, или, как стали говорить позже, три Силы. Силы эти управляли погодой, сменой дня и ночи, и, надо полагать, ни на что иное первоначально рассчитаны не были. Человеку, впрочем, всегда свойственно вмешиваться в действие сил, управляющих миром, – с помощью науки, если он знает, что это за силы, или магии, если о природе сил он не имеет никакого понятия. Последствия сплошь и рядом оказываются трагическими, но взгляните-ка – не успевает пройти и десятка лет, как именно те, по чьей некомпетентности, или даже злому умыслу, произошла очередная «прелюдия к концу света», начинают преподносить события как чуть ли не свой подвиг. И готовят новую заварушку, перед которой бледнеют все прежние, взятые вместе.

Прошло полчаса, и перед Таписом на столике возникло блестящее разноцветными гранями сооружение, в два кулака размером. Над машинкой ощутимо дрожал воздух, пахло едким химическим дымом. Как я понимаю, Тапис собирался пробить микроканал в Центральный мир и вытянуть оттуда часть энергии одной из сил – Тьмы, Тени или Света.

Подошел Лин, присел на корточки и некоторое время рассматривал прибор.

– Ничего не понимаю, – признался он наконец.

– Торговцы тоже имеют свои секреты.

– Могущество Тени безгранично, – равнодушным голосом произнес Лин.

– Там, где нет Тьмы и Света.

– Тьма и Свет – лишь частные случаи Тени.

– Когда я сидел в плену у гвардейцев, – заметил Ор, – я слышал, что Тьма и Тень – лишь отсутствие Света, готовые исчезнуть, едва он появится.

– А когда черный клан собирался меня повысить, – добавил Одорф, – я краем уха слышал, что Тень – лишь краткий момент перехода от побеждаемого Света к побеждающей Тьме.

Лин стоял теперь посреди комнаты, растерянно переводя взгляд с одного торговца на другого. Был он явно озадачен, и это меня порадовало.

Напряжение разрядил Си-ву. Он вернулся, держа в руках небольшую, но судя по всему, очень воинственно настроенную крысу. Зверек отчаянно теребил кольчужную перчатку, защищающую руку торговца.

– Сюда, – произнес Тапис.

Си-ву положил крысу на стол рядом с машиной и разжал руку. Крыса дернулась было, но, словно передумав, легла обратно, влажно блестя бусинками глаз.

– Начали, – сказал Тапис.

Машина зажужжала, дрожащий воздух над ней окрасился синим. Крыса вскочила и заметалась у поверхности стола, не пересекая, впрочем, некоей невидимой границы. Затем зверек вытянулся столбиком и замер. С кончиков ушей и усов у него посыпались крупные зеленые искры. Они катались по столу, оставляя светящиеся дорожки, и, шипя, гасли в полировке.

Тапис наклонился, заглядывая крысе в глаза, постоял так с минуту, затем выпрямился.

– Все, – произнесен, и принялся разбирать машинку.

Крыса, спрыгнув со стола, пересекла комнату и шмыгнула под диван.

– Ждем, – сказал Ор.

Я по-прежнему ничего не понимал, но нельзя сказать, чтобы это меня угнетало. Магия – не мой профиль. В моей экипировке есть несколько простеньких вещичек такого типа – и только. Ору, Тапису и Си-ву, нашим магам, я вполне доверял, считая, что они знают, что делают. Обычно так оно и было.

Лязгнул засов, и дверь без стука отворилась. В сопровождении двух солдат вошел лысый толстяк в фиолетовой ливрее и совершенно к ней не подходящих розовых полусапожках.

– Владыка Онизоти и глубокого моря и ветров и бури си-Турман-а-Кату Громкий, – торжественно произнесло это чучело, – оказывает вам честь приглашением на торжественную церемонию коронации. Будьте готовы через час.

Он повернулся было, чтобы выйти, когда Тапис, не поднимая головы, негромко бросил:

– А как поживает чур-Тамзиз? Что-то его не видно.

Толстяк буквально подскочил на месте. Если надо, торговцы тоже умеют шутить, и весьма зло.

– Чур-Тамзиз – изменник и предатель, – возмущенно проблеял он. – Не пройдет и дня, как вы увидите его голову! – Он перевел дух и повторил с усмешкой. – Голову. – А вам бы я не советовал упоминать имени этого негодяя.

– Благодарю вас, ступайте, – отозвался Тапис.

Толстяк, задыхаясь от возмущения, удалился.

– С каких это пор короли Онизоти носят титул властелинов бури? – задумчиво пробормотал Тапис. Он придирчиво осмотрел нашу довольно потрепанную, надо сказать, компанию. – Приведите себя в порядок, что ли. Хотя, насколько мне известно, король вряд ли окажется от нас ближе, чем в лиге. Рат, – добавил он, – позаботься о пленнике. Лин, ты тоже. Если что – в свалку не лезьте.

– Ясно, – отозвался я безо всякого энтузиазма. Лин молча кивнул.

Прошло примерно полчаса, когда в дверь постучали, и слуга, судя по цвету ливреи, рангом пониже, чем давешний толстяк, пригласил нас созерцать коронацию. Он так и сказал – созерцать.

В коридоре рядом со мной оказался Олег – либо случайно, либо, что я тоже вполне допускаю, он хотел поговорить именно со мной. Думаю, потому что я отсутствовал, когда Бигольби вел с ним воспитательные беседы.

– Скажите, пожалуйста, – вежливо произнес он, – вот… э… Тапис сказал, что я из запретного мира. Вы не объясните, что это значит? А то…

Видимо, я все-таки сильно изменился в лице, потому что он тут же скользнул в сторону, даже без намеков с моей стороны. Запретный мир! У меня в мозгу словно с грохотом совместились гигантские детали чудовищной головоломки. Все стало ясно – и разрушенные замки, и несоразмерные усилия, которые прилагали Хамелеоны, чтобы вернуть свою добычу. Запретный мир!.. Мир, содержащий знание, способное уничтожить Хранителя, и потому закрытый. Древние и Хранитель, кто-то из них разрушил все ведущие туда каналы… Я стиснул зубы и затряс головой, отгоняя жуткое видение – грибовидные облака атомных взрывов под высоким серым небом…