Текст книги "Описание земли Камчатки"

Автор книги: Степан Крашенинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Снег на Лопатке всегда бывает глубже, нежели в северных сторонах Камчатки, так что ежели на Лопатке выпадет его сажени на две, то около Авачи и Большой реки третью долею мельче примечается, а притом и гораздо рыхлее, для того что не столь сильными ветрами убивается.

Около Тигиля и Караги не больше полутора фута обыкновенная глубина снега. Из чего причина ясно видима, для чего камчадалы по примеру коряков оленями прежде сего не заводились, и не искали себе от того пропитания, но довольствовались рыбою, которая, однако ж, как по восточному берегу от Камчатки к северу, так и по западному ста на четыре верст от Большой реки столь знатно умаляется, что и не было бы ее довольно к их содержанию, ежели бы сотни оные животные не ели всего того, что только может принять желудок: ибо хотя оленьего корму и везде по Камчатке великое изобилие, однако глубокий снег в содержании стад им препятствует; чего ради не пасут там и казенных оленей для экспедиции: ибо им глубиною снегу трудно дорываться до корму.

Что дикие олени и в сих местах водятся, оное в пример не служит: поскольку они, бегая, везде по своей воле могут кормиться, а притом и натура их с сравнении в домашними крепче.

Солнце в Камчатской земле весною производит такое сильное действие на снег, что люди в то время так загорают, как индейцы, а многие и глаза портят или и совсем теряют. В самые же здоровые глаза такой жар вступает, что свету снести не могут; чего ради жители носят наглазники из бересты, прорезав на ней узенькие скважины, или сетки, из черных лошадиных волосов плетеные, для уменьшения солнечных лучей и их разделения.

Подлинная тому причина, что снег сильными ветрами так крепко убивается, что поверхность его, как лед, тверда и лоснится, и для того солнечные лучи в скважины его проникать не могут, но с великим преломлением в глаза отвращаются, и с белизною снега тем несноснее, что светлые лучи неправильно в глазу преломляются, а от того очные перепонки растягаются и кровь приступает к жилам их.

И понеже она в тугих сосудах застаивается, то и причиною бывает препятствия в надлежащем течении.

Стеллер пишет, что нужда научила его сыскивать от того действительное лекарство, которым в шесть часов вся глазная болезнь и рдение их исцеляются. Он бирал яичный белок и, смешав с камфарою и сахаром, тер на оловянной тарелке, пока вспенится, а потом привязывал ко лбу над самыми глазами; и по его мнению, сие лекарство с пользою употребляться может и во всякой глазной инфламмации, которой ссевшаяся кровь бывает причиною.

Град случается часто как летом, так и осенью от весьма студеного воздуха, однако никогда не бывает больше сочевицы или горошины. Молния редко примечается, и то около долгоденствия. Камчадалы рассуждают, что тогда на небе дышут сильные ветры и что гамулы, или духи, изтопя свои юрты, выбрасывают из юрты оставшие головни, по камчатскому обыкновению.

Гром редко ж случается и бывает слышен как бы в дальности, как уже выше показано. Не бывало еще того никогда, чтоб кто убит был громом. Что ж камчадалы сказывают, будто до приходу россиян громы сильнее были и людей ими бивало, тому не можно верить. Когда гром гремит, то камчадалы между собою говорят: Кутху батты тускерет, то есть Кутху, или Билючей лодки с реки на реку перетаскивает»: ибо, по их мнению, стук оный от того происходит.

Притом они рассуждают, что когда и они свои лодки вытаскивают на берег, то такой же гром и Билючею слышится, и он не меньше земных жителей грому их опасается и детей своих в то время содержит в юрте. Но когда они услышат пустой и крепкий громовой удар, то думают, что Билючей весьма сердится и, бубен свой часто бросая оземь, производит стук и звон.

Дождь почитают они мочой Билючеевой и гамулов-духов его; а радугу – новой его рассамачьей куклянкой с подзором и с красками, которую он, вымочась, надевает обыкновенно. В подражание натуре и изрядству сих цветов украшают они свои куклянки такими же разноцветными красками, которых образец от камчатской физики и от радуги имеет свое начало.

Когда их спросишь, отчего ветер рождается, ответствуют: истинну от Балакитга, которого Кутху в человечьем образе на облаках создал и придал ему жену, Завина-кугатг именем. Сей Балакитг, по их мнению, имеет кудрявые предолгие волосы, которыми он производит ветры по произволению.

Когда он пожелает беспокоить ветром какое место, то качает над ним головою столь долго и столь сильно, сколь великий ветер ему понравится, а когда он устанет, то утихнет и ветер, и хорошая погода последует. Жена сего камчатского Эола в отсутствие мужа своего завсегда румянится, чтоб при возвращении показаться ему краснейшею.

Когда муж ее домой приезжает, тогда она находится в радости; а когда ему заночевать случится, то она печалится и плачет о том, что напрасно румянилась: и оттого бывают пасмурные дни до самого Балакитгова возвращения. Сим образом изъясняют они утреннюю зарю и вечернюю и погоду, которая с тем соединяется, философствуя по смешному своему разуму и любопытству и ничего без изъяснения не оставляя.

Что касается до туманов в Камчатке, то не можно думать, чтоб где в свете больше их было и столь продолжительны; также сомнительно, падает ли где глубже снег, как на Камчатке между 52 и 55 градусами. Чего ради и вся земля в вешнее время бывает потоплена водою, и реки так прибывают, что вон из берегов выходят.

Стужи большой зимою не бывает ни около Большерецка, ни на Аваче; а в Нижнем Камчатском остроге гораздо теплее, нежели в других местах Сибири, на одной с нею широте находящихся.

Наибольшее беспокойство причиняют жестокие и по силе своей неописанные ветры и бури, причем следующие обстоятельства достопамятны: пред великою бурею, которая обыкновенно на востоке поднимается, всегда бывает густой и пасмурный воздух, но теплее ли тогда морская вода, как я думаю, того за неимением термометра не изведано.

А понеже восточная буря от Лопатки до Камчатки доходит, где находятся огнедышащие горы и горячих ключей множество, то вероятно, что не столько положение тех мест у моря или узкость земли причиною помянутой жестокости ветров, сколько подземные огни и паров исхождение.

Что касается до прочих достатков или недостатков той страны, то можно вообще сказать, что главное ее богатство состоит в мягкой рухляди, а изобилие в рыбе; напротив того, вящий недостаток – в железе и самосадке-соли, из которых первый привозом железа из дальних мест награждается, а другой – варением соли из морской воды, но по трудности перевоза железа и варения соли обе сии вещи продаются несносною ценою: ибо топора не можно купить ниже двух рублей, а соли пуд по четыре рубля уступается токмо от приятелей.

А какая там мягкая рухлядь и другие звери, также какие рыбы, птицы и минералы находятся, о том в следующих главах порознь объявлено будет.

Глава 2. Об огнедышащих горах и о происходящих от них опасностях

Огнедышащих гор на Камчатке три: Авачинская, Толбачинская и Камчатская. Тамошние казаки называют их горелыми сопками, большерецкие камчадалы – агитескик [154]154
  Другое написание – «ангитескик».


[Закрыть], а прочие – апагачуч.

Авачинская гора стоит на северной стороне Авачинской губы, в немалом от нее расстоянии, но подножье ее до самой почти губы простирается: ибо все высокие горы с подошвы до половины вышины своей или более состоят из гор, рядами расположенных, из которых ряд ряда выше, а верх их шатром бывает. Горы, расположенные рядами, лесисты, а сам шатер – голый и по большей части снегом покрытый камень.

Помянутая гора из давних лет курится бесперестанно, но огнем горит временно. Самое страшное ее возгорение было в 1737 году – по объявлению камчадалов, в летнее время, а в котором месяце и числе, того они сказать не умели; однако ж оное продолжалось не более суток, а окончилось извержением великой тучи пепла, которым около лежащие места на вершок покрыты были.

После того как около Авачи, так на Курильской лопатке и на островах было страшное земли трясение с чрезвычайным наводнением, которое следующим образом происходило: октября 6 числа помянутого 1737 года пополуночи в третьем часу началось трясение и с четверть часа продолжалось волнами так сильно, что многие камчатские юрты обвалились и балаганы попадали.

Между тем учинился на море ужасный шум и волнение, и вдруг взлилось на берега воды в вышину сажени на три, которая, ни мало не стояв, сбежала в море и удалилась от берегов на знатное расстояние. Потом вторично земля всколебалась, воды прибыло против прежнего, но при отлитии столь далеко она сбежала, что моря видеть не возможно было.

В то время усмотрены в проливе на дне морском, между первым и вторым Курильским островом, каменные горы, которые до того никогда не виданы, хотя трясение и наводнение случалось и прежде.

С четверть часа после того спустя последовали валы ужасного и несравненного трясения, а при том взлилось воды на берег в вышину сажен на 30, которая, по-прежнему ни мало не стояв, сбежала в море и вскоре стала в берегах своих, колебаясь чрез долгое время, иногда берега понимая, иногда убегая в море. Пред каждым трясением слышен был под землею страшный шум и стенание.

От сего наводнения тамошние жители совсем разорились, а многие бедственно скончали живот свой. В некоторых местах луга холмами и поля морскими заливами сделались.

По берегу Пенжинского моря было оно не столь чувствительно, как по Восточному, так что большерецкие обыватели ничего чрезвычайного из того не заключали; а было ли при устье Большой реки наводнение, про то неведомо, потому что у моря никому тогда быть не случилось. По крайней мере, весьма малому там быть надлежало, для того что не снесло ни одного балагана из стоящих на кошке.

В то время мы плыли из Охотска к большерецкому устью, а выйдя на берег октября 14 дня, довольно могли чувствовать трясение, которое случалось временами столь велико, что на ногах стоять было не без трудности, а продолжалось оно до самой весны 1738 года, однако больше на островах, на Курильской лопатке и по берегу Восточного моря, нежели в местах, отдаленных от моря.

Большерецкие казаки, которые были в то время на Курильских островах, сказывали мне, что они в первый раз при трясении в горы бежать устремились вместе с курилами, оставив все свои вещи, которые купно с курильскими жилищами погибли.

Толбачинская гора[155]155
  Последнее извержение произошло здесь в 1975 г.


[Закрыть] стоит в стрелке между Камчаткою-рекою и Толбачиком, курится из давних же лет, и сперва, как сказывают камчадалы, дым шел из верха ее, но лет за 40 перемежился, а вместо того загорелась она на гребне, которым с другою горою соединяется.

В начале 1739 года в первый раз выкинуло из того места будто шарик огненный, которым, однако, весь лес по окололежащим горам выжгло. За шариком выбросило оттуда ж как бы облачко, которое, час от часу распространяясь, больше на низ опускалось и покрыло пеплом снег верст на 50 во все стороны. В то самое время ехал я из Верхнего Камчатского острога в Нижний, и за оною сажею, которая поверх снега почти на полдюйма лежала, принужден был у Машуры в остроге дожидаться нового снега.

При объявленном возгорании ничего особливого не примечено, выключая легкое земли трясение, которое было и прежде того, и после. Большее трясение земли чувствовали мы в половине декабря месяца 1738, едучи в Верхний Камчатский острог из Большерецка.

Мы были тогда недалеко от хребта Оглукоминского и стояли на стану в полдень. Страшный шум леса, который сперва заслышали, почитали мы за восставшую бурю, но как котлы наши с огня полетели и мы, сидя на санках, зашатались, то узнали подлинную тому причину. Сего трясения было токмо три вала, а вал за валом следовал почти поминутно.

Камчатская гора не токмо вышеописанных, но и всех, сколько там ни есть, гор выше. Она до двух частей вышины своей состоит из гор, таким же образом расположенных, как выше сего об Авачинской сопке объявлено. Шатер, или верхняя часть, составляет целую треть вышины ее, а окружность ее на подножье больше трех сот верст. Шатер ее весьма крут и со всех сторон расщелялся вдоль до самого тощего нутра ее.

Самый верх ее от часу становится площе, без сомнения, для того, что во время пожара жерло по краям осыпается. О чрезмерной вышине ее по тому одному рассудить можно, что и в ясную погоду видна она бывает из Верхнего Камчатского острога, который оттуда верст более трехсот расстоянием, а других гор, которые к помянутому острогу гораздо ближе, как, например, Толбачинская, не можно видеть.

Перед ненастьем часто примечаются вкруг шатра ее облака в три ряда, но верх ее последнего пояса столь выше, что оное расстояние можно почесть за четверть вышины его.

Дым, весьма густой, из верху ее идет беспрестанно, но огнем горит она, семь, восемь, десять лет [раз]; а когда гореть начала, того не запомнят. Пепел выметывается из ней, по объявлению жителей, на каждый год по два и по три раза, и иногда в таком множестве, что верст на 300 во все стороны земля им на вершок покрывается.

Огнем горит она от большей части по неделе и меньше, но иногда и года по три кряду, как то между 1727 и 1731 годами происходило: ибо тогда, как сказывают, исходящее из нее пламя было видимо. Однако во все то время не имели жители такого страха и опасности, как от последнего ее возгорания, которое в 1737 году случилось.

Сей ужасный пожар начался сентября 25 числа и продолжался с неделю с такою свирепостью, что жители, которые близ горы на рыбном промысле были, ежечасно к смерти готовились, ожидая кончины. Вся гора казалась раскаленным камнем. Пламя, которое внутри ее сквозь расщелины было видимо, устремлялось иногда вниз, как огненные реки, с ужасным шумом.

В горе слышан был гром, треск и будто сильными мехами раздувание, от которого все ближние места дрожали. Особливо страшно было жителям в ночное время: ибо в темноте все слышнее и виднее было.

Конец пожара был обыкновенный, то есть извержение множества пепла, из которого, однако ж, не много на землю пало; для того что всю тучу унесло в море. Выметывает же из нее и ноздреватое каменье, и слитки разных материй, в стекло претворившихся, которые великими кусками по текущему из-под ней ручью Биокосю находятся.

После того, 23 числа октября, пополудни в седьмом часу, было в Нижнем Камчатском остроге такое сильное земли трясение, что многие камчатские жилища попадали, печи в казачьих избах рассыпались, у церкви колокола звонили, и самую тамошную новую церковь, которая построена из толстого лиственничного леса, так расшатало, что бревна из дверных колод и из пазов совсем вон вышли, а продолжалось оно с перемежкою до самой весны 1738 года, однако гораздо легче прежнего.

Наводнения около тамошних мест не примечено. Господин Стеллер пишет, что сказано ему, будто трясения земли около горящих гор бывают сильнее, нежели около других, которые или выгорели, или еще не загорелись.

Кроме вышеописанных гор, слышал я еще о двух сопках, из которых дым идет, а именно: о Жупановой и Шивелуче; но есть много огнедышащих гор и далее Камчатки-реки к северу, из которых иные токмо курятся, а иные огнем горят; да две на островах Курильских, одна на Поромусире, а другая на Алаиде.

Причем сообщает господин Стеллер следующие примечания: 1) что горят только одинокие горы, а не хребты гор; 2) что все оные горы имеют снаружи одинаковый вид, следовательно, и внутри одинаковое состояние, и кажется ему, будто внешний их вид придает некоторую силу к внутреннему существу и произведению горящих материй и к действию возжигания; 3) что на самых верхах всех гор, которые курились или горели прежде, а после загасли, выходят моря или озера; почему рассуждать можно, что как горы выгорели до самой подошвы, то водяные проходы отворились и заняли полое место: и сие служить может к истолкованию возгорения гор и горячности теплых вод.

Камчадалы почитают объявленную гору за жилище умерших и сказывают, что тогда она горит, когда покойные юрты свои топят, которые питаются, по их мнению, китовым жиром, а китов ловят в море, под землею к ним проходящем. Тот же жир употребляют они и на свет, а костями вместо дров юрты свои топят.

В утверждение мнения своего объявляют они, будто некоторые из их народа сами в горе бывали и видали житие своих сродников. А господин Стеллер пишет, что камчадалы признают гору за жилище духов-гамулов со следующими обстоятельствами: когда, говорит он, их спросишь: «Что гамулы там делают?» – то отвечают: «Китов варят». «А где их ловят?» – «На море, выходя из горы ночью, столь много их промышляют, что иные по пяти и по десяти домой приносят, надев на каждый палец по одной рыбе».

По чему они то знают? Старики их, объявляют они, завсегда в том их уверяли. А в вящее доказательство приводят китовые кости, которых на всех огнедышащих горах много находится. О происхождении огня то ж ему сказано, что выше объявлено. Что касается до разности в объявлении камчадалов, тому удивляться не должно: ибо редкие из них люди согласно говорят об одной вещи.

На других высоких горах, с которых снег никогда не сходит, живут особливые духи, а главный из них Билючей, или Пиллячуч, называется. Чего ради камчадалы как близ огнедышащих гор, так и подле других высоких ходить опасаются. Пиллячуч, по сказкам, их ездит на куропатках или на черных лисицах.

Ежели кто следы его увидит, тот счастлив будет на промыслах во всю жизнь свою; но они часто почитают за оные разные фигуры на снегу, которые от ветру делаются на поверхности.

Возгорение огнедышащих гор не токмо камчадалы, но и казаки почитают за предзнаменование кровопролития; и то свое суеверное мнение доказывают многими примерами, что ни одного случая, когда гора ни метала пламя, без того не проходило; а притом утверждают, что чем доле и сильнее она горит, тем и больше крови проливается.

Горы, которые гореть перестали, две объявляются: 1) Апальская, из-под которой течет река Апала; 2) Вилючинская, из-под которой течет река Вилючик. У подножья сей горы есть озеро, где в марте, апреле и мае месяцах много сельдей промышляют особливым образом, о чем объявлено будет на своем месте.

Большерецкие камчадалы огнедышащую гору называют агитескик, как уже выше объявлено, а курящуюся – пигташ. На нижне-шантальском языке огнедышащая гора – апахончич или, апагачуч, а курящаяся – суелич.

Глава 3. О горячих ключах

Горячие ключи в шести местах мною примечены: 1) на реке Озерной, которая течет из Курильского озера, 2) на речке Паудже, которая в Озерную пала, 2) на речке Баана, которая за рассошину Большой реки почитается, 4) близ Начикина острога, 5) около Шемячинского устья, 6) на ее вершинах.

Ключи, находящиеся по Озерной[156]156
  По некоторым данным, температура их достигает 85 °С.


[Закрыть] реке, бегут из южного ее берега ручьями, из которых иные прямо в помянутую реку падают, иные вдоль по берегу имеют течение и, соединясь между собою, сбираются в ручей, который устьем в Озерную ж впадает. Сии ключи всех меньше и холоднее: ибо в опущенном в них делилианском термометре, в котором ртуть на свободном воздухе на 148° стояла, поднялась только до 65 градусов.

Пауджинские ключи[157]157
  Пауджинские ключи получили название по речке Паудже, левому притоку реки Озерной. По некоторым сведениям, их температура в отдельных гейзерах достигает 94,5 °С. Сейчас эти ключи часто называют Паужетские.


[Закрыть] от прежних в 4 ¼ верстах расстоянием, бьют из земли на восточном берегу Пауджи-речки, на чистом, высоком и плоском холмике, которого площадь в длину 350, а в ширину 300 сажен. Оный холмик выдался мысом в объявленную речку и с той стороны составляет крутой ее берег, а прочие три стороны того холмика пологим скатом.

Ключи бьют во многих местах, как фонтаны, по большей части с великим шумом, в вышину на один и на полтора фута. Некоторые стоят, как озера. в великих ямах, а из них текут маленькие ручейки, которые, соединяясь друг с другом, всю помянутую площадь, как на острова, разделяют, и нарочитыми речками впадают в означенную Пауджу.

Особливо примечания достойно озерко, из которого бежит исток, литерою Г означенный: ибо в нем находится окно глубиною сажени на две.

На сухих местах, или на островках, находятся весьма многие скважины, иные как булавкою проткнуты, иные побольше, а иные и около полуаршина в диаметре. Но вода не бьет из последних, а из малых или вода. или пар идет с таким стремлением, как из Еолипили.

Все места, где прежде ключи били, можно по тому узнать, что вкруг их мелкая глина различных цветов находится[158]158
  Имеются в виду цветные глины, широко встречающиеся около горячих источников. Они состоят из каолина, опала и значительного количества оксида железа. Отсюда красный, бурый, желтый, голубоватый и белый цвета.


[Закрыть], которая с водою обыкновенно вымывается изнутри скважин. Находится же там и горючая сера, а особливо по краям тех скважин, из которых один пар идет.

Текут же ключи и из объявленного крутого яра, который вышиною сажени на две. Причем сие не недостойно примечания, что твердое круглое каменье, из которого состоит помянутый яр, а может быть и весь холм, с внешней стороны имеет свойственную твердость, а с внутренней так мягко, что в руках, как глина, мнется.

По чему можно рассуждать, что выметывающаяся из ключей мелкая глина не что иное есть, как от влаги и жара размоклое каменье, которое те же цвета имеет, каковы на самой глине примечаются. Оная глина вкусом кисла и вязка, и ежели ее или моклое каменье разломишь, то весьма много квасцов, наподобие белого моха, увидишь. Что касается до цветов ее, то она распестрена бывает синим, белым, алым, желтым и черным, наподобие мрамора, которые живее кажутся, когда глина не совсем засохла.

Против объявленного мыса есть островок на Паудже-речке, где также горячие ключи бегут ручьями, токмо прежних поменьше.

Натуральное всех объявленных ключей положение яснее усмотреть можно из плана, который при сем прилагается, где каждый исток и ручей особливою означен литерою для следующей таблицы теплоты их, чтоб читателю можно было знать, который из них теплее или холоднее или, по крайней мере, какая их вящая горячесть.

Ключи, которые находятся при речке Бааню[159]159
  В настоящее время эти ключи известны под именем Больших Банных источников, по названию реки Банной (Бааню). В некоторых из них температура достигает 97 °С.


[Закрыть], почти ничем от пауджинских не разнствуют. Они бьют по обеим сторонам объявленной речки. И понеже на южном ее берегу высокая площадь, а на северном каменный утес над самою речкою, то горячие ключи южного берега текут речками в Бааню, а из утеса с кручины прямо в реку падают, выключая один ручеек, который саженях в 80 от тех ключей находится, где горы от реки отдаляются, ибо от устья до его вершины 45 сажен расстояния.

Между ключами, которые на южном берегу находятся, примечания достойно местечко, откуда бежит исток Ж: ибо там бесчисленное множество скважин различной ширины в диаметре, из которых вода бьет вверх аршина на два с великим шумом.

В термометре, опущенном в самые ключи, который показывал на воздухе 185°, всходила ртуть до 15°.

Большерецкие ключи[160]160
  Другое название – Начикинские. Средняя температура этих ключей около 60 °С, а максимальная – около 80 °С.


[Закрыть] текут немалою речкою между каменными отлогими горами по узкой долине, у которой берега болотные, а дно каменное и мохом покрытое. От устья, где горячая речка в Большую реку впадает, 261 сажен расстояния.

В опущенном близ вершины термометре поднималась ртуть до 23 ½°, оттуда, следуя к устью, теплота час от часу умаляется, так что на устье спустилась ртуть до 115°, а на воздухе вышина ртути была 175°.

Горячая речка[161]161
  Речь о Нижне-Семячинских источниках близ подошвы вулкана Семячик. Температура воды – до 50 °С.


[Закрыть], которая близ реки Шемеча находится и устьем пала в Восточное море, вышеобъявленной гораздо больше; ибо она на устье шириною трех сажен, глубиною местами до полуаршина, а до вершины ее 3 версты и 88 сажен намерено. Она течет между высокими каменными горами с великим стремлением.

Дно ее – дикий камень, покрытый зеленым мохом, который в тихих местах и около берегов и по поверхности плавает. Теплота ее на устье подобна летней воде, а на вершине вышеописанной речки, по берегам ее, в марте месяце росли зеленые травы, в том числе некоторые и в цвете были.

От вершин сей речки следуя в западную сторону к последним горячим ключам, что на вершинах речки Шемеча[162]162
  Речь о Верхне-Семячинских горячих источниках, расположенных на западном склоне Б. Семячика.


[Закрыть], надлежит переезжать высокий хребет. С восточной стороны оного хребта, недалеко от верха есть ровная и круглым серым камнем местами покрытая площадь, на которой никакого произрастающего не видно. На сей площади во многих местах горячий пар выходит с великим стремлением и шум воды клокочущей слышится.

Чего ради приказывал я копать там землю, надеясь, что до воды дорыться можно. Но понеже мягкой земли было там только на пол-аршина, а под нею лежал слой дикого камня, то не исполнилось наше предприятие. Впрочем, сомневаться нельзя, чтоб там вода не скоро наверх выбилась.

Самое начало горячей речки, которая в океан течет, чаятельно, от сего места, для того что и вершины ее бегут из расселин гор, и сия площадь против самой вершины находится. То ж должно рассуждать о последних ключах, которые текут в реку Шемячик с левой стороны по течению: ибо они находятся при самом спуске с того ж хребта на западную его сторону, в глубоком буераке, окруженном высокими и во многих местах дымящимися горами.

Сам буерак от спуска вниз на полторы версты расстоянием наполнен бесчисленным множеством кипящих ключей, которые напоследок в одну речку соединяются.

Особливо достойны примечания два великих жерла, из которых одно 5, а другое 3 сажен в диаметре, а глубиною первое на полторы, а другое на одну сажень: ибо в них кипит вода белым ключом как в превеликих котлах, с таким шумом, что не токмо разговоров между собою, но почти и крику не можно слышать.

Пар идет из них столь густой, что в 7 саженях человека не видно. Чего ради и кипение ключей оных токмо припадши к земле рассмотреть можно. Между сими пропастями сажени с три расстояния, которое все, как зыбучее болото, колеблется, так что опасаться ходящим должно, чтоб не провалиться.

Сии ключи в том от всех других отменны, что по поверхности их плавает черная, китайским чернилам подобная материя, которая с великим трудом от рук отмывается. Впрочем, находится там и свойственная всем горячим ключам разноцветная глина, тако ж известь, квасцы и горючая сера.

Во всех вышеописанных ключах вода густа, и протухлыми яйцами пахнет.

Камчадалы хотя и все горячие ключи, как и огнедышащие горы, почитают за бесовское жилище и близко к ним подходить опасаются, однако последних тем более боятся, чем оные других страшнее. Чего ради и никому из россиян об них не объявляют, чтоб им, с мнимым себе вредом, не быть взятыми в провожатые.

Я об них уведал по случаю, со сто верст проехав от того места, однако воротился назад для описания сего редкого в свете позорища. Жители Шемячинского острожка принуждены были объявить истинную причину, для чего их скрывают, и с великим негодованием показать объявленное место, но сами к ним близко не подходили.

Впрочем, когда они увидели, что мы в ключах лежали, воду пили и мясо, вареное в них. ели, то думали они, что мы тотчас погибнем. По благополучном нашем с ними возвращении, с превеликим ужасом рассказывали они в острожке о нашем дерзновении, а притом не могли довольно надивиться, что мы за люди, что и враги нам вредить не могут.

Сие достойно примечания, что от устья реки Камчатки к северу и от устья Озерной реки по всему западному берегу горячих ключей не находится[163]163
  Крашенинниковым было описано только 6 групп горячих и теплых ключей. Сегодня их насчитывается более 6 десятков.


[Закрыть], хотя колчедана, серы, железной земли и камней с квасцами и купоросною солью довольно и около Олюторска, как о том справедливо пишет господин Стеллер, приобщая свое рассуждение, что Камчатская земля, как видно по частым земли трясениям, земными пещерами и горючими материями наполнена, которые своим возгорением и внутренним движением такую ж великую перемену на земли произвесть могут, какой видны следы у изорванного каменного берега Бобрового моря и на многих островах, находящихся в проливе между Азиею и Америкою.

Причиною возгорения ставит он подземные проходы из моря, которыми соленая вода к горючим рудам подходит и возжигаег их. Трясение земли наибольше случается около равноденствия, когда морское наижесточайшее бывает волнение, а особливо весною, когда наибольшая прибыль воды примечается, и сие камчадальским жителям и курильским довольно известно, которые первых чисел марта и последних сентября весьма опасаются.

При всем том две вещи весьма удивительны: 1) что следов железа в сих местах не находится, хотя и примечаются соединенные с железом материи, как, например, глины и земли, по которых смешению с серою подземный огонь легко изъяснять можно; 2) что поныне нет известия о ключах соленых[164]164
  В настоящее время известны, например, Налачевские горячие источники, расположенные к северу от Корякской сопки. Их минерализация – 7 г на литр. Причем минеральный состав включает бор и мышьяк.


[Закрыть], которым в сих местах всеконечно быть надлежало, как о том по узости Камчатского мыса, по подземному сообщению с морем, по многим каменным горам и по ключам не без основания рассуждать можно.

К вышеописанным ключам должно присовокупить и те, от которых реки не мерзнут. На Камчатке их такое изобилие, что нет ни одной реки, которая бы и в самые жестокие морозы полыней не имела; бьют же они и на ровных местах, особливо около гор, чего ради в летнее время нигде сухо пройти или проехать нельзя.

Которые ключи собираются в особливую речку, какова впадающая в Камчатку Ключевка, те никогда не мерзнут, и для того рыба в них почти во всю зиму водится, в чем особливое имеет преимущество объявленная Ключевка: ибо свежею из ней рыбою довольствуются не токмо живущие там камчадалы, но и весь острог Нижне-шантальский, а свежая рыба зимою почитается там за самую редкость.

Сие ж самое может быть и тому причиною, что все тамошние воды пребезмерно здоровы. Жители на горячую и жирную рыбу, которую едят, пьют холодную воду без всякого вреда и опасности, а в прочих местах делаются от того кровавые поносы.