Текст книги "Новый порядок (СИ)"

Автор книги: Степан Кирнос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Наконец-то они вышли к личным кабинетам Первосвященника. Пройдя по паркетному полу из обычного кедра, Андронник прошёл через помещения, где на стеллажах ютятся золотые статуэтки, где манят серебряными крышками свитки и книги, что обиты бархатом на обложках.

Тут же стоит несколько больших каменных скрижалей, на которых по-еврейски выгравированы десять заповедей. Неподалёку же расположились и вооружённые левиты, в их руках карабины, а на поясе длинные ножи.

– Так, – Первосвященник присел и стал набирать буквы на небольшой сенсорной клавиатуре, – прежде чем мы начнём, я бы хотел знать, что вы готовы предложить народу богоизбранному?

– Да, – Андронник вынул небольшую флэшку, больше похожую на маленький чип. – На этот раз вам будет предоставлена информация, которая собрана особым отделом Имперской Внешней Разведки.

– И что же там вы нам принесли по милости Божьей.

– Некоторые данные касательно антиправительственно настроенных движений «Израильский исламский Эмират» и «Вольный Иерусалим».

– Хм, – Первосвященник обратился к тонкому монитору, став набивать имя на клавиатуре. – Так, Сериль Валерон, – мужчина развернулся, вопрошая. – А какого рода информация?

– Наш агент, участвующий в операции, смог в ходе проведения одной из вылазок в городе, втереться в доверие.

– Я же прошу по-хорошему, – оборвал Первосвященник. – Такие предприятия делаются не один год, а это значит, что не один год у нас в Иерусалиме действует агент вашей разведки.

– Понимаю, но вся его деятельность направлена против этих организаций. Наш император не желает дестабилизации в этом крае. В этой флешке информация о некоторых конспиративных квартирах, о приверженцах и местах их временного пребывания.

– Хорошо, – Первосвященник ударил по кнопке «ввод» и на экране тут же высветились нужные строчки; мужчина перешёл по гиперссылкам и оказался на нужных страницах информационной системы. – То, что я тебе сейчас покажу и расскажу – секретно.

– Я вас полностью понял, – Андронник подошёл к экрану, над которым нависла полка, загромождённая предметами, среди которых киборг увидел шофар*, книгу молитвенника и Танах*, кружку для омовения рук и яд*.

Андронник задумался, обращаясь к древнему чувству вины. До него дошло, что если бы тогда, когда шла битва на перекрёстке он бы не бросил Сериль, то всего этого сейчас не было. И Данте не находился в холодных когтях безумия, и к Первосвященнику не нужно было идти, и он сам бы не покинул Рейх. Если бы тогда он нагнулся за ней и подобрал, то целой истории могло бы не быть.

Но с другой стороны первый Канцлер и хотел видеть его таким… Данте Валерона. Холодным и полностью отданным службе, лишённым всякого терзания и дерзновенного к стране. И император всеимперский мог бы точно найти причину того, чтобы Данте обратился к холоду лишения эмоций, дабы служить государству… либо сделал бы его таким. Для Первого Канцлера во имя родины в норме было бы разрушить не только пару тройку судеб, но и утопить в крови целые города, посмевшие бунтовать.

Все мысли Андронника направились к прошлому, где и родилась у него та боль, что заставила с неистовой яростью сражаться в Коринфе, но выдавил себя оттуда. Обручальные кольца на поясе в мешочке в символ траура станут извечным символом того, что случилось давным-давно.

– Да, вот, – мужчина убрал принятую флэшку, приковав внимание Первосвященника, – информация о мятежниках в обмен на информацию об одной персоне. Сериль Валерон. Дама с таким именем поступала к нам лет пятнадцать назад, как нарушитель границы.

– Что потом?

– Говорится, что к ней была применена стандартная процедура – ей поставили ультиматум, либо служить стране, либо провести в тюрьме всю жизнь.

– И какой выбор ей был предпринят? – с настороженностью спросил Андронник, уже зная ответ, но ожидая подтверждения от Первосвященника.

– Да, сначала год она провела в школе натурализации. Затем пять лет она провела в Ополчении, куда её направили по перераспределению. Потом был ЦАХАЛ на пять лет. Ага вот, – Первосвященник умолк, когда дошёл до нужных строк, что смутило Андронника. – Я как блюститель закона, как заботящийся о народе израильском, предлагаю тебе сделку. Нам нужна информация касательно тех движений, внедрение и расследование изнутри, – голос служителя Храма стал настойчивее. – Вы один из лучших воинов-разведчиков, киберарий, которого невозможно уловить.

– Я как подданный России, как монах, не могу пойти на такие условия, – отмахнулся отец Андрей. – Назовите лучше другие условия, которые были бы приемлемы моим внутренним моральным директивам.

– Монах… как же это не по-иудейски.

– А как же назорейство? – возмутился Андронник. – Вы отвергли один из постулатов служения, данный самим Богом.

– Ладно, – отмахнулся Первосвященник. – Что вы готовы предложить израильскому народу? Вы ведь собираетесь не просто обнаружить эту девушку, но и использовать ещё в своих целях, которые могут нас лишить одного агента. Андронник, не уж то вы не понимаете, в чём смысл взаимовыгодного договора?

– Господин, я прошёл через такое, что вам и не снилось, – Андронник, чтобы создать нужный эмоциональный момент, отбросил черствый прагматизм в речи. – Я видел полыхающий Рим, перед моими глазами открывались картины бескрайних сражений, я жил в трущобах и дворцах, служил наёмникам, фанатикам и императорам, влюблялся и терял душу в погоне за отмщением. Целые флотилии горели близь Сицилии во время войны с пиратами. Я вёл операции до полного уничтожения, Первосвященник и курировал торговые предприятия, от оборота которых зависела жизнь целой страны. Поверьте, я понимаю, что к чему. Я готов вам предложить древние филактерии.

– Насколько древние?

– Настолько, что меня скорее всего могут изгнать из страны. Они времён последних Первосвященников в начале нашей эры, которые ими и пользовались. Хранятся в одном музее, но я знаю, как их изъять.

– И вы пойдёте на это?

– Для стабилизации ситуации на родине, и для того, чтобы душевное, психико-эмоциональное состояние одной личности пришло в норму, я готов совершить определённые действия, – Андронник отвечает без колебаний, чувствуя оттенок вины за то, что тогда оставил Сериль в городе.

– Хорошо, мы пришли к соглашению, – обрадовался Первосвященник. – Сериль Валерон, ныне известная как Сигалит Вебер, четыре года служит в Моссад. Три года провела в специальной школе, и ещё один, последний, «работает в поле». Позывной «Серый».

– Хорошо, – потёр металлические руки Андронник. – Что вы можете сказать о её местоположении сейчас?

– По имеющимся внутренним данным её отправили на операцию в одну восточную страну. Судя по всему, это Китай, где-то в пригороде Пекина.

– А что по её задачам?

– Вот это я вам уже не скажу, – Первосвященник закрыл все вкладки и встал с места. – Эта информация повышенного уровня конфиденциальности.

– Хорошо, господин Первосвященник, я приношу вас благодарность от имени всего Рейха, – чуть поклонившись, «жестянно» радуется Андронник.

– Обожди, – мужчина поднялся со стула и утянул за собой отца Андрея на небольшой полукруглый балкончик. – Она ещё подавала прошение на поиск другого человека по имени Марта Валерон.

– Так и было? – взволнованно говорит Андронник, устремляя взор далеко в город.

– Да. Когда она поступила в Моссад, то вместо годового заработка она согласилась, что разведка направит свои ресурсы на поиск этого человека.

– Вы обнаружили что-то? – Андронник на этот раз готов Первосвященнику предложить ещё и золотые меноры или даже раскрыть тайну создания из обычных людей киберариев, лишь бы ему всё рассказали.

– Мы исследовали полмира. В Рейх нам не особо удалось проникнуть, «Либералы» нам ничего не дали. Но вот один край света отозвался похожим именем. И судя по всему это её родственница.

– И?

– Мы просканировали интернет-запросы, насколько это возможно, когда часть сети утеряна, проверили базы данных. Южноамериканская Федерация. Пригороды Рио-де-Жанейро. Большего сказать не могу, так как Бог нам не открыл иного.

– И вы так просто об этом мне доносите информацию? – удивился Андронник.

– Да, у нас получилась хорошая сделка – информация в обмен на информацию. К тому же, вы отдаёте нам древние реликвии, что так же хорошо для нас.

– Что ж, тогда можно считать нашу встречу оконченной?

– Подожди, – Первосвященник протянул небольшую пластинку. – Здесь находится документ в цифре. Вы можете предъявить его Сериль, чтобы она не сомневалась ни в чём.

– Спасибо, – металлическими пальцами Андронник подхватил пластинку, спрятав её в кармане. – Мы расстаёмся?

– Да, – Первосвященник махнул рукой и от строя охранников отделилось трое левитов с автоматами. – Вот эти парни проводят тебя к выходу.

Андронник согласился и направился к дверям из Дворца. Прошло около минут двадцати, пока по витым переходам, через большие дворы, минуя галереи и искусственные аллеи, отец Андрей вышел из большого комплекса архитектурного произведения искусства, сложенного из злата, мрамора, гранита, серебра, драгоценных каменьев, платины, базальта и дерева.

Оказавшись на улицах Иерусалима, Андронник поднял голову и увидел, как развиваются флаги Великого Израиля – тёмно-синие полотна с двумя белыми полосами, в центре которых, в белом кругу чёрная звезда Давида. Теперь под этим знасменем маршируют войска от Нила до Евфрата, противостоят Персидской Державе, Турецкому Султанату и Аравийским Эмиратам, а также африканским бандам. Андронник стал идти вперёд, выходя за пределы огромного двора перед Дворцом.

Андронник стал углубляться в город, а на встречу ему попался поток людей – мужчины и женщины в еврейской одежде. И все они живут в ожидании одного. Государственный Раввинат Израиля, как орган исполнительной власти во главе с царским наместником, Синедрион-Кнессет, взявший роль законодателя и суда, возглавляемый Первосвященником, поучаемый Раввинатом Писания, всё ждёт своего царя, который придёт, дабы распространить власть этого государства ещё сильнее.

Синагоги то и дело попадаются на глаза Андронику, в которых звучат слова учения, возвещающего о превосходстве мессианского народа. Малые дворцы коэнов говорят о величии служителей древнего культа, что стал возрождаться. Ещё немного и Храм Соломона будет достроен, ибо всегда что-то мешало его окончанию. До неожиданный обвал, до стены треснут, но строители без колебаний продолжают его ваять. Андронник посмотрел назад и нашёл его великолепие – храм занимающий целый квартал, стал жемчужиной Иерусалима и коэны даже пару раз там проводили службы. Но несмотря на всю помпезность и ожидание счастья, Андронник знает, что этот храм станет началом конца.

Глава десятая. Империя «Восточного дракона»

Глава десятая. Империя «Восточного дракона»

– Эстебан, ты как? – раздался слабый голос из бусинки, закреплённой у уха, и мужчина дал ответ в небольшой микрофон у воротника:

– Всё хорошо, Комаров.

Парень, нацепивший на себя чёрную куртку из кожи, короткие сапоги и темные джинсы, бредёт сквозь неисчислимое множество народа. Это люди преимущественно среднего роста, с желтоватым оттенком кожи, одетые в разношёрстные цветастые одежды и постоянно смотрящие взглядом будто прищуренных глаз на Командора. Эстебан конечно и раньше видел азиатов, но в таком количестве – никогда, но всё же это не помешает его цели – найти и обнаружить одну даму. Ещё вчера, когда они стояли в пригороде Пекина Андронник сообщил им, что они на верном пути и Сериль нужно искать именно там, но где? Отец Андрей пытался выяснить точное местоположение девушки и даже предлагал Первосвященнику за свою службу вывести их на связь, но тот отказался. И ныне они должны расхаживать по всему Пекину в поисках «леди» с европеоидной внешностью.

«Ох уж этот Первосвященник. Как требовать служения, так сразу, а как реально помочь, так лезет в бочку», – возмутился Командор, в то же время понимая, что их новый жестяной товарищ сделал всё что можно и если бы сам Эстебан требовал у Первосвященника выдать информацию, то перешёл бы на угрозы и шантаж, чем бы и завалил операцию.

Эстебан тихо бредёт по улице. Справа и слева дома, выстроенные в местном колорите – красные стены, золотистый фасады, крыши с подогнутыми краями и развешанные круглые фонари. Роскошные фанзы на севере столицы Китая построены для возрождения и утверждения национального духа, как помнит Командор. Подле них же разбит целый рынок – палатки и хижины из пластика и дерева, на столиках, на вешалках и витринах всё пестрит разнообразием товара – одежда, телефоны, украшения, пища. Особенно Командору тошно смотреть на разбитые здесь точки продажи пищи – под открытым небом в масле и перце делают всяких жуков, тараканов, саранчу мух и прочую гадость. Здесь обоняние пленяет тошнотворный запах от чудной еды, гниющих продуктов, дешёвого пластика и пота людей на пару с их отходами, ибо туалеты установлены где-то рядом.

Командор обратил взгляд к небе, но его встретили только серые хмурые облака, чуть раскрашенные златом солнечных лучей. Огромное количество заводов в южных промышленных зонах, запущенные не так давно уже успели накрыть город стеной облаков. Столбы дыма, вырывающиеся из труб, превратились в подобие колонн, что держат твердь небесную. Ещё не так давно, столица Китайской Республики не была загрязнена подобным образом, ибо находясь в тяжёлом кризисе, она могла позволить работу только малой части производства.

Бусинка в ухе активировалась, и Командор услышал речь на трудно выговариваемом новоимперском:

– Кстати, Яго рассказывал, что ты заботился о каком-то молодняке. Если не трудно, скажешь пару слов?

– Да что здесь рассказывать, – фыркнул Эстебан, продолжая всматриваться в толпу китайцев. – Семья одного пацана приняла меня и помогла выжить. Я обязался приглядывать за их сыном, и особенно когда их приняли в тюрьму.

– То есть ты должен был защищать его?

– Да. На несколько лет это превратилось в мой долг, – утвердительно проговорил Командор. – Сейчас он в Штатах, учится новым реалиям. Мне спокойней от этого.

– Яго прав в чём-то, Эстебан. Может хватит носиться с ним? Он уже не маленький, позаботится о себе, – грубый голос Комарова веет лёгким давлением.

– Может ты и прав, Комаров. Посмотрим. По крайней мере, сейчас он в безопасности и я могу заняться делом для укрепления Рейха, – Эстебан оглянулся на двух своих сопровождающих – это бойцы в гражданской тёмной одежде, со спрятанными под куртками бронежилетами.

– Хорошо, у меня для тебя есть информация. Мои информаторы видели некую европейку на гриднице с ройном Чэбей. Вы там рядом?

– Да, примерно в десяти минутах пути. Отбой.

Командор, взбодрённый наводкой и стремлением закончить операцию, ринулся туда. Колоссальный мегалополис-столица Федеративной Китайской Империи оканчивается на севере районами, где выращивают пищу. Гигантские поля сельскохозяйственных культур в это время года «отдыхают». Здесь запах намного лучше и вместо рыночной вони веет аромат сухой травы.

– Господин, судя по последним данным её видели где-то в данной зоне, – доложил оперативник сзади. – Сходство семьдесят три процента с фотографией пятнадцатилетней давности. Если применять эффект старения, то сходство достигает девяносто процентного.

– Хорошо, что Комаров подсуетился и часть оперативников из Имперской Разведки была здесь за пару часов до нас, – обрадовался Командор. – Глядеть в оба, мы не должны её проморгать.

Эстебан, двигаясь с группой по забитой людьми дороге вскоре оказался в зоне города, где давка людей только уменьшалась и дома здесь проще – одноэтажные и двухэтажные, несущие слабый оттенок национального колорита. Сделанные из фанеры или дерева они стиснуты группами вокруг полей, по которым сейчас гуляет только пыль.

– Где все машины? – удивился один из агентов, указав на кабины. – Тут только трактора и техника для уборки урожая.

– О-ох, – Командор горестно протянул. – Я помню эту историю. Проклятые советники по фермерскому хозяйству при Имперском Собрании протолкнули закон согласно которому в зонах фермерского пользования нельзя пользоваться машинами, кроме грузовиков для вывозки и доставки вещей и обработки урожая.

– Почему?

– Да ты что, издеваешься? – рассердился Командор, не желая вспоминать вчерашнее изучение законов этой страны, но всё же нехотя разъяснил оперативнику в чём суть запрета. – А потому что для того, чтобы прокормить китайское население нужно огромное количество еды. И китайские легковые автомобили часто ломались в полях или загрязняли поля, что убивало урожай. Да и к тому же на них контрабандой вывозили по мелочи продукты с государственных фермерств.

Глава Эстебана смотрят на двадцатиэтажки, которых шесть штук посреди поля. То тут и там такие «заросли» из камня громоздятся над низкими постройками. Подобная этой операция для него выглядит смешной, ибо в Рейхе над человеком установили тотальную слежку, неисчислимые глаза улицы смотрели только за ним, а агенты имперских структур обложили бы его по полной. Но они действуют без помощи разведки Рейха или России, по личной инициативе, а это сильно затрудняет поиск девушки и оперативные возможности.

– Смотрите, видите лица. – Командор показал на большой экран, прикреплённый на двадцатый этаж далёкой серой постройки. – Это те, кто с наиболее низким социальным рейтингом.

– И что с ними случится?

– У тех, у кого самый низкий вряд ли будут обслуживать в заведениях выше дешёвой уличной столовки.

– И у них закрыт путь во все учреждения творчества? Для них закрыты кредиты и ряд бесплатных услуг?

– Тому подобное, – махнул Командор. – В каждом уголке мира найдутся свои «диссиденты». Тут решили искать тех, кто нарушает коллективный порядок.

– И кого здесь преследуют?

– Ты что, не слушаешь? Тот, кто делает что-то против коллектива. Любое выделение в плане поведения, преследуется. И особенно это касается поведением против бюрократического церемониала или государственных процедур.

– Зараза, как же это? Церемониал?

– Бред полнейший, ибо даже в Рейхе не так, – Командор хотел бы сплюнуть, но не станет этого делать, полиция может принять за «неуважение к фермерской земле». – В Рейхе пришёл, попросил, получил бумажку и вышел. А теперь представь себе, что тебе нужно ещё пару танцев с бубном сделать – поклониться перед чиновником, правильно пожать ему руку, правильно записаться в очередь. По этой церемонии только в Японском Сёгунате церемония общения с представителем государства сложнее. Но меня больше волнует, что нас так мало сегодня.

Мужчина готов негодовать от такого положения, но ему только и остаётся, что смириться с этим и продолжать искать девушку, которая может быть где угодно. И здесь, среди низких домиков, гаражей, сараев, амбаров и кафе её может и не оказаться, отчего Эстебан готов ещё сильнее раздосадоваться. Прилетевшие сюда прямым курсом из Москвы, два парня должны как можно быстрее обнаружить Сериль, иначе через полдня их выдворят из Китая, так как время пребывания в Поднебесной ныне ограничено, ибо эта страна не держит иностранцев без специального разрешения дольше двенадцати часов, заботясь о безопасности своей. Лёгкая улыбка тронула Командора от того, что Комаров смог договориться и их не внесли для отслеживания через систему социального рейтингового контроля.

– Слушай, – голос из бусинки несёт и беспокойство. – Мои люди донесли, что где-то рядом та самая женщина. Будь внимательнее.

– Хорошо, – Командор тихо отдал приказ, отключившись. – Всем смотреть в оба. Разуйте глаза и глядите.

Эстебан ринулся меж домов в узкий проход, чтобы выйти на другую асфальтовую улицу. Он быстро прошёл, оказавшись у какой-то детской площадке, где на деревянных конях, лестницах и качелях играли ребятишки. Миную площадку он подошёл к ещё одной улице, отдалившись от группы и выйдя к плотному деревянному забору, за которой неброская фанза стала обителью небольшого семейства.

Рядом с ней идёт какая-то высокая девушка, на которой чёрный кожаный плащ, вместе с капюшоном. Нутро подсказало, что это может быть цель, что это она, но в тоже время оперативная осторожность призывает к спокойствию и осторожности, ибо любое неаккуратное движение может спугнуть её. Переборов свой пыл, он стал аккуратно идти за девушкой, которая движется в сторону шести двадцатиэтажек, отделившись от остальной группы и навострив взгляд на ней.

Она мягкой походкой быстро шагает, всё время вороча по сторонам. На её поясе мелькнула рукоять и Эстебан напрягся, ибо если это пистолет, то с такого расстояния его положат. У самого него в кармане только небольшой нож.

На небольшом хозяйственном поле уже собралось двадцать человек, одетых в куртки, джинсы, тканевые брюки и трико. Девушка резко свернула с дороги, устремившись в их сторону и скинув капюшон. Эстебан увидел волос – короткий в стиле каре, и светлую кожу, не свойственную этим местам. Чтобы не привлекать внимание, мужчина остановился у конца забора, прикрепив устройство усиленного прослушивания, направив микрофон в сторону сходки.

Полилась быстротекущая непонятная речь, которую, впрочем, встроенный в микрофон переводчик стал коряво переводить, но Эстебан понимал суть происходящего:

– Ляо, что ты хотеть от меня? Я разобраться быстро с твоей проблема, так тебе нужно уйти отсюда фактически.

– Серай, ты не сделать всё, что хотеть наш ферма-мандарин. Он требовать не только принести доказательства не той торговли другого ферма-мандарин, но и бить-бить его урожай.

– Что?!

– Если ты этого не сделать, то наш ферма-мандарин не давать тебе информации о девочка и о поставка в столицу.

– Ты обнаглел что ли? За это я могу иметь время для провождения в суровый тюрьма. Иди лес.

– Тогда мы должны заставить тебя! – закричали китайцы. – Ты либо выполнить требования наша, либо иметь негативный последствия.

Эстебан припал к мизерному передатчику воротника, возбуждённо говоря:

– Комаров, где твои оперативники? Тут становится жарко.

– Мы в десяти минутах пути.

– Скорее, – Эстебан отключился и вынырнул из-за забора, практически бегом подходя к месту сбора.

Его прибытие вызвало небольшое молчание. На жёлтых грубых лицах Командор не различил смущения, ему они показались каменными, а вот девушка была несколько удивлена появлением ещё одного человека, причём европеоидной внешности. Эстебан мельком бросил на неё взгляд и нашёл полное сходство с тем, кого ему показывали. Ледяные газа цвета светлого, в которых невообразимая глубина. Утончённые черты лица, выводящие лик в ранее видимые очертания, худые налитые алым губы.

– Леди, вам нужна помощь? – на чистом новоимперском сказал Эстебан, что ещё сильнее ввело в исступление. – Что ж, я вижу, что нужна.

– В-вы к-кто? – аккуратно спросила девушка. – Давно я не встречала такого наречия.

– Эй! – напомнил о себе китаец в шапке и тусклой синтетической грязной куртке, став что-то истошно тараторить.

– Что он говорить?

– Чтобы ты пошёл куда подальше, и меня он хочет посадить на цепь, пока я не соглашусь выполнить его требований.

– Скажи ему, чтобы шёл домой, пока цел.

Девушка передала требование Эстебана, но тут же получила ответ в виде гневной тирады, которую дама любезно перевела:

– Говорит, чтобы ты шагал… как бы это культурно сказать.

– Я понял, – Эстебан развернул одно плече и словно бы повернулся, но тут же резко вывернулся обратно; его удар пришёлся прямо в зубы и паренёк не устоял на ногах, спиной ощутив всю прохладу земли.

Толпа сразу шарахнулась, дрогнула, но не побежала. Рассвирепев, кто-то попытался Командора свалить с ног, но не удалось.

Эстебан сцепился с первым китайцем, взяв его за грудки и со всей силы тряхнув. Когда у него подкосились ноги, мужчина швырнул азиата на землю как тряпичную куклу. Ярость загорелась в сердце Эстебана моментально, сжирая душу подобно огню, поедающему сухую солому. Два противника попытались его завалить, но имперец на голову выше них, отошёл назад и мощным залихвацким ударом сокрушил челюсть одного из нападающих. У второго в руках сверкнуло лезвие короткого ножа и направленный удар вёл острие в глаз парня, но тот отступил и металл рассёк лишь щёку.

Девушка не оставалась безучастной и резким движением вынула пистолет, но это оказался не боевой. Стрекотание и треск разразились вокруг и один из китайцев упал, дёргаясь в конвульсиях и сотрясаясь.

– Электрошокер, – расселялся Командор хватая за руку нападающего с ножом и выворачивая её до хруста, заставляя расцепить ладонь с ножом.

Ещё один враг подбежал к Эстебану и со всей силы пнул его. Стопа пришлась в живот, и Командор чуть не скрючился в боли, тут же последовал второй удар в челюсть, от которого у него в голове раздался звон. Отступив, Эстебан дал возможность раскрыться даме. Она дала пару выстрелов из электрошокера, а когда заряды кончились, она ударом ногой под рёбра «загнула» врага, который собирался добить мужчину.

Народ бы нахлынул новой волной, но сюда прибежала другая толпа людей – светлокожие парни в классических костюмах. Китайцы поняли, что не совладать им со стольким народом, и толпа бросилась кто-куда.

Держась за живот Командор поковылял в сторону пришедших, трогая и голову. Он мотает головой, высматривая – нет ли нигде полиции, которая после таких стычек обычно приезжает через пару-тройку минут.

– Ты как, Эстебан? – положив руку на плечо, спросил Комаров. – Ты молодец, что защитил, но дурак, что так открыто.

– Спасибо вам огромное за это, – чуть склонила голову девушка. – Кто вы такие и что вам нужно?

– Давайте уйдём отсюда. А то создаём слишком много внимания, – предложил Комаров.

– Есть одно место, – махнула дама.

Спустя десять минут три человека уже сидели в каком-то сельском заведении. Агенты доброй воли рассеялись перед двухэтажным кафе по лавочкам, встали у деревьев, контролируя местность. Внутри же за небольшим круглым столиком, на хлюпеньких стульях два мужика и девушка, переглядывающиеся меж друг другом. Дама всё время посматривает на небольшие окна и белые стены, то и дело посматривая на барную стойку, откуда на них робко взирает администратор.

Комаров, почесав щетину на полном лице не стал долго тянуть. Он сразу достал несколько скреплённых документов, положив их перед девушкой.

– Давайте начнём без прелюдий, – Константин сложил руку на груди, продолжив басовито твердить. – Здесь все бумаги на вас. Вы – Сериль Валерон. По крайне мере вас звали так пятнадцать лет тому назад. Сейчас вас зовут – Сигалит…

– Я поняла, – приподняв ладонь, оборвала мужчину Сериль. – Да, я та, кого вы искали. Я не буду спрашивать, откуда у вас информация на меня. Зачем?

– Нам необходимо, чтобы вы проследовали с нами в Империю «Рейх».

– Что? – смешалась Сериль, её взгляд стал вопросительным, немного жалостным. – Рейх. Зачем?

– Проблема с вашим мужем. Данте Валерон. Вы ведь его помните?

– Откуда мне знать, что вы говорите правду? – девушка с присущей агенту недоверчивостью спросила, но Эстебан уловил нотку волнений.

– Мы получили информацию о месте вашего расположения от Первосвященника, – Комаров протянул лист, на котором распечатанный текст объяснений Андроннику и роспись одного из глав Великого Израиля, который заверяет, что представитель сего документа имеет данные от него. – Поверьте, если бы мы были из разведки другой страны, то с вами не сидели.

– Простите, – в разговор вмешался Командор. – Но ему трудно без вас. Данте Валерон, ныне в статусе магистра ордена «Ангельской стражи», сейчас на грани жизни и смерти.

– Данте?! – вскрикнула девушка, её глаза блеснули слезами. – Мой милый Данте, я так давно про него ничего не слышала. Что с ним случилось?! Я могу с ним увидеться!? – вопросы последовали один за другим.

– Стой-стой! – забурчал Эстебан. – Я понимаю, что чувства и все дела, но давай по порядку.

– Да, говорите.

– Проблема в том, что он всё это время думал, будто вы умерли, – продолжил Комаров. – Скажем так, это очень сильно повиляло на его психику.

– Что!? Что с ним случилось? – едва ли не навзрыд спросила Сериль. —

– Вы так о нём волнуетесь, – сухо заговорил Командор, найдя небольшую фляжку и себя и отпив из неё.

– Не проходило и дня, чтобы я о нём не вспоминала, – Сериль опустила лицо на ладони и слабо зарыдала, потирая слёзы. – Я… я… мне трудно сказать. Столько лет прошло, – девушка собрала волю в кулак и смогла унять плачь, отерев щёки и глаза. – Простите за это.

– Мы вас понимаем, – Комаров откинулся на спинку стула.

– Вряд ли. Все эти пятнадцать лет, проклятые пятнадцать лет, каждый треклятый день я думала о нём. В ополчении, армии и спецшколе. О нём и дочери. Каждый долбаный день становился мукой разлуки.

– И теперь мы везём вас к нему, если вы не против.

– Нет, конечно же нет. Я… я безмерно рада, – на сей раз её щеку расчертила влажная полоса, Эстебан смекнул, что это слеза счастья. – Данте… мой Данте, как же давно я его не видела. Он сильно изменился?

– Поверьте он сильно изменился, – хмуро произнёс Эстебан. – При встрече вы его вряд ли узнаете.

Сериль погрузилась в собственные раздумья о которых Эстебан может только догадываться. Перед ним сидит женщина, потерявшая всё – мужа, ребёнка, любимую страну и ныне перед ней открыта дорога обратно. Командор видит её неопытность как агента, чувствует, что это первое задание, ибо кто пойдёт на такую встречу без прикрытия или станет работать в одиночке? Но теперь это станет последним её заданием, и скорее всего она бросит бывшую родину… ради возвращения этой жизни она пойдёт на всё.

– Простите, нам необходимо отправиться сначала в Великий Израиль и доложить командованию о ходе операции, – тревожно сказала Сериль. – Я… я просто не верю, что это происходит. Ещё день назад я отправилась, чтобы получить информацию об экономике китайских ферм. А эти люди, с которыми вы дрались, нужны были мне для поиска одной девушки.

– Марта Валерон?

– Да.

– Да. Нам сообщил один человек, что девушка с таким именем и фамилией была замечена в Южной Америке.

– Господи! – сорвалась Сериль. – М-моя дочь.

– Да, – голос Командора тоже дрогнул. – И мы собираемся за ней отправиться. Через два дня нас ждёт специальный тактический борт. Всё будет быстро и жёстко.