Текст книги "Черное пламя"

Автор книги: Стенли Вейнбаум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

16. БЕССМЕРТИЕ

Маргарет Урбс улыбнулась и провела Коннора сквозь дверь за линией тронов.

– Лаборатория Мартина Сейра, – пояснила она, обведя широким жестом хаотическое нагромождение лабораторной посуды и микроскопов.

– А это – моя лаборатория, – заметила Принцесса, когда они проходили следующую комнату.

Комната казалась больше похожей на шикарную библиотеку, чем на лабораторию. Здесь было множество полок с книгами – сотни из них, без сомнения, очень древние – огромный видеоэкран, изящный столик и везде статуи.

– Лаборатория! – повторил он. – И что ты здесь делаешь?

– Я думаю. Когда мне хочется поработать, то я пользуюсь лабораторией Мартина.

Она подняла со стола белую статуэтку.

– Посмотри – работа ваших древних. – Она добавила с некоторым огорчением. – У нас нет мастеров, способных создать подобную красоту. Такая жалость, что у нее отбиты руки. Я думаю, это произошло в Темные века.

Коннор посмотрел на отличную небольшую копию Венеры Милосской из слоновой кости и улыбнулся.

– Отбили руки! – хмыкнул он. – Это копия древнегреческой статуи Праксителя. Руки были отбиты за две тысячи лет до моей эпохи!

– Копия! А где оригинал? Я хочу получить его!

– Он хранился в Лувре, в Париже.

– Париж в руинах. Ты знаешь, где стоял Лувр?

– Да.

– Тогда скажи мне. Я пошлю за ней. Скажи.

Коннор неотрывно смотрел в ее глаза. Сейчас это были глаза девушки из леса, которая болтала с ним на мшистом берегу озера и рассказывала ему об истории. Эта девушка тоже любила красоту; она упивалась ей, смотря на свое отражение в черном зеркале воды. Его поразило, что сейчас в роли невозмутимой принцессы, она слишком живо реагировала на его рассказы.

– Эту информацию я, пожалуй, придержу, – сказал Томас медленно, – до тех пор, пока не смогу сменять ее на что-нибудь, что мне может понадобиться. Безопасность Эвани или мою собственную.

Насмешливый блеск снова мелькнул в глазах Принцессы.

– Ты развлекаешь меня, Сорняк! – сказала она коротко. – Ну да ладно.

Маргарет направилась к лифтам Южной башни.

Она молчала во время долгого подъема на самую вершину башни. Они вошли в небольшое помещение, вместо стен в котором было стекло. Коннор замер, когда увидел, что перед ним простирается весь город. Дворец был выше даже тех колоссальных строений, что окружали парк. Он безмолвно смотрел на могучие здания, залитые светом.

Принцесса повернулась к черной коробочке с экраном.

– Пришлите обед в башню, – приказала она. – Я хочу… да, все что угодно. И пошлите Сору в комнату Эвани Сейр.

Она небрежно вспрыгнула на темно-красный диванчик, стоящий вдоль стеклянной стены. Коннор решился после этого сесть.

– Ну, – сказала она, – что ты хочешь получить взамен за свои знания?

– Я не торгуюсь с тобой. Я не верю тебе.

Маргарет рассмеялась.

– Ты смотришь на меня глазами Эвани, Том Коннор, но когда-нибудь, я уверена, что когда-нибудь ты все же поддашься моим чарам. Впрочем – это неважно. Мы не будем говорить об этом времени – хотя мне кажется странным, что судьба послала мой Треугольник именно в то место, где находился в то время ты. Когда я просто бродила бесцельно, ища отдохновения в красоте… Очень плохо, что ты влюблен в Эвани. Я могу тебя уверить, что она не любит тебя.

– Это неправда! – вспыхнул Томас.

Маргарет рассмеялась и мгновенно доверительность, возникшая было между ними, исчезла, сменившись насмешкой.

– Будь осторожен, – с издевкой заявила Маргарет, – или я за все расплачусь с тобой сполна. Но это была не ложь.

Коннор постарался сдержать свой гнев.

– Почему ты говоришь мне об этом?

– Потому, что когда я заставила ее спать, такую напуганную, она даже не посмотрела в твою сторону. Она сражалась со мной одна. Если бы она любила тебя, то инстинктивно обратилась бы к тебе за помощью.

– Я не верю тебе.

– Тогда ты глупец, – заметила Принцесса нетерпеливо и раздраженно отвернулась от него, когда вошли двое официантов, несущих еду.

Они поставили стол между ними и принялись расставлять блюда, которые Коннор не смог распознать. Он ел жадно, но Принцесса, несмотря на то, что заявляла, что голодна, все выбирала и почти ничего не ела. Это была безмолвная трапеза, но после нее, закурив черную магически зажигающуюся сигарету, Коннор приготовился задать некоторые вопросы.

Принцесса предвосхитила его намерения. Сардонически горящими зелеными глазами она посмотрела ему прямо в лицо.

– Почему ты любишь Эвани, а не меня? – спросила она.

– Почему? Потому что ты оказалась не такой, какой я думал ты была. Вместо того, чтобы быть чистой и нежной, ты оказалась погруженной в зло. И это не слухи, это исторически зафиксированные факты твоей семисотлетней жизни. Именно потому я ненавижу тебя, откровенно и от души.

Маргарет нахмурилась.

– Тогда ты ненавидишь безо всякого повода, – сказала она. – Разве я не более сильна, чем Эвани, более умна и даже, как мне кажется, более красива?

– Ты отвратительно, невероятно, фантастически красива, – крикнул он, словно это восклицание вырвалось помимо его воли. – Ты наверное самая прекрасная женщина, после Елены Троянской, и самая опасная. И тем не менее, я ненавижу тебя.

– Почему?

– Из-за отсутствия у тебя небольшого качества под названием души. Я признаю твою красоту и твой блеск, но Эвани – нежная, благородная, честная и более достойна любви. Некоторые больше любят душу, а не только внешние данные.

– Душа! – повторила она. – Ты ничего не знаешь о моей душе. У меня сотня душ! Никто не может быть таким нежным, как я, или таким жестоким!

Едва уловимая черточка насмешки появилась на ее совершенных чертах, и они вдруг стали чистыми, словно у ангела. Не поднимаясь, Маргарет нажала носком сандалии выключатель видеоэкрана.

– Контрольный центр, – сказала она, когда экран загорелся.

На нем появилось лицо.

– Пришлите в эту комнату витергон, – сказала она резко, и затем обратилась к Коннору, когда лицо на экране исчезло. – Здесь нет сканера. Эти комнаты и комнаты Хоакина в северной башне единственные в Урбс, где нет сканеров.

– И что это значит?

– Это значит, Томас Коннор, что мы совершенно одни.

Он нахмурился, озадаченный. Внезапно он подался назад, когда сверкнула радуга света. Посланник! И сразу же эта штука зависла над ним.

– Скажи! – проскрипел он в его мозгу. – Скажи! Скажи! Скажи!

Он выпрямился.

– Убери! – закричал он.

– Когда я получу твои знания о Венере, – небрежно сказал его палач.

– Убери, или…

– Или что? – Ее улыбка была нежной, невинной.

– Вот что! – Он преодолел пространство между ними одним прыжком, его правая рука схватилась за изящный изгиб ее шеи левая, прижимая ее плечи к себе.

– Убери, – потребовал он.

Внезапно за его спиной раздался звук, щелчок двери, и Томас был отброшен назад четырьмя мрачными охранниками. Ну конечно! Оператор Посланника, должно быть, слышал его слова. Он запомнит это.

Черное Пламя села. Ее лицо больше не было лицом ангела, а лицом прекрасного демона. Зеленый ад сверкал в ее глазах, но она всего лишь потянулась к выключателю экрана.

– Прикажите Контрольному центру убрать Посланника, – выдавила она хрипло и посмотрела на Тома Коннора.

Посланник мигнул и исчез. Принцесса поднялась, но ее великолепные глаза светились холодом, когда она выхватила оружие из-за пояса охранника.

– Убирайтесь отсюда, все вы! – крикнула она.

Мужчины поспешно покинули комнату. Коннор смотрел на нее.

– Я должен был убить тебя! – пробормотал он. – Для пользы всего человечества.

– Да, должен был, Томас Коннор. – Ее тон был невероятно холодным. – И тогда ты бы умер быстро и безболезненно, но сейчас, сейчас ты умрешь так, как этого захочу я, и смерть твоя не будет ни быстрой, ни милостивой. Я не могу позволить, – ее голос дрогнул, – чтобы ко мне применяли насилие.

Она потерла горло.

– За это… ты будешь страдать!

Он пожал плечами.

– Это стоило сделать. Теперь я узнал твою душу! Теперь я больше не сомневаюсь.

Насмешка на лице Маргарет проявилась более явно.

– Правда?

Ее лицо внезапно изменилось и снова стало чистым, мягким и нежным.

– Правда? – повторила она таким печальным голосом, в котором звучали тоны колокольчиков, которые он так хорошо помнил.

– Нет. Ты думаешь, Черное Пламя – это настоящая Маргарет Урбс? Ты хоть понимаешь, что означает бессмертие?

Ее неповторимые черты внезапно исказились, словно ей в живот воткнули кинжал.

– Ты думаешь, это благословение, да? Ты наверное удивляешься, почему Хоакин не наказал тебя?

– Да. Я думаю, это – проявление тирании. Из-за собственных прихотей.

– Прихотей? О, Боже! – ее голос задрожал. – Почему он избавился от собственной матери! Благословение? Это проклятие! Я живу лишь из-за чувства долга перед Хоакином, иначе я бы покончила жизнь самоубийством много веков назад! Я до сих пор могу это сделать, я на грани! – ее голос звучал громче.

Коннор неотрывно смотрел на Принцессу.

– Почему? – воскликнул он.

– Ты спрашиваешь «почему»? Семьсот лет. Семь сотен лет! Страх перед любовью! Как бы я посмела полюбить человека, который стареет день за днем, зубы его желтеют, а волосы выпадают, и он становиться старой развалиной? Страх перед детьми! Бессмертные не могут иметь детей! Неужели ты думаешь, что я не променяла бы бессмертие на материнство? Подумай.

Коннор не нашелся что сказать. Ее голос возвысился почти до истерики.

– Ты знаешь, что такое семьсот лет? Я знаю! Это значит, семь веков без дружбы. Ты удивляешься, почему я иногда убегаю в леса, в поисках компании, товарищей, любви? Потому что в остальных местах мне в ней отказано! Как я могу иметь друзей среди людей, которые исчезают словно призраки? Друзей мне не найти и среди сухих ученых Бессмертных. Я так одинока. Я устала… устала… устала!

В ее зеленых глазах блеснули слезы, но когда Томас открыл рот, чтобы заговорить, Маргарет остановила его резким протестующим жестом.

– Мне до смерти надоело бессмертие! Я хочу встретить кого-нибудь, кто смог бы полюбить меня по-настоящему. Кого-нибудь, с кем бы я хотела состариться. Чтобы вокруг меня росли дети. Мне нужен… нужен друг!

Она всхлипывала. Импульсивно он придвинулся к ней и взял за руку.

– Мой Боже! – выдавил он из себя. – Мне очень жаль! Я и не понимал…

– А ты… ты поможешь мне? – Ее совершенные черты были умоляющими, в глазах блестели слезы.

– Все, что будет в моих силах… – пообещал он.

Ее великолепные губы были двумя розовыми лепестками, когда она приблизила их к нему. Томас наклонился и нежно поцеловал их – и отпрыгнул, словно его губы коснулись настоящего пламени.

Смех! Он увидел ее глаза, полные насмешки, слезы в которых были лишь сардонической радостью.

– Вот! – сказала она, поджав губы. – Это только первая проба, Томас Коннор, но будут и другие, прежде чем я убью тебя. Ты можешь идти.

17. ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ МУЖЧИНЫ

– Ты – дьявол! – выдавил из себя Коннор и резко обернулся, когда услышал мягкий щелчок позади себя.

Белый конверт лежал в проволочной корзине рядом с лифтом.

– Передай это мне! – холодно сказала Пламя.

Томас нагнулся и почти швырнул, настолько сильны были его эмоции, письмо.

– Ну конечно! – пробормотала она. – Мой благородный брат приказывает мне держаться подальше от тебя, – чего я естественно не сделаю – и приказывает тебе явиться к нему немедля.

Она зевнула.

– Спустись на лифте вниз Башни и спроси у любого охранника. Это все.

И пока кабина опускалась вниз, Коннор раздумывал над некоторой странностью своих чувств относительно Принцессы. Как он ни старался, он не мог ненавидеть ее от всего сердца, и от этого он хмурился, пробираясь в Западные Палаты. Охранник провел его в комнату и быстро вышел, оставив с глазу на глаз с Повелителем, сидевшим за заваленным столом бумагами.

– Ну, и что ты думаешь обо мне? – Внезапно Повелитель улыбнулся.

Коннор подался назад, не зная что ответить на вопрос.

– А что, – огрызнулся он. – Я должен думать о тебе? Ты доставил меня сюда насильно. Ты чуть не убил Эвани. Неужели можно сомневаться, что я легко забуду и прощу подобные вещи?

– Не следует забывать, Томас Коннор, что ты поднял бунт против меня,

– сказал Повелитель спокойно. – Ты ранил одиннадцать моих охранников. Неужели правительства в ваши дни никак не отреагировало бы на подобное предательство?

– Меня удивляет, почему ты так легко отнесся к восстанию, – ответил он. – К примеру, в наше время, добрую половину из нас поставили бы к стенке и расстреляли.

Повелитель покачал головой.

– Почему я должен так поступать? Сорняки – лучшие из моих людей. Я совершил единственную ошибку – дал слишком много досуга расе, еще не готовой для этого. Свободное время которое некуда девать – вот, что питает все эти малые революции. Но разве отец убивает своих собственных детей?

– А разве сын убивает свою мать? – спросил в свою очередь Коннор.

Мастер слабо улыбнулся.

– Я вижу, что моя сестричка успела провести с тобой беседу. Да, я отказался даровать бессмертие своей матери. Она была старой женщиной – больной и слабой. Неужели я должен был обрекать ее на века мучений? Бессмертие не возвращает молодости.

– Но ты отнял ее у тех, кто молод, – запротестовал Коннор. – Ты трусливо держишь ее как награду, которой награждаешь всех, кто угоден тебе. Ты ограбил остальную часть человечества.

– Ты считаешь, что бессмертие большая награда, не так ли?

– Да. Несмотря на то, что говорит твоя сестра.

– Ты не понимаешь, – сказал Повелитель терпеливо. – Ладно, давай не будем говорить о желаниях остальных, это не имеет значения. Но предположим, я открою тайну расе, инструктирую всех докторов. Неужели это мгновенно не остановит все развитие? Как может проходить эволюция, если не рождается ни одного ребенка?

Вопрос был в самую точку.

– Ты мог бы позволить становиться бессмертным после рождения ребенка,

– сказал Коннор.

– Возможно. Но с нынешним уровнем рождаемости, земля истощится за полтора века. Я мог бы тогда уничтожить девять десятых населения, но что станет с товарами и продуктами?

Коннор долгое время молчал.

– Все дело в самом бессмертии! – внезапно воскликнул он. – Люди не должны были знать о нем!

– Но они уже знают его. Ты хочешь, чтобы я уничтожил знания, потому что глупцы пользуются им – и пользуются ошибочно?

– Ты позвал меня сюда лишь для того, чтобы судить о твоих действиях?

– ответил Коннор.

– Именно. Ты обладаешь знаниями бесценными для меня. Я хотел бы убедить тебя поделиться ими.

– Этого не произойдет никогда.

– Послушай, – сказал Повелитель тоном спокойным и уравновешенным. – Не сомневайся, что я могу похитить твое знание. Я знаю методы, как выманить его у тебя, и если я потерплю неудачу, то остальные окажутся удачливее.

– Принцесса уже пыталась, – сказал Коннор мрачно. – Она уже не будет больше предпринимать такие попытки.

Коннор сжал в руке небольшой бронзовый бюст, стоявший на столе.

– А кстати, что может остановить меня схватить этот кусок бронзы и убить тебя, вместо того, чтобы ждать, пока ты убьешь меня?

– Ты дал слово – ничего не предпринимать против меня в этом Дворце, – напомнил ему мягко Повелитель.

Губы Коннора поджались. В это мгновение он понял, что беспокоило его так сильно все это время. Он начал верить Повелителю, хотя и против своей воли! Воспоминание о пытке Посланником были слишком свежи; видение беспомощной Эвани было слишком ярким. Он был побежден против собственной воли, но…

– Ты победил, – сказал он, ставя бюст на место. – Продолжай. Скажи мне, к чему ты все это ведешь. У тебя должны быть какие-то причины, кроме укрепления своей власти.

Повелитель улыбнулся.

– Так оно и есть. Я планирую цель для всего человечества.

Он вытянул руку, останавливая Коннора.

– Послушай меня. Я уничтожил всех уголовников путем стерилизации несколько веков назад, я убрал всех с уголовными тенденциями. Я поднял общий уровень мышления, стерилизуя недоумков и глупцов. Если у нас меньше гениев, чем у вас, то во всяком случае, у нас нет ни идиотов, ни безумцев. Гении появятся.

Я пытаюсь, согласно моим знаниям, улучшить расу. И кажется, мне это удается. Как минимум, мы далеко продвинулись вперед от варварства Темных Веков и даже, мне так кажется, мы уже превосходим ваших могучих древних людей. Я думаю, мы более счастливы.

Он замолчал.

– А как ты считаешь?

– Кое в чем я согласен, – согласился Коннор. – Но даже счастье не всегда честный обмен – за свободу.

– Свободу? Предположим, я предоставлю свободу! Предположим, я уйду в отставку! Как ты думаешь, сколько пройдет времени до тех пор, пока каждая маленькая деревенька Сорняков не вступит в кровавую затяжную войну? Ты хочешь, чтобы мир снова погрузился в кровавую пучину сражающихся друг с другой мелких наций? Я таким именно нашел его и создал империю.

Он забарабанил пальцами по столу, в задумчивости глядя на Коннора.

– Более того. Я постарался сгладить все противоречия. Желтая раса была практически уничтожена; я снова восстановил ее. Краснокожие погибли, но черная раса растет. И противоречия между нациями – я подпитываю их.

– Почему? – спросил Коннор. – Различия – это отличная почва для будущих проблем, не так ли?

– Цивилизация вырастает на различиях. Ни одна раса не может самостоятельно создать высокую культуру. Должен быть обмен идеями, и значит, должны быть какие-то различия.

– Ты крайне уверен в себе, не так ли? – спросил Коннор.

– Я провел века, думая об этом. И мне кажется, что я докопался до истины. И потому делаю все, чтобы достичь этого.

– Хотел бы я… – Коннор замолчал. – Хотел бы я поверить тебе!

– Можешь поверить. Я никогда не лгу.

– Я почти что поверил. Ты не насмешливый дьявол, как твоя сестра. Ты мне нравишься.

Широкая улыбка появилась на губах Повелителя.

– Я приказал ей прекратить мучить тебя. Я представляю, какие она устраивала номера, но с нынешнего дня… Не так ли моя дорогая?

Коннор обернулся. В дальнем дверном проеме с наполовину выкуренной сигаретой в руке возникла совершенная фигура Маргарет Урбс.

– Хоакин, – заметила она, – этот человек отказался опуститься на колено в моем присутствии. Должна напомнить, что и в твоем тоже. Могу я укротить его?

– Попытайся укротить статую Олина, – огрызнулся Коннор.

– Мы можем надавить на него, – заявила Принцесса. – Ведь Эвани Сейр наша заложница.

– Успокойся! – резко сказал Повелитель. – Ты знаешь, я никогда не вынуждаю подчиняться того, кто отказывается.

Принцесса перевела хмурый взгляд на Тома Коннора и промолчала.

– С вашего разрешения, я бы хотел уйти, – сказал Коннор. – Мы, кажется, нашли общую почву.

– Не совсем, – сказал Повелитель.

– Чего еще ты хочешь от меня?

– Двух вещей. Первое – твои знания. Мне нужны твои знания математики древних и всего, что нам может понадобиться.

– Согласен, но при условии. – И заметив вопросительный взгляд Повелителя Томас сказал прямо. – На условии, что любое знание, которое я передам, станет достоянием общественности. У вас достаточно секретов, хотя некоторые из них не обязательно должны быть секретами!

– Я согласен, – сказал Повелитель спокойно. – Это всегда было моим желанием. А какой мой секрет было бы опасно открывать?

Коннор улыбнулся.

– А чего еще ты хочешь от меня?

– Твоей крови. Ты – новый толчок расе. Как небольшая примесь крови бульдога придала гончим смелости. Я хочу, чтобы ты женился и обзавелся детьми.

– А это, – сказал Коннор резко, – мое личное дело. Я отказываюсь обещать это.

– Хорошо, – ответил Повелитель. – Пусть Природа сама возьмет свое. Я согласен отдать это в обмен на тот секрет, который ты считаешь, что разгадал.

– Отлично! Это подача топлива у Треугольников!

– Подача топлива!

– Да. Я слышал в полете это устройство. Я слышал взрывы.

Он перевел сардонический взгляд с Повелителя на Принцессу.

– Взрыв не стабильный. Идут хлопки. Вы понимаете? Хлопки!

Лицо Повелителя было неподвижным.

– Ну?

– Я знаю, что вы не можете контролировать выход энергии. Вы заставили весь мир искать выход. Но это невозможно. У водорода натуральный период, как и у гелия. Вы можете высвобождать энергию мгновенно, как в наших ружьях, но вы не можете контролировать ее!

В комнате царила тишина.

– Я понял, что происходит при взрыве. Вы взрываете воду – понемногу, в очень прочной камере сгорания и высвобождаете энергию водорода постепенно. Это не более продолжительно, чем сила бензинового двигателя!

– Ты погубил свою жизнь! – прошептал Повелитель. – Теперь ты не можешь жить!

– Даже когда Ее Сатанинское Величество, Богиня Насмешки, вступилась за меня?

Коннор обернулся и внимательно посмотрел в серо-зеленые глаза Принцессы. Но в ее чертах не было ни капли пренебрежения, а появилось что-то похожее на уважение.

– Если я умру, то лучше здесь и сейчас, иначе я найду возможность сообщить о том, что знаю!

– Здесь и сейчас! – воскликнула Маргарет Урбс.

– Нет еще, – сказал Повелитель. – Томас Коннор, давным-давно, в молодости, я знал людей, похожих на тебя. Они мертвы – и это колоссальная потеря для всего мира. Но ты жив. Я не хочу убивать тебя. Я скорее доверю тебе судьбу империи, понадеявшись на твое слово. Поняв мою точку зрения, ты можешь пообещать свою лояльность?

– Нет. Я еще не полностью убежден.

– А если бы ты был убежден, то согласился бы?

– С радостью. Я вижу в тебе больше возможностей, чем в движении Сорняков.

– Тогда пообещай, что не выступишь против меня, пока не будешь окончательно уверен? Ты пообещаешь хранить свои знания до тех пор при себе?

– Достаточно честно, – сказал Коннор и улыбнулся.

Он пожал бронзовую руку, которую протянул ему Повелитель.

– Я обещаю.

Томас холодно посмотрел на Принцессу.

– И я могу поклясться в том, тремя видами метаморфов.

– Двумя видами, – спокойно поправил Повелитель. – Панатами и амфиморфами.

Но Маргарет Урбс поняла, на что он намекает. Явная ярость появилась на ее лице.

– Бессмертные, – сказала она холодно, – не считают себя метаморфами.

– Тогда я могу не считать себя ирландцем, – сказал Томас Коннор. – Все, что вышло из-под лучей Мартина Сейра для меня – метаморф.

– Достаточно, – заявил Повелитель. – Это все, Коннор.

Но у дверей Принцесса остановила Коннора, и он посмотрел в ее нахмурившееся лицо.

– Ты веришь, – сказала она холодно, – что обещание Хоакина защитит тебя, или Эвани Сейр, от меня? У меня свой собственный счет, который мы должны уравнять.

Коннор обернулся к неподвижной фигуре за столом.

– Я обменял свои знания на твое слово, – обратился он к Повелителю. – Это так?

– Я – Повелитель, – спокойно сказал этот человек.

Коннор снова посмотрел на совершенные черты Пламени. Медленно он поднял руку, не сводя с нее взгляда. И затем резким жестом он надавил пальцем на ее божественный нос, усмехнулся и вышел.

У наружной двери он обернулся. Черное Пламя с лицом, превратившимся в маску фурии, держала в руке пистолет, но не она не сделала никакого движения, когда он ухмыльнулся ей. За ее спиной Повелитель, потупив глаза, улыбался.

Но когда Томас вернулся в свою комнату, удивительное открытие пришло в его голову! Несмотря на все свое спокойствие, Повелитель выиграл по всем пунктам! Он получил от Коннора обещание знаний, обещание сохранить в секрете тайну Треугольников, его обещание не вмешиваться в дела Сорняков и больше, чем половину обещания стать лояльным империи!

И все это – за что? За право Томаса Коннора завести детей и обещание безопасности, и так уже данной на ранней встрече?

Он тихо присвистнул и улегся, думая о насмешливой очаровательности Черного Пламени.