Текст книги "Курьер (фрагмент)"

Автор книги: Стенли Морган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

– Ловко. И что ты ответил?

– Я посмотрел на свои руки – они и впрямь перепачкались по первое число. Потом посмотрел через плечо и спросил, не грязная ли у меня спина. Она ответила, что нет – совершенно чистая. Я вздохнул – экая, мол, жалость, и лукаво взглянул на нее, давая понять, что в таком случае ей не придется потереть мне спинку.

– Отлично, молодец. А она?

– Она рассмеялась и сказала, что я шалун, проказник и гадкий мальчишка, а сама так в меня глазками и постреливала. Еще пара стаканчиков, подумал я, и она запрыгнет в ванну вместе со мной. Вот и говорю: хорошо, мол, я, пожалуй, и вправду приму ванну. А она говорит: "давайте, я пока найду для вас чистое полотенце, согрею у камина и принесу, когда вы крикните.

– Потрясающе. Ты уверен, что не хочешь сандвич?

– Слушай, ты рискуешь.

– Ну, ладно, ладно. Продолжай.

– Так вот, она ушла, но я заметил, что дверь она оставила чуть приоткрытой. Совсем чуть-чуть, на едва заметную щелочку. Ладно, думаю, зачем закрывать, если она принесет мне полотенце. Наполнил я ванну, забрался в нее, лежу, растираясь губкой, и вдруг слышу, что снаружи скрипнула половица – еле слышно, но я сразу просек, в чем дело. Господи, неужели моя краля за мной подглядывает, подумал я. Ну, что ж, если дама хочет, мой долг – её ублажить. Я начал петь, намыливаться, а потом встал, держась пока спиной к двери. Если ей так уж хочется, подумал я, то пусть немного потерпит. В общем, продолжаю я намыливаться, показываю ей всю задницу, поигрывая мускулами, а потом начинаю медленно-медленно разворачиваться. Когда до цели осталась какая-то пара дюймов, я снова повернулся к ней спиной.

– Жестокосердый негодяй!

– Я проделывал это раза три, пока, как мне показалось, она вконец не отчаялась, а потом вдруг резко развернулся прямо лицом к ней. Краешком глаза я покосился на дверь – Джеки стояла там! Я успел разглядеть кусочек белого полотенца. Ну что ж, моя милая, подумал я, раз тебе этого хочется, изволь... И принялся намыливать своего старичка, потом смывать пену, снова намыливать, и так до бесконечности. Мне показалось, что я даже слышу её тяжелое дыхание за дверью. Наигравшись досыта, я вылез из ванны, приблизился вплотную к двери и сделал несколько упражнений – сгиб-разгиб, приседания и так далее, – чтобы она как следует налюбовалась моим молодцем вблизи. Потом позвал: "Миссис Мэнделл! Я готов!" Дамочка проявила себя настоящей актрисой. Сначала я услышал, как она прошуршала в гостиную, а потом оттуда крикнула: "Вы меня звали, мистер Мейпл?". Представляешь? Я едва не заржал. Я сказал, что уже закончил, а она подошла к двери, осторожно просунула в ванную руку и вручила мне полотенце.

– Фантастика. А что потом?

Мики пожал плечами.

– А что? Я понял, что она любит сложные игры. И я знал, что она уверена в том, что и я догадался, какую игру она затеяла.

– Какой ты у нас проницательный, Мики.

– Что?

– Продолжай.

– Я оделся – правда, по-прежнему, был без рубашки – и вышел в гостиную. Вот тут-то кое-что и заметил.

– Что именно?

– Джеки сняла колготки. Она стояла с голыми ногами возле серванта, наполняя стаканы. "Теперь вам получше?" – спросила она. – "Выпьем еще?" Я сказал, что уклюкаюсь в стельку, если выпью ещё хоть рюмку, но Джеки просто захихикала. Жуткое дело, я тебе скажу, Расс – я в жизни не пил столько чистого бренди. Потом мы уселись на софу и Джеки потребовала, чтобы я рассказал ей о себе. Минут десять она внимательно слушала, разве что иногда постреливала глазками с моей голой груди на мою ширинку, а потом ей вдруг втемяшилось в голову достать пачку сигарет, лежавшую на краю софы, и она случайно сбросила их на пол. Не успел я вскочить, чтобы поднять сигареты, как Джеки сама потянулась за ними, перегнулась через подушку и... Угадай, что было дальше.

– Она была без трусиков.

– Точно! Прямо мне в глаза смотрела, разве что не подмигивая, великолепнейшая... сам знаешь что. Мне на мгновение показалось, что я ослеп.

– Я знаю, я сам такое испытывал. Что дальше?

– "Экая я нескладеха", – сказала она. "Могу я вам помочь?" – спросил я, нагибаясь к ней и подсовывая под её зад руку, чтобы опереться. "Нет, я уже сама достала", – отвечает она, садясь на мою руку. "Я тоже", – говорю я. "Ой!", – вопит она, – "что вы делаете, мистер Мейпл?". "Лапаю вас", преспокойно отвечаю я. "Как будто вы не этого добивались".

Я так громко захохотал, что на меня испуганно обернулись некоторые посетители.

– Прекрасно. А что потом?

– Она решила, что хватит валять дурака, и накинулась на меня с такой прытью, как будто на шесть часов назначили конец света. Она впилась в мои губы, как изголодавшаяся тигрица, но в то же время с дьявольской ловкостью расстегнула мою "молнию" и извлекла на свет божий моего молодца, уверяя, что он самый большой и прекрасный, какого она когда-либо видела. И немудрено – пока она с ним возилась, он так вымахал, что, по-моему, едва не упирался в потолок.

– Естественно.

– Она спросила меня, каким временем я располагаю, а потом пояснила, что если я спешу, то у неё есть для меня пара поручений... Одно из них, я был уверен, состояло в том, чтобы оттрахать ее... в чем я, правда, сомневался. Дело в том, что я уже всерьез опасался расплескать свое добро, прежде чем мы доберемся до спальни – Джеки извлекла моего молодца из брюк, прижала к щеке, покрывала поцелуями и вообще ласкала так, как будто перед ней был огромный бриллиант, который она нашла, копаясь в саду. Я, конечно, слышал про старика Фрейда и про женщин, обожающих пенис, но это уже было чересчур. Она просто влюбилась в мой инструмент. Даже разговаривала с ним! Ей богу! "Ах ты, мой красавчик", – приговаривала она, поглаживая его по головке, покрывая поцелуями и щекоча язычком. Мне показалось, что обо мне самом она позабыла напрочь. Ей был нужен только мой конек. Она даже хотела его сфотографировать!

– Что?

– Честное слово! Минут десять спустя она в очередной раз отлучилась, чтобы наполнить стаканы. К тому времени мы оба с ней уже порядком набрались. В общем, вернулась она, поставила стаканы на стол, а потом кинулась на меня, как кошка, сорвала брюки вместе с трусами, отшвырнула их подальше, а сама встала и стянула платье – под ним, как я и думал, не было ничего! Ну и фигурка у нее, Расс – закачаешься...

– Да, я заметил.

– Потом она снова начала ползать по мне, разговаривая с Хербертом, обзывая его шалунишкой и красавчиком. И вдруг со словами "Я хочу тебя сфотографировать" нырнула в сервант и достала "поляроид". Знаешь – такие аппараты, которые через десять секунд выдают тебе готовый снимок? Ну, вот, дальше она присела передо мной на коленях, нацелилась на Херберта и щелкнула его крупным планом. Потом отсчитала десять секунд и вытащила снимок. Сказала, что вышло просто потрясающе. Потом заявила, что хочет снять Херберта в профиль. Черт побери, она заставила меня вставать, нагибаться, приседать, валяться на софе... фотографировала меня во всех мыслимых ракурсах. Затем спросила, знаю ли я, что у этого фотоаппарата есть дистанционное управление, и добавила, что хочет сделать наш общий снимок.

– Понятно. Обычное дело.

– Ха! Расс, мы занимались этим битый час. Она, по-моему, израсходовала полдюжины пленок. Видел фотоальбомы по технике секса, которые сейчас продают в книжных магазинах? Сорок, пятьдесят, сто позиций... Так вот, у меня есть потрясающий сюрприз для их авторов! Мы перепробовали по меньшей мере три тысячи шестьсот позиций, о которых они и не слыхивали! Эта бабенка – просто гений секса. К тому же – прирожденная акробатка. Как мы только с ней это не выделывали – на столе, на полу, опираясь на стену... даже стоя на голове!

– Не слабо...

– Не то слово. Несколько раз мы падали, но в конце концов устроились.

– Молодчина.

– Наконец, она решила, что мне пора передохнуть, и спросила, люблю ли я, когда мне читают вслух?

– Вслух?

– Угу. Она предложила почитать мне. Я сказал, что вообще-то не против, поскольку мне с детства никто не читал вслух. Джеки сказала, что почитает мне короткие рассказы Ирвина Шоу, одного из самых блестящих рассказчиков нашего времени. По правде говоря, я никогда не слыхал о таком парне, и был уверен, учитывая её настроение, что это чистой воды порнуха. Ну вот, берет она книжку, подходит ко мне, указывает на Херберта и заявляет: "Я хочу во время чтения сидеть на нем". Нас с Хербертом чуть удар не хватил. "Пожалуйста", – отвечаю я, – "он в твоем распоряжении". Джеки взгромождается на него, довольно вздыхает и начинает читать. Расс, ты знаешь, кто такой Ирвин Шоу?

– Да, он написал "Молодых львов".

– Точно, он. Так вот, это совсем не порнуха. Просто хорошие рассказы. Представляешь, что за баба – сидит на мне верхом, по самые уши набитая Хербертом, и читает вслух Ирвина Шоу!

– Некоторые люди, занимаясь этим, смотрят телик.

Мики метнул на меня подозрительный взгляд.

– И ты тоже?

– Только во время "Парламентского часа". Есть в этом нечто пикантное: заниматься сексом на глазах у лидеров кабинета.

– Ты уверен?

– Неважно, о вкусах не спорят. Тем более, что вы с ней читали вслух.

– Есть ещё сигаретка? Пожалуй, я сам куплю пачку.

– Не стоит менять вековые привычки. На, держи.

– Спасибо. – Мики закурил, выдохнул дым, потом продолжил. – Вот, прочитала она четыре рассказа, а потом вдруг захлопнула книжку и спросила, чего бы мне хотелось с ней сделать. Я спросил, что она имеет в виду, а она говорит: "У любого ведь есть свои сексуальные фантазии – тайные мечты о чем-нибудь сокровенном, необычном, забавном, извращенном и так далее". Она добавила, что с ней я могу воплотить любые, самые разнузданные фантазии и прихоти. Я не выдержал и расхохотался, ведь я тебе рассказывал, что хотел бы привязать её к кровати с раздвинутыми ногами, а потом с криком "ура!" соскочить прямо на неё со шкафа. Она спросила, над чем я смеюсь, и я честно признался. "Замечательно," – говорит, – "я согласна. Сейчас найду подходящую бечевку. Единственное только препятствие – шкафы у меня высоковаты, до самого потолка достают. Может, воспользуешься вот этим трюмо?" Я, ясное дело, согласился, а Джеки умчалась на кухню и вскоре вернулась со здоровенным мотком бельевой веревки, которой ни разу так и не воспользовалась – из-за того, что приобрела сушильную машину.

Ну вот, идем мы в спальню, она ложится на кровать и я привязываю её за щиколотки и запястья к четырем столбикам. Потом придвигаю к кровати трюмо и залезаю на него, чувствуя себя последним идиотом... Знаешь, Расс, фантазии фантазиями, а когда доходит до их воплощения – это совсем другое дело, скажу я тебе. Но Джеки это страшно нравится и она так восторженно вопит, что я начинаю ржать и падаю с трюмо прямо на пол. Потом снова залезаю. Джеки кричит, какой я красивый, и требует, чтобы я на неё спрыгнул и засадил ей. Так я и сделал. С криком "ура!". Ей страшно понравилось. Мы повторили это ещё раз. Потом еще. Шесть раз я проделывал этот трюк, а на седьмой зацепился большим пальцем за одеяло и едва не сломал Херберта, обрушившись на тумбочку.

Правда, к тому времени Джеки эта игра уже немного приелась, так что я её отвязал, а потом спросил, есть ли у неё сексуальные фантазии. Правда, затем свалял дурака, присовокупив, что со мной она тоже может воплотить их, хотя и в разумных пределах. Ты даже не поверишь, что она мне залепила в ответ.

– Скажи – я выдержу.

– Посмотрим. Так вот, она заявила, что мечтает попробовать это в общественном транспорте!

– Да ну?

– Точно. Украдкой, но на глазах у всех. Сказала, что её возбуждает присутствие кучи людей, которые её видят, но даже не подозревают, чем она в это время занимается. Я спросил, как она собирается это обставить. Она ответила, что наденет шубку прямо на голое тело, а я напялю пальто...

– Тоже на голое тело?

– Нет, я оденусь как всегда. Потом она сядет мне на колени, прикрыв нас полами шубки, и никто ничего не заподозрит. Что ж, должен сказать, меня эта затея привлекла своей необычностью. Я предложил провести репетицию. Джеки велела, чтобы я зажмурился и до её команды не открывал глаза, а сама подошла к шкафу. Какое-то время шуршала одежда, а потом она говорит: "Открой глаза". Я открыл. Смотрю – Джеки стоит, одетая с ног до головы. Туфельки, чулочки, хорошенькая черная шубка до коленок, вокруг шеи шелковый шарфик. "Ну как, нравится?" – спрашивает. "Очень", – отвечаю. Тогда она со смехом распахивает шубейку, и я просто обалдеваю – кроме пояса для чулок, на ней больше ни нитки! Усек?

Я прокашлялся.

– Да.

– Она мне говорит: "Одевайся, и попробуем перед зеркалом". Я оделся, подошел к ней, обнял, а она запахнула вокруг меня полы шубки и, представляешь – получилось! Прямо стоя. "Что ж," – говорит Джеки, – "пойдем тогда, покатаемся для начала на автобусе".

– Для начала?

– Ну, да... следующим пунктом в повестке дня числилось метро. Говорю тебе – она совершенно чокнутая. В общем, выходим мы на Кингз-роуд и садимся в автобус, который идет до Слоун-сквер. Уже девять часов вечера, так что народу в автобусе довольно много. Я недоумеваю, как она собирается это проделать, но у Джеки, оказывается, все продумано заранее. Она становится на платформу, прижимаясь спиной к билетному компостеру, и привлекает меня к себе. В эту минуту сверху спускается кондуктор – плюгавенький такой парнишка с Ямайки, и заявляет, чтобы мы не стояли на платформе. Джеки ему мило улыбается и говорит, что нам ехать всего одну остановку, поэтому присаживаться смысла нет. Хорошо, мол, говорит этот малый, но только не упадите. И исчезает наверху.

На первой остановке вошло человек шесть, которым пришлось протиснуться мимо нас – довольно занятное ощущение, скажу я тебе. Тут высовывает голову кондуктор и спрашивает, сходим ли мы. Я отвечаю, что нет, мол, мы ошиблись, нам выходить на следующей. И тут начинается самая потеха. Дальше, примерно на четверть мили, дорога ремонтировалась, и наш автобус трясло и подбрасывало на всех ухабах так, что Джеки едва не кончила. Словом, мы еле сошли с автобуса. У нас есть время, чтобы пропустить ещё по рюмашке?

Я взглянул на наручные часы.

– Совсем чуть-чуть... Только, смотри, Мики – не хвати лишнего, не то Уорд припомнит тебе утреннее опоздание.

– Тебе заказать?

– Нет, спасибо, мне ещё интервью брать.

Пока Мики ходил за выпивкой, я обдумал все, что он мне рассказал, и пришел к выводу, что парень не наврал. Джеки Мэнделл сразу показалась мне весьма незаурядной бабенкой, а чутье меня никогда не обманывает. Впрочем, я даже не знал, завидовать Мики, или посочувствовать.

Вернувшись, он плюхнулся на стул, сорвал пленку с пачки сигарет и угостил меня сигаретой. Я отказался, поскольку уже курил.

– Итак, вы сошли с автобуса, – напомнил я.

– И спустились в метро, и трахались всю дорогу до Виктории. Это, правда, всего одна остановка, но зато предлинная.

– А потом?

– Пересели на главную линию и купили билеты до Уимблдона. Весь путь занял минут десять.

– Знаю.

– Там я испытал несколько острых минут. Мы стояли в тамбуре, когда проходивший мимо контролер остановился и пару минут кряду рассказывал про "зайца", который, спасаясь от него, выпрыгнул из поезда и угодил под экспресс.

– А вы тем временем...

– Ну, разумеется. Он-то думал, что мы прижались друг к дружке, чтобы дать ему пройти. Приятный старикан, хотя и редкостный зануда. Впрочем, у него, по-моему, было к тому же неладно со зрением.

– А что в Уимблдоне?

– Выпили по чашечке кофе в буфете и сели на поезд в обратном направлении.

– И снова стояли в тамбуре?

– Нет, мы уединились между вагонами. Там приятно качает, хотя для Джеки, пожалуй, слишком сквозило.

– Да, представляю.

– Потом мы залезли в такси и ей втемяшилось сесть ко мне на колени.

– Ну и что?

– Потрясающе.

Я снова посмотрел на часы.

– Нам пора.

Мики осушил свой стакан и мы, выйдя из паба, пустились в обратный путь.

– Итак, – подвел я итог, – за исключением самолета, что вам просто не по карману, вы перепробовали все виды транспорта. На этом фантазии Джеки исчерпались?

– Нет, конечно – она просто напичкана подобными идеями. В её планах попытать счастья в скоростном лифте, в кино, на рынке...

– Как насчет дельтаплана?

– Почему бы и нет, – фыркнул Мики. – Нас ничто не остановит.

– Я вижу, ты всерьез проникся этой затеей.

– Да, давно не приходилось так щекотать нервы.

– А что случилось после такси?

– Оно доставило нас прямо домой. К тому времени, мы оба порядком замерзли, так что Джеки разогрела суп, после чего мы залезли в ванну, а потом перебрались в постель. Впрочем, заснуть мне удалось не раньше пяти.

– Немудрено, что ты выглядишь, как потрепанная курица. Когда вы снова встречаетесь?

– Сегодня вечером. Пойду к ней сразу по окончании. Сегодня у нас гвоздь программы – кино.

– А что за фильм?

– Какая разница, – хмыкнул Мики.

Вернувшись к супермаркету, мы возобновили свою работу. Мне удалось сделать пару вполне приличных интервью. Особенно повеселил нас один беззубый и, по-моему, совершенно выживший из ума старикан. Битых полчаса он расхваливал на все лады "Уайт-Марвел", после чего спел, сплясал, рассказал пару скабрезных анекдотов и даже попытался показать фокус – как исчезает в ухе зажженная сигарета. Однако то ли от холода, то ли от недостатка практики, у него вышла промашка – свалившийся с кончика сигареты горячий пепел угодил незадачливому старикану прямо в слуховой проход, и бедняге пришлось топать восвояси, сокрушенно ковыряясь в обожженном ухе.

Когда съемочный день подошел к концу, Мики подвалил ко мне и молодецки отдал салют.

– Завтра явлюсь в девять-ноль-ноль, сэр.

– Удачного вам просмотра.

– Фу. Расскажу потом.

Вечером, устав от дневных треволнений, я решил остаться дома и написать письмо Вики. В письме, которое я получил от неё этим утром, Вики сообщала, что жива и здорова, вкалывает, как ненормальная, мокнет под дождем и – что меня особенно растрогало – безумно скучает по мне.

В ответ я написал, что по уши завален "Уайт-Марвелом", мерзну, как собака, и тоже безумно скучаю – тут я нисколько не преувеличил, поскольку, глядя на её фотографию, испытывал сумасшедшее желание заключить Вики в объятия.

Закончив письмо, я позвонил Тони, чтобы отвести душу, и рассказал ему про Мики Мейпла и Джеки Мэнделл.

– Ну и что тут особенного? – невинным тоном спросил он, когда я закончил.

– А что, тебе часто приходилось беседовать с контролером, одновременно трахая какую-нибудь девицу?

– В последнее время – нет. Да, дамочка, воздадим ей должное, довольно изобретательная. Приятно сознавать, что есть ещё порох в пороховницах. Может, соберемся вместе и придумаем что-нибудь оригинальное...

Закончив разговор, я положил трубку, поужинал и уселся смотреть телевизор. В голову почему-то назойливо лезли мысли о том, чем занимаются в кино Мики и Джеки.

На следующее утро, в среду, Мики не опоздал, однако выглядел ещё более потрепанным и измочаленным, чем накануне. Он лукаво подмигнул мне и сказал:

– Расскажу за обедом. – Потом возвел глаза к небу. – Слов нет.

В начале одиннадцатого Мики заприметил двоих молодых домохозяек, купивших "Уайт-Марвел". Я подстерег их у выхода, мысленно воздав им должное – парочка и впрямь была аппетитная. Звали женщин миссис Грант и миссис Фоллетт.

Сначала я обратился к миссис Грант, хорошенькой крашеной блондиночке. Едва взглянув на мой микрофон – девятидюймовую палку с круглым набалдашником на конце, – она игриво закатила глазки и сказала:

– Поосторожней со своей штукой, молодой человек. Так можно навлечь на себя неприятности.

– А у вас разрешение есть? – спросила миссис Фоллетт, высокая худенькая рыжеволосая женщина с длинным подбородком. Она с сомнением воззрилась на микрофон.

– Знаешь, Фил, он напоминает мне одного моего хорошего знакомого.

Миссис Грант прыснула.

– А мне он напоминает кого-то, с кем я хотела бы познакомиться, сказала она.

– Милые дамы, вы только что приобрели стиральный порошок "Уайт-Марвел". Вы можете ответить на несколько вопросов...

– А он довольно бесцеремонный, правда? – сказала миссис Грант.

– Да, жутко развязный тип. Мало того, что пристает к уважаемым замужним женщинам, так ещё и нахально тычет прямо в лицо этой похабной штукой.

– Кому, хотела бы я знать, он принадлежал? – не унималась миссис Грант. – И что будет бедняга без него делать?

– Да, кто-то потерял верного друга, – вздохнула миссис Фоллетт. – В любом случае, он будет вами недоволен, молодой человек. Покажите-ка мне его поближе. Дайте-ка лизнуть...

Мои помощники уже держались за бока, давясь от смеха. Женщин это, похоже, распалило ещё больше.

– Не смущай бедного юношу, – с напускной серьезностью произнесла миссис Грант. – Человек старается, а ты...

Миссис Фоллетт с сокрушенным видом погладила головку микрофона.

– Как я после этого посмотрю на своего мужа, – тяжело вздохнула она. Извините, мистер Тобин, о чем вы, значит, спросили?

Обе, наконец, успокоились и принялись обсуждать проблемы стирки белья. Впрочем, делового запала хватило им ненадолго.

– Простыни? – переспросила миссис Грант. – Да, "Уайт-Марвел" идеально подходит для стирки простынь. Он выводит все пятна.

– Какие пятна ты имеешь в виду? – спросила миссис Фоллетт.

– А ты что думаешь, распутница? Разумеется, чайные. Мой муж привык, чтобы я обслуживала его в постели дважды в день – утром и вечером.

– Мой – не такой везучий.

– Я имею в виду чай, зловредная душа. Все остальное он получает один раз в год, в день Отцов*.

В конце концов мне удалось призвать их к порядку и даже взять вполне сносное интервью.

Пол Уорд, которому, похоже, не терпелось опохмелиться, отпустил нас на обед раньше обычного. Отделившись от остальной компании, мы с Мики уединились в знакомой забегаловке.

_____________

*Отмечается в Англии в 3-е воскресенье июня.

– Увидев тебя сегодня утром, – сказал я, когда мы сели за стол, – я решил, что если ты будешь продолжать в том же духе, то не дотянешь до двадцати одного года.

– Мне осталось всего два месяца.

Я покачал головой.

– Нет, даже не мечтай. Что тебе взять?

– Пиво. Меня уже мутит от бренди.

Я заказал нам по пинте пива и по сандвичу.

– Уф, совсем другое дело, – довольно ухмыльнулся Мики, сделав приличный глоток.

– Ну что?

– Нас взяли с поличным!

– Что?

– В киношке. Мы пошли в "Эссолдо" на фильм под названием "Сюда ты его не вставишь" – чтобы доказать им, что они ошибаются. Мы сели в самый угол на последнем ряду и, едва выключили свет, Джеки взгромоздилась на меня.

– Все в той же шубке?

– Угу, как и накануне.

– И что?

– Все шло нормально, пока у меня не начались судороги. Я не шучу. Жутко противно.

– Я знаю, со мной это случалось.

– Словом, мне пришлось встать – я уже не мог больше терпеть. И вот, когда я спихнул Джеки и встал, случилось несчастье...

– Говори, не томи душу...

– Шубка Джеки распахнулась, а девчонка с фонарем, которая рассаживала каких-то козлов, именно в эту секунду случайно посветила наверх, в нашу сторону.

– О, нет!

– О, да! "Эй, что у вас там происходит?" – завопила эта дрянь. "Немедленно прекратите или я вызову менеджера!". Поднялся гам, все повскакали с мест... Что нам оставалось делать? Я сграбастал Джеки за руку и выволок на улицу. Мы прыгнули в первое же такси и укатили.

– И на этом все?

Мики ухмыльнулся.

– Как бы не так. Мы зашли в кинотеатр, где крутили мультики, и великолепно потрахались, надрывая животики от смеха. Оказывается, когда смеешься, это довольно здорово получается.

– Что ещё осталось?

– Лифт в небоскребе... Парламент.. Тауэр..

– Ты не шутишь?

– Нисколько. Еще она рвется в какой-нибудь музей.

– Тебе удалось выяснить, чем она занималась прежде?

– Угу. Ты оказался прав – она и в самом деле была стриптизершей. Показала мне уйму презанятнейших фотографий. На сцене её знали под именем "мадмуазель де Покажь"...

От неожиданности я пролил пиво на стол.

– Представляю, как она блистала, – задумчиво произнес Мики. – Джеки сказала, что как-нибудь устроит для меня персональное представление. Кстати, спросила, не хочешь ли и ты поприсутствовать.

– В самом деле?

– Ну, она сказала, что ты похож на человека, который разбирается в искусстве. Предложила устроить это в тот день, когда мы завалимся снимать к ней домой. Как ты на это смотришь?

– Еще неизвестно, что из этого выйдет.

– Я уверен, что ты не пожалеешь.

Я улыбнулся.

– Она тебе и в самом деле нравится, да?

– Еще бы. С ней не соскучишься.

– Смотри, приятель, как бы она тебя не измотала. Похоже, она совершенно ненасытная.

– Не-е, совсем нет. Просто ей нравится это занятие. Я тоже обжаю трахаться, так что все в порядке.

– Ну, ладно, – рассмеялся я. – Не обижайся. В конце концов, это твое личное дело.

– Я и не обижаюсь. Просто мне с ней и в самом деле хорошо.

– Помимо секса, чем вы ещё занимаетесь?

– Однажды мы вместе поели... нет, не совсем. Посреди трапезы она все-таки на мне устроилась...

– Но вы хоть разговариваете о чем-нибудь?

– Да, все время. Говорю тебе – с ней не соскучишься.

– Что ж, очень рад за тебя.

Мики задумчиво кивнул.

– Спасибо.

– Продолжай в том же духе.

Больше он мне ни о чем не рассказывал. Продолжал заявляться на работу, едва таская ноги, но молчал, как рыба, а я с расспросами не приставал. О причинах его молчания я догадывался, хотя убедился в своей правоте лишь неделю спустя, во время домашних съемок. Несколько раз, наблюдая за поведением моих голубков, я перехватил их взгляды, преисполненные столь глубокой нежности, что все стало ясно.

Улучив подходящую минутку, я спросил у Мики:

– Ну, что, как у вас дела?

Он незаметно от окружающих подмигнул мне и расплылся в улыбке.

– Потрясающе, Расс. Лучше не бывает.

– Ты... уже сюда переехал?

– Угу, уже больше недели.

– Замечательно.

– Она просто прелесть.

– Да, выглядит она очаровательно, – согласился я.

– Я не то имел в виду... Она... лучше всех!

– По дому помогаешь?

– Да, начал переклеивать обои у одного из жильцов. Скоро я весь дом приведу в порядок.

– Молодчина!

– Э-ээ, помнишь, я говорил, что Джеки приглашала тебя на стриптиз...

Я покачал головой.

– Ну что ты, малыш. Я уже давно это выкинул из головы. Ты мне ничего не говорил.

Мики просиял.

– Спасибо, друг.

К концу недели Мики взял расчет и стал... Я даже не знаю, как бы это назвать – смотрителем в её доме, может быть. Я знал, что месяцев шесть он проработает наверняка – покрасит, побелит, отштукатурит стены, поправит полы и двери, наладит водопровод и так далее. Возможно, ему потребуется и дольше – это зависит от того, сколько времени ему выделит Джеки на домашние заботы. Я решил, что как-нибудь прогуляюсь туда и взгляну на дом. Вдруг, он уже обвалился, оставшись без присмотра.

Глава седьмая

Во вторник, через две недели после начала возни с "Уайт-Марвелом", Аллан Ланг, продюсер агентства "Кроксли" позвонил моему агенту и сказал, что Пол Уорд и наши клиенты восхищены отснятым материалом. Нарезать двенадцать роликов из тысячи миль отснятой пленки труда для них не составит, сказал он, но на один день я им ещё понадоблюсь – заснять восторженные улыбки, кивки, довольные хрюканья и прочие мелочи для вставок.

Когда Майк Спайеринг перезвонил мне и поделился хорошими новостями, я подпрыгнул до потолка. Сделано! Денежки – мои! Можно связываться с Филипом Ардмонтом и сказать, что я освободился.

Однако первым делом я позвонил Тони.

– Замечательно, – сказал он. – Можешь теперь сматываться с чистой совестью, дезертир несчастный.

– Что ты имеешь в виду?

– А как же наша программа "познания Лондона"? Мы ведь ещё и девяти десятых не обошли.

– Погоди, но ведь я не завтра утром улетаю! До середины марта у нас ещё уйма времени.

– Хорошо, начинаем сегодня же вечером – только платишь ты.

Потом я позвонил Ардмонту, который очень оживился и обрадовался:

– Замечательно, Расс. Когда я могу вас увидеть?

– Минут через десять вас устроит?

– Давайте через полчаса, – расхохотался он. – Вам, похоже, и вправду невтерпеж.

В конторе Ардмонта, расположенной неподалеку от Оксфорд-Серкуса, дела так и кипели. Сам он сидел за столом в одной рубашке, склонившись над кипой бумаг и рекламных проспектов. Вытащив изо рта массивную сигару, он поздоровался со мной за руку и указал на стул.

– Как дела с "Уайт-Марвелом"?

– Все хорошо. Заказчики очень довольны.

– Значит, примерно с марта вы станете такой же популярной личностью, как наш премьер-министр?

– Почему "такой же"? – ухмыльнулся я. – Надеюсь, что превзойду его.

– Ну что ж... Для начала у меня один вопрос, Расс. Вы и в самом деле уверены, что хотите попробовать свои силы у нас в качестве нашего представителя? Спрашиваю я вас неспроста. Если вдруг в последнюю минуту вы передумаете, то мы окажемся в чертовски затруднительном положении. Пару раз такое уже случалось.

– Да, я абсолютно уверен.

– Прекрасно. Что ж, в таком случае я готов предложить вам место курьера на Мальорке. В Магалуфе – это в восьми милях к западу от Пальмы. Вы будете присматривать за полутора сотнями клиентов, которые проживают в трех новых комфортабельных отелях: "Сан-Винсенте", "Польенсе" и "Пальме". Я хочу, чтобы вы вылетели на место тринадцатого марта – туристический сезон открывается всего неделю спустя, двадцатого. А останетесь вы там до двадцатого октября. Это вас устраивает?

– Вполне.

Целое лето на Мальорке! Я не мог поверить в такую удачу.

Ардмонт порылся в бумагах.

– Вот... заполните эту анкету. Еще вам понадобится одна фотография размером два на два дюйма. Заполните как можно скорее. – Он протянул мне другой бланк. – А это ваш личный страховой полис. Часть платите вы, а остальное вносит фирма. Вам это обойдется в четыре фунта за весь сезон. А это... – он протянул мне целую кипу бумаг, прошитых посередине, инструкции для наших постоянных представителей. Настольная библия курьера. В ней в алфавитном порядке перечислено все, с чем вы можете столкнуться, от авиабилетов до языкового барьера. Возьмите её с собой и выучите наизусть. Там вы найдете наставления и советы на все случаи жизни. А вот это... – он передал мне пухлый конверт, – все формы и бланки для обслуживания клиентов, которые вам могут понадобиться. Изучите их, а потом, если что-то не поймете, спросите у меня. Договорились?

– Да.

– Хорошо... – он кинул взгляд на часы. – Прошу меня извинить, но через пять минут у нас начинается совещание. Как можно быстрее заполните анкету. Кстати, вы решили, каким образом будете учить испанский?

– Да, я купил лингафонный курс. На посещение каких-нибудь курсов мне уже просто не хватит времени.

– Очень хорошо. Только старайтесь заниматься не меньше часа в день.

– Непременно. Послушайте, Филип, э-ээ... а как насчет тренировки?

– Тренировки? – Почему-то это слово его позабавило, потому что он даже его повторил. – Тренировки. Когда вы прилетите на Мальорку, вас встретит Патрик Холмс. Он наш курьер в Пальма-Нове, это в миле от Магалуфа, в следующей бухте. Патрик работает у нас уже три года и считается одним из лучших курьеров. Он вам на месте все объяснит.