Текст книги "Открытие жизни за чертой: что говорят ушедшие о своем мире (ЛП)"

Автор книги: Стэффорд Бетти

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Ювени: Вы – новенькая, и не приходили до того. Возле Вас находятся двое. Первая – это женщина 62 – 65 лет, маленькая, называет себя Элиза, Элизабет.

Эмили: Речь идет о моей бабушке, умершей в 1901 году.

Ювени: Сейчас подошел кто-то очень для Вас дорогой, очень молодой мужчина. Внезапно отошел. Он был полон жизни. Умер от внезапной закупорки сердца и легких, но в тот момент он был уже без сознания.

Эмили: Он утонул.

Ювени: Показывает мне портрет, произносит имя Джоан, маленькая Джоан.

Эмили: Мой муж всегда называл старшую дочь «маленькая Джоан».

Ювени: Он был полон сил, любил скорость. Быть может, самолет или автомобиль. Умер, когда летел самолетом. Ему было 33 года.

Эмили: Все четыре ответа достоверны.

Ювени: У него больные глаза, сейчас у него один глаз, он смеется. Что произошло с другим глазом?

Эмили: Он носил повязку, это последствие ранения.

Ювени: Он, должно быть, Ваш муж, все время показывает на обручальное кольцо на пальце.

Эмали: Правда.

Ювени: Говорит о маленьком ребенке, ребенок не один. Снова говорит о маленькой девочке по имени Джоан. У него была с собой фотография Джоан, когда он погиб.

Эмили: Снова правда.

Ювени: Он спрашивает, есть ли у Вас часы с его именем, которые он Вам дал?

Эмили: Часы, которые дал мне мой муж за три месяца до гибели.

Ювени: Он говорит: не беспокойся о его часах, они были у него, те с надписью, полученные в подарок.

Эмили: Я недоумевала, где могут быть эти часы моего мужа, так как за два дня до его отлета я заметила, что лопнул ремешок, и мне было интересно, не поэтому ли он их забрал. Я не разговаривала об этом ни с кем.

Ювени: У Вас есть браслет, подаренный им.

Эмили: Я ношу его. Это был свадебный подарок.

Ювени: Ваш муж произнес имена и фамилии нескольких людей, которых он встретил. Там были, в числе прочих, Герман и Вильгельм. Он видел здесь их обоих.

Эмили: Подтверждаю: оба были его друзьями и коллегами-пилотами. Герман погиб в Голландии в 1925 году, Вильгельм в авиакатастрофе в 1926 году.

Далее шло краткое описание последнего полета Хинчлифа. Эмили тщательно зафиксировала его. Ее взволновал тот факт, что «хотя голос принадлежал Ювени, слова были моего мужа».

Ювени (через него обращается непосредственно сам Хинчлиф): Я стартовал рано утром и провел в самолете один день и одну ночь. В два часа пополудни в послединий раз видел сушу.

Эмили: Правда.

Хинчлиф: Затем восемь часов полета, сильные воздушные течения, плохая видимость, спокойное море, туман, а позже, через 400 километров, начался шторм, буря.

Эмили: Снова правда. Это было подтверждено правительственной метеорологической службой, прогноз на этот день совпадает.

Хинчлиф: Я летел на северо – запад, тогда как мне нужно было держать курс строго на север.

Эмили: Он выработал план, согласно которому должен был постоянно держать курс на север.

Хинчлиф: У меня была надежда добраться до Лабрадора, я планировал это в случае каких-либо неприятностей. Однако, чем дальше я летел на север, тем больше убеждался, что мне это не удастся. Я летел на северо-запад со скоростью 130-140 км/час с 14 до 22 часов, то есть практически преодолел 1100 км. Около 22 часов я изменил курс на еще более северный и следующие два часа летел в этом же направлении, преодолев еще около 300 км. В полночь погода ухудшилась, начался дождь со снегом. Ветром сломало одну подпорку и треснула другая; я понял, что долететь до Америки не удастся, и тогда подумал об островах, находящихся вне досягаемости ветра (с заветренной стороны).

Эмили: «Заветренные острова» – это значит Азоры. Это выяснилось во время контактов мисс Эрл.

Хинчлиф: Тогда я сознательно сменил курс на юг, чтобы добраться до островов. Может быть, тебе трудно в это поверить, ведь я всегда повторял, что в случае каких-либо проблем буду держать курс на север, но я действительно сменил курс на юг. От полуночи до трех часов утра я летел только на юг. Я не был уверен в точности курса, ведь компас вышел из строя, но я старался придерживаться южного направления. Я взял курс на юг, чтобы вывести самолет из бури. Свеча зажигания в двигателе стала барахлить, а брезент начал лопаться по швам. Аэроплан выходил из строя в условиях сильной непогоды, а я совершенно обессилел. Меня сбило с курса, и порой я не знал, где нахожусь. К часу ночи я потерял надежду. Я не чувствовал страха, но было мучительно сознавать, что каждое мгновение может оказаться последним! Я детально помнил проложенный ранее курс, но пришлось его изменить. Я полетел на юг, чтобы выбраться из бури, надеясь добраться до островов.

После трех часов утра машина опустилась на воду, и в нее набралась вода. Азоры уже были в пределах видимости, и я различал какие-то скалы, но течение не позволяло добраться до них. Я утонул через двадцать минут после того, как оставил обломки самолета. Я потерял сознание, и быстро пришла смерть.

Эмили: Позже мне указали место, где самолет моего мужа врезался в воду; были уточнены его географическая долгота и широта относительно Азорских островов.

Хинчилиф: Матушка пережила шок, когда я упал на дерево.

Эмили: Это правда. Когда мужа сбили во Франции, его самолет упал на дерево.

Хинчилиф: Ты беспокоилась о страховке. Ждала, ждала, ждала. Но вскоре ты получишь хорошую новость.

Эмили: Замечание, что меня тревожили финансовые вопросы, было совершенно верным!

Ювени: Ваш муж говорит, что Вы знали, что он хочет сделать. Близился конец его карьеры, через некоторое время он был бы уже не способен летать, подводило зрение, и он хотел оставить это занятие, хотя в этом была вся его жизнь. Он часто говорил с Вами об этой своей последней задумке, и пошел на риск, чтобы улучшить свое финансовое положение.

Эмили: Снова верно.

Ювени: Я не могу назвать его по имени, но тут повсюду его подписи, я сейчас передам по буквам: ФИЛЧНИХ – вижу это в зеркале.

Эмипи: Наоборот, но все правильно.

Ювени (очень взволнованным голосом, передавая ощущения Хинчлифа): О Боже! а Боже! Это было ужасно! С часу до трех! Я не помнил ни о чем, только о жене и детях. Когда я наберусь сил, снова свяжусь с вами. Его последним сверхчеловеческим усилием была попытка добраться до берега.

Ювени (после долгой паузы, будто бы сам обращается к летчику): Скажи им, что смерти нет, только вечная жизнь. Жизнь здесь – это путешествие и смена одних условий на другие. Переход от неосознанного совершенства к осознанному.

Отложив в сторону стенографический блокнот и карандаш, Эмили откинулась в кресле, измученная физически и эмоционально, но вместе с тем испытывающая огромное воодушевление. С объективной точки зрения данный сеанс должен быть признан одним из наиболее точно задокументированных в истории спиритизма. Его значимость тем более велика, что его свидетелем был еще один человек – мисс Эрл. К тому же, Эмили составила его точную стенограмму.

Эмили, которая обещала самой себе сохранить холодный, трезвый рассудок и скептицизм, не могла оставаться равнодушной. От воспоминаний, связанных с ее любимым бесстрашным Уолтером, с их прекрасной любовью и привязанностью к детям, сжималось горло, и сердце переполняла тоска по милому спутнику жизни. Ее любимый рассказывал о последних трех часах своего пребывания на земле, когда он понимал, что спасения уже нет, – и она отчетливо ощутила охватившее его напряжение и отчаяние. Когда он говорил о своих последних двадцати минутах в воде – самолет уже разбился, – слезы текли по ее щекам, и она переживала его агонию вместе с ним.

С другой стороны, ее душа словно воспряла, она испьггьтала радость и надежду от того, что кто-то – и почти наверняка это действительно был ее муж – смог рассказать столько об их совместной жизни, о детях, о многих других вещах, столь личных, что только Уолтер мог о них знать. Это привело ее к единственно возможному вьводу, что где-то, кaким-то образом Уолтер продолжает жить.

Предположение, что госпожа Гаррет или Ювени попросту читали ее мысли и что это был пример телепатии, не могло объяснить описания фатального полета Хинчлифа со всеми техническим подробностями, которые мог знать только летчик-профессионал. Эмили чувствовала, что против таких доводов ее скептицизм бессилен. Все было так необычно. Она закрыла глаза и молилась той Высшей Силе, в которую всегда верила: «О, Боже милостливый, если бы это было правдой. Если бы оказалось, что Уолтер действительно жив!»

«Эйлин Гаррет беседовала с мертвыми, лечила больных, предсказывала будущее с неизменной добросовестностью. Она творила чудеса на протяжении 50 лет. Она не приписывала самой себе сверхъестественных сил, а просто развила в себе некоторые способности, которые позволяют ей видеть и делать вещи, недоступные для большинства людей. Она также утверждала, что большинство людей могли бы развить в себе подобные способности... Тем не менее, парапсихические достижения Эйлин Гаррет всегда изумляли тех, кто с ней сталкивался». Так писал Алан Ангоф, который на протяжении 25 лет был ее издателем, биографом и другом в своей книге «Эйлин Гаррет и сверхчувственный мир».

К сожалению, многие из тех, кто ныне уверяют, что обладают парапсихическими способностями, являются людьми не только малообразованными, но часто не более способными, чем каждый из нас. Число шарлатанов в области парапсихологии всегда было и остается огромным.

Мисс Глэдис Осборн Леонард сама была удивлена своими способностями и охотно подвергала себя многочисленным тестам, которые проводили ученые Британского Общества Психических Исследований (ОПИ). Столь же удивительные достижения мисс Леоноры Пайпер в течение долгих лет проходили тщательную проверку и были верифицированы профессором Уильямом Джеймсом из Гарвардского Университета и другими исследователями Американского и Британского ОПИ.

Эйлин Гаррет также была протестирована многими известными исследователями, такими, например, как доктор Уильям Браун из Парапсихологической лаборатории Оксфордского Университета, доктор Анита Мюль, врач и психиатр отдела специальных исследований штата Калифорния, доктор Адольф Мейер из психиатрической клиники университета им. Джона Хопкинса, известный французский врач, доктор Алексис Карель из Рокфеллеровского института, обладатель Нобелевской премии в области медицины, доктор Гарднер Мерфи из Колумбийского Университета, президент Американской психологической ассоциации; психолог доктор Уильям Макдугал из Дюкского Университета и доктор Дж. Б. Райн, который основал Лабораторию парапсихологии в Дюкском Университете и научно доказал существование сверхчувственного восприятия.

В 1951 году, через 10 лет после переезда в США, мисс Гаррет получила гражданство и основала преуспевающее издательство «Creative Age Press» а также Парапсихологический фонд, созданный для поддержки профильных исследований, в задачу которого входили проведение конференций, публикация статей и финансирование различных специальных программ. Начиная с 1953 года Фонд организовывал международные конференции выдающихся ученых, занимающихся важными аспектами парапсихических явлений. После смерти мисс Гаррет в 1970 году конференции проходят под руководством ее дочери Эйлин Колби. В Нью-Йорке для широкой общественности открыта библиотека имени Эйлин Д. Гаррет.

В более зрелом возрасте мисс Гаррет стала писательницей и издала несколько книг по парапсихологии, четыре романа и три биографические книги.

Один из наиболее драматичных и удивительных сеансов в карьере Эйлин Гаррет состоялся 7 октября 1930 года, через 2 дня после катастрофы британского самолета R101 во Франции, когда погибли все пассажиры, пилот и все члены экипажа. Этот необычный сеанс имел место в Национальной лаборатории ОПИ в Лондоне в присутствии директора этой лаборатории, известного исследователя Гарри Прайса и австралийского журналиста Яна Костера. На сеансе присутствовала также тогдашняя секретарь Прайса, Этель Бинхем, которая тщательно записывала все происходящее. Командир воздушного судна, капитан авиации К. К. Ирвин, который погиб в катастрофе, неожиданно появился в трансе мисс Гаррет и воскликнул взволнoванным голосом:

«Груз самолета был большим, чем позволял двигатель... используемое водоизмещение слишком мало... полное водоизмещение очень плохо рассчитано... оказался заблокированным регулятор высоты... была прервана подача масла...»

Позже Алан Ангоф описывал это так: «Голос погибшего Ирвина рассказывал и рассказывал. Было приведено множество технических деталей, все тщательно записывалось миссис Бинхем. Эксперты из «Royal Airship Works» в Бидфорде, которые позднее читали эти заметки, назвали их «поразиельным документом, полным точных деталей». Спустя несколько месяцев после катастрофы многие замечания из сообщения капитана Ирвина совпали с выводами официального расследования, проведенного британским министерством авиации.

Краткое знакомство с Эйлин Гаррет поможет нам оценить значение ее дара и ценность сведений, которые она предоставила мисис Хинчлиф, когда мы вернемся к истории капитана Хинчлифа, переданной им из потустороннего мира.

Вскоре после этого сеанса с мисс Гаррет по инициативе мисс Эрл Эмили позвонила Конан Дойлу и поблагодарила его, рассказав обо всем происшедшем. Сэр Артур был признателен за звонок и непременно хотел узнать обо всем подробно, поэтому пригласил обеих женщин к себе на чай.

Когда они приехали, он радушно их встретил и с интересом слушал, как Эмили почти не переводя дыхания рассказывала о своих переживаниях во время сеанса. Она была взволновала поразительной точностью рассказа, но одновременно поделилась и своими сомнениями по поводу всего происшедшего.

«Чтобы поверить в невероятное, необходимо время и опыт», – с улыбкой отвечал сэр Артур, добавив, что ему для этого понадобилось 34 года. Он убедил Эмили продолжить сеансы с мисс Гаррет и открыть для себя тайны парапсихологии. Спокойно и трогательно он рассказывал, как он и его жена Джейн обрели утешение после утраты ее брата Малькольма, его брата Иннеса и их старшего сына Кингсли именно благодаря подобным сеансам, которые безусловно доказывают, что любимые ими люди продолжают жить. Он горячо надеялся, что и она найдет утешение, обретя уверенность, что смерти не существует. Встреча с сэром Артуром утешила и ободрила Эмили, так как произвела на нее впечатление еще большее, чем она ожидала. Это был дружелюбно настроенный, чуткий и внимательный человек.

В серый холодный вечер, возвращаясь домой на такси, Эмили была в плохом настроении, удрученная своими финансовыми проблемами. Она напрасно искала в почтовом ящике письмо от лорда Инчкепа, отца Элси Маккей. Прошло уже шесть недель со времени, когда она попросила юридическую фирму, занимавшуюся делами ее мужа, проверить наличие страхового полиса на 10000 фунтов, который Элси Маккей обещала в их договоре об условиях полета. Незадолго перед стартом Элси уверяла их обоих, что лично отправила по почте чек своему страховому агенту, однако адвокаты мужа после тщательных поисков констатировали, что никакой страховки не существовало. Выяснилось, что мисс Маккей, как было условлено, выписала предварительный чек на 2600 фунтов и отослала его в свое страховое агенство перед самым полетом, но на ее счете не оказалось суммы, достаточной для покрытия чека. В результате страховое агенство не оформило полис и не подтвердило свои обязательства его оплатить.

Мисс Маккей имела достаточно крупные суммы на других счетах. Не вызывала сомнения и стоимость ее имущества и недвижимости. Это позволяло ей занимать место среди самых богатых людей в Англии. Но после гибели госпожи Маккей были заморожены ее счета, а ее отец как исполнитель завещания стал временным распорядителем всего ее состояния. Поскольку он решительно запретил своей дочери сопровождать капитана Хинчлифа в этом полете, а она его не послушалась, Эмили не знала, как в этой ситуации поступит лорд Инчкеп. Ей оставалось только надеяться, что он вьполнит обещание дочери и заплатит 10000 фунтов, обеспечивающие ее и детей до конца жизни. Для такого финансового магната, как лорд Инчкеп, это был пустяк.

Не видя другого выхода, Эмили написала письмо лорду Инчкепу: возможно, он сочтет себя обязанным выполнить обещание дочери. Это было шесть недель назад! В течение следующих недель она написала ему еще два письма, умоляя о помощи. И они дошли до адресата, поскольку не были высланы обратно. По– видимому их просто оставили без внимания.

Два месяца она жила на свои скудные сбережения, которые быстра таяли. Ей были очень нужны деньги, и немедленно. Она вспоминала реплику Уолтера по поводу финансового вопроса, которую она услышала на сегодняшнем сеансе: «Ты беспокоишься о деньгах. Ждешь, ждешь, ждешь. Но вскоре придет хорошая новость». Если это говорил действительно Уолтер, что он мог знать? И что означало «вскоре»? Неделю? Месяц? Она уже прикидывала, на какой срок хватит ее сбережений. Вечером, когда дети уже уснули, она переписывала слова мисс Гаррет, расшифровывая стенограмму и редактируя текст, ощутила тоску по Уолтеру и подумала, что только он мог бы ей сейчас помочь. Если хоть что-то из того, что он говорил, было правдой, существовала бы надежда повлиять на лорда Инчкепа и заставить его выполнить обязательства Элси.

Вдруг она себя остановила. Ведь думать так бессмысленно – нелогично, неразумно. Ей вспомнилось, как Уолтер относился к парапсихологии. Но несмотря на эти сомнения и возражения, по мере того, как она расшифровывала стенограмму, ей становилось понятно: следует прислушаться к совету сэра Артура и продолжать сеансы.

На втором сеансе с мисс Гаррет 24 мая доказательства были еще определеннее. Несмотря на сомнения, Эмили глубоко взволновала сердечная атмосфера этой встречи.

Начиная сеанс, Ювени сразу детально описал ее любимого Уолтера:

«Это мужчина, очень близкий Вам. Он очень обеспокоен. Он молод, интеллигентен. Это яркая индивидуальность, он производит впечатление сильного и заботливого, у него мягкий характер. Он уже контактировал с Вами. Он очень высокий, худощавый, у него светло – русые волосы, голубые глаза, прямой нос. Он очень сильный. Служил в армии, имел воинское звание... Похоже, и сейчас имеет... Погиб очень быстро... Хочет поговорить с Вами лично. Говорит, что он Ваш муж»

Позднее, мужчина, называвший себя ее мужем, описал через Ювени их дом настолько точно, словно прожил в нем несколько лет:

«Он помнит столовую, сад и гараж возле дома и дом соседей. Часто в гараже он насвистывал что-то, чтобы Вы услышали это в спальне. Спальня выходит окнами в сад. Он говорит о книжной полке, о маленьком столике, его фотографиях, где он снят в форме летчика. Есть также радио, и он видит себя сидящим около него. Есть также много вещей, которые он привез из разных стран. В холле все еще лежат его фуражка и плащ. Вы их оставили там, где они были. Обычно в воскресение вместе с Джоан он работал в саду и беседовал с ней, а она ему помогала. Он очень предан ей и ситьно скучает. Вспоминает о собаке. Она была к нему очень привязана, как и он к ней. Часто он видит ее бегающей по дому...»

Каждая деталь была верной. Затем, к ее удивлению, Уолтер затронул вопрос, заданный их дочкой в это утро:

«Он знает, что Вы сказали Джоан, что он отправился в путешествие, а она спросила, когда он вернется. Спасибо, что ты ей ничего не рассказала. Поцелуй Джоан и малыша».

Они оба были талантливыми художниками-любителями, и он рассказывал о портретах детей, написанных маслом, которые она нарисовала, чтобы заполнить пустые дни одиночества после его последнего полета:

«Он видел портреты Джоан и малыша, которые Вы написали после его ухода».

Говорил о няньке, называл ее по имени и хвалил ее:

«Бели очень осторожна, она достойна доверия и очень хорошо смотрит за детьми».

Он даже знал, что она искала его булавки для воротничка. Мелочь, но кто, кроме Уолтера мог об этом знать? К этому Ювени добавил:

«Он знает, что Вы приводили в порядок бумаги в его письменном столе. Заколки в маленькой коробочке в шкафу. Он видел, как Вы сортировали бумаги».

В книге Эмили написала:

«Он знал, что я искала его заколки, и действительно описал, где я могу их найти. Я проверила: они оказались именно там, где он и говорил».

Доказательств становилось все больше. Уолтер, через Ювени, вспомнил и указал имена нескольких людей, которых знал ранее и вновь встретил по ту сторону. Он сказал, когда они умерли, а в некоторых случаях даже где и как. Уолтер снова в подробностях описал свою борьбу с бурей над океаном, а позднее попьггался дать точное название того острова на Азорах, возле которого вынужден был бросить самолет:

«Название острова звучит как Маро-Кауро, или Каро, нет – Карво».

Сразу же после сеанса Эмили проверила это название по одной из карт Уолтера, полученной в министерстве авиации, пользуясь помощью его друга и помощника Гордона Синклера, и они нашли этот остров. Эта был не Карво – Ювени передал название неправильно; название звучало как Корво, значит Уолтер точно знал, возле какого острова он потерпел аварию.

Уолтер говорил также о проблемах с двигателем, а точнее – со свечами зажигания. Он сказал, что поменял их прямо перед стартом, о чем мог знать только он и его ассистент Синклер. Ювени, говоря от имени Уолтера, передал:

«Он никогда не был уверен в свечах. И перед самым стартом заменил их... Он нервничал и потому хотел их заменить. Он немного беспокоился, так как новые свечи были еще не опробованы во время длительных полетов. Сказал, что одна из них искрила, что стоило ему жизни, так как если что-то подобное происходит в полете, то надежды на благоприятный исход уже нет. В камере сгорания постоянно слышался сильный треск...»

Эмили проверила вое полученные данные у Гордона сразу после сеанса. Он тоже сказал, что, действительно, прямо перед стартом вместе с Уолтером поменял свечи. Уолтер снова пытался ее успокоить по поводу финансового положения:

«Хочу, чтобы ты знала, что финансовые дела скора поправятся. Не продавай ни дом, ни автомобиль . Скоро получишь деньги» .

Когда сеанс закончился, Эмили ошеломило, как много было получено доказательств. Это утвердило ее в том, что она действительно беседовала со своим любимым мужем. Через несколько дней доказательств еще прибавилось. Это случилось, когда мисс Эрл, находясь одна, почувствовала, что должна взяться за спиритическую доску.

Вот три наиболее важных утверждения, которые она тогда прочитала:

1. Хинчлиф (он представился):

«В конце концов будет заключен определенный договор»

2.

«У меня были небольшие рубцы, шрамы в горле. Я ранее испытывал боли в горле».

Эмили удивляло терпение, с каким муж старался ее убедить в своей тождественности. Она писала в своей книге:

«В 1922 году мой муж из-за постоянных болей в горле решил удалить миндалины. Я была единственной, кто мог об этом знать»

3.

«Существует история, связанная с коренным зубом и колечком, спросите у моей жены»

Когда мисс Эрл размышляла вслух об этом странном сообщении, глаза Эмили наполнились слезами, она улыбнулась. Позднее она объяснила: «Когда мой муж учился на медицинском факультете, он однажды получил задание изготовить золотую коронку для зуба. Когда она уже была не нужна, из того же золота он сделал себе перстень, который носил многие годы».

Эмили тогда сделала для себя вывод: «все эти мелкие, личные детали, которые возникли во время передачи информации от моего мужа, были для меня наилучшим доказательством и убедили меня окончательно, что это и есть Уолтер»

Во время третьего сеанса, 9 июня 1928 года, Эмили уже была полностью убеждена, что общается со своим мужем. В своей книге она написала:

«Теперь скептицизм уступил место убежденности. Нужно возносить благодарственные молитвы, а не смеяться».

Во время этого сеанса 9 июня Уолтер через Ювени убедительно посоветовал Эмили посвятить в ее финансовые проблемы прессу:

«Его больше всего беспокоят Ваши финансовые проблемы. Ему не терпится довести это дело до конца. Он обещает, что должна поступить какая-то компенсация от отца девушки. Похоже, Ваш муж возмущен поведением Инчкепа. Если он не захочет платить, то есть другие пути. Сообщи обо всем в «The Daily Express». Они должны понять, о чем идет речь. Назови имя лорда Бевербука. Не беспокойся, прошу тебя, хотя финансовые дела и выглядят неважно, ты получишь деньги, чтобы могла содержать дом и жить достойно, как до сих пор. У меня создается впечатление, что ты получишь деньги уже в июле. Я уверен в этом»

Его идея обратиться к прессе сначала показалась ей неудачной. Это означало, что история приобретет широкую огласку. Но несмотря на это, она пообещала Уолтеру, что сделает так, как он сказал, как только представится удобный случай. Ювени закончил сеанс заверением Уолтера:

«Я буду находиться возле тебя, пока ты не перестанешь беспокоиться. Пусть Бог благословит тебя и то, что ты делаешь. Помни, что смерти нет, только вечная жизнь!»

Продолжая заботиться о финансовых проблемах своей жены, на следующем сеансе Уолтер, при посредничестве Ювени, предложил ей встретиться с адвокатами и переговорить с ними относительно продажи земли, которую они когда-то купили, планируя там что-нибудь построить. После сеанса она безуспешно искалала всему дому планы участка. Через несколько дней, когда она посетила мисс Эрл, Уолтер дал им знать о своем присутствии и, заставив мисс Эрл воспользоваться доской, передал Эмили следующее сообщение:

«Ты найдешь необходимые бумаги за ящичком в левой части моего письменного стола»

Она нашла планы, спрятанные за ящичком, с левой стороны, как и говорил Уолтер. С этого дня она постоянно ощущала его присутствие и поддержку. Она знала, что он всегда ей поможет и решении финансовых проблем.

Но тут произошли события, на которые Эмили даже не надеялась

В первую неделю июля Уинстон Черчилль, в то время министр финансов Великобритании, объявил в парламенте, что лорд Инчкеп решил передать правительству все имущество дочери, стоимостью 527000 фунтов стерлингов, то есть около 2,5 миллионов долларов, чтобы помочь сократить национальный долг, но не раньше чем через пятьдесят лет.

Эмили поразило это странное заявление. Жест лорда Инчкепа казался ей претенциозным и хитрым, рассчитанным на то, чтобы в течение полувека никому не помогать, а потом – едва затронуть действительные проблемы людей в Великобритании. Кроме того, ее удручало, что этот несуразный проект никоим образом не соответствовал характеру отважной дочери лорда Инчкепа. Но больше всего Эмили трогало то, что он полностью исключал возможность возврата реального долга Элси Маккей в отношении ее мужа и его семьи. Только теперь Эмили оценила совет мужа обратиться в прессу. Это был единственный выход, который здесь оставался. Удивительным было то, что ей не пришлось обращаться в прессу, но пресса сама пришла к ней. Через несколько дней после выступления Черчилля репортер из «The Daily Express» постучался к ней в двери, чтобы узнать, как она восприняла поступок лорда Инчкепа относительно передачи наследства его дочери правительству. Эмили поведала ему всю эту историю, факт за фактом: она написала лорду Инчкепу несколько писем, на которые не получила никакого ответа. Она просила в своих письмах, чтобы он выполнил условия договора, заключенного его дочерью с Уолтером, то есть выплатил 10000 фунтов стерлингов обеспечения на случай его смерти и оплатил затраты, понесенные ее мужем в течение последних шести недель подготовки к полету.

На следующее утро полосы газет общегосударственного синдиката лорда Бевербока и лорда Нортчлифа распространили по всей Великобритании заголовки, которые не могли никого оставить равнодушным: «Миссис Хинчлиф осталась практически без средств к существованию», «Наследство Элси Маккей оставляет за бортом несчастную вдову» и т.п. В результате этой журналистской акции Палата Общин выразила свою заинтересованность в деле, и Каре Белиша, глава либеральной партии, сделал запрос, почему правомерные претензии миссис Хинчлиф были проигнорированы лордом Инчкепом. Ответ Его Высочества лорда из Оршира, переданный кем-то из его окружения, звучал холодно: «Оставляю это без комментариев».

После недельного шума в прессе вокруг этого события возмущение утихло, и все, казалось, было забыто.

В то время, как Эмили подыскивала себе работу переводчика или референта, Уолтер поддерживал ее дух, уверяя, что вопрос с Инчкепом будет решен Он убеждал ее через Ювени:

«Если произойдет что-либо неожиданное, или ты будешь испытывать сомнения, обратись ко мне и посоветуйся со мной. Я буду с тобой, пока все не образуется. Это может произойти даже в последний день июля, но случится именно в этом месяце».

Несмотря на его оптимизм, Эмили не переставала волноваться.

Неожиданно 31 июля Уинстон Черчилль снова выступил в парламенте со следующим заявлением: «Лорд Инчкеп, желая, чтобы Фонд Элси Маккей, составляющий 500000 фунтов стерлингов, основанный лордом Инчкепом, леди Инчкеп, а также их семьей и предназначенный служить на благо народа Великобритании, не становился предметом каких-либо нападок со стороны наследников тех, кто пострадал в катастрофе, в которой погибла дочь самого лорда Инчкепа, – предоставил в распоряжение министра финансов сумму в 10000 фунтов, являющуюся частью наследства, и вышеозначенная сумма по усмотрению министра финансов может быть направлена на удовлетворение претензий, имеющихся у всех заинтересованных сторон».

Хотя имя Эмили и не было упомянуто, было ясно, что эта сумма предназначалась ей и ее детям.

Теперь уже Эмили не испытывала сомнений в подлинности Уолтера и его существовании по Ту Сторону. Его совет обратиться в прессу был абсолютно верным, все его другие утверждения оказались истинными, а теперь – как он и предсказывал – известие о финансовом соглашении появилось 31 июля!

Это было для Эмили окончательным доводом, последним доказательством. Через несколько недель, закончив финансовые дела, Эмили решила передать другим простое, но ясное послание Уолтера: «Смерти нет, есть только вечная жизнь!» — и подтвердить его своими свидетельствами. Если она, скептик, убедилась, что загробная жизнь существует, она должна и другим передать это знание.

Благодаря «Lead Lecture Bureou» она организовала встречу со слушателями и очаровала аудиторию более чем в четыреста человек (а очень многим просто не хватило места) своей простой и трогательной историей. От денежного вознаграждения за выступление она отказалась. В последующем она провела целую серию выступлений, собирая полные залы и приковывала внимание тысяч людей в Лондоне и его окрестностях.

Чтобы отвечать на вопросы, касающиеся жизни в ином измерении, Эмили договорилась с Эйлин Гаррет о последующих сеансах. Эмоциональность и живой ум Уолтера позволили Эйлин еще раз подтвердить свидетельства Раймонда Лоджа, сэра Артура Конан Дойла и других.