355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Стефани Лоуренс » Великосветская дама » Текст книги (страница 3)
Великосветская дама
  • Текст добавлен: 21 сентября 2016, 14:18

Текст книги "Великосветская дама"


Автор книги: Стефани Лоуренс



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Джорджиана молча ждала, когда горничная выскажет свое мнение. Никто не мог дать оценку быстрее и точнее. Презрительного фырканья с ее стороны не последовало. И никакого другого осуждающего звука. Мурлыкая себе под нос, Крукшэнк поставила поднос с завтраком Джорджиане на колени. Поймав ее удивленный взгляд, она с улыбкой пояснила:

– Хороший это дом, мисс Джорджи. Никого ничему не нужно учить. Экономка миссис Биггинс – тертый калач, но женщина она справедливая, помяните мои слова. Управляет хозяйством железной рукой. И дворецкий Джонсон, и костюмерша ее светлости Хиллз – именно такие, какими должны быть. Такое облегчение после Хартли-Плейс!

– Ты чувствуешь себя здесь уютно?

Крукшэнк согласно кивнула. Подойдя к гардеробу, она взяла утреннее платье фиалкового цвета с отделкой из тончайших кружев и положила его на стул, после чего стала подбирать украшения.

Джорджиана не спеша потягивала шоколад. Сладкая теплая жидкость растекалась по телу, согревая изнутри. Она вздохнула. Как же это восхитительно – снова пить настоящий шоколад. Стоило ей закрыть глаза, и она тут же оказалась на террасе в Равелло, а за накрытым к завтраку столом сидел ее отец. Джорджиана резко открыла глаза и быстро-быстро заморгала. Довольно! Она давным-давно выплакала все слезы. Отец хотел, чтобы она продолжала жить дальше, и просил не горевать о нем. Он сказал ей, что прожил хорошую жизнь, и хочет, чтобы и у его дочери все сложилось. Именно поэтому ей надлежало вернуться в Англию, чтобы воссоединиться с семьей, которая теперь представлена одним только Чарльзом. Джорджиана пошевелила пальцами ног. Она вспомнила о кузене, рыскающем в поисках ее по окрестностям и вернувшемся ни с чем в свое промозглое заплесневелое логово, и в ее золотисто-ореховых глазах появился довольный блеск. Поделом ему.

– Как долго мы здесь пробудем?

Крукшэнк подошла, чтобы откинуть одеяло, и Джорджиана встала с кровати и стала умываться и одеваться, обдумывая, как лучше ответить на этот вопрос. Свой план найти место компаньонки она не обсуждала ни с Крукшэнк, ни с Беном, понимая, что они ее замысла не одобрят. Будь что будет, она намерена удержать их при себе, так как они – это все, что у нее осталось от счастливого родительского дома.

Терпеливо ожидая, пока Крукшэнк зашнурует ей платье, Джорджиана беспечно ответила:

– Это мне еще только предстоит обсудить с леди Уинс… с Беллой. Похоже, она хочет, чтобы мы некоторое время пожили в ее доме.

Крукшэнк фыркнула.

– Так я и думала. Она, судя по всему, настоящая леди, а не какая-то высокомерная мадам.

Джорджиана улыбнулась, вспомнив об устроенной Беллой накануне суматохе. Над ней давно так никто не трясся, за исключением, конечно, собственной горничной.

После того как Крукшэнк уложила ее кудри в высокую прическу на макушке, Джорджиана несмело спустилась вниз. В главном холле она встретила как всегда грациозного Джонсона, который проводил ее на завтрак в утреннюю гостиную с видом на расположенный за домом сад.

– А вот и вы, моя дорогая!

У Джорджианы сложилось впечатление, что хозяйка дома ожидала ее появления. Облаченная в прекрасно подчеркивающее фигуру муслиновое платье, Белла поспешила к ней по турецкому ковру. Джорджиана тепло улыбнулась в ответ.

– Уверены, что уже вполне оправились после пережитого сурового испытания?

Покраснев, Джорджиана кивнула. Из-за стола поднялся мужчина, казавшийся много старше Беллы, – он с улыбкой наблюдал за ними.

– Едва ли это можно назвать суровым испытанием, мадам! – воскликнула она.

– Мадам? Мы же договорились, что вы будете называть меня Беллой. – Белла игриво усмехнулась. – Побег от Чарльза стал для вас самым настоящим испытанием.

Джорджиана удивленно посмотрела на нее:

– Вы знаете Чарльза?

Белла округлила большие голубые глаза.

– Ну, разумеется. Разве я вам вчера об этом не сказала?

Джорджиана покачала головой, и Белла, взяв ее под руку, повела к столу.

– Мы же были соседями, вы знаете. Время от времени Чарльз приходил к нам играть, но он никогда не ладил с Домиником и другими мальчиками, преимущественно потому, что был младше их и постоянно хвастался. Меня он, бывало, нещадно дразнил. По крайней мере, когда Доминика не было рядом. Так что мне отлично известно, какое это облегчение – сбежать от вашего кузена Чарльза. Не думаю, что он исправился с годами.

Стоя у стола рядом со своей новой подругой, Джорджиана согласно кивнула.

– Думаю, вы правы. – Она выжидающе посмотрела на мужчину.

Тот улыбнулся ей и слегка поклонился.

– Позвольте представиться, дорогая. Боюсь, что если будем ждать, когда Белла вспомнит о моем существовании, то до самого вечера не познакомимся.

– Ох, ну что за напыщенные речи! – воскликнула Белла, хватая мужа за руку и слегка встряхивая. – Дорогая Джорджиана, позвольте представить вам моего мужа, Артура.

Джорджиана почтительно присела перед ним в реверансе, изо всех сил стараясь скрыть удивление. О муже Беллы она вообще не думала, и уж точно и вообразить не могла, чтобы такая юная красавица вышла замуж за человека много старше себя. Выпрямившись, она встретилась с ним взглядом. Ей показалось, что его добрые серые глаза читают ее, точно книгу. Внезапно он одарил ее дружелюбной улыбкой, и Джорджиане тут же перестало казаться странным, что Белла является его женой.

– Мисс Хартли, я очень рад принимать вас в своем доме.

Джорджиана чуть слышно произнесла слова благодарности.

За завтраком лорд Уинсмер почти все время молчал, слушая, как женщины болтают на интересные для них темы.

– Вы, как я посмотрю, уже не носите траур, – заметила Белла. – Какая удача.

Поколебавшись немного, Джорджиана пояснила:

– Вообще-то со смерти моего отца минуло всего четыре месяца, но он взял с меня обещание, что я не стану долго скорбеть по нему. – Она слегка пожала плечами. – Я сочла, что серый и лиловый будут вполне подходящими случаю цветами.

Белла внимательно посмотрела на нее:

– Принимая во внимание, что ваш отец был художником, я отлично понимаю, почему он не хотел, чтобы вы носили черный цвет. Он совершенно не подошел бы к оттенку вашей кожи.

Джорджиана усмехнулась:

– Подозреваю, что он рассуждал так же.

Сделав это замечание, она стала сосредоточенно жевать свой тост, чувствуя на себе одобряющий взгляд его светлости.

Лорд Уинсмер действительно одобрял подопечную своей жены. Джорджиана Хартли, решил он, очень милая девушка. Лорд повидал на своем веку достаточно привлекательных женщин, чтобы сразу понять, что она к их числу не относится, хотя и обладает приятной внешностью. Стоит добавить немного светского лоска, и девушка по праву сможет называться хорошенькой. Джорджиана была миниатюрной, но ее тело обладало соблазнительными изгибами и формами, совсем как у Беллы. Что было еще более важно, эта приехавшая из Италии девушка напрочь лишена жеманства. Лорд Уинсмер был убежден, что ей будет совсем нетрудно поладить с его прямолинейной супругой. Итак, Белла не ошиблась в своей оценке – мисс Джорджиана Хартли в самом деле в высшей степени презентабельная особа.

Когда леди оставили его в одиночестве пить кофе и читать утреннюю прессу, он некоторое время задумчиво смотрел на закрывшуюся за ними дверь. Доминик, несомненно, поступил правильно, направив Джорджиану в Уинсмер-Хаус. Нечего и надеяться, что такой привлекательной девушке удастся найти пристойную работу, не подвергнув себя опасности, о которой даже думать не хотелось. План Доминика о представлении ее свету был очень умен. До сих пор юная леди демонстрировала весьма приятный характер. Хотя она и не могла похвастаться выдающимся генеалогическим древом, ее наследие все же не следовало сбрасывать со счетов. По реестру землевладельцев лорд Уинсмер выяснил, что семья Хартли на протяжении многих поколений вела добропорядочный, хотя и ничем не примечательный образ жизни. Джорджиана могла бы стать отличной женой для какого-нибудь юного сквайра.

Однако наибольшую важность для его светлости представляло то обстоятельство, что присутствие девушки поможет Белле преодолеть скуку. Его обожаемая жена сегодня с раннего утра щебечет без умолку, значит, она действительно счастлива.

Посмеиваясь над собственной впечатлительностью, лорд Уинсмер встал из-за стола и, взяв свою непрочитанную газету, отправился в библиотеку. Хоть раз в жизни Доминик сделал доброе дело из бескорыстных побуждений. Он руководствовался исключительно интересами девушки, а также хотел развлечь Беллу. Его светлость решил не вмешиваться. Пусть Белла устраивает жизнь Джорджианы, сколько душе угодно, это пойдет на пользу им обеим. Продолжая анализировать потенциальные последствия плана Доминика, он удивленно вскинул брови и слегка изогнул брови. Кто знает, что может из всего этого получиться?

– Что ж, Джорджи, пообещайте, что мне не придется за вас краснеть, – сказала Белла, уверенно натягивая перчатки. Их экипаж остановился. – Только не в присутствии Фэнкон! Этого мне не перенести. Эта женщина – настоящий кошмар. Одному Богу известно, какой непоправимый ущерб вашей репутации она может причинить, если услышит, что вы справляетесь о стоимости платья.

Краска прилила к щекам Джорджианы. Видя, что Белла слегка хмурится, она поняла, что ей так и не удалось убедить ее в правильности своей точки зрения. Джорджиана никак не могла взять в толк, зачем ей новые платья. Неужели от компаньонок требуется одеваться по последней моде? Но Белла твердо стояла на своем.

– Вот станете компаньонкой, тогда и будете одеваться небрежно.

Заметив взгляд, инстинктивно брошенный Джорджианой на ее скромное серое платье, Белла немедленно раскаялась в своих словах.

– Ох, я вовсе не это имела в виду! Ваши наряды вполне подходящие, и вам об этом известно. Но дело в том, что, чтобы появляться в свете, вам нужны… светские туалеты. Мы же в Лондоне как-никак.

Наконец, устав спорить с Беллой и поймав на себе строгий взгляд Крукшэнк, слышавшей большую часть разговора, Джорджиана, сдавшись, согласилась поехать с Беллой в салон модистки по имени Фэнкон. Шел третий день ее пребывания в Лондоне, и она начинала осваиваться в большом особняке четы Уинсмер на Грин-стрит. Его светлость был очень добр с ней, ну а Белла, разумеется, оставалась самой собой и окружила ее заботой. Но все же Джорджиана не была согласна с тем, чтобы Белла покупала ей новые платья.

– Раз уж, чтобы выходить в люди, мне требуются наряды, я сама заплачу за них.

Это спокойное заявление не на шутку переполошило Беллу. Она в замешательстве посмотрела на Джорджиану:

– Но, дорогая Джорджи, видите ли, платья… ну, они вовсе не… Я имею в виду… – Белла, обычно не лезущая за словом в карман, на этот раз не знала, что сказать.

Ход ее мыслей не укрылся от Джорджианы.

– Ах! Вы полагаете, что у меня нет денег?

Белла округлила глаза.

– Ну, мне кажется, что в деньгах вы точно не купаетесь. К тому же вы совершили длительный переезд, надеясь на помощь дяди.

Джорджиана улыбнулась. Чета Уинсмер считает ее чуть ли не нищенкой, но все же хочет оказать содействие. Она достаточно повидала на своем веку, чтобы научиться ценить такое отношение.

– Ничего подобного. Мой отец оставил мне значительное состояние – по крайней мере, именно так говорили мои итальянские адвокаты. Представления не имею, что это означает, но в Лондоне у меня есть средства, которыми я могу распоряжаться по своему усмотрению.

Джорджиана почувствовала облегчение, когда лорд Уинсмер настоял на том, чтобы сопроводить ее в банк, клиентом которого являлся ее отец. Она не сомневалась, что именно из-за влияния его светлости ее удостоили столь быстрого и вежливого обслуживания. Ей без труда удалось подтвердить bona fides[1]1
  Честное намерение; добросовестность (лат.).


[Закрыть]
посредством бумаг, привезенных из Италии.

Ожидая, пока карета перестанет раскачиваться, Джорджиана посмотрела на профиль Беллы. Они очень сдружились, как будто обрели друг в друге сестру, которой ни у одной никогда не было.

– Только два платья, запомните.

Белла повернулась к ней, прищурив глаза.

– Два дневных платья и одно вечернее, – безапелляционно заявила она.

Криво усмехнувшись, Джорджиана капитулировала.

– Хорошо, и одно вечернее. Только не слишком вычурное, – добавила она, когда кучер распахнул дверцу.

Вместе они вошли в неприметное заведение Фэнкон. Им навстречу поспешила женщина, одетая в строгую черную одежду. Ее темные волосы были зачесаны назад и, как показалось Джорджиане, с видимым усилием собраны в тугой узел. Женщина пробуравила ее взглядом пронзительных черных глаз. Как скоро узнала Джорджиана, это и была великая Фэнкон. Преисполненная благоговения, Джорджиана заметила некоторую скованность в манере поведения модистки и изо всех сил старалась ничем ее не обидеть.

Следующие полчаса они занимались чрезвычайно приятным делом. Фэнкон демонстрировала многочисленные платья, а Джорджиана примеряла их. Кроме того, ей были предложены ткани, из которых можно было сшить платье любого фасона. Энтузиазм Беллы оказался заразительным, и Джорджиана, будучи не в силах побороть искушения, с интересом рассматривала элегантные творения модистки. Однако, верная своему слову, выбрала она только два дневных платья, одно светло-сиреневого, а другое – темно-лилового оттенка. Оба были с высокой талией и отлично на ней сидели, подчеркивая фигуру. Джорджиана опасалась, что Фэнкон разозлится на нее из-за скромного заказа, особенно если вспомнить, сколько нарядов она перемерила, но суровое лицо модистки оставалось невозмутимым.

Значительное время потребовалось на обсуждение вечернего туалета для Джорджианы. Фэнкон быстро выяснила, какие ей нравятся стили, но подходящего готового платья у нее не оказалось.

– Ваша кожа, мисс Хартли, не такая бледная, как у большинства женщин, но не беда. Мы подберем ткань, и к завтрашнему дню мои швеи сошьют вам наряд.

Взмахнув рукой, модистка призвала своих помощниц, которые принесли рулоны превосходных тканей лиловых и сиреневых оттенков. Набросив на Джорджиану несколько отрезов, Белла и Фэнкон принялись критически ее разглядывать. Джорджиана наблюдала за происходящим в зеркало.

– Это платье должно наилучшим образом подчеркивать достоинства вашей фигуры, – объявила Белла.

Джорджиана всерьез засомневалась, что пожилые дамы выбирали себе компаньонок в бальных залах.

Фэнкон отвернулась и вполголоса отдала какое-то распоряжение. Минуту спустя принесли новые ткани. На Джорджиану накинули газовую материю цвета морской волны, переливающуюся и поблескивающую, при виде которой она ахнула. Неужели стройная, худощавая русалка, отражающаяся в зеркальной глубине, – это она сама? Зеленовато-бирюзовый цвет отлично гармонировал с ее волосами и глазами и подчеркивал сливочный оттенок кожи. Девушка стояла и смотрела, не в силах отвести глаз, а потом печально покачала головой:

– Нет, это не пойдет. Я же еще в трауре, не забывайте.

Фэнкон снова что-то негромко приказала, и на месте бирюзового газа появился шелк темно-желтого цвета. И снова Джорджиана не могла оторвать глаз от своего отражения. На этот раз она казалась себе почти такой же светской дамой, что и Белла. Шелк придавал ей налет привлекательности, загадочности. Она выглядела… соблазнительно. Но снова была вынуждена отказаться.

Явно не желающая обращаться к фиолетовым оттенкам модистка предложила шелк бледно-аметистового цвета, который Джорджиана принялась критически рассматривать. Цвет был ей к лицу, придавая ей вид нежный и женственный, но все же не совершал таких волшебных преображений, как предыдущие две ткани. В аметистовом она казалась просто хорошенькой. Оглянувшись и бросив полный томления взгляд на ткани темно-желтого и синевато-зеленого цвета, разложенные за ее спиной, Джорджиана решила не отвлекаться от своей цели. Без сомнения, леди, ищущие себе компаньонку, одобрят девушку в платье из шелка цвета аметиста.

– Да. Я возьму эту ткань. Ну а покрой мы с вами уже обсудили.

Джорджиана повернулась как раз вовремя, чтобы заметить взгляд, которым обменялись Белла и Фэнкон. Он свидетельствовал о существующей между ними договоренности, но что именно означал, она не знала.

Ожидая, когда выбранные ею дневные платья будут упакованы, Джорджиана размышляла о том, что мадам Фэнкон вовсе не такой огнедышащий дракон, каким представляла ее Белла.

Расположившись в ландо и положив коробки с нарядами на противоположное сиденье, Белла подалась вперед, чтобы отдать распоряжение кучеру:

– Сделаем один круг по парку на удачу, а потом вернемся на Грин-стрит.

Коляска тронулась. Джорджиана сидела очень тихо, гадая, какой она предстала бы в платьях из шелка цвета морской волны или темно-желтого? Как изменился бы образ ее жизни?

Белла также хранила молчание, довольная тем, как отлично сработал ее план. Днем ранее, когда Артур возил Джорджиану к банкирам, она наведалась к модистке. Та отлично ее знала, ведь она являлась одной из лучших ее клиенток. Фэнкон вела себя весьма предупредительно, особенно после того, как Белла сообщила ей, что некий пэр, пожелавший не разглашать своего имени, весьма заинтересован в блестящем дебюте Джорджианы и не постоит за ценой. Белла усмехнулась, не сомневаясь, что модистка сразу же догадалась о личности загадочного джентльмена. Ну кто еще, как не брат, препоручил бы юную девушку заботам Беллы?

– Белла, тут, должно быть, какая-то ошибка. У нас шесть коробок вместо двух, – прервал размышления Беллы голос Джорджианы. Повернувшись, она увидела, что та хмурится, глядя на лишние коробки.

– Нет-нет, – тут же поспешила разуверить ее Белла. – Все в порядке. Я тоже купила несколько платьев. Просто не могла удержаться, увидев их на вас. Да и размер у нас одинаковый. – Белла уверяла себя, что говорит чистую правду.

Джорджиана вскинула брови, но ничего больше не сказала.

Белла вернулась к рассеянному созерцанию мостовой. Несомненно, придется выдержать суровый бой, прежде чем удастся убедить Джорджиану принять купленные ею платья. Самой ей ни одно из них не подошло бы, ведь у нее гораздо более светлая кожа, чем у Джорджианы, и волосы много темнее. Бирюзовый и темно-желтый шелк изумительно пойдут ее protégée![2]2
  Протеже, подопечная (о женщине) (фр.).


[Закрыть]
Готовые платья доставят завтра вместе с нарядом из аметистовой ткани. Джорджи ведь не откажется признать, как глупо было бы отказаться от них?

Когда ландо завернуло в парк, Белла выпрямила спину и бросила взгляд на спокойно сидящую рядом Джорджиану. Какой бы скромной девушка ни казалась, на все имела собственное мнение, подумала она. Возможно, Джорджиана заупрямится и не примет платья, сочтя это признаком благотворительности. Белла же не сомневалась, что Доминик одобрил бы такое вложение его денег. Особенно если бы своими глазами увидел Джорджиану в платье из темно-желтого шелка. Ну а Джорджиана должна быть благодарной Доминику и стремиться угодить ему. Белла решила воспользоваться именем брата как весомым аргументом, если в том возникнет необходимость.

– Сегодня днем моя очередь принимать гостей, – сообщила Белла, поспешно вбегая в расположенную на первом этаже гостиную.

Джорджиана подняла голову от журнала, который лениво листала. Нынче утром, облаченная в одно из своих новых платьев – то, что было сшито из нежного голубовато-сиреневого батиста, – она чувствовала себя гораздо увереннее, и элегантность Беллы больше не повергала ее в уныние. Перехватив брошенный на нее Беллой украдкой взгляд, она приглашающе вскинула бровь.

– Нам нужно придумать историю, которую мы станем рассказать, когда люди будут интересоваться твоим здесь пребыванием.

– Как насчет правды? – предложила Джорджиана, не вполне уверенная, что имеет в виду ее подруга.

– Да, разумеется, нужно говорить правду. Но не кажется ли тебе, что открыть всю правду будет неумно?

На лице Джорджианы отразилось смущение, и Белла пояснила:

– Понимаешь ли, если ты сообщишь людям о том, как на самом деле познакомилась с Домиником, тебя могут неправильно понять. К тому же придется рассказать и о Чарльзе тоже. Моя дорогая, если ты в самом деле желаешь найти себе достойное место, не следует упоминать о родстве с подобным человеком.

Белла долго размышляла над тем, как ей лучше поговорить со своей подопечной на эту деликатную тему, и теперь внимательно всматривалась ей в лицо, чтобы понять, как будет воспринят ее намек. Джорджиана нахмурилась. Ее мысли отражались у нее на лице.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, – честно ответила Белла, – что Чарльз – не самая лучшая рекомендация. Разумнее будет просто умолчать о нем. Нам всего-то и нужно, что решить, зачем ты приехала погостить ко мне. Полагаю, разумнее всего будет сказать, что мы познакомились много лет назад в Кэндлвике, еще до твоего отъезда в Италию, и так сдружились, что с тех пор поддерживаем переписку. В таком случае вполне естественно, что, вернувшись в Англию и узнав о смерти дяди, ты решила остановиться в моем лондонском доме. Вполне правдоподобная история, как тебе кажется?

Джорджиана ничего не ответила, и Белла привела решающий аргумент:

– Ты ведь не хочешь поставить Доминика в затруднительное положение, не так ли?

Поставить лорда Элтона в затруднительное положение? Джорджиана не сразу поняла, к чему клонит подруга. Потом в ее сознании всплыло полотно Фрагонара… и образ его светлости, каким она видела его в последний раз.

– Ах.

Ну конечно. Мысленно Джорджиана дала себе хорошую затрещину. Хотя ее визит к лорду Элтону не имел последствий, общество может воспринять все по-иному. Она посмотрела Белле в лицо:

– Я сделаю так, как ты сочтешь нужным. Ни в коем случае не хочу, чтобы у твоего брата из-за меня возникли неприятности.

Удовлетворенная таким ответом, Белла усмехнулась:

– И последнее. Будет лучше, если на этом этапе мы не станем упоминать о твоем желании найти работу. О таких вещах нужно говорить, только когда тебя лучше узнают.

Джорджиана согласно кивнула, вспоминая слова лорда Элтона о том, что его сестра точно знает, как нужно себя вести.

Во второй половине дня на чай заглянули три матроны со своими незамужними дочерьми. Джорджиана так и не сумела понять, какая из юных леди чья дочь. В конце концов, это не имело значения. Что же до матрон, то они благосклонно приняли объяснения Беллы о пребывании в ее доме Джорджианы. Оценивающе рассмотрев ее и прикинув, составит ли она конкуренцию их дочерям на ярмарке невест, все дамы сочли, что волноваться нет никаких причин: мисс Хартли – совсем не красавица.

Самой Джорджиане с трудом удавалось скрывать веселье. Эти матроны не делали секрета из того, что заняты поиском состоятельных и титулованных зятьев.

Она с удивлением обнаружила, что ей очень трудно поддерживать разговор с юными леди. Привыкшая к обходительным речам итальянских аристократов, среди которых провела большую часть жизни, а также к утонченным, волнообразно протекающим беседам, она никак не могла взять в толк, зачем эти четыре благовоспитанные английские девицы бесконечно глупо хихикают и ухмыляются. Тем не менее Джорджиана удержалась от совершения непростительной ошибки и не попыталась пересесть к матронам. Она стоически перенесла выпавшее на ее долю суровое испытание.

Наблюдающая за своей подопечной Белла радовалась ее уверенности и манере держаться, совершенно несвойственным для девушки ее возраста. Какой бы неискушенной и доверчивой ни была Джорджиана, она вовсе не являлась безмозглой дурочкой, не способной связать и двух слов.

Когда гостьи уехали, Белла, глядя на Джорджиану, состроила гримасу.

– Неразумные они, да?

Джорджиана сочувственно кивнула, заставив Беллу улыбнуться.

– Они, разумеется, не все такие, но все же вокруг полно невероятно глупых девушек. – Белла на мгновение замолчала, обдумывая свои следующие слова. – Но это и к лучшему, ведь в обществе полным-полно безмозглых мужчин им под стать.

Они понимающе улыбнулись друг другу. Не успели они удобно устроиться с вышивкой на диванах, как вошел Джонсон и объявил:

– Леди Уинтерспун, миледи.

Белла встала. Джорджиана расстроилась, заметив промелькнувшее в голубых глазах подруги смятение. Мгновение спустя в комнату вплыла леди Уинтерспун.

– Белла! Целую вечность тебя не видела! Где же ты пряталась все это время? – воскликнула она резким вибрирующим голосом.

Перенеся объятие и поцелуй в щеку, слегка потрясенная Белла поспешила усадить свою престарелую гостью в кресло. Если судить по возрасту, решила Джорджиана, леди Уинтерспун годится Белле в матери. Кто же она такая?

– Амелия, позвольте представить вам Джорджиану Хартли. Она – моя давняя подруга из деревни. Джорджиана, это моя золовка.

Глядя в чистые серые глаза гостьи, Джорджиана тепло улыбнулась в ответ. Эта дама – сестра лорда Уинсмера!

– Хартли, значит? Хмм. Я, возможно, знала вашего отца, если он тот, о ком я думаю. Художник. Как же его звали? Джимми? Джеймс? Ну, тот, что женился на Лориен Путледж.

Джорджиана кивнула. Ей не терпелось услышать еще что-нибудь о своих родителях. Никогда прежде ей не доводилось встречаться с кем-то, кто был знаком с ними в молодости.

Прочтя светящийся в ее глазах интерес, леди Уинтерспун отрицательно махнула рукой:

– Увы, дорогая, больше мне нечего добавить. Мы не были близкими друзьями. Как я понимаю, ваши родители скончались?

Джорджиана разочарованно качнула головой. Белла поспешила поведать придуманную ими историю, объясняющую присутствие Джорджианы на Грин-стрит. Пока она говорила, леди Уинтерспун не сводила с девушки проницательного взгляда. Ни Белла, ни Джорджиана так и не поняли, поверила ли она их словам или нет.

– Пфф! – Это восклицание стало единственным ответом, которым она их удостоила.

Последовало минутное молчание, во время которого и хозяйка дома, и ее protégée отчаянно старались придумать какую-нибудь тему для беседы. Леди Уинтерспун произнесла:

– Смею заметить, вы произведете фурор. И не только в общепринятом смысле слова. Но это вовсе не так плохо в ваших обстоятельствах.

Джорджиана сочла эти слова за комплимент и улыбнулась.

По губам леди Уинтерспун скользнула улыбка, и она повернулась к Белле:

– Но я вовсе не за этим пришла, Белла. Тебе нужно поговорить со своим братцем. Элейн Чэнгли слишком много на себя берет. Всем своим видом она, не стесняясь, намекает, что скоро станет виконтессой Элтон. – Леди Уинтерспун фыркнула.

Нахмурившись, Белла прикусила губу и опасливо посмотрела на Джорджиану, но та ничего не заметила, обдумывая заявление леди Уинтерспун.

– Если бы я только знала, что это случится, то настояла бы на том, чтобы Артур разорвал с ним отношения. Элейн Чэнгли! Она же… – Тут Амелия Уинтерспун вспомнила о присутствии Джорджианы, внимательно смотрящей на нее ореховыми глазами, и замолчала. – В общем, ты поняла, что я имею в виду, – добавила она, глядя на Беллу.

Радуясь этому перерыву в тираде золовки, Белла грациозно опустилась на диван.

– Амелия, вам же отлично известно, что я никак не могу повлиять на Доминика.

– Вот еще! Конечно же ты можешь на него повлиять, стоит только захотеть.

Белла слегка покраснела.

– Уверяю, что разделяю ваше беспокойство касательно леди Чэнгли, но говорить о ней с Домиником не могу.

– Не стоит эта женщина того, чтобы ты из-за нее краснела! Так и запомни. Бледный же ты будешь иметь вид, если, проснувшись однажды утром, обнаружишь, что она стала твоей невесткой.

Леди Уинтерспун поднялась с кресла.

– Мне нужно идти. Я просто хотела сообщить, что тебе нужно с большим вниманием отнестись к этому делу. – Взглядом серых глаз она словно припечатала Беллу к полу.

Несмотря на владеющую ею досаду, Белла не смогла сдержать ухмылки. Она также встала.

Леди Уинтерспун кивнула Джорджиане:

– Увидимся в «Олмаке»[3]3
  «Олмак» – социальный клуб в Лондоне для аристократов, существовавший в период с 1765 по 1871 г., куда допускались как мужчины, так и женщины.


[Закрыть]
, дорогая. – Повернувшись к Белле, она добавила: – Я попрошу Эмили отправить вам приглашения.

– Благодарю, – с изумлением в голосе ответила Белла, забывшая о том, что леди Уинтерспун может повлиять на некоторых из покровительниц этого клуба. Она пошла провожать золовку.

Вернувшись пару минут спустя, Белла обнаружила Джорджиану смотрящей в пространство. Намеренно громко захлопнув дверь, она вывела ее из задумчивости.

– Что ж! – подчеркнуто оживленным тоном воскликнула она. – Попасть в «Олмак» без необходимости очаровывать одну из его патронесс – это прекрасно! Мы отправимся туда сразу же, как только леди Коупер пришлет нам приглашения.

– Разумеется, – согласилась Джорджиана.

Белла поняла, что мысли ее protégée заняты чем-то еще… тем, чем она не готова с ней поделиться.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю