Текст книги "Веский довод"
Автор книги: Стефани Лоуренс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)
5
– Но я говорил тебе, мам, что хочу поехать в летний лагерь, и ты согласилась отпустить меня! – обидчиво бурчал Чак, размазывая по тарелке остатки овсянки.
– Ты, дружок, не сказал, когда ты поедешь, – возразила Доминик. – Так что я жду…
Она не закончила фразу, внезапно осознав, что сейчас ведет себя в точности, как отец, обожавший читать нравоучения. Чаку не было еще и одиннадцати, а Доминик не могла похвастать тем, что уделяет сыну достаточно внимания. Можно, конечно, сослаться на загруженность на работе, но обвинять мальчика в том, что он что-то утаивает от нее, она не должна.
– Извини, сынок, – мягко сказала Доминик.
Фэнси, словно почуяв, что хозяйка нуждается в моральной поддержке, прыгнула к ней на колени и, ластясь, заурчала. Доминик рассеянно гладила кошку и пыталась успокоиться.
Чак положил ложку на стол и внимательно посмотрел на мать.
– Ты тоже извини меня, мам. Я ведь не знал, что ты хочешь взять меня с собой к дедушке с бабушкой. Да они даже не заметят, если я не приеду! Дед все время ругает меня за грязные ботинки и… Ты чего, мам?
Доминик не смогла сдержать улыбку.
– Он и меня ругал за то же самое, – призналась она. – Иногда он бывает чересчур строгим.
– Строгим? Да я боюсь его! Я всегда жду, когда мы…
– Ага, сейчас-то мы все и узнаем! – с шутливой строгостью обратилась Доминик к Фэнси.
Но кошка, испугавшись ее тона, спрыгнула на пол и направилась к блюдцу с молоком.
– Итак, что же получается? Три недели назад я сказала тебе, что Конрад отвезет нас в Ривердейл, а ты промолчал, как бы забыв о том, что собираешься ехать в лагерь.
Чак хитро улыбнулся.
– Я не забыл. Просто подумал, что без меня вам с Конрадом будет лучше и ты без звука отпустишь меня.
– Будет лучше?! Что это значит, хотела бы я знать?
Чак закатил глаза к потолку.
– Ну, мам, я же не маленький! Ты ему нравишься. Я видел, как Конрад положил руку тебе на плечо, когда привез тебя домой. Помнишь, когда мы с Билли катались по дороге перед нашим домом?
– Но я тогда сильно испугалась…
– Да ты не волнуйся, мам. Мне Конрад нравится, а в твоем возрасте тебе надо иметь друга.
Доминик рассмеялась.
– Пока я не постарела, ты хочешь сказать?
– Ну да. – Чак встал и обнял ее за шею. – Ладно, я пошел. Джулия сказала, чтобы я после завтрака сразу пришел к ним, перед школой она отведет нас с Билли в бассейн.
– Но ты не предупредил меня…
– Ой, память совсем дырявая стала! Пока! – Он чмокнул ее в щеку и был таков.
Доминик обернулась, чтобы обнять сына, но того уже и след простыл. Услышав торопливые шаги Чака, взбегавшего по лестнице к квартире Джулии, она с грустью подумала, что, кажется, еще вчера сын учился ходить, вцепившись ручонкой в подол ее платья. Доминик вспомнила, как в первый раз, когда она пошла учиться в медицинское училище при Бейбиз Хоспитал, он плакал, не желая оставаться с Джулией. Но очень скоро Джулия стала для Чака второй мамой, а пройдет еще немного времени, и он не будет нуждаться в них обеих.
Доминик поежилась от этой мысли и вернулась к делам насущным. Она напомнила себе, что должна сегодня вернуться с работы пораньше и подготовиться к поездке к родителям. Обычно она брала с собой минимум вещей, но на этот раз все будет иначе. Доминик хотела надеть что-нибудь неброское, но стильное. Конрад по дороге может остановить машину у какого-нибудь отеля, чтобы выпить в баре по чашке кофе или даже пообедать в ресторане. Родители ждут ее к вечеру, а Конрад предложил выехать из дому пораньше, так что у них будет достаточно времени на все эти остановки.
В пятницу Доминик пришла на работу рано, но поговорить с Конрадом насчет поездки смогла лишь к концу рабочего дня. До ланча шли нескончаемые совещания и решались различные административные вопросы, так что свой традиционный пятничный обход всех отделений больницы Доминик пришлось перенести на вторую половину дня.
Патрик Хедли участвовал в конференции по ортопедии, и в его отсутствие за вверенным ему отделением присматривал Конрад. Когда Доминик заглянула к нему, он занимался пятилетним Кенни, который очень обрадовался, увидев сестру Барнес, свою старую знакомую.
– Ты пришла, чтобы снять мой гипс? – спросил мальчик, запомнивший, что в прошлый раз гипсовую повязку ему меняла Доминик.
– Я с удовольствием сделаю это, Кенни, если мистер Бартон разрешит, – с улыбкой ответила она и вопросительно взглянула на Конрада.
– Мы только вас и ждали, сестра, чтобы проделать эту процедуру, – заверил он.
Сняв гипс, Доминик провела пальцами по ручке ребенка, чуть задержавшись на месте перелома.
– Как новенькая! – радостно провозгласила она. – Хочешь показать свою ручку маме и братику?
Миссис Джонсон сидела в игровом зале, где резвился ее младший сын, двухлетний Джимми. Этот зал был детищем и гордостью Доминик. Именно она выступила с инициативой перед администрацией больницы, которая нашла ее идею удачной и выделила деньги на оборудование игрового зала.
– Доктор Бартон назначил Кенни физиотерапию, – сказала Доминик, отдавая ребенка миссис Джонсон. – А с вами мы увидимся снова через два месяца на контрольном осмотре.
– А когда мы придем, ты здесь будешь? – спросил малыш.
– Обязательно. Я специально приду и посмотрю на твою ручку, – пообещала она ребенку.
Когда Доминик вернулась в кабинет, Конрад старательно заполнял карточки пациентов, которых принимал в отсутствие Патрика. Тот должен был знать, что происходило в его отделении, пока он отсутствовал.
– Должен признать, что твоя идея организовать в больнице игровой зал великолепна, – сказал Конрад, не отрываясь от работы.
Похвала от босса всегда приятна. Доминик покраснела от удовольствия.
– Спасибо. Кое-какие игрушки здесь всегда были, но я поняла, что нужно нечто большее, чтобы можно было занять детей. – Она помялась, а потом, решившись, выпалила: – Чак отправляется в лагерь на этот уик-энд, так что в Ривердейл мы поедем вдвоем.
Конрад, словно не слыша, сосредоточенно писал что-то. Наконец, поставив точку, он потянулся и с лукавой насмешкой спросил:
– А в чем, собственно, проблема? Чак что, обязан присматривать за тобой?
– Разумеется, нет! – возмутилась Доминик. – Просто теперь тебе ни в коем случае нельзя попадаться на глаза моим родителям, а то они могут превратно истолковать наши отношения.
– Как, например? – недовольным тоном осведомился Конрад.
– Ну, что мы с тобой…
– Да о чем они могут подумать, интересно?! Я буду жить в гостинице, а ты в своей башне из слоновой кости! Я даже не смог забронировать номер в «Золотой долине», поэтому остановлюсь в «Зеленых холмах». – Смягчившись, он улыбнулся. – Если бы мы захотели провести уик-энд вдвоем, мы поехали бы не в Ривердейл к твоим родителям, а в какое-нибудь другое место. Так?
Лицо Доминик залила густая краска, она неопределенно пожала плечами.
– Наверное.
С того ужина в его квартире, когда она совершенно недвусмысленно дала понять, что ее устраивают только платонические отношения, Конрад держался дружелюбно-нейтрально. На работе между ними царило полное взаимопонимание, а вне стен больницы они не общались вовсе. Доминик много думала о себе и о Конраде и все время искала случая, чтобы дать ему понять, что их отношения могут стать более близкими.
Это все из-за Ларри, который убил в ней веру в порядочность мужчин. Доминик смотрела на Конрада и думала о том, что ему могла бы довериться. Но даст ли он ей шанс?
– Во сколько мы завтра отправимся? – спросила она.
– Я заеду за тобой в девять, – сухо ответил Конрад и вновь углубился в работу.
6
Когда Конрад подъехал к ее дому утром, со двора выезжал лагерный автобус. Доминик, стоявшая у подъезда, увидела, как Чак высунулся из окна автобуса и помахал Конраду рукой.
Ее охватила паника. Конрад приехал немного раньше им же самим назначенного времени, а она еще не готова и в доме бардак!
Конрад ответил на приветствие Чака и подкатил к подъезду.
– Хорошо, что Чак не едет с нами, – сказал он, вылезая из машины. – Багаж и еще один пассажир с трудом разместились бы на заднем сиденье.
– Да уж, – согласилась Доминик, входя в подъезд, – машина красивая, но не семейная.
– Так и я не семейный человек, – рассудительно заметил Конрад, следуя за ней.
Доминик обернулась – они уже достигли лестничной площадки, на которой находилась ее квартира.
– И у тебя ни разу не возникло соблазна расстаться с вольной холостяцкой жизнью? – с легкой улыбкой на губах спросила она. Ей давно уже хотелось задать этот вопрос. – Я имею в виду, что тебе уже тридцать семь, ты успел многое повидать. В твоей жизни, наверное, были моменты, когда ты…
Конрад взял у нее ключ и вставил его в замочную скважину.
– Скажем так, меня никто не ждет. Я действительно жил полнокровной жизнью и, отвечая на твой вопрос, да, однажды соблазнился, но…
– Привет, Доминик!
Черт, как некстати! – подумала Доминик, здороваясь с Джулией, которая спускалась по лестнице. Следом за ней шел Билли. Доминик хотела юркнуть в квартиру, но ей пришлось задержаться, потому что Конрад, широко улыбаясь, направился навстречу Джулии.
– Я Конрад, – представился он и протянул руку. – Значит, вы и есть та соседка, которая живет этажом выше и помогает Доминик?
Джулия расплылась в улыбке, не в силах скрыть восхищение при виде такого красавца. Доминик преисполнилась гордостью за своего спутника, который и вправду был неотразим даже в спортивной одежде.
– Мы стараемся помогать друг дружке, – кокетливо ответила Джулия, не отпуская руку Конрада. Она смотрела на него, словно околдованная его темно-карими глазами. – Без Доминик я бы просто пропала.
– Мам, я ведь тоже поеду в лагерь, да? – встрял в разговор взрослых Билли, очевидно решивший заявить о себе.
– Поедешь, поедешь, – успокоила сына Джулия, оторвав наконец взгляд от Конрада. – Билли очень осторожный. Он вначале дает Чаку попробовать что-то, а затем, если все в порядке, присоединяется к нему. Он похож на меня, я нерешительная от природы. Вот Доминик, та прямо излучает уверенность. Поэтому она преуспела в работе, а я просто мама.
– Но очень хорошая мама, – вставила Доминик, которая всегда стремилась поддержать у подруги веру в себя.
Джулия пожелала им счастливого пути, и они с Билли заспешили вниз по лестнице.
– Конрад, дай мне десять минут на сборы, – попросила Доминик, войдя в квартиру. – Сварить тебе пока кофе?
– Я сам сварю. Ты будешь?
– Да, спасибо, – ответила она и направилась в спальню.
Доминик решила надеть брючный костюм. Он был достаточно нарядным, чтобы показаться в нем перед родителями, и в то же время удобным для длительной поездки в машине, потому что не мялся и не сковывал движений. На смену она захватила хлопчатобумажное платье, которое надевала, когда гостила у родителей в прошлый раз, и которое понравилось матери.
– Прекрасно! – воскликнул Конрад, когда Доминик вышла из спальни с небольшой дорожной сумкой. – У тебя совсем мало вещей. Кстати, ты захватила платок?
– Нет, а зачем?
Конрад рассмеялся.
– Прокачу тебя с ветерком. – И, видя ее недоумение, пояснил: – Верх моей машины откидывается. Знаешь, как здорово мчаться по шоссе, когда тебя обдувает со всех сторон? Но, чтобы не простудиться, советую тебе накинуть на голову платок.
– Хорошо.
– Ну как? – спросил Конрад, стараясь перекричать шум ветра, который свистел в ушах.
Доминик потуже завязала платок, который все время норовил соскользнуть у нее с головы, и крикнула:
– Здорово!
Ей нравилось нестись навстречу ветру, нравилось подставлять лицо лучам солнца, вообще нравилось путешествовать в машине с откидным верхом. Единственным неудобством было то, что из-за шума они не могли нормально разговаривать, а Доминик о многом хотелось спросить Конрада. Жаль, что пропадает такая возможность, с сожалением подумала она.
Доминик надеялась, что сможет это сделать за ланчем, если они где-нибудь сделают остановку. А вдруг Конрад не собирается нигде останавливаться? Сразу отвезет ее к родителям, а сам исчезнет на эти два дня или проведет их с кем-нибудь из старых знакомых… Эта мысль сильно огорчила Доминик, и она решила осторожно выяснить, что ее ждет впереди.
– Мы едем прямо к… – начала она, но Конрад заговорил почти одновременно с ней:
– Я не смог снять номер в «Золотой долине», но, надеюсь, хоть ланч-то там не заказывают загодя?
Доминик почувствовала облегчение, оттого что Конрад угадал ее мысли, и радостно засмеялась.
– Почему ты смеешься? – прокричал он, сворачивая с шоссе.
– Я собиралась выяснить наш маршрут, но ты уже ответил на мой вопрос.
– Я читал твои мысли.
– Надеюсь, что нет! – воскликнула Доминик, слегка покраснев.
– Что-то неприличное?
– Ничего особенного.
– О черт! – выругался Конрад, резко затормозив. Дорогу неспешно переходила овца. – Загородные дороги могут быть очень опасными. Кругом тишь да гладь, сплошная идиллия, но за рулем расслабляться нельзя.
Доминик посмотрела на простирающийся пейзаж – зеленые поля, перемежающиеся небольшими рощицами. У нее вдруг защемило сердце, когда она ощутила дыхание родного края. Она уехала отсюда по доброй воле, но тоска по дому изредка давала о себе знать.
– Я люблю приезжать сюда, – тихо сказала Доминик, – но все равно с радостью возвращаюсь в Нью-Йорк.
Конрад накрыл ладонью ее руку, и Доминик почувствовала внезапное возбуждение. Как хорошо, что они знали друг друга еще тогда, когда оба пытались найти свое место в жизни! Молодая женщина осознавала, какое влияние оказал на нее Конрад, и вот он снова рядом, снова является частью ее жизни… Она лишь не могла понять: те теплые чувства, которые она испытывает к нему, ностальгия по юности или они вызваны чем-то еще.
Доминик осторожно перевела взгляд на мужественный, уверенный, красивый профиль своего спутника, внимательно следившего за дорогой. Она не могла избавиться от мысли, что ее эмоциональная привязанность к этому человеку становится все глубже и сильнее. Доминик не забыла, с каким восхищением всегда смотрела на него с того самого дня, когда отец представил молодого врача-стажера своему семейству. И даже помнила, где находилась в этот момент – в гостиной, у окна. Когда отец ввел Конрада в комнату, она мысленно восхитилась: ого, какой красавчик!
Тогда у Доминик ёкнуло сердце, но она не поняла, отчего. Но теперь-то ей стало абсолютно ясно, что это было пылкое юношеское увлечение Конрадом. Ну а сейчас? Те чувства, которые она испытывает к нему сейчас, уже нельзя назвать трепыханиями неопытного девичьего сердца. Может, так чувствует себя женщина, когда влюблена?
Конрад убрал ладонь с руки Доминик, потому что дорога начала петлять и он должен был держаться за руль обеими руками. Вскоре Конрад подкатил к «Золотой долине», и Доминик удивленно воскликнула:
– Боже, как тут все изменилось! Вывеска была совсем другой, и отель выглядит иначе.
Теперь снаружи стены заведения были выкрашены в более светлые, спокойные тона. Сбоку пристроили что-то вроде просторного павильона, походившего на ресторанный зал.
– Пошли в бар, посмотрим, как там внутри, – предложил Конрад. Он ловко выбрался из машины, затем открыл дверцу для своей спутницы и проворчал: – Похоже, это местечко стало слишком приличным.
Доминик громко рассмеялась.
Объявление, висевшее справа от входной двери, гласило, что данному заведению присвоено три звезды и номера рекомендуется заказывать заранее. Также посетителей любезно просили не ставить машины перед зданием, что немало раздосадовало Конрада.
– Во дворе, наверное, есть стоянка, парковка не займет много времени, – сказал он и вернулся к машине.
Доминик вошла внутрь и сразу направилась в дамскую комнату. Да, это место действительно изменилось, подумала она, глядя на рулоны мягких бумажных полотенец и чувствуя приятный запах мыла. Всего этого двенадцать лет назад и в помине не было.
Когда она вернулась в фойе с подправленным макияжем, Конрад уже ждал ее у стойки администратора. Девица скорчила недовольную мину, когда Конрад спросил ее насчет ланча. Эта высокомерная особа не отчитала их за то, что они не заказали столик заранее, но всем своим видом демонстрировала, что хотела бы это сделать. После долгих переговоров по внутреннему телефону она процедила сквозь зубы, что с трудом уговорила метрдотеля найти для них столик.
– Ушли те времена, когда можно было присесть у стойки и заказать обычный ланч, – съехидничала Доминик, когда официант вел их к столику с белой накрахмаленной скатертью и лежавшими на нем серебряными столовыми приборами.
– И все равно мне очень приятно находиться здесь с тобой, Доминик.
– Вы готовы заказать, сэр? – спросил официант, когда они сели.
– Еще нет, – ответил Конрад, не сводя глаз с лица Доминик. – Принесите бутылку шампанского, пока мы будем думать, что нам заказать.
– А ты сможешь после этого вести машину? – спросила Доминик после ухода официанта.
– Я думаю, что после ланча мы с тобой прогуляемся. Во всяком случае, я планировал отвезти тебя домой ближе к вечеру. Ты не против?
– Конечно нет!
Доминик смотрела, как официант снимает фольгу с горлышка бутылки, и, когда пробка с мягким хлопком вышла наружу, ее праздничное настроение усилилось.
– За наш отдых! – Конрад поднял свой бокал.
Доминик отпила глоток, и у нее защекотало в носу от пузырьков шампанского, а на душе стало легко и весело.
– Как жаль, что ты не смог снять здесь номер! Если не считать той злюки за стойкой, тут очень приятно.
Обворожительно улыбнувшись, Конрад игриво осведомился:
– Есть какие-нибудь предложения?
– Да нет, это я так, – торопливо заверила Доминик. – Я хотела сказать, что мне было бы приятно знать, что ты находишься в соседнем городке. «Зеленые холмы» довольно далеко отсюда.
– Ничего страшного, мне все равно нечего делать.
– Ты когда-нибудь чувствуешь себя одиноким? – спросила Доминик, осмелев после первых глотков шампанского.
– Никогда! Я люблю быть сам по себе. Когда отделываешься от неудачного брака, то начинаешь по-настоящему ценить свободу… Ты решила, что будешь есть?
Доминик было трудно сосредоточиться на меню, после того как она получила очередной небольшой кусочек информации о своем спутнике. Наконец она остановила выбор на шпинате под сырным соусом, эскалопе с грибами, мороженом и кофе.
К концу обеда Доминик набралась смелости и задала Конраду второй вопрос:
– Как долго ты был женат?
– О, очень долго! – Он горько усмехнулся. – Настолько долго, что больше не хочу связывать себя брачными узами.
Доминик рассеянно гоняла вилкой гриб по своей тарелке.
– Так было плохо?
Конрад внимательно посмотрел на нее.
– Вначале все шло неплохо – пока Линда наслаждалась новизной брачной жизни. Мы жили тогда в Гонконге, я много работал, чтобы обеспечить ей тот уровень жизни, к которому она привыкла. Ее отец был весьма преуспевающим бизнесменом, Линда росла в достатке и привыкла к роскоши.
Конрад замолчал, явно не желая вспоминать о малоприятном периоде своей жизни.
– Но разве ты не знал, что она собой представляет, когда решил жениться? – с оттенком удивления спросила Доминик.
– Честно говоря, нет. Я был влюблен и ни о чем не думал, кроме того что нам хорошо вместе. И потом, Линда была очень красивой девушкой. Наверное, и осталась такой.
Доминик вдруг почувствовала себя неуверенно. О ней никогда не говорили, что она красивая девушка. Как же ей тогда тягаться с…
– У нас был сумасшедший роман. – Конрад усмехнулся. – Мне и в голову не приходило, что ее не устроит зарплата врача, только начинающего вставать на ноги.
– А она что, не работала?
– Ты шутишь? Такие женщины, как Линда, не работают. У них просто нет на это времени. Встают они не раньше полудня, когда все нормальные люди приступают к ланчу. Затем они едут по магазинам, посещают салоны красоты и всякие клубы. А потом начинают готовиться к очередной вечеринке.
Конрад взял нож и вилку и точными, сильными движениями хирурга разрезал оставшийся кусок бифштекса. Доминик смотрела на его сдвинутые к переносице брови, на резкие жесты… Он явно находился во власти своих воспоминаний.
– У тебя такой вид, словно ты злишься на что-то, – заметила она.
Конрад криво улыбнулся.
– Я просто вымещаю свое разочарование на этом куске мяса.
– Разочарование?
Он пожал плечами.
– Может быть, это не совсем подходящее слово. Линду в основном интересовала сексуальная сторона нашего брака.
Доминик ощутила укол ревности и пожалела, что вылезла со своим вопросом. Она больше не хотела ничего знать о семейной жизни Конрада, но, разбудив в нем воспоминания, уже не могла остановить поток его откровений.
– Я почувствовал свое бессилие, когда понял, что Линду, кроме нее самой и ее прихотей, никто и ничто не интересует, – продолжал Конрад тихо, словно разговаривал сам с собой. – Наш брак начал разваливаться на глазах. Я узнал, что она изменяет мне с одним из моих коллег из больницы, в которой я проработал всего полтора месяца после нашей свадьбы. Я взял себя в руки и простил Линду. Но когда подобное случилось во второй раз и уже с другим, я понял, что измены будут продолжаться до бесконечности.
Подошел официант, чтобы убрать пустые тарелки. Доминик, видя, с какой болью Конрад говорит о своей прежней жизни, решила перевести разговор на другую тему и преувеличенно заинтересованно спросила:
– Тебе нравилось работать в гонконгской больнице?
– Очень. Но там не было возможностей для карьерного роста. Я, возможно, до сих пор оставался на том же уровне, если бы Линда постоянно не капала мне на мозги по поводу нехватки денег.
Официант подкатил к их столику тележку с десертными блюдами. Доминик взяла клубнику со сливками, Конрад выбрал фруктовое желе.
– А что она говорила тебе? – спросила Доминик, когда они приступили к десерту.
Конрад проглотил кусок желе и спокойно, словно речь шла не о нем, ответил:
– Все время твердила, что я должен найти работу с более высокой зарплатой. Требовала, чтобы я бросил медицину и занялся бизнесом. Что, мол, если я попрошу, ее отец поможет мне обзавестись нужными контактами.
– А ты? Я имею в виду, ты обратился к нему с такой просьбой?
– Нет, разумеется! В свое время я не захотел быть врачом общего профиля, но я никогда не думал расставаться со своей профессией. Я сказал Линде, что не собираюсь всю жизнь оставаться начинающим врачом. Я планировал вернуться в Нью-Йорк и получить стипендию на то, чтобы стать врачом-консультантом. Но меня удерживал в Гонконге мой брак. Когда же Линда начала вовсю пилить меня и твердить, что я лишен честолюбия, я понял, что пора ехать.
– А она не захотела отправиться с тобой в Нью-Йорк?
Конрад грубо рассмеялся.
– И потратить свои лучшие годы на ожидание, когда я выучусь и стану известным врачом? К тому же мы оба пришли к выводу, что наш брак был ошибкой. Сейчас она замужем за нефтяным магнатом и… – Конрад не договорил фразу. – Послушай, все это очень грустно. Я совсем не хотел портить тебе настроение своими прошлыми неприятностями. Надеюсь, сливки на твоей клубнике не свернулись от этой невеселой истории.
У Доминик отлегло от сердца, когда она снова увидела улыбку на его лице.
– Я сама напросилась. Кажется, мы оба потерпели неудачу по первому разу.
– Ты могла бы пройти через эти круги ада еще раз? – удивился Конрад. – Лично я – нет.
– Ты забыл? Я никогда не была замужем.
Конрад посмотрел на нее с нежностью. Доминик огорчилась, что они здесь не одни. Ей хотелось, чтобы он обнял ее и прижал к себе.
– Я не отрицаю, что брак может быть приятной вещью, если соединяешь свою судьбу с подходящим человеком, – серьезно сказал Конрад. – Но если выбор неудачен, супружеская жизнь превращается в ад. Хуже тюрьмы.
– Однако ты вышел из этой тюрьмы и преуспел в своей холостяцкой жизни.
– Преуспел, – с легкой насмешкой повторил Конрад. – На работе весь день среди людей, а вечером возвращаюсь в свою холостяцкую берлогу. – Он изобразил лучезарную улыбку, словно желая снять напряжение. – Пошли гулять.
