Текст книги "Время решений"

Автор книги: Стефани Лебон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Фейс краем глаза ухватила насмешливый взгляд, остановившийся на ее обвисшей от влаги парке.

– Да, такой видик не вдохновил бы и рядового соблазнителя, – побормотал Арни.

– С каких это пор ты перешел в рядовые? – фыркнула Фейс и прошествовала в ванную, чтобы скинуть наконец с себя вымокшую куртку.

Арни поднял бровь.

– Комплимент? – спросил он, когда она вернулась. – Или мне следует понимать это так, что я не иду в сравнение с теми, кто делит с тобой кров?

– Ох, Арни… – Покачав головой, Фейс прошлепала к окну и уставилась на мокрый снег, бушевавший снаружи. – Да нет у меня никого… Целых шесть лет не было.

– Неужели? Кстати, меня зовут не Охарни. – Он помолчал, а когда заговорил снова, голос его звучал отрывисто и уже не насмешливо. – Что с тобой было все это время, Фейс?

– Ты не… Это не…

– Не мое дело? Ну спасибо, милая. Может, мое сердце и не разбилось, когда тебя умыкнули у меня прямо из-под носа, но сказать, что я был в восторге от того, как нахальный типчик в черной коже выставил меня перед всеми круглым дураком… Вы передо мной в долгу, миссис Броуди.

Резко обернувшись, Фейс встала спиной к окну.

– Я снова взяла девичью фамилию. Меня зовут Фейс Хайленд, – отчеканила она.

Арни поудобнее устроился на подушках.

– Ну и что с вами было все эти годы, мисс Хайленд?

Молодой женщине не хотелось признаваться, какую ужасную ошибку она совершила, однако ее не покидало ощущение, что Арни и сам обо всем догадывался. Она действительно была перед ним в долгу, но если бы хоть на мгновение поверила, что он всерьез хотел на ней жениться, то не повела бы себя, как героиня плохой мелодрамы, упав перед алтарем в объятия насквозь лживого Роберта. А в конце концов случилось так, что в час нужды перед ней оказался не он, а все тот же Арни, постаревший теперь на семь лет и сколотивший изрядное состояние в Сиэтле. Тогда он с мрачной решимостью вытер ее лившиеся потоком слезы, вопреки обыкновению воздержавшись от очередной нотации, – мол, знала ведь, чем это обычно кончается! Хотя все произошло на редкость пошло и обыденно: в конце концов Роберт заявил, что ни в коем случае не станет отцом и ей придется выпутываться самой… В довершение всего он выписал ей чек, который она тотчас же так глупо порвала, и был таков…

– Фейс, – прервал ее мысли Арни. – Я задал тебе вопрос. И хотел бы получить ответ.

Он направился к ней, и глаза женщины в панике заметались, ища выхода.

– Падать тут высоко, – решительно сказал Арни. – Не советую.

Сглотнув, Фейс вцепилась в подоконник.

– Разве это так важно?! – в отчаянии крикнула она. – Какое значение для тебя имеют подробности о моем браке? Тебе-то не все равно?

– Вовсе нет. Да, ты права, я позволил тебе выйти замуж за Роберта Броуди. Тогда мне казалось, что он имел на это право как отец твоего ребенка. Кому, как не ему, нести ответственность. Я также верил в то, что он любил тебя и хотел загладить вину. К тому же ты любила его – или верила, что любила. – Он провел рукой по волосам, которые не поддались, снова упав на лоб, и продолжил настойчивым, но уже менее резким тоном: – Мне вовсе не хотелось заставлять тебя страдать, Фейс.

– Страдать? – нахмурилась Фейс, не понимая. – Если бы вышла замуж за тебя?

– Вполне возможно. Ты была невероятно молода. А я и среди взрослых никогда не отличался терпимостью.

Она рассмеялась коротким, отрывистым смехом.

– Значит, все вышло лучше некуда, не так ли? И мне повезло, что ты не стал настаивать на данном мною слове?

– Вне всяких сомнений, – сухо отозвался Арни. – Тем не менее мне хотелось бы знать, что произошло в твоей семейной жизни. – Он шагнул к ней, затем остановился, слегка нахмурясь. – Источник новостей из Сноувилла пересох после того, как родители переехали в Сиэтл. Я купил им там дом. Но поначалу до меня доходили сведения, что ваши с Робертом дела идут неплохо.

Да, семья О'Грэди так, вероятно, и считала. Они были лучшими друзьями ее родителей и преданными партнерами по карточному столу. Обычно бридж настолько поглощал их внимание, что взрослые уже не замечали происходящего под самым носом. Именно их всепоглощенность картами и привела к тому, что она и Арни проводили много времени вместе, невзирая на разницу в возрасте. Оба росли с ощущением, что представляли для родителей не более чем досадную помеху для столь важного процесса, каковым была игра в двойной бридж.

Но Арни всегда обладал умственной закалкой, позволявшей ему посмеиваться над бездумным равнодушием родителей. Это была его семья, и он воспринимал родителей такими, какие они есть. Но он испытывал искреннее сочувствие к маленькой девочке, которой не хватало его врожденного инстинкта выживания, и старался вселить в нее ощущение безопасности и уверенности в себе. Пока она оставалась ребенком, смотревшим на него с немым обожанием, их отношения были основаны на взаимной привязанности. А потом, когда она вступила в подростковый возраст, все разительно изменилось…

– Фейс! – позвал Арни. – Проснись!

Она вздрогнула.

– Ты что-то сказал? Ах да, ты хочешь знать обо мне и Роберте.

– Иначе не стал бы и спрашивать. Хочешь верь, хочешь не верь, Фейс, но временами я думал: как ты там, чем живешь. Пожалуйста, просвети меня.

Он стоял на расстоянии вытянутой руки, широко расставив ноги и заложив большие пальцы рук за ковбойский пояс. И ей внезапно показалось, что последних семи лет жизни как бы и не было. Почти не было… Арни по-прежнему считал, что вправе приказывать ей, – и в этом не было решительно ничего нового. Однако что-то неуловимо изменилось. Он казался выше, еще мужественнее, и она ощущала его присутствие, как никогда раньше. Тогда он был еще ее старым другом и защитником… В прежние времена, когда у нее в животе словно что-то проваливалось, едва Арни входил в комнату, она обычно грешила на несварение желудка.

Но сейчас никакого несварения быть не могло.

– Так как же? – произнес он требовательно, тоном, который врезался ей в память, и Фейс мгновенно ощутила себя десятилетней девочкой, выскользнувшей из дома в темноте, пока их родители разыгрывали очередную партию в бридж.

С каждой секундой вид у Арни становился все более нетерпеливым; он указал Фейс на стул.

– Присядь, – сказал он. – И рассказывай.

От усталости и волнения ноги совершенно не держали Фейс, и предложение сесть пришлось кстати.

– Умница. – Одобрительно кивнув, Арни занял ее место у окна. Ей бы хотелось, чтобы он этого не делал, потому что свет неоновой рекламы на улице создавал вокруг его головы сияющий ореол. Из-за этого он выглядел опасным, каким-то дьяволом.

А тот молча ждал, пока она заговорит.

– Роберт женился на мне лишь потому, что его дядя узнал о моей беременности, – сказала она безжизненным тоном.

Арни нахмурился.

– Фейс, я не дурак. Люди редко женятся с целью доставить удовольствие своему дядюшке.

Фейс прикрыла глаза.

– Бывает – если у дяди много денег и взгляды его чертовски старомодны.

– Но эти два качества не всегда идут рука об руку, скорее наоборот.

Ей хотелось сказать: «Вам лучше знать, мистер Большая Шишка», но она прикусила язык.

– Гейлорд, дядя Роберта, сказал, что лишит его наследства, если он обесчестит девушку, – устало пояснила она, удивляясь тому, как такая застарелая рана все еще в состоянии причинять боль. – Он был уже немолод, хотел распорядиться наследством, и племяннику ничего не оставалось, как сделать хорошую мину при плохой игре и жениться.

Арни скривил губы.

– Вполне могу себе представить. Я и сам был в аналогичной ситуации.

– О чем ты? – не поняла его Фейс.

– Я имел в виду хорошую мину при плохой игре.

– Это не было твоей игрой, – успокоила она. – У тебя не было причин приносить себя в жертву.

– Верно. Но вызволять тебя из беды стало моей привычкой. Получив твое письмо, я тут же вернулся домой.

– Чтобы жениться на мне? – спросила она недоверчиво.

– Это не входило в мои намерения. Но в конце концов мне показалось – это лучше, что можно сделать.

– Почему?

– Я уже сказал тебе. Привычка. Желание принять вызов – твой, судьбы. А еще… Уж не знаю почему, но в то время я был тобой серьезно увлечен.

– И только? – резко переспросила она. – Из-за этого ты готов был принять на себя ответственность за чужого ребенка?

– Нет. – Он помолчал, а когда снова заговорил, голос его стал жестким и лишенным всякой насмешки. – Не только. Было еще небольшое дельце с моим кузеном Эмори. О'Грэди были в долгу перед тобой, Фейс, и все из-за поведения этого змееныша.

Фейс нервно подергала рукав своего розового свитера. Можно подумать, что речь шла о десяти долларах долга, а не о пожизненном обязательстве. Но это было вполне в духе Арни. Он всегда брал на себя ответственность за просчеты семьи, выработанную годами вынужденной независимости.

Только если дело не касалось его кузена.

– Я не хочу говорить об Эмори, – отмахнулась Фейс.

– Я тоже. Меня интересует, что было с тобой после того, как Роберт решил извлечь пользу и из своей плохой игры.

Фейс неприятны были эти воспоминания.

– Не могу сказать с уверенностью, – медленно промолвила она. – Думаю, я ему была не совсем безразлична. По крайней мере сначала. Но он считал, что дядя насильно толкнул его к алтарю, и это его раздражало. Кроме того, мне кажется, он был из тех мужчин, которые любят азартную игру, но быстро теряют интерес, сорвав куш.

– Куш, черт побери! – пробурчал Арни. – Поймать тебя, должно быть, оказалось не сложнее, чем бабочку.

На сей раз он задел Фейс за живое.

– Тебе лучше знать, – бросила она.

– А вот это, – ответил Арни, – черная неблагодарность. Ты никогда не входила в мой список желанных охотничьих трофеев.

Это была сущая правда – Арни никогда не преследовал Фейс. Однако сейчас в нем ощущалось нарастающее напряжение, и ее это удивляло. Кроме того, она боялась вызвать его гнев.

– Я вовсе не неблагодарна, – быстро произнесла она.

– Отлично. – Он ждал, подняв брови.

Фейс сглотнула.

– Роберт считал, что со мной ему весело… Это когда мы только начали ходить всюду вместе, – объяснила она, стремясь поскорее закончить свою грустную историю, ни единым словом не обмолвившись о том, какой отчаянно одинокой и беспомощной почувствовала себя, когда отношение к ней Роберта резко переменилось. Почему-то не хотелось, чтобы бывший наставник посчитал ее беспомощной и никчемной. – Когда я потеряла ребенка… это было вскоре после нашей женитьбы… – заспешила она. – Роберт… ну, у меня была депрессия, а он решил, что это очень муторно. Тем более что и не хотел ребенка, из-за которого, как он считал, его насильно притащили к алтарю.

Рассказывая, она смотрела в окно, в которое ветер швырял снег. Уголком глаза Фейс заметила, как Арни сделал нетерпеливый жест. Она подняла глаза.

– Никто Роберта Броуди не заставлял, – хрипло произнес он. – Он получил то, чего заслуживал.

Обхватив плечи, Фейс попыталась откинуться назад на неудобном стуле.

– Спасибо, – сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно бесстрастнее. – Наверное, ты прав. Ведь он получил меня, не так ли?

– Фейс, – сказал Арни, сделав глубокий вдох после минутного молчания. – Ты хоть представляешь себе, что со мной делаешь?

Фейс обхватила себя поплотнее, пытаясь вновь обрести то ощущение безопасности, которое испарилось сразу же, как только она увидела Арни в кафе Клайда.

– Нет, – ответила она. – Что же?

– Ты вызываешь во мне острое желание нанести некоей блондинке телесное повреждение средней тяжести.

– За что? – спросила она, чувствуя обиду, но прекрасно зная, что на самом деле ей ничего не грозит.

Арни пожал плечами:

– Наверное, за то, что ты мне напоминаешь испуганную маленькую девочку. А это вызывает к жизни худшее, что во мне есть.

– Я вовсе не испугана, – сказала Фейс, с опаской глянув на собеседника. – И я не маленькая девочка.

– Ой ли? – Он помолчал, окидывая хрупкую женскую фигурку быстрым оценивающим взором. – Да, согласен, ты уже не девочка. Но не надо выворачивать мои слова наизнанку, Фейс. Хватит мне того раза… Говоря о том, что Роберт получил по заслугам, я имел в виду лишь одно – мужчина, не желающий принять на себя ответственность за ребенка, круто меняющий свои взгляды, как только запахло наследством, не вызывает сочувствия. – Он сел на стул, поближе к Фейс. – Ну, рассказывай остальное. А потом пойдем куда-нибудь поедим.

Женщина заморгала, ощущая неловкость, оттого что их колени почти касались друг друга. Ну что ж, по крайней мере, он наконец вспомнил, что в кафе она ничего не ела. Впрочем, Арни ничего не забывал, что порой раздражало Фейс.

– Остальное… – заспешила она, стараясь поскорее закончить неприятную повесть о собственных бедствиях. – Ну, когда мы были на людях вместе, Роберт весь лучился весельем и обаянием. Как беззаботный ребенок. Но стоило мне забеременеть, и все изменилось. Он женился на мне из-за денег дяди, но на самом деле никогда не хотел иметь жену. Потом я лишилась ребенка, а он как раз потерял работу, в очередной раз опоздав на нее после сильного похмелья… Словом, жизнь для него перестала быть игрой.

– Думаю, и для тебя тоже. Ты, наверное, была в шоке.

Фейс с сомнением посмотрела на Арни. Было ли то, что она расслышала за сухими словами, состраданием или же замаскированным удовлетворением? Может, просто равнодушием?

– Еще бы, – вздохнула она. – Но я стала привыкать к шоку. Роберт продолжал пить, ворчал и ныл, а я пошла работать, чтобы только дома с ним не сидеть. А однажды он уехал на своем мотоцикле. И не вернулся.

– Необычайно заботливо с его стороны, – протянул Арни. – Ты хочешь сказать, брак с тобой оказался такой тяжкой ношей, что он и от наследства отказался?

– Это же смешно! – отрезала она. – Хотя на самом деле – кому как. – Она одарила Арни ледяной улыбкой. – Нет, Роберт не отказался от наследства. К тому времени он его уже лишился. Дядя Гейлорд передумал и оставил деньги мне, с условием, что я не дам супругу ни пенни. Когда Роберт узнал об этом, у нас произошла жуткая ссора. И он меня бросил.

– Ему не пришло в голову, что такое завещание легко опротестовать? С твоей помощью, конечно.

– Пришло, – усмехнулась Фейс. – Но я уже не очень-то хотела ему помочь. А дядя Гейлорд, похоже, собирался жить долго – да еще и разжигать страсти. Вероятно, Роберт подумывал вернуться ко мне, как только дядя умрет. Но судьба распорядилась по-иному. Спустя четыре года он влетел на своем мотоцикле в канаву и сломал себе шею.

– Хороший пример рыцарского поступка, – прошептал Арни. – Жизнь не без светлых моментов.

Ахнув, Фейс прижала руки к лицу, будто ей дали пощечину.

– Роберт был моим мужем! – возмутилась она.

3

Не сводя полных укоризны глаз с Арни, женщина стала подниматься.

– Нет, – сказал он, мягко толкнув ее назад, – не стоит демонстрировать, будто я оскорбил твои супружеские чувства. Но будь я проклят, если стану его оплакивать. Да и тебе ни к чему – все равно не поверю.

– Можешь не верить, – ответила Фейс, думая о том, насколько с годами заострились черты лица Арни. – Но я-то оплакивала. Да и как мне было не горевать о неудавшемся браке и о человеке, которого, как мне казалось, я когда-то любила? И дедушка, и мама к тому времени умерли. Мне было так одиноко…

– Гм… – Судя по всему, на Арни ее слова не произвели ровно никакого впечатления. – Бедная сиротка, да еще с таким шикарным наследством.

– Что? – Фейс повернулась к нему, удивленная и даже разгневанная. Как он смеет намекать!.. Она что же – только делает вид, будто любила мужа?

Подняв брови, Арни неотрывно смотрел на нее, а на его губах играла ироническая усмешка.

Фейс опустила глаза. Получается, что он нарочно пытался вывести ее из себя. Или думал, что отсутствие мало-мальского сострадания с его стороны отвлечет ее от бесполезных сожалений о своей судьбе? Если так, то это ему удалось.

– Я же не отравила Роберта. Или дядю Гейлорда, – произнесла она, сама удивляясь своему спокойствию. – И перестань смотреть на меня с таким видом, будто я развожу головастиков и червяков в старом котелке.

Последнее сравнение откровенно развеселило Арни.

– Скорее ты готовишь в нем подгорелую овсянку. Ты ведь никогда не умела прилично готовить.

Фейс сжала руки. Нет, ее не вывести из себя.

– А тебе почем знать? К тому времени как я научилась готовить, ты был в Сиэтле, превращая свои денежки в целое состояние.

– На случай, если ты забыла, – напомнил он, – я возвращался в Сноувилл достаточно часто, чтобы вызволять тебя из беды. И в последний раз мне предстояло выкупить тебя на веки вечные, если я правильно помню. Но ты предпочла мне юного рыцаря в черных кожаных доспехах. Естественно, это было ударом по моему чувству собственного достоинства.

Он вытянул длинные ноги так, что его правое колено слегка коснулось бедра женщины.

– Мне-то кажется, что твое самолюбие ничуть не пострадало, – сказала она, сдвигая колени.

Он рассмеялся.

– Да? Интересно, почему?

Фейс не ответила. Он отлично знает почему. Перед ней волевой и упрямый мужчина, но это еще не означает, что он вправе ожидать такой же крепости от нее.

Уставившись на коричневатый ковер, так похожий на тот, что был в отцовском доме, Фейс вспоминала, как, демонстрируя свой характер, выражала стихийный протест против того, что считала родительским равнодушием. Еще будучи подростком, она стала носить кричащую одежду, устраивала дикие вечеринки с целью всех шокировать, начала курить… Словом, дело едва не дошло до полиции.

Арни, приходивший в ярость от этих выходок, делал все, чтобы наставить ее на праведный путь. Однако прошло совсем немного времени, и из друга-защитника он незаметно превратился во властного зануду. Правда, когда возникла нужда, ей и в голову не пришло обратиться к кому-то еще…

Когда она рассказала ему про Роберта и ребенка, он лишь яростно выругался и бросил, что в таком случае сам на ней женится.

– Это единственный способ уберечь тебя от бед, – отрезал он в ответ на ее слабые попытки что-либо возразить.

Фейс не сомневалась в нем. Но и замуж за него не хотела. Однако отец умер, а семейный врач сказал, что больную мать ждет та же участь, как только она узнает, что незамужняя дочь беременная! У дедушки своих забот хватало – он неудержимо старел. И самое главное – следовало позаботиться о будущем ребенке.

В конце концов победила привычка с детства поступать так, как велит Арни. И она неохотно, с чувством легкой вины согласилась на брак, который, конечно же, был более нужен ей, чем ему.

– Что с тобой? – Голос Арни снова прервал ее воспоминания. – Думаешь, не нанесла ли ты удар еще по чему-то, кроме моего самолюбия? – спросил он. – Да я бы тебе не позволил. Хотя, помнится, ты однажды попыталась дать мне в нос.

– Только потому, что ты зажал меня, как в тиски, и пытался сунуть под холодный душ, – возразила Фейс.

Странно, именно сейчас ей остро захотелось принять холодный душ. Потому что одно прикосновение Арни вызывало огненные волны, бегущие по рукам, спине, по всему телу.

– Но тогда ты его вполне заслужила, – дружелюбно напомнил он. – Разве не ты решила сыграть шотландские марши в три часа ночи, используя мусорные контейнеры вместо барабанов?

– Вместо цимбал, – поправила Фейс.

– Нечего придираться к словам. Ты представляла собой угрозу для общества и прекрасно это знала.

Фейс подняла усталые глаза. Слова-то были строгие, колючие, – все, как обычно. Но что это за легкая дрожь пробегала в уголках его рта?

– Наверное, – нехотя согласилась она. – Но ты спасал общество от меня. – Она решила, что дрожь ей померещилась, и добавила: – Теперь-то я совсем не такая.

– Прекрасно, – улыбнулся он. – Значит, можно без опасений отправиться с тобой в кафе к Клайду. Поднимайся и пошли, пока он не закрыл свое заведение. Кстати, где твоя куртка?

– В ванной.

– Понятно. – Он прошагал по комнате, а через пару секунд она услышала приглушенное ругательство: – Черт, куртка мокрая – хоть выжимай. – Да эта штука столь же водонепроницаема, как кружева!

– Я не ожидала, что пойдет снег. К тому же была за рулем.

– Понятно. Где же твоя машина, твой багаж?

Фейс вздохнула. Она знала, что рано или поздно придется рассказать о преследующих ее бедах. Арни и так уже, вероятно, посчитал ее слегка задержавшейся в умственном развитии, а теперь и вовсе утвердится в своем мнении.

– Моя машина в гараже Хьюго, – сказала она, стараясь, чтобы голос звучал небрежно. – И весь багаж в ней.

Он покачал головой.

– Ну так надо привезти его.

– Не получится. Хьюго ушел на вечеринку. Гараж закрыт.

Брови его поползли вверх.

– Ты уверена?

– Да. Он сказал мне, что закроется в пять. Я собиралась взять машину у Этты, чтобы съездить за вещами, но тут как раз разыгралась метель, и у них еще ветрянка…

– Понятно, – мрачно сказал Арни. – Ты забыла. Удивительно, удивительно! – Он с укоризной покачал головой. – А что с машиной?

– Заело тормоза. Хьюго пришлось звонить, чтобы прислали запасные части.

– Для тормозной системы? Черт, что же у тебя за машина?

– Старенький «олдсмобил».

– Надо было проверить, все ли в порядке, когда отправилась сюда из… Откуда ты, кстати, приехала?

– Из Спокана. Я торопилась.

Теперь на лице его явственно нарисовалось: «Конечно, ты торопилась, а как же еще».

– Вот что мы можем сделать, – помолчав, начал Арни в тот самый момент, когда Фейс и в самом деле захотела дать ему по точеному носу. – Я попрошу Клайда дать мне что-нибудь с собой, а ты пока посидишь здесь одна и вволю поразмышляешь о своих грехах.

– Какие грехи? – спросила она, зная, что лучше бы ей промолчать.

– Обычные. Беззаботность и безответственность.

Фейс поискала глазами вокруг, чем можно швырнуть в этого зануду. Потом напомнила себе, что ей двадцать пять лет и совсем ни к чему потакать старым детским капризам на радость Арни.

– Вот лампа, – тихо произнес он. – Но обещаю тебе, если ты попробуешь ее бросить, придется расплачиваться.

Арни слишком хорошо ее знал. Она повернулась к нему лицом и увидела, что он стоит, небрежно прислонясь к стене и сунув руки в карманы джинсов. Внимание все же привлекли его глаза. Они сверлили ее так, что Фейс смутилась. Если бы они не принадлежали Арни, она бы решила, что он спокойно раздевает ее взглядом. Это что же, и есть предполагаемая плата? Одна мысль об этом вызвала в ней дрожь – и не сказать, что неприятную.

Он неспешно, деловито закончил осмотр и произнес голосом, в котором прозвучал вызов:

– Ну так как – рискнешь?

Взгляд Арни застыл на лице гостьи, и она резко выдохнула:

– Нет, спасибо, – благодетели и альтруисты не по моей части.

Голова его резко дернулась вверх, и на мгновение Фейс показалось, что она зашла слишком далеко, но в этот момент хозяин номера надел куртку и вышел за дверь.

Фейс медленно прошла к окну, глядя на цветные вихри снега, подсвеченного рекламными огнями магазина напротив. Да, на улице настоящий буран. Женщина прислонилась головой к стеклу. Какие сюрпризы может преподнести Арни? Удивительно, но она не испытывала беспокойства, даже несмотря на то, что придется остаться здесь, хотя, может, она и оказалась в ловушке – в этой спальне с мужчиной, который стал ей почти чужим. И все же Фейс не покидала уверенность, что этот человек не притронется к ней без разрешения. Он не станет поступать так, как его кузен.

Этот юноша приехал из Сиэтла провести лето с дядей и тетей; он во всем казался слегка смягченной копией Арни. Когда он говорил Фейс, что любит ее и хочет на ней жениться, она принимала его слова за чистую монету. До того самого момента, когда увидела, как Эмори целуется с местной девицей, весьма щедро дарившей свою благосклонность всем желающим.

Фейс прижала к стеклу ладони. Оно было мокрым и холодным. Господи, как же она была несчастна! Как накричала тогда на обманщика, какими словами обзывала его, пока напуганная девица не сбежала прочь.

Но то, что последовало за этим, вспоминать было совсем невыносимо.

Лишившись общества любвеобильной красотки, Эмори совсем остервенел и прижал Фейс к стене. К тому времени, как ей удалось вырваться, укусив его за губу, он успел порвать ей блузку и расстегнуть юбку. Спотыкаясь и падая на пути к дому, Фейс с разбегу налетела прямо на Анри, провожавшего после кино Одри Гамелейн.

Родителей не было дома, они уехали к знакомым играть в бридж, и Арни просидел с Фейс не один час, всячески утешая ее и стараясь убедить в том, что мир не развалился после того, как Эмори разрушил ее полудетские мечты. Уходя, он пообещал ей, что его презренный кузен выметется из города в течение часа.

И сдержал обещание. Она никогда больше не видела Эмори, а через несколько месяцев, чувствуя недостаток любви и внимания, примкнула к компании Роберта. Через год она стала его девушкой.

Но сейчас-то она была ничьей. И хотя прежнее высокомерие Арни не улетучилось за семь лет, что они не виделись, он превратился в потрясающего сексапильного мужчину. Фейс так хотелось, чтобы именно сейчас его не было в ее жизни. Ей потребовалось много времени, чтобы оправиться после неудачного брака с Робертом. Она вполне могла обойтись без Арни, который только разворошил старые воспоминания и забытые чувства. И напомнил, какой же дурой она была в восемнадцать лет.

А может, не такой уж и дурой. Ведь она вполне могла бы выйти замуж за Арни. И это было бы еще большей ошибкой.

Почему, ну почему из всех возможных выходных он выбрал для приезда сюда именно эти дни?..

Когда через четверть часа Арни ввалился в комнату с закусками и бутылкой вина в руках, Фейс спросила его прямо у порога:

– Арни, а что ты вообще здесь делаешь? Как ты оказался в Сноувилле?

– А что или кто может мне запретить посетить город, где я вырос? – последовал встречный вопрос.

Фейс сообразила, что ее вопрос мог показаться бестактным.

– Разумеется, разумеется. Но ведь твои родители здесь больше не живут. Разве ты не собираешься провести с ними Пасху?

– Нет. Они сейчас работают – учат игре в бридж пассажиров одной из компаний, организующих круизы. Где-то на Средиземном море. – Он поставил пакеты на стол. – Мы видимся редко.

Арни выложил из пакетов еду.

– Угощайся. – Из его уст это прозвучало как приказ.

Фейс не нужно было упрашивать – она умирала с голоду и, не дожидаясь повторного приглашения, начала накладывать на бумажную тарелку салат и спагетти.

Тихо хлопнула пробка, Арни разлил вино и подал Фейс бокал. Она не могла не отметить, что вино прекрасно.

– За случайные встречи, – сказал Арни, поднимая бокал и улыбаясь своей милой кривоватой улыбкой.

Фейс не была уверена, что им и вправду есть что отмечать. Если не считать того, что случайная встреча заставила ее находиться в непосредственной близости от Арни. Ей вдруг захотелось, чтобы он сел, поскольку был таким крупным, что, казалось, занимал всю комнату, а самой себе Фейс казалась маленькой и незначительной. Она подняла бокал.

– За старых друзей. Так что же привело тебя сюда?

– А я-то думал, все яснее ясного. Я здесь, чтобы обеспечить тебе кров во время бури. И за мой ошибочный альтруизм ты пока даже не поблагодарила меня. Однако ночь только начинается.

Фейс поперхнулась.

– Я благодарна, но не настолько!

– А насколько?

Отсвет рекламы за окном вновь превратил лицо Арни в дьявольскую маску. Фейс быстро сделала глоток и выпалила:

– Ты ведь сказал, что не проходишь курсы у Джека-Потрошителя.

– Конечно. – Уголок его губ злорадно изогнулся. – Мой сексуальный аппетит возбуждается более привычным способом.

– Меня не интересуют твои сексуальные наклонности, – отрезала Фейс. Его улыбка вызывала в ней давно забытые ощущения. – Арни, почему бы тебе не рассказать, зачем ты сюда явился?

Он небрежно пожал плечами, и у нее возникло чувство, что собеседник явно не в настроении отвечать. Однако тот заговорил:

– Да это не секрет. Спасибо Одри Гамелейн. Я здесь по случаю официального открытия нового крытого катка.

Фейс заморгала. Он наверняка над ней издевается!

– Да, но… Арни, ты ведь не приехал из Сиэтла специально для того, чтобы присутствовать на открытии спортзала в нашем городишке?

– Нет. Сначала я побывал в Гранд-Кули, а потом приехал сюда.

– Но почему? Ты давно здесь не живешь.

– Я не мог этого избежать. Иначе я бы проявил непростительное высокомерие и многих расстроил. К тому же я финансировал этот комплекс. – Фейс таращилась на Арни, потеряв дар речи, а тот отрывисто продолжал: – Городской Совет в лице моего доброго друга Клайда обратился ко мне некоторое время назад с просьбой приехать. Я согласился – при условии, что мое участие в строительстве сохранят в тайне. К сожалению, все вышло по-другому.

– Ох. – Фейс покачала головой. Вид у Арни был ужасно мрачный. Что-то тут не сходилось.

– Разве сейчас подходящее время года для открытия ледовой арены? – спросила она, почувствовав какие-то сомнения.

– Не совсем. Они пользовались им с прошлой осени, но Совет решил провести официальную церемонию открытия позднее, когда потеплеет. – Он с ироническим видом махнул рукой в сторону окна, на летевший там снег.

Фейс нахмурилась.

– Понятно. Конечно, ты был щедр, но…

– Да не особенно. Я ведь получил налоговую скидку.

Фейс кивнула – теперь, мол, все ясно. Да, это было похоже на того Арни, которого она знала столько лет. Он прекрасно себя чувствовал в окружении своего богатства, но никогда не умел принимать похвалы за свои филантропические дела, протестовал против открытых выражений благодарности. Сам факт, что он хотел сохранить в тайне свое участие, был вполне в его духе. Но не объяснял, что же все-таки привело Арни в город его детства.

– И все же я удивлена, что ты приехал, – прямо сказала Фейс.

– Правда? Я тоже. Поверь мне, у меня вовсе не было намерения показываться тут, пока я не услышал от… – Он замолк, сунув руки в карманы. – От нескольких членов Совета… что я должен быть почетным гостем. И что добрые граждане Сноувилла будут оскорблены, если я не появлюсь.

Да, логично. Арни был высокомерен, но никогда не причинял боли тем, кто ее не заслужил.

– И это заставило тебя передумать, – подытожила Фейс.

– Мм… Можно сказать и так. Особенно, когда я узнал от Клайда, что Совет хочет послать Одри Гамелейн в Сиэтл, чтобы меня убедить. – На губах его появилась еле заметная усмешка.

Фейс поспешно поставила бокал.

– Одри Гамелейн? Она все еще тут?

– Более того. Она член Совета, как и Клайд. А Найджел Пост нынче мэр.

– А, – догадалась Фейс. – Твой секрет выплыл. Одри хотелось, чтобы ты приехал, вот она и выпустила кота из мешка.

Арни развел руками:

– После того как все узнали новость и назвали каток моим именем, мне пришлось приехать.

У Фейс внезапно пересохло в горле. Хорошенькая изворотливая Одри… Она всегда знала, как добиться того, чего ей хочется. Кроме одного раза – когда ей захотелось Арни. Но то было так давно. Все переменилось…