Текст книги "Есть ли тайны у растений?"
Автор книги: Станислав Славин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Станислав Николаевич Славин
Есть ли тайны у растений?
"Строго говоря, я не имею никаких оснований браться за эту книгу. У меня нет ни осведомленности ботаника, чтобы я мог сообщить миру нечто новое, неизвестное современной науке, ни опыта, скажем, цветовода, чтобы я мог поделиться Ш1, ни накопленных веками, а может быть, во многом интуитивных знаний знахаря, чтобы я мог обогатить народную медицину.. "
Начиная эту работу с цитаток из книги Владимира Солоухина "Трава", ваш покорный слуга преследовал как минимум две цели. Во-первых, прикрыться мнением известного прозаика: "Дескать, не один я такой, дилетант, берусь не за свое дело". Во-вторых, лишний раз напомнить о существовании хорошей книжки, автор которой, на мой взгляд, все-таки не довел дело до конца. Возможно, впрочем, не по своей вине.
По дошедшим до меня слухам, публикация в 1972 году отдельных глав этой книги в почитаемом многими журнале "Наука и жизнь" вызвала такой скандал в определенных кругах на Старой площади, что редакция была вынуждена прекратить публикацию. Уж очень не стыковались высказываемые Солоухиным суждения о растениях с общепринятым в то время мичуринским учением, главный тезис которого люди старшего и среднего поколения помнят, наверное, и по сей день: "Нечего ждать милостей от природы..."
Теперь, похоже, волей-неволей мы вынуждены вновь обернуться лицом к природе, осознать, что человек – вовсе не пуп Земли, царь природы, а всего лишь одно и.) ее творений. И если он хочет выжить, сосуществовать с природой и далее, то он должен научиться понимать ее язык, выполнять ее законы.
И вот тут-то оказывается, что мы не знаем очень и очень многого о жизни существующих рядом с нами животных, птиц, насекомых, даже растений. В природе заложено куда больше разума, чем мы привыкли считать. Все со всем так тесно взаимосвязано, что иной раз стоит семь раз подумать, прежде чем сделать единственный шаг.
Сознание этого медленно зрело во мне, но, похоже, я еще долго собирался бы сесть за машинку, если бы вокруг меня нс стали происходить вещи удивительные. То попалось на глаза сообщение, что давние, уже четвертьвековои давности, опыты индийских ученых, установивших, что растения воспринимают музыку, получило в наши дни неожиданное коммерческое продолжение: теперь ананасы на плантациях выращиваются под музыку, и это в самом деле улучшает вкус и качество плодов. То вдруг одна за другой стали встречаться книги, о которых наш широкий читатель знает лишь понаслышке, да и то не всякий. Что, например, слышали вы о книге Метерлинка "Разум цветов" или о работе Томпкинса и Берда "Тайная жизнь растений"?..
Но, что называется, доконал меня один мой знакомый. Вполне положительный человек, кандидат сельскохозяйственных наук, и вдруг как о вполне обыденном говорит мне, что каждую весну рассчитывает положение звезд по астрологическому календарю, чтобы точно подгадать, в какой именно день сажать картошку на своем участке.
– Ну и как, помогает? – с известной долей ехидства поинтересовался я.
– Хочешь верь. хочешь нет, но урожай при прочих равных условиях соблюдении правил агротехники, своевременном поливе и т. д. – на 10-15 процентов выше, чем у соседей.
"Ну раз уж аграрии полагают, что растения, как и люди, смотрят на звезды, – сказал я сам себе, – то тебе, верно, и сам Бог велел обнародовать все, что накопил за прошедшие годы по этой интересной, хотя и далеко не до конца проясненной проблеме. Выложи накопленное, а там уж пусть читатель сам разбирается, что к чему... "
Поле над полем
С чего начинается урожай? Для начала мой собеседник предложил провести небольшой опыт. Взял горсть семян и рассыпал их по металлической пластинке.
– Это будет у нас отрицательная заземленная обкладка конденсатора, пояснил он. – Теперь приближаем к ней такую же пластинку, но заряженную положительно...
И я увидел маленькое чудо: семена, как по команде, приподнялись и замерли, словно солдаты в строю.
– Подобный конденсатор есть и в природе, – продолжал мои собеседник. Его нижней обкладкой является земная поверхность, верхней – ионосфера, слой положительно заряженных частиц, расположенный на высоте около 100 километров. Влияние электромагнитного поля, создаваемого им, на живые организмы Земли весьма сложно и разнообразно...
Так начался наш разговор с руководителем одной из лабораторий Института инженеров сельскохозяйственного производства, тогда кандидатом, а ныне уже, как я слышал, доктором технических наук В.И.Тарушкиным.
Владимир Иванович и его коллеги занимаются диэлектрическими сепараторами. Что такое сепаратор вы, конечно, знаете. Это устройство, отделяющее, например, сливки от обрата в молоке.
В растениеводстве сепараторы отделяют шелуху от зерен, а сами зерна сортируют по весу, размерам и т.д. Но причем тут электричество? А вот причем.
Вспомните-ка опыт, описанный вначале. Семена вовсе не случайно подчиняются командам электрического поля в конденсаторе. Каждое зернышко будь то семя пшеницы; ржи, другой полевой, огородной культуры представляет собой как бы крошечный магнит.
– На этом свойстве семян и основана работа, принцип действия наших сепараторов, – продолжал рассказ Владимир Иванович. – Внутри каждого из них есть барабан, на котором уложена обмотка – слои электрических проводов. И когда к проводу подключается напряжение, вокруг барабана образуется электромагнитное поле.
На барабан из бункера струйкой сыплются семена. Сыплются и под действием электрического поля как бы приклеиваются, примагничиваются к поверхности барабана. Да настолько сильно, что остаются на барабане даже при его вращении.
Наиболее электризованные и легкие семена счищаются щеткой. Другие семена, потяжелее, сами отрываются от поверхности барабана, как только та часть его, к которой они прилипли, оказывается снизу...
Таким образом и происходит разделение семян на отдельные виды, фракции. Причем разделение это зависит от силы приложенного электрического поля и может регулироваться по желанию человека. Таким образом можно настроить электрический сепаратор на отделение, скажем, "живых", всхожих семян от невсхожих и даже повысить энергию прорастания зародышей.
Что это дает? Как показала практика, такая сортировка перед началом сева обеспечивает увеличение урожая на 15-20 процентов. А невсхожие семена можно использовать на корм скоту или для размола на хлеб.
Диэлектрические сепараторы оказывают немалую помощь и в борьбе с сорняками, которые очень хорошо приспособились к совместной жизни с полезными растениями. Например, крохотное зернышко повилики не отличишь от семечка моркови, а амброзия искусно маскируется под редиску. Однако электрическое поле легко различает подделку, отделяет полезное растение от вредного.
– Новые машины могут работать даже с такими семенами, для которых не годятся иные способы технической сортировки, – сказал на прощание Тарушкин. – Не столь давно, например, нам прислали мельчайшие семена, две тысячи штук которых весят всего один грамм. Раньше их перебирали вручную, наши же сепараторы справились с сортировкой без особого труда.
И то, что сделано, по существу, только начало...
Дождь, растения и ... электричество
Влияние природного конденсатора Земли – элекгромагнитных полей сказывается не только на семенах, но и на ростках.
День за днем они вытягивают стебли вверх, к положительно заряженной ионосфере, а корни зарывают поглубже в отрицательно заряженную землю. Молекулы питательных веществ, превратившись в соках растения в катионы и анионы, повинуясь законам электролитической диссоциации, направляются в противоположные стороны: одни вниз, к корням, другие вверх, к листьям. С верхушки растения к ионосфере струится поток отрицательных ионов. Растения нейтрализуют атмосферные заряды и таким образом накапливают их.
Несколько лет назад доктор биологических наук З.И.Журбицкий и изобретатель И.А.Остряков поставили перед собой задачу: выяснить, как влияет электричество на один из главных процессов в жизни растений фотосинтез. С этой целью, например, они ставили такие опыты. Заряжали воздух электричеством и пропускали воздушный поток под стеклянным колпаком, где стояли растения. Оказалось, что в таком воздухе в 2-3 раза ускоряются процессы поглощения углекислого газа.
Подвергались электризации и сами растения. Причем те, которые побывали под отрицательным электрическим полем, как выяснилось, растут быстрее обычного. За месяц они обгоняют своих собратьев на несколько сантиметров.
Причем ускоренное развитие продолжается и после снятия потенциала.
– Накопленные факты дают возможность сделать некоторые выводы, говорил мне Игорь Алексеевич Остряков. – Создавая положительное поле вокруг надземной части растения, мы улучшаем фотосинтез, растение будет интенсивнее накапливать зеленую массу. Отрицательные же ионы благотворно влияют на развитие, корневой системы.
Таким образом, кроме всего прочего, появляется возможность избирательного влияния на растения в процессе их роста и развития, в зависимости от того, что именно – "вершки" или "корешки* – нам нужно...
Как специалиста, работавшего в ту пору в производственном объединении "Союзводпроект", электрические поля интересовали Острякова еще и вот с какой точки зрения. Питательные вещества из почвы могут проникнуть в растения только в виде водных растворов. Казалось бы, какая разница растению, откуда получать влагу – из дождевого облака или из дождевальной установки? АН нет, опыты неопровержимо показывали: вовремя прошедший дождь куда эффективнее своевременной поливки.
Стали ученые разбираться, чем дождевая капля отличается от водопроводной. И выяснили: в грозовом облаке капельки при трении о воздух приобретают электрический заряд. В большинстве случаев положительный, иногда отрицательный. Вот этот-то заряд капли и служит дополнительным стимулятором роста растений. Вода в водопроводе такого заряда не имеет.
Более того, чтобы водяной пар в облаке превратился в каплю, ему нужно ядро конденсации – какая-нибудь ничтожная пылинка, поднятая ветром с поверхности земли. Вокруг нее и начинают скапливаться молекулы воды, превращаясь из пара в жидкость. Исследования показали, что такие пылинки очень часто содержат в своем составе мельчайшие крупинки меди, молибдена, золота и других микроэлементов, благотворно влияющих на растения.
"Ну а раз так, почему был искусственный дождик не сделать подобием естественного?" – рассудил Остряков.
И добился своего, получив авторское свидетельство на электрогидроаэронизатор – прибор, который создает электрические заряды на капельках воды. По существу, это устройство представляет собой электрический индуктор, который устанавливается на трубе разбрызгивателя дождевальной установки за зоной каплеобразования с таким расчетом, чтобы сквозь его рамку пролетала уже не струя воды, а рой отдельных капель.
Сконструирован и дозатор, позволяющий добавлять в водный поток микроэлементы. Устроен он так. В рукав, подающий воду в дождевальную установку, врезается кусок трубы из электроизоляционного материала. А в трубе располагаются молибденовые, медные, цинковые электроды... Словом, из того материала, какой микроэлемент нужней для подкормки. При подаче тока ионы начинают переходить с одного электрода на другой. При этом часть их смывается водой и попадает в почву. Количество ионов можно регулировать, меняя напряжение на электродах.
Если же нужно насытить почву микроэлементами бора, йода и других веществ, нс проводящих электрического тока, в действие вступает дозатор другого типа. В трубу с проточной водой опускают кубик из бетона, разделенный внутри на отсеки, в которых и помещаются нужные микроэлементы. Крышки отсеков служат электродами. Когда на них подастся напряжение, микроэлементы проходят сквозь поры в бетоне и уносятся водою в почву.
Картофельный детектор. В хлопотах и заботах незаметно прошло лето. Пора и урожай собирать. Но даже человек не всегда может отличить покрытую мокрой осенней землей картофелину от такого же черного комка земли. Что же говорить о картофельных комбайнах, гребущих с поля все подряд?
А если производить сортировку сразу на поле? Немало поломали голову инженеры над этой проблемой. Какие только детекторы не перепробовали механические, телевизионные, ультразвуковые... Пытались было на комбайн даже гамма-установку поставить. Гамма-лучи пронизывали насквозь земляные комья и клубни, словно рентген, а стоящий напротив датчика приемник определял "что есть что".
Но гамма-лучи вредны для здоровья людей, при работе с ними необходимо принимать специальные меры предосторожности. Кроме того, как выяснилось, для безошибочного детектирования необходимо, чтобы все клубни и комья были приблизительно одинакового диаметра. Поэтому специалисты Рязанского радиотехнического института – старший преподаватель А.Д.Касаткин и тогдашний студент-дипломник, а ныне инженер Сергей Решетников – пошли по другому пути.
Они взглянули на картофельный клубень с точки зрения физики. Известно, что емкость конденсатора зависит от проницаемости материала, заложенного между его обкладками. Меняется диэлектрическая проницаемость, меняется и емкость. Этот физический принцип и был заложен в основу детектирования, так как в эксперименте выяснилось:
диэлектрическая проницаемость картофельного клубня намного отличается от диэлектрической проницаемости земляного комка.
Но найти правильный физический принцип – только начало дела. Нужно было еще выяснить, на каких частотах детектор будет работать в оптимальном режиме, разработать принципиальную схему устройства, проверить правильность идеи на лабораторном макете...
– Очень трудно оказалось создать чувствительный емкостный датчик, рассказывал Сергей Решетников. – Мы перебрали несколько вариантов и в конце концов остановились на такой конструкции. Датчик представляет собой две пружинные пластинки, расположенные друг относительно друга под некоторым углом. В эту своеобразную воронку и падают картофелины вперемешку с комьями земли. Как только картофелина или комок касается обкладок конденсатора, система управления вырабатывает сигнал, значение которого зависит от диэлектрической проницаемости объекта, находящегося внутри датчика. Исполнительный орган – заслонка – отклоняется в ту или иную сторону, производя сортировку...
Работа в свое время была удостоена награды на Всесоюзном смотре научнотехнического общества студентов. Однако что-то не видно пока картофельных комбайнов, оборудованных такими датчиками. А ведь их делают там же, в Рязани...
Впрочем, сетования по поводу российсхой неповоротливости оставим до другого раза. Нынешний разговор ведь о секретах растений. О них-то и поговорим дальше.
«Шестерни» живых часов
Растения а сундуке. Приезжий мог легко заблудиться в Париже XVIII века. Названий улиц практически не было, лишь немногие дома имели собственные имени, выбитые на фронтонах... Еще проще было заблудиться в науке того времени. Теория флогистона камнем преткновения лежала на пути развития химии и физики. Медицина не знала даже такого простейшего прибора, как стетоскоп; врач если и выслушивал больного, то делал это, прикладывая ухо к его груди. В биологии все живые организмы именовались просто рыбами, зверями, деревьями, травами...
И все же наука уже сделала огромный шаг по сравнению с прошлыми веками: ученые в своих исследованиях перестали довольствоваться лишь умозаключениями, стали принимать во внимание и экспериментальные данные. Именно эксперимент и послужил основой открытия, о котором я хочу вам рассказать.
... Жан-Жак де Мэран был астрономом. Но, как и положено настоящему ученому, он был еще и наблюдательным человеком. А потому летом 1729 года обратил внимание на поведение гелиотропа – комнатного растения, стоявшего в его кабинете. Как оказалось, гелиотроп обладает особой чувствительностью к свету; он не только поворачивал свои листья вслед за дневным светилом, но с заходом солнца его листья поникали, опускались. Растение как бы засыпало до следующего утра, чтобы расправить свои листья лишь с первым солнечным лучом. Но самое интересное не в этом. Де Мэран обратил внимание, что гелиотроп занимается своей "гимнастикой" и в том случае, когда окна комнаты задернуты плотными шторами. Ученый поставил специальный опыт, заперев растение в подвал, и убедился, что гелиотроп продолжает засыпать и просыпаться в строго определенное время даже в полной темноте.
Де Мэран рассказал о замечательном явлении друзьям и... не стал продолжать опыты дальше. Как-никак он был астроном и исследования природы полярного сияния занимали его больше, чем странное поведение комнатного растения.
Однако зерно любопытства было уже брошено в почву научной любознательности. Рано или поздно оно должно было прорасти. Действительно, 30 лет спустя, там же, в Париже, появился человек, который подтвердил открытие де Мэрана и продолжил его опыты.
Звали этого человека Генри-Луи Дюамель. Его научные интересы лежали в области медицины и сельского хозяйства. И потому, узнав об опытах де Мэрана, он заинтересовался ими гораздо больше самого автора.
Для начала Дюамель воспроизвел опыты де Мэрана с возможно большей тщательностью. Для этого он взял несколько гелиотропов, разыскал старый винный подвал, вход в который вел через другой темный подвал, и оставил растения там. Более того, некоторые гелиотропы он даже запирал в большой, обитый кожей сундук и укрывал сверху несколькими одеялами, чтобы стабилизировать температуру... Все оказалось напрасно: гелиотропы поддерживали свой ритм и в этом случае. И Дюамель с чистой совестью записал: "Эти эксперименты позволяют заключить, что движение листьев растений не зависит ни от света, ни от тепла..."
Тогда от чего же? Дюамель не смог ответить на этот вопрос. Не ответили на него и сотни других исследователей из многих стран мира, хотя в их рядах бьыи и Карл Линней, и Чарлз Дарвин, и многие другие ведущие естествоиспытатели.
Лишь во второй половине XX века тысячи накопленных фактов наконецтаки позволили прийти к выводу: все живое на Земле, даже одноклеточные микробы и водоросли, имеет свои собственные биологические часы!
Запускаются эти часы в ход сменой дня и ночи, суточными колебаниями температуры и давления, изменением магнитного поля и другими факторами.
Порою достаточно одного светового лучика, чтобы "стрелки" биологических часов были переведены в определенное положение и дальше шли самостоятельно, не сбиваясь довольно долгое время.
Но как устроены часы живой клетки?
Что является основой их "механизма"?
"Хрононы" Эрета. Чтобы выяснить принцип, лежащий в основе действия живых часов, американский биолог Чарлз Эрет попытался представить их возможную форму. "Конечно, механический будильник со стрелками и шестернями, – рассуждал Эрет, – искать внутри живой клетки бессмысленно. Но не всегда же люди узнавали и узнают время с помощью механических часов?.."
Исследователь стал собирать сведения о всех измерителях времени, когда-либо использовавшихся человечеством. Он изучал часы солнечные и водяные, песочные и атомные... В его коллекции нашлось место даже для часов, в которых время определялось по пятнышкам белой плесени, за определенное время выраставших на розовом питательном бульоне.
Конечно, такой подход мог увести Эрета бесконечно далеко от поставленной цели. Но ему повезло. Однажды Эрет обратил внимание на часы короля Альфреда, жившего в IX веке. Судя по описанию, сделанному одним из современников короля, часы эти представляли собой два спирально перевитых куска каната, пропитанных смесью пчелиного воска и свечного сала. Когда их поджигали, куски горели с постоянной скоростью по три дюйма в час, так что, замерив длину оставшейся части, можно было довольно точно определить, сколько времени прошло с момента пуска таких часов.
Двойная спираль... Что-то удивительно знакомое есть в этом образе! Эрет не напрасно напрягал память. Он в конце концов вспомнил: "Ну, конечно же! Форму двойной спирали имеет молекула ДНК..."
Впрочем, что из того следовало? Разве общность формы определяет общность сути? Спираль из канатов сгорает за несколько часов, спираль же ДНК продолжает копировать сама себя в течение всей жизни клетки...
И все-таки Эрет нс отмахнулся от случайно пришедшей мысли. Он стал искать живой механизм, на котором мог бы проверить свои предположения. В конце концов он остановил выбор на инфузории туфельке – самой маленькой и простой клетке животного происхождения, у которой обнаружены биоритмы. "Обычно инфузория в дневное время ведет себя более активно, чем ночью. Если мне удастся, воздействуя на молекулу ДНК, перевести стрелки биологических часов инфузории, можно считать доказанным, что молекула ДНК также используется в качестве механизма биочасов..."
Рассудив таким образом, Эрет использовал в качестве инструмента, переводящего стрелки, световые пуски с различной длиной волны: ультрафиолетовые, голубые, красные... Особенно эффективно действовало ультрафиолетовое излучение – после сеанса облучения ритм жизни инфузории заметно менялся.
Таким образом, можно было считать доказанным: молекула ДНК используется в качестве механизма внутренних часов. Но как работает механизм? В ответ на этот вопрос Эретом была разработана сложнейшая теория, суть которой сводится вот к чему.
Основой отсчета времени служат очень длинные (длиной до 1 м!) молекулы ДНК, которые американский ученый назвал "хрононами". В обычном состоянии молекулы эти свернуты тугой спиралью, занимая очень мало места. В тех местах, где нити спирали немного расходятся, строится информационная РНК, достигающая со временем полной длины одиночной нити ДНК. Одновременно протекает ряд взаимосвязанных реакций, соотношение скоростей которых можно рассматривать как работу "механизма" часов. Таков, как говорит Эрет, скелет процесса, "в котором опущены все подробности, не являющиеся абсолютно необходимыми".
Пульсирующие пробирки. Обратите внимание, основой основ цикла, его фундаментом американский ученый считает химические реакции. Но какие именно?
Чтобы ответить и на этот вопрос, давайте из года 1967-го, когда Эрет вел свои исследования, перейдем еще на десяток лет назад. И заглянем в лабораторию советского ученого Б.П.Белоусова. На его рабочем столе можно было увидеть штатив с обычными лабораторными пробирками. Вот только содержимое их было особым. Жидкость в пробирках периодически меняла цвет.
Только что она была красной и вот стала уже синей, затем снова покраснела...
Об открытом им новом виде пульсирующих химических реакций Белоусов доложил на одном из симпозиумов биохимиков. Сообщение выслушали с интересом, однако никто не обратил внимание, что исходными компонентами в циклических реакциях были органические вещества, весьма сходные по своему составу с веществами живой клетки.
Лишь два десятилетия спустя, уже после смерти Белоусова, его работа по достоинству была оценена другим отечественным ученым А.М.Жаботинским.
Он вместе со своими коллегами разработал подробную рецептуру реакций такого класса и в 1970 году доложил о главных результатах своих исследований на одном из международных конгрессов.
Далее в начале 70-х годов работы советских ученых были подвергнуты тщательному анализу зарубежными специалистами. Так, американцы Р.Филд, Е.Корос и Р.Ноуес нашли, что среди множества факторов, определяющих режим взаимодействия веществ в пульсирующих реакциях, можно выделить три главных: бромисто-водородную кислотную концентрацию, бромидную ионную концентрацию и окисление металлических ионов катализатора. Все три фактора были объединены в новое понятие, которое американские биологи назвали орегонским осциллятором, или орсгонатором, по месту своей работы. Именно орегонатор многие ученые считают ответственным как за существование всего периодического цикла в целом,, так и за его интенсивность, скорость колебаний процесса и другие параметры.
Индийские ученые, работавшие под руководством А.Винфри, спустя еще некоторое время нашли, что процессы, происходящие при таких реакциях, имеют большое сходство с процессами в нервных ячейках. Более того, тому же Р.Филду в сотрудничестве с математиком В.Траем удалось математически доказать сходство процессов орегонатора и явлений, происходящих в недавно открытой нервной мембране. Независимо от них подобные же результаты получили при помощи комбинированной аналогово-цифровой ЭВМ наши соотечественники Ф.В.Гулько и А.А.Петров.
Но ведь такая нервная мембрана представляет собой оболочку нервной клетки. И в составе мембраны есть "каналы" – очень крупные белковые молекулы, которые довольно схожи с молекулами ДНК, находящимися в ядре той же клетки. И если процессы в мембране имеют биохимическую основу – а это установлено на сегодняшний день достаточно уверенно, – то почему должны иметь какую-то иную основу процессы, происходящие в ядре?
– Таким образом как будто начинает довольно отчетливо прорисовываться химическая основа биоритмов. Сегодня уж можно не сомневаться, что материальной основой биологических часов, их "шестеренками" являются биохимические процессы. Но вот в каком порядке одна "шестеренка" цепляется за другую? Как именно протекает цепь биохимических процессов во всей их полноте и сложности?.. В этом еще предстоит досконально разобраться – так прокомментировал в беседе со мной положение дел в биоритмологии один из ведущих специалистов нашей страны в этой области, заведующий лабораторией Института медико-биологических проблем Б.С.Алякринский.
И хотя в химии биоритмологии действительно еще очень много неясного, проведены уже первые опыты практического использования таких химических часов. Так, скажем, несколько лет назад инженер-химик Е.Н.Москалянова при изучении химических реакций в растворах, которые содержат одну из необходимых человеку аминокислот – триптофан, открыла еще одну разновидность пульсирующих реакций: жидкость меняла свой цвет в зависимости от времени суток.
Реакция с добавками красителя интенсивнее всего протекает при температуре около Зб°С. При нагреве свыше 40° краски начинают тускнеть, молекулы триптофана разрушаются. Приостанавливается реакция и при охлаждении раствора до 0°С. Словом, напрашивается прямая аналогия с температурным режимом химических часов нашего организма.
Москалянова сама провела более 16 тысяч опытов. Пробирки с растворами были разосланы ею для проверки во многие научные учреждения страны. И вот теперь, когда собран огромный фактический материал, стало ясно: действительно растворы, содержащие триптофан и краситель ксантгидрол, способны менять свою окраску с течением времени. Таким образом, в принципе, появилась возможность создания совершенно новых часов, которым не нужны ни стрелки, ни механизм...
