Текст книги "Искра и Пламя(СИ)"

Автор книги: Сталь Властелина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Властелина Сталь
Искра и Пламя

Пролог

Потомственная ведьма лежала на узкой кровати в темной комнате, в ногах ее сидела десятилетняя девочка. Они обе знали, что скоро в их дом придет смерть, и совсем еще юной Эльзе придется принять дар предвидения от своей матери. Тяжела ноша ведьмы – убивает женщин совсем молодыми.

– Эль, – только и сумела произнести умирающая женщина. Рыжая девчушка вскочила с места и бросилась к матери. Из последних сил та сумела сжать в своих ладонях руку будущей ведьмы. Мать знала, какова роль этого ребенка в ходе истории. Но все может изменить выбор.

Ведьма в последний раз закрыла глаза и сделала глубокий вдох, передавая вместе с смертным предсказанием всю свою силу единственной дочери, той, что сейчас не могла сдержать слез. Малышка горько плакала, но не забирала своей руки у матери. Она захныкала, но закрыла глаза и приняла все, что теперь принадлежало ей по праву. Видение уходящей женщины хлынуло в сознание ребенка.

***

Город утопал в дымном мареве пожаров. На разгромленных улицах стояла мрачная тишина, разрываемая лишь потрескиванием жадного огня. Он один еще не затих после той кровавой бойни, которая случилась здесь всего несколько часов назад. Но теперь все словно вымерло. Город спрятался, закрыл окна, ставни и двери, лишь бы не видеть сотни и сотни свежих трупов, оставленных прямо на мостовых. Вместе с черным дымом в воздухе повис ужас и страх.

И среди всего этого раздавались тихие и робкие шажки. В дыму на конце улицы показалась худая фигурка. Это была маленькая девочка, ребенок, единственное напоминание о жизни в этом аду. Она шла, чуть раскачиваясь в разные стороны, и внимательно всматривалась в мертвецов. Уже не кричала, не звала и не плакала, просто смотрела, ведь голос давно охрип. Скольких она уже видела? Мужчин, женщин, знакомых и нет, на чьих лицах застыли холодными масками гримасы ужаса, наложенные смертью? Навсегда ли запомнила, как она выглядит, каков ее запах, запах крови, дыма и страха? И все же девочка продолжала искать, хоть усталость валила с ног. Вся перепачканная с ног до головы в крови, саже и грязи, она все продолжала шагать, вслушиваться и верить. Вера была единственной вещью, которая заставляла этого ребенка идти дальше, перешагивать через мертвых и умирающих, слушать хрипы и стоны. И тишину.

Но вот взгляд зеленых глаз, наконец, зацепился за знакомую фигуру впереди, на другом конце улицы. И сердце вдруг ушло в пятки, сбивчивое тяжелое дыхание перестало вырываться из груди. Все для того, чтобы в следующий момент громко крикнуть 'Эльза!' и броситься со всех ног туда, прямо к ней. Скорее бежать, чтобы обнять, прижаться, спрятаться от всего этого кошмара, понять, что все будет хорошо...

Невысокая девушка в грязной изодранной одежде не успела толком обернуться, как девчушка чуть не сбила ее с ног.

– Нира, – только и сказала она на выдохе, крепко-крепко прижимая ребенка к груди. – Как хорошо... Ты жива, жива... Так хорошо, – шептала Эльза быстро и сбивчиво, сильнее обнимая своими тонкими руками столь дорогое ей существо. На глазах у обеих выступили слезы, но времени на трогательную радость почти не было.

Через минуту сзади послышались торопливые шаги. Эльза повернула голову в сторону звука и тут же округлила глаза. Прижимая к лицу мокрую тряпку, к ним быстро шагала высокая черноволосая девушка. Заметив Эльзу и Ниру, девушка перешла на бег.

– Уходим! Срочно уходим! Времени нет, мы должны уходить.

– Ты... Но студенты... Их же эвакуировали, почему ты..., – шокировано заговорила Эльза.

– Я что больная бросать вас здесь? – выкрикнула черноволосая, зло сверкнув янтарными глазами. Нира смотрела на странную незнакомку удивленно и пристально, глядела прямо в них.

– Как огонь в глазах, – сказала она вдруг охрипшим голоском. Но высокая студентка в черной форме, никак не среагировав, просто подняла девчонку на руки.

– Ида, я не понимаю...

– Тут нечего понимать, Эльза, просто бегом за мной, – отчеканила девушка, и, взвалив совсем ослабленную и растерянную Ниру себе на плечи, быстро зашагала прочь.

– Ты ведь хорошо знаешь город?

– И знаю, как нам быстро выйти из него...

Повисло недолгое молчание.

– Эльза, я обещала, что не брошу, и я сдержу слово.

– Верю, – крикнула вдогонку подруге невысокая девушка, и сама бросилась догонять уходящую Иду.

Шли они недолго. Пришлось остановиться, только свернув на соседнюю широкую улицу. Остановиться, чтобы увидеть нечто такое, от чего кровь стынет в жилах от ужаса. Прямо на их пути. Расправив мощные кожистые крылья. Изогнув длинную шею, покрытую блестящей рубиновой чешуей. Разинув полную острых зубов жуткую пасть. Стоял. Дракон.

– Создатель милосердный, -прошептала студентка одними губами. А огромный ящер приветствовал непрошеных гостей оглушительным безумным ревом. Путь к спасению был отрезан.

Глава 1

Первым, что я услышала, был приглушенный, совсем далекий стук. Я толком еще не понимала, что я, где я, помню только тишину и этот стук. А еще огонь. Да, кажется, только что я видела огонь, слышала его треск, вдыхала едкий запах дыма... Сон? Кажется, так.

Медленно, но верно я приходила в себя после чего-то очень... А, собственно, чего? Усиленно попытавшись вспомнить хотя бы отрывок последних событий, я словно натыкалась на стену белого густого тумана, сквозь который не могло проникнуть совершенно ничего. И так из раза в раз. Просто пусто, как будто ничего и не было до сегодняшнего дня.

Где я вообще нахожусь?

Задавшись этим вопросом, я почувствовала, что вокруг было тепло, а я лежала на чем-то мягком. Так, уже хорошо. К этому добавился ароматный запах чего-то определенно очень вкусного – еще один плюс положения. Несмотря на внутреннюю тревогу, плавно перерастающую в панику, физически я чувствовала себя в безопасности, что тоже было неплохо.

Открыть глаза удалось, но далеко не с первой попытки, принять сидячее положение вообще представлялось невозможным. Тело было как будто ватным, я едва ли могла пошевелить пальцами. Удивительно, что хоть дышать получалось. Мне было паршиво, от чего я невольно застонала, пытаясь заставить себя хоть как-то сдвинуться.

Давай же, неизвестная, ты должна подняться, нужно побороть себя.

Однако сколько бы я не тужилась, ничего не выходило. Стало только хуже, к тому же прибавилось ощущение собственной беспомощности.

Через какое-то время стало ясно, что придется смириться со своей нелегкой участью и занять себя чем-то другим, например, осмотром места, где я проснулась.

Это была небольшая темная комнатушка, в воздухе которой витал густой аромат древесины. Потолок был довольно низким, деревянным, как и большая часть немногочисленных предметов вокруг. Судя по закрытым ставням, сейчас был вечер или ночь, а единственным источником света служила едва-едва горевшая где-то в дальнем углу свеча. Приглядевшись, я с удивлением заметила, что в помещении я не одна – кто-то, чья фигура была скрыта мягким полумраком, мирно посапывал в кресле в дальнем углу, укрывшись пледом.

Я нервно сглотнула. Нужно было его как-то позвать, но вот смогу ли я издать что-то, кроме хриплого едва слышного стона? В любом случае, это стоило проверить. Однако только я раскрыла рот, силясь выдавить из себя хоть пару слов, как человек в углу вдруг зашевелился. Неловким сонным движением он стянул с себя плед, протер глаза и, немного щурясь после, видимо, долгого сна, посмотрел прямо в мою сторону.

– Очнулась? Давно пора, – произнес он чуть хриплым голосом, почесав седую макушку. Выглядел он спокойно, говорил так же, и вся его фигура в целом почему-то с первого взгляда внушала мне доверие.

– Как ты себя чувствуешь?

– Плохо... Скорее ужасно, – после недолгих раздумий выдавила из себя я, и звук собственного голоса казался каким-то совсем далеким, чужим и совершенно незнакомым.

Как отреагировал на это незнакомец, я не видела, потому что в этот момент перед глазами все поплыло, и голова почему-то ужасно закружилась.

– Бедная... Сейчас, подожди немного, – с нотой глубокого сочувствия сказал человек, после чего я услышала звук быстрых шагов и тихий скрип дверных петель.

Не могу сказать хотя бы примерно, сколько он отсутствовал, но за это время я успела немножко оклематься, удалось даже сесть, хоть и с немалым трудом. Голова все так же раскалывалась, а руки, которыми я за нее держалась, чуть ли не тряслись от слабости.

– О, вижу, тебе уже чуть лучше, – улыбнулся все тот же человек, войдя в комнату. В руках у него я заметила непонятные тряпки, которые, как выяснилось вскоре, оказались одеждой, причем не самой плохой, и стакан, наполненный какой-то ароматной жидкостью. Поставив последний на небольшую тумбочку возле моей постели и рядом положив одежду, мужчина сел на придвинутый из дальнего угла комнаты стул и принялся с дружелюбной внушающей доверие улыбкой глядеть на меня. Я в свою очередь выжидающе уставилась на него. В голове в это время копились вопросы, которые я готова была вот-вот выплеснуть бурным потоком, но мужчина опять заговорил первым.

– Выпей, полегчает, – он выразительно кивнул в сторону стакана. Я сделала это, почти не задумываясь. Просто взяла и осторожными глотками выпила теплый напиток, который на вкус оказался столь же приятным, как и на запах. Похоже, это был отвар из каких-то трав, и, к моему удивлению, через какое-то время мне действительно стало чуть легче.

– Вот, так ведь гораздо лучше, – улыбнулся еще шире незнакомец, забирая из моих рук уже пустой стакан. – У тебя, наверное, много вопросов сейчас... Если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, можешь одеться и спуститься вниз, на кухню, к Ридии. Поговорим, заодно за едой Доктор из города сказал, что у тебя могут возникнуть проблемы с памятью... Или, если ты себя еще плохо чувствуешь, можешь еще отдохнуть.

Я нахмурилась. Проблемы с памятью. Да, они определенно присутствовали, причем большие, поэтому было как-то не до отдыха. Кто такая Ридия? А кто этот мужчина? А врач зачем? Со мной что-то случилось? Нет, вопросов было слишком много, а мне было слишком страшно и слишком невтерпеж, поэтому прояснить ситуацию я должна была как можно скорее.

– Хорошо, я.... Э-э-э, сейчас спущусь... на кухню. Да, на кухню.

– Не беспокойся, я подожду за дверью и провожу тебя. В таком состоянии да по нашей лестнице я тебе ходить одной не дам, упадешь, того и гляди, и снова в кровать, если жива останешься.

Я, чуть удивленно округлив глаза, коротко кивнула. Пожилой мужчина вышел, и тогда я заметила, что он слегка хромает на правую ногу. Не знаю уж, почему подметила эту мелочь.

Кое-как как поднявшись с кровати, я переоделась из просторной белой сорочки в простое, но удобное, платье светло-голубого цвета и поковыляла к двери.

Выйдя из комнаты, я встретила там моего неизвестного благодетеля и тихо проследовала за ним. Каждый шаг давался лишь благодаря усилиям и приносил странную боль. Пожилой мужчина направился на кухню, где его ждала жена. Как оказалось, она уже начала переживать за гостью, которая так долго не могла отойти ото сна. Хозяйка бегала по кухне, силясь успеть все на свете, разрываясь между приготовлением блинов и бульона для мужа. Печеные яблоки уже возвышались на столе небольшой горкой, рядом стояла крынка теплого молока, немного свежего сливочного масла с сахаром и пирог с вишней.

– Ну, что? Как она там?

– Она... Слаба, беззащитна и растеряна. Как наша дочь тогда...

– Что происходит? – тихим, но глубоким голосом спросила я. Мысли и вопросы, казалось, лились бесконечной рекой – но ответов не было. И от обступавшей со всех сторон неизвестности страшнее с каждой секундой.

– Аделаида... – только и смогла выдохнуть женщина, прежде чем слезы навернулись у нее на глазах. Муж успокаивающе приобнял ее рукой, не отрывая от меня пристального, но доброжелательного взгляда. Аделаида? Это мое имя?

– Мы знаем, – вдруг тихо, почти шепотом, начал пожилой мужчина, – мы знаем, что тебе сейчас тяжело. Но прошу, скажи, Ида, ты... Узнаешь нас?

– Я... ничего не помню. Совсем. Кто вы?

Женщина с тяжелым решительным вдохом утерла слезы тыльной стороной ладони, и, видимо, с привычной, свойственной ей стремительностью движений подошла, села лавку и приглашающее похлопала по месту рядом. Я замерла неподвижно, встретившись с хозяйкой дома взглядами. Сколько же чувств было в этих голубых глазах: ласка, любовь, безграничная надежда и в то же время мучительное отчаяние.

– Я Ридия, твоя дальняя родственница. Пару недель назад мой муж, Асваг, привез тебя из одной деревни Приграничья. Там случилось большое несчастье. Глупо спрашивать, ты ведь уже сказала, но все же. Ты совсем ничего не помнишь? – на слове 'совсем' Ридия сделала особый акцент, но в ответ я только отрицательно помотала головой.

– Не знаю тогда, как это тебе сказать, – чуть дрожащим голосом заговорила она.

– Скажите, как есть. Я хочу знать.

– На твою деревню напали драконы, чешуйчатые отродья, будь они не ладны.

– Я был там и видел. Они выжгли почти все дотла, а что не выжгли, то просто разрушили. И твоя семья...

– Моя семья. Я поняла. Их больше нет, так?

На удивление, я ощущала себя невероятно спокойно. Не было ни скорби, ни слез, ни чувства невосполнимой утраты. Пусто. И от этого становилось страшно настолько, что на глазах невольно выступили слезы.

Ответом на мой вопрос послужили полные горечи и сочувствия взгляды пожилых супругов. А у меня ком в горле встал от того, что я почувствовала себя ничтожеством. Да, именно ничтожеством, без семьи, друзей, прошлого. У меня не было ничего своего, даже имя и то казалось чужим.

– Скажите, а почему тогда я жива? Кто-нибудь еще выжил тогда? – я упорно старалась держаться как можно ровнее, но эмоции контролю никак не поддавались. Я чувствовала, что еще немного и разрыдаюсь.

– Я думаю, эта не та тема, на которую можно говорить за столом. Лучше сначала поесть, а потом уже поговорим обо всем, если ты считаешь, что тебе от этого станет легче, – возразила Ридия, поглядывая на мужа в поисках поддержки. Мужчина коротко кивнул и стал разливать бульон по тарелкам с широкими расписанными каким-то красочным узором бортами.

Супруги ели аккуратно, бросали в бульон ржаные сухарики и поминутно подсаливали его, что было довольно странно – в этом блюде мне не хватало только мяса, соли было достаточно.

Асваг поклонился хозяйке за обед и ушел топить баню, чтобы я могла искупаться перед сном. Ридия споро принялась за уборку домишка, поставила молоко в глиняном горшке в печку металась из комнаты в комнату, из угла в угол, избегая разговоров. Наверное, можно было настоять на объяснениях, сказать, что от правды мне станет лучше, но я не могла пересилить себя. Нет. Я не боялась, что никто из ранее знакомых, а сейчас забытых людей не выжил. Я страшилась того, что ничего не почувствую от этого. Какое-то внутренне чутье подсказывало, что правильнее было сейчас рыдать и стенать, скорбеть по родителям, по всей семье. Но я не могла выдавить из себя слезы. Я не помнила и не знала тех людей, что так недавно окружали меня теплом и заботой.

Можно было еще долго предаваться размышлениями, самообвинением и прочими важными духовными мыслями, но седой хромой мужчина довольно скоро воротился домой и сказал, что к вечеру банька разгорячится. Сказал он об этом гордо, и я не смогла не улыбнуться ему со всей благодарностью, что он заслуживал.

Мне никто не досаждал вниманием, но и не оставлял без оного до самых сумерек. Когда начало темнеть, родственники проводили меня в маленькое здание, где было жарко, душно и мокро. Банька, которой так хвалился Асваг, мне не понравилась. И, хотя стены, увешанные различными вениками из растений, вызывали интерес, а пышущая жаром печь внушала чувство какой-то родственной принадлежности, долго находится в этом низком и странном месте я не могла.

Использовав по назначению все настои и притирки, как и велела Ридия, я наскоро обтерлась большим махровым полотенцем песочного цвета и поспешила обратно в дом, чтобы не находится в сковывающем свободу и мысли зданьице больше ни на миг.

После этого меня вдруг начало клонить ко сну. Непонятная слабость ощущалась во всем теле, вновь напоминая о себе, и это не скрылось от зорких глаз Асвага и Ридии. По их словам я выглядела неестественно бледной, поэтому они ласково, но очень настойчиво посоветовали мне отправиться спать. Я же к тому времени едва стояла на ногах, поэтому особого сопротивление не оказала и поступила именно так.

Завтрашнее утро обещало быть насыщенным. Многое предстояло узнать, узнать о себе, о том, кто я такая и чем жила, из этого сделать вывод о том, что меня ждет и что делать дальше. Мысли были только об этом. Роясь в голове подобно жалящим осам, они донимали меня довольно долго, но вскоре сон взял свое, и я на всю ночь будто провалилась в черную пустую бездну без сновидений.

Глава 2

Я проснулась с первыми лучами солнца и с удивлением заметила, что Ридия уже успела приготовить нам завтрак. Она совершенно не спит? Ведь вчера легла гораздо позднее меня, а сегодня так рано уже на ногах...

– Доброго утра, Адочка, – улыбнулась мне тепло женщина, поправляя выбившийся из толстой косы русый локон.

– Доброго, – улыбнулась я в ответ, присаживаясь за стол. Топленое молоко стояло на столе, легкий аромат шел от свежей яичницы , а горячий темный напиток и вовсе кружил голову своей крепостью и приятным запахом. Эта женщина готовит божественно, заботлива сверх меры и невероятно понимающая. Недостатки-то у нее есть?

– Как спалось?

– Отлично.

– Сегодня поведу тебя по деревне, прогуляемся, посмотришь, как здесь все устроено.

– Да. Нужно же тебе как-то устраиваться, – заметил мужчина, тоже присаживаясь рядом с женой и глядя на меня по-отечески.

– Да. Конечно. Вы правы.

– Мы понимаем, что тебе тяжело. Но жизнь продолжается.

– Да, я понимаю. Жизнь продолжается, и мое прошлое ничего уже не значит...

Супруги хотели сказать еще что-то, как-то подбодрить меня, поддержать, но послышался стук в дверь. Сначала негромкий, едва слышный, но с каждым ударом становившийся все более настойчивым. Асваг и Ридия перекинулись удивленными взглядами. По всей видимости, они не ожидали кого-то в гости.

– Кто ж это в такую рань стучится? – проговорила Ридия, поднимаясь со стула. Асваг посмотрел на меня, как бы извиняясь, и тоже встал из-за стола. После этого оба супруга вышли, оставив меня в одиночестве. Не могу сказать, что это сильно меня потревожило, пища на тарелке представляла куда больший интерес. До поры до времени.

Не знаю, к счастью ли, или совсем наоборот, но с кухни можно было частично расслышать, о чем говорят у двери. Доносившиеся обрывки фраз меня заинтересовали.

-... ах, как мы были бы благодарны, если б вы, добрые люди, помогли... – голос был незнакомый и чуть хрипловатый, определенно принадлежал старухе.

– ... ну что вы, мы только с радостью, – как-то растерянно отвечала Ридия. Асваг же молчал, что показалось мне странным. Тем временем, я поняла, что упустила что-то, и яичница передо мной перестала быть таким уж интересным объектом. К тому же, я и не успела заметить, как опустошила тарелку и осталась голодной.

И пока я отвлекалась на эту мысль, что, видимо, длилось довольно долго, за стеной приближающиеся шаги. Первой в дверном проеме показался Асваг, за ним вошла Ридия, а вот после этого показались две незнакомые фигуры.

Первая произвела на меня впечатление странное. Это была пожилая женщина,с узловатыми длинным пальцами на трясущихся руках, сжимавшая длинную палку, которая заменяла ей трость. Одета она была в разноцветные лохмотья, подол ее старого платья был весь изорван и покрыт грязью. Облик ее дополняли седые волосы, выбивавшиеся из-под платка и глаза... Этот взгляд, такой цепкий и пронзительный, заставил меня занервничать, особенно с учетом того, что устремлен он был прямо на меня.

За ней в помещение вошла невысокая девушка, скорее даже девочка, и вид у нее был не только растерянный, но и плачевный. Я нахмурилась. Они что, бродяги?

– Прошу, садитесь к столу, сейчас я что-нибудь придумаю, – говорила Ридия, принявшись в своей обычной манере метаться по кухне с невероятной скоростью. Достав две деревянные кружки, она подошла к большой чаше, стоявшей в углу и, зачерпнув оттуда воды, со скоростью молнии поднесла их незваным гостям.

– Спасибо тебе, хозяюшка, – отвечала старуха, уже немного отпив из кружки, – но этого нам будет достаточно. Мы с внучкой итак вам хлопот доставили.

– Бросьте это, сейчас вам хоть хлеба принесу, а то вон как внучка ваша исхудала. А сами-то вы что?...

Но не успела Ридия договорить, как начало происходить нечто странное. Девушка вдруг ошарашено и совершенно испуганно посмотрела на меня большими светлыми глазами, и в следующий момент...

Ее начало трясти мелкой дрожью, губы ее зашептали странные слова, которые мешались со страшными хрипами и эти самые испуганные глаза почти что закатились. Я от неожиданности даже встала с места, не понимая, что происходит. Но все закончилось также быстро, как началось.

– Что ты увидела, Эльза? – заговорила старуха, переводя свой пронзительный взгляд то на меня, то на внучку.

– Огонь. Пламя до небес. Ты, – она указала на меня пальцем, – ты ему виной. Все зависит от твоего выбора. Ты нас всех или погубишь, или...

Девушка закашлялась, совсем закатила глаза и потеряла сознание. Наступила полная тишина, но мне казалось, что угрожающие и тревожные слова до сих пор висели в воздухе. И с чего ж ее так вдруг?...

Дальше началась настоящая суматоха. Ридия с Асвагом, вот уж добрые люди, места себе не находили, пытаясь помочь бродяжке, а старуха уверенным голосом заверяла, что все порядке.

Действительно, через минут десять Эльза очнулась, и они обе покинули гостеприимный дом, напоследок одарив меня странными взглядами.

К тому моменту я стояла вместе с Асвагом и Ридией на крыльце и глядела вслед двум удаляющимся странным личностям. И что-то подсказывало, что это была не последняя моя встреча с ними.

– Кто это был? – наконец, решилась подать голос я.

– Пойдем-ка лучше в дом, – хмуро ответил мне Асваг, не отрывая взгляда от удаляющихся фигур. Сплюнув три раза через плечо, он кивнул, все-таки повернулся ко мне и изобразил подобие ободряющей улыбки. Я только удивленно посмотрела на него и Ридию, после чего мы все вернулись на кухню.

И я не могла не заметить того, как переменились их лица, как они глядели на меня... почти со страхом.

– Я ничего не сделала. Я ни в чем не виновата, – не знаю почему, но я начала оправдываться.

– Конечно. Конечно. Ты ничего не сделала. И не сделаешь. Судьба она переменчива. Тем более, Эльза сказала, что от выбора все зависит. Не сиди сиднем, Асваг, поди, водицы натаскай.

– Сунулись же эти ведьмы к нам в дом... – пробубнил мужчина недовольно и задумчиво, и вскоре мы с Ридией остались наедине.

– Ты не бери в голову, Адочка, ты не бери, – заговорила она, переменив позу на стуле. – Колдуньи они, наверное, гонимые, но мало ли, что скажут. У них, это, с головой не всегда все в порядке.

– Зачем тогда вы их пустили?

– Да как же не пустить их? Голодных, уставших, с дороги видать... Мало, кто готов ведьм-то в дом к себе впустить, да ведь они тоже люди, помереть могут и от болезни, и от холода, и от голода. Жалко мне их. Ведь я еще и хозяйка здесь, как могу отказать гостям? Творец все видит, все-все...

Я коротко кивнула, делая вид, что поняла. Сейчас мне почему-то захотелось забыть об этом происшествии, как о страшном сне. Хотя не много ли я забыла в последнее время?

– Ладно, пусть идут себе дальше, а у нас тут жизнь своя идет. Пойдем уж, по деревне пройдемся, развеемся.

***

Солнце светило в глаза, заставляя нас щуриться. В деревне кипела жизнь. Ребятня носилась по улицам, кто-то копал, кто-то стучал молотком, женщины стирали и готовили, как объяснила мне Ридия. В отдалении мычали коровы, а совсем рядом, на противоположной дорожке, шла гусыня со своими птенцами.

– Не бойся. Если ее деток не трогать, она не обидит,– заверила Ридия, немного насмешливо поглядывая на меня. Как ни странно, гусыня действительно просто прошла мимо, будто и не было меня рядом, будто я – пустое место...

Мыслями я вновь воротилась к странному пророчеству, которое сделала Эльза, кажется, именно так ее звали. Что за выбор мне предстоит сделать? Почему вдруг я могу всех погубить? Я ведь даже не допускала подобной мысли!

Но зерно сомнений уже начало прорастать, потому что не бывает дыма без огня, а огня будет много – пламя взметнется до небес.

– Вот здесь молодежь собирается на праздники, накрывают столы, несут, что могут, и пируют. Не хуже господина Айслана, я тебе скажу.

– А кто это? – заметила я, что Ридия погрустнела. Женщина взглянула на меня большими серо-зелеными глазами, в которых уже поблескивали капельки слез, готовые превратиться в маленькие алмазики горько-соленые на вкус.

– Позже, родная. Сейчас пойдем покажу, куда наш папка каждый день ходить станет.

Она нарочито весело и бодро поскакала куда-то так скоро, что мне с трудом удавалось поспевать за ней. Ведомая женщиной, которая уже считала себя моей матерью, я вновь пришла во двор дома, где проснулась совсем недавно. Ридия повела меня за здание дома, нырнув по пояс в кусты, она вернулась с ключом в руках и открыла дверь какой-то деревянной постройки хлипкрго вида.

На полу с небольшой бутылкой чего-то мутного в руках сидел Астваг.

– Возьми, – улыбнулся он, – объясню все потом.

Дня, когда истина о назначении напитка стала для меня известной, я ждала довольно долго.

***

Четыре месяца пролетели незаметно, но оставили в моей жизни неизгладимый след. Многому я научилась за время пребывания в деревне, где меня приютили Ридия и Астваг. Каждый день я узнавала что-то новое и постоянно удивлялась, почему коровы мычат, зачем они едят сено... Ридия поначалу смеялась и говорила, что я веду себя, как дите малое, но потом перестала обращать внимания. Я ведь действительно много не помню, а от того и не понимаю. Словно ребенок.

Терпению женщины не было предела: ей хватило сил научить меня неплохо готовить и даже косить траву. Правда, один раз я все-таки порезала ногу косой, и Астваг запретил мне заниматься таким опасным трудом.

Родственники у меня оказались заботливыми и честными людьми – ни одного дурного слуха о них по деревне не ходило.

Я быстро привыкла к такой жизни и могла бы продолжать тихо и мирно учиться деревенским премудростям, но обнаружила некоторые странности, пугающие и необыкновенные. Взглядом я могла зажечь свечу... или стол. И контролировать это явление решительно не получалось, что повергло меня в страх, почти в отчаянье. Хотя, не скрою, некоторые элементы этой необычности мне даже нравились – схватив горячий горшок или чан, я не обжигалась. Я чувствовала, что горячо, но кожа рук не страдала от этого жара. В голове даже засела мысль, что нужно попробовать сунуть руки в пламя, но страх и зоркий глаз Ридии не позволяли этого сделать.

К слову, на мои странности женщина не обращала никакого внимания, что несказанно меня порадовало. О подобных вещах рассказывать кому-либо было как минимум опасно... Не могу сказать, что я не доверяла Ридии и Аствагу, но меня пугала возможность того, что узнав обо всем, они могут отвернуться от меня. Нет, они точно не должны были знать.

Однако чуть с каждым днем проблем у меня становилось все больше. Крайней чертой стал случай, когда я приступе немого раздражения, не помню даже по какому поводу, настолько мелкой была его причина, я подожгла скатерть. Вернее, она сама каким-то образом начала гореть. Заметила я это далеко не сразу, потому что вышла из комнаты.

К счастью, намечавшийся пожар потушить мне удалось довольно быстро, а в доме в тот момент никого не оказалось, так что опять мне удалось все скрыть. Но нужно было с этим что-то делать, причем немедленно.

Несколько драгоценных дней я старательно думала над тем, к кому же я могла бы обратиться со своей проблемой, каким образом ее можно было разрешить. Мало того, что я только смутно догадывалась, в чем дело, так еще и не могла контролировать свои 'способности'. Долгими вечерами, оставаясь наедине с собой в собственной комнате, я часами не могла заснуть. Страхи и сомнения изводили меня настолько, что Ридия начала думать, что я захворала, но никак не могла разобрать причины. Мне же она была ясна.

И вот одним прекрасным днем... То было время закатное, и я вышла на крыльцо в поисках заветной прохлады. Подходил к концу первый месяц лета, и последняя его неделя выдалась очень уж жаркой. Казалось бы, обычное дело, но тут вдруг меня осенило. В голове тут же вспылили образы той старухи с пронзительным взглядом и Эльзы. С досады от того, что эта мысль не пришла мне в голову раньше, я хлопнула себя по лбу. К тому же, по деревне ходили слухи, что где-то в ближайшем лесу, вдалеке от всех живут подозрительно похожие по описанию личности.

– Вот, вот кто мне нужен, – прошептала я себе под нос воодушевленно. Я задалась целью разыскать их и любым способом вытрясти из них хоть что-то. Они-то точно должны были знать хотя бы туманно, что со мной творится. К тому же, интуиция подсказывала мне, что эти люди не откажут в помощи. В прочем, в дальнейшем оказалось, что я зря так думала...

***

– Проклятье! – выругалась я, в очередной раз споткнувшись об торчащий из земли корявый корень. Один раз я уже упала – изодранные до крови ладони до сих пор неприятно пощипывало. Тогда был определенно не мой день.

Кажется, я уже целую вечность бродила по зеленому лесу, куда меня отправила одна девчонка из деревни. Она показала мне едва заметную тропку, по которой сама ходила к старой ведьме за лекарством от какой-то стыдной болезни. Уж не знаю, что за хворь такая, что о ней стыдно вслух говорить, но я обещала молчать.

Поначалу лес казался мне прекрасным, чудесным местом. Воздух напоен запахом трав и разогретой солнцем древесины. Кругом полно ягод, что разбавляли зеленую картину своими разноцветными пятнами. Ух, а как интересно было смотреть за всякими букашками да белочками...

А потом я начала путаться в паутине, кожа стала зудеть от укусов комаров и тех самых букашек. Примерно с этого и начался мой персональный ад: с падений и укусов, с надоедливых мух. Подлые и коварные корни деревьев вырастали из ниоткуда только для того, чтобы я спотыкалась. Идти дальше хотелось меньше всего, но страх, что я одним прекрасным днем подожгу что-нибудь и не успею потушить, гнал меня вперед. При мысли о том, какой опасности подвергаю Ридию, сердце начинало биться чаще, а я ускоряла шаг и пыталась не думать о дурном. Это выходило с трудом: мысли все время возвращались к тому, что со мной творится.