Текст книги "Фантазии о Лауре"

Автор книги: Сонда Тальбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Лаура не плакала, но Роберт чувствовал, что она ужасно напряжена. Он осторожно взял ее за плечи, дрожащие мелкой дрожью. Роберт знал, что Лаура дрожала не от холода, точнее, не от обычного холода, когда достаточно накинуть шерстяную шаль и согреться. Это был другой, внутренний холод. Холод и страх воспоминаний, которые он неосторожно разбудил…

– Представь себе, что это был страшный сон… И он никогда больше не приснится тебе, – уверенно сказал Роберт.

Ему хотелось обнять ее крепче, и он позволил себе то, чего так долго избегал. Лаура не противилась, наоборот, она с готовностью прижалась к его груди, приняла его тепло. Роберт был бы счастлив избавить ее от боли, запретить ей думать об этом. Но он боялся, что это не в его власти. Он ласково коснулся ее лица. Его рука дрожала – ей передалась дрожь Лауры. Роберт провел рукой по щеке девушки и, к его удивлению, она не отстранилась. Она позволяла ему гладить ее холодные щеки, позволяла касаться пальцами закрытых глаз, пушистых ресниц. Ему умопомрачительно хотелось продолжения… Наклониться к этому бледному лицу, согреть поцелуем холодные губы. Этого он желал сейчас больше всего на свете. Но…

– Роберт, сынок! – Голос его отца разрушил хрупкое очарование тишины. Вторгся в их неожиданно образовавшийся мирок и разбил его на мелкие части. – Ох, как же рано темнеет, ничего не разглядишь…

Лаура выскользнула из его объятий так быстро, что Роберт усомнился: а была ли она в них вообще? Силуэт Оскара прорезался сквозь фиолетовый мрак. Это был, пожалуй, второй раз в жизни, когда Роберт не был рад появлению отца. Первый был давно, еще в школе, когда Оскар появился на уроке географии для того, чтобы отдать забытый сыном завтрак. Над Бобби Джу тогда смеялся весь класс…

– Линда просила передать Лауре вот это… – Оскар протянул Лауре теплый сверток. – Пирожки с капустой, которые ей так понравились… Вы уж простите, если что не так, – смущенно произнес он, и Лаура покраснела. Вдруг отец Роберта видел то, что происходило здесь минуту назад…

– Все отлично, пап. – Роберт похлопал отца по плечу. – Я провожу Лауру и вернусь. А то уже поздно…

– Большое спасибо за пирожки, – добавила Лаура. – Они и правда мне понравились. Но не стоило беспокоиться…

– Какое там беспокойство, – утешил ее Оскар. – Только вот темно, хоть глаза выколи. В Ньюсаксе сейчас рано темнеет…

У крыльца Лауру и Роберта встретила Рита Луни. Она словно чувствовала, что дочь вернется именно в это время. Лаура вновь поразилась интуиции своей матери, но совсем не обрадовалась. Те последние минуты, которые она хотела провести наедине с Робертом, пропали. И от этого ей стало грустно.

– Добрый вечер, миссис Луни, – вежливо поздоровался Роберт. – Возвращаю вашу дочь в целости и сохранности.

– Спасибо, – широко улыбнулась Рита, очевидно, довольная тем, что Роберт Джубер оказался таким воспитанным молодым человеком. Но потом улыбка ее померкла. Она вспомнила, что Роберта в Ньюсакс привели совсем не радостные события. – Я уже передала свои соболезнования вашей семье. Я очень сочувствую вам, Роберт. Ларри Джубер был замечательным человеком.

– Да, дядя Ларри был примером для всей нашей семьи, – согласился Роберт. – Но мы давно уже знали о том, что он умрет…

Рита кивнула.

– Может быть, зайдете к нам на огонек? Я сделаю кофе. Посидите, погреетесь.

– Спасибо, но… Пожалуй, в другой раз. Сейчас меня ждут дома. – Роберту не хотелось казаться невежливым, но он надеялся, что Рита Луни поймет его.

– Что ж, – кивнула она. – Тогда заходите завтра. Мы уезжаем на природу, в Принфилд. Если хотите, можете поехать с нами… Отдохнете, развеетесь. Думаю, в большом городе такая возможность не представится.

– Это уж точно, – улыбнулся Роберт. – Я подумаю, хорошо?

– Конечно, подумайте… У нас в Принфилде двухэтажный домик. Небольшой, но очень уютный. Зимой там холодно, а вот летом, осенью и весной – отличное местечко.

– Я обязательно подумаю и позвоню Лауре. До свидания, миссис Луни. До свидания, Лаура. И спасибо тебе за все…

Лаура помахала ему рукой. Как жаль, что мать встретила их у порога… Впрочем, может быть, Роберт действительно примет ее предложение и они вместе поедут в Принфилд… Но сейчас эта поездка казалась ей мечтой, которой не суждено сбыться…

– Кстати, мам, ты ведь ничего не говорила мне о Принфилде… Когда вы решили поехать? – спросила она мать.

– Сказала бы, если бы ты не сбежала из дома на весь день.

– Ну ты же знаешь, у меня были…

– Неотложные дела. Знаю. Мы с отцом приняли решение сегодня. Ты ведь не на один день приехала?

– Думаю, нет… – покачала головой Лаура.

– Вот и чудесно. Возьмем твоего Роберта и поедем. В конце концов, ему действительно нужно развеяться.

– Мам, он не мой Роберт…

– А чей же? Я вижу, как блестят твои глаза… Или думаешь, для меня секрет, что ты развелась с мужем?

Лаура оторопело взглянула на мать.

– Ты знаешь?!

– Конечно…

Наверное, Лаура недооценивала свою мать. Или переоценивала ее нервозность. Рита не только приняла эту новость с олимпийским спокойствием, но и не осуждала дочь.

– Честно говоря, – улыбнулась Рита, – я не была в восторге от этого брака. Чарли был темной лошадкой. Но мне казалось, ты хочешь выйти за него…

– А мне казалось, ты хочешь, чтобы я вышла замуж… – произнесла Лаура, ошеломленная услышанным.

– Конечно, хотела. Но не за первого попавшегося парня…

Рита обняла дочь и поцеловала ее в макушку, совсем как в те времена, когда Лаурита была еще маленькой девочкой.

– Прости меня, детка. Я иногда бываю слишком требовательной матерью, но, честное слово, я желаю тебе только добра… – И неожиданно добавила:

– Думаю, Роберт поедет с нами в Принфидд. У меня предчувствие. А предчувствия меня редко обманывают.

Глава 8

Роберт задумчиво склонился над телефоном. Одна его рука лежала на аппарате, а другая висела вдоль тела. В таком положении его застала удивленная мать.

– Эй, что это значит? – с улыбкой поинтересовалась она. – Не знаешь, кому позвонить?

Роберт повернулся к ней, и Линда прочитала в его глазах нерешительность.

– В чем проблема? – спросила она уже серьезнее. – Скажи мне, может быть, я смогу помочь… Впрочем, – ее лицо прояснилось, – я, кажется, догадываюсь. Ты не можешь решиться позвонить Лауре, верно?

– С чего ты взяла? – спросил Роберт, пораженный догадливостью своей матери.

– Сложно было не понять… Весь вчерашний вечер ты смотрел на нее так, будто все звезды вселенной сверкают на ее лице… Ты любишь ее, Роберт. И мне кажется, ты ей очень симпатичен. Она пришла поддержать тебя, а это многое значит…

– Для Лауры я друг. Не больше… И то, что она поддержала меня, было данью дружбе.

В голосе Роберта было столько горечи, что Линде стало жаль сына.

– По-моему, ты ошибаешься…

– Не будем об этом, мама. Лаура с семьей едет в Принфилд. И Рита Луни предложила мне поехать с ними.

– Ну так за чем же дело стало? Езжай. По крайней мере, ты отдохнешь и развеешься… Давай, Роберт, было бы глупо упускать такую возможность…

– Пожалуй, ты права.

Роберт наконец снял трубку и вопросительно посмотрел на Линду. Не будет же он разговаривать с Лаурой в присутствии матери. Линда улыбнулась и вышла из гостиной. Роберт набрал номер. В трубке раздались длинные гудки.

Он напряженно ждал, пока кто-нибудь снимет трубку. А вдруг они уехали? Несколько минут назад Роберт не был уверен, стоит ли ему ехать в Принфилд. А теперь… Теперь мысль о том, что Лаура уехала и он не увидит ее несколько дней, вспыхнула внутри очагом боли. Гудки впивались в его уши раскаленными щипцами. Уехала, уехала, уехала, чеканило сердце. Уехала…

Он оторвал трубку от уха, не в силах больше слышать противные гудки. Но вдруг, из телефонных недр вырвался знакомый женский голос:

– Алло! Алло! Я слушаю вас… Роберт поднес трубку к уху.

– Лаура, это я, – произнес он срывающимся голосом.

– Роберт…

В трубке повисло молчание. Роберт не знал, что сказать. Все слова растерялись, пока он слушал эти ужасные гудки. Лаура молчала и, кажется, ждала, когда он начнет говорить.

– Я поеду с вами в Принфилд, – наконец решился Роберт. – Если ты, конечно, не против…

– Конечно, нет, – радостный голос Лауры подтверждал ее слова. – Мы выезжаем через два часа. Ты успеешь собраться?

– О да. Времени достаточно. – Сердце Роберта прыгало, как резиновый мячик, брошенный на асфальт ребенком. – Да, – повторил он, – я успею.

– Мы тебя ждем.

– Я скоро…

Лаура положила трубку первой. Но гудки в телефонной трубке уже не обжигали уши Роберта. Он попросту не слышал их. Он слышал только радостный, взволнованный голос Лауры. Она ждет его. Она хочет, чтобы он поехал. Она обрадовалась тому, что он позвонил.

Роберт всегда был скуп на проявление эмоций. Но сейчас ему хотелось петь и танцевать. Такого с ним никогда не случалось. Он чувствовал невероятный подъем внутри. И мог свернуть горы, достать с неба луну, делать самые невообразимые вещи, на которые способны только влюбленные люди. И все это – благодаря голосу Лауры.

Услышав шорох позади себя, он обернулся. На пороге стояла улыбающаяся Линда. Кажется, мать не удержалась и подслушала разговор. Он улыбнулся ей.

– Да, – сказал он, пытаясь убедить себя в том, что все это – не сон. – Я еду в Принфилд.

Небольшой двухэтажный домик, окруженный осенним садом, сразу же понравился Роберту. Уют, тишина, спокойствие, о которых он успел позабыть в большом городе, нахлынули на него, как приятные воспоминания. Деревья, покрытые оранжевыми, рыжими, желтыми, пурпурными одеждами, радовали глаз и привносили в душу Роберта спокойствие и гармонию, которых ему так недоставало. В глубине души вызревало ощущение тихой грусти, робкой меланхолии, свойственной ранней осени. Но это не тяготило его, а, напротив, радовало. Он перестал чувствовать себя автоматом, частью огромного движущегося колеса, как это было до того, как он повстречал Лауру в "Нитях Ариадны". Теперь он чувствовал себя живым человеком со своими горестями и радостями, бедами и удачами. И все это благодаря тому, что Лаура Луни вновь появилась в его жизни.

– Вот наш домик, – не без гордости сказал ему Бартоло Луни, отец Лауры. – Скромный, но милый…

– Отличный дом, – поддержал его Роберт. – И великолепный сад…

– Особенно здесь красиво осенью и весной, – улыбнулась Лаура. – В то время, когда просыпаются надежды, и в то время, когда они растворяются в холодном воздухе…

– Поэтесса, – улыбнулся ей отец. – Разве осенью у тебя нет надежд?

– Не знаю, – пожала плечами Лаура. – Иногда кажется, что нет. Иногда – наоборот. Осень – странное время года…

– А почему вы назвали ее Лаурой? – неожиданно поинтересовался Роберт.

– Видите ли, – вмешалась Рита Луни, разливающая дымящийся чай по чашкам. – Наш Бартоло – наполовину итальянец. И горячий поклонник сонетов Петрарки. Если вы помните, он посвящал свои гениальные творения…

– Лауре, – закончил Роберт. – Честно говоря, у меня было такое предположение. Но ей действительно подходит это имя. Лаура Луни – звучит, как песня…

– Хоть в чем-то я – итальянец, – улыбнулся польщенный Бартоло. – Итальянские имена – единственная дань предкам, которую я могу отдать.

Лаура даже покраснела от комплимента, сказанного Робертом. Ее немного смущало, что он говорит о ней с ее родителями. И не просто говорит, а говорит так, как будто собирается просить у них ее руки… Ну что за бред порой лезет в голову…

Большую часть ночи Лаура не спала и думала о том, что было между ней и Робертом вчерашним вечером. Они стояли, окруженные мглой, почти не видя друг друга. Он обнимал ее плечи, гладил ее по лицу… Что это было? Скорее всего, он хотел утешить, подбодрить ее. Но, может быть, это было чем-то большим, не просто попыткой утешить… И все-таки, не стоило тешить себя напрасными надеждами. Ведь у него уже есть любимая, есть Рейчел…

Но когда Лаура вспоминала об этих прикосновениях, все ее тело погружалось в сладкую истому, наполнялось желанием. Она вновь и вновь прокручивала в голове моменты этой странной близости и переживала их заново. Она чувствовала его теплое дыхание на своих щеках, чувствовала ласковое касание дрожащих пальцев. Это было, как сон, в котором чувства обострены и все происходит, будто наяву…

– Лаурита, дочка, ты не простудилась? озабоченно поинтересовалась Рита.

Лаура вынырнула из вчерашнего мрака и смущенно поглядела на мать.

– Нет. С чего ты взяла?

– Щеки горят, глаза затуманены. В Ныосаксе холодно, а ты ходишь в тоненьком плаще.

Лаура опустила глаза. Ох, если бы ее мама знала, отчего так горят ее щеки и затуманены глаза…

День прошел изумительно. Роберт нашел общий язык со всеми членами ее семьи, даже с неугомонной Бьянкой, по характеру и внешности напоминающей сестру. Лаура удивилась перемене, произошедшей с Робертом за последние несколько дней. Если раньше он предпочитал слушать, то теперь охотно говорил и сам. Куда подевался тот молчун, с которым она училась в школе? Тот молчун, которого она встретила в "Нитях Ариадны"?

Правда, он все еще не избавился от привычки постоянно носить костюмы, даже в загородный домик приехал в элегантной темно-серой паре. Бартоло одолжил Роберту свитер, но видно было, что тот чувствовал себя в нем неуютно. Лаура уговорила бы Роберта распрощаться с костюмами, хотя бы вне офиса. Но ведь гардеробом мужчины должна заниматься любимая им женщина. То есть Рейчел…

В Ньюсаксе Рейчел отошла на задний план. Роберт не говорил о ней, а Лаура не спрашивала. Работники "Джубер Паблик" молчали, за все это время Лаура не приняла ни одного звонка, ни одного сообщения. Возможно, все было в порядке и никто не хотел беспокоить Роберта по пустякам. Но это молчание немного настораживало Лауру…

Вечером родители неожиданно решили уехать. Рите позвонила какая-то подруга. У нее намечался день рождения, о котором Рита совершенно позабыла. Бартоло обычно ходил на праздники вместе с женой, а Бьянка сослалась на то, что ей нужно писать какую-то письменную работу. Лаура была удивлена странным решением своей семьи и отправилась было одеваться, но Рита остановила ее:

– Ну вам-то, молодые люди, нет никакой надобности торопиться. Вы можете остаться еще на денек и нормально отдохнуть. Как ты, Роберт?

Тут Лаура все поняла. Значит, мама замыслила оставить их с Робертом наедине… Что о ней подумает Роберт? Что ее мать – настоящая сводница? Девушка готова была от стыда сквозь землю провалиться.

– А почему бы и нет? – Роберт повернулся к смущенной Лауре. – Если ты не против, мы могли бы остаться. А завтра вернулись бы в Ньюсакс… В конце концов, нам действительно не мешало бы отдохнуть на природе.

Если секунду назад эта идея казалась Лауре безумной фантазией матери, то теперь она готова была расцеловать за нее Риту. Они останутся в Принфилде! Останутся вдвоем! Боже, как это будет прекрасно…

– Так ты не против? – повторил вопрос Роберт.

– Нет, – едва сдерживая радость, ответила Лаура.

– Вот и чудесно, – кивнула Рита. В ее глазах вспыхнула и тут же погасла лукавая искорка, которую заметила только Лаура. – Отдохните, как следует. Мы купили продуктов на целый батальон, так что вы не умрете с голоду. Бартоло, – повернулась она к мужу, – ты уже приготовил машину?

– Иду, иду, – засуетился Бартоло. – Пока, дочка. До свидания, Роберт. Желаю вам хорошо провести время.

Бьянка чмокнула сестру в щеку и, лукаво оглядев Роберта, шепнула ей на ушко:

– Смотри, не упусти его. Парень что надо…

Лаура оторопела от такой наглости, но ответить ничего не успела. Бьянка убежала, да и что Лаура могла сказать ей? Роберт стоял рядом и наверняка услышал бы ее ответ.

Когда машина с семейством Луни скрылась за поворотом, Лаура повернулась к Роберту.

– Ну и как тебе моя безумная семья?

– По-моему, очень даже милая семья, – улыбнулся Роберт. – Добрые, отзывчивые люди. К тому же они доверили мне тебя, а это уже о многом говорит.

– Еще бы не доверили, – усмехнулась Лаура. – В Ньюсаксе все знают друг друга. А мы с тобой – из Ньюсакса…

– Эх ты, не дала мне почувствовать себя достойным доверия человеком, – пошутил Роберт. – А я-то обрадовался…

– Так приятно видеть тебя веселым и отпускающим шутки…

– А раньше я был другим?

– Ты и сам знаешь об этом. Собственно, ты не изменился. Просто жизнь внесла свои коррективы в твой характер…

– Не жизнь, – возразил Роберт.

А почему бы и нет, в конце концов? Почему бы сейчас не рассказать ей всю правду? Он и так слишком долго держал это в себе. Сколько можно молчать? Да и потом, когда еще представиться подходящий момент? Сердце Роберта билось часто-часто… Только бы Лаура выслушала его. Только бы не убежала от него, как тогда, утром…

– А что же?

– Не что, а кто. Неужели ты не догадываешься, кто главная причина всех этих перемен?

Страх и волнение накатили удушливой волной. Лаура знала, чье имя назовет Роберт. Рейчел, конечно же, Рейчел… Ему так хочется поделиться с кем-то своим счастьем, и, кажется, на роль слушателя он приглашает ее, Лауру. Нет… Этого она уже не вынесет.

– Схожу в дом и принесу вина, – сухо ответила она Роберту.

Ее радость улетучилась, как листья под порывами осеннего ветра. А ей так хотелось остаться с ним наедине. Впрочем, чего еще она могла ожидать? Роберт честный человек. Он никогда не стал бы изменять Рейчел. Лаура была права: в ней он видел всего лишь друга. Друга и приятную собеседницу, не более того…

Лаура медленно подошла к столу. Ее иллюзии разбились вдребезги, и она словно наступала босыми ногами на их осколки. Каждый шаг причинял ей боль. Она слишком далеко зашла в своих мечтах. Эти три дня были настоящим безумием. Безумием, из которого теперь ей придется выбираться, выкарабкиваться, как из болота…

Как же это больно – любить и не быть любимой… Только сейчас Лаура поняла, что по-настоящему любит этого человека. Да, это была любовь, которую Роберт не мог разделить с ней…

– Лаура…

Она испуганно обернулась и увидела перед собой взволнованное лицо Роберта.

– Лаура… – повторил он ее имя, словно оно было заклинанием. – Я хочу сказать тебе одну вещь… Ты меня выслушаешь, правда?

Его глаза умоляли ее, призывали к вниманию. Лаура не хотела слушать его, но не могла отказать. Она обреченно посмотрела на Роберта. Что ж, пусть говорит…

– Я… Я… Мне всегда было тяжело говорить. Ты знаешь об этом. Но в последнее время мне стало легче, гораздо легче. И не только говорить, но и дышать, двигаться, жить… Я начал чувствовать эту самую жизнь во всех ее проявлениях… Я больше не ощущаю себя автоматом, колесиком, винтиком какой-то машины. Я – человек… И за все это я благодарен…

Лаура зажмурила глаза, словно боясь получить пощечину. Она, затаив дыхание, ждала, когда же он скажет: "Рейчел". Но Роберт молчал, почему-то оттягивая неизбежное.

– Может быть, ты откроешь глаза? – спросил он у Лауры. – Мне и без того трудно говорить…

Лаура открыла глаза, из которых готовы были покатиться слезы.

– За все это я благодарен тебе, Лаура… Ведь именно ты помогла мне увидеть мир по-другому, ты раскрыла во мне те черты, которых раньше я не замечал… Или боялся замечать… И я… Я люблю тебя, Лаура. Я полюбил тебя еще в школе, и все эти годы думал только о тебе. У меня была женщина, но это в прошлом. И я никогда не говорил ей, что люблю ее…

До Лауры с трудом доходил смысл тех слов, которые, сбиваясь и повторяясь, говорил ей Роберт. Неужели все это так? Неужели он действительно любит ее?

– Тебе неприятно то, что я говорю? Ты не хотела бы, чтобы я испытывал к тебе эти чувства?

Роберт опустил глаза. Зачем это все, если она стоит сейчас ошарашенная и молчаливая? Зачем он сказал ей то, что нужно было держать в себе? Ее молчание наполняло душу холодом и пустотой. Роберту не хотелось больше говорить. Ему хотелось развернуться и выйти из дома, оставив Лауру наедине с этим гнетущим молчанием. Но сил не хватало даже на это.

– Прости, – прошептал он, поворачиваясь к ней спиной. В глаза стучались непрошеные слезы, а ему совсем не хотелось, чтобы Лаура видела, как он плачет.

– За что? – наконец пришла в себя Лаура. – Мне не за что тебя прощать. Я тоже люблю тебя… Правда, не так давно, как ты… Но я думала, что у тебя связь с Рейчел…

– С Рейчел я порвал сразу, как только встретился с тобой в "Нитях Ариадны", – повернулся к ней Роберт. Душа потихоньку отогревалась, и он чувствовал, как пустота заполняется теплом и радостью. – Я все рассказал ей, умолчав лишь, что девушка, которую я любил все эти годы, – ты.

– А она…

– Сказала, что попытается быть мне другом.

– Удивительное великодушие… – съязвила Лаура, почувствовав болезненный укол уже неуместной ревности.

– Давай забудем о ней. Я так долго ждал этого момента…

Роберт прижал ее к себе, и на секунду сердце Лауры перестало биться. Она все еще не могла поверить в то, что этот мужчина – ее Бобби Джу. И когда он коснулся ее губ своими горячими губами, она не смогла закрыть глаза, потому что ей хотелось убедиться в том, что этот поцелуй – не сон. Да, это не было похоже на сон. Лаура чувствовала, как внутри нарастает желание. Как оно разгорается, воспламеняет каждый миллиметр души и тела… Ни с одним мужчиной она не чувствовала ничего подобного. Пламя, смешанное с нежностью. Сладость, соединенная с горечью. Мучительное и сладкое предчувствие наслаждения, которое мог ей открыть только Роберт.

Лаура жадными глотками пила этот коктейль любви и страсти. Она полностью отдала себя настойчивым и нежным прикосновениям Роберта. А он ласкал ее, одновременно снимая с нее одежду. Он раздевал ее и с восхищением смотрел на то, как ее тело становится все более открытым и доступным для него. То, о чем недавно он не мог и помыслить, открылось для него во всей красе. Лепестки одежды были разбросаны вокруг стола. Словно кто-то гадал на прекрасном цветке, имя которому – любовь…

Роберт совершенно забыл о том, где находится спальня. Ему не хотелось прерывать прекрасный момент этим банальным вопросом, поэтому он подхватил Лауру на руки, надеясь, что сможет самостоятельно отыскать постель. Но Лаура помогла ему, шепнув на ухо:

– Второй этаж…

Он поднимался по ступенькам, абсолютно не чувствуя ее веса. Лаура, в красном кружеве изысканного белья, была прекрасной и невесомой, как цветок, только что распустившийся и открывший ему свою красоту.

Она что-то шептала ему на ухо, и в ее томительном шепоте было столько эротики, что Роберту захотелось овладеть ею прямо здесь, на ступеньках. Но он сдержал порыв. Нет, он не будет спешить… Ведь он уже так долго ждал, подождет и еще немного. Это такое сладостное ожидание…

Она лежала на кровати, такая прекрасная, такая желанная… Кружевное ярко-красное белье с синими вставками делало ее похожей на красивую тропическую бабочку. Роберт не торопился. Он медленно снимал с нее яркие кружева, долго-долго целовал ее, долго ласкал ее легкое податливое тело, словно сотканное из призрачной паутины его фантазий. Он наслаждался ее стонами, долгими и протяжными, движением ее губ, скольжением рук по белоснежной простыне. Она желала его, желала так же сильно, как он. И это придавало Роберту уверенности, наполняло его счастьем и еще большим желанием. Хотя, казалось, больше быть не могло…

И наконец, изнемогая от ласк, Лаура прошептала то, что он так давно хотел услышать:

– Я люблю тебя… Возьми меня, пожалуйста, возьми!