Текст книги "Фантазии о Лауре"

Автор книги: Сонда Тальбот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

В серых, подернутых печалью глазах Роберта светилась немая мольба. Поедет ли с ним Лаура? В эту минуту она готова была отправиться с Робертом не то что в Ньюсакс, но и на край света… Куда угодно…

– Да, – тихо ответила она, боясь нарушить тишину, соединившую их невидимой цепью. – Конечно, поеду, Бобби Джу… Мне искренне жаль…

– Не нужно жалеть, – мягко остановил ее Роберт, зная, что она хочет выразить соболезнования. – Наверное, ни о чем жалеть не нужно. Случилось то, что должно было случиться… Вот и все… Пожалуй, мне будет легче, если я не буду жалеть о том, что было известно уже давно… Потому что в этом нет смысла…

– Хорошо, – кивнула Лаура. – Когда мы едем?

– Завтра, первым поездом. Ты успеешь собрать вещи?

– Конечно.

– Спасибо, Лаура…

– Тебе не за что благодарить меня. Это меньшее, что я могу для тебя сделать…

Роберта захлестнула волна такой безумной нежности, что ему захотелось обнять Лауру, прижать ее к своей груди. И не потому, что он любил и желал ее. А потому, что в этот момент он чувствовал себя нужным кому-то, и это было для него очень важно. Роберт чувствовал, что он не одинок. Знал, что есть человек, который готов его поддержать. И эта мысль наполняла его душу нежностью и теплом, заставляла боль отступить на задний план. Все-таки, Лаура – лучшее, что произошло в его жизни. И как бы там ни сложились их отношения, он никогда не пожалеет о том, что встретил ее…

Глава 7

Сегодняшняя ночь была для Лауры не самой спокойной. Два часа ушло на то, чтобы собрать вещи. Три часа на то, чтобы попытаться понять, что же все-таки она испытывает к Бобби Джу. И всего-навсего час на то, чтобы принять ванну, одеться и, чмокнув на прощание заспанную Лиз, выскочить из квартиры. На сон не осталось даже получаса…

Но, несмотря на то, что ночь выдалась беспокойной, спать Лаура не хотела. Сердце стучало так, что ей становилось не по себе от его стука, а глаза округлились, как два блюдца, и не хотели закрываться. Естественно, все это было от волнения.

В душе Лауры смешались жалость к Роберту, потерявшему близкого человека, и то чувство, которое она так внезапно обнаружила в себе вчерашним вечером. Она понимала, что увязает. Увязает в кружевных сетях паутины, которую сама же себе и сплела. Их возможным отношениям мешало все: и дружба, которой они дорожили, и Рейчел, которая была любовницей Роберта. И еще Лаура понимала, что впервые позволила себе сойти с ума, влюбившись в парня, который к ней равнодушен…

А ведь раньше Лаура никогда не влюблялась сама. Она лишь отвечала на ухаживания. Она послушно шла за теми, кто ее выбирал, но сама никогда не делала выбора. Хотя… Лаура вспомнила утреннюю сцену в квартире Бобби Джу. Тогда-то у нее был выбор… Но она об этом даже не подумала.

То, что происходило с ней сейчас, казалось ей настоящим безрассудством. Она почти не сомневалась в том, что Бобби Джу интересуется ею лишь как другом и приятной собеседницей. Он никогда не делал ей никаких намеков, никогда не прикасался к ней так, как это делает влюбленный мужчина. Еще несколько дней назад этот факт ее только обрадовал бы, но сейчас… Сейчас она чувствовала горечь и ментоловый холодок, блуждающий в душе.

Кто знает, может быть, в Бобби Джу ее притягивало именно то, что он равнодушен к ней. В таком случае, все, что она чувствует, – всего-навсего сиюминутное влечение… Что ж, время покажет. Тем более, у нее есть великолепный шанс проверить свою догадку. Поездка в Ньюсакс – городок их детства, где они будут предоставлены сами себе, – либо расставит все по местам, либо… Но об этом Лауре даже думать не хотелось…

Она быстрым уверенным шагом поднялась по ступенькам перрона. Бобби Джу уже был там. Как обычно, в темном костюме, рубашке и галстуке. Это, пожалуй, единственное, что не нравилось Лауре в этом мужчине. Он выглядел застегнутым на все пуговицы, и иногда ей казалось, что именно внешний вид мешает ему раскрыться полностью. Как будто он закупорил себя, как джин, в стеклянную бутылку.

Но кто будет тем человеком, который его оттуда выпустит? Едва ли Рейчел, подумала Лаура. Если эта женщина не смогла расшевелить его до сих пор, едва ли ей это удастся в будущем. Хотя Лаура совсем не была уверена в том, что это удастся и ей… Роберт Джубер – сложный мужчина. Может быть, именно это влекло ее к нему?

– Привет… – Это слово Роберт произнес с таким облегчением, как будто Лаура опоздала на полчаса и он уже сомневался в том, что она придет. – Ты, наверное, не выспалась?

– Я совсем не спала, – честно призналась Лаура. – Не смогла уснуть. Все думала о том, как ты…

– Более или менее, – уклончиво ответил Роберт, забирая у нее чемодан. – С утра все кажется не таким уж ужасным… Особенно когда ты еще не до конца проснулся…

– Кому как, – улыбнулась Лаура, радуясь тому, что Роберт охотно говорит с ней. Она так боялась, что он замкнется в себе и не выдавит ни слова за всю дорогу. – Вот мне, например, с утра все представлялось в самых что ни на есть мрачных тонах… – Она даже вздрогнула от неприятных воспоминаний.

– Больше всего меня пугает то, что я увижу дядю… ну… ты понимаешь. – Лаура кивнула. – Заплаканную тетю, горюющую мать… Мы все любили дядю Ларри. Он был очень добрым человеком и всегда помогал нашей семье, когда она нуждалась… Никогда ни в чем не отказывал… До сих пор не возьму в толк, почему хорошие люди умирают раньше плохих? Кто-то же верит в высшую справедливость? Так какая же, к черту, справедливость, когда в этом мире куда больше зла, чем добра?

– Философский вопрос… Слишком много людей пытались на него ответить, но так и не пришли к четкому выводу… Может быть, я – поверхностный человек, но… Мне просто тяжело думать о таких вещах, тем более, когда я знаю: мои мысли, переживания, нелепые выводы, – они все равно ничего не изменят. Если это происходит – значит, это закономерно…

– Ты фаталистка?

– В какой-то степени…

– Я, пожалуй, тоже в какой-то степени… Хотя мне так стыдно в этом признаваться даже самому себе… Так хочется чувствовать себя не зомби, находящимся под чьим-то контролем, а человеком, который сам принимает решения… Больше ответственности, но и больше уважения к самому себе… Ладно, – махнул рукой Роберт, – что-то я болтаю о всякой ерунде. Сам себе удивляюсь… А ты, наверное, дико хочешь спать?

– Не-а, – Лаура развела руками. – Не знаю, почему, но спать ни капельки не хочется…

– А хочешь, я принесу тебе кофе? У нас еще есть время до поезда.

– Пожалуй, не откажусь… Капучино. И, если можно, купи мне плитку белого шоколада.

– Ты любишь белый шоколад?

– Обожаю с детства. Тогда он был редкостью. Папа один раз привез его из… Господи, – Лаура улыбнулась собственной забывчивости, это было так давно, что я не помню, откуда… Неважно. Он привез издалека одну плитку на всю семью. Как мы тогда радовались с сестренкой! Мусолили шоколадку неделю, в день съедая по маленькому кусочку… А сейчас он продается в каждом магазинчике… Когда я его вижу, всегда вспоминаю про ту шоколадку. И все равно покупаю, хоть и смешно…

– И правда, забавно… – Роберт поставил чемоданы на асфальт и помахал Лауре рукой. – Я быстро…

Лаура смотрела вслед его удаляющейся фигуре и не могла сдержать улыбку. Он такой милый… Мужчина в офисном костюме, бегущий за кофе и шоколадкой. Для нее… И все это в то время, когда у него на душе кошки скребут… С каждой минутой этот мужчина нравился ей все больше и больше. И как только она умудрялась раньше не замечать того, что он такой мужественный, сильный, добрый и умный… Хотя, почему же? Она замечала. Но почему-то именно мужчину разглядела в нем только вчера…

Внезапно Лаура подумала о том, что вместо нее здесь, на этой платформе, должна стоять Рейчел Парстон. Ведь Роберт – ее мужчина. И в этот сложный момент его жизни именно она должна быть для него поддержкой, утешением… Странно, что вместо Рейчел в Ньюсакс едет она, Лаура… Может быть, все дело в контракте с Тристаном Гортингсом, а может быть, приезжать в родной городок проще с человеком, который так же провел там детство? Лаура терялась в догадках, когда перед ней появился Роберт с чашкой дымящегося кофе и открытой плиткой шоколада в руках.

– Держи.

Лаура отломила кусочек шоколада.

– А ты не хочешь?

– Честно говоря, я обожаю сладкое…

– Заметила. Ты все время заказываешь пирожные.

– Угу. Только сейчас есть совсем не хочется…

– Я понимаю. Но я, с твоего позволения…

– Конечно, не будешь же ты морить себя голодом только потому, что у меня нет аппетита?

Лаура сделала глоток капучино. Напиток разлился внутри приятным теплом. Стоя на перроне, Лаура успела озябнуть, и сейчас кофе был для нее спасением. Шоколад – ее любимый белый с изюмом – оказался мягким и очень вкусным. Лаура съела половину шоколадки, а оставшуюся убрала в сумочку.

Подняв глаза, она поймала взгляд Роберта. Он смотрел на нее не то с любопытством, не то с умилением. Что именно было в этом взгляде, Лаура и сама не могла разобрать. Повисло неловкое молчание. Лаура хотела сказать Роберту что-нибудь, но у нее ничего не получалось. Как будто сегодня они поменялись ролями: он говорил, а она слушала. Хотя обычно было все наоборот.

Роберт посмотрел на часы.

– Сейчас придет поезд. Даже не верится, что через несколько часов мы уже будем в Ньюсаксе. А тебе? Ты давно не приезжала туда?

– Ну… – задумалась Лаура. – Пожалуй, давно. Уже полгода. Не могла себя заставить. Мне пришлось бы объясняться с родителями. Посыпались бы вопросы о моем разводе, о моей жизни… А что хорошего я могла бы рассказать? Что собираюсь устроиться танцовщицей в кабачок? Хорошая перспектива… Мама бы с ума сошла. Не хочется ее разочаровывать…

– А ты и не будешь. Скажешь правду. Ты работаешь у меня, снимаешь квартиру. И, в общем-то, все хорошо… Ведь все действительно не так уж плохо?

В его голосе был не столько вопрос, сколько надежда. Ему хотелось, чтобы у нее все было хорошо, и Лаура это почувствовала.

– Конечно, – искренне ответила она. – Все хорошо. Надеюсь, что она не узнает о моем "опыте" танцовщицы…

– Откуда? Я буду нем, как рыба. Тем более, ты права, в Ньюсаксе такие вещи несколько…

– Шокируют? – закончила Лаура.

– Наверное, да. В твоей жизни это было всего раз. И людям незачем знать об этом… А вот и поезд…

Роберт подхватил чемоданы и подошел к краю платформы. Он был рад, что им удалось закончить разговор на столь неприятную для него и для Лауры тему.

Через несколько минут они сидели в теплом купе. Лаура раздвинула веселые занавески в голубой цветочек и впустила в купе сентябрьское солнце. Она выглянула в окно. Да, Бобби Джу абсолютно прав: очень странно сознавать, что пройдет еще совсем немного времени, и они вынырнут из большого, шумного города и окажутся в маленьком, тихом Ньюсаксе. Городе, где прошло их детство. Городе, где они узнали друг друга очень близко…

– Может быть, тебе заказать еще кофе? – Роберт расставил чемоданы и подсел к Лауре. – Он взбодрит тебя.

– Наверное…

Когда Роберт принес кофе и Лаура сделала несколько глотков, она поняла, что очень хочет спать. Но все еще продолжала крепиться, смотреть в окно и распахивать совиные глаза навстречу яркому солнцу.

Роберт молчал и, пользуясь тем, что Лаура рассматривала мелькающие в окне силуэты домов и деревьев, любовался ее лицом. Оно было прекрасно. Даже если бы он нашел в нем хотя бы один-единственный недостаток, он счел бы его достоинством. Он никогда не видел женщины красивее ее. Никогда не видел женщины умнее и добрее.

Роберт Джубер не считал себя ни романтиком, ни идеалистом. Но когда он встречался с Лаурой, когда видел ее лицо во сне, когда оно вставало перед его внутренним взглядом, он понимал, что, наверное, является таковым в глубине души. Как еще можно было объяснить то, что эта женщина стала для него всем: и любовью, и другом, и утешением? Как еще можно оправдать его мысли, крутящиеся вокруг нее, словно планеты вокруг солнца? И он не просто любовался ею, как красивой картинкой, как изящной фарфоровой статуэткой. Роберт жил ею. Он дышал ее красотой и, теперь уже не столько внешней, сколько внутренней. Лаура Луни светилась изнутри. И не будь она так чиста, едва ли она была бы так прекрасна…

Вдруг ее глаза закрылись, голова свесилась на грудь. Заснула… И не удивительно: ведь из-за него она не спала всю ночь. Роберт удивлялся ее чувствительности, тонкости ее душевной организации. Она принимала чужие страдания так же близко к сердцу, как и свои. Ей было больно, когда было больно ему.

Роберт вспомнил, как Лаура заставила его преодолеть страх и посетить доктора Кроуда. Она и тогда поддержала его… При всей ее кажущейся веселости и легкости, Лаура Луни была очень тонким, глубоким и сложным человеком. Возможно, если она подпустит его ближе к себе, он узнает о ней чуть больше. Чуть больше о ее тайных страхах… Чуть больше о ее неудавшемся браке…

Роберт встал с сиденья и потянулся за одеялами и бельем. Сейчас он разберет ей постель, чтобы она смогла лечь и поспать эти несколько часов в комфортной обстановке. Он разложил спальное место, постелил белье и, не решившись будить Лауру, поднял ее легкое тело на руки и перенес на постель. Слава богу, она не проснулась. Ее чистое, нежное дыхание ласково овеяло его щеку. Тонкий аромат ее тела пронзил Роберта сильнее самой острой стрелы. Внутри него неожиданно забурлило, заиграло желание, которое он совсем не ожидал почувствовать в этот день горечи и скорби. Да что это с ним, в конце концов? Неужели он не может взять себя в руки? Что если Лаура проснется, увидит себя в его объятиях? Едва ли ей понравится его сумасшедший, полный желания взгляд… Роберт опустил девушку на постель. Осторожно снял с нее сапоги, но не решился раздеть. Пусть ее тело остается недосягаемым для его желания. Пусть она знает, что он не прикасался к ней. Роберт укрыл ее одеялом, погладил разметавшиеся во сне пепельные кудри и нежно поцеловал ее в щеку. Спокойного сна тебе, любимая…

А поезд мчался навстречу Ньюсаксу, навстречу его прошлому. За окном мелькали хрупкие силуэты деревьев, окрашенные осенью в необыкновенно яркие цвета. Да, Роберта ждал не самый лучший день в его жизни. Но теперь он знал наверняка: он справится со всем, он осилит любое дело, преодолеет любое препятствие. Если только Лаура будет рядом с ним…

Они вышли из поезда, вдыхая чистый воздух маленького городка. Все было прежним, все стояло на своих местах.

Маленькое здание вокзала с осыпающимися стенами. Покосившиеся ступеньки перрона. Магазинчик с сувенирами, который, сколько они себя помнили, стоял неподалеку от остановки. Булочная, окруженная отцветшими кустами шиповника…

Лаура была немного сонной, несмотря на то, что поспала в поезде. Она все еще удивлялась тому, что не почувствовала, как Роберт уложил ее в постель. Обычно она спала очень чутко, но, видимо, вчера слишком утомилась.

– Сейчас поймаем такси, и я довезу тебя до дома, – сказал Роберт, видя, что девушка до сих пор чувствует себя усталой.

– Но я, наверное, понадоблюсь тебе… – неуверенно начала Лаура. – Тебе нужна будет поддержка на похоронах.

– Ты уверена, что хочешь пойти со мной?

– Да, если я нужна тебе. – Лаура покраснела. Собственные слова показались ей двусмысленными. Она посмотрела на Роберта и поняла, что он ничего такого не заметил.

– Если тебе не в тягость…

– Нет, – помотала она головой.

– Все равно ты должна выспаться. Мы приехали рано и до похорон еще много времени. Я позвоню тебе, чтобы ты успела одеться и приехать.

– Хорошо… Только я не уверена, что мне дадут поспать. Мама накинется с расспросами, и мне все-таки придется рассказывать о себе, – грустно улыбнулась Лаура.

– Скажи, что ты устала и не спала всю ночь. Надеюсь, она поймет.

– О, ты не знаешь маму… В ней слишком много энергии, и вся она направлена на то, чтобы заботиться о своих детях. А родительская забота, как все мы знаем, выражается иногда совершенно не в тех вещах, которые нам нужны. Ну хватит, – осеклась Лаура. – У тебя столько проблем, а я досаждаю тебе своими.

– Родители сами провоцируют нас на вранье, – задумчиво сказал Роберт. – И поэтому слышат то, что хотят, а не то, что есть на самом деле… А вот и таксист. Представь себе, через несколько минут ты уже будешь дома…

– Представляю, – сонно улыбнулась Лаура. – Теперь уже представляю…

Они расстались на крыльце. Роберт мягко пожал ей руку, помахал на прощание и уехал к себе. Лаура вдруг поняла, что не хочет расставаться с ним даже на такое короткое время. Это открытие было и счастливым и болезненным одновременно. Что ее ожидает впереди? Этот вопрос по-прежнему не давал ей покоя.

Лаура извлекла из сумочки ключи и открыла дверь. Домашние еще спали. Может быть, ей удастся пробраться в комнату незамеченной, а потом устроить близким сюрприз?

Она сняла туфли и поднялась наверх босиком. Прошлась по коридору, с наслаждением вдыхая запах, от которого успела отвыкнуть, запах дома. Дверь в комнату сестры была приоткрыта. Лаура не удержалась от соблазна заглянуть туда.

Ее сестричка спала, как обычно, натянув одеяло на голову, и тихо посапывала во сне. Лауре захотелось откинуть одеяло и посмотреть на родное личико, которое она так давно не видела. Соблазн был очень велик, но Лаура все-таки удержалась. Если она разбудит сестренку, та своими радостными возгласами перебудит всех домашних. И тогда – прощайте, несколько часов сна, о которых Лаура так мечтала. Она вышла из комнаты, все еще детской, с нарисованными на обоях мишутками, и прикрыла дверь. Я ведь еще успею поговорить с сестренкой. Наверняка, Роберт приехал в Ньюсакс не на один день…

Лаура прошла дальше и нерешительно остановилась у двери в свою комнату. Наверное, там сейчас пыльно. И кровать не застелена. Впрочем, это не так уж важно, ведь она ужасно хотела спать. Лаура открыла дверь и вошла в комнату.

К ее огромному удивлению, в комнате было чисто. А кровать чья-то заботливая рука застелила ее любимым бельем: светло-голубым с цветами ландышей. Пыли не было. Трюмо и шкаф начистили до блеска. Словно ее здесь ждали…

Неожиданно на глаза Лауры навернулись слезы. Она очень давно не плакала, сдерживала себя. Боялась показаться слабой и самой себе и другим. Лаура знала: стоит только дать слабину, и боль захлестнет тебя, накатит огромной волной и смоет в океан страха, как щепку. Но теперь ей хотелось заплакать. Выплакать все, что было у нее на душе. Все прошлое и настоящее.

Слезы текли по ее лицу, но она даже не вытирала их. Сидела и смотрела на себя, как будто со стороны. Нет, ей не было плохо. Возможно даже, сейчас ей было хорошо как никогда. У нее была работа, о которой не стыдно было рассказать близким и друзьям. Был человек, который помог ей, и которому ей самой хотелось помочь. Пусть он не был влюблен в нее, но все же он относился к ней не как к красивой вещи, а как к человеку, как к другу. У нее была семья, которая с нетерпением ждала от нее новостей…

Лаура плакала, и прошлая боль потихоньку отступала. Ей становилось легче дышать, легче видеть. Душа наполнялась тем, чего так давно не было в ее жизни, – покоем… Вместе со слезами из нее выходил страх, мучительный страх пустоты и одиночества. И Лаура чувствовала: она воскресает, рождается заново. Как Феникс из пепла.

А потом она уснула. Глубоким и крепким сном. И ей приснился старинный замок, хозяином которого был Бобби Джу. И это был ее Бобби Джу, которого ей не нужно было делить ни с кем другим…

– Деточка моя! Боже мой, я ведь чувствовала, что ты приедешь! Как же я рада тебя видеть! Как я скучала по тебе!

Рита Луни так крепко обнимала дочь, что Лауре казалось, что она вот-вот потеряет сознание в маминых объятиях. Отец, как обычно, молча стоял в сторонке и с улыбкой смотрел на дочь. Лаура знала, что он говорит ей: "Я тоже ужасно рад тебя видеть, но, к сожалению, не могу выражать свои чувства так же, как твоя мама. Хоть во мне и течет итальянская кровь". Последнюю фразу ее отец добавлял довольно часто, и к месту, и ни к месту, словно оправдываясь за то, что не так эмоционален, как остальные представители его нации.

Впрочем, Бартоло Луни не был чистокровным итальянцем. Его мать была американкой. Итальянцем он был только по отцу. Но в роду Луни детей всегда называли итальянскими именами.

Из-за двери выглянуло заспанное личико младшей сестренки. Бьянке было уже шестнадцать, но Лаура по-прежнему относилась к ней, как к маленькой девочке, хотя та с завидным упорством пыталась доказать сестре, что она уже взрослая.

– Лаура! Лаура приехала! – громко закричала Бьянка и, пытаясь пробраться сквозь материнские объятия, тянулась к сестре. – Лаура!

– Простите, что не предупредила, – смущенно улыбалась Лаура, выкручиваясь из сдавивших ее женских рук. – Так вышло, что я сама не знала, что приеду…

– А вот я чувствовала, – ликуя, повернулась к мужу Рита. – Я же говорила: наша доченька скоро вернется…

– Говорила, говорила, – обреченно вздохнул Бартоло, представляя, сколько раз он еще услышит о том, что у его жены было предчувствие. – Разве я спорю…

– Твой папа не верит в мой дар прорицания, – улыбнулась Рита. – Что с него возьмешь?

Лаура подумала о том, что она тоже не очень этому верит, но говорить не стала.

– А что случилось? – поинтересовалась Бьянка. – Почему ты так неожиданно вернулась?

– Ох, – вздохнула Лаура. – Объяснять придется долго, и, думаю, сейчас не самое подходящее время. Мне звонил Роберт. Роберт Джубер. И мне нужно успеть на похороны его дяди.

– Роберт Джубер? – округлила глаза Рита Луни. – Если мне не изменяет моя прекрасная память, это твой бывший одноклассник. Тот, который как-то раз прибежал сюда рано утром после встречи выпускников и спрашивал о том, где ты… А ты уже уехала…

Лаура кивнула. Она не знала о том, что Бобби Джу прибегал сюда рано утром… Значит, это было после того, как он прочел письмо…

– Но вы ведь никогда не общались? – не менее удивленно спросил отец, не дав Лауре сделать выводы из слов матери. – И почему ты вдруг идешь на похороны к его дяде?

– Я потом все расскажу. В двух словах: сейчас я работаю в "Джубер Паблик". И сюда приехала в качестве его помощницы. Мне придется отвечать на звонки, ведь ему сейчас не до этого…

– А-а, – протянула Рита. – А как же вы встретились?

Лаура густо покраснела и приготовилась сочинить какую-нибудь сносную историю, но, к ее счастью, вмешался отец:

– Ну, ну, друзья мои, будет. Девочка же сказала, что спешит и объяснит все потом. Так что давайте выйдем из комнаты и дадим ей переодеться…

– Ладно, ладно, разворчался, – обиженно буркнула Рита и взяла Бьянку за руку. – Пойдем, дочка. Лаурита, дорогая, а ты поздно вернешься?

– Надеюсь, что нет, – механически ответила Лаура, глядя в зеркало над трюмо.

– Уж постарайся, – попросила мать, закрывая дверь. – Очень хочется узнать, как ты там…

– Хорошо, мама.

Лаура смотрела в зеркало, но не видела своего отражения. Она думала о том, что сказала ей мать о визите Бобби Джу. Если она не ошиблась, то он приходил сюда именно в то утро. Но зачем? Чтобы вернуть ее? Поговорить с ней? Увидеть ее? Впрочем, что бы там ни было, это в прошлом. Теперь она не решится спросить об этом у Роберта… А ей так хотелось задать этот вопрос…

Она посмотрела на часы. Времени на то, чтобы привести в порядок спутавшиеся после сна волосы и переодеться, оставалось немного. Лаура распахнула чемодан и вытащила из него черный костюм: пиджак с английским воротником и расклешенные брюки. Она не очень-то любила брючные костюмы, но в таких случаях они были незаменимы. В конце концов, она идет не на свадьбу, а на похороны. И мини-юбка с кружевной блузой были бы совсем неуместны.

Вниз, под пиджак, Лаура надела темно-синий топик. Распустив волосы, расчесав их и собрав тугим узлом на затылке, она мельком взглянула на себя в зеркало. То, что надо. Скромно и элегантно.

Схватив сумочку, она выбежала из комнаты. Главное, чтобы мать не задержала ее на пороге со своими расспросами, иначе она не успеет вовремя. А опаздывать на это мероприятие ей совсем не хотелось. Она и без того чувствовала себя белой вороной. На похоронах наверняка соберутся родственники и друзья дяди Роберта, а Лаура не относилась ни к тем, ни к другим.

Выйти за порог родного дома ей удалось без приключений. К счастью, такси, вызванное отцом, приехало вовремя. Лаура уселась на заднее сиденье и всю дорогу думала о том, как сейчас чувствует себя Роберт. Все это время он держался молодцом, но Лаура понимала, что он скрывает свои чувства, чтобы не показаться слабым.

К ее великому облегчению, Роберт не упал духом. Он бегал то по поручениям матери, то по поручениям тети и, очевидно, у него не было времени для того, чтобы грустить. Дел было очень много, и все их нужно было выполнить до того, как начнется церемония похорон.

Лаура выразила семье Джуберов свои соболезнования и предложила тете Роберта помощь, которая была с радостью принята. Антония Джубер отправила девушку на кухню – протереть посуду, чтобы затем расставить ее на столе в гостиной. Лаура с готовностью взялась за эту нехитрую работу. Во-первых, ей действительно хотелось хоть чем-то помочь этим людям, а во-вторых, Лаура надеялась произвести на родственников Бобби Джу приятное впечатление.

Впрочем, к ней и без того отнеслись довольно тепло. И если она была обделена вниманием, то только потому, что все были заняты делами и погружены в нерадостные мысли о смерти и предстоящих похоронах.

Похороны были самыми обычными: речь священника, комья земли, брошенные в могилу, слезы родственников. Роберт долго утешал рыдающую тетю, что ему, в конце концов, удалось. За столом Антония Джубер была уже спокойнее, чем на кладбище. Через какое-то время атмосфера окончательно разрядилась, гости выпили и начали интересоваться жизнью за пределами Ньюсакса.

Мать Роберта, Линда Джубер, спрашивала Лауру о том, как та встретилась с ее сыном. Лаура смешалась. Она так и не успела сочинить связную историю об их встрече. Но ее выручил Роберт.

– Мы встретились в кафе, – ответил он за Лауру. – Она сидела там с подругами. Я проходил мимо их столика и узнал ее… Лауре хотелось сменить работу – до "Джубер Паблик" она работала секретарем… Но ее работа неважно оплачивалась. А мне нужна была помощница, и я позвал Лауру к себе.

Лаура покраснела. Из-за нее Роберту приходилось лгать собственной матери… И все же она была благодарна этому мужчине, который с готовностью пришел ей на выручку, видя, что она смешалась и не знает, что сказать. А ведь мог бы молчать и ждать, пока Лаура выкрутится сама…

– Надо же, – искренне удивилась Линда Джубер. – И в большом городе люди умудряются найти друг друга… Насколько я помню, когда вы учились в школе, вы почти не общались… Чужбина объединяет…

– Возможно, – пожал плечами Роберт. – Правда, я уже привык к этой, как ты выражаешься, "чужбине". У меня там свой дом, своя фирма…

– А ты, Лаура? – спросила девушку Линда. – Привыкла или все еще скучаешь по Ньюсаксу?

– Не совсем привыкла, – честно призналась Лаура. Ведь жизнь в городе, куда она бежала от преследований Чарли, длилась не больше нескольких месяцев… – Но привыкаю потихоньку. А по Ньюсаксу я скучаю. Конечно, скучаю. Ведь у меня, как и у Роберта, здесь осталась семья.

– Знаю, – улыбнулась Линда. – Отец, мать и сестра. Мы с Оскаром часто встречаем их в парке по воскресеньям. Кстати, а где ты жила до этого?

– В Олбери, – ответила Лаура и опустила глаза. Ей совсем не хотелось, чтобы мать Роберта расспрашивала ее о той жизни, о которой Лауре совсем не хотелось вспоминать.

Роберт понял причину ее тревоги. Понял, почему в глубине лазуритовых глаз стынут осколки боли и страха.

– Расскажи мне, как отец? – спросил он мать, чтобы увести разговор в другое русло. – Я так и не успел поговорить с ним в этой суете…

– О, Оскар ужасно переживает смерть брата. А ему не следует волноваться, ты же знаешь, у него больное сердце…

Линда Джубер оседлала своего любимого конька и понеслась на нем прочь от Олбери. Чего и добивался Роберт. Лаура угадала его тактический прием. Ее душа вновь наполнилась благодарностью к этому человеку. Как она может отблагодарить его за то, что он для нее сделал? Вряд ли ее опрометчивая влюбленность – достойная благодарность для Роберта. Возможно, узнай он об этом – пришел бы в ужас. Ведь это чувство уже связало его с Рейчел…

Эта мысль обжигала ее, причиняла ей боль. Лаура не могла понять, как за такое короткое время она смогла влюбиться в человека, к которому раньше не испытывала ничего, кроме симпатии… Впрочем, Лаура знала, что лукавит. Ведь если бы она испытывала к Роберту только симпатию, едва ли оказалась бы той ночью в его постели. То была страсть, яркая, мгновенная вспышка желания. Лаура уже тогда видела в нем мужчину, красивого, сильного, способного пробудить в женщине жгучую страсть. Видела, но почему-то упустила…

Лаура вновь вспомнила о словах матери. Он приходил к ней в то утро, когда она уже мчалась на поезде в Олбери, напряженно размышляя над тем, нужно или не нужно рассказывать жениху о своей измене… Лаура даже губу от досады закусила. Теперь-то она знает, что потеряла…

Вечером, когда бархатно-морозный воздух Ньюсакса сковала темнота, Роберт предложил Лауре прогуляться.

– Конечно, я могу отвезти тебя домой на такси, но… По-моему, погода замечательная, и не грех было бы пройтись. Я так устал от шумного города, что Ньюсакс мне кажется раем.

– Да, – согласилась Лаура. – Здесь тихо и уютно. Все по-старому, ничего не меняется…

– Это означает "да"? – улыбнулся Роберт.

Лаура кивнула. Они оделись и вышли в хрупкую морозную мглу, пахнущую горящими листьями.

– А знаешь, ты понравилась моей маме, – сказал вдруг Роберт. – Она сказала, что ты —

очаровательная девушка… Ей кажется, ты не изменилась с тех пор, как уехала из Ньюсакса.

– Но мы-то оба знаем, что это не так… – Лаура поежилась, жалея, что взяла с собой только тонкий плащ. – Хотя, наверное, внешне не изменилась… Но я рада, что понравилась ей. Она очень приятная и добрая женщина.

– Только слишком болтлива, – улыбнулся Роберт. – Иногда ее болтовню стоит пропускать мимо ушей.

– Может быть, но я еще не успела этого почувствовать…

– Лаура…

– Да, Бобби Джу…

– Я давно хотел спросить у тебя, но как-то не решался… Если это очень личное, ты можешь не отвечать… – Ну вот, опять он начинает путаться в своих долгих вступлениях… – Ты… Помнишь вечер у Тони Морино? – Лаура кивнула, пытаясь разглядеть сквозь завесу темноты его глаза. – Тогда ты сказала, что тебе было тяжело с мужем, но… не сказала всего… Может быть, я не имею права спрашивать тебя об этом, но мне кажется, ты до сих пор чего-то боишься…

– Ну почему же, не имеешь… – Голос Лауры стал глухим, и Роберт уже жалел о том, что задал ей этот вопрос. – Мы ведь – друзья… Все ужасно банально. В моей семье никогда не было такого, но… я неоднократно слышала об этом. Правда, не думала, что это случится со мной, горько усмехнулась Лаура. – Он бил меня. Довольно жестоко, причем так, чтобы не оставлять следов… Поэтому я не могла даже заявить на него. – Лаура остановилась. Ей тяжело было говорить, и Роберт чувствовал это каждым нервом, каждой клеточкой своей души. – И самое страшное, что я терпела это… – Она сглотнула, словно прошлое комком стало в ее горле. – После первого раза я собрала вещи и хотела уйти. Но он остановил меня… Сказал, что это – первый и последний раз… На коленях просил прощения. Потом пошел и купил мне букет роз… С тех пор я ненавижу розы. Одно воспоминание об этих цветах мне противно… А через месяц это повторилось. Мне было плохо, я была слаба. Я не смогла уйти… А потом я оказалась в больнице. Не из-за его побоев, нет… У меня началась депрессия. Впрочем, об этом я уже рассказывала…