Текст книги "Warhammer 40000. Император защищает, Человек убивает (СИ)"

Автор книги: Сомнус Адептус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Адептус Сомнус
Warhammer 40000. Император защищает, Человек убивает

Глава 1. Сумерки Богов

– Вперед, собаки, к победе! – перекрикивая жужжание лазганов, орал Димитр Сухов. – За Императора!

Вальтер тихо выругался, услышав в воксе истеричные визги комиссара. Его завывания дико отвлекали солдат от отстреливания ксеносам чего-нибудь ненужного. Не говоря уже о том, что гвардейцы мочились в штаны при одной мысли о том, ЧТО комиссар сделает с их задницами, если они будут даже думать не по уставу. Говорить, что Сухов "перегибал палку" было все равно, что заявить: "Мортарион слегка попахивал". Когда Вальтер впервые увидел этого человека, то сразу понял, что не просто попал в дерьмо, а оно буквально вспенилось до подбородка.

Командование Сегментума Ультима прикрепило их роту касркин к 301-му Вальхалльскому полку, направленному на равнинный мир Темпрус III, дабы вернуть местным мятежникам свет и тепло Императора. Последнее в особенности. Бунт на планете прошел быстро и кроваво – безумная толпа растерзала слуг Администратума и гарнизон в течении нескольких часов, а остальных распихали по концлагерям. Мятежники на радостях провозгласили Высшее Благо, чему несказанно обрадовался экспедиционный корпус Тау, который, конечно же, абсолютно случайно оказался поблизости. Империя синемордых хладнокровно заявила, что не имеет никаких связей с "заблудшими из анклава О"Шовы". Что никоим образом не помешало этим "заблудшим" щеголять в бронекостюмах и с оружием последних поколений, выпущенных с завода чуть ли не вчера.

Командующий вальхалльцами полковник Гурьев подошел к делу с нездоровым энтузиазмом и торжественно объявил, что не пройдет и двух недель, как планета вернется в лоно Империума. Ветераны касркин чуть не подавились амасеком. Ему-то хорошо – прохлаждался в своем штабе (привычка вальхалльцев охлаждать воздух до такой температуры, в которой любой другой отморозил мозги, уже вошла в легенды), да передвигал иконки на инфопланшете, попивая рекаф. Зная пресловутый тактический гений вальхалльцев, солдат бы послали в лобовую атаку, наивно полагая, что их потери стоят грязного шарика посреди Дамоклова Залива. Лейтенант Кёниг уже хотел предложить Гурьеву пойти и возлюбить себя самого, но тихий совет от Комиссариата несколько поубавил его пыл. Впрочем, молодежь роты горела неподдельным энтузиазмом – для многих это была первая миссия за пределами Кадии. И хотя все без исключения кадианцы не раз бывали в жестоких мясорубках на родной планете, большинство молодых ребят, в том числе и Вальтер, скакали по кораблю словно пони, которым предложили кусочек сахару.

Ситуация осложнилась тем, что невезучим полком, который стоял гарнизоном на Темпрусе и получил тумаков от всех встречных-поперечных, был 412-й Кадианский. Застигнутые врасплох внезапным ударом в спину от местных СПО и высадкой войск Тау, едва ли каждый десятый гвардеец пережил ту мясорубку. Такое не забывают и не прощают. Особенно, не кадианцы. Особенно, если полковой священник талдычил об этом сутки напролет – кто-то просто был обязан ответить за то количество унылых проповедей, которые могли довести до самострела менее подготовленных.

К их несказанному удивлению, потери при высадке оказались даже приемлемыми – лишь процентов двадцать вальхалльцев смогла по достоинству оценить прохладу космического вакуума. Что было несколько странным, поскольку лейтенант Кёниг не сомневался, что намерение угробить их всех прочно засело в том, что заменяло Гурьеву мозги. Может их тихие молитвы Императору возымели эффект. А может все дело в мрачном рыке капитана роты Темных Ангелов, внесшего коррективы в планы высадки.

Сначала все казалось простым – найти, настичь, убить. Потом все отправилось к варповой матери. В один прекрасный день, поддерживаемые Тау мятежники и Империум обнаружили неожиданное соседство – похоже, их обмен осколочно-фугасными любезностями привлек внимание аборигенов. Интересно, что подумали некроны (само собой кроме "убить всех человеков"), когда обнаружили две армии с азартом мутузящие друг дружку? Хотя, скорее всего, ничего не подумали, а просто поплевали на металлические ладони и принялись чистить родную планету от "мешков с мясом". Обе стороны опытным путем выяснили, что залп гаусс-винтовок одинаково хорошо отправлял и на аудиенцию к Императору, и к Высшему Благу. В общем, через неделю, половина гвардейцев оказались несколько заняты, будучи слегка мертвыми.

Лишь Темные Ангелы, до этого снующие не понять где, и касркины Кёнига смогли несколько приостановить наступление железок, давая Гвардии время на перегруппировку. Прикрывая отступления основных частей, 5-я рота касркин потеряла убитыми почти две трети личного состава. Пробудившиеся по всей планете некроны еще две недели не привлекали внимание командования Сегментума. Целых две недели войска Империума сидели без подкреплений, припасов и отдыха, встречая волны мертвецов матом, лазерным огнем и хоровым пением "Он прижимает нас к груди Своей". Все три – примерно с одинаковым эффектом. Подобный маразм был спровоцирован результатом взаимодействия идиотов с одной стороны и распиздяев с другой. Гурьев ухитрился прыгнуть выше головы и, в отсутствие Темных Ангелов, запретил докладывать о некронах командованию, опасаясь, что это может навредить его репутации. А секретари и связисты в штабе сектора решили, что раз полковник клятвенно пообещал, что через Темпрус будет очищен, то и беспокоить его не стоило. Когда Темные Ангелы разобрались в ситуации, Астартес едва не перестреляли весь штаб Гурьева, вместе с идиотом-полковником. Остановило их лишь то, что в этом случае, войска будут обезглавлены, а руководить Гвардией у космодесанта не было ни сил, ни желания (что навело многих на закономерный вопрос – а какого фрага они делали на Темпрусе?). К тому же, к ним на подмогу уже шли 3-й танковый Талларнский, 296-й Вальхалльский и 501-й Элизианский. Казалось, ситуация налаживается. Пока какие-то...патриоты...не решили, что воевать плечом плечу с Гвардией – это слишком скучно. Придурки устроили партизанскую войну с окопавшимися в городах мятежниками и тау. Чем им помешали сидящие тише воды, ниже травы ксеносы, когда все ресурсы требовались в бою с некронами – вопрос скорее риторический. В общем, в побитые войска Империума вгрызлись синемордые.

И в тот момент, когда дела стали по настоящему паршивыми, пришло неожиданное спасение. Пока вальхалльцы и кадианцы пытались не сдохнуть от плазменных болтов, лазерного огня, энергетических лучей и тупости командования, на планету с диким визгом свалился космический скиталец, под навязку набитый орками. Бааальшой босс чуть не захлебнулся слюной от радости, когда обнаружил целых три армии, устроивших веселый махач "все против всех". К великой радости людей и ксеносов, В-А-А-А-А-ГХ!!!! удачно свалился прямиком на главную гробницу железок, принеся тонны удовольствия как "мешкам с мясом", так и самим оркам. В общем, все были довольны и при деле, хотя обстановка на Темпрусе начинала напоминать кошмарный сюрреализм.

Разумно решив, что не стоило мешать ксеносам устраивать друг другу кровопускание, полковник Гурьев повел свои войска на территории Тау. Их путь пролегал по выжженным Западным Пустошам – идеальным полигоном для синемордых с их дальнобойными винтовками. Пока войска Империума маршировали по безжизненной степи, воины Огня сдавали нормативы по стрельбе. Сколько человек полегло, никто и не считал. Засады, снайперские обстрелы и прочие мелкие пакости люто раздражали. Бои с тау напоминали "кошки-мышки", причем было не понятно кто здесь кто. На далеко не риторический вопрос "До коле?", Имперский Флот невозмутимо пожимал плечами и заявлял, что в принципе готов разобраться с этой маленькой проблемой. Гвардия забудет про засады, но вот только, быстро вспомнит, что такое авианалеты. Все "Валькирии" и "Лайтнинги" были заняты пострелушками с "Шарками", а Флот еле сдерживал "Манты" от совсем уж неприличных выступлений по имперским зрителям. В общем, Западные Пустоши стали последним пристанищем не для одной сотни солдат. Когда грязные, уставшие и злые, как демоны Варпа, гвардейцы добрались до планетарной столицы Темпруса III, гнев тысячи орудий приготовился обрушить на врагов Империума само небо, при пассивной поддержке Темных Ангелов.

Последние, кстати, несколько озадачили. Их командир вышел на связь с частями Имперской Гвардии, которые собирались войти в город с севера. Если опустить все любезности, угрозы, шантаж и едва скрываемое презрение, сообщение от них пришло примерно такое: "А ну, свалили к фраговой матери!". Лейтенант Кёниг невозмутимо выслушал посла от брата-капитана, имея на руках четкий приказ Гурьева. Хоть полковник был лишь пародией на офицера и в лучшие свои дни, но он оставался непосредственным командиром кадианцев. Ответ лейтенанта заставил удивленно таращиться даже закаленных сержантов касркин. Кёниг выпустил в эфир такую тираду, что переговорщик от космодесанта потрясенно смолк. Он сыпался едкими замечаниями, анатомически мало выполнимыми пожеланиями, а также массово апеллировал к классикам, историческим справкам, которые, понятно дело, могли трактоваться очень иносказательно. И все это так косноязычно, что даже сам Грегор Эйзенхорн вскипел бы от бессилия.

Отец Василий хлопнулся в обморок, отчего его пришлось откачивать амасеком. Священник прикончил целое ведро, пока Вальтер мягко не намекнул, что амасек причитался кадианцам, а трезвые касркины имеют дурную привычку случайно оставлять взведенные гранаты в палатках командиров. Пока отец Василий бледнел и извинялся, комиссар Сухов злобно щурил глаза в сторону Кёнига, но сделать ничего не мог – лейтенант в совершенстве овладел искусством материться так, что даже инквизитор носа не подточил бы. Наверное, что-то вроде профессиональной деформации, а может и врожденный талант. В общем, касркины еще больше зауважали своего отца-командира. Знали бы они, во что в итоге выльются его ядовитые шпильки.

Войска Империума вошли в планетарную столицу под громы орудий и воинственные крики вальхалльцев. И вот с этого момента для рядового касркин Вальтера Шульца что-то пошло не так.

***

Город горел. Запах дыма и паленого мяса окутывал Эшин. Крики и плач заглушались лязгом гусениц и раскатами грома – крупнокалиберные орудия «Василисков» меланхолично ровняли с землей кварталы ксеносов. Имперцы яростно прорывались сквозь заградительные кордоны воинов Огня и мятежников, не оставляя в живых никого и ничего. Мощные плазменные винтовки ксеносов, которые выкашивали гуэ'ла на открытой местности, сыграли злую шутку в городском бою. Имперцы наконец-то дождались часа отмщения за все те страдания и унижения, что синемордые нанесли вальхалльцам. Их братья и сестры умирали под ураганным огнем ксеносов, пока они могли лишь стиснуть зубы от злости в бессильной ярости, не в силах ни ответить, ни отомстить – чужаки трусливо сбегали каждый раз, едва воины Империума приближались к их позициям. Трусы, настоящие трусы и ничтожества, не способные встать и встретиться с Имперской Гвардией лицом к лицу. Но теперь правила изменились – как сказал полковник Гурьев: «они взяли ксеносов за пряжку ремня!». Больше никаких расстрелов со сверхдальней дистанции, никаких хитрых ударов в спину от невидимых диверсантов. Никакие хрупкие танчики и светящиеся самолетики больше не могли сдерживать ярость Императора, даже навороченные экзоскелеты лежали обгоревшими обломками на разрушенных улочках их города. В битве за Эшин бал правили крупный калибр и количество выстрелов в минуту. А если этого не хватало, в ход шли холодная сталь, тяжелая броня и фанатичная ярость – все, чего у 301-го Вальхалльского полка было в избытке.

Astra Militarum перемалывало всех и вся. Любой ксенос, который был достаточно туп, чтобы встать на пути у священной ярости Его воинов, быстро понимал всю бесполезность сопротивления. Это был девятый вал – непреодолимый и всесокрушающий.

Во всяком случае, так считали большинство солдат, отважно следовавшие за своими командирами. Остальные, скажем так, придерживались менее оптимистичной точки зрения.

Хеллган в руках Вальтера дымился и истерично визжал, мягко намекая, что внутренние механизмы начали немного плавиться, и если владелец не перестанет палить, то владелец немного сдохнет, потому что медика, который бы пришил назад его кривые руки, убило еще на Кривом Перешейке. Шульц был бы и рад последовать совету "лучшего друга", но круут, бешенно скачущий в его сторону, вносил некоторые коррективы в его планы. Автоматический лазерный огонь выжигал глубокие дыры в теле ксеноса, но наглая птичка, наплевав на логику и законы физики, упрямо приближалась. Оскорбившись столь бесстыдным игнором, хеллган внезапно замолчал – также внезапно, как удар сковородой ревнивой жены, и примерно с теми же последствиями. В глазах взорвался фейерверк, едва тяжелая палка круута на большой скорости столкнулась с головой Вальтер. Касркин готов был поклясться, что услышал, как шлем треснул, словно яичная скорлупа. Кость, конечно, оказалась на диво прочной и не пропустила инородного тела в мозговой кровоток. Солдат безвольно развалился на обломках, пытаясь свести внезапно появившуюся стаю круутов в одного ксеноса. Те удивительно синхронно потянули к кадианцу хищные крючковатые когти. Тот рефлекторно попытался отмахнуться (рук тоже, кстати, было на удивление больше обычного), но ксеносы лишь презрительно щелкнули челюстями и прижали его конечности лапами.

"Ах, ты ж жопа Императора, – угрюмо подумал Шульц. – Отвяжись, большая сволочь!"

Круут облизывался и начал довольно причмокивать, методично отрывая пластины доспеха. Внезапно, его приготовления к трапезе прервал шквал лазерного огня, разметав ксеноса кровавыми ошметками по всему переулку на манер экзотического граффити. Над Вальтером, словно живая гора, нависла фигура лейтенанта Кёнига. Его лысая, как бильярдный шар, башка, казалось, отражала свет пожарищ прямо в глаза кадианца.

"Император, сохрани, – подумал Шульц и как-то рефлекторно попытался потрогать на месте ли его High&Tight, но ладонь уперлась в гладкую поверхность шлема"

– Я же сказал, не лезь на рожон, салага! – лейтенант глубоко затянулся и выдохнул облачко дыма.

– Сэр, виноват, сэр, – пролепетал касркин.

– Конечно, виноват. Пойдешь в атаку первым, – зловеще оскалился Кёниг. – Вперед, Император защищает!

– Даже таких мудаков, как Щульц, – хихикнула подоспевшая Хельга, помогая Вальтеру принять вертикальное положение.

– Очень смешно, – огрызнулся тот, пытаясь вспомнить какое сегодня тысячелетие. – Смотри, у тебя уже яд с клыков капает.

– Козел, – пожала плечами она.

– Стерва, – обреченно вздохнул он.

Хельга гордо прошла мимо, ритмично покачивая бедрами, словно нарочно демонстрируя, какой у нее красивый круглый задик. Стоило признать, он и вправду ничего. Почему-то даже помятая гвардейская форма смотрелась на ней вызывающе – прямо как на тех плакатах типа "Гвардия – это весело". Панцирные доспехи, облепившие ее тело, многое скрывали, но в то же время придавали интриги и будоражили воображение. Впрочем, все те, кто слишком уж увлекался, быстро знакомились с ее острым язычком и огнеметом. Настроение Вальтера заметно улучшилось.

Шульц украдкой проводил Хельгу взглядом, но вскоре вернулся к делам насущным. Шлем был безнадежно испорчен, нагрудник разворочен, а хеллган заклинило (Слава Трону, что не взорвался!). Кадианец с тоской взглянул на лазпистолет в кобуре. Против закованных в боевые костюмы воинов Огня это было все равно, что фонарик. Вальтер потянулся к рукояти полуметрового мачете на поясе. Так хоть какой-то шанс кого-нибудь убить.

– Вернем эту планету Императору, парни! – хрипло гаркнул лейтенант, взмахнув саблей.

Два десятка кадианцев молча кивали и последовали за лейтенантом. Касркины были "наконечником копья" 301-го полка, прорываясь там, где остальные не могли. Кадианцы двигались по разрушенному городу, словно призраки, мелькая то здесь, то там, нанося хирургически точные удары и быстро сматываясь под прикрытие механизированных частей. Прирезать снайпера, блокирующего путь целой роте? Легко! Разобрать колонну бронетехники, идущей на подмогу Тау? Мы уже в пути! Вынести блокпост, блокирующих один из двух мостов в космопорт? Только покажи!

Под прикрытием дыма и пыли, мелкими группами и короткими перебежками кадианцы подбирались к своей цели, прикрывая друг друга. Звуки мясорубки подбирались все ближе, а значит, время поджимало – если Тау взорвут мост, наступление захлебнется, а ксеносы получат передышку, чтобы занять эшелонированную оборону на том берегу. Стремительный блицкриг мог обернуться осадой Вракса в миниатюре.

Вальтер выглянул из-за завалов, присматриваясь к позициям ксеносов. Наскоро сваренные противотанковые "ежи" с колючей проволокой несколько озадачили солдата. Как-то это не гармонировало с высокотехнологичными примочками Тау, но уже через секунду, он понял почему. Созданиями, охраняющими мост на этом берегу, были вовсе не ксеносы, а обычные люди. Гуэ"веса. Рядовой Шульц усмехнулся – вот и "фонарик" пригодится.

– Предатели, – невдалеке послышалось злобное шипение. – Они предали Империум! Предали человечество! Они...

Не нужно было оборачиваться, чтобы понять, как Трескова прямо рвет от возмущения. Вальтер готов был поставить месячную норму амасека на то, что лицо его друга приняло малиново-пунцовый оттенок. Не будь они на задании, кадианцу определенно доставило лицезреть эту картину, особенно на фоне типичной "элизианской" внешности его товарища-касркина.

– Ганс, захлопнись! – прошипела Хельга, отвешивая Трескову пинка. – Иначе я засуну меч в твою жопу так глубоко, что тот, кто его вытащит, станет новым Эл"Джонсоном!

– Тихо, – ледяным тоном процедил лейтенант. – Вагнер, ко мне.

– Сэр? – капрал 2-го отделения тут же материализовался позади него.

– Эти на тебе, – тихо пробурчал Кёниг, кивая в сторону блокпоста. – Тот берег – наш. Жди команду.

– Сделаем, – кивнул в ответ капрал. – Райч?

– Уже, – промурлыкала Хельга, с любовью поглаживая на огнемет. – Вмажем ксенофилам по яйцам!

– Император, защити, – обреченно выдохнул Тресков, расчехляя мельту. – Ну, почему я в одном взводе с вами – идиотами?

– Хватить ныть, Ганс, – оборвал его Вальтер. – Без нас, ты бы уже сдох в безвестности в каком-нибудь окопе, потонув в своем дерьме.

– Если бы вы с Хельгой не покрывали того криговца, угнавшего "Василиск", – Тресков злобно посмотрел на Шульца. – Я бы уже охранял какого-нибудь губернатора в Сегментум Солар.

– И сдох бы со скуки, – оскалился касркин.

– От вкусной еды, женской ласки и кучи свободного времени? – ядовито парировал Ганс. – Лучше же лежать с простреленным черепом, правда?

– Смотри на вещи позитивно – враги делают жизнь интереснее! – похлопал его по плечу Вальтер.

– Новые места, новые знакомства! – поддержала Хельга. – Столько всего разрушить, столько народу перестрелять!

– С такими друзьями я отправлюсь к Трону еще до встречи с ними, – проворчал Тресков. – Император да прибудет с нами.

Вальтер тихо рассмеялся, подмигнув Хельге, которая молча пристроилась за ними. За шлемом было не видно, но Шульц уже представлял кровожадный огонек в глазах девушки. В такие моменты Хельга Райч была похожа на школьницу, которую пригласил на жаркое свидание капитан команды по крафтболу. Она ритмично покачивала головой, напевая под нос какую-то "туц-туц-туц" мелодию.

Их отделение медленно, но верно подбиралась к ничего не подозревающим гуэ"веса. Ганс поудобнее пристроил на плече мельту, пока остальные затаили дыхание. В ночи слышались лишь отрывистые переговоры предателей, канонада приближающихся боев, и едва заметное постукивание тоненьких пальчиков по цевью огнемета.

– Давай, – жестом скомандовал капрал.

Тресков меланхолично поднял тяжелый ствол мельты и нажал на спуск. Яркий поток плазмы вырвался с утробным ревом, испаряя все, что попадало на пути. В укреплениях предателей появилась немаленькая дыра, в которую мог протиснуться "Леман Русс". В воздухе появился запах озона и паленого мяса. Ошеломленные и испуганные враги не успели даже удивиться, когда в их стороны полетели гранаты. Раздалось тихое, но убедительное "пых", и по блокпосту ударила тугая струя пламени, под аккомпанемент безумного хохота кадианской валькирии. Все, кого не испарило мельтой и не нашпиговало осколками, превратились в визжащие от адской боли живые факелы.

– М-м-м-м-м, – довольно протянула Хельга, вдыхая едкий аромат. – Люблю запах прометиума по утрам.

– Уже вечер, – напомнил ей Вальтер, наблюдая на орущие головешки, мечущиеся среди укрытий. – Но признаю, хорошо горят – мелодично так.