Текст книги "Новая занимательная астрономия"
Автор книги: Соломон Фенрир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Поиск разумной жизни во Вселенной
В последние годы проблема жизни во Вселенной и внеземных цивилизаций привлекает к себе внимание не только специалистов, но и самых широких кругов людей. Несмотря на то, что нам до сих пор не удалось обнаружить ни одного внеземного живого организма, современное естествознание достигло столь высокого уровня развития, что появилась возможность поставить вопрос о жизни вне Земли на других космических мирах на прочную научную основу. В настоящее время в этой области ведутся серьезные научные исследования, в которых принимают активное участие представители различных наук.
На первый взгляд может показаться, что данные, имеющиеся в распоряжении ученых, чуть ли не однозначно свидетельствуют о широкой распространенности разумной жизни во Вселенной. Во-первых, если живые организмы возникли на Земле закономерным естественным путем в процессе эволюции нашей планеты, то логично предположить, что они могут возникать и на других небесных телах планетного типа. Во-вторых, углерод, составляющий химическую основу живого вещества, является одним из самых распространенных химических элементов во Вселенной. Наконец, в-третьих, методами так называемой молекулярной астрономии установлено, что в облаках газа и пыли, заполняющих межзвездное пространство, происходит синтез сложных органических молекул, своеобразных „кирпичиков“, из которых может быть построено живое вещество.
Однако в действительности все обстоит значительно сложнее. Видимо, при формировании планет из газопылевого вещества те органические молекулы, которые образовались в космическом пространстве, должны разрушаться. Следовательно, для возникновения живых организмов на той или иной планете необходимо, чтобы на ней образовались свои предбиологические соединения. Таким образом, даже весьма широкая распространенность органических молекул в межзвездной среде не может, судя по всему, влиять на вероятность возникновения жизни на телах планетного типа.
Но самое главное состоит в том, что современная наука, к сожалению, еще не знает, каким образом в природе совершается удивительный акт самоорганизации материи, – как неживое превращается в живое. Наука, в сущности, только еще приступила к изучению этой фундаментальнейшей проблемы. И чем больше она изучается – тем сложнее выглядит. А следовательно, мы не знаем и того, какой комплекс условий необходим и достаточен для формирования живых структур. И поэтому не можем оценить вероятность того, как часто подобные условия могли складываться в процессе эволюции Вселенной. Это одна из наиболее существенных неопределенностей в числе многих других, с которыми сталкивается проблема внеземных цивилизаций.
Можно упомянуть и о том, что методы современной астрономии не дают возможности уверенно обнаруживать планетные системы даже у ближайших звезд. И пока ни одной другой планетной семьи, подобной солнечной, зарегистрировать не удалось. Между тем нет оснований сомневаться в том, что среди великого множества различных объектов, населяющих Вселенную, обиталищем жизни и тем более разума могут быть только планеты.
Правда, в настоящее время разрабатываются новые, более совершенные методы поиска планетных систем. Но ожидать от них конкретных практических результатов можно еще нескоро.
Таким образом, на теоретическом уровне дать сколько-нибудь обоснованный ответ на вопрос о распространенности разумной жизни во Вселенной не представляется возможным. Тех данных, которыми располагает современная наука, для этого недостаточно.
В связи с этим особенный интерес вызывает наблюдательный аспект исследований. Речь идет о попытках обнаружения действующих радиопередатчиков инопланетных цивилизаций или каких-либо иных проявлений их практической деятельности. В рамках этой программы за последние десятилетия на ряде крупных радиоастрономических инструментов разных стран, в том числе и Советского Союза, были проведены радиообзоры различных участков звездного неба. Однако ни одной космической „радиопередачи“, которую можно было бы хотя бы подозревать в искусственном происхождении, обнаружить не удалось.
Не наблюдались во Вселенной и какие-либо другие явления, которые можно было бы связать с действиями разумных существ – представителей внеземных цивилизаций.
Таким образом, в распоряжении современной науки нет ни одного факта, который бы прямо или косвенно свидетельствовал о существовании внеземных цивилизаций.
Высказываются различные точки зрения. Так, член-корреспондент АН СССР И. С. Шкловский не исключает возможности того, что земная цивилизация представляет собой нечто уникальное и является единственной в нашей Галактике, а может быть, и в Метагалактике. Логика рассуждений Шкловского приблизительно такова. Если предположить, что цивилизаций во Вселенной много, то в силу естественной неравномерности своего развития они должны располагать различными научными, техническими и технологическими возможностями. Должны быть цивилизации от нас отставшие и нас опередившие. И в частности, должно существовать хотя бы несколько „сверхцивилизаций“, овладевших энергетическими ресурсами, сравнимыми с энерговыделением их звездных систем-галактик. Масштабы практической деятельности подобных сверхцивилизаций должны быть таковы, что мы не могли бы их не обнаружить. Но поскольку мы их не обнаруживаем, значит сверхцивилизаций нет. А раз нет сверхцивилизаций, то нет и внеземных цивилизаций вообще. Потому что, если бы они существовали, то должны были бы существовать и сверхцивилизации.
Высказываются и другие мнения. Некоторые ученые допускают, что инопланетные цивилизации не проявляют себя не потому, что их нет, а по другим причинам. Любопытную гипотезу предложил член-корреспондент АН СССР В. С. Троицкий. По теории горячей расширяющейся Вселенной на самой ранней стадии эволюции не существовало ни звезд, ни планет, ни молекул, ни даже атомов. Все эти объекты образовались значительно позднее. Таким образом, условия, необходимые для формирования живых структур, сложились во Вселенной лишь на определенном этапе ее эволюции. Именно тогда, по мнению Троицкого, и возникла жизнь – практически одновременно на различных космических мирах. И, следовательно, цивилизаций, значительно опередивших нас в своем развитии, просто не существует. По этой причине мы их и не обнаруживаем.
Другие ученые считают, что при любом уровне развития цивилизаций их космическая деятельность будет связана с жесткими ограничениями энергетического характера, вызванными необходимостью сохранения определенных физических параметров среды обитания. Например, создание достаточно мощного радиопередатчика, с помощью которого можно было бы вести всенаправленные передачи сигналов для установления контактов с другими разумными обитателями Вселенной, потребовало бы концентрации таких колоссальных количеств энергии, что это поставило бы под угрозу само существование сверхцивилизации. Кроме того, осуществление подобного проекта потребовало бы столь грандиозных усилий, что та или иная цивилизация могла бы пойти на его реализацию лишь в том случае, если бы это оказалось для нее жизненно необходимым.
С подобными соображениями можно соглашаться или не соглашаться, но вопрос остается открытым. А реальное положение вещей таково: внеземные цивилизации пока не обнаружены и перспективы их обнаружения в обозримом будущем выглядят весьма и весьма проблематично.
В чем же тогда смысл изучения проблемы внеземных цивилизаций на современном уровне? Его очень хорошо выразил академик АН Эстонской ССР Г. И. Наан: изучая проблему внеземных цивилизаций, мы прежде всего стараемся лучше познать самих себя.
Человечество достигло такой ступени своего развития, когда мы уже не можем игнорировать тот факт, что в физическом отношении земная цивилизация является частью Вселенной, подчиняющейся действующим в ней закономерностям. Знание этих закономерностей становится все более необходимо для планирования и прогнозирования нашей практической деятельности, в особенности свершений глобальных и космических масштабов. При этом оказалось, что на современном уровне развития естествознания одним из самых эффективных путей решения подобной задачи является изучение проблемы космических цивилизаций в ее наиболее общем виде. Мы исследуем закономерности космического существования цивилизаций вообще, в том числе и закономерности нашего собственного космического существования. Тем самым, мы как бы смотрим на земную цивилизацию с космической точки зрения, изучаем ее в „космическом зеркале“.
В том же аспекте следует прежде всего рассматривать и так называемую проблему контактов, т. е. возможного обмена информацией с внеземными цивилизациями. Изучение этого вопроса также имеет весьма важное значение, и опять-таки независимо от того, удастся ли подобный контакт когда-либо осуществить практически. Исследование вопроса о путях информационного обмена между разумными существами различных космических миров, возможно, обладающими неодинаковыми научными представлениями об окружающей природе, также имеет многочисленные выходы в чисто земную практику, в частности, для решения проблемы наиболее эффективного „взаимопонимания“ и взаимодействия человека и различных кибернетических устройств.
„Шалун“ (научная фантастика)
Корабль вышел на круговую орбиту и теперь двигался вокруг третьей планеты в системе желто-зеленой звезды с поверхностной температурой около 6 тысяч градусов. В кают-компании руководители экспедиции собрались на экстренное оперативное совещание.
– Мы совершили величайшее открытие, – приступил к обсуждению Командир, – открытие, которое будет иметь далеко идущие последствия. Мы обнаружили инопланетную цивилизацию. И теперь нет никаких сомнений в том, что мы не единственные разумные обитатели Вселенной. У нас есть в Космосе братья по разуму!
– Что толку, – проворчал Биолог. – Что толку, если какие-либо контакты с этими, как вы изволили выразиться, братьями по разуму, абсолютно исключены.
– Почему же абсолютно? – возразил Физик, самый молодой и самый нетерпеливый среди присутствующих. – Подобный вывод представляется мне чересчур умозрительным и потому преждевременным. Я предлагаю начать эксперименты!
– Преждевременным? – нахмурился Биолог. – Неужели я должен напоминать вам тривиальные вещи?
– Что ж, попытайтесь, – задиристо сказал Физик.
– Начнем с того, – продолжая хмуриться, заговорил Биолог, – что для контакта и взаимопонимания необходимы вполне определенные объективные условия. А их нет! Прежде всего, жители этой планеты состоят главным образом из нуклонов и электронов, а наши тела построены из нейтрино. Так что мы для них невидимы и неощутимы. Как и вся наша технология. И можно не сомневаться, что любая наша попытка вступить с обитателями этой зеленой планеты в какое-либо общение неизбежно вызовет у них сильнейший психологический шок. Она может оказаться для них даже смертельно опасной. А вы говорите – приступить к экспериментам…
– И все же, – заметил Астроном, – я не был бы столь категоричен. Ведь мы живем в одной и той же Вселенной, где действуют единые физические законы. И поскольку обнаруженная нами цивилизация достигла весьма высокого уровня и даже осуществляет космические полеты, то их знания об окружающем мире не могут сильно отличаться от наших. А это вполне достаточное основание для контакта: сходные научные картины мира.
– А как полагает Философ? – осведомился Командир.
– Думаю, что дело обстоит значительно сложнее… На мой взгляд, наш уважаемый Астроном проявляет слишком большой оптимизм. Но этот оптимизм, увы, совершенно не оправдан. Да, мы обитаем в одной и той же Вселенной. И она – одна и та же и для нас и для них. Но ведь эта Вселенная – бесконечно разнообразна! В ней бесчисленное множество связей, отношений, взаимодействий, явлений. И любая научная картина мира – коль скоро она создавалась на протяжении конечного отрезка времени – может охватить лишь конечное число этих связей, явлений и взаимодействий. А это значит, что картины мира, построенные различными цивилизациями, могут не только не совпадать друг с другом, но даже не пересекаться! Где же тут основа для общения?
– Но могут и пересекаться, – возразил Физик.
– Да, могут, но только в принципе. Не забывайте, что наука – социальное, общественное явление. Она развивается не только сама собой, по своей внутренней логике, но прежде всего отвечает практическим потребностям общества. Прошу прощения, что мне приходится напоминать о столь известных вещах… Одним словом, картины мира двух космических цивилизаций могут совпадать лишь в том случае, если они прошли одинаковый путь общественного развития. Но в нашем случае, как вы понимаете, это заведомо исключено. Так что… – Философ выразительно развел руками.
В кают-компании воцарилось унылое молчание.
– Что же вы предлагаете? – спросил Физик. – Удалиться, так и не предприняв никаких попыток?
– К сожалению… Здесь правильно говорилось – для контакта необходима основа. Фундамент, на котором можно было бы строить попытки общения… Возможно, абсолютно неожиданный. Я пока такого фундамента не вижу. И не представляю, как можно было бы попытаться завязать контакт с этой цивилизацией без риска вызвать нежелательные, а возможно, и весьма тяжелые последствия…
– Итак, – сказал Командир, обведя присутствующих тяжелым взглядом, – я жду конкретных предложений.
Все промолчали.
– Ну, что же, – заключил Командир, – кажется, все пришли к единому мнению.
– И все же… – вновь заговорил Физик. – Неужели мы так и улетим?
– Такова необходимость, – сурово произнес Командир. – Даю три часа на дополнительные исследования этой планеты. Затем – старт.
В кают-компанию вошел дежурный офицер.
– Командир! Чрезвычайное происшествие! Исчез прогулочный катер.
– Что значит – исчез? – Командир исподлобья взглянул на офицера. – Катер не мог исчезнуть сам собой.
– Так точно. Судя по всему, на нем улетел ваш внук. Его нигде нет на корабле.
– Чак? – переспросил Командир. Лицо его помрачнело. – Я говорил, нельзя брать в такую экспедицию ребенка, – пробормотал он.
– А вы давно его видели? – спросил у Командира Физик.
– Совсем недавно. Он, как обычно, приставал ко мне с просьбой поиграть с ним. Но я сказал ему, что сегодня не до игр.
– Он и меня просил, – сказал Физик.
– И меня, – сказал Биолог.
– И меня, – сказал Философ.
– Он, конечно, улетел на эту планету, – сказал Биолог. – Командир, надо немедленно принять меры! Он может натворить непоправимое.
– Да, да, – рассеянно отозвался Командир. – Вот что, Ру, – обратился он к дежурному офицеру. – Придется поручить это вам. Берите второй катер и срочно отправляйтесь вдогонку. Но действуйте с величайшей осторожностью. И помните – никаких контактов с аборигенами!
– Слушаюсь! – четко ответил дежурный офицер и стремительно покинул кают-компанию…
– Нет, не то!.. – Тим Вуд с раздражением скомкал лист бумаги, на котором только что писал, и отшвырнул его в сторону.
– Не то, не то, – несколько раз повторил он, стремительно вышагивая из угла в угол. – Сухо, скучно, никакой изюминки. Не статья, а похоронный марш….
В этот день после обеда Вуд, не заглянув на квартиру, приехал в свой маленький загородный домик. Он поступал так всякий раз, когда возникала необходимость срочно написать очередную статью. Тишина и одиночество как нельзя лучше располагали к работе. За долгие годы у Вуда выработался своеобразный рефлекс: как только машина пересекала городскую черту и шоссе, ведущее к его „загородной резиденции“, как он в шутку называл свой скромный домик, углублялось в лес, он сразу освобождался от бесчисленных каждодневных забот, от постоянного напряжения, нагнетаемого суетой большого города, сознание прояснялось и мысли, которые там, в тесном редакционном кабинете, он вынужден был силой выжимать из себя, теперь рождались сами собой, свободно и непринужденно… Нередко, выходя из машины, Тим уже „держал в голове“ готовую статью. Оставалось только сесть за машинку и отстучать придуманное.
Но сегодня ни живописная лесная дорога, весело освещенная солнцем, ни загородная тишина, ни уединение не помогали. Идей не было…
– Я знал, что рано или поздно это произойдет, – мрачно произнес Вуд, продолжая расхаживать по комнате. Он вообще любил, работая, рассуждать вслух – это помогало думать. – Читатель требует сенсаций. А разве современного человека чем-нибудь удивишь? И тем не менее, все жаждут необычайного! Они не желают просто так читать о научных открытиях – пусть даже самых выдающихся. Им обязательно подавай что-нибудь из ряда вон выходящее… Впрочем, Вуд в глубине души отлично понимал, что сенсаций требуют даже не столько читатели, сколько редактор. Он давно уже привык писать прежде всего для редактора и смирился с этим.
– Но я не могу изобретать сенсации без конца, черт побери! Ведь они должны быть не только сногсшибательными, но и правдоподобными. Все… Я исчерпался!.. Конец…
Вуд прекратил свои метания и плюхнулся в кресло. Взгляд его потух, стал безразличным и отсутствующим.
Неизвестно, сколько времени пребывал бы он в таком состоянии, если бы его внимание не привлекло странное явление. Прямо перед ним в широком простенке между двумя окнами висели три пейзажа в деревянных рамках, подаренные Вуду знакомым художником. Они были подвешены на шелковых шнурках, привязанных к тонкой металлической трубке, укрепленной под самым потолком. Вуду показалось, что все три картины стали медленно ползти вверх по стене, как если бы кто-то начал вращать трубку, наматывая на нее шнурки.
Глаза Тима, следуя за движением картин, полезли на лоб.
– Фу, дьявол! – пробормотал он и даже повертел головой, чтобы избавиться от наваждения. – Я вроде сегодня не пил ничего крепкого…
Картины так же медленно поползли вниз и заняли свое обычное положение.
– Нет, так можно свихнуться, – Вуд решительно поднялся с кресла и, захватив по дороге чистый лист бумаги, присел к столу. – Надо работать.
Секунду поразмыслив, он потянулся за шариковой ручкой, лежавшей на другом конце стола. И тут же стремительно отдернул руку, словно прикоснулся к раскаленному железу: ручка сама собой откатилась на другой край стола. Вуд повторил попытку, но ручка вновь отпрыгнула в сторону.
Однако чувство юмора, не раз выручавшее Вуда в самых сложных ситуациях, не изменило ему и на этот раз.
– Это становится любопытным, – произнес, он усмехнувшись. – Уж не завелись ли в моем доме привидения? Вот было бы чудесно – этого мне хватило бы до конца жизни.
Он внимательно оглядел комнату, однако ничего необычного не обнаружил. Все предметы находились на своих законных местах и не проявляли ничего такого, что было бы запрещено законами природы.
– Ну, ну… – даже с некоторым разочарованием протянул Вуд. – Значит, показалось.
И в то же мгновение лист бумаги, лежавший перед ним, вспорхнул в воздух и, повиснув перед самым его лицом, несколько раз легонько пощекотал его по носу.
– Великолепно! – в восторге закричал Вуд. – Это именно то, чего мне не доставало…
Он бросился к пишущей машинке, торопливо вложил в нее чистый лист и напечатал заглавие будущей статьи: „Привидения возвращаются!“.
Потом рывком перевел каретку и, на мгновение остановившись, стал прикидывать в уме первую фразу. Но машинка вдруг ожила и, словно буквопечатающее устройство электронно-вычислительной машины, бодро отстукала сама собой:
„Ты меня не боишься?“
Вуд ошарашенно поглядел на возникшую столь необычным образом фразу. Но он уже стал втягиваться в эту странную игру.
„Я рад приветствовать тебя!“ – отпечатал он ответ.
Некоторое время машинка „молчала“, потом снова застрекотала сама собой:
„Поиграй со мной“.
– Вот так штука! – восхищенно закричал Вуд и стукнул кулаком по журнальному столику с такой силой, что стоявшая на нем машинка со звоном подпрыгнула. – Разрази меня гром, никогда не слышал, чтобы привидения играли с людьми в какие-либо игры.
„Я не привидение, – отпечатала машинка. – Я с другой планеты“.
– Час от часу не легче! – вырвалось у Вуда. – Где же ты есть?
Машинка вновь заработала:
„Я рядом с тобой. Но ты не можешь меня ни увидеть, ни ощутить – я так устроен. Но я тебя слышу… Поиграй со мной“.
„Поиграть? – лихорадочно соображал Вуд. – Но в какую игру я могу играть с существом, которого не вижу и не слышу? Не в прятки же, в конце концов? Достаточно и того, что мы хоть и с грехом пополам, но разговариваем. И даже успели перейти на, ты“».
– Откуда ты знаешь наш язык? – спросил Вуд.
«Мы его изучили», – отстукала машинка.
Изучили?.. Тогда, может быть…
Вуд перевел машинку на крупный шрифт и отпечатал на свободном месте первую пришедшую на ум букву– «С».
– Будем по очереди приставлять к этой букве справа и слева любые другие буквы, – объяснил он. – Но так, чтобы не получилось законченного слова. У кого получится – тому штрафное очко. И так до пяти штрафных очков. Кто первый наберет – тот проиграл.
Валик пишущей машинки завертелся, продвинув лист, и на чистом месте появился вопрос инопланетянина:
«А как называется эта игра?»
– Мы обычно называем ее игрой в «балду», – немного поколебавшись, сообщил Вуд. – Вместо штрафных очков проигравшему сперва записывается буква «б», потом «а» – и так до тех пор, пока у одного из играющих не наберется все слово «балда». Но может быть, тебе непонятно его значение?
«Нет, почему же, – был ответ. – Я все понимаю. Балда – это „чудаковатый дурачок“».
– Ха, – рассмеялся Вуд, – очень даже неплохо!.. Ну, если так, то начнем.
Валик крутанулся в обратную сторону, один из рычажков ударил по бумаге и возле буквы «С», напечатанной Вудом, с правой стороны появилась буква «А».
– Так, – прокомментировал Вуд, – не слишком замысловато, но для начала вполне сносно.
Немного подумав, он припечатал слева еще одну букву «С».
– Вот так-то будет похитрее, – Вуд имел в виду слово «пассат», заканчивавшееся на инопланетянине. – Что, неплохую я задал тебе задачку?
Вместо ответа машинка тут же припечатала справа к трем уже имеющимся буквам букву «Д». Вуд растерянно уставился на возникшее сочетание:
– Вот так штука!..
На ум ему пришло только два слова, в которые входило это сочетание: «рассада» и «ссадина». Но оба заканчивались на нем самом. Тут же он, правда, вспомнил еще одно подходящее слово: «рассадник», но и оно не спасало.
– Ловко! – вздохнул Вуд, признавая свое поражение. – Что ж, запомним – у меня «б». Теперь начинай ты.
Машинка продвинула лист и на свободном месте напечатала мягкий знак…
На этот раз Вуд проиграл еще быстрее. И вообще скоро все было кончено с малоутешительным для него счетом 0:5.
– Реванш? – неуверенно спросил Вуд.
– Эта игра мне наскучила, – сообщил инопланетянин. – Придумай что-нибудь другое.
– Хорошо, – согласился Вуд и вдруг с запоздалым сожалением сообразил, что мог и не проиграть в первом туре игры в «балду». Ему пришло в голову еще одно подходящее слово: «глиссада». Надо было не сдаваться, а приписать к сочетанию «ССАД» справа букву «А», и инопланетянин вряд ли сумел бы выпутаться из такой ситуации. Правда, от этого окончательный результат вряд ли существенно изменился бы, но все же счет не был бы «сухим». Был бы забит, как любят говорить спортивные комментаторы, гол престижа…
– Вот что, – предложил Вуд, – будем составлять слова. Из букв, входящих в какое-нибудь слово. Срок, скажем, пятнадцать минут – кто больше…
«Понял», – сообщил инопланетянин. – «Жду слова».
Вуд заправил в машинку чистый лист и напечатал в разрядку первое пришедшее на ум слово: «драгоценность». Потом положил еще один лист перед собой на журнальный столик, потянувшись взял с большого стола шариковую ручку, которая на этот раз не делала попыток ускользнуть, и написал в верхнем углу то же слово.
– Итак, срок пятнадцать минут… Начинаем!
Машинка мгновенно застрекотала. Не успел Вуд сочинить и трех слов, как на листе инопланетянина вырос длинный столбец. И машинка продолжала работать в бешеном темпе хорошего компьютера… Ровно через 15 минут стук прекратился. К этому моменту Вуду удалось придумать 63 слова. Инопланетянину—155! Вуд пробежал глазами первый столбец: ценность, рога, дорога, гора, тор, неон, аргон, грот, цена, ось, ген, град, сон, нос, стон, сад, сода, род, десна, нога, огонь, рента, тога, ад… Ничего не скажешь, инопланетяне, видимо, неплохо изучили земную цивилизацию, слова говорили о том, что им известно и строение человеческого тела, и физика, и химия, и история человечества, и многое другое.
Вуд картинно поднял руки:
– Сдаюсь!.. Что будем делать дальше?
«Играть», – напечатала машинка.
«Во что бы это? – подумал Вуд. В нем уже пробудился спортивный азарт, проигрывать больше не хотелось. – Я должен поддержать честь земной цивилизации. Надо придумать такую игру, в которой наши шансы были бы равны…»
Вуд стал лихорадочно перебирать в уме все известные ему игры. Домино? Слишком скучно и долго, тем более вдвоем. К тому же здесь у него домино и не было. Настольный теннис? Но эта мысль показалась Вуду настолько нелепой, что он даже рассмеялся: как можно играть в настольный теннис с невидимкой? Может быть, бильярд?.. Ну, разумеется, бильярд! Как же он не подумал об этом сразу?.. Вуд любил эту игру и считался превосходным бильярдистом. Мало кто из знакомых мог ему успешно противостоять. И, сооружая свой загородный домик, он оборудовал в нем отличную бильярдную.
– Перейдем в соседнюю комнату, – вскакивая с места, громко предложил Вуд, словно опасался, что инопланетянин его не услышит.
Он распахнул дверь в бильярдную, потом, стукнув себя по лбу, вернулся назад, взял машинку, перенес ее и поставил на стул рядом с бильярдом.
«Начнем же!» – нетерпеливо отстукала машинка.
Вуд взял в руки кий.
– Игра заключается в том, – приступил он к объяснению, – чтобы загонять шары вот в эти отверстия – лузы.
Будем играть в русскую пирамиду. На шарах нарисованы числа от одного до пятнадцати. Выигрывает тот, кто первым наберет 71 очко. Бить можно только одним шаром – вот этим полосатым, его называют «биток». И заранее предупреждать. Скажем так… – Вуд оглядел зеленое суконное поле, на котором беспорядочно разместились шары, – двенадцатого третьим в правый угол…
Он наклонился над столом и, почти не целясь, ударил. Двенадцатый, даже не задев края лузы, мягко скользнул в сетку.
«Понял! – отпечатала машинка. – Давай же скорее играть».
– Какое нетерпение, – подумал Вуд, выравнивая шары деревянным треугольником.
Он установил биток на начальную точку и расчетливо пустил его таким образом, что шар, ударившись в задний борт, тихо присоединился к остальным, не нарушив начального построения.
– Твоя очередь, – объявил Вуд и только тут подумал о том, сможет ли инопланетянин вообще играть в эту игру? Как он будет держать кий? Ведь Вуд совершенно не представлял себе, как он выглядит. Впрочем, даже само это слово «выглядит» в данном случае явно не подходило…
Однако сомнения Вуда тут же разрешились: биток сам собой резко крутанулся и развалил состоящий из шаров треугольник. Шары стремительно раскатились во все стороны.
Лихо! – подумал Вуд, наблюдая за битком. – Мне предоставляется неплохой шанс!
– Фьють!.. – присвистнул он тут же.
Биток медленно, словно нехотя, откатился к углу стола и, входя в самую лузу, остановился в каком-нибудь миллиметре от края. С такой позиции произвести результативный удар было абсолютно невозможно.
– А он – не промах! – восхитился Вуд. – Так быстро уловить суть игры!
Секунду поразмыслив, он ударил без заказа, просто постарался поставить биток в неудобное положение. Проводив полосатый шар взглядом, удовлетворенно усмехнулся: пусть теперь попробует.
Застучала машинка. Вуд посмотрел на листок и не поверил своим глазам: «третьим шаром в тринадцатый, тринадцатым от двух бортов в седьмой, седьмым в пятнадцатый, пятнадцатый от третьего в правый угол».
Невероятно! Вуд подскочил к столу. Как раз в этот момент биток, сорвавшись с места, ударился о длинный борт и с силой щелкнул по шару с цифрой «три». «Тройка» врезалась в «тринадцатый», который, в свою очередь, отразившись от двух бортов, – короткого и длинного, толкнул «семерку». «Семерка» нежно срезала шар с номером «пятнадцать» и тот покатился по направлению к угловой лузе, однако, явно не попадая в нее. Вуд было удовлетворенно ухмыльнулся, но в последний момент дорогу «пятнадцатому» пересекла продолжавшая все еще катиться после удара «тройка». Шары мягко коснулись друг друга и «пятнадцатый» беззвучно упал в лузу…
Вуд от изумления даже рот раскрыл – за всю свою богатую бильярдную практику ему ни разу не приходилось видеть ничего подобного. А инопланетянин одну за другой заказывал все более головоломные комбинации, казавшиеся совершенно невыполнимыми. Но тем не менее шары послушно падали то в одну, то в другую лузу. Вуд едва успевал их вынимать. Когда количество очков, набранных инопланетянином, перевалило за 50, Вуд отложил в сторону кий. И не ошибся: через три удара все было кончено.
«Сыграем еще раз»? – быстро отпечатала пишущая машинка.
Должно быть, игра на бильярде пришлась инопланетянину по вкусу.
– Пожалуй, не стоит, – протянул Вуд, не в силах скрыть своего разочарования, ведь он возлагал на бильярд немало надежд. – Лучше сыграем в еще какую-нибудь игру…
После трех сокрушительных поражений Вуду стало ясно, что тягаться с инопланетянином в таких играх, где все решает запас знаний, или умение, или точный расчет – ему не под силу. Судя по всему, мозг этого невидимки не уступает вычислительной машине высокого класса и способен быстро решать весьма сложные задачи. Видимо, шансы на успех могут появиться только в том случае, когда результат игры зависит от чисто случайных обстоятельств. Правда, одержать победу в такой игре – невелика заслуга, но по крайней мере сама игра будет вестись на равных…
– Ясно, попытаемся сыграть в кости, – решил Вуд и достал с полки коробочку с двумя небольшими кубиками, выточенными из слоновой кости, – подарок одного индийского коллеги.
– Будем по очереди бросать эти кубики, – объяснил Вуд. – Выиграет тот, кто первым наберет, скажем, пятьдесят очков. Но, после того как кубики брошены, их нельзя останавливать и вообще к ним прикасаться, – предусмотрительно добавил он, вспомнив о необыкновенных возможностях своего партнера.
– Начнем… – Вуд отодвинул в сторону остававшиеся на бильярде шары и выбросил оба кубика на зеленое сукно.
Перевернувшись по нескольку раз, они остановились. На их верхних гранях оказалось три и четыре углубления, закрашенных черной краской.
– Семь очков, – подытожил Вуд. – Теперь твоя очередь.
Кубики тут же подпрыгнули в воздух и, прокатившись через всю поверхность стола, остановились. Взглянув, Вуд увидел две шестерки – 12 очков. Может быть, случайность? Он снова взял кубики и бросил второй раз, однако, уже с меньшей долей уверенности. Выпали шестерка и пятерка.
