Текст книги "Калейдоскоп (СИ)"
Автор книги: Сократ Фитозов
Жанр:
Рассказ
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Сборник фанфиков по визуальным новелам. Отклонений от сюжета нет, то есть описываются оригинальные истории. Написано по простой причине, желание прочитать сюжет визуальной истории но без компьютера это сделать невозможно. Ведь игра все таки. Однако есть выход можно скачать данный фанфик и ознакомиться с сюжетом истории этих игр.
• Черный подсолнух – Black Sunflower
o Осеннее путешествие – Autumn's Journey
o Клепсидра – Clepsydra
Калейдоскоп
Черный подсолнух – Black Sunflower
Описание: Он и она – полные противоположности. Они живут в одном городе, учатся в одной школе, но находятся в совершенно разных мирах. Однажды знойным летним днем они рисуют картины... Две полностью противоположные картины сразу же решают отправить на художественный конкурс.
Пролог.
Я просто хотела найти собственное желание.
Я просто хотел найти смысл вокруг себя.
Мы искали друг друга.
Черный подсолнух.
Лето. Жаркое, яркое, окрашенное в желтый цвет лето. Оно пришло, как и всегда. Как приходило каждый год. И на этот раз оно явилось, согревая своими широкими объятиями землю и воздух, стараясь не упустить ни одно продрогшее за зиму существо.
Хината – Увааа...
Солнце напекало неприкрытую голову. Песня цикад разносилась в ушах назойливым шумом. Ничего не хотелось делать, а особенно – рисовать. Голова неприятно кружилась. Хотелось путь.
??? – Хина?
Хината – ваааа...
??? – Хината?
Хината – эээххх...
??? – Хината – сама?
Хината – ай!
Кто-то больно ткнул меня карандашом в бок.
Хината – Акари-чан?
Акари – Не спи. Хина, а то совсем расплавишься на солнцепёке.
Я вернулась в реальность. Акари сидела рядом и со скептическим видом смотрела в мою сторону.
Хината – Я не сплю, Акари-чан.
Акари – Я вижу, как ты не спишь. Чуть не закапала слюнями весь рисунок.
Я поспешно поднесла ладони к подбородку. Я совсем забыла, что все еще держу в руке карандаш, и ткнула грифелем прямо в щеку.
Хината – Ай!
Акари – что за раззява, Хина.
Хината – Сегодня не мой день, Акари-чан. Нужно просто смириться и дождаться вечера. Как же жарко!
Акари – Погода убивает не только тебя, Хина. Этот урок графического рисунка обязательно нужно было проводить на улице, когда даже асфальт от жары растрескался.
Хината – Сэнсэй сказала, что грех в такой пригожий денек торчать в душном кабинете и дышать пылью.
Акари – В классе рисования, между прочим, стоит кондиционер. Почему его никогда не включают?
Хината – Он ведь сломан уже полгода, Акари-чан.
Акари – Ничего не хочу слышать о том, что единственное чудесное устройство, способное поддерживать наше существование в дикие дни жары, почило с миром еще зимой. Что?
Хината – А ты кажешься энергичной, несмотря на жару.
Акари – Меня успокаивает мысль, что ты накормишь меня мороженным после школы. Ты обещала.
Хината – Обещала?
Акари – Разумеется. Жара совсем тебя сломала, Хина.
Хината – Не думаю, что обещала что-то подобное.
Акари – Не ври мне душу из-за того, что уснула на солнцепеке и потеряла память. Ленивая Хина.
Хината – Я не ленивая! И я не спала!
Акари – Ну-ну. Может, покажешь мне рисунок и докажешь, что кропотливо оттачивала навыки рисования, а не витала в облаках?
Хината – Акари-чан, ты зло во плоти.
Не сложно догадаться, что мой рисунок оставлял желать лучшего. Я и сама не понимала, почему сэнсэй решила поиздеваться над учениками и отправила нас рисовать подсолнуховое поле, хотя знала, какая ужасная жарища царит на улице. В итоге многие ученики просто разбрелись кто куда в поисках тени и по большему счету о рисовании позабыли. Но я не хотела подводить сэнсэя, все-таки она дала нам задание, поэтому уселась перед подсолнухами на травке и принялась за работу.
Акари-чан без всякого энтузиазма присоединилась ко мне. Но из-за жары ничего путного не получалось.
Акари – Ну-ка Хина, посмотрим, хм.
Хината – Что? Ты меня пугаешь, Акари-чан...Ваа, страшно...
Я боялась её колких замечаний и критики. Акари-чан рисовала хорошо. Нет, действительно хорошо! Можно сказать – лучше всех в классе. Но, учитывая её пофигистический и ленивый характер, большую часть рисунков Акари-чан выполняла в своём неведомом стиле, который сэнсэй называла Выполнено от балды.
Акари – Хм.
Акари-чан продолжала изучать мой рисунок.
Хината – Все плохо?
Акари – Даже не знаю, что и сказать, Хина.
Хината – Может тогда покажешь свою работу?
Я заглянула в рисунок Акари-чан. Сегодня, что не удивительно, ей не захотелось рисовать нормально, поэтому на рисунке было изображено какое-то неведомое чудовище, пожирающие подсолнухи. Или не чудовище? Да и подсолнухи ли это?
Хината – Хм...
Акари – В чем дело Хина? Ты поражена моим талантом?
Хината – Более чем. Акари-чан, что ты вообще хотела этим показать?
Акари – Нуу...
Акари-чан хитро улыбнулась.
Акари – Возможно, я пыталась изобразить собственный стиль жизни? Ведь обычно художник показывает через искусство тяжкий груз, лежащий у него на сердце.
Чудовище, пожирающее подсолнухи? Серьезно, Акари-чан?
Хината – Не совсем понимаю, о чем ты говоришь.
Акари – Не волнуйся! Будешь слишком много думать, и мозги совсем перегорят. А тебе еще надо картину закончить, а то сэнсэй разразиться гневными воплями.
Хината – А ты уже все закончила?
Акари – разумеется!
Хоть картина Акари-чан и выглядела странно, но чудовище получилось очень артистичным. Её талант прогладывался даже в шуточных карикатурах.
Акари – Твой взор полон скепсиса, Хина. Так и быть, ради тебя я перерисую работу. За дело! А потом и по мороженому можно съесть!
Зарядившись энтузиазмом, Акари-чан отложила свою чудовищную картинку и принялась водить карандашом по чистой бумаге.
Хината – Эх.
Я только заканчивала свой первый рисунок, а Акари уже докрашивала второй. Подсолнухи на её картине казались настоящими. У меня никогда не получалось так хорошо работать с линиями и цветовой гаммой.
Акари – Вот и все! Мороженное! Мороженное!
Хината – да-да сейчас.
Акари – Ты еще не закончила?
Хината – Почти.
Как же все-таки жарко сегодня! Из-за пекла я не могла нормально сконцентрироваться и сомневалась в качестве работы.
Хината – Все!
Акари – Дай-ка мне посмотреть!
Акари-чан уставилась на рисунок, и снова я услышала её странное Хм.
Хината – Все плохо, да?
Акари – да нет, не то что.. Талант есть талант, Хина, не принижай себя. Но сэнсеэй будет ругаться из-за твоей смелой выходки. Она не любит расхождение с реализмом.
Хината – выходки? Как так? Я всегда рисую только то, что вижу.
Акари – Не уверена, что сэнсэй одобрит подобный рисунок.
Хината – О чем ты вообще?
Акари-чан посмотрела на меня как-то странно.
Акари – Я говорю об этом странном подсолнухе.
Я опустила взгляд на свою работу.
Хината – Ну как же, Акари-чан. Подсолнух как подсолнух.
Акари-чан скорчила гримасу, изображая сэнсэя.
Акари – Почему он черный? Он что-то олицетворяет? Откуда такая страсть к символизму?
Хината – Я рисую только то, что вижу. Вон, видишь? Он там!
Я указала карандашом в сторону поля. Акари-чан проследила за моим взглядом.
Хината – Видишь его? Видишь? Черный подсолнух! Он так отличается от остальных, это очень странно. Никогда такого не видела. Настоящее чудо природы.
Акари – Знаешь, Хина.
Хината – А?
Акари – Пора нам съесть по мороженому!
Хината – А?
Акари – Пошли, пошли! Мы добросовестно выполнили работу, теперь можно и отдохнуть!
Хината – Хорошо, хорошо, только не тяни за рукав!
Я начала поспешно собирать карандаши. И все-таки, мне мой рисунок понравился, несмотря на то, что на изображенном ярком желтом поле красовался один черный подсолнух. Что-то в нем было необычное, загадочное. Я не переставала о нем размышлять.
Акари – Пошли же Хината.
Хината – Иду, Акари-чан!
С этого и началась моя история. С единственного черного подсолнуха, нарисованного в ужасно знойный летний день. На следующий день в классе мы с Акари-чан обсуждали какую-то ерунду.
Акари – Смотрела вчерашнюю серию?
Хината – А ну да, вместе с малышней.
Акари – Намекаешь, что я смотрю детские передачи для младшеклассников?
Хината – Нет, Акари-чан!
Как и всегда. Как и в любой день до этого. Пока разговор не зашел о вчерашних рисунках.
Акари – Кстати, Хина. Слышала, что заявила вчера сэнсэй? Насчет рисунков подсолнухов?
Хината – Нет, не слышала?
Акари – Сэнсэй решила выбрать лучшую работу со всех параллельных классов и отправить на местный межшкольный конкурс. Как тебе новость?
Хината – Конкурс?
Акари – Ага. Вроде как нам надо затмить все остальные школы на поприще искусств. Ты же знаешь, у нас элитное учебное заведение, и все наши ученики обычно занимают призовые места. Можно сказать, что отобранная сэнсэем работа определенно победить. Никто уже в этом не сомневается. Другое дело, на кого падет её цепкий взор.
Хината – Если бы сэнсэй сказала раньше, все бы лучше старались...
Мне сразу захотелось перерисовать картину. Стыдоба -то какая, я же ленилась из-за жары!
Акари – Ты права. И почему-то она отказалась принять мой первый шедевр.
Хината – С пожирающим монстром?
Акари – С пожирающим монстром.
Хината – Почему-то я не удивлена.
Акари – Ты предала моё доверие, Хина. Но и сэнсэй его предала. Остановилась на второй версии.
Хината – Так она уже выбрала работу, которую отправит на конкурс?
Акари – Она сомневается между тремя. И не волнуйся, твой рисунок тоже в списке претендентов.
Хината – Ох.
Голова немного закружилась.
Акари – Не волнуйся! Я же говорю: ты замечательно рисуешь. Тем более что в твоем рисунке сэнсэй отметила нестандартное решение с черным подсолнухом.
Я до сих пор не понимала, чего Акари-чан прицепилась к тому подсолнуху, но не стала её перебивать.
Акари – Кроме того.
Вдруг Акари-чан расплылась в кошачьей улыбке.
Акари – Ходят слухи, что ты не одна отличилась, Хина.
Хината – Как это?
Кто-то еще решил нарисовать тот подсолнух? Значить, не одна я его заметила! Настроение заметно улучшилось.
Акари – Знаешь Микаге из параллельного?
Хината – Микаге?
В памяти шевельнулось расплывчатое воспоминание.
Хината – Я обычно плохо запоминаю людей.
Акари – Вечно ты витаешь в облаках. А Микаге очень круто рисует. Его работу тоже внесли в троицу претендентов.
Хината – Здорово!
Акари – Ты всегда радуешься потенциальным соперникам? Хина..
Хината – не знаю это плохо?
Акари – Ну так вот! Его рисунок выделяется еще больше, чем твой!
Хината – Выделяется?
Я почему-то представила, как на его рисунке чудовище из фантазий Акари-чан развалилось на желтом поле и поедает черный подсолнух. Но вряд ли Микаге (или любой другой человек) стал бы такое рисовать.
Акари – На его рисунке все поле черное.
Хината – Черное?
Акари – Сплошные черные подсолнухи. За исключением единственного желтого.
Хината – То есть?
Акари – Твой рисунок, только наоборот. Полная противоположность. Как вода и огонь. Добро и зло. Инь и ян.
Хината – Подожди Акари-чан! Ты серьезно?
Акари – Разумеется.
Хината – Он и правда такое нарисовал?
Мне почему-то стало грустно. Черное поле подсолнухов. По коже пробежал холодок.
Акари – Любопытно?
Хината – Да немного.
Акари – Тогда сходи и посмотри.
Хината – А?
Акари – Все три работы, из которых выбирает сэнсэй, сейчас выставлены в классе ИЗО. Можешь лично удостовериться после уроков.
Хината – Хм.
Мне действительно стало любопытно. Заинтересовала не только картина с мрачными подсолнухами, но и человек, их нарисовавший. Зачем Микаге нарисовал их? Видел ли он их, как я свой черный подсолнух, или просто само выражался подобно Акари-чан? Не в силах унять любопытство, я решила сходить в класс ИЗО, как только прозвенит звонок на следующую перемену.
В ушах играла музыка. Музыка – единственное, что в последнее время меня интересовало. Она отвлекала от окружающего мира. Иногда она заставляла меня улыбаться. Я сидел в классе ИЗО и смотрел на картины. На самом деле, сейчас у меня был урок математики, но я решил прогулять его и послушать музыку. Я часто прогуливал, когда возникало настроение. Не то, что бы я был злостным хулиганом, получавшим только низкие баллы и постоянно опаздывающим на уроки. Нет. Просто иногда оно приходило такое настроение.
Микаге – Ну-ка посмотрим...
Сэнсэй говорила что-то про конкурс, на который отбирала вчерашние работы с подсолнуховым полем. Меня не сильно интересовал конкурс, но одна её фраза запала в память. «Не забыть бы еще про твою противоположность, Микаге-кун» Мою противоположность? Что она имела в виду? Стало дико интересно, поэтому я решил прогулять урок, спрятавшись в классе ИЗО. Из чистого любопытства. Я поставил стул напротив стенда, где вывесили работы, из которых сэнсэй выберет одного счастливчика.
Я сразу же заметил картину той безумно талантливой девчонки, Акари (фамилии её я не помнил). Не возникало сомнений, что её идеально нарисованные подсолнухи будут биться за первое место. Так же в глаза первым делом бросилась моя работа: она выглядела вызывающим черным пятном на фоне остальных ярких желтых рисунков. И еще более вызывающее смотрелся на черном поле единственный желтый цветок. Словно единственное живое существо посреди черной бездны. Я довольно улыбнулся. Получился именно тот эффект, которого я добивался. Неплохо.
Тем более что стояла такая жара, что я чуть кони не двинул. Что же до той противоположной работы? Хм. Обычное подсолнуховое поле, хоть и неплохо нарисованное. И посреди него – единственный черный цветок.
Микаге – И правда, полная противоположность.
Я с легкой усмешкой покачал головой. Ничего особенного. Скучно. Черный подсолнух совершенно не выделялся, наоборот, его словно сдавили со всех сторон яркие желтые собраться. Ему было нечем дышать, он увядал среди здоровых, крепких цветов.
Микаге – Ха, бедняга.
Не стоило прогуливать урок ради этой картины. Все-таки, в ней действительно не было ничего интересного.
??? – Ах!
Кто-то открыл дверь в класс. Я поспешно вытянул из ушей наушники.
Микаге – Черт. Не волнуйтесь, сэнсэй, я прогуливаю в последний...А?
Сэнсэй оказалась вовсе не сэнсэем.
??? – Прошу прощения, я думала урок уже закончился.
Урок закончился? Хм. Я так засмотрелся на картины, что пропустил звонок.
Микаге – Ничего, здесь все равно нет никого, кроме меня.
Я кивком указал на пустующий класс. Ученица несмело заглянула внутрь, удивленно моргнула и мелкими шажками подошла ко мне. Её лицо показалось мне знакомым. Вот оно что. Это она.
Микаге – Зачем пришла?
Мой голос неожиданно прозвучал грубо, поэтому ученица по имени Хината слегка вздрогнула.
Хината – Посмотреть на работы. Акари то есть, подруга сказала, что среди них есть очень интересная.
Та самая Акари? А она зрит в корень.
Микаге – Ну и как?
Хината – Хм.
Хината с серьезным видом задумалась.
Хината – И правда, полная противоположность...
Что? Что она только что сказала?
Хината – Эта работа...
Хината указала на мой рисунок.
Хината – выглядит очень печальной...
Микаге – Печальной? С чего ты так решила?
Хината – Ну понимаешь...
Она почему-то запаниковала, но сразу же взяла себя в руки.
Хината – Это черное поле – оно же очень грустное, разве нет? Безжизненное и пустое. Бедный желтый подсолнух наверно чувствует себя очень одиноким.
Микаге – Кажется ты не сильно разбираешься в искусстве.
Хината – А? Разве?
Микаге – Само собой. Желтый подсолнух не чувствует себя одиноким. Наоборот, он уникален. А все происходящее вокруг абсолютно его не касается. Он крутой!
Хината – Правда?
Микаге – разумеется. Это ведь я его нарисовал.
Хината уставилась на меня круглыми от удивления глазами.
Хината – Правда? Так это ты?
Микаге – Я, и работа тоже моя.
Хината – А ты хорошо рисуешь, Микаге-кун.
Микаге – разумеется. Я ведь гений.
Хината немного удивилась.
Хината – Гений да? Ты и правда талантлив. Тебе бы рисовать что-то более жизнерадостное.
Ей определенно не давала покоя моя картина.
Микаге – Ты просто так пришла критиковать чужие работы или как?
Хината – Критиковать? Я вовсе не собиралась.
Микаге – Ладно я понял. Так зачем ты пришла?
Хината – На самом деле я хотела посмотреть на твою картину. Акари-чан сказал, что она – противоположность моей. Смотри. Вот, её я нарисовала.
Хината указала на тот скучный рисунок, где на желтом поле был изображен черный подсолнух. Наверное, мне стоило сразу догадаться. Кто, кроме неё мог нарисовать такой рисунок?
Микаге – И не поспоришь, что они противоположны.
Хината – Действительно.
Хината улыбнулась, после чего вдруг стала на удивление серьезной.
Хината – Можно задать тебе вопрос, Микаге-кун.
Микаге – Вопрос? Как хочешь.
Хината – Почему ты нарисовал такую картину?
Микаге – Чего? В каком смысле – такую?
Хината – Ну зачем было придумывать черное поле? Сэнсэй дала нам простое задание: нарисовать карандашом пейзаж, не добавляя ничего от себя.
Микаге – Что ты имеешь в виду?
Такое чувство, что мы говорили на разных языках. Хината совершенно опешила.
Хината – Что? Ну как же...
Микаге – Постой-постой. Я понял. Говоришь, я нарисовал то, чего не существует?
Хината – Да. Не существует никаких черных подсолнуховых полей. Это очевидно, разве нет?
Я устало посмотрел на Хинату.
Микаге – С чего ты взяла?
Хината – А?
Микаге – Почему ты решила, что я нарисовал то, чего не существует.
Мои слова окончательно сбили девушку с толку. Было забавно наблюдать, как она отчаянно силиться сообразить, что я имею в виду.
Хината – Но ведь. Черные подсолнухи?
Она явно думала, как бы иначе сформулировать фразу «Это же очевидно, как дважды два!»
Микаге – ты и сама нарисовала черный подсолнух. К чему какие-то претензии?
Хината – Это другое! Я рисую только то что вижу, Микаге-кун. Я не фантазирую.
Микаге – Хочешь сказать, что увидела этот подсолнух и нарисовала его? Увидела вживую?
Хината – Да. Хотя почему-то никто больше не захотел его рисовать. Наверное, потому что сэнсэй стала бы возмущаться. После выходок Акари-чан она не особо любит, когда в наших работах появляются выделяющиеся детали.
Микаге – Ха.
Хината – Поэтому, когда я услышала, что кто-то еще его нарисовал, то очень обрадовалась. Но оказалось, ты не рисовал реальность. Ты просто вывернул цвета пейзажа наизнанку.
Микаге – С чего ты взяла?
Я снова повторил ту же фразу.
Хината – Я не понимаю.
Микаге – По-твоему, я не рисую реальность? Наверно, это единственное, в чем мы похожи. Хината-чан. Я тоже рисую только то, что вижу.
Хината – Но как?
Микаге – Все просто. Я пришел, увидел поле и нарисовал его. Такие дела. А то, что остальные одноклассники побоялись рисовать правду, чтобы не схлопотать от сэнсэя, не мои проблемы. Собственно, тебе я тоже могу задать пару вопросов.
Хината – Вопросов?
Микаге – Почему ты испугалась? Почему не нарисовала правду? Почему тебя хватило только на единственный цветок? Ты ведь тоже видела то черное поле да? Но испугалась. Решила небось: хватит и кусочка правды. Вроде ты и ухватилась за частичку реальности, но и не переступила границу дозволенного. Верно?
Хината – Нет!
Микаге – Охо, разве?
Хината – Нет, Микаге-кун, ты ошибаешься!
Микаге – Я рисую только то, что вижу, Хината-чан. Я не боюсь. Я всегда делаю то, что мне хочется. И плевать на сэнсэя. Но тебе ведь не плевать? Тебя волнует мнение окружающих. И ты делаешь только то, что считаешь правильным. Нет. То, что другие считают правильным. Хм, наверное, я немного погорячился. Стоило тебя похвалить. Ведь на этот раз тебе хватило смелости на целый черный подсолнух!
Хината не отвечала. Она молча смотрела на меня ничего не выражающим взором. Её глаза немного пугали.
Хината – Ты окончательно запутался.
Вот и все, что она сказала после долгой и начавшей тяготить меня паузы.
Микаге – Чего?
Мне послышалось?
Хината – Ты запутался. Нет никакого черного поля. Может, ты и не специально меня обманываешь. Но я докажу. Пойдем. Пойдем вместе на поле.
Микаге – Я не собираюсь никуда с тобой ходить. И доказывать ничего не собираюсь. Меня эта картина вообще не волнует, как и конкурс. Я просто поступаю так, как мне того хочется.
Хината – Тогда я сама тебе докажу!
Щеки Хинаты порозовели. Похоже, она разозлилась. Никогда не думал, что такая, как она, может злиться.
Микаге – Докажешь? Как?
Хината – Я не знаю!
Совершенно смутившись, Хината выбежала из класса. Я тупо смотрел ей вслед. И что она собралась мне доказывать?
Микаге – Ну и чушь.
Но в глубине души, мне стало интересно. Мне захотелось как можно скорее ткнуть Хинату носом в её ложь. Она ведь снова взялась за своё. Снова доказывала, какая правильная и хорошая. Домой я вернулся в каком-то неопределенном настроении. Я думал о Хинате. Думал, как посмеюсь над ней, когда она опростоволоситься. Она ведь всегда такая. Делает только то, что ей скажут. Думает только так, как следует думать. Есть ли в ней хоть что-нибуть своё?
??? – О ты вернулся раньше, чем обычно.
Микаге – Ичиро?
Брат отвлекся от чтения потрепанной книжонки и широко улыбнулся, словно ничто не могло обрадовать его сильнее, чем моё возвращение домой. Моё настроение мигом ухудшилось.
Микаге – Я могу сказать то же самое, Ичиро.
Ичиро – Ты это о чем?
Микаге – Почему так рано? Разве ты еще не должен быть на работе?
Ичиро – работа.
Ичиро зажмурился, после чего легкомысленно улыбнулся.
Ичиро – Работа не самое главное в жизни, братишка. Что за мрачный взгляд?
Микаге – Тебя снова уволили?
Ичиро устало вздохнул.
Ичиро – Можно сказать, что я сам ушел. Мне не подходила та работа.
Микаге – Тц.
Ичиро – Не цыкай на старшего брата!
Совершенно не хотелось сейчас разговаривать с Ичиро, тем более после утомительных словесных препинаний с Хинатой. Да и вообще, из-за того, что Хината напомнила о своём существовании, вид Ичиро, в очередной раз потерявшего работу, выводил меня из себя.
Ичиро – Какой-то ты сегодня особенно мрачный.
Микаге – Ты упрекаешь меня в мрачности каждый божий день. Я такой же, как и всегда.
Ичиро посмотрел на меня с явным подозрением.
Ичиро – Да ладно?
Обычно от брата сложно было что-либо утаить. Да я и не пытался. Каким бы я не был умным, Ичиро всегда оказывался умнее. Или хитрее. В нашей семье он всегда был номером один. И я не имею в виду то, что он первый ребенок. Ичиро всегда был лучшим во всем. Но, несмотря на то, что Ичиро уже что-то заподозрил, я не собирался рассказывать о странном случае с подсолнухами. Особенно о нем.
Микаге – Я бы на твоём месте занялся поисками новой работы, коль старая не подошла.
Снова. Снова его выгнали. Но Ичиро не подавал вида, что расстроен.
Ичиро – Нда. Ты прав, как и всегда.
Микаге – Я пойду в свою комнату.
Ичиро – И не поболтаешь с любимым братом? В последнее время мы совершенно друг с другом не общаемся.
Микаге – У меня много дел.
Ичиро – Дел? Только не говори, что решил всерьез засесть за учебу. Не поверю.
Делать домашнее задание я не любил. Я вообще не любил, когда мне указывали, что делать и как быть. Когда я хотел, то учился. Когда не хотел, то просто растворялся в музыке. Я никому ничего не был должен. Решив проигнорировать Ичиро, я ушел в комнату. Меня переполняли странные мысли. Хината. Она появилась передо мной так внезапно и так не вовремя. Как раз тогда, когда я уже начал о неё забывать. Зачем? Почему именно сейчас?
Сегодня музыка не помогла мне отвлечься. Мысли то и дело возвращались к загадке подсолнухового поля. Наверное, я все же ждал того момента, когда Хината сядет в лужу. Убрав наушники, я лег спать. Намного раньше, чем обычно.
Акари – Я давно не видела у тебя такого сосредоточенного лица Хина.
Акари-чан возникла передо мной как по волшебству. Или она уже какое-то время наблюдала за мной, а я и не заметила? Ох. Надо уже взять себя в руки.
Хината – Знаешь, я все думаю насчет Микаге-куна.
Акари – Хохо?
Выражение лица Акари-чан изменилось.
Акари – Думала? О чем же?
Хината – Не знаю, как объяснить. Он почему-то не выходит у меня из головы. Всю ночь не спала.
Акари – Охохо...
Хината – Он так хорошо рисует, да и учиться неплохо. Я слышала, что ему уже много раз признавались в любви.
Хината – Вот поэтому и я...
Акари – Ты?
Хината – Не понимаю его.
Акари – Не понимаешь?
Хината – Совершенно. Зачем ему врать? Зачем рисовать такую грустную мрачную картину? Его поведение меня удивляет. Он сам говорит, что делает только то, что хочет. Разве это нормально? Получается, он хотел нарисовать эту картину? Но зачем? Акари-чан моя голова скоро взорвется.
Акари – Микаге тебя определённо заинтересовал.
Хината – Я же только что тебе об этом сказала.
Акари – Но дело в другом. Тебя волнует сам факт того, что он нарисовал ту картину. Или то, зачем он её нарисовал?
Что Акари-чан имела в виду? Я не понимала. Я не знала, как ответить на её вопрос. Но я хотела понять. И себя, и Микаге-куна. Поэтому во время обеденного перерыва я быстро добежала до подсолнухового поля. Солнце слепило глаза. Жара так и не спала с того дня, когда мы рисовали картины. Цикады все так же громко пели, заглушая мои мысли. В руках я сжимала ножницы.
Я отрежу несколько подсолнухов и принесу ему. Я докажу Микаге-куну что они желтые. Он не сможет возразить против того, что лежит прямо перед глазами. Отрезая толстые стебли подсолнухов, я чувствовала себя странно. Казалось, что я немного меняюсь. Но я не понимала, радоваться мне или бояться. Жара стояла нестерпимая. Прижимая к груди три огромных подсолнуха, я побежала обратно в школу. Почему-то я знала, что найду Микаге-куна в классе ИЗО. Я ни на секунду не сомневалась, что он будет ждать меня там, как вчера, смотря на стенд с работами.
Я окончательно запыхалась, но бежала по коридору, не снижая скорости. На меня с удивлением смотрели проходящие мимо ученики. Кажется, меня даже окликнула сэнсэй, но я не обратила внимания. Мне хотелось как можно быстрее показать Микаге-куну подсолнухи. Все так, как я и ожидала. Он стоял напротив стенда, с наушниками в обоих ушах. Смотрел на наши работы. Я занервничала. Странно. Микаге-кун ничего не замечал. Даже отсюда я слышала, как громко звучит музыка в его наушниках.
Эта музыка она была очень живой и эмоциональной. Мне она понравилась. Но почему-то вид Микаге-куна, слушающего её в одиночестве в классе, навевал на меня тоску. Я подошла ближе. Я не знала, чем привлечь к себе внимание.
Хината – Что же делать...
Не могла же я просто вырвать наушники из его ушей.
Хината – Микаге
Микаге – А?
Он заметил меня сам. Его лицо из безмятежного превратилось в ничего не выражающую маску. Нет. В его глазах я разглядела единственное чувство. Скуку. Почему это так меня задело?
Хината – Вот!
Не зная, что еще сказать, я просто сунула Микаге под нос подсолнухи.
Микаге – Эй, ты чего вытворяешь?
Хината – Вот!
Тупо повторила я.
Микаге – Что это? Подсолнухи? Проклятье! Впервые девушка дарит мне цветы!
Его голос стал насмешливым. Он надо мной издевается?
Хината – Я не дарю их тебе!
Микаге – Тогда зачем ты их притащила и суешь мне под нос?
Хината – Это...
Микаге – Ну?
Хината – Доказательство.
Микаге-кун уставился на меня как на восьмое чудо света.
Микаге– Чего?
Хината – Это доказательство, Микаге-кун!
Он перевел тяжелый взгляд с моего лица на подсолнухи. Потом снова глянул на меня. Потом снова на подсолнухи.
Микаге – И?
Ситуация начинала выходить из-под контроля. Не так я представляла себе наш разговор.
Хината – Ты не понимаешь, Микаге-кун.
Микаге – Не понимаю, чего?
Хината – Вот же они, Микаге-кун! Подсолнухи! Желтые подсолнухи!
Микаге – Ты совсем дурочка?
Хината – А?
Микаге – Чего ты добиваешься?
Микаге-кун смотрел на меня прямым, усталым взглядом. Так же он смотрел и на мою картину. Мне не нравился его взгляд. Он словно осуждал меня. Но почему? Я не понимала.
Хината – Чего я добиваюсь? Я не совсем понимаю?
Микаге – Хината-чан.
От звуков его голоса все внутри меня похолодело.
Микаге – Я устал от тебя и от твоих глупых попыток что-то мне доказать. Чего ты хочешь? Чтобы я перерисовал картину? Чтобы я не участвовал в конкурсе. Чтобы согласиться насчет того, что не видел никаких черных подсолнухов? Но я видел. И рисую только то, что вижу. Никак иначе.
Хината – Я...
Микаге – Молчи. Я не договорил.
Микаге-кун. Пугал. И не потому, что стал серьезным и говорил очень грубо. Меня не пугало, когда кто-то ругается. Нет. Но от сути его слов бросало в дрожь. Он словно копался в моей душе, извлекая на свет неприятные вещи, знать о которых я не хотела.
Микаге – Послушай меня Хината-чан. Я делаю только то, что хочу. И мне все равно, какой должна быть правильная картина. Какое тебе до неё дело? Почему ты не можешь смириться с тем, что моя картина не такая, как надо?
Хината – Микаге-кун.
Микаге – Я ведь о тебе знаю. Ты постоянно поступаешь правильно, не думая ни о чем другом. Всегда слушаешься учителей, выполняешь чужие просьбы, получаешь высокие баллы. Многих раздражает такая безотказность, но больше всего бесит, когда кто-то пытается навязать свой образ жизни другим. Вот почему моя картина так тебя зацепила. Она не вяжется с твоим понятием о правильном мире. Ты хочешь, чтобы все вокруг следовало правильным законам и порядкам.
Хината – Я...
Микаге – Ты поступаешь так, как считаешь правильным. Как надо. Как тебе внушили, что так надо. Надо, надо, надо. Да кому сдались эти правила? Никому они не нужны! Никто в здравом уме не пойдет рисовать подсолнухи на сорокаградусную жару из-за отсутствия в голове сэнсэя мозгов. Только безвольный идиот учиться на отлично только потому, что человек обязан хорошо учиться. Кому ты обязана? Родителям, учителям, школе? Ты обязана только себе и никому другому. И в этом твоя беда, Хината-чан. Ты ничего не хочешь. Тебе все равно. Ты просто автоматически следуешь правилам.
Хината – Разве это плохо? Плохо быть хорошим человеком? Плохо слушаться учителей? Плохо помогать родителям? Плохо быть примером для подражания и не совершать ошибок?
Микаге-кун устало вздохнул, смотря на меня так, что хотелось провалиться сквозь землю.
Микаге – Ты не хороший и не плохой человек, Хината – чан. Ты можешь ли вообще считать тебя человеком?
Почему он такое говорит? Не понимаю. Я всего лишь хотела узнать, почему он нарисовал мрачную и грустную картину. Почему соврал насчет существования черного поля. Я даже представила ему все доказательства. Так почему? Зачем он так жесток? Не надо! Не критикуй мой образ жизни! Мне было нечем ему возразить. Нечего ответить. Я не считала себя виноватой. Тогда почему? Почему меня так сильно зацепили его слова? Микаге-кун тем временем еще раз посмотрел на подсолнухи, которые я прижимала к груди.
