Текст книги "Акселератор жизни. Слой четвертый (СИ)"

Автор книги: Соколов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Вот и всё, от основной проблемы избавились, – я окинул тяжëлым взглядом оставшихся, изрядно потрëпанных серафимов в тлеющей одежде, по телам которых пробегали змейки магических молний. – А ведь я предлагал вам свалить…

Врил

Сидящего за столом с закрытыми глазами Валиса окружали напряжённо молчащие старейшины.

– Ну, что там, Валис? – первым не выдержал Оскар, начав притопывать ногой. – Ты видишь что-нибудь?

– От того, что вы будете спрашивать меня каждую минуту, – заговорил новоиспечённый хранитель, не открывая глаз, – ответы быстрее не появятся.

– Оператор!

– Мистер Оскар, – глава тактического центра развëл руками, – из-за сильных магических возмущений оптические сенсоры спутника барахлят: отсуствует фокус. Наши специалисты работают.

– Чëрт! Я слышал это две минуты назад.

– Специалисты работают.

– Сэр! Группа «R-4» пытается выйти на связь! – закричал один из операторов тактического центра. – Есть соединение! Даю картинку!

По плазменной панели пошли разноцветные квадраты и полосы, через мгновение на экране возник командир группы. Изображение шло рябью полос, слышались звуки помех, но голос был вполне разборчивым.

– Меня слышно? В эфире посторонний шум? ТЦ, приëм! Меня слышно?

– Какова ситуация? Доложи обстановку! – чëтко скомандовал Абель, нервно потирая руки. – Что у вас там происходит?

– Серафимы мертвы… Князь всех убил! Повторяю: серафимы мертвы. Я распорядился об экстренной эвакуации. У нас есть потери и раненые… Мы…

За спиной мужчины в ветрозащитной маске что-то промелькнуло, после чего он исчез из кадра. Сквозь фоновые шумы пробился чавкающий звук, отдалëнные крики и звуки выстрелов. Старейшины начали переглядываться, когда место командира группы заняло изображение голого мужского торса. Картинка дрогнула, камера поднялась вверх, демонстрируя лицо молодого князя.

– Ничему ебл@нов жизнь не учит. Вы в очередной раз облажались, господа, – жёстко произнëс князь Мышкин, глядя с экрана на Старейшин. – Надеюсь, вы меня слышите. Валис с вами?

– Я слушаю тебя, пришелец, – серафим поднялся, и открыв глаза, не скрывая раздражения, уставился на экран. – Только избавь меня от своих торжественных восторженных речей.

– Восторженных? – удивился молодой князь, поигрывая мышцами груди, а на губах заиграла злобная ухмылка. – Ооо, нет! Я сейчас очень сильно раздосадован. У меня была крутая шапка и бубен, а ты взял и всё испортил. Терпеть ненавижу, когда уничтожают мои вещи и пытаются присвоить моё. Слушай внимательно, пернатый: я тебя не убью. Просто знай об этом и жди нашей встречи. У меня всё… Теперь старейшины…

– Если эта встреча произойдёт, пришелец! – выкрикнул Валис. – Я уверен, что в следующий раз «Маяк» бросит сюда свои лучшие силы и тогда…

– Искренне на это надеюсь, – перебил хранителя Мышкин. – Жаль, что это произойдёт нескоро. Мне известно, что «Маяку» после массовой отправки потребуется не меньше полугода, чтобы перезарядились накопители. Буду ждать с нетерпением, а теперь свали из кадра. Хочу мордашкой лысенького здоровяка полюбоваться. Денëчек, Оскар! – князь приветливо помахал рукой. – Как дела? Всё дроидов мастеришь?

– Радуйся, пока можешь, щенок, – прошипел сквозь зубы старейшина, глаза которого стали наливаться кровью. – Рано или поздно мы тебя всё-равно достанем. «Врил» не успокоится, пока не добьëтся своей цели.

– Да-да, я знаю и обязательно обсужу с тобой и другими старейшинами этот вопрос, – Станислав сделал паузу, довольно сощурившись. – Мы непременно вернëмся к этой теме, когда я постучусь в двери вашего Мюнхенского штаба. Надеюсь, вы все будете на месте, нет желания за каждым бегать…

– Князь Станислав, а вам не кажется, что вы много на себя берëте? – спокойно поинтересовался Оливер Гибсон. – Не стоит нас недооценивать.

– Любезный, давайте не будем пускаться в словоблудие, – молодой князь снисходительно улыбнулся. – Я вам сообщил о своих планах на будущее, не более, а вы думайте. На этом считаю наш разговор оконченным. Бывайте, клоуны…

Стас

– Ну вот и поговорили…

Сеанс связи был завершëн, а я воззрился на Сингха, который поддев камой за пах одного из бойцов «Врил», ожидал реакции.

– Да брось ты его, дружище, – посоветовал я своему воеводе. – Уверен, что здесь нет ещё одной группы. Если б она была, то Исаак об этом знал. Да даже если и есть, то без серафимов они лишь смазка для клинков.

– И то верно, – согласился Сингх, убрав каму от промежности бойца «Врил», поглядывая на меня. – Что с этим делать?

– Да пусть идёт, – махнул я рукой, испытывая лёгкую неловкость от того, что боец начал благодарить меня на английском.

– То резал всех, а теперь отпускаешь, – подметила Гера, поцокав языком.

– Оставить человека одного в холодной степи без амуниции, оружия и продуктов – верх великодушия, – съязвил я, как раз в тот момент, когда к нам подошло семейство Лефорт в полном составе. По довольному выражению князя Йоста стало понятно, что он не с пустыми руками.

– Как я и думал, – без предисловий сообщил глава рода Лефорт, потирая руки. – Под алтарëм «Непоколебимого» есть захоронение. У меня нет сведений кому оно принадлежит, но уверен, что кому-то очень знатному. Абы кого в месте поклонения духам не похоронят. Сейчас вскрывать будем. Время у нас ещё есть?

– Конечно, князь Йост. Даже немного опережаем график.

– Хочу напомнить, – встряла в разговор Гера. – Курултай через шесть дней, а у нас два обо на пути.

– Солнце, мы уже через три дня будем в Улан-Баторе. Ещё к одному крупному местному феодалу успеем заехать, к Галдану из рода Чорас. Он активнее всех здесь воду мутит, открыто выступая против правления Угэдэя. Пора научить его «Родину любить», а ещё мне его лошадки нужны.

– С меня хватит! – неожиданно заявила Гера на повышенных тонах и скрестила руки на груди. – Когда мы вернëмся, я во всех подробностях доложу Его Величеству, чем ты тут занимался.

– А чем я тут занимался? – Весь мой вид являл собой непорочную честность в набедренной повязке из плаща скотовода.

– Вместо того, чтобы сделать всё как полагается, ты взорвал самолëт, грабишь захоронения, убиваешь местных феодалов и воруешь лошадей!

– А! Ты об этом… – Я зевнул, демонстрируя скуку. – Ещё не забудь упомянуть о месторождениях полезных ископаемых и огромном тендере на горно-добывающее оборудование для РИ, про производство высокомолекулярной меди, которая пойдёт на экспорт в РИ. Об этом тоже упомяни… Что такое? Что-то ещё хочешь сказать, солнце?

– Нет, не хочу, – буркнула Гера, отвернувшись, всем видом изображая недовольство. – Поверить не могу, что во всём этом участвую. – Невская окинула взглядом семейство Лефорт, остановившись на князе Йосте, который дружелюбно улыбался. – Ещё и в компании сомнительных личностей.

– Как можно, княжна Невская. – Йост переглянулся с княгиней Ашей. – Сам князь Угэдэй одобрил нашу исследовательскую экспедицию по изучению культурного наследия Монгольской Империи. Все необходимые бумаги у нас имеются, а то, что мы случайно встретили в степи чудом спасшегося князя Мышкина, не иначе, как воля духов этой земли. Разумеется, мы обязаны были оказать нашему соотечественнику и другу всю необходимую помощь. Откуда же нам знать о суровых нравах местных шаманов и феодалов?

Издав нечленораздельный звук, походящий на рычание, Гера удалилась, не желая продолжать неудобный разговор.

– Мы тоже пойдëм, – князь Йост, потирая руки, переглянулся с супругой, которая одобрительно кивнула. – Чутьë подсказывает, что мы найдëм массу интересного. Сколько у нас есть времени, и каковы наши дальнейшие планы?

– Времени достаточно, князь Йост. Спокойно работайте и никуда не спешите. Что касается дальнейших планов, то они просты: щëлкнуть ещё два обо, как орешки, и явиться в Улан-Батор победителями.

– И одеться, – добавила княгиня Аша, посмотрев на Клавдию, с которой мы сейчас игриво переглядывались…

Четыре дня спустя. Улан-Батор. Зал императорского собрания.

Угэдэй молчал, устало наблюдая за творящимся на трибунах. Нойоны, его приближенные, министры и главы шаманских общин спорили сейчас о целесообразности проведения Курултая. Зал разделился на две стороны: одни предлагали подождать ещё один день, другие выступали за отмену события, мотивируя это отсутствием уполномоченного Российской Империи.

Увлечённые спорами монголы не заметили, как в зал вбежал первый слуга Угэдэя, и по обыкновению раскланявшись на ходу, подойдя к великому хану, принялся что-то быстро шептать на ухо, активно жестикулируя.

После кивка своего господина, лысоватый, коренастый слуга быстро удался, исчезнув из зала. Оглядев ещё раз трибуны, Угэдэй хмыкнул, отмечая самых активных спорщиков, выступающих за отмену Курултая, после чего легонько хлопнул в ладоши. Громыхнуло так, что с потолка посыпались кусочки мозаики, а трибуны обдало порывистым потоком пришедших в движение воздушных масс. Повисла гнетущая тишина, в которой отчётливо раздался звук открываемой двери.

По центральным ступеням шествовал высокий, широкоплечий парень европейской наружности, обряженный в дорогой, расшитый золотом халат, что свидетельствовало о благородном происхождении визитёра. Зашептались контаичи и нойоны Великого хана, шаманы тоже не остались равнодушными. Ропот и возмущение, хоть и неявное, вызвала корона Верховного шамана, переходящая в накидку, выполненную из шкуры снежного барса. Совсем из ряда вон выходящим стал факт наличия у визитёра сразу двух бубнов.

– Великий хан Угэдэй рода Тэнгис, – после учтивого поклона начал говорить на халха-монгольском диалекте князь Мышкин. – Правитель Монгольской Империи, кровь от крови прародителя Бортэ-Чино и праматери Гоа-Марал «Прекрасной лани», прошу меня простить за задержку. По дороге к вам возникли некие трудности… Уполномоченный Его Величества, Императора Российской Империи Иоанна VII, уважаемый князь Станислав из рода Мышкиных для участия в Курултае прибыл…

Арт Геры Невской

                                          

Глава 10

– Великий хан Угэдэй, это возмутительно, – пожилой монгол в халате золотого цвета встал под одобрительные возгласы других знатных, чтобы выразить общее мнение. – Что этот чужак себе позволяет? По какому праву он в цветах благородных, будто обладает наделом и умеет держаться в седле?

– Любезный Тогон рода Тогто, я вообще-то здесь стою и сам за себя могу прекрасно держать слово, – решил сразу осадить оратора инициативной группы.

– Может, ещё оружие держать умеешь? – вопрос военного советника Угэдэя вызвал смешки в зале. – Например, лук… Что-то я его, князь, у тебя не вижу.

– Что касается моих навыков, то в седле держусь получше многих, а с пяти десятков шагов попаду остриём стрелы в кольцо золотой серьги у вас в ухе. Ещё я денег у вольных нойонов с запада империи не беру за шпионаж.

Видя, что от такого пассажа опешила добрая половина монгольской знати, перевёл взгляд на Угэдэя, молчаливо, но очень внимательно наблюдавшим за происходящим.

– Князь Станислав, мне нужно предупреждать, что обвинения выдвинутые вами, слишком серьёзны, чтобы не иметь под собой веских доказательств? – Взгляд молодого коренастого мужчины с тонким шрамом на лбу сделался ещё внимательнее и острее.

– Я прекрасно это понимаю, Великий хан. Чтобы избежать дальнейших недоразумений, разрешите моим людям внести дары?

– Разрешаю, – коротко обронил Угэдэй, демонстрируя поднятую ладонь руки, не давая подняться шуму в зале.

Первый слуга, безошибочно определив волю своего господина, тут же исчез за широкими дверями. Не прошло и пяти секунд, как в помещение зашёл Сингх, в компании мистиков-головорезов Асима и Савитара. Для широкой публики они сопровождали Татьяну Жилину, но на самом деле «дуэт» находился здесь с иной задачей. Любители «консервации», серпа и глиняного горшка всё время присутствовали на собраниях при дворе Угэдэя, беря на карандаш самых рьяных моих «фанатов». Мало того, эта парочка подрядила к этому делу людей Геры, из соображений «чтобы не бездельничали». У некоторых остались на теле синяки и ссадины, но об этом история умалчивает.

Мои верные соратники шли в «коробочке» полутора десятков гвардейцев Угэдэя, коих здесь называли – кешиктены. Беглый осмотр этих угрюмых ребят через духовное зрение ясно дал понять, что кого попало в личную гвардию Великого хана не берут. Если руководствоваться градацией степеней РИ, то гвардейцев Угэдэя можно было смело именовать «посвятами».

Кто-то пренебрежительно крикнул: «Всего три жалких свёртка?», на что я лишь весело хохотнул. Возникла некоторая заминка. Сингх, держа на руках продолговатый свёрток красного бархата, поравнявшись со мной, попытался сделать шаг вперёд, чтобы продемонстрировать подарок хану. В то же мгновение на его пути встали гвардейцы Угэдэя, но быстро отошли после жеста своего правителя. Развязав расшитую золотом ленту, Сингх развернул края ткани, и держа на руках еë содержимое, совершил поклон, протянув дар вперёд.

В этом месте шепотки в зале стихли, но через пару секунд поднялся гул. На бархате лежал составной лук в расшитом кожаном чехле.

«Это же обычный кавалерийский лук», «Нашёл, что подарить Великому хану», «Он даже не наделён силой духов» – последовали шепотки с трибун, а Угэдэй встал.

– Какая бестактность… – демонстративно пренебрежительно произнёс Тогон, находя единомышленников и подпевал. – Чужак, у нашего хана самая лучшая коллекция луков не только…

– Великого хана, – поправил я, а Угэдэй посмотрел на своего военного советника так красноречиво, что тот в один момент как будто усох в размерах.

Подойдя к Сингху, местный император бережно провёл толстыми пальцами по изгибам составного древка, после чего неспешно сделал ко мне несколько шагов, протягивая обе руки для рукопожатия. Вроде и мелочь, но только не в местных реалиях – подобное рукопожатие двумя руками означало, что меня признали другом. В Монгольской Империи это говорило о многом, особенно, когда инициатор рукопожатия сам Великий хан. Одна из привилегий – неформальное общение.

– Добрый подарок, Станислав, – пробасил этот молодой коренастый мужчина, утвердительно кивнув, с нескрываемой гордостью демонстрируя всем присутствующим мой подгон. – Этот лук станет вершиной моей коллекции. – Вот тут все замолчали, а Угэдэй посерьёзнел. – Первый слуга, принеси мне стрелу и янэн эрхе*! Я хочу его опробовать.

Слыша шепотки, Великий хан окинул взглядом зал, восстановив тишину, и решил снизойти до объяснений.

– Это легендарный лук, принадлежавший стрелку по имени Есугэй-Мэргэн. На наадане*, который проводился в честь рождения моего предка Темучжина – Чингис хаана, Есугэй поразил мишень из этого лука на расстоянии 335 алда (538 метров). Откуда он у тебя, князь? Он считался утерянным много лет назад… Впрочем, неважно. Главное, что он теперь у меня. Удивил, князь. Воистину, подарок достойный Великого хана.

– Великий хан Угэдэй, разрешите мне прикоснуться к этой вещи? – неожиданно подал голос глава союза общин «белых» шаманов Тург, смуглолицый, седой, раскосый старец, похожий на иссушенное дерево.

– Конечно, мудрейший Тург, – согласился Угэдэй, бережно поглаживая мой подарок, который явно пришёлся по нраву.

Ученики, которые, наверно, были чуть младше главы общины, помогли старику с передвижением по залу. Верховный шаман лишь тронул крючковатыми костлявыми пальцами древко, после чего повернулся к залу.

– Это именно тот лук, – выдал «пенсионер» тоном, исключающим у кого бы то ни было всякие сомнения, что это именно «тот самый» лук. – Сказания об этой вещи и легенда, что сам Великий пробовал стрелять из этого оружия, передаются из уст в уста. Угэдэй, ради памяти «Хана ханов», прошу: отдай мне эту реликвию. Ему место не в твоей коллекции, а в нашем главном обо. Поверь, так будет правильно, и прости дерзость старика. Возрадуются и духи, и прихожане, что придут помолиться.

– Мудрейший Тург, не извиняйся. – Было заметно, что Угэдэй немного колеблется, но заложенное веками уважение к старшим взяло верх.

– Верховный шаман Тург. – Сейчас был идеальный момент, чтобы склонить на свою сторону ещё одну очень сильную фигуру. – Мне был задан вопрос о двух бубнах… Так вот, один из них для вас.

– Князь Российской Империи Станислав, я вижу, что ты готовился к этой встрече… – Независимо от чинов, Тург находился в той статусной нише, где любая иерархия превращается в пустой звук. – Наверняка, юный муж, тебе известно, что у шамана может быть только один дунгур. Желательно, чтобы он был сделан своими руками.

– Глава союза, взгляните на его обратную сторону, – сняв ремень, я протянул старику бубен. – Просто взгляните, большего не прошу.

Стоило Тургу подрагивающими руками взять дунгур и взглянуть на его обратную сторону, как ноги старика подкосились, а взгляд полыхнул такой яростью, что эфир вышел из-под контроля. Его помощников расшвыряло в стороны, будто котят, а ограждения, отделяющие хана от трибун, разъехались по полу.

– «Тяжёлая лапа» Савр, что является Верховным шаманом лживых духов обо «Большая гора». Сын степного грифа! Это его дунгур! – Причуда моментально превратилась в пепел, а старик схватил меня за плечи. – Откуда он у тебя? Скажи, что духи говорят мне сейчас правду, а не потешаются.

– Не потешаются, глава общины Тург, – уверил я старика и хотел было хлопнуть по плечу, но вовремя сдержался.

– Как же низко! – вдруг взвыл какой-то бородатый мужик во втором ряду, после чего резко согнулся в почтительном поклоне. – Простите, каан Угэдэй и Светлейший Тург, не сдержался. Чужеземец… Он вас подкупает, чтобы заполучить ваше расположение. Мы так и не узнали, по какому праву он ходит в золотых – княжеских! – цветах.

– А я сейчас поясню, Урв а, отпрыск рода Эргэлзэ.

– Не делай вид, будто знаешь меня! – высокий для монгола бородач согнулся в ещё одном поклоне. – Великий каган Угэдэй и мудрейший Тург… Он же пытается…

– Золото Чингуджава в карманах жжёт⁈ – рявкнул я, и глядя на то, как заметался Урв а, злорадно ухмыльнулся. – Выход вверху, щенок степной собаки.

– За свободных… – начал кричать бородач, выхватывая саблю, вмиг очутившись на столешнице, но не закончил.

Двумя чёрными тенями Асим и Савитар в один миг оказались возле смутьяна. Взглядом я безмолвно поблагодарил Сингха, подхватившего два свёртка с дарами. Видя мой одобрительный кивок, мистики быстро заломали нойона, и спустя миг сразу два вспыхнувших фиолетом ятагана кешиктенов легли на шею предателя.

– Не дёргайся, Урв а, иначе запачкаешь собой пол.

– Можно пачкать, слуги уберут, – разрешил Угэдэй, после чего добавил: – Гвардейцы, заблокируйте выход из зала.

– Нойоны! Взгляните, что творится⁉ – завозмущался Урва. – О, горе нашим предкам! Теперь забугорные князья командуют на нашей земле, устанавливая свои порядки! По какому праву⁈

– Земля… Она как ваша, так теперь и моя.

Не откладывая, я решил прояснить для остальных этот момент. Для этого взял увесистый свёрток у Сингха и аккуратно развернул. Внутри шаманской короны из медвежьего черепа находился десяток небольших золотых табличек или ярлыков, как их здесь называли.

– Ты убил этого мерзавца, «Тяжёлую лапу» Савра… – прошептал глава общины, воздев руки к своду зала. – Да благословят тебя духи этой земли! Моя дочь отомщена. Надеюсь, смерть этого степного шакала была долгой и мучительной.

– Нет, мудрый глава Тург. Я его быстро обезглавил, – решил не врать старику, ведь мои слова можно будет легко проверить. – Его голова, скованная магическим льдом, находится вместе с остальными дарами у стен дворца.

Пока старик отвлёк меня разговором, Угэдэй вытянул из короны нойонские таблички, быстро их перебрав.

– Великий хан, последний ярлык хотел вручить вам лично в руки. – Отдав корону Верховного шамана обо «Большая гора», я вытянул из-за широкого пояса халата последнюю табличку. – Нойонский ярлык контаичи Голдана рода Чорас.

По залу прокатились перешёптывания. Даже Угэдэй, хмыкнув от удивления, уже иным взглядом посмотрел на меня.

– Его воины напали на меня по пути сюда, но духи оказались на моей стороне. Решив наказать наглеца за дерзость, я перебил всех его сторонников, захватив резиденцию контаичи Голдана.

– Надеюсь, его голову ты тоже привёз, Станислав?

– Я подумал, что этого будет мало, и привёз контаичи целиком. Не по частям. Он живой, но немного потрёпан: ехать к вам не хотел. Можете с ним побеседовать, если желаете.

– С волами он побеседует, которыми его завтра порвут на главной площади Улан-Батора, – процедил Великий хан, а я в очередной раз убедился, насколько здесь короток разговор с теми, кто пошёл против воли Угэдэя.

– Боюсь, что волов потребуется больше, чем вы рассчитываете, Император. – Взяв у Сингха последний свёрток, бережно его развернул. – Это документы из кабинетов Чингуджава, Амурсана и контаичи Голдана. Деньги учёт любят, особенно когда их кому-то даёшь: вдруг забудет твою доброту «душевную»? Подробно не вникал, лишь бегло просмотрел, но могу сказать, что волы устанут.

– Не беспокойся, Станислав, – Великий хан жестом подозвал к себе главу группы кешиктенов и вручил ему документы. – Хаган, разберись.

– Слушаюсь, Великий хан, – забрал бумаги хмурый рубака, по виду которого было трудно предположить, что он умеет читать.

Впечатление, впрочем, оказалось ошибочным. Хаган, быстро листая добытые мной документы, называл лишь имена. После каждого озвученного имени, один из его людей, пользуясь «Степным ветром», тотчас оказывался рядом с нужным субъектом, обнажая и занося для удара ятаган.

«Сурово у них здесь, будто на Фагрис попал».

Стоило об этом подумать, как Угэдэй неожиданно хлопнул меня по плечу, будто старого друга.

– Думаешь, что мы «варвары»? – спросил хан на почти чистом русском языке, не убирая руки с моего плеча. – Скажи, Станислав, не стесняйся.

– Напротив, хан Угэдэй, – несмотря на жёсткость, правитель Монгольского Империи располагал к откровениям. – Не люблю предателей.

– М-да… Не думал, что их столько много. Да ещё те самые, кого упрекнуть в подобном даже язык не повернулся бы. – Было видно, что хана огорчает сей факт. – В любом случае, Станислав, хочу тебя поблагодарить за тот звонок, перед твоим приездом. Признаться, поначалу я скептически отнёсся к твоему предложению. Как догадался, что в моём окружении свили гнездо змеи?

– Изучил вашу внутреннюю политику, поднял кое-какие сведения через СБ императора о конфликтах с западом, разобрал некоторые моменты… Так и догадался. В большинстве случаев причиной неудач ваших разведывательных и военных походов становилась слишком хорошая осведомлённость вольных нойонов. Один раз – удача, два раза – совпадение, три – тенденция. Исходя из этого, решил вам позвонить перед своим приездом и предложить план «Генеральная уборка».

– Всё же, мне до сих пор непонятны твои мотивы. Не поверю, что у тебя их нет, Станислав.

– Явных мотивов нет, лишь логические рассуждения, которыми я руководствовался.

– Поделишься?

– Вы знаете зачем я здесь, и права на ошибку у меня нет. Если кто-то против вас – значит, и против меня. Сомневаюсь, что кто-нибудь из предателей одобрил бы инициативу произвести меня в нойоны Монгольской Империи. Из вредности бы запороли, просто потому, что она исходит от вас.

– Хм… Боюсь, именно так всё бы и произошло, – после небольшой паузы согласился Угэдэй, утвердительно кивнув. – В любом случае, спасибо ещё раз, Станислав, ты оказал мне очень ценную услугу. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы ты получил подданство моей империи, но и ты не оплошай. Помни, у нас любое слово принято подкреплять делом.

– А что? Кто-то ещё сомневается в том, что я хороший воин?

– Нет, но необходимо закрепить результат. – Видя моё недоумение, Угэдэй начал излагать план действий: – Сегодня устроим пир в честь твоего прибытия. Будут мои приближённые: главы общин, контаичи и знатные нойоны. Нет смысла говорить, что наши пиры отличаются от ваших, как их, ммм… званых вечеров и балов. Точно. Не в упрёк, но ваши нойоны – неженки, а должны быть воинами. Надеюсь, ты не такой, Станислав. Помни, что у нас всё нужно доказывать силой, навыками и делом, но не забывать о мудрости.

– Знаю, Великий хан, – я усмехнулся, медленно кивнув. – Если то, что я читал о ваших «пирах», хоть наполовину правда, то они нескучные. Чего вы ухмыляетесь?

– Иоанн, когда впервые посетил Монгольскую Империю, точно так же сказал, – Угэдэй сощурился, видимо предаваясь воспоминаниям. – Знатно тогда погуляли. Мой друг тогда улыбался, чего раньше никогда не делал.

– У Его Величества просто лицо такое. Веселье Императору не чуждо, уверяю.

– Если бы у него на это «веселье» находилось время, – Великий хан тяжело вздохнул. – Уже год зазываю к себе, но у него постоянно дела и этот, ммм… График, да. Я бы и рад сам приехать, но не могу. Тебе ведь известна причина?

– Волк из степи, а шакалы в пляс?

– Хорошая…ммм…как же это сложное слово?… Изменение вашей пословицы «о коте и мышах».

– Интерпретация?

– Да. Давно не практиковался в русском языке, – пожав плечами, хан хищным прищуром обвёл зал, где одиннадцать нойонов стояли с приставленными к их шеям ятаганами кешиктенов. – Может, прямо здесь их казнить? Не вижу смысла тянуть.

– Великий хан Угэдэй, могу ли я…

– Станислав, разве я тебе не ясно дал понять, что теперь ты друг Монгольской Империи и мой лично?

– Привычка из Российской Империи. Угэдэй, предлагаю перейти на монгольский. Глава Тург уже нервничает из-за наших бесед. Наверное, думает, что у нас от него секреты, а ведь он ваш первый советник.

– Он мне как отец, Станислав. – Великий хан уважительно посмотрел на старца. – Не обманывайся его дряхлостью. Его мудрость может соперничать лишь с силой его духа.

– Не сомневаюсь, Угэдэй, ведь я способен видеть силу в людях.

– Организацию и архитектуру эфирного тела? – оценив моё удивление, хан усмехнулся. – Я хорошо разбираюсь в магии, Станислав. Ваша система обучения и терминология мне тоже известны. Есть две школы для магов, что работают по системе обучения Российской Империи… Ладно. У нас на беседы целых три дня, ещё наговоримся. Мудрый Тург действительно обеспокоен, не будем его нервировать.

Кивнув, я остановил взгляд на военном советнике, теперь уже бывшем, и перешёл на монгольский.

– Тогона из рода Тогто… Отдай его мне, правитель Угэдэй. – Видя, как глава союза шаманов оживился, решил раскрыть свой интерес и начал говорить громче, чтобы больше нойонов меня слышали. – Он усомнился в моих воинских навыках. Хочу показать ему, что он ошибается в уровне моего мастерства.

К моему удивлению, из зала послышались одобрительные возгласы, но мне этого показалось мало. Вспомнив слова Великого хана, решил поднять «планку» ещё выше, чтобы прочнее утвердиться в местных реалиях, но не успел. Эту самую «планку» Угэдэй поднял вместо меня.

– Нойоны, что скажете? – властно спросил Эгэдэй, как и подобает самому сильному магу Монгольской Империи. – Пусть наш гость продемонстрирует своё мастерство. Решено! Если серьга Тогона не покинет уха, то я готов изменить наказание – вместе смерти Тогон рода Тогта будет изгнан в степь.

Идея всем пришлась по душе. Под одобрительные возгласы монгольской знати мы оказались на площади ратуши администрации Улан-Батора.

– Хаган, найди нашему гостю добрый лук, – приказал своему гвардейцу Угэдэй, но я лишь отрицательно покачал головой.

– У меня есть лук. – В моей руке возникла кристальная ваджра, которая тут же трансформировалась в упомянутое оружие.

– Интересный экземпляр, никогда такого не видел, – Угэдэй внимательно рассматривал плечи, сотканные из эфира жизни. – Что за мастер изготовил эту причуду? Или же это магическая техника?

– Это духовный артефакт, – удивил своей осведомлённостью побледневший Тург. – Я в легендах и сказаниях о таком читал… – Старик воззрился на меня, будто видел впервые. – Кто ты такой, Станислав?

– Мудрый Тург, с тобой всё хорошо? – забеспокоился Угэдэй, пристально глядя на главу союза «Белых» общин. – Взор ясен… Мудрейший, это князь Станислав…

– Кому принадлежит эта оболочка из мяса и костей я знаю, – припечатал старик. – Оружие, которым он обладает: его могут использовать лишь тенгри – Высшие духи «Хухе Мунхэ Тэнгэр».

– Вечное Синее Небо… – прошептал я, а в моей голове начали всплывать знания мифологии полученные от шаманов, пока Тург продолжал говорить.

– Существует четыре Высших тенгри: Багатур – бог храбрости, чей молот повергает в ужас врагов; Дайчин – воплощение войны, чей меч несёт смерть; Дзаягачи – небесный пастух облаков, что своим посохом управляет молниями; Лу – бог грома, чей лук разит грешников без промаха.

– Эээ… Ммм… – издав нечленораздельное мычание, мне ничего не оставалось, как почесать затылок и прикинуть, что со всем этим делать.

– Мудрый Тург, я знаком с нашим старым пантеоном, – мягко проговорил Великий хан, поглядывая на лук в моей руке. – Ты хочешь сказать, что Станислав может быть воплощением Лу? Нет, мудрейший, этого не может быть. Тенгри воплотился бы в Монгольской Империи.

– Разве Вечное Синее Небо простирается только над Монгольской Империей? – своим вопросом Тург посеял сомнение в Угэдэе. – Необязательно сосуд должен принадлежать к нашей расе. Станислав, ответь – ты воплощение Лу?

– Как бы сказать… – Мысли в моей голове из-за спешного анализа ситуации начали путаться. – Скорей всего нет, и дело здесь вот в чём.

Плечи лука, сотканные из золотого эфира жизни, исчезли, но через мгновение возникло лезвие.

– Это не только лук. Ваджра – это ещё и меч. – Вспыхнув ярче, лезвие начало менять форму, став длинней, а на его конце сформировался монструозного размера боёк. – А также и молот, и посох.

Продемонстрировав финальную форму, я стал искренне опасаться за здоровье Турга, который превратился в статую с приоткрытым ртом и немигающими глазами, что уставились на меня.

– Мудрейший, – Великий хан Угэдэй так же стал испытывать беспокойство, – я уверен, что этому есть логическое объяснение.

– Возможно, – глава союза шампанских общин отмяк, поправил цветастую мантию и огляделся. – Мне нужно идти в обо. Хочу поднять старые записи и связаться кое с кем.

Ученики Турга лишь переглянулись, когда старик, которого они опекали, рванул аки резвый олень, исчезнув в толпе нойонов.

– Надеюсь, что к Курултаю Тург соизволит выйти из библиотеки, – как-то отрешённо произнëс Великий хан, дав знак, чтобы к нам подвели пленного, уже связанного, Тогона. – Станислав, где его поставим?

– У меня есть идея получше.

– Излагай, – кивнул Угэдэй, презрительно посмотрев на предателя. – Надеюсь, князь, ты хорошо стреляешь.

– Развяжите его и пусть бежит, будем считать шаги, а на пятидесятый я выстрелю.

Нойоны одобрительно загомонили. Даже появились доброжелатели, которые просили меня целиться лучше, ведь предателям Великого хана полагается лишь смерть.