Текст книги "Кофе и мёд (СИ)"
Автор книги: Софья Ролдугина
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)
Он моргнул, точно стряхивая что-то с ресниц.
– Кошку?
– Её зовут Эмбер. Она чёрная, желтоглазая. Обычно за ней присматривает Магда… то есть миссис Китс, экономка.
– Ах, да, – кивнул Клэр, и выражение его лица немного смягчилось. – И что с того?
– Эта кошка спасла меня от укуса ядовитой змеи около года назад. Змею послала в коробке Финола Дилейни.
Слушая мою историю, он мрачнел всё больше и к концу уже не задавал вопросов, только машинально перекатывал десертный нож по ладони, оглаживая перламутровую ручку. Когда я умолкла, дядя медленно сжал кулак и посмотрел на меня.
– Финола Дилейни, значит… Слишком знакомые повадки. Похоже, я знал её. Давно, недолго и под другим именем.
– Каким же?
Смотреть я могла только на лезвие ножа, торчащее из кулака – чистое, блестящее. Пальцы у Клэра выглядели расслабленными.
– Тогда её звали Мэлоди.
Имя это показалось мне знакомым, но очень смутно – так, словно оно прозвучало в какой-то скучной светской беседе давным-давно. Но вот где и когда именно?
– Полагаю, обстоятельства вашего знакомства вы сочтёте неподходящими для рассказа юной леди, – шутливо предположила я, не особенно надеясь на ответ.
Клэр рассеянно огладил большим пальцем блестящий металл.
– Отчего же? Собственно, мы не были знакомы в полном смысле этого слова.
– Просто вращались в одном обществе?
– Да. И прекратите смотреть на меня с такой болью, Виржиния, словно я вам булавки под ногти вонзаю. Признаюсь, в моём прошлом и были тёмные пятна, но сплошь чёрным его не назвала бы даже святая Генриетта.
От неожиданности я улыбнулась – так необычно было слышать от дяди упоминания святых.
– Её не зря называют милостивой, и, уверена, она отыскала бы множество добродетелей у вас. Впрочем, меня беспокоит вовсе не ваша биография.
– А что же? – с прохладцей спросил он.
– Нож, – признала я, чувствуя, как теплеют щёки. – Мне всё время кажется, что вы вот-вот порежетесь.
Выражение лица у Клэра стало воистину ангельским.
– Какая трогательная забота, добросердечная моя племянница, – проворковал он, откладывая наконец нож. – Какая нежность, какая внимательность.
– О, как же иначе. Ведь вы мой бесценный дядюшка, – откликнулась я в том же сиротско-слащавом тоне и продолжила уже серьёзнее: – Если вы не были представлены этой «Мэлоди», то как же узнали о ней?
Простой, казалось бы, вопрос, явно вызвал замешательство.
– В браке всегда был верен своей супруге. И год после её смерти тоже… проявлял уважение, – наконец ответил Клэр со странной смесью нежности и раздражения. – Во многом потому что пришлось вернуться в отчий дом. Да и маленькая Рози требовала всего моего внимания, куда уж там другим женщинам, большим и не очень. Одним словом, Мэлоди выбрала неудачное время для знакомства. Я просто сделал вид, что не заметил её авансов. А когда она снова попыталась обратить на себя моё внимание, я за один вечер сделал её любовника беднее на пятьсот хайрейнов. Таким образом убил двух зайцев – обеспечил Рози всем необходимым на первое время и подарил себе возможность не появляться, гм, в обществе около четырёх месяцев.
Я не смогла сдержать удивлённого возгласа:
– Пятьсот хайрейнов?!
– Не самый большой мой выигрыш, – скромно потупился дядя, но почти сразу же добавил: – Второй по величине. И весьма своевременный в свете того, что состояние Элизабет унаследовал её младший брат, а не Рози. А когда я вернулся к привычному образу жизни, Мэлоди вместе с любовником уехала в Марсовию и обратно уже не вернулась, как и он, впрочем. По крайней мере, так говорили.
Последнее уточнение прозвучало зловеще.
– Значит, они не вернулись, – повторила я ровным голосом. – Скажите, а кем была эта Мэлоди? Откуда приехала в Бромли?
Клэр пожал плечами:
– Вроде бы из Альбы. И тот молодой богач – то ли Генри, то ли Гарри – стал отнюдь не первым, кому не повезло столкнуться с ней. Лично я слышал о двоих неудачливых поклонниках. Первый, холостяк лет тридцати, владел двумя шляпными лавками. Когда его расходы на Мэлоди превысили скромный доход от дела, из провинции явилась дельная маменька, посадила в лавку управляющего, а сыночка увезла за город, от греха подальше. Второй – вдовец, в прошлом актёр с амплуа ослепительно правильного принца – светлые волосы, светлый взгляд и непроглядные сумерки разума, – саркастически улыбнулся Клэр. – Звали его Эрик Айрон. Я имел сомнительное удовольствие с ним общаться… впрочем, в карты он играл неплохо. Айрон пропал примерно за полгода до моего несостоявшегося знакомства с Мэлоди. Кажется, он переусердствовал с элем и неудачно упал с лестницы. Кстати, Мэлоди с ним познакомилась в театре. Она тоже была актрисой.
И тут меня словно обожгло.
..Дело в том, что незадолго до смерти лорд Палмер без памяти влюбился в некую актриску без роду без племени. Её звали Мэлоди, и, говорят, она была необыкновенно красива. Впрочем, свои отношения они не афишировали. Так вот, с тех самых пор лорд Палмер стал себя странно вести, а в последний месяц он и вовсе впал в чёрную меланхолию…
Звонкий голос леди Вайтберри эхом отдавался внутри моей головы – таким ярким оказалось воспоминание. Я поднесла чашку к губам и одним глотком допила горькую холодную жидкость, не осознавая даже, чай это или кофе.
– Лорд Палмер, двоюродный брат герцогини Альбийской, тоже был влюблён в актрису по имени Мэлоди. Закончилось это тем, что он подбросил одной важной особе компрометирующие письма, а затем погиб. При очень странных обстоятельствах, должна заметить. Его автомобиль взорвался. В прошлом году.
У Клэра ни одна чёрточка не дрогнула.
– Почему-то это меня не удивляет, дорогая племянница. Но тогда Мэлоди, точнее, Финола Дилейни – моя ровесница. Смею надеяться, что я неплохо сохранился, однако за юношу меня уже нельзя принять. А мисс Дилейни по рассказам представляется скорее вашей ровесницей. Просто чудо, не находите?
Улыбка у меня получилась кривая.
– О, эта особа вообще намекала на свою… тесную связь с миром непознанного, – произнесла я, слегка запнувшись перед окончанием фразы, потому что на язык просилось что-то более грубое и язвительное, из арсеналов Лиама или даже Зельды. О, бедное моё воспитание! Чтобы сказали монахини из пансионата святой Генриетты? – Называла себя «дочерью ши». И угрозы посылала весьма романтические.
– Неужели? – слишком уж спокойно переспросил дядя. Мне от этого сделалось не по себе.
– После побега из тюрьмы мисс Дилейни подкинула мне записку. Там значилось: «Кого бы ты ни полюбила, я отберу у тебя жениха. А следом за сердцем ты потеряешь и жизнь», – процитировала я по памяти. – Звучит, конечно, зловеще, однако вряд ли это можно осуществить. Ведь мой жених – маркиз Рокпорт. И попытаться «отобрать» его для такой, как Финола – значит подписать себе приговор, скорее всего, смертный.
– Вы недооцениваете женское коварство, Виржиния, – с неожиданной мягкостью возразил Клэр. – Возможно, мисс Дилейни имеет в виду кого-то другого.
Хотя платье у меня было с высоким воротником, я внезапно почувствовала себя так, словно с обнажёнными плечами сидела на самом сквозняке.
– Поясните?
– Это не в моих интересах, дорогая племянница. Доброй ночи.
Спать я отправилась в дурном настроении. Воздух в комнате казался таким ядовитым и тяжёлым, словно кто-то этажом ниже непрерывно кипятил чаны с болотной водой, и пар сочился через деревянные перекрытия. Сбившиеся простыни спутывали ноги, как водоросли окутывают утопленников. Меня всё сильнее мучила жажда, но выбраться из постели и подняться было выше сил человеческих. Наконец я выпростала руку из-под одеяла и попыталась нашарить на прикроватном столике бронзовый колокольчик для прислуги. Но вместо этого негнущиеся пальцы нащупали какую-то странную связку из монет, скользких кожаных шнурков и ещё чего-то звенящего…
«Браслет, – промелькнуло в голове. – Подарок Крысолова. Но откуда?..»
Одно неловкое движение – и украшение полетело на пол, глухо звякнув. А у меня горло перехватило от иррационального ужаса. Я кое-как сползла с кровати, ощупывая дощатый пол. Щели попадались такие, что в некоторые из них могла бы провалиться шкатулка целиком – не то что маленький браслет. Сердце колотилось всё быстрее, и во рту ощущался привкус железа. Кровать за спиной натужно скрипела, словно по ней перекатывалась бочка с песком.
Наконец ребра ладони коснулось что-то металлически-холодное… Коснулось – и тут же с тихим «дзынь» свалилось в широченную дыру. Без тени сомнения я рванулась вперёд, обдирая колени, и запустила в неё руку по самое плечо. Кончики пальцев касались браслета, и не хватало чуть-чуть… совсем чуть-чуть…
– Попалась, – ласково пропел из-под пола женский голос, и в ту же секунду в запястье вцепились острые зубья капкана.
Хрустнула кость…
…с криком боли я выпрямилась, прижимая к груди обрубок… Нет, не обрубок, конечно, нормальную руку, и постель тоже была совершенно обычной – без водорослей и бочек с песком, а за окном серел поздний декабрьский рассвет, и трещины в полу исчезли, и на столике валялся опрокинутый колокольчик.
– Кошмар, – выговорила я с трудом, баюкая запястье, которое ныло слишком реалистично. – Всего лишь ночной кошмар.
– У тебя не бывает просто ночных кошмаров, – произнёс другой женский голос. – Неужели ты до сих пор не поняла, маленькая наследница?
Она стояла у двери, в самой тени – чёрная кожа, чёрные волосы и сливочно-жёлтое платье, придающее этому непроглядному мраку человеческие очертания.
– Абени?
– Мы с тобой не враги, – усмехнулась она. В темноте блеснули идеально белые зубы. – Просыпайся.
И я послушалась.
Мерзкое, липкое ощущение ночного кошмара преследовало меня ещё не один день. Спальня перестала казаться безопасным местом. Браслет перекочевал в потайное отделение шкатулки для украшений, которая стояла на нижней полке сейфа – но когда это замки и запоры могли остановить человеческое воображение… и тем более страх?
Лишь накануне бала, после финальной примерки только-только доставленного от мисс Рич платья, в дом вернулось ощущение спокойствия. В гостиной появился слабый запах вишнёвого табака. Тогда я сидела в кресле и проглядывала письма для кофейни, механически выискивая знакомые имена. Полковник Арч не показывался уже две недели; леди Клампси рассказала о его болезни и поспешном отъезде из Бромли. На похороны, кажется, не позвали никого, кроме близких родственников и нескольких друзей погибшего юноши.
Неужели убийцей и правда была Финола Дилейни? Что тогда означали её действия? Разум терялся перед обилием гипотез. Объявление войны, демонстрация жестокости, вызов для Эллиса – или, возможно, нечто никак не связанное с прошлым… Ведь не обязательно слухи об этой трагедии дошли бы до меня. Святые Небеса, да и расследование могли поручить любому другому детективу!
– Что же делать, – пробормотала я, откидывая голову на спинку кресла и вдыхая слабый аромат вишнёвого табака. – Что же делать…
На лоб мне легла прохладная ладонь.
– Сны не предсказывают будущее, – произнесла надтреснутым голосом леди Милдред прежде, чем я испугалась. – Будущего не существует. Сны о грядущем у таких, как мы – то, что уже свершилось, соединённое с нашими тревожными ожиданиями. Всё в твоих руках, милая Гинни. Не стоит бояться перемен.
Сердце точно иглой кольнуло.
– Мне уже приходилось слышать эти слова, – болезненно улыбнулась я, не открывая глаза. – Но лучше бы ничего не менялось. Жизнь так усложнилась вдруг… И словно бы два мира смешиваются.
– Какие ещё два мира? – ласково переспросила леди Милдред.
Я только голову повернула, уклоняясь от прикосновения. Два мира… Мистический – и реальный? Мой – и тот, где обитали Эллис с Лайзо?
– Те, которым бы лучше не соединяться.
Она длинно выдохнула. Запах вишнёвого табака стал резче.
– Никогда не было двух миров, милая Гинни. Ты просто начинаешь видеть.
Окончание фразы прозвучало глухо. Прохлада чужой ладони стала призрачной, едва ощутимой. И я потянулась следом за ускользающим ощущением присутствия – неосознанно, по-прежнему зажмурившись, потому что открыть глаза и не увидеть никого было слишком страшно.
«Не уходи».
Такие простые слова, но сказать их невероятно трудно.
– Леди Милдред, я…
– Тс-с, милая моя Гинни, – послышался ответ издалека. – Реши сама, куда идти. Я уже не могу вести тебя за руку.
Письма с сухим шелестом рассыпались по ковру. А спустя несколько минут в комнату постучалась Юджи и сообщила, что ванна готова.
– Хорошо, спасибо, – кивнула я девочке. Та переминалась с ноги на ногу, тревожно на меня поглядывая. – Что такое?
Юджи зажмурилась на секунду, а затем сделала неловкий книксен, точно заранее оправдываясь:
– Корреспонденция. Можно мне её разобрать? Обещаю всё очень-очень аккуратно сделать. У вас… – она запнулась и закончила совсем неразборчиво: – У вас усталый вид, леди Виржиния.
Я моргнула недоумённо – и поняла, что ресницы у меня слиплись. Веки тоже казались тяжёлыми, припухшими…
«Ещё чего не хватало! – промелькнула сердитая мысль. – Завтра маскарад, нужно выглядеть хорошо, а не расстраиваться заранее из-за того, что пока не случилось. Иначе получится, что Дилейни сумела достать меня, ничего не сделав».
Идея эта подействовала, как ни странно, воодушевляюще.
– Да, пожалуйста, – улыбнулась я девочке. – Позаботься о письмах. Рассортируешь их, как обычно. Важными я займусь сама. И приготовь на утро платье для прогулок. Также сообщи миссис Мариани, что завтра мы с Лиамом отправимся в парк сразу после завтрака. Ты тоже едешь, разумеется. Свежий воздух полезен, даже в нашем задымлённом и сыром Бромли.
Юджи едва не подпрыгнула от радости – в последнее время мы не так часто выбирались в город.
Эллис говорил, что мне надо поостеречься и не ходить одной… Но парк – место людное. Лайзо повезёт нас и будет поблизости, да и на Паолу можно положиться: она весьма наблюдательна и силы ей не занимать. Даже если Финола Дилейни вернулась в Бромли и лелеет планы мести, она не станет стрелять в меня издали. Подобное не в её вкусе.
О, нет. Альбийская змея подползёт поближе, чтобы укусить побольнее…
Но ведь это и для неё опасно, верно?
Прогулку омрачило только одно пустячное происшествие: Юджи зацепилась новой юбкой за колючую ветку шиповника. Мы немного побродили по дорожкам и вернулись домой уже через час. Почти все слуги к тому времени разъехались, кроме младшей горничной и помощницы повара. Зато из «Старого гнезда» прибыла Мэдди. Клэр, очевидно, не одобрял традицию отпускать на Сошествие прислугу к семьям, но помалкивал в кои-то веки. Похоже, он сердился на меня из-за маленького спора с утра, когда я заявила, что места в автомобиле нет, и если дядюшка-де хочет присматривать за нами в парке, то придётся воспользоваться кэбом. И заплатить за него самостоятельно, разумеется.
Очевидно, дела в перчаточной лавке Черри шли не лучшим образом, потому что один намёк на финансовую несостоятельность заставил Клэра заледенеть, как от грязного оскорбления. Я мысленно пообещала себе извиниться за это сразу после маскарада и с удовольствием погрузилась в предпраздничные хлопоты.
Мэтью приехал незадолго до назначенного времени в неприметном автомобиле. Водитель походил на слугу не больше, чем миссис О'Дрисколл – на обычную экономку, а дядя Рэйвен – на скучающего аристократа. Впрочем, ожидаемо: вряд ли меня оставили бы теперь без присмотра.
– Вижу, вы воспользовались советом лорда Рокпорта, – с улыбкой заметил Мэтью, закончив с положенными по этикету комплиментами.
– Да, его идея оказалась весьма удачной, – согласилась я, с любопытством поглядывая на своего спутника на грядущем маскараде. Увы, длинный зимний плащ целиком скрывал костюм, кроме высоких сапог. – Правда, образ ещё не закончен…
– Маска? – предположил Мэтью. – Её можно надеть уже сейчас.
– Не совсем, – покачала я головой. – Скорее, украшения… то есть нечто вроде украшений. Вы подождёте здесь или пройдёте в гостиную?
– Юноша подождёт здесь, – заговорил Клэр, до того безмолвно наблюдавший за нами с верхних ступеней лестницы. – Я бы хотел обсудить с ним кое-что.
– Дядя, надеюсь, вы…
– Не извольте беспокоиться, дорогая племянница, – перебил он меня сладким голосом и начал неторопливо спускаться. – Я не обижу очаровательного мистера Рэндалла. И даже не стану упоминать о его столь поразительном сходстве с покойным графом Эверсаном, – многозначительно обронил дядя, и Мэтью почему-то дёрнулся. – Всего лишь перескажу нашу с вами крайне занимательную беседу, Виржиния, о некоей общей знакомой. Думаю, я не ошибусь, если предположу, что детектив Норманн не стал утруждать себя и сообщать о своём маленьком открытии маркизу.
– Если вы имеете в виду возвращение Финолы Дилейни, то лорд Рокпорт об этом прекрасно осведомлён, – невозмутимо парировал Мэтью.
– И о том, что её, возможно, знают также под именем Мэлоди? – невинно поинтересовался Клэр и тут же обернулся ко мне: – Ступайте, племянница. Право, не стоит вам отвлекаться на скучные разговоры.
То, что дядя распоряжался мною в моём собственном доме, изрядно раздражало, однако я всё ещё чувствовала себя виноватой из-за утренней стычки, а потому лишь кивнула и поднялась в свою комнату, чтобы Мэдди помогла с последними приготовлениями. От серёг пришлось отказаться из-за парика, поэтому из украшений оставался браслет, подаренный Крысоловом, и бабушкино серебряное кольцо.
К тому же мне было обещано кое-что, перед чем померкли бы любые металлические побрякушки…
– Мэдди, не могла бы ты пригласить мистера Маноле в кабинет? – небрежно произнесла я, в глубине души испытывая некоторое разочарование. До отъезда оставалось совсем немного времени, а Лайзо так ни разу и не заглянул ко мне после возвращения из парка, да и по дороге домой был слишком уж молчалив и отстранён.
Но вместо того чтобы выполнить просьбу, Мадлен вдруг покраснела и прижала к щекам ладони:
– Ой… Забыла! Простите! – выдохнула она, виновато округляя глаза, и метнулась в коридор – только зацокали каблучки.
Долго ждать её возвращения, впрочем, не пришлось.
– Что это? – тихо спросила я, глядя на простую шляпную коробку, уже догадываясь, что внутри.
– От Лайзо, – охотно пояснила Мэдди, всё ещё румяная от смущения. – Передал. Забыла… Сказал, что идти надо. Вы не отпускали? – подозрительно уточнила она.
Я пожала плечами с деланым равнодушием.
– Разумеется, отпускала. Сошествие – семейный праздник. Не вижу ничего дурного в том, чтобы слуги уходили на один вечер к своим родным. Тем более что за кухней следит помощница повара, за детьми – Паола. У сэра Клэра Черри есть Джул, а у меня – ты… Хотя ты мне подруга, – тепло улыбнулась я, прикоснувшись к её руке.
Но Мэдди осталась почему-то задумчивой.
– А Лайзо? – спросила она вдруг. – Слуга?
Мне очень хотелось сказать «Конечно, да», выплёскивая клокочущую в груди обиду, однако я вспомнила, что кто вынес тогда Мадлен из огня, и лишь неопределённо покачала головой.
В конце концов, Лайзо ничего не обещал, кроме дубового венка.
– Открой коробку, пожалуйста, – попросила я, отворачиваясь и надевая маску перед зеркалом.
Мэдди послушалась. Почти сразу же запахло свежими листьями, свежо и горьковато. Аромат казался таким чужеродным зимой, что голова немного закружилась. В последний раз проверив крепления маски, я примерила венок, и лишь затем увидела на дне коробки желтоватый прямоугольник бумаги, напоминающий игральную карту. Одна сторона была покрыта цветными узорами, а на другой значилось всего два слова:
«До встречи».
У меня вырвался вздох.
– И что это значит?
Мадлен забрала у меня карточку, повертела её, даже на зуб попробовала – и затем предположила бесхитростно:
– Он тоже будет на балу?
– Сомневаюсь, – покачала я головой. – Охраной занимаются «осы». Пройти можно только по приглашению, достать которое весьма непросто.
Она задумалась не больше чем на мгновение:
– Крыша? Окна? Чёрный ход? Кухня? Подвал?
– Полагаю, что если таким дилетантам, как мы с тобою, пришла в голову мысль о чёрном ходе или о крыше, то хитроумным стратегам из Особой службы – тем более, – улыбнулась я. – И, готова спорить, они уже позаботились обо всех опасных местах, где можно проникнуть на маскарад. Даже убийцы из «Красной Земли» в прошлом году использовали юношей из благородных семей. А ведь куда логичнее было бы отправить мастеров своего дела, верно? Значит, попасть во дворец не так-то просто.
Немного подумав, она согласилась, хотя и с очевидным разочарованием.
Венок временно перекочевал обратно в коробку, чтобы листья не помялись под капюшоном. Немного духов на запястья, последний взгляд в зеркало – и можно спускаться.
Вопреки ожиданиям, никакой катастрофы в холле не произошло. Мэтью, конечно, был весьма острым на язык, однако умел и помалкивать, изображая невозмутимость. И, похоже, Клэр это оценил. По крайней мере, говорил он весьма благожелательно, без обычной брезгливой гримасы:
– …Молодой человек, примерно вашего возраста и нахальства неописуемого. Но в руках явно не держал ничего тяжелее вилки. Естественно, в итоге лёгкое – насквозь, кровь идёт горлом, и такой щенячий взгляд вместо прежней наглости. Словом, жениться на титуле можно, однако благородства не обретёшь… И какой бы вы сделали вывод?
– Я просто обязан добиться от вас урока фехтования.
– Не боитесь, что я соглашусь, мистер Рэндалл?
– Напротив. Редко можно встретить человека, у которого столь же, гм, благородные увлечения.
– Что ж, тогда почему бы нам… – тут дядя заметил меня и снова состроил умеренно кислую мину: – Впрочем, договоримся позднее.
После тёплых прощаний – Мадлен обняла меня на пороге, не обращая внимания на возмущённые взгляды Клэра – мы с Мэтью шагнули навстречу метели.
Город накануне Сошествия обернулся царством злого холода и колючих снегов. Во время утренней прогулки ничто не предвещало ненастья, но уже после обеда сгустились тучи и налетел ветер, такой свирепый, что где-нибудь на открытой площади он мог бы с лёгкостью опрокинуть неустойчивый старомодный экипаж. Более приземистые и тяжёлые автомобили кое-как справлялись с непогодой, но ползли по обледенелым дорогам медленно, а двигатели надрывно ревели.
– Похоже, многие сегодня опоздают на маскарад, – заметила я, глядя в окно.
– Не удивлюсь, если мы окажемся в их числе, – предположил Мэтью.
И оказался прав.
Спустя час мне уже хотелось только одного – оказаться поскорее в тепле и выпить чего-нибудь горячего. Увы, рассчитывать на это не приходилось. Его Величество, разумеется, следовал пословице «Кто на Сошествие недоедает, тот весь год голодает». Но подавали гостям только порционные блюда, лёгкие закуски, вина и ликёры, и то – в залах для отдыха, наверняка изрядно переполненных сейчас. О кофе с перцем, об имбирном чае и даже о глинтвейне даже мечтать не следовало… Оставалось надеяться только, что танцы разгонят кровь.
Дворец показался, когда я устала ждать.
Метель не застала королевскую прислугу врасплох. Несколько весьма крепких мужчин споро очищали ступени едва ли не под ногами гостей, никому, впрочем, не мешая. Приглашения у нас проверили быстро и тут же проводили в холл. Причём офицер Особой службы обменялся взглядами с Мэтью, пока я надевала дубовый венок, и едва заметно кивнул, точно старому приятелю, хотя мы уже были в масках. Внутри, к счастью, было значительно теплее, и перспектива отдать меховую накидку служанке теперь не настолько ужасала.
Хотя, каюсь, я не отказалась бы от немодной, зато тёплой шерстяной шали. Хорошо ещё, что мисс Рич сделала платье достаточно тёплым, без открытых плечей…
– Наследница Алвен и Лисий Принц!
Громогласное объявление распорядителя застало меня врасплох. Вздрогнув, я словно очнулась от забытья и лишь тогда обратила внимание на своего спутника – точнее, на его костюм.
На первый взгляд Мэтью выглядел совершенно обыденно. Старомодные охотничьи сапоги, пышная рубашка и камзол того оттенка зелёного, который также всегда подходил и мне самой. Но маска была изумительной. Сделанная из кусочков меха, нашитых на плотную основу, она закрывала верхнюю половину лица и формой точно повторяла морду лисы, только больше по размерам, чем у настоящего зверя. Человеческие глаза в прорезях смотрелись настолько чуждо, сюрреалистически, что по спине пробегал холодок.
Из-под камзола высовывался пушистый рыжий хвост.
– О, – только и сумела сказать я и добавила через силу: – А это не слишком… натуралистично?
И, готова поклясться, хвост дёрнулся, как настоящий.
– Не беспокойтесь, он на проволоке, – успокоил меня Мэтью и добавил уже менее уверенно: – Кажется.
Мы прошли в главный зал. Гостей пока ещё было не так много. Наверное, поэтому распорядок бала немного изменился – точнее, сдвинулся. Его Величество с леди Виолеттой, теперь уже официальной своей невестой и будущей королевой Аксонии, вышел на открытое место спустя примерно полчаса после нашего появления – наступил черёд «Гран Марча»…
Согреться, впрочем, этот танец не помог.
После прибытия мы вместе с Мэтью уже успели дважды обойти зал. Я старательно вглядывалась в толпу, пытаясь найти знакомых. Дам в розовом было несколько, но ни одна из них и близко не походила на леди Абигейл. Зато двое юношей в почти одинаковых костюмах напоминали Дагвортских Близнецов – что ж, семейные приглашения вполне могли достаться им, благо возраст уже позволял.
А вот Фаулер на сей раз вряд ли присутствовал…
Однажды мне померещилась издали медная маска, но именно что померещилось. Разочарование оказалось почти болезненным.
– Леди Виржиния, ещё один танец?
– Пожалуй, пропущу, – машинально откликнулась я.
Взгляд у Мэтью стал тревожным.
– Вы нехорошо себя чувствуете?
– Метель меня утомила, – солгала я, не желая признаваться, что выискиваю глазами другого мужчину, который, скорее всего, не появится вовсе. – И хочется пить.
– Желаете чего-то особенного? – не растерялся он. – Только скажите. Здесь не только вино подают… если, конечно, знать тайное слово.
Прозвучало это презабавно – и крайне загадочно.
– А кофе можно достать? – шутливо осведомилась я. И, прежде чем Мэтью отправился выполнять просьбу, исправилась: – Нет, настолько особенного не нужно. Вы сумеете найти что-то согревающее, но не пьянящее? Хочется сохранить ясную голову.
– Будет исполнено, – кивнул он с исключительной серьёзностью. Только хвост опять легкомысленно качнулся из стороны в сторону, портя игру.
Мы условились, что ожидать я буду в ближайшем зале для отдыха. Самое верное, если только не желаешь постоянно отказываться от приглашений на танец. Тем более что снова играли контрданс, а за ним должен был последовать и первый вальс.
«В прошлом году я провела его с Крысоловом», – вспомнилось некстати.
Во рту появился неприятный металлический привкус.
Чтобы отвлечься от раздражающих мыслей, я принялась снова разглядывать гостей. В зале для отдыха их оказалось немного. Одна из тех леди в розовом – разумеется, не Абигейл; мужчина в костюме охотника; какая-то снежная принцесса – девица в исключительно пышном белом платье и в короне; несколько пиратов, почти одинаковых и различающихся лишь комплекцией; наконец, долговязый «волк» из сказки и хрупкая леди в насыщенно-красной накидке… Костюмы у этих двоих оказались занимательные. Я, признаться, неприлично увлеклась, разглядывая причудливую вышивку на кроваво-алом бархате, когда вдруг ощутила на себе чужой взгляд.
Раньше мне казалось, что такое случается только в дурных романах: невыносимая тяжесть, которая появляется лишь потому, что кто-то смотрит на тебя. Столь сильная, что невозможно даже голову повернуть, а каждый вдох даётся с трудом. И вокруг плеч точно смыкаются чугунные обручи…
Резко запахло вербеной.
Тяжесть исчезла – не сразу, но спустя долгих тридцать ударов сердца. Я обернулась, однако успела разглядеть лишь край голубого платья. А затем позабыла и об этом, потому что раздался голос, искажённый металлической маской:
– Леди скучает?
– Скучать на маскараде в ночь на Сошествие – преступно, – отшутилась я, не раздумывая, и повернулась теперь уже в другую сторону, медленно, словно бы нехотя. Сердце жалко трепыхнулось и заколотилось быстрее; воздуха стало не хватать. – Да и в целом скука – для тех, кто не умеет занять себя.
– И чем вы занимаете себя, позвольте спросить?
Голос его был прежним, о, да. Но вот одежда… Если в прошлом году маскарадный костюм напоминал старинные алманские наряды, то теперь навевал мысли о гипси. Роскошь для бедных, граничащая с безвкусицей: коричневые брюки, ярко-зелёная рубаха, кожаная безрукавка, расшитый золотом пояс, высокие сапоги… И, в довершение – шляпа, украшенная павлиньим пером.
Не понять, что означает такой костюм, было невозможно. Как ни хочется иногда оставаться в неведении, порой это невозможно: снова и снова отворачиваешься от судьбы, а она со смехом обходит кругом и выплёскивает в лицо бокал, из которого ты отказалась пригубить.
Весьма жестоко, если задуматься…
А Крысолов глядел на меня и невозмутимо ждал ответа.
– Я? О… – Равно привычные и бессмысленные отговорки растворились без следа, и пришлось отвечать честно. – Любуюсь чужими костюмами. Некоторые из них… поражают.
И я даже не солгала.
Крысолов склонил голову к плечу:
– Не могу не согласиться. Ваш костюм как раз из таких. Леди Метель расцвела, и на смену холодным снегам пришла зелёная листва, живая и прекрасная. И это внушает надежду. Возможно, ложную, – добавил он едва слышно и протянул мне руку. – Скоро начнётся первый вальс. Я буду счастлив, если вы подарите его мне.
– В таком случае не могу отказать вам.
Мы вернулись в главный зал. Вскоре заиграла музыка. В танце Крысолов вёл мягко, бережно – куда осторожнее, чем раньше. Так, словно на плечах мы несли драгоценный и хрупкий груз. Каждый шаг отдавался в голове лёгким стеклянным звоном, тело постепенно становилось невесомым. Я не шла, а плыла, как во сне; кажется, запрокинь голову к потолку – и увидишь парящего под потолком двойника, перевёрнутого и полупрозрачного. А рядом скользили другие пары, отделённые от нас невидимой стеной. Розовый атлас, голубой шёлк, алый бархат, жёлтая органза – как дым, зелёная парча и вновь голубой шёлк… Сквозь вербеновый дурман просочилось ощущение призрачной опасности – и отрезвило меня.
– Нам нужно поговорить.
Когда Крысолов это произнёс, я едва не оступилась, потому что собиралась сказать то же самое. Но не сейчас, святые Небеса, не сейчас же!
– Говорить о чём-то серьёзном во время танца – непростительно.
– Что ж, слово леди – закон. Но я обязательно найду вас после бала, – пообещал он серьёзно.
– Вы не оставляете мне путей к отступлению, – улыбнулась я, хотя губы у меня точно онемели.
«Вот бы он исчез!» – подумалось внезапно. А логика безжалостно подсказала: даже если Крысолов действительно пропадёт сию секунду и навеки, положения это не исправит. Ведь корень бед лежит в моих собственных чувствах, на которые я не имею права, но сержусь почему-то на того, на кого направлены эти чувства.