Текст книги "Всё моё сумасшествие"
Автор книги: Софья Савина
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Преследователь дернул ручку и отцепился от меня. Бежать я не могла: слева и сзади мужчина загородил все пространство телом, а справа мешала дверь. Послушавшись совета, я шагнула вперед и оказалась внутри автомобиля.
– Пригнись, – послышалось сбоку, и дверь захлопнулась.
Я спряталась за передним сидением, а похититель быстро обошел машину, сел за руль и автомобиль двинулся с места. Я выглядывала из-за сидения и заметила, что мы едем в другую сторону от особняка, вглубь города, и это успокаивало, как вдруг на дороге я увидела другого преследователя и автомобиль резко затормозил.
Я максимально вжалась в кресло, практически распластавшись по полу. Так я и знала! Он хитрым образом обманул меня, чтобы я не разгромила всю машину, пока он будет забирать своего, если можно так выразиться, коллегу! И как я могла повестись?!
Но нет. Другой мужчина не торопился садиться. Он встал около окна водителя и слегка наклонился.
– Чего на машине катаешься?
– Я подумал, что так я быстрее объеду город и найду сбежавшую, пока она не успела скрыться в лесу.
– Хорошая идея. Ты доехал до окраины?
– Нет. Сейчас направляюсь на юг, посмотрю там, а ты пока здесь погляди, может найдешь.
– Надеюсь. А то хозяин в бешенстве. Первый раз от нас сбежали! Хотя это можно объяснить, их же четверо, не один, как обычно!
Мой похититель улыбнулся в ответ и закрыл окно. Машина быстро пересекла город и въехала во двор многоэтажки на самом отшибе поселения. Этот дом резко отличался от других высотой и планировкой. Словно крепость, он стоял полукругом по направлению к лесу, словно что-то нападет на город из чащи, словно он воин-смертник, несущийся впереди колонны на ряд остроконечных копий.
***
“Уже зима.
В доме появились три новые вещи. Первая, огромная книга в голубой обложке, весом килограмма два, такая большая, что ей пожалуй можно раскроить череп. “Справочник практикующего врача” – гласила надпись на обложке. Вторая вещь – странного вида прибор, дыхательная маска, соединенная прозрачной трубкой с мешком из толстого полиэтилена. Она усаживалась на диван, укрывалась сначала одним тонким шерстяным одеялом, затем одеялом потолще, зеленого цвета, третьим было толстенное одеялище из синтепона, ну а сверху покрывало, которое раньше использовалось как украшение дивана. Итак, усаживаясь на кровать и основательно укрывшись, напоминая не женщину а шерстяную гору, Она хватала в левую руку прибор, а в правую – книгу. Поднося маску к лицу, Она глубоко вдыхала остатки воздуха из полиэтиленового мешка, а затем выдыхала туда же, и вся эпопея с дыханием в мешочек продолжалась до тех пор, пока Она едва не теряла сознание.
Книга же была нужна для развлечения под названием “Диагностируй сам у себя всевозможные болезни”. Что может быть интереснее для инженера, чем почитать на досуге сухую медицинскую литературу! Она не понимала в ней ни черта, но все равно продолжала выискивать и примерять на себя подходящие заболевания. Перечитывала мне названия анализов, которые нашла и собиралась сдавать. Несомненно, ими оказывались различные иммунные исследования, а вдоволь начитавшись, Она принималась рыдать и жаловаться на загубленную молодость.
Третьей вещью оказалась вырезка из газеты со статьей про стволовые клетки. Крайне важная статья тут же была помещена в альбом с интервью Кладищева, и как-то не вписывалась в размышления об абсолютном нуле. Она едва не выучила ее! Прочитав ценнейшую информацию, Она так вдохновилась, что соизволила вылезти из-под одеял и с полчаса мерзла на кухне, рассказывая Ирине Григорьевне и мне что скоро начнет лечится именно стволовыми клетками и найдет в них спасение.
В комнате жара. Спертый, вонючий воздух, пропитанный запахом пота. На телевизоре и музыкальном центре покоятся сантиметры пыли. Я облокачиваюсь об одну из колонок, вытягиваю ноги на диван и зарываюсь в пальцами в верхнее покрывало. Она говорит, что теперь Ей поддувает в ноги.
– Леша… А привези мне икону Великомученицы Екатерины.
С обогревателя свисает огромная майка ярко-оранжевого цвета. На соседнем – ярко-зеленая. Сушатся. Каждые двадцать-тридцать минут Она с трудом сбрасывает одеяла, поднимается и начинает раздеваться. Кардиган, свитер ,кофта, наконец майка… Опасный момент! По пояс голой, у Нее мало времени – вот-вот продует. Надо быстро схватить лежащее под рукой полотенце, протереть спину, достать из шкафа и нацепить новую майку, старую кофту, свитер, и застегнуть кардиган на все пуговицы. Немедля броситься под одеяла.
– Что ж я все время так потею, – удивляется Она.
Да уж, тут есть чему удивится. Я бы на Ее месте вообще умерла от перегрева, в таких-то одеяниях, когда дома плюс двадцать два.
Может быть, вам не совсем понятно, что конкретно с Ней происходит. Мое дело объяснить, а выводы сделаете сами.
Два года назад, стоя на остановке, Она почувствовала как “Внутри меня что-то сломалось”. После странного ощущения, Она простыла несколько раз подряд, но вылечиться до конца так и не удалось. Ее периодически начали беспокоить то боли в горле, то в груди. Участковый врач Наследова назначала анализ за анализом, Она безукоснительно выполняла требования врача, но вот незадача: ни в анализах, ни в визуальных осмотрах не нашли даже малейших отклонений.
Тогда Она начала постоянно мерзнуть, а закутавшись, почему-то потела. Словно снежный ком, проблема все нарастала и нарастала. Кутаться приходилось все сильнее. К первому обогревателю подключился второй. Она затыкала окна утеплителями, тряпками, замазывала пластилином, но все было бестолку: откуда-то постоянно дул холодный воздух. Появилась тысяча обсессий. Потеряла работу. Приобрела ритуалы, и если их упаси боже не выполнять, простуда гарантирована.
В поликлинику Она ездила на дяде Леше. Практический каждый день.
Поликлиника в конце нашего дома.
Триста метров пешком.
Добилась третьей группы инвалидности, из-за очень длительных больничных. Держала руку на пульсе медицинских новостей. А еще мы перестали выходить вдвоем на улицу.
– Я умираю. Я скоро умру, – стало Ее излюбленной фразой.
На очередном приеме у Наследовой, когда Она выпытывала у врача свой диагноз, Наследова не выдержала и вспылила:
– Хотите знать свой диагноз? Езжайте на Ташкентскую, и там вам поставят точный диагноз!
После такого Она оскорбилась и в поликлинику больше не ходила, решив обращаться только к платным врачам. (На Ташкентской функционирует психоневрологический диспансер).
– У меня как будто ледяные кубики под кожей передвигаются. По всему телу, – говорила Она, и продолжала потеть.
Я старалась как можно меньше заходить к Ней в комнату. А Она звала, звала постоянно. Я принимала все за чистую монету, но нутром чувствовала какой-то подвох, но пока, в силу возраста не могла понять его. Дом постепенно становился самым ненавистным местом на земле. Возвращаясь со школы, ноги не хотели меня нести в эту клоаку. Вонючую, больную, к Ней, орущей и ревущей с утра до ночи, к этим разговорам про болезнь, которым не было конца и края, к этим потным майкам, смердящим на обогревателе, к этим медицинским справочникам и выпискам анализов, к этим словам про сглаз и злой рок, к этому цефтриаксону, который Она раздобыла в аптеке и сама себе колола в бедро третий месяц подряд…”
***
Яна, Тимофей и Вера томились в мрачном ожидании внутри одной из комнат второго этажа. Тимофей здорово повредил руку, когда боролся с одним из преследователей, и теперь рассматривал опухшую кисть, поднеся ее прямиком к глазам.
– Давай я попробую что-нибудь сделать, – Вера подобралась к оператору, но последний в ответ лишь отвернулся и состроил злобную гримасу.
– Что можно сделать с этим синячком? Сам пройдет!
Окна наглухо замурованы изнутри стальной решеткой, и сколько бы коллеги не бились над ней, метал так и остался неприступным. Печальное уходящее солнце освещало комнату узников. В этом помещении не было мебели. Лишь скучные обои и мягкий ковролин под ногами, на котором, спустя несколько часов ожидания расположились мои друзья.
Истерика девочек давно закончилась. Яна уныло теребила волосы, нащупывая большую шишку на голове, Тимофей задумчиво глядел сквозь решетку, вспоминая Грея, а Вера попыталась заговорить.
– Как думаете, сколько еще нас будут здесь держать?
– До тех пор, пока с голоду не сдохнем, – пробурчал оператор.
– Солнце уже садится. Сколько часов мы здесь? И чего они ждут?
– Не знаю, Вера. Не знаю… – задумчиво произнесла Яна, и принялась разглядывать дверь, представляя какие пытки ожидают ее в недалеком будущем.
На самом деле, коллеги ждали возвращения похитителей с охоты на меня. Они облазили весь город, заглянули в каждый мусорный бак, в каждую ливневку, но так и не нашли. И лишь после захода солнца, когда на город опустился зловещий мрак, мучители вернулись в особняк, понимая, что темнота мне только на руку.
В этот момент Яна, Вера и Тимофей все еще находились в комнате, испуганно разглядывая угрожающую в темноте дверь. Вера едва держалась, готовая вот-вот начать визжать от ужаса, ожидая, как кровавый маньяк, с крюками и пилой наперевес, перешагнет порог. Яна мечтала пробраться в туалет, но это место казалось недостижимым, поэтому бедняге приходилось терпеть из последних сил.
– Видите, куда мы попали, благодаря Диане! – зашипела Вера, дойдя до точки кипения.
– А ну, заткнись! Могла не ехать, ведь знала в чем суть, – Тимофей резко одернул девушку, но за нее вступилась Яна.
– Все она правильно говорит. Нам платят за это расследование, неужели Вера должна была отказаться? И потерять работу? А между прочим, Диана, как работодатель, должна отвечать за безопасность сотрудников.
– Слушайте вы, две змеи. Откуда вам знать, может участь Дианы гораздо хуже нашей.
– А то… – почти засмеялась Яна, – Я видела, как она уносит ноги, бросив, между прочим, и тебя тоже.
– Ага. Вот вы и показали свое истинное лицо! Подумайте, и радуйтесь, если ей удалось бежать. Она приведет помощь!
Разговор прервался топотом, доносящимся с первого этажа – это вернулись преследователи.
Верины наручные часы показывали 21:00. Шаги медленно раздавались внизу, пока не послышались едва уловимые голоса, ругающиеся о чем-то. Главный голос, мощный и глубокий, голос настоящего предводителя, доносился пугающими отрывками до комнаты пленников. Тимофей подскочил и прижался к двери, а девочки наоборот, в страхе забились в дальний угол комнаты, пытаясь спрятаться друг за друга.
– Как так! Точно? Плохо искали! – Тимофей как мог, улавливал обрывки фраз. Простояв несколько минут у двери, он внезапно засиял, и повернувшись к девочкам, сообщил:
– Сбежала! Осталось дождаться подмоги.
Голоса внизу стихли, и в доме воцарился покой. Лишь ветер гулял по этажам, заглядывая в замочные скважины.
– Сколько они будут нас здесь держать? – девочки вернулись из угла в привычное место.
Спустя час или около того, в замке, отпирающего комнату, зашевелился ключ. Это оказалось настолько неожиданно для узников, что они мигом повскакивали с пола и замерли в нерешительности. Кто-то очень тихо подкрался к двери и напугал бедолаг.
Когда помещение озарил свет, проникающий из коридора, на пороге появился один из преследователей. Мужчина держал в руке огнестрельное оружие. Жестами указав на Тимофея, мужчина приказал оператору следовать за ним. Тимофей повиновался, и на подкашиващихся ногах покинул комнату. Дверь тут же захлопнулась, и девочки остались вдвоем, полные загадок.
Яна с Верой внимательно выслушивали шаги мужчин, удаляющихся от комнаты и спускающихся по лестнице, и наконец затихающих где-то в дебрях первого этажа. Коллеги недоумевали, почему забрали одного Тимофея? Почему его первого? И что с ним сейчас будет? Но сколько бы они не прислушивались, ни предсмертных криков, ни воплей боли не доносилось с первого этажа.
Спустя полчаса, дверь в комнату вновь отворилась и на пороге появился тот же самый мужчина. На этот раз с ним ушла всхлипывающая от горя Вера. Страх оказаться застреленной живо заставил ее утереть сопли и послушно выйти в коридор.
Бедная Яна осталась одна. Какие мучения пережила девушка в темной комнате, известно только ей. Яна металась по помещению. Искала выход, хоть маленькую щель в стене, через которую можно протиснутся и вырваться на свободу. Представляла ужасающие пытки, что ждут ее сегодня ночью. Вообразила изуродованные трупы коллег, выкинутые в дремучий лес. Мысленно попрощалась с жизнью.
И час настал. Снова одинокий мужчина в дверях, угрожает пистолетом. Яна медленно качает головой из стороны в сторону.
– Быстро.
Устный приказ все же заставил девушку выйти из убежища. Щурясь отвыкшими глазами на яркий свет ламп, она покорно шагала впереди мучителя. Яна миновала второй этаж, лестницу, ведущую вниз, и оказалась у одной из комнат. Мучитель, не выпуская оружия, свободной рукой отворил дверь и пригласил девушку внутрь. “Комната пыток. Этой таблички очень не хватает на двери”, успела подумать Яна.
Внутри комнаты расположились два других мучителя, по обе стороны от двери. Но у них не было ни пил, ни крюков, ни даже пассатижей для вырывания зубов и ногтей. Они молчаливо охраняли того, кто восседал у окна за большим письменным столом. Человеком оказался неизвестный мужчина, по своему телосложению не имевший ничего общего с мучителями. Мужчина за столом поздоровался с Яной и предложил присесть напротив него.
Он выглядел одновременно и обычным, и необычным человеком. Худой и толстый, высокий и низкий, волосатый и лысый с глазами неопределенного цвета, меняющимися чертами лица при каждом движении огромно-маленькой головы, словно инопланетянин, он вперился взглядом в Яну, наклонив над столом свои узко-широкие плечи.
– Чего вам от меня надо? – голос девушки дрожал, а по щекам стекали слезы, – Вы меня убьете? Будете издеваться, пытать? Зачем вам это?
– Что ты… – отвечал инопланетянин неопределенного возраста, – Человеческое тело неприкосновенно, это противоречит моим моральным принципам. Обещаю, все, что мне от тебя нужно – это только поговорить. И кроме разговоров со мной, тебя ничего не ждет в этом доме.
***
“Сегодня в квартире Кладищева стояла еще большая вонь, чем в прошлый раз, и не помогли даже открытые настежь окна, пускающие внутрь прохладный июньский ветерок. В комнате мы с сиделкой находились вдвоем. Она названивала по телефону, параллельно бегая из зала на кухню, я же уперлась взглядом на кровать.
На высоком матрасе, завалившись на бок, лежал Кладищев. Голова его наклонена слегка вниз, к счастью, не повернута ко мне, и я спокойно могу разглядеть выражение лица.
Лицо землистого цвета. Веки наглухо спущены, полные щеки резко сдулись, рот, окаймленный тонкими фиолетовыми губами слегка приоткрыт. Для меня он уже не Кладищев – лишь пугающая груда, нечто сверхестественное, что раньше было выдающимся человеком.
– Ну что ты сидишь здесь? Тебе лучше сходить погулять. Развеяться, – заговорила обеспокоенным голосом сиделка, – Даже Ирину Григорьевну не дождалась.
В этой квартире скоро будет много людей. Приедет Она на дяде Леше вместе с Ириной Григорьевной. Тетя Ира явится со своими детьми. Заскочит пара крепких мужиков из ритуалки.
Я не плачу. Просто чувствую впервые нахлынувшее полное опустошение, безэмоциональность. Будто кто-то резко отнял у меня способность ощущать и думать. Я удивляюсь, как Кладищев мог вот так взять и умереть, и зачем мне понадобилось переться сюда одной. Я всегда думала, что с мертвыми нужно прощаться. Но что для меня прощание невозможно, поняла лишь сегодня.
Когда я мельком последний раз взглянула на Кладищева и собралась уходить, на пороге появилось новое действующее лицо: Боря. Первым, конечно, появился его огромный живот, а затем и он сам. Кашлянув в дверном проеме пару раз (при этом всегда смешно подпрыгивало огромное пузо), он быстро скинул ботинки и удивился тому, что я здесь.
Он еще больше и объемней дяди Леши, но в целом, фигуры похожи. Разнятся только лица: добрые глаза и честное выражение лица сменяется хитрым взглядом и легкой ухмылкой, но физиономия конечно не лишена ума, скорее наоборот, Боря иногда бывает чересчур умным.
– Иди домой. Я тебе звякну вечером, – говорит он и снова кашляет.
Как мне приятно обнять на прощание папу! Особенно, когда я вижу его так редко, и он кажется все время занятым и недостижимым для меня. С папой я сразу повеселела и почувствовала себя увереннее. Он словно прогнал тот дух смерти, что впустил в квартиру Кладищев.
Я давно хожу с мобильным телефоном. Модели достаточно часто меняются, и последнее время я располагаю одной из самых новомодных раскладушек. Я возвращаюсь с рынка – покупала печенье, как вдруг звонит Она, в истерике.
– Я тоже скоро умру. Так же как и Кладищев! – слышно в трубке. Она решила начать разговор именно с этого заявления, – Я умираю, я чувствую что скоро умру, он заберет меня с собой!
Я бросаю трубку.
“Умри в конце концов уже” с грохотом и бешеной скоростью, словно литерный поезд, проносится в голове. А затем испуг. Как я могла такое подумать? Как только подобная мысль могла прийти в голову? Но другая часть меня тоненьким голосочком напоминает все события минувших лет. Стоя у дороги, ожидая зеленого сигнала светофора, я успеваю понять, насколько я устала. От постоянных воплей и слез, болезней и разговорах о них, от собственного дома. Из-за Нее. Но подобные гадкие мысли удается быстро отогнать, и я уже перехожу дорогу, снова жалея Ее, практически плачу.
Дома Она выглядит подозрительно спокойной. Не рыдает, расхаживает по комнате, названивая знакомым и коллегам Кладищева. Словно умер не Ее отец. Смотрит на меня остекленевшими глазами – кажется, в них нет ничего, кроме мыслей о скорой кончине, но вдруг внезапно улыбается, и словно возвращается в свой прежний жизнерадостный образ цветущей женщины.
Я вспоминаю Ее походку. Вспоминаю, как Она плыла по аллее парка Гагарина. На Ней красивое леопардовое платье и босоножки телесного цвета на танкетке. Юбка платья колышется на летнем ветерке, роскошные черные волосы струятся по воздуху, и все вокруг Она заряжает жизнью, словно оживляя своей необыкновенной красотой.
Она не поедет сегодня к Кладищеву – естественно, болеет. Вместо Нее там будет присутствовать Ирина Григорьевна, которая все решит. Заберет необходимые вещи, одежду, завещание (Ей он оставил всю квартиру и 29/30 от счета в банке, тете Ире же, второй дочери – всего 1/30 счёта и больше ничего), и наглухо закроет входную дверь, оставив за собой лишь печальную пустоту дома, лишившегося хозяина.
Вечером, когда я не знала чем занять себя от скуки, произошло просто невероятное событие! Звонок в домофон оповестил меня о том, что в скором времени произойдет что-то интересное, но такой радости я и представить не могла.
Когда Она нажала на кнопку, впуская гостя в подъезд, я подумала что это либо Леша, либо тетя Ира нагрянула к нам в бешенстве после прочтения завещания. Она побежала открывать дверь, а я стояла в коридоре и подслушивала.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
