Текст книги "Приятные кошмары"

Автор книги: Софья Савина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

– Больше никогда не снимай маску, – попросила я Олега.

– Только в вездеходе или на корабле.

– Верно.

– Хотя это было весело!

– Ну все, хватит. Идем, – сказала я, выпрыгивая наружу.

Лаборатория так и не дала ответа, сколько бы не ждали Коннор и Петери, а звонок оставался без внимания, и лишь его оглушительный звук разносился по окрестностям. Теперь становилось ясно, что с исследователями что-то случилось, и наша главная задача теперь – помочь им, чего бы это не стоило. Несмотря на явное понимание безысходности ситуации, все кроме Коннора никак не могли решиться взорвать забор.

– Мы как те тюлени, тупо пялимся на него, – заявил он, а потом обратился к Олегу, – Взрывай!

Он прекрасно знал что Олег, по своему обыкновению взял на планету гранаты. Я всегда была против подобных его затей, однако сейчас это оружие пришлось как нельзя кстати, так что вскоре в заборе оказалась дыра и мы смогли попасть во внутренний двор.

На оглушительный шум, издаваемый гранатой, и треск разлетающегося на части металла среагировала вся округа, но только не лаборатория. Со стороны леса животные неистово заверещали, испугавшись, а вот из-за второй двери, ведущей в здание, как и прежде не доносилось ни звука.

– Не нравится мне это, – прошептал Петери. Надо добавить что он, когда мы с Олегом вышли из вездехода разразился неистовым хохотом, вспоминая ночные приключения, и для меня это было гораздо хуже, чем отчитывания Коннора.

– Эту дверь, надеюсь, не придется взрывать? – спросила я, когда наша компания остановилась у входа в здание.

Петери внимательно осмотрел замок, после чего заключил что он откроет его без взрывов.

– Надо доложить Корпорации, – заметила я.

– Что доложить? Пока не зайдем внутрь, докладывать нечего, – бросил Петери, а после принялся за дверь.

Некоторое время мы провели в томительном ожидании, наблюдая за тем как Петери с проворством взломщика копошиться у замка. Я держала оружие наготове, не ведая что могу встретить за дверью, да и ребята явно нервничали, крепко сжимая в руках автоматы. Наконец со стороны Петери донесся радостный возглас, и толкнув дверь, мы оказались в лаборатории.

Никогда еще мы не двигались с такой опаской. Даже на далеких планетах, под бдительным взором хищников мы перемещались свободнее чем сейчас. Тишина встречала нас. Мы миновали прихожую и оказались у тех компьютеров, с которых началось наше знакомство с лабораторией. Я крепко сжимала ружье, и в голову лезли самые невероятные мысли, а в конце концов я и вовсе подумала о том что все внутри отчего-то сошли с ума, затаившись по углам и готовясь к тому моменту, когда мы станем наиболее уязвимы.

Коннор добрался до рабочего места с микроскопом, где я оставила свой контейнер, наполненный соплями. Брезгливо взяв его в руки, коллега заметил что контейнер пуст.

– Может, они сожрали их и померли? Вы, я надеюсь, ничего не слопали в лесу?

Мы с Олегом переглянулись.

– Да нет, ничего не ели, – ответил он все же с некоторым сомнением в голосе.

– Только отведали водицы из озера, – добавила я с виноватым видом.

Коннор поставил контейнер на место, и мы начали рыскать по всем углам первого этажа, но ни за одним стулом, ни под единым столом не нашлось ни одного исследователя. Здесь были только мы, а обитатели лаборатории волшебным образом исчезли, словно испарившись, будто растворившись в этих стенах. Скажу честно, страх начал охватывать меня. Я понимала: то, что заставило исследователей исчезнуть, может проделать это и с нами.

– Наверное они ушли в лес, – предположил Олег.

– Если они не сделали это, то сидят на втором этаже, – ответила я.

Пока мы поднимались по лестнице на второй этаж, сердце мое так и рвалось из груди, а подъем показался вечностью. Чудилось мне, что наверху и затаилась самая главная опасность, но оказавшись среди рядов коек выяснилось, что и тут никого нет.

Проходя мимо кроватей мы так надеялись что вот-вот и на очередном месте найдем хоть одного исследователя, но мечты наши не оправдались: второй этаж пустовал ровно также, как и первый.

Надо отметить что исследователи, несмотря на крайне скрупулезное отношение к работе отличались чрезмерной неряшливость. Всюду по кроватям были разбросаны вещи, а местами и остатки еды: чипсы, сухарики, и те консервированные продукты, что имелись и у нас. Наверху они проводили совсем немного времени и поднимались сюда только чтобы поспать и наесться перед сном, и видимо до уборки их руки так и не дошли.

– Надо написать в Корпорацию! – воскликнула я, когда стало совершенно ясно, что в лаборатории пропали все работники.

– Хорошо, тогда ты спускайся в вездеход и пиши, а я пока посмотрю что есть на компьютерах исследователей, – сказал Коннор, но мне такая идея вовсе не пришлась по душе.

– Не смотри без меня. Мы должны узнать это вместе, в один момент.

Коннор кивнул.

– И ты предлагаешь мне одной идти в вездеход?! – спросила я, не скрывая испуга.

– Мы с Петери побудем на первом этаже, а Олег проводит тебя до вездехода, – тут глаза Коннора хитро сощурились, а рот расплылся в улыбке, – Только по дороге смотрите не зарулите в лес.

– Будет сложно удержаться, но я справлюсь с этим искушением, – съязвила я, после чего наша команда спустилась обратно на первый этаж.

Стоило мне только приблизиться к двери, как сзади раздался протяжный крик и послышались тяжелые шаги, приближающиеся ко мне.

– Я забыл в вездеходе блокнот с номерами деталей, – напомнил Коннор, когда поравнялся со мной, – Принеси его. И, ради бога, оставьте дверь открытой.

Было непривычно видеть испуг в глазах своих закаленных коллег, однако я прекрасно понимала их. Мы впервые столкнулись с исчезновением всей группы исследователей, и это необычное, загадочное происшествие не могло не пугать. То таинственное зло, что уже коснулось их, могло в любой момент напасть и на нас, так что мне следовало быть более внимательной. Олег, как ни странно, даже не пискнул о том что к исчезновению исследователей мог приложить лапу никто иной, как его любимый пелеринный хищник.

– Что-то ты совсем молчишь о пелеринном хищнике, – начала я, как только мы покинули лабораторию, – Неужто считаешь, что он не мог такое сотворить?

– Мог, но я решил пока не говорить о нем. Мне ничего не известно о произошедшем, и честно говоря голова занята только воспоминаниями о том корабле, что мы видели с тобой ночью.

– Разберемся с лабораторией и сразу отправимся в лес, тем более Коннору все равно потребуется время, чтобы починить вездеход, – улыбнулась я, однако мрачное настроение Олега так никуда и не делось.

Я бросилась на сидение Коннора и некоторое время раздумывала над тем, как лучше сформулировать письмо. Написать ли мне в заголовке буквы “SOS” или не помечать его как экстренное, ведь Корпорация, находящаяся за тысячи световых лет отсюда мало чем сможет помочь. Предположила, что наверное лучше кратко описать ситуацию, а потом задумалась над тем, что пожалуй будет лучше если я опишу все по порядку, начиная с того момента как мы впервые шагнули на земли Калмаха.

– Не забудь сказать про сопли, – напомнил Олег, который уже раздобыл блокнот Коннора и теперь наблюдал за тем как я ломаю голову, набирая целые строчки а затем стирая их.

– Не нравятся они мне. Кажется, все проблемы начались именно с них, – сказала я, описывая в письме то, как мы доставили это чудо природы в лабораторию.

Спустя пятнадцать минут упорного труда письмо было готово, и аккурат в тот момент когда я нажала на кнопку “Отправить”, со стороны лаборатории донеслась пулеметная дробь.

Переглянувшись с Олегом мы молниеносно выскочили из вездехода, едва не забыл захлопнуть дверь и бросились на помощь товарищам.

Оказавшись в лаборатории я увидела что Коннор и Петери забрались на один из столов, побросав оборудование на пол, и прижавшись друг к другу спиной внимательно смотрят под ноги, готовясь в любой момент открыть огонь.

– На стол, быстро! – вскричал Петери, указывая на ближайшее к нам рабочее место, заставленное компьютерами и папками с информацией.

Не медля ни секунды, Олег одним махом освободил стол, после чего мы забрались на него и начали свысока оглядывать лабораторию, пытаясь понять что привело коллег в такой ужас и заставило их палить из автоматов.

– А что, собственно, происходит? – спросила я, замечая что в лаборатории кроме нас вроде как никого нет.

– Здесь ползает какая-то мерзкая дрянь.

Ровно в то время, как слова Коннора оборвались, мерзкая дрянь решила показать себя во всей красе. Словно прямиком из стены выползло небольшое животное, скорее похожее на насекомое. Оно было сантиметров сорок в длину, черное, и его спину, наиболее толстую у передней части и резко сужающуюся к хвосту украшал целый ряд маленьких, стучащих по полу ножек. Если бы не ее странная форма тела, она вполне могла бы сойти за сколопендру, правда вызывала гораздо большее омерзения нежели этот свирепый земной хищник. Перемещалась тварь достаточно быстро, однако это не помешало мне с первого раза попасть ей в то место, где должна была находится голова.

Пораженная токсином, тварь забилась в конвульсиях и перевернулась кверху брюхом, и я смогла увидеть то, что так напугало Петери и Коннора. Нижняя часть ее, мягкое брюшко такого же черного цвета как и спина было напрочь усеяно небольшими округлыми отверстиями с зубцами внутри. Они хаотично открывались, пока чудовище билось в конвульсиях, обнажая тысячи глоток. Это был настоящий рот на ножках, созданный только для того, чтобы пожирать все, что встретиться на ее пути.

– Твари омерзительнее я не видел, – сказал Петери после того, как существо издохло, напоследок открыв тысячу своих маленьких пастей, а ножки ее безжизненно распласталась по полу.

– Одна такая прыгнула на меня с потолка, – поддержал разговор Коннор, – И посмотрите что наделала. А если бы я не успел увернуться?

Товарищ показал на угол стола, где остался отчетливый след от нападения этого дьявольского создания. Смертоносные пасти, коими она располагала в несметном количестве вгрызлись в дерево так, что разнесли его в щепки, и нам точно не хотелось бы почувствовать мощь этой гадости на своем теле. Однако не всегда происходит то, на что мы надеемся, и судя по топоту маленьких ножек, который начал доносится отовсюду, нам предстоит нелегкая битва.

Я крутила головой во все стороны: ей богу, я наверное чуть не превратилась в сову, что выворачивает шею на сто восемьдесят градусов. Пальцы мои впились в ружья, и я все высматривала врага, что пока был невидим, но его приближение слышали все, едва дыша от испуга. Шорохи и скрежет заполнили лабораторию, но сколько бы мы не разглядывали стены, сколько бы не всматривались в потолок, разглядеть угрозу пока не удавалось. Однако со временем помещение начало темнеть. До сих пор серые стены почернели, потолок навис над нами как грозовая туча, а тысячи мелких ног готовы были вцепиться в нас и не отпускать до самой смерти. Они лезли из вентиляции, выбирались прямиком из компьютерных блоков, раковин, душевых и стремились к нам, а сердце мое, клянусь, остановилось на пару минут. Мы были отрезаны от выхода, застыв на тех столах что пока еще не были опутаны тварями и готовились дать бой или умереть, ведь на этот раз противников было слишком много.

– Брось свое ружье, – сказал Олег, снимая с плеча второй автомат и протягивая его мне. Сейчас привычка коллеги таскать по два-три пулемета пришлась как нельзя кстати.

Я бросила ядовитые пули и вцепилась в автомат, а дальше, словно осознав что мы готовы, в нас полетели все те тысячи ножек, а несметное количество ртов скалилось, готовясь вцепиться в плоть космических охотников.

На секунду могло показаться что мы боремся с роем пчёл, ведь это было настолько же бессмысленно. Олег швырял гранаты чуть ли не себе под ноги, а взрывы гремели, оглушая, буквально в нескольких шагах от нас. Тут же разлетались твари, издавая противный писк, а поверженные, разорванные на части все бились на полу перед тем как испустить последний вздох. Очень быстро и я оказалась вся облеплена нападавшими, как и Олег, как и Петери с Коннором, со стороны которых доносился отборный мат, а в помещении царила настоящая вакханалия. Раскаты взрывов, гром автоматов, крики людей, визги тех тварей – все застыло у меня в ушах, и я лишь бездумно стреляла, а в глазах сияли вспышки гранат, заставляющие пол дрожать.

Не знаю, как нам удалось их одолеть, помню только что выстрелы прекратились, и весь пол оказался усеян трупами. Олег немедля подскочил ко мне и начал отряхивать костюм, ведь я до сих пор не чувствовала как некоторые из тварей вгрызаются в него, надеясь достать до мяса.

Одна из тварей оказалась у меня в руке. Я держала ее за хвост, а она крутилась во все стороны, припадая к перчатке а потом вновь отцепляясь, понимая, что не может ее прокусить. Я рассмотрела ее брюшко, и те сотни маленьких ротиков с такими крохотными, но чрезвычайно острыми зубчиками. Они словно вопили о бесконечном голове, о безмерном желании убивать. Потом Олег выстрелил и тварь безжизненно повисла на моей ладони.

Петери и Коннор тяжело вздыхали, переводя дух, а по их лицам было заметно что они до сих пор не верят в победу. И мне это казалось чудом, небывалой сказкой, однако мы действительно уничтожили ту угрозу, что исчислялась тысячами особей.

– Откуда они здесь взялись? – спросил Петери, когда спрыгнул со стола, а хруст раздавленных тварей разнесся по всему помещению.

– Мне показалось что из вентиляции, – отвечал Коннор, – И не удивлюсь, если они стали причиной исчезновения исследователей.

– Что, вместе с костями сожрали? – удивился Олег.

– Почему бы и нет. Ладно, давайте глянем какая информация есть на уцелевших компьютерах.

Коннор не зря уточнил про уцелевшие компьютеры. Лаборатория под проливным огнем автоматов, под неистовым обстрелом гранатами потеряла первоначальный облик и теперь едва ли можно было найти целый компьютер, не изрешеченный пулями и не усеянный ошметками тварей. Однако, порыскав некоторое время по этажу, я наткнулась на один из целых столов и к собственной радости вспомнила, что именно за это рабочее место я ставила баночку соплей.

– Ребята! Можно посмотреть тут! – воскликнула я и очень скоро коллеги сгрудились надо мной, с нескрываемым интересом разглядывая экран.

***

Хоть мы и явно не относились к той категории людей, кто совсем не дружит с техникой, компьютер исследователей на некоторое время поставил нас в тупик. На рабочем столе творился настоящий хаос: сотня папок с кучей таких же внутри, а постоянно открывающиеся программы и вовсе мешали нам искать нужную информацию. Пока я обыскивала компьютер, а Коннор и Петери внимательно следили за движением мышки, Олег, готовя автомат к атаке, смотрел по сторонам, однако пока что никто не решался вылезать из вентиляции и набрасываться на нас.

Спустя минут двадцать поисков, когда нервы взвинтились до предела, я все-таки нашла папку с нужной датой и подписью “Сопли”. Внутри оказалось несколько фотографий и текстовые файлы, и начала я ровно с них.

Чтобы не утруждать своих коллег чтением, я вслух рассказывала все, что было написано в документе “Микроскопическое исследование”. Дождавшись нашего ухода, работники лаборатории решили обследовать частичку соплей под микроскопом. Я не сильна в науке, но по написанному с легкостью можно было судить о том, что представляют собой сопли на самом деле.

“Клетки эпителия поверхностного и промежуточных слоев. Тяжи слизи. Вытянутые овальные капсулы с гомогенным содержимым внутри, предположительно – яйца”.

– Что и следовало ожидать, – грозно произнес Коннор, – Это чья-то икра.

– А как вы думаете, она вкусная? – хихикнул Олег, и тут же нарвался на Коннора.

– Ты шастал по лесу, чего не попробовал?

– К чему тут эпителий? – спросил Петери, а у меня уже было некое предположение на сей счет.

– Я думаю дело обстоит так: икра, проходя через яйцеклад смешивается с эпителием, который этот яйцеклад выстилает. Все просто.

Заметив кивки коллег, я начала читать дальше. По записям исследователей выяснилось что среди слизи была найдена наиболее крупная капсула – матка, как они сами ее обозвали, которая при благоприятных условиях во взрослом состоянии начнет выделять эти чудесные сопли. Это могло означать только одно: где-то в дебрях исполинских деревьев обитают матки, кстати говоря крайне производительные, если судить по количеству соплей, которыми вокруг опутано буквально все. Помимо прочего, эти существа отлично чувствуют себя в воде, так как вы прекрасно помните ту сцену с кормлением тюленей, что с нескрываемым удовольствием пожирали сопли, распластавшиеся по морскому дну.

Далее я посмотрела фотографии, сделанные с микроскопа. Это была поистине чарующая картина: небольшие розовые капсулы с маленькими, едва различимыми зародышами внутри, положение которых с каждой новой фотографией менялось. Они жили и росли в лаборатории, ожидая того часа, когда настанет пора вылупиться на свет и показать себя во всей красе.

Если первые фотографии вызывали умиление, и мы с командой с восторгом наблюдали за развитием яиц (и думаю исследователем это понравилось не меньше, чем нам), то последнее фото вызвало холодок, пробежавший по коже. Яйца росли быстро, а капсула матки – особенно, и вот перед нами красовалась картинка, где уже без использования микроскопа можно было разглядеть маленькие ножки и черную спинку, что пока еще дремала, свернувшись в клубок.

– Мы сами принесли им смерть, – заключил Олег, глядя на последний слайд.

У меня же оставался последний текстовый документ, который я еще не прочитала. Он был сохранен спустя пять часов после того, как мы покинули лабораторию и гласил следующее:

“Быстроразвивающиеся яйца. Матка сформирована, остальные особи сформированы. Отмечается движение внутри капсул. Общее количество яиц в образце – 93”.

Что было дальше, история умалчивает, так как это документ оказался самым последним, что сохранили на компьютере. Не знаю, по какой причине исследователи не уничтожили образец, тем более, мы договаривались что они найдут самый эффективный способ. Результатом стало одно: зародыши вылупились, и судя по хищническим наклонностям этих тварей уничтожили исследователей с таким неистовством, что даже мокрого места не осталось.

– Теперь есть что сообщить Корпорации по поводу соплей и пропажи исследователей, – добавил Олег, когда я, скачав всю информацию выключила компьютер.

– Думаю, это не самое подходящее место для лаборатории.

– Наверняка нам предложат уничтожить всю икру и тех маток, что выплевывают ее без остановки, – сказал Петери.

– Может, этим лучше займутся тюлени? – спросила я, – Мы все гадали, что им надо от лаборатории, а оказывается, они могли спасти ее от нашествия.

– Я лично не возьмусь за уничтожение чьего-либо рода, пока не починю вездеход. Отчего-то все забыли про это! Ты взял блокнот? – обратился Коннор к Олегу, а последний без промедления достал из кармана нужную вещь.

– А где, интересно, та матка что была в образце? – спросил Олег когда мы уже отошли от компьютера и направились к лестнице, ведущей на второй этаж. Именно там, по заверениям Коннора находилась кладовая где могут найтись недостающие детали.

– Уползла в лес? – предположила я.

– Сколько было яиц в образце? – Петери уставился на меня, и команда остановилась.

Я, опьяненная победой совсем не обращала внимание на детали и едва не забыла то число, что было предельно точно описано в заключении исследования.

– Девяносто три… – гораздо тише сказала я, теперь понимая что дела наши плохи.

– А на нас напала тысяча, если не больше, – прошептал Олег.

– Что бы это могло значить? – улыбнулся Петери, глядя на наши взволнованные лица, – Наверное, только одно: матка еще в здании, и как ни в чем не бывало мечет икру, готовя собственную армию.

Несколько секунд мы стояли ошарашенно глядя друг на друга, а Петери ухмылялся, чувствуя свое превосходство: ведь никто кроме него даже не подумал об этом. Наконец, когда все до конца осмыслили серьезность ситуации, пришлось прикинуть сколько яиц могла отложить матка за те сутки нашего отсутствия, и счет шел на тысячи, если не на миллионы.

– Хорошо, будь здесь хоть десять маток, я не намерен терять время и достану детали прямо сейчас, а иначе мы останемся на этой чертовой планете навсегда! – воскликнул Коннор после напряженной паузы и отправился вверх по лестнице. Нам не оставалось больше ничего, кроме как двинуться следом за ним.

– Достанем детали, выберемся и сожжем лабораторию к чертовой матери, – продолжил он.

– Нет! – резко оборвала коллегу я, – Этого не будет! По крайней мере до тех пор, пока Корпорация не даст свое согласие, а мы этого не добьемся, ведь сам знаешь построить лабораторию стоит огромных денег.

– А жизни людей? Сколько они стоят? – Коннор остановился на очередной ступеньке, а из его глаз от злобы едва ли не сыпались искры, – Соня, ты знаешь что мы впервые потеряли исследователей. Где эта икра? В вентиляции? В водопроводной системе? Да облазий мы здесь все, никогда не будем уверены что не осталось ни малейшей частички.

– Ты прав, но торопиться не стоит. Заберем детали и я напишу в Корпорацию. Думаю, они и сами не шибко обрадуются таким новостям.

Недовольно вздохнув, Коннор двинулся вверх, а я расплылась в улыбке, понимая что мне удалось немного умерить его пыл. Олег закивал головой, подбадривая меня, а Петери так и остался безучастным, наверное думая о чем-то своем. Обычно он был немногословен, и несмотря на несколько лет совместной работы мне так и не удалось разгадать что скрывается в душе этого человека.

Кладовая располагалась в самом конце второго этажа и хранила в себе несметное количество самых разнообразных предметов. В ней были и запасы продуктов на тысячу лет вперед, и новые компьютеры на замену, и детали для телескопа, и, естественно куча самых разнообразных железок на все случаи жизни, так что думаю нам не составит труда отыскать необходимые вещи. Я успела было подумать о том что если исследователи так небрежно относятся к своим вещам, то в каком состоянии находится кладовая? Возможно, все предметы там перепутаны, так что нам придется как следует поискать запчасти для вездехода.

– Патронов хватит? – спросила я, когда мы ступили на второй этаж.

– Хватит. Ты рассчитываешь на второе нашествие? – ответил Олег.

– Молюсь, чтобы мы с таким больше не столкнулись. Но все же лучше перестраховаться.

За время нашей битвы ничего не поменялось наверху. Продвигаясь к кладовой едва ли не на цыпочках, мы не нашли ни одной твари. Казалось, будто здесь царит спокойствие и безмятежность, однако я чувствовала: скрываясь где-то, нас поджидает матка, и пока мы не уничтожим ее, я не смогу расслабиться.

– Тишь да гладь, – сказал Петери, заглядывая под последнюю койку в самом конце второго этажа.

– Предвестник грозы, – прошептал Олег, подготавливая ружье и наблюдая за тем, как Коннор припал ухом к двери, ведущей в кладовую.

– Верно подмечено, – ответил он, поднимая голову вверх и глядя на те вентиляционные трубы, что тянулись по потолку от кладовой вдоль всего здания, – Тут наверное и включается вентиляция.

Я вопросительно поглядела на коллегу.

– Она за дверью.

Этого было достаточно для того, чтобы мы как по команде подняли ружья и приготовились к атаке. Замерев и едва дыша, мы могли расслышать чуть уловимый скрежет, доносящийся из кладовой. Чтож, отличное место для гнездовья.

Коннор дернул ручку и в следующую секунду мы предстали перед маткой. Она, судя по стойке и сама приготовилась встречать гостей. Опираясь на хвост и выпрямившись во весь рост она показала нам свое раздутое брюхо и защелкала той кучей пастей, что украшали туловище. Матка было длиннее своих детей раза в три и гораздо шире, так что мы перекрестились, обрадовавшись тому что все те тысячи тварей, напавшие на нес не имели таких же размеров.

Со стороны коллег послышалась ругать, когда матка бросилась под проливной огонь с проворством самой юркой твари которая только может обитать на Калмахе. Она едва не добралась до Олега, но тут же упала возле его ног, сраженная ядовитой пулей. Дальше началось невообразимое: корчась в судорогах, матка то скручивалась в плотное кольцо, то разжималась, а из дырки, расположенной у конца хвоста летели во все стороны ошметки соплей. Мы не успевали уворачиваться, и слизь попадала нам на маски, облепляла руки, приковывала ботинки к полу, забивала дула ружей и брызгала на потолок и стены. Это дьявольское отродье перед смертью решило выбросить все яйца, что хранились во чреве, а мы могли лишь молчаливо наблюдать за тем, как ее живот тает, извергая слизь.

Когда матка сдохла, распластавшись по полу и безжизненно свесив мерзкие ножки мы смогли оценить то, что произошло в комнате. Все вокруг было в ошметках соплей, да и мы сами с отвращением пытались сбросить с себя их. Здесь были миллионы икринок, что к концу дня обязательно вылупятся и продолжат то, что начали их погибшие собраться.

Я едва успела заглянуть в кладовую. Матка отлично расположилась там, и все полки были усеяны икрой, так что найти нужную деталь, пока комната выглядит подобным образом не представлялось возможным. Однако гораздо больше нас интересовало то, как сбросить с себя те кучи соплей, что так заботливо оказались навешаны на нас.

– К воде,немедленно! – вскричал Олег, и мы побежали в сторону океана настолько быстро, насколько позволяли ноги.

***

Помню как сейчас тот чудесный момент, когда наша команда с громкими всплесками бросилась в воду, оглушая все вокруг криками. Море было спокойно, и лишь небольшие волны ласково набегали на берег, что был усеян следами хвостов и лап тюленей. Сегодня их здесь было великое множество: расползаясь во все стороны, они направлялись то в лес, то в сторону лаборатории, то возвращались обратно в воду, но никто из них не шел к горе, словно это заколдованное место, которое не облюбовала ни одна тварь с Калмаха.

Я вынырнула из воды, промывая руками маску и костюм. Слизь не приходилось отдирать ладонями. Под воздействием воды она сама легко уплывала, опускаясь на дно, а мы лишь отходили в другую сторону, боясь вляпаться ботинками в икру.

– Ну и задала нам жару эта тварь, – сказал Олег, выбираясь на берег и бросаясь к своему автомату, который он успел отмыть в прибрежных водах.

Надо сказать, что жара на Калмахе временами достигала двадцати пяти градусов по Цельсию, и сегодня выдался как раз такой день. После быстрой пробежки от лаборатории до воды мы успели здорово вспотеть, однако теперь после купания костюмы охладились и я чувствовала освежающую прохладу, а вместе с ней прилив новых сил. Небо застилали серые тучи. Я не успела обратить внимание на то, как поменялась погода. Кажется, когда мы только заходили в лабораторию, еще не зная что нас ожидает, на небе не было ни единого облачка, и звезда палила во всю, разогревая воздух. Теперь же, несмотря на середину дня планета начала остывать, но с моря не дуло ни малейшего ветерка, так что грозы мы не ожидали. Животные, почувствовав перемену погоды стали более активными, а мы наблюдали за ними, стоя в воде и наслаждаясь ее прохладой.

– Как мы отмоем кладовую и второй этаж? – задал вопрос Коннор, и все в ту секунду желали узнать на него ответ.

Я растерянно пожала плечами так как в моей голове не хранилось ни единой мысли на этот счет. Неплохо, конечно, было бы раздобыть длиннющий шланг и протянуть его от самого моря, но таких приспособлений ни в вездеходе, ни в лаборатории не имелось.

– Можно набрать воду в раковине и убраться везде, где есть сопли, – предложил Петери.

– Пока мы будем это делать, яйца вылупятся и сожрут нас. Представляешь, сколько времени потребуется на то, чтобы с помощью четырех ведерок и губок отмыть кладовую и второй этаж? – ответила я.

Олег же кажется совершенно не был озадачен произошедшим. Он не обратил никакого внимания на наш разговор и все еще сидя у воды наблюдал за тюленями, не сводя с них взгляда.

– Олег, черт тебя побери! У нас проблемы, – возмутился Коннор, наблюдая за товарищем, – Хватит любоваться пейзажами!

– Я как раз думаю как решить этот вопрос, – заявил он, не спуская взгляда с тюленей, – Почему бы нам не позвать на помощь этих ребят?

Мы удивленно посмотрели на всех тех животных, что резвились на берегу в воде, совершенно не обращая внимания на нас – инопланетян, прилетевших чтобы уничтожить самых опасных хищников этой планеты. Я сразу вспомнила неуемный аппетит тюленей по отношению к соплям, а Олег поднялся, и выставив ружье вперед, с громким криком понесся к животным.

Сначала они с интересом повернули головы в сторону этого странного шумного существа, несущегося в их сторону и не сдвинулись с места. Тогда, открыв огонь по земле вблизи от них, Олегу удалось расшевелить тюленей и вот мы уже наблюдали как они с испуганными мордами несутся прочь от него. Повыскакивав из воды, мы начали делать тоже самое, что и коллега, и вскоре словно пещерные люди, загоняющие свою добычу, повели тюленей туда, куда нам нужно, оглашая выстрелами окрестности.

– Только освежился, и опять нестись по жаре, – сказал, задыхаясь от бега Петери, а я лишь задорно рассмеялась, продолжая палить из автомата.

Наша затея удалась блестяще, и совсем скоро мы миновали вход в лабораторию. Здесь возникла первая заминка: тюлени разбрелись по первому этажу, хрустя трупами тех многоножек, что усеивали пол. Однако теперь животные и без применения оружия боялись нас. Стоило только подобраться ближе и прикрикнуть, как они неслись в противоположную сторону, и таким образом нам удалось загнать их на второй этаж.

Тут было настоящее раздолье для животных. Увидев кладовую и пространство возле нее, глаза тюленей разбежались, завидев кучи таких сладких, манящих соплей. Нам не оставалось ничего, кроме как тихо стоять в стороне и наблюдать за тем, как животные очищают все поверхности от слизи. Вытягиваясь, своими длинными шершавыми языками они добирались даже до потолка, который после их прихода заблестел как новый. Вдоволь насладившись тем пиром, что устроили им мы, они поплелись на первый этаж.

– Жаль, что мы не натравили их на матку, – сказал Коннор, а глаза его хитро забегали, представляя тот неистовый бой опасных чудовищ, что мог бы состояться здесь.

На первом этаже, почуяв запах трупов собиралось все больше и больше тюленей. Словно пылесосы, они очищали метр за метром, и по помещению разносился хруст пережеввываемых тварей. Прошел всего какой-то час, и в лаборатории не осталось ни единой многоножки, а мы наконец могли попасть в кладовую, где к собственной радости Коннор отыскал нужные запчасти.