Текст книги "Приятные кошмары"

Автор книги: Софья Савина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Каждый раз, встречаясь с новым хищником мы должны были как можно лучше знать, что, собственно говоря, перед нами. С этой целью Петери проводил вскрытие, и если у забора мы не успели сделать это, желая как можно быстрее доставить сопли в лабораторию, то теперь было самое время. Пляж опустел, и заперев двери вездехода мы отправились к трупам. Надо сказать, что у моего оружия был и недостаток: после воздействия яда вскрытие не проводилось, но меня это ничуть не волновало, ведь всегда были и другие хищники, убитые более “гуманными” способами.

Вытащив из рюкзака нож, Петери с проворством мясника вспорол брюхо одного из тюленей, после чего приступил к внимательному изучению внутренностей. Мы стояли прямо над ним, ожидая подробностей сего варварского действия.

– Водой не дышат, – начал коллега, копошась руками среди органов, – Значит нам не придется заплывать глубоко в море. Это самец, и пока о способе размножения сказать ничего не могу.

– А желудок, что в нем? – заторопился Коннор.

Это было самым важным, что требовалось выяснить, так как по содержимому желудка мы точно могли узнать чем питается животное. Закрутив ножом внутри тела, Петери с трудом вытащил из туши здоровый мешок, плотно набитый последним обедом. Бросив находку на землю, он вспорол орган и к нашим ногам тотчас потекла знакомая бледно-розовая вязкая жидкость.

– Судя по всему, они питаются соплями, – заключил Петери.

– Погодите, это как так? – удивился Олег, оборачиваясь и глядя на лес, который отсюда казался не менее исполинским, а с верхушек разноцветные лепестки так и колыхались в такт легкому ветру.

– Легко и просто. В желудке помимо соплей больше ничего нет.

– Значит, это не хищники?

– По одному экземпляру я точно сказать не могу, но скорее всего нет, не хищники.

– Зачем им тогда лаборатория?

– Думаю, они чуют те сопли, что расположены на ней и телескопе.

– Но в лесу полно таких же! – разозлился Коннор.

– Может они любят застарелые сопли, – улыбнулась я, – Однако, если мы уничтожим всех тюленей, то соответственно соплей, которые так беспокоят исследователей, станет больше.

– Ничего не мешает нам уничтожить и сопли, – решительно заявил Олег. Я-то ни минуты не сомневалась, что он с радостью возьмётся и за это дело.

– Не будем спешить, – добавил Петери, вставая после того, как сполоснул нож и руки в воде, – Посмотрим на еще парочку экземпляров.

– Тогда в море? – спросил Олег.

– В море, – ответила я.

***

От кромки воды простирался метров на сто пологий берег, где глубина едва доходила до двух метров. Теперь стало понятно, почему тюлени так распространены здесь: на мелководье всюду мельтешили их тела, проворно проносясь мимо вездехода и игриво бултыхаясь в таком теплом, ласковом море. На этот раз мы решили пока не убивать животных, а лишь понаблюдать за их поведением и сделать выводы, превратившись из космических охотников в зоологов.

Наш вездеход вовсе не тревожил тюленей. Заинтересованно облепив его со всех сторон, они внимательно разглядывали нас через иллюминаторы, а мы могли понаблюдать за величием этих воистину грациознейших из животных. Несмотря на острые зубы они не проявляли агрессии, и вдоволь насмотревшись на вездеход, продолжили веселиться, танцуя под водой под одну только им известную музыку.

Чуть проехав вперед, на большую глубину, мы наткнулись на скопление все тех же розовых соплей, что имелись и на суше. Правда здесь они ниоткуда не свисали, а лишь покоились на дне, своим видом привлекая тюленей. Животных здесь было великое множество. Широко разевая пасти и обнажая клыки, они проносились по дну, усеянному соплями, оставляя после себя лишь пустоту, а затем поднимались к поверхности чтобы сделать очередной глоток воздуха. Тюлени быстро очищали дно, избавляя его от противных липких соплей, и судя по их довольным мордам, сие действие очень нравилось тюленям.

– Я же говорил! – подчеркнул Петери, – Они питаются соплями.

– В таким случае нельзя уничтожать их до тех пор, пока в лаборатории не выяснят не опасны ли эти сопли, – заключила я.

– Ты абсолютно права, – улыбнулся собеседник, кивая.

– Хорошо. Дождемся вечера и только тогда вернемся в лабораторию – ведь именно к этому времени мне обещали, что будут готовы результаты.

Команда согласно закивала. Теперь осталось решить, что мы будем делать до вечера. Олег предложил съездить на гору, но мы отказались, Коннор захотел посетить лес, но из-за кучи соплей среди деревьев мы не приняли это решение, и в итоге все сошлись на том что следует продолжить исследование океана. Наш чудесный вездеход без труда мог выдерживать большую глубину, так что мы были вольны плыть куда захочется. Покинув прибрежные воды, мы устремились вглубь, туда, где уже было темно и пришлось включить фонари на полную мощность.

Мирно двигаясь в толще воды наша команда решила перекусить, так как последний прием пищи приходился еще на утро, когда мы были в космосе. Хоть наш корабль и хранил в себе не самое обширное разнообразие ингредиентов, готовить из них можно было многое. Мы сами пекли хлеб и делали из него сэндвичи, заправляя внутрь кусочки консервов, а иногда и свежего мяса с новых планет, если его конечно можно было употреблять в пищу. Мы были одними из тех немногих счастливцев, что пробовали на вкус инопланетян, и скажу вам по секрету, многие твари с других планет могли бы послужить отличным деликатесом. Овощей, а уж тем более фруктов мы практически не потребляли в пищу. На корабле хранилось лишь небольшое количество таких консервов, да и то с ограниченным сроком годности, поэтому нам приходилось постоянно принимать витаминные добавки. На других планетах также встречались и съедобные растения, правда к их необычному вкусу я так и не привыкла.

– Может, эти сопли не так уж и плохи на вкус? – спросил Олег, жуя сендвич.

– Еще скажи что их сладость сравниться с красной икрой! – рассмеялся Коннор, который кажется давно позабыл что красная икра вовсе не сладкая, а соленая.

– А если это действительно чья-то икра? – предположила я, вспоминая ту розовую неоднородную слизь, что лежала в моем контейнере, – Строение вполне похоже на мелкие икринки, опутанные слизью.

– Даже если это так, то чья она, и почему находится и на суше, и в воде? – спрашивал Петери.

– Наверное, это икра пелеринного хищника, – вновь побледнел Олег, а мы разразились хохотом.

– Может, его икра? – Петери указал на передний иллюминатор, где в толще воды виднелся силуэт.

Из-за глубины и темноты мы едва могли разглядеть очертания того животного, что повстречалось нам. Одно могу сказать точно: оно было гигантским, и достигало метров пятидесяти в длину, не идя ни в какое сравнение с тюленями. Мы выключили свет, чтобы привлекать меньше внимания, и отложив еду начали всматриваться в даль. Первое время силуэт казался неживым очертанием подводной горы, но затем, словно ожив он начал быстро двигаться в нашу сторону.

– Костюмы, живо! – завизжал Петери, хватая свой.

За трапезой мы совсем расслабились и теперь нужно было активизироваться и со скоростью пожарников нацепить на себя маску, куртку и перчатки. На несколько секунд в вездеходе воцарился хаос: мы, взволнованные приближением гигантского нечто, копошились с костюмами, а Коннор нам только мешал, двигая вездеход до вправо, то влево. В конце концов стало совсем ясно, что темная фигура направляется именно к нам, ведь она неустанно следовала за движениями вездехода.

Когда существо практически добралось до нас, я смогла оценить его размеры. Оно казалось поистине огромным, и замерев где-то метрах в двадцати от вездехода, заполонило собой все пространство. Внутри, среди нашей команды воцарилось молчание, и все ждали дальнейших действий от существа. Коннор крепко вцепился в рычаги, раздумывая над тем сдать ли ему назад, а все остальные просунули свои ружья в специальные разъемы на вездеходе, понимая, что скорее всего убийства не избежать. Мои пули с токсином тоже были готовы и с нетерпением ждали своего часа. Однако морской обитатель отчего-то не двигался, и его грозные очертания так и нависли над нами, предупреждая.

– Поедем назад и оно сразу сдернется с места, – нервно сказал Коннор, понимая, что все ждут пути отступления.

– Тогда – стреляем! – воскликнул Олег, как всегда готовый пустить в работу свои пулеметы.

– А свет его не отпугнет? – предложил Петери, глядя на меня словно в ожидании решения.

– Может отпугнет, а может – взбесит. Коннор, давай включим свет на полную, не отпугнет так хоть увидим кого прикончим.

Коннор молчаливо кивнул головой и в следующую же секунду пространство перед вездеходом озарилось светом и мы могли видеть того, кто завис в воде напротив нас. Вид существа настолько поразил команду, что поначалу мы не стреляли, разглядывая то чудовище, что водится в морях планеты Калмах. Имея и без того устрашающие размеры, подводная тварь вся напрочь была усеяна костяными выростами, что торчали в стороны едва ли не как иглы дикобраза. Имея вытянутое тело, оно не поспешило обзаводиться плавниками, но между тем, скорее всего благодаря мощному хвосту который мы не видели без труда перемещалось под водой. Однако больше всего нас поразила морда этой твари. Она вся оказалась усеяна зубами, что словно воронкой располагались впереди, закручиваясь все сильней и сильней и уходя наконец в саму глотку, откуда еще никто не выбирался живьем. Зубы и кости – вот как можно было описать ту морскую махину, с которой нам не посчастливилось встретиться. Ну а ее белесоватые маленькие глаза так и уперились в вездеход, наверное представляя что мы доселе неизвестная, но потенциально съедобная рыба.

Не тратя больше ни секунды я пустила несколько ядовитых пуль – просто на всякий случай, а Олег открыл очередь, правда думаю она мало чем могла бы помочь против столь гигантского существа. Затем произошло неожиданное: вездеход, словно попав в цунами закрутился так что мы бились о его стены и все вокруг смешалось от этой силы, закружившей нас. Остановиться мы смогли только когда вездеход ударился о морское дно.

Вся команда лежала кто где, потирая ушибленные места и приходя в себя после случившегося. Я ударилась головой о заднюю часть маски, и теперь из-за головокружения едва понимала что происходит вокруг. Со стороны парней донеслась неистовая ругань, а Коннор, первым делом добравшись до пульта начал проклинать рыбу, что повстречалась нам.

– Что случилось? – спросила я, наконец поднявшись на ноги не без помощи Олега.

– Она толкнула вездеход хвостом, да так молниеносно, что я едва успел заметить это, – ответил Коннор, – Хотя может это и не хвост, а какая-то откидывающаяся сбоку ласта.

– Тварь мертва? – меня интересовало то, подействовали ли на этот раз мои чудесные пули.

Взглянув на радар Коннор ответил, что ее туша недвижимо лежит метрах в тридцати отсюда.

Несмотря на то, что нам удалось уничтожить морское чудовище не обошлось и без потерь с нашей стороны. Вездеход неистово пищал, предупреждая о поломке, и теперь нужно было проверить, какие именно части повреждены.

– Только когда вернешься, не говори что мы застряли на дне и не сможем всплыть, – заявила я Коннору, когда он готовился выйти наружу и осмотреть вездеход.

– Надейтесь на лучшее, готовьтесь к худшему, – ответил он на прощание.

Оставшись втроем мы внимательно осмотрели внутреннюю составляющую вездехода и достали ружья из разъемов. К счастью, ни иллюминаторы, ни центральный компьютер не были повреждены, что не могло нас не обрадовать. Вездеход был сделан на славу, но все же к таким ударам создатели его не готовили.

– Здесь второй такой поблизости нет? – пошутил Олег, хотя прекрасно знал что радар не обнаруживает ничего, кроме трупа.

– Вы видели ее морду? – удивилась я, поднося руку к лицу и показывая на себе ее зубы, – Не пасть, а смертельная воронка.

– И такие иглы по всему телу, что думаю никто не посмеет напасть на нее, – добавил Петери, который из-за внезапной встречи вляпался штаниной в собственный сэндвич.

– Это высший хищник здешних морей. Жаль только что рыба слишком здоровая чтобы забрать ее на корабль и сделать чучело.

Пожалуй, такая туша в нашей коллекции могла бы лишний раз напомнить о неуязвимости космических охотников, и глядя на нее мы бы преисполнялись гордостью за самих себя. Однако этому не суждено сбыться и чудовище вечность будет покоиться на дне того моря, где оно появилось на свет.

Пока мы болтали Коннор осмотрел вездеход и вернулся к нам. Выражение лица его не сулило ничего хорошего, а нахмуренные брови говорили о том, что произошла серьезная поломка. Вопросительно уставившись на коллегу, мы ожидали что сейчас он скажет самое ужасное.

– Мы поплывем, – заявил Коннор, и у всех словно камень с сердца свалился, – Но после небольшого ремонта, благо детали здесь есть. А вот по воздуху не полетим, так что остается только надеяться что в лаборатории есть или я смогу сделать там недостающие детали.

Чтож, новость означала то, что с планеты мы убраться не сможем ровно до тех пор, пока не будет произведен ремонт. Чертова рыба, как оказалось очень здорово повредила двигатель, и если по суше еще можно будет проехать, то от земли мы никак не оторвёмся. Перспектива застрять на Калмахе была так себе, и оставалось только молиться что в лаборатории найдутся необходимые железки.

Следующие несколько часов прошли в напряженном ожидании того момента, когда вездеход сможет плыть дальше. От удара как оказалось мы здорово впечатались в дно, и Коннор позвал себе на помощь Петери, а перед тем как приступить к ремонту им пришлось напрячь мускулатуру и немного раскидать землю вокруг. Пока ребята работали, я и Олег торчали внутри, не зная чем себя занять. Я лишь без устали пялилась на радар, выглядывая, не приближается ли к нам вторая подобная тварь. Думаю, хорошо еще что она не рухнула на нас, так, что мы оказались бы навсегда похоронены на этой планете, а бедные исследователи не дождались бы нашего возвращения.

Олег спокойно доел свой обед, плавно перетекающий в ужин, и теперь закинув одну ногу на другую задумчиво разглядывал пулемет.

– Ты никогда не думала уйти? – вдруг спросил он, все также не отрываясь от оружия.

– Думала, но на Земле мне станет слишком скучно. Мне ненавистна даже мысль о том, что я окажусь там где нет ни малейшей опасности, где вокруг лишь толпы людей, а не скалящиеся в темноте хищники с неведомых планет.

– Я ушел бы, но только с возможностью вернуться, если передумаю. А Корпорация, как известно, такую возможность нам не предоставляет.

– Так и умрем вдали от Земли, – заключила, грустно улыбаясь, я.

Некоторое время собеседник молчал, а потом, вновь подумав о чем-то очень важном для него задал следующий вопрос.

– Как ты поступишь, если встретишь пелеринного хищника?

Я, в отличии от Коннора и Петери гораздо спокойнее относилась к проблеме Олега. В конце концов, он может верить во все что хочет, да и у меня самой в душу иногда закрадывались сомнения – настолько убедительными казались речи коллеги.

– Как я пойму что это он?

– Ты не сможешь его убить.

– Тогда буду спасаться.

– Это тоже невозможно.

Я рассмеялась, оторвавшись от радара.

– К чему такие вопросы? Если я встречу хищника, которого не смогу убить и от которого нельзя будет даже спастись, то я умру, паду смертью храбрых в бою не на жизнь, а на смерть. Сегодня могло произойти тоже самое, ведь мы встретили достойного соперника.

– Неужели тебя не пугает то, что никто не сможет уничтожить пелеринного хищника, что он гораздо сильнее и хитрее нас? Что тогда эра космических охотников завершится навсегда?

– Пугает. Но я стараюсь об этом не думать, по крайней мере до тех пор, пока я правда с ним не столкнусь.

– Надеюсь, эта участь обойдет нашу команду.

На радаре лишь временами появлялись мелкие точки, не значащие для нас ровным счетом ничего. Они не приближались к вездеходу, наверное издалека чуя то чудовище, что лежит неподалеку от нас, так что за Петери и Коннора мне не пришлось волноваться. Снаружи уже должно было стемнеть, и мне не терпелось посмотреть как выглядит Калмах под лучами заката. Однако ремонт затянулся и коллеги вернулись только когда над океаном воцарилась ночь. Они ввалились в вездеход злые и уставшие, а маски их запотели и покрылись испариной. Коннор тотчас прыгнул на свое место пилота и проверил как работает вездеход. Внутри послышался знакомый гул, означавший, что двигатели исправны.

– Слава богу, – вздохнул с облегчением Коннор и потянул на себя рычаг, а вездеход начал плавно отрываться от морского дна.

Фонари, теперь направленные в другую сторону осветили то место, где покоился убитый нами гигант. Даже сейчас, когда его тело лежало без единого движения никакая рыба не посмела воспользоваться этим пиршеством. Он был поистине грозой морей, устрашая даже после смерти.

Мы поспешили покинуть место трагедии. Миновав прибрежные воды, где прямо на поверхности, плавая брюхом кверху мирно спали тюлени мы оказались на берегу.

Покрытый мраком лес казался зловещим, а его роскошные цветы теперь словно острые пики торчали вверх, защищая деревья от того, что может свалиться на них сверху. И хоть для нас ночь была временем сна, лесные обитатели стали как никогда активны, и отовсюду доносились их крики, порой даже пугающие. Однако по заверениям исследователей бояться ночи на Калмахе не стоило: никто не интересовался лабораторией в это время суток, а что уж происходит в лесу на самом деле нас не касается. Лишь чашечка телескопа светилась среди кромешного мрака, указывая путь. Я боялась что вездеход случайно вляпается в сопли и увязнет хуже чем в морском дне, но этого не произошло, и вскоре мы оказались у ворот лаборатории.

Коннор написал в своем блокноте номера деталей, которые ему необходимы для ремонта, и после этого мы вышли наружу. Туши тюленей, оставленные напи неподалеку до сих пор остались нетронутыми.

– Господи, неужели тут никто не жрет падать? – разразился Петери, глядя на эту картину.

– Предлагаю нам запастись их мясом, пока оно не стухло.

– Поутру, – коротко ответил коллега.

Настойчивые звонки в дверь ничего не дали. Мы трезвонили около пятнадцати минут, но никто даже не удосужился хотя бы выйти и объявить, по какой причине нас не хотят впускать. Мы и сами отчетливо слушали мелодию звонка, если так можно выразиться, потому что она скорее была похожа на звук работающей циркулярной пилы, так что вариант с его поломкой сразу отпадает. Команда с каждой минутой только свирепела, и вот уже я видела в глазах коллег желание разбомбить забор к чертовой матери. Однако прибегать к столь радикальным мерам требовалось только в крайнем случае, и я попыталась остудить пыл товарищей.

– Направим им запрос с вездехода и дождемся утра здесь. Если история повторится, будем действовать радикально.

– Но мне нужны детали! – вскричал Коннор, и я прекрасно понимала его желание починить вездеход.

– Ты же не будешь ремонтировать его сейчас? Пойдемте внутрь, мы устали и не зря же говорится что утро вечера мудренее.

Недовольно цокая коллегам все же пришлось меня послушаться. Они и сами понимали что взорвать забор – значит оставить исследователей без защиты, поэтому необходимо подождать хоть немного и выяснить в чем дело. Я направила в лабораторию письмо и легла спать, правда никак не могла уснуть: весь мой мозг заполонили страшные мысли, и казалось мне, что на лабораторию обрушилась пока неизвестная нам беда.

Ворочалась я около часа или может чуть больше, прокручивая в голове самые разнообразные сценарии. Ребята мирно посапывали на своих местах, но когда я встала и подошла к компьютеру чтобы проверить, не ответила ли мне лаборатория, оказалось, что Олег тоже не спит. Он подкрался сзади так незаметно и тихо, что я чуть было не закричала от неожиданности, когда он дотронулся до моего плеча.

– Ты чего не спишь? – шепотом спросила я, когда товарищ развалился на соседнем сидении.

– Также как и ты обдумываю произошедшее. А может просто не устал в отличии от Коннора и Петери потому что не чинил вездеход.

– Мне спать вообще не хочется, как не странно. День-то насыщенный был.

– Пойдем тогда в лес! – заулыбался Олег, которого вечно тянуло на приключения, – Чего сидеть в вездеходе.

Предложение коллеги звучало очень заманчиво, однако его следовало тщательно обдумать перед тем как воплощать в жизнь. Больше всего меня беспокоили сопли, а так, запастись фонариками и патронами не стоило ничего. Олег с нетерпением разглядывал меня, следуя за ходом мыслей, и когда я согласилась, был, кажется, вне себя от счастья.

Мы соблюли все меры предосторожности и прихватили с собой столько оружия, словно нас не будет месяц. Я едва не согнулась под тяжестью автоматов, что навешал на меня Олег, а на маску товарищ прицепил яркий фонарь, призванный рассеять темноту и распугать тех тварей, что находятся в ней. Оставив записку коллегам, так, на всякий случай, мы выпрыгнули из вездехода.

Пока я разглядывала лабораторию, пытаясь интуитивно понять что же происходит в ней сейчас, Олег уставился на гору, чьи скалистые вершины, маячащие в темноте казались чем-то чужеродным, словно не относящимся к этой планете. Отчего-то Олега тянуло именно туда, и не договорись он со мной о прогулке в лес, уверена, потащился бы к горе.

– Если бы не эта чертова звуковая защита, – сокрушалась я, еще раз нажимая на звонок, – Можно было бы просто залететь на вездеходе во внутренний двор.

– Да, если бы он мог летать, – напомнил мне Олег.

Немного потоптавшись у дверей, мы двинулись к деревьям. Фонари отлично освещали нашу дорогу, а все те тени, что как оказалось были не так далеко от вездехода разбегались кто куда, так быстро, что я едва успевала разглядеть их очертания. В основном это были небольшие животные, не крупнее кошки или собаки средних размеров. Под лучами моего фонаря так и мелькали их хвосты и лапы, иногда заканчивающиеся достаточно грозными когтями. Оглядываясь и желая разглядеть тех, кто попадался нам на пути, я видела лишь их мерно колышущиеся под ритм движения задницы.

Добравшись до начала леса мы остановились в нерешительности. Сопли свисали с деревьев, иногда стекая прямо на землю и меня охватили сомнения.

– Нам следует вернуться обратно не позже чем через два часа. Уверен, что это хорошая идея – идти в лес?

– Хочешь, пошли к горе.

– Что там делать? – меня, честно говоря уже захватил интерес, а непознанные джунгли Калмаха так и манили, – Ладно. В лес, так в лес.

Здесь было еще темнее, чем снаружи. Спутник Калмаха плохо освещал планету, а среди исполинских деревьев стояла такая тьма, что от наших фонариков кажется даже кора съеживалась. Всюду раздавались крики ночных обитателей, а мы осторожно ступали, глядя вверх, туда, где с переплетенных в единую сеть веток свисали сопли, которые в темноте искрились словно блестки. Проходы между деревьями хоть и были малы, все же оказались достаточными для того чтобы мы могли двигаться не друг за другом, а рядом.

– Интересно, как здесь пахнет? – заговорил Олег, переступая через лужу соплей, что в очередной раз встретилась нам у подножия одного из деревьев.

– Сними маску и понюхай, – пошутила я, но коллега воспринял слова буквально.

Выпустив воздух он отстегнул ее и вскоре стоял прямо передо мной, глубоко вдыхая те ароматы, что витали в лесу. Лицо Олега при этом расплылось в довольной улыбке, а ноздри широко раздувались.

– Ты сделал глупость. Одному черту известно, что в здешнем воздухе.

– Зато мы знаем, что здесь двадцать два процента кислорода и нет ядовитых газов. А еще, – тут глаза товарища прищурились от удовольствия, – Просто удивительный, я бы даже сказал чарующий аромат!

Признаюсь честно, зависть тогда охватила меня целиком. Думаю, Олег чуял аромат цветов, который я так отчетливо представляла себе, когда вездеход пролетал над лесом.

Товарищ с подбадривающим видом смотрел на меня. Несколько мгновений я не решалась, боясь нарушить те запреты, что налагает на нас Корпорация, но потом все же отцепила маску и в нос мне ударил все тот же чудесный аромат, который чувствовал Олег. Он был не слишком приторным но и не терпким. Легкий нежный запах разносился по всему лесу, смешиваясь с ароматом девственно чистого кислорода.

– Это восхитительно, – едва слышно промолвила я, вдыхая как можно глубже, а Олег расплылся в улыбке.

Прикрепив фонари теперь на лоб, а не на маски, мы двинулись дальше. Все вокруг, наполненное ароматами чудилось едва ли не сказочным, и настроение мое поднялось до небес, а остатки усталости как рукой сняло. По дороге мы встретили невиданное ранее животное, которое поначалу приняли за растение в виде шара. Оно сидело, свернувшись в клубок, и волосы его, покрывающие все тело стелились по земле, сияя под лучами фонарей. Заметив непрошенных гостей, животное развернулось, показав слепую морду с вытянутым носом и чем-то похожим на клюв, оскалилось и покатилось за соседние деревья, показывая совершенно новый вид передвижения.

Чем дальше мы углублялись в лес, тем лучше становилось настроение. Олег смеялся и постоянно рассказывал шутки, а мне каждое слово казалось таким веселым, что сердце едва не выпрыгивало из груди от радости. Руки, до сих пор напряженно державшие оружие, наконец расслабились и болтались вдоль тела. Это была уже не вылазка во враждебный лес, а беззаботная прогулка, и тело мое почувствовало себя так легко, как никогда ранее, и даже тяжелое оружие перестало давить на плечи. Я не помню как мы миновали деревья – все было как в тумане, окутанное эйфорией той ночи, помню только что вышли к озеру, вид которого отчего-то вызвал неистовый смех.

Водоем был окаймлен деревьями, а прямо из воды местами торчали тонкие тростинки, а огромные лепестки цветов, нападавшие сверху, плавали по озеру словно лодочки, приглашая окунуться. Здесь пахло еще сильнее и казалось, что аромат пропитал меня насквозь. У водоема мы застряли надолго, а обрывки той ночи лишь короткими кусками остались в памяти, едва собираясь в целую картину вечера, проведенного у озера.

Помню, как мы побросали оружие куда-то под деревья, совершенно не заботясь о том, что оно может нам понадобиться. Помню обрывки фраз, помню как мы разделись и занимались сексом, и все было так волшебно – словно во все, а не чувствовала ни малейшего стеснения, будто это происходило в тысячный раз. Потом, а может до мы оказались в озере, чьи прохладные воды были высшим наслаждением, и я забралась на какую-то кочку, взявшуюся словно из неоткуда, и ныряла, ныряла, ныряла, пока на дне не увидела груду железа, оказавшуюся мне космическим кораблем, и напугавшую так, что заставила выбраться из воды.

***

Не знаю, каким образом мое тело переместилось в вездеход и оказалось брошено на кресло, где я и очнулась, поначалу дернувшись от неожиданности. Оглядевшись по сторонам я увидела Олега, который все еще спал, и Коннора с Петери, что стояли у ворот лаборатории. Затем в голову ворвались обрывки воспоминаний, и мне стало невыносимо тошно от того, что мы, словно безумцы, нарушили все запреты.

Оглушительно всхрапнув, Олег дернулся и уставился на меня сонными глазами. Я прочитала в них все те воспоминания, что так терзали меня. Наверное, я была красная как рак от стыда и от ощущения собственной тупости, однако долго сидеть и пялиться друг на друга не удалось, так как в вездеход ворвался Коннор, и судя по его лицу коллега находился в самом пресквернейшем расположении духа.

– Идиоты! – с ходу зарычал он, с презрением глядя на нас, – Техника безопасности – просто нахер, нахер ее! Ее же придумали тупицы, боящиеся всего на свете! Зачем она вообще нужна, не понимаю?! Попав на новую планету, первое, что нужно сделать – свалить в лес, снять маски, раздеться догола и плескаться в первом попавшемся ручейке, как следует наглотавшись воды!

– Стой, погоди. Тебе конечно легко обвинять нас, но мы виноваты только в том что сняли маски! – вскричала я, – Дальше нас захватила эйфория, мы не давали себе отчет в том, что мы делаем! В воздухе оказался неизвестный наркотик, подействовавший на нас!

– В воздухе оказался наркотик! – передразнивал меня Коннор, – Думаю, одного раза будет достаточно чтобы вам больше не пришло в голову снимать маски! Скажите спасибо судьбе, что не померли, и, надеюсь, вы хорошо провели время наедине, придурки.

Когда Коннор поостыл, мне удалось выяснить каким образом я и Олег попали обратно в вездеход, ведь ни он, ни я не помнили обратную дорогу домой. Выяснилось, что Петери проснулся спустя несколько часов после того, как мы ушли, и прочитав записку пришел в ужас. Разбудив Коннора, они бросились вслед за нами, и оставь мы одежду не поблизости от того места, где находились, так никогда нас и не нашли бы. Поиски закончились эффективно только благодаря маячкам, что были вшиты в форму, и выйдя к озеру коллеги были шокированы происходящим. Наше купание к тому времени закончилось, и мы с Олегом бездыханно лежали на берегу, оказавшись во власти тех соединений, что витали в воздухе. Коннор и Петери поначалу подумали что мы мертвы, но маски, одетые обратно вскоре исправили ситуацию, и мы смогли идти самостоятельно, правда по рассказу Коннора всю дорогу смеялись и несли околесицу. Оставалось только догадываться, какой кошмар испытали коллеги в ту ночь, наблюдая нас в таком состоянии.

Я же хотела выяснить, помнит ли Олег все также хорошо как я, особенно то, что из разряда друзей мы перешли в совершенно другие отношения. Сколько бы я ни молилась, сколько бы не надеялась на то, что память его подвела, я узнала что наркотик действовал так, что мы оба помнили одно и тоже. Но теперь для меня оставался загадкой тот короткий обрывок, когда под водой, проплывая по дну озера я увидела нечто, показавшееся мне космическим кораблем.

– Я не могу понять, то ли это правда, то ли мне почудилось.

– Ты ныряла с той части, которая торчала из воды, – ответил Олег так уверенно, что я сразу поняла – ночное видение вовсе не наркотическая галлюцинация, – Там правда был корабль.

– И мы не обратили на это никакого внимания?!

– Нет.

– Чей он?

– Понятия не имею. Нужно смотреть при свете дня. Может, с лаборатории кто-то приземлился в воду.

– А они, – спросила я, махнув рукой в сторону Петери и Коннора, что стояли на улице, – Видели корабль?

– Не знаю. По крайней мере молчат об этом.

– И что же делать? Нужно выяснить, что это и откуда он.

– Единственный возможный вариант – снова пойти в лес, – заключил Олег, – Но сказать ли им об этом или попытаться для начала выяснить самим?

Напряженная тишина повисла в вездеходе. Нашей главной задачей сейчас было попасть в лабораторию, про существование которой мы чуть не забыли, и как совместить это мероприятие с очередным походом в лес, неизвестно.