Текст книги "Совершенный: новый мессия (СИ)"

Автор книги: София Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Аэно.

После чего существа удалились, будто и не собирались только что стрелять по людям. Каэлестис непонимающе смотрел им вслед. Он не мог сообразить: что только что произошло?! И почему… что значит это слово? Что сказали эти существа?.. Похоже, объяснять они ничего не собирались…

– Что… Что за ерунда?! – севшим голосом произнёс Анджей, глядя вслед уходящим захватчикам.

========== Ярость ==========

Каэлестис обернулся, понимая, что вряд ли услышат слова благодарности: и Элис, и Анджей, и все остальные смотрели на него с недоверием и страхом. В следующий миг в глазах потемнело от удара: Анджей с силой толкнул Совершенного, и тот ударился головой. Хорошо, что толкнул его молодой пилот одной рукой: вторая, раненная, безвольно повисла вдоль тела.

– Ты… Какого только что произошло?! – заорал юноша, с силой стискивая плечо Каэла. Совершенный поморщился от боли и, вздохнув, ответил:

– Я понимаю не больше, чем ты.

– Может, ещё раз расскажешь про потерю памяти и прочую чепуху?! – похоже, Анджей не на шутку рассердился. – Хватит уже врать! Капитан Дэнверс был прав?! Ты один из них, да?!

Каэлестис, стараясь оставаться спокойным, чётко проговорил:

– Эти существа ушли. Мы не погибнем. Тебе не всё равно, каким образом я это сделал?..

Словно обжёгшись, Анджей отшатнулся. В его глазах, слишком ярких для несовершенного создания, плескалось недоверие и какая-то детская обида. Он словно корил себя за то, что поверил Каэлу. И почему-то из-за этого в груди неприятно кололо. Интересно, это от волнения сердце стучит настолько быстро?..

– Ответь… Ты врал всем? Ты… врал мне?

Анджей смотрел на Совершенного с такой болью во взгляде, что Каэлестис понял: больше нельзя скрывать свои истинные намерения. В конце концов, неприятно, что не вышло прикинуться одним из рядовых обитателей этого странного мира, но ведь когда-нибудь они всё равно бы узнали правду.

– Отвечай, – настойчиво потребовал Анджей. Пусть молодой пилот и был ранен, и его слегка шатало от накатившей слабости, он не собирался сдаваться и ждал ответа. Каэлестис выпрямился:

– Да, я врал. Я не тот, кем ты и остальные меня сочли.

Анджей резко опустил голову, пробормотав:

– Демон.

– А?.. – Каэл решительно не понял смысла этого короткого слова: ни в одном из учебников, прочитанных им, это слово не фигурировало. Анджей закусил губу:

– Значит, ты такой же, как они?..

– Я этого не говорил.

– Хватит играть со мной, – стараясь казаться грозным, Анджей вновь взял в руки пистолет. Дуло ткнулось под рёбра, но Каэлестис почему-то чувствовал абсолютную уверенность: дикарю не хватит сил выстрелить, что бы он сейчас ни сказал.

– Кто ты? И как тебя по-настоящему зовут? Сомневаюсь, что ты назвал не выдуманное имя, – Анджей старался держаться, но Каэлу легко было ощутить его дрожь. Он по-детски не понимал, как мог ошибиться в выборе своего напарника, как мог довериться не тому человеку…

– Моё имя – Каэлестис.

При звуках этого имени не успевшие уйти через окно беженцы разом вздрогнули, оборачиваясь и озирая Совершенного не до конца верящим взглядом. Губы Анджея дрогнули:

– Ты…

– Каэлестис. Совершенный.

Пусть в этом мире и не знали его лица, но Каэл знал: его имя хорошо известно многим обитателям его мира. Анджей побледнел так сильно, что казалось, будто его лицо вовсе утратило краски, и даже глаза слегка поблекли.

– Ты лжёшь. Снова лжёшь, так ведь?! – почти закричал молодой пилот. Каэлестис покачал головой, и вновь воцарилась тишина. Наконец, заговорила Элис:

– Вы… Вы в самом деле…

– Я не знаю, как иначе доказать вам это, – спокойно говорил Каэл, стараясь не обращать внимания на тычущееся в грудь дуло пистолета. – Я полагал, что мне не нужно будет представляться, когда я окажусь среди несовершенных существ. Что такого в том, что я просто хотел понять вас? Потому я и солгал, что хотел посмотреть на вашу жизнь изнутри. Увидеть, что в этой жизни вас тревожит, а что становится обыденным…

Каэлестис говорил всё те же заученные слова, которым его некогда учил Ренард Шевальер. Как Совершенный, Каэл всегда знал своё предназначение в этой жизни. Он – будущий пророк. Тот, за кем должны пойти люди. Шевальер говорил, что именно для этого Каэлестис был рождён…

– Простите… – робко заговорила Элис. В её глазах Каэлестис видел тот неприкрытый восторг, какой и ожидал увидеть в лице любого, кто узнает в нём Совершенного. Эти существа никогда не видели никого подобного – немудрено, что сейчас они в таком смятении.

– Да? – Каэлестис, спокойно отодвинув отчего-то умолкшего Анджея, повернулся к девушке. Та, не поднимаясь с пола, подползла к Каэлу:

– Можно я до вас дотронусь? Пожалуйста!

В первое мгновение у Совершенного мелькнула было мысль, что девушка над ним насмехается: слишком уж странным выглядело это слепое поклонение. Но когда Элис подползла вплотную, по-собачьи утыкаясь лбом в колено Совершенного, Каэлестис сообразил: она действительно верит в то, что прикосновение к совершенству поможет и ей стать хоть немного ближе к идеалу…

Слова про исключительность Совершенных теперь не были для этих созданий пустым звуком: они воочию узрели, на что способен приблизившийся к идеалу человек. Не то чтобы Каэлестису нравилось находиться в центре внимания: он воспринимал подобные действия, как должное. Если раньше мир вокруг был странным, то сейчас он постепенно возвращался в норму. Правда, в обители никто и не думал поклоняться Каэлестису, но ведь там и не было столь несовершенных, способных легко умереть существ…

Беженцы несмело окружали Каэлестиса: каждый из них норовил приблизиться, рассмотреть получше, хотя бы ненароком прикоснуться. Лишь один человек стоял в стороне: это был Анджей. Не в силах отвести взгляд от этого своего напарника, Каэлестис выжидающе посмотрел на него. Пусть Каэл и не сказал ни слова, но, заметив этот взгляд, Анджей лишь криво усмехнулся:

– Совершенный, значит. Забавно.

И больше ни слова. Неприятное колющее чувство прочно засело в груди.

Когда беженцы наконец-то расступились, Каэлестис приблизился к Анджею:

– Пойдём. Ты ранен, так что лучше поскорее вернуться в Пристанище. Я не хочу, чтобы тебе было больно.

Полный ярости и какой-то глухой боли взгляд Анджея заставил отшатнуться: раньше он никогда не смотрел… так. Каэлестис невольно дотронулся до своей груди, понимая: к врачу стоило бы наведаться и ему самому. Надо будет, когда они вернутся в Пристанище, заняться этим: будет не очень здорово, если обнаружатся какие-то проблемы с сердцем. Раньше ведь оно никогда так сильно не болело…

========== Просьба ==========

Кабинет озарял холодный голубоватый свет потолочной лампы. Тишину нарушал лишь тихий стук: Ренард Шевальер нервно постукивал согнутыми пальцами по деревянной столешнице. Его не покидали мрачные мысли о том, что из-за каких-то досадных мелочей следующий этап эксперимента будет отложен.

Отложен… из-за того, что Каэлестис, его первое и самое, несомненно, лучшее творение не спешит возвращаться обратно в обитель Совершенных. Да, бомбёжка была подстроена: мистер Верингтон неплохо справился с ролью пилота истребителя. Они ничем не рисковали, зная, что Каэлестис привык к экстремальным условиям и вполне в состоянии преодолеть даже очень серьёзные испытания. В теории. На практике следовало бы проследить за ним, да только это помешало бы ходу эксперимента.

Пусть Каэлестис совершенен, но он, по сути, всего лишь мышка. Маленькая, белая мышка, на которой поставили эксперимент. От того, как поведёт себя эта мышка, оставшись в одиночестве, зависело очень многое. Ренард не переживал по поводу того, что Каэлестис может умереть: конечно, было бы досадно терять столько лет работы, но не фатально. Неприятно было другое: из-за этой задержки он не мог приступить к главному этапу. Дивиниа должна была стать возлюбленной его творения, его женой. Следовало проверить, какими родятся их дети. Будут ли они нести в себе то же бессмертие, что их родители, или же родятся обычными? Второе было бы крайне досадно, ведь пришлось бы тратить сыворотку бессмертия и на них тоже. Пусть у них и есть теперь источник сыворотки в виде Дивинии, но ведь нельзя выкачать из неё больше крови, чем сейчас. В сутки выходит совсем немного, сыворотка же нужна всем участникам их проекта. Им хватает, но даже сейчас этот препарат – на вес золота. Хотя, что там какое-то золото!

Совсем немного крови Дивинии – и можно на пару дней вновь почувствовать себя молодым, забыв обо всех прожитых годах. Сейчас Ренард чувствовал, как постепенно возвращается усталость и боль в пояснице. Вдобавок, перед глазами всё немного плыло: наверное, стоит поменять очки…

Один укол – и зрение прояснилось. Боль постепенно проходила, и Ренард облегчённо вздохнул. Умереть он не боялся, особенно теперь, когда в жилах вновь циркулировал необходимый препарат, обеспечивающий их небывалое долголетие…

Каэлу казалось, что вся жизнь после возвращения в Пристанище потекла по не самому лучшему руслу. Нет, теперь обитатели этого места знали о том, кто к ним явился: Элис и остальные беженцы быстро разнесли весть о явлении Совершенного по всей округе. Естественно, началась суматоха: многие желали увидеть Совершенного лично, поговорить с ним, дотронуться…

Естественно, теперь он не жил вместе с семьёй Анджея: ему выделили один из самых просторных домов у озера, и теперь он обитал там в одиночестве. Откуда-то принесли хорошую мебель, мягкую кровать, даже пару раз прилично накормили…

Но парадоксальным образом Каэлу не нравилось его новое место обитания. По ночам Совершенного никто не тревожил, но теперь тишина казалась ему неприятной, давящей. Хотелось, чтобы кто-то вошёл – не с намерением посмотреть на него с благоговением, помолиться, упав перед ним на колени, а просто пришёл к нему, как к простому человеку. Признавшись в своём исключительном статусе, Каэл многое приобрёл. Но почему-то это многое не внушало должного восторга…

Что-то зашелестело за окном, и Совершенный напрягся. Кто мог прийти к нему в столь поздний час? Со странной надеждой он выглянул в окно, ожидая увидеть Анджея, с которым ни разу не говорил с того дня. Но нет – под окном маячила… Мари. Обрадовавшись ей, точно родной, Совершенный шепнул:

– Ты чего под окном-то топчешься? Заходи, я всё равно не сплю.

Кивнув, малышка быстро оббежала дом, и, когда Каэлестис открыл дверь, она уже стояла на пороге. На сей раз она накинула поверх всё того же застиранного платьица куртку Анджея – видимо, своей у крошки не имелось.

– Здравствуйте, – тихо пролепетала малышка, и Каэлу на мгновение даже показалось, что ребёнок не здоров. Что это с ней? Почему она обращается к нему так, словно знать не знает, кто он?

– Простите, что не поняла сразу, кто вы… Вы на нас сердитесь, наверное? – шмыгнула носом малютка. Сообразив, что беспокоит Мари, Каэлестис вздохнул и чуть отодвинулся от двери:

– Проходи в дом, а то простудишься.

Девочка послушно шмыгнула в прихожую, но дальше не пошла, всё замерев на одном месте и теребя рукав куртки. Она силилась что-то сказать, но, похоже, никак не могла решиться. Может, Анджей прислал сестру, чтобы переговорить с Совершенным? Каэл вздохнул, понимая, что это маловероятно: скорее, пилот пришёл бы сам.

– Скажите, вы правда Совершенный? Самый настоящий? Тот, кому мы в церкви молимся?

Этот детский вопрос был произнесён звенящим от напряжения голоском: крошка усиленно пыталась что-то понять. Каэлестис осторожно погладил малышку по голове:

– Да, я Совершенный. Ты ведь хотела что-то попросить, так?..

Мари молитвенно сложила на груди худенькие ручки:

– Скажите, а вы не можете сделать так, чтобы больше никто не умирал? Можете сделать так, чтобы войны больше не было?.. И… можете сделать так, чтобы все, кто умер, вернулись домой? Пожалуйста!

Каэлестис замер, не зная, как ответить на эту наивную просьбу. Не придумав ничего лучше, он шепнул:

– Мёртвых не могу вернуть даже я… Но обещаю, я сделаю всё, чтобы война закончилась.

Мари, кивнув, убежала. Она даже не попрощалась, но Каэлестис успел заметить: убегающая крошка плачет.

А ведь и правда… Что он может сделать?..

========== Я – человек ==========

И снова был день – такой же одинокий, как и предыдущие дни и ночи. Каэлу иногда казалось, что он постепенно сходит с ума: не может ведь Совершенный, в самом деле, так слепо желать встречи с кем-то. Каэлестиса всегда учили, что общение – это лишь взаимный обмен информацией. Но сейчас, не зная, что он хочет сказать Анджею, Каэлестис просто хотел увидеть его снова.

Но, как назло, он не приходил вместе с остальными, чтобы побыть рядом с Совершенным: нет, он словно избегал встречи. В конце концов, терпение Совершенного лопнуло: он решил сам найти Анджея.

Постепенно солнце клонилось к горизонту: наступал вечер. Тени становились всё длиннее… Каэл шёл по Пристанищу, чувствуя на себе множество взглядов. Но сейчас он не ощущал себя божеством, как в первые дни. Скорее, он чувствовал себя зверьком в стеклянном кубе, на которого со всех сторон таращатся чьи-то глаза. И это чувство отнюдь не было приятным. Хотелось спрятаться от этих взглядов, скрыться куда подальше, только чтобы не чувствовать себя больше эдакой диковинкой.

Вот, наконец, и знакомый дом. Только бы Анджей оказался на месте! Каэл понимал, что стоит ему попросить – и Анджея приведут к нему. Но ему хотелось сейчас просто поговорить – и желательно без лишних глаз и ушей под боком.

Дверь открыла Анна. Увидев Каэлестиса на пороге, девушка тут же шагнула назад и едва не упала. Подхватив её, Совершенный осторожно усадил сестру Анджея на табурет у дверей. Каэл не знал, что сказать этой девушке: в её глазах плескалось недоумение, и… страх? Она боится его?.. Ладно, не время думать об этом. Вздохнув, Совершенный спросил:

– Анджей… Он дома?

Анна медленно, словно заморожено, кивнула и указала на узкую винтовую лестницу, ведущую на второй этаж. Каэлестис посмотрел по сторонам и, закрыв дверь, шепнул:

– Могу я поговорить с ним?

– Конечно же, можете, о чём вы говорите! – непривычно высоко прозвучал голос Анны. – Кто я такая, чтобы что-то вам запрещать, если вы хотите…

Такие естественные слова для девушки, встретившейся со своим божеством, без капли фальши. Но почему-то они взбесили Каэлестиса даже сильнее, чем если бы Анна сейчас со всей силы ударила его. Она говорила то, что думала – но почему, почему она настолько изменилась, узнав, что он – Совершенный?

Каэлестис смотрел на Анну – и вместо той весёлой, неунывающей девушки, готовой защищать свою семью, видел куклу с остекленевшими, бессмысленно смотрящими на мир глазами. Мелькнула совсем уж безумная мысль – если бы он приказал ей просто-напросто раздеться и отдаться ему, она бы согласилась… Как и любая из местных девушек. В этом не было ничего странного: уже несколько местных жительниц желали стать его избранницами и даже говорили об этом в открытую. Но почему, почему так мерзко?..

– Что здесь происходит? – послышался знакомый голос, и Каэлестис торопливо обернулся к лестнице, воскликнув:

– Андж!

Молодой пилот при виде своего недавнего напарника скривился, будто ему на язык попал концентрированный лимонный сок. Уперев руки в боки, он раздражённо протянул:

– А, мистер Ожившее Совершенство решил почтить наш скромный дом своим присутствием?.. Что же вам понадобилось? Может, нам всей семьёй поцеловать вам пятки?

– Андж, прекрати! – срывающимся голосом воскликнула Анна. – Он же и в самом деле Совершенный… Как ты можешь так говорить с ним! Ведёшь себя, как ребёнок!

Каждое их слово причиняло боль – такую, как если бы сердце вдруг решило разорваться. Каэл не мог смотреть на Анну, которая упрекала в чём-то любимого брата, не мог смотреть на ненавидящий взгляд Анджея… Прижав ко лбу ладонь, он умоляюще прошептал:

– Хватит… Перестаньте.

Этот шёпот подействовал лучше любого крика: не только Анна, но и Анджей примолкли, глядя на Совершенного. Каэлестис запнулся: впервые в жизни он не знал, что сказать. Извиняться перед Анджеем? Но за что? За то, что его учили быть идеалом, примером для других? Или ненавидеть этих людей за то, что их священнослужители извратили само понятие Совершенства, назвали Богами тех, кто никогда не был ими в прямом смысле слова?.. Каэлестис молчал, беспомощно глядя то на Анну, то на её брата.

Наконец, Каэл нашёл в себе силы заговорить. Глаз он не поднимал и почти оставил надежду, что Анджей поймёт его:

– Совершенными рождаются очень редко. Чаще ими становятся. Те, кто породил меня… Они стали Совершенными благодаря своему исключительному уму, не больше и не меньше. Им не нужно поклоняться… Нужно стремиться стать такими, как они, а не возводить в их честь храмы. Я ведь тоже человек. Пусть и ближе к идеалу, чем вы. Я не понимаю ваш мир, я просто не знаю его… И я хотел понять. Если вы будете считать меня богом, то вряд ли я пойму…

На плечо легла рука, и Каэл непонимающе уставился на подошедшего Анджея. Тот улыбался – пусть не так широко, как раньше. Но в этой кривоватой улыбке виднелась прежняя теплота, и ради этого Каэл готов был забыть о многом.

– Может, скажешь это не только нам? – стараясь казаться как можно более беспечным, протянул Анджей. – А то скоро люди совсем уже ум потеряют.

Каэлестис негромко засмеялся, понимая: по крайней мере, Анджей больше не сердится. Ради этого стоило признать себя таким же человеком, как эти диковатые создания…

========== Забытые слова ==========

Жизнь снова наладилась – по крайней мере, так казалось Каэлу. Он вновь стал напарником Анджея, и пусть люди по-прежнему присматривались к нему с нескрываемым любопытством, теперь они, по крайней мере, не слепо поклонялись ему.

Сейчас они с Анджеем возвращались с очередного задания, оказавшегося далеко не таким опасным и волнующим, как первое. Но нельзя сказать, чтобы Каэл был не рад подобному раскладу: снова встречаться с инопланетными существами ему не хотелось… Или всё же хотелось? На этот вопрос он не мог дать точно ответа.

Аэно. Короткие звуки, слившиеся в слово, смысл которого Каэлестис не мог понять. Что сказало то существо? Оно пыталось заговорить с Совершенным, обращаясь к нему именно так? Это какое-нибудь приветствие? Или… имя?..

Почему-то голос, звучащий в голове, теперь не давал ответа: Каэл не мог понять ни единого слова. Каэлестис хотел понять – и не мог, просто потому, что никаких познаний этого мира не хватило бы, чтобы найти ответ на такой странный и важный вопрос.

Каэлестис не знал, чем сейчас занимается Анджей. Они остановились на полпути к Пристанищу из-за того, что груз оказался слишком тяжёлым, и старый аэромобиль не мог долгое время двигаться в перегруженном состоянии, не перегреваясь. Сейчас они просто убивали время, дожидаясь того момента, когда двигатель вновь остынет и можно будет снова лететь.

Каэл охотно поговорил бы с Анджеем – неважно, о чём. Но юноша почему-то оставался сидеть в аэромобиле, не высовываясь. В конце концов, Каэлестис заглянул внутрь через лобовое стекло:

– Ты как, живой там ещё?..

Анджей, подняв голову, вздрогнул и принялся быстро что-то прятать. Но, естественно, от глаз Каэлестиса не укрылось: в руках юноши была старая, готовая рассыпаться от древности книга, и относительно новая тетрадь, в которую он что-то записывал. Смысл этих действий был Каэлестису не до конца понятен, и потому он безо всякой задней мысли спросил:

– Чем ты там занимаешься?..

– Да так, – Анджей нервно улыбнулся, и его глаза странно забегали, – записываю кое-что. Ты же сам говорил, нужно учиться, и всё такое, чтобы стать Совершенным…

Фальшь в словах молодого пилота казалась столь неприкрытой, что Каэлестис поморщился. С какой стати Анджей вдруг начал врать ему? Решил отомстить за ложь о происхождении Совершенного, что ли?..

– Я тебе не верю, Андж. Что это за книга? Ты ведь просто переписываешь её текст, так?..

Неожиданно пилот тяжело вздохнул, закрывая глаза: он сообразил, что отпираться бессмысленно. Анджей тихо спросил:

– Тебе когда-нибудь рассказывали о том, что было до появления Совершенных? Каким был мир в те годы, когда бессмертных людей ещё не существовало?

– Конечно, – даже слегка удивился странности вопроса Каэлестис. – В нашей обители имеется много различных обучающих книг и фильмов, и меня с детства учили многому, в том числе истории.

– Тогда ты ведь знаешь о старых религиях? О том, во что люди верили, что давало им силы жить до того, как появились те, кому они должны были подражать?..

Каэлестис хотел уверенно ответить «А как же!», но тут пришло осознание: об этом ни в одной книге не было сказано. А ведь люди и в самом деле с самых древних времён должны были верить во что-то… Но во что?.. Неуверенно посмотрев на собеседника, Каэлестис заговорил:

– По-моему, Совершенные были всегда. Просто их называли другими именами, разве нет?

– Нет, – покачал головой Анджей. – Те, кого сейчас могли бы назвать Совершенным, не были Богами. Они лишь несли чужую волю, волю того, кого другие люди слышать не могли… Бога.

– Бога?.. – переспросил Каэлестис, пытаясь понять. – Я всегда думал, что Бог – это и есть то совершенство, к которому любой из нас стремится.

– Отчасти так, – Анджей всё ещё не открывал глаз, прижимая к груди старую книжку. – Но чему нас учит вера в Совершенных? Тому, что если наш мир и был создан Богом, то он оставил нас. Но ведь это неправда! Мир бы умер, если бы Бог покинул его. А ведь дети продолжают появляться на свет, как и раньше, и солнце всё ещё восходит… Разве может это всё появляться просто так, без причины?..

Каэлестис молчал, понимая, что вряд ли Анджея убедят слова о биологии, астрономии и прочих науках, которые давным-давно доказали: жизнь действительно появляется из одной оплодотворённой клетки, а Земля кружит вокруг огромной звезды, именуемой Солнцем. Видя невысказанные слова Каэла, Анджей неожиданно серьёзно спросил:

– Скажи тогда, откуда появилось Солнце? Откуда возникли все звёзды на небе… Почему набор элементов, которые по отдельности никогда не были живыми, вдруг приобрёл жизнь? Почему когда-то обезьяна обрела разум, если верить биологии и прочим наукам до самого конца?.. Ведь эти опыты пытались повторить, пытались сделать обезьяну разумной… Она запоминала последовательность действий, могла нарисовать пару букв, но не понимала их смысла… Скажи, откуда возникла способность понять?..

Каэлестис всё так же молчал: он не видел ответа. Его не научили, что следует говорить в подобном случае. Анджей же вздохнул:

– Когда появились Совершенные, старые религии просто запретили… Все книги, что могли рассказать истину, сожгли. А я… я сохранил одну. Это наша семейная реликвия. Вот только она уже совсем старая. Я не хочу, чтобы вместе с этой книжкой исчезли последние знания…

Над пустынной землёй царила тишина. Казалось, даже облака замерли на небе, вслушиваясь в чужие слова… Анджей вздохнул:

– Я не думаю, что ты поймёшь.

– Может, и не пойму, – кивнул Каэл, всё ещё размышлявший над словами юноши. – Не пойму. Но хотя бы постараюсь понять…

========== Дым и пепел ==========

Аэромобиль, дребезжа всеми своими деталями, еле-еле полз над землёй. Каэлестис, не отрывая взгляда от дороги, вёл транспортное средство вперёд. Хоть бы эта штука сейчас дотянула до Пристанища! А там уже можно будет разобраться с перегрузкой двигателя и прочими малоприятными вещами…

– Уф, наконец-то мы возвращаемся! – выдохнул Анджей. – Вот бы сейчас на диванчик… и поспать хотя бы пару часов…

Каэлестис был вполне солидарен со своим напарником: пусть он и привык за время тренировок в обители Совершенных к физическим нагрузкам, сейчас он бы не отказался хорошенько выспаться. В конце концов, они с Анджеем второй день на ногах. Спать в движущемся аэромобиле невозможно, даже если ты не за штурвалом: трясёт так, что то и дело стукаешься головой обо всё подряд.

Каэлестис посмотрел вдаль – по его расчётам, до Пристанища было уже недалеко. Взгляд зацепился за что-то, и через мгновение Совершенный сообразил, за что именно: над горизонтом виднелись клубы чёрного дыма. Анджей тоже заметил это, и мигом изменился в лице. Казалось, даже глаза стали светлее:

– Что там произошло?.. – одними губами прошептал Анджей. – Ведь там просто что-то загорелось, так? Это несерьёзно, верно?..

Каэлестис машинально ответил:

– Откуда я могу знать? Я тоже вижу дым, но я не умею по нему определять, что именно происходит.

Сказав это, Совершенный тотчас пожалел об этом: Анджей побледнел ещё сильнее. Казалось, ещё немного – и он просто свалится в обморок. Каэл укорил бы его в неумении владеть собой, если бы и сам не ощущал растущего беспокойства, прочно засевшего где-то под сердцем.

Вот, наконец, аэромобиль достиг стоянки – вернее, того, что от неё осталось. Навес рухнул, развалившись на части, и теперь сложно было поверить, что эти дымящиеся обломки когда-то были вполне себе неплохой конструкцией.

Город… Города не было.

Тут и там дымились одинокие, брошенные развалины. Огня не было видно: похоже, если здесь и бушевал пожар, то он уже давно миновал. Каэлестис поёжился и задумчиво проговорил, выбираясь из аэромобиля и разглядывая покрытые чёрной копотью вмятины на земле:

– Похоже, бомбёжка, или… – начал было Совершенный, но тотчас осёкся, увидев лицо Анджея. Тот, будто во сне, протянул вперёд руку, ловя на ладонь маленький комок порхающего в воздухе пепла. Пахло тяжёлой, душной гарью. И… ни одного человека, словно это место мертво – окончательно и бесповоротно. Лишь возвышалась над руинами каменная церковь – она, в отличие от хлипких домишек, устояла.

С губ Анджея не срывалось ни единого слова, ни одного звука. Губы беспомощно шевелились, словно он что-то бормотал, но слов не было слышно. Он приложил руку к груди. Каэл вполне понимал своего спутника: у него самого тоже кололо сердце. И не было ни единой мысли о том, что можно сделать, чтобы исправить произошедшее…

Анджей, покачиваясь, шёл вперёд. Становилось всё больнее, и Каэл вполне отдавал себе отчёт: ему больно не столько из-за того, что произошло с Пристанищем, сколько из-за состояния спутника. Каэлестис с каждым мгновением чувствовал себя всё более беспомощным – и это злило. До горечи во рту, до желания ударить самого себя, лишь бы Анджею стало легче…

– Вот здесь, – помертвевшим голосом шептал черноволосый пилот, но Совершенный уже и сам понял, куда стремился Анджей. Словно не веря, юноша сделал шаг вперёд, дотронулся до обгоревшего дверного проёма – и косяк с шумом обрушился, испачкав ладони сажей.

– Господи, за что?.. – еле слышно повторял Анджей, словно это могло что-то изменить. Каэл понимал: он должен сделать хоть что-то, и лихорадочно перебирал в уме все прочитанные книги. Что нужно сделать, чтобы другому человеку стало не так больно?.. Что?! В голове вилась куча сведений о том, как можно помочь в случае вывиха, пулевого ранения, ожога… И ничего нужного сейчас. Как классифицировать эту странную боль? Во всех книгах было сказано, что эмоциональная боль быстро проходит сама… Но ведь нельзя же просто молчать!

Анджей тем временем уже разбирал завал, беспомощно цепляясь руками за обломки досок и царапая ладони до крови. Чёрные волосы, на которые опускался пепел, казались за одно мгновение поседевшими, точно у древнего старика…

– Мари! Анна! Вы здесь?.. Я… я вас вытащу, потерпите, я…

Молодой пилот неожиданно оставил пустые попытки разобрать завал и замер, беспомощно съёжившись на руинах своего дома. Затем резко выпрямился:

– Здесь… бункер, в церкви. Они наверняка там, правильно? Они ведь точно успели уйти…

Пусть сейчас Каэлестис точно так же, как раньше, не знал ответа на вопросы Анджея, теперь он предпочёл робко произнести:

– Да… Пойдём. Они, наверное, ждут тебя.

Да, Совершенный не знал, живы сёстры Анджея или нет. Но на этот раз он не смог заставить себя сказать простую истину: девушка-инвалид и малышка вряд ли могли выжить под градом рвущихся снарядов…

Казалось, будто время остановилось. Боль, точно стальная спица, засела в сердце, и не собиралась исчезать, что бы там ни говорили умные книги. Каэлестис никогда не боялся – но сейчас он готов был отдать что угодно, только чтобы происходящее оказалось сном.

В Пристанище остались лишь они. Они двое – и разрушенные дома, и облака пепла, и горьковатый привкус дыма.

========== Ожидание ==========

Церковь встретила путников холодным молчанием, и в первое мгновение Каэлестису даже показалось, что в огромном помещении никого нет. Но затем взгляд уловил движение за толстыми, в пару обхватов, колоннами. Оттуда показался капитан Дэнверс. Некрасивое лицо его было сосредоточенно-серьёзным. Увидев Анджея и Каэла, он тотчас бросился к ним:

– Отлично, вы живы… Пойдёмте. Лучше уйти вниз, а то мало ли, снова начнётся.

Каэлестис облегчённо вздохнул: по крайней мере, не все обитатели Пристанища погибли. Посмотрев на капитана, Анджей взволнованно спросил:

– Мои сёстры… Вы видели их? Они здесь?..

– Понятия не имею, Савронский, – покачал головой капитан Дэнверс. – Тут такая толкотня была, попробуй разбери, где что и где кто. Ладно, давайте, за мной… Пока лучше отсидеться, а там уже пойдём разбираться с тем, что от города осталось.

Говорил капитан спокойно, даже отстранённо, словно речь шла о чём-то обыденном. Похоже, он уже много лет ожидал, когда же случится катастрофа, и потому, когда она наступила, не испытал сильного шока. Но ведь и остальные обитатели Пристанища так же жили в вечном ожидании беды… От этой мысли Каэлестис передёрнулся.

За одной из колонн скрывалась маленькая, неприметная дверь; за ней – лестница. В меру широкая винтовая лестница, круто уходящая куда-то вниз. Заметив недоумение на лице Каэла, капитан слегка пожал плечами:

– Мы бы установили лифт, но электричества у нас мало, и всё оно уходило на производство. Так что в бункере есть только лестница. Идите осторожно: здесь и так уже несколько человек во время бомбёжки чуть шею не свернули.

Совершенный шёл, склонив голову и считая ступеньки под ногами. Это помогало хоть немного отвлечься от печальных мыслей. Но одна мысль не желала уходить: что с сёстрами Анджея? Есть ли хотя бы мизерный шанс, что девушке-инвалиду помогли спуститься, а не затоптали её вместе с маленькой Мари?..

Но вот лестница кончилась. Теперь перед ними лежал неширокий коридор, по обе стороны которого тянулись арки. В одну из арок и прошёл капитан Дэнверс; за ней обнаружился немаленький зал, заполненный людьми. Похоже, спаслись достаточно многие… Но сердце всё равно сжималось при виде испуганных людей, сбивающихся в кучки и в ужасе пытающихся отыскать в толпе свою родню. Со всех сторон слышались взволнованные голоса и плач: где-то рыдали от счастья, где-то – от горя. Капитан куда-то удалился, Анджей же, точно безумный, метался от одной кучки людей к другой, поминутно восклицая: