Текст книги "Дело было в Бельдяжках (СИ)"

Автор книги: София Максимова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 23

Этот поцелуй длился лишь мгновение, а затем Матвей отстранился и, заглянув в лицо разомлевшей девушки, спросил:

– Ты точно этого хочешь? Мы всё ещё почти незнакомцы… Ты вскоре уедешь, и я не вправе втягивать тебя в нашу жизнь…

– Да, я хочу, – выдохнула Алена и сама потянулась за новой порцией наслаждения.

Матвей больше не сдерживал себя. Его губы снова прильнули к её губам, и настойчивый язык тут же проник в манящую глубину девичьего рта, изучая её, лаская и дразня. Влажный, умелый, восхитительный. И Алена ответила ему, сначала робко, а затем все смелее и увереннее. Она подалась вперед, обвив крепкую шею руками, и притянула мужчину ещё ближе, чтобы почувствовать на себе приятную тяжесть его крепкого тела.

Его дыхание ещё хранило вкус мяты, а от древесного запаха парфюма с горьковатой мускусной ноткой мужского пота всё внутри девушки сжалось тугой пружиной. Их языки, жаждущие руки и тела сплелись в своеобразном танце, словно невидимые нити привязали их друг к другу. Но даже этого было мало. Разлившееся по венам предвкушение скорого наслаждения, высвобождения, которое они ждали так долго, подстегивало их, ещё больше распаляя желание.

Матвей привстал, практически оседлав девушку, но удерживая собственный вес на своих коленях. Его дыхание сбилось, на лбу выступила испарина, глаза потемнели, напоминая сейчас собой два темных омута.

– Давай не будем так торопиться, – проговорил он хрипловато, опасаясь, что его напор может испугать девушку, и склонился к её манящей груди, что взволнованно вздымалась сейчас под тканью халата. Не оголяя соблазнительную округлость, мужчина обхватил губами сначала один возбужденный сосок, а следом через пару мгновений и второй, ощущая через увлажнившуюся ткань, как от такой ласки они ещё больше твердеют и вытягиваются. Алена едва сдержала стон удовольствия, в последний момент поднеся ко рту ладонь и прихватив зубами полоску кожи. Внизу всё пульсировало от желания, а белье насквозь пропиталось её влагой.

Она ощущала, что мужчина тоже возбужден, его эрекция упиралась в её мягкий живот, и одна мысль об этом заставляла кровь в жилах бежать быстрее. Захотелось поерзать под ним, потереться об эту твердость, взять в руку и сжать, а затем направить в своё томящееся лоно.

Матвей резко распахнул ворот халата, кокетливо отделанного легкомысленным кружевом, и обхватил руками роскошную грудь, немного сжимая её, и молочная округлость тут же зазывно показалась в вырезе ночной рубашки. Нетерпеливо спустил бретельки с девичьих плеч, замер на миг, с жадностью рассматривая представшую перед ним картину, а затем снова склонился к розовым соскам, царапая нежную кожу своей щетиной. Зубы мягко обхватили чувствительные вершинки, и Алена ощутила, как новая порция острого наслаждения выстрелила в кровь. Нежное прикосновение влажного языка, теплое прерывистое дыхание на контрасте с прохладным воздухом и грубоватой порослью волос на лице мужчины, что сотней маленьких иголок жалила сейчас грудь, рождали внутри море новых ощущений, ни с чем не сравнимое удовольствие, волны которого разливались по всему телу.

Пальцы непроизвольно вцепились в волосы мужчины, который продолжал целовать, лизать и посасывать. Стараясь сдерживать переполнявшие её эмоции, девушка закусила уголок губ. Вот Матвей приподнял голову, его затуманенный взгляд остановился на её искусанных губах, и он тут же потянулся к ним рукой, чтобы освободить из вынужденного плена.

– Не сдерживайся, – проговорил он хрипловатым шепотом, – я хочу слышать тебя, хочу знать, что тебе хорошо со мной.

Настала очередь Алены вернуть похожую ласку. Она обхватила зубами его большой палец, поглаживающий нижнюю губу, и втянула в себя, закрывая от наслаждения глаза, лаская языком и упиваясь чуть солоноватым вкусом.

– С ума сойти, – выдохнул Матвей и через мгновение такой пытки, освободив палец, впился в девичий рот. Казалось, что их губы, язык высекают искры между ними. Глубже, яростнее, снова и снова.

Девичьи руки забрались под ткань мужской футболки, и острые ноготки заскользили по покрытой испариной коже, оставляя после себя красные отметины, а затем принялись бороться с ненужной досадливой вещицей. И Матвей тут же пришел ей на помощь, стащил футболку через голову и отбросил её в сторону. Также легко он избавился и от остальной своей одежды.

Увидев его обнаженным, Алена едва не забыла как дышать. Он был похож на греческого бога, сошедшего с Олимпа. Или даже в сотню раз лучше. Матвей был живым, настоящим, невероятно мужественным со своей порослью темных волос на скульптурной груди, сквозь которые виднелись ореолы сосков, узкими крепкими бедрами и вздыбленным членом, опутанным набухшими венами. Одним фиговым листочком, которые она видела на картинках в учебниках по истории, здесь было не обойтись.

Алена проследила взглядом, как Матвей обхватил ладонью налившуюся головку с блестевшей на ней смазкой и провел по ней рукой. По телу девушки разлилась новая волна жара, пустота внутри ширилась и требовала заполнить её. Эта потребность сродни агонии терзала плоть, заставляя мысли путаться, превращая каждое прикосновение, каждый поцелуй или даже взгляд в огненное клеймо.

Вцепившись в крепкие предплечья, Алена попыталась опрокинуть Матвея на спину, и тот легко принял новые правила игры. Девушка тут же устроилась на его упругом животе, потерлась складочками, спрятанными за тканью трусиков, о горячий член, и прогнулась в спине, буквально распластавшись на мужчине. Матвей не сдержался, и одним рывком под жалобный треск хлопка избавился от последней преграды, что разделяла их. Алена снова прогнулась, заскользила вперед, назад, и вот блестящий от её соков член прошелся вдоль ягодиц, ладно устроившись в ложбинке.

– Я хочу тебя, – прошептал мужчина, словно признавая своё поражение.

Его руки обхватили девичьи бедра, и, когда Алена в очередной раз приподнялась, он вошел в неё одним резким движением. Девушка едва не задохнулась от нахлынувших на неё восхитительных ощущений, а Матвей продолжал вколачиваться в манящую шелковистую глубину, то сжимая, то растягивая ладонями аппетитные ягодицы и бормоча что-то про то, как ему чертовски хорошо в ней. Он чувствовал, как кольцо её мышц плотно обхватило член словно латексная перчатка, чувствовал вожделенный жар и влагу, чувствовал, как дрожит Алена, как собственное напряжение почти достигает пика…

– Ещё, ещё, – шептала девушка иступлено. Её волосы разметались по плечам, глаза были закрыты, губы нервно закусаны, а на лице застыла маска чувственного томления, ожидание скорого высвобождения.

Перехватив Алена под спину, мужчина уложил её на смятые простыни, снова переняв инициативу. Закинув на свои плечи её ноги, он продолжил входить в неё всё яростнее и сильнее, в то время как умелые пальцы отыскали горошинку клитора и стали поглаживать её, заставляя мир девушки расцветать фейерверком новых красок. С её губ сорвался пронзительный стон, ладони непроизвольно вцепились в ткань подушки и сжали её, а по телу прошла волна ощутимой дрожи. Матвей победно выдохнул и отпустил собственное напряжение, а затем рухнул на Алену и уткнулся в её плечо.

– Это было… Это… Мне было…

– Согласен…

Только через полчаса они голышом, толкая и щекоча друг друга, добрались до ванной, чтобы помыться и привести себя в порядок, а затем вернулись в спальню. Однако там выяснилось, что они лишь впустую потратили время… Как и во второй, и даже в третий раз.

– Ты невероятная, – проговорил усталый Матвей с блаженной улыбкой, прежде чем уснуть перед самым рассветом.

– А я и не спорю, – охотно согласилась Алена, сыто потянулась и провалилась в сон.

Из сна девушку выдернуло какое-то беспокойное, тревожащее чувство, словно подсознание намеренно посылало хозяйке сигнал проснуться.

Приподнявшись и освободившись из плена мужских рук, девушка огляделась в поисках своей одежды. Но тут её взгляд упал на циферблат настенных часов, и бедняжка едва не вскрикнула от ужаса: было уже девять.

– Матвей! – принялась она трясти мирно спящего мужчину. – Матвей! Мы проспали! Поднимайся же!

– Что? Куда проспали? – ворчал тот недовольно, а Алена уже металась по комнате в поисках лоскутка трусиков, наспех повязывая халат.

– Хоть бы пронесло! – вознесла она молитву, но тут же, вспомнив свои недавние неприятности, поправилась. – Хоть бы повезло!

Уж очень ей не хотелось сейчас попасться на глаза Илье. И пусть в отношении Матвея она для себя всё уже решила, но не получив от того даже приглашения остаться, не хотела форсировать события и вселять в мальчика ложную надежду. Мужчина ещё не раз ночью упоминал о том, что не вправе втравливать её в свои проблемы, что Алена очень молода и достойна большего. Говорил это так, будто всё уже решил за неё, не спросив её саму.

Открыв дверь, Алена украдкой выскользнула из спальни, но почти тут же наткнулась на Илью, который подъезжал к ней по коридору на своей коляске. Шансов сделать вид, что она проходила мимо или ошиблось дверью, просто не было. Лицо мальчика озарилось счастливой улыбкой, в то время как щеки Алены пылали словно пионерский галстук.

– Ну, что? Присмотрелась? – выдал мальчик вместо приветствия с самым невинным видом, без тени какого-то намека.

Глава 24

Если ещё секунду назад Алена думала, что сгорит со стыда перед ребенком, который не мог не догадаться о том, чем всю ночь она занималась в спальне его отца, то сейчас поняла, что лопнет от смеха, который рвался изнутри. И смеяться хотелось не только от комичности всей ситуации и забавной болтовни Ильи, принявшегося рассуждать вслух о том, что у его папы удивительно удобная кровать, спать в которой одно удовольствие, а он сам знает множество историй, способных отпугнуть ночные кошмары. Алена чувствовала, как внутри неё тихо плещется счастье, безмятежность и желание обнять всех вокруг. Она влюбилась по уши, не было смысла отрицать очевидное.

– Так что? – спросил мальчик, и девушка немного растерялась: кажется, погрузившись в свои мысли, она пропустила что-то важное.

Положение спас Матвей, наконец, вышедший из спальни. В отличие от помятой и босой Алены мужчина не выглядел сонным или взъерошенным. Каким-то удивительным образом за это короткое время он успел привести себя в порядок и сейчас являл собой этакий образец степенного главы большого семейства. Это было в высшей степени несправедливо!

– А что это у вас здесь за собрание? – с притворным удивлением проговорил он, ничуть не смутившись от того, что его практически застукали на месте преступления.

– Пап, Алене тоже плохой сон приснился, да? – продолжал любопытствовать Илья.

Мужчина бросил на сына лукавый взгляд, присел перед ним на корточки и с самым серьезным видом признался:

– Да, сын. Алене приснилась огромная змея… Она пробралась к ней в кровать… Бедняжка, так испугалась… Кричала во сне, а потом до утра не смогла сомкнуть глаз…

Девушка с открытым ртом слушала это неприкрытое вранье и медленно покрывалась красным румянцем. Каков наглец!

– Змея была не такой уж большой, – фыркнула она возмущенно. – Так, маленькая змейка, возомнившая себя огрооомной змеёй…

– Неужели? – с ухмылкой бросил Матвей. – Да, я чуть не оглох от твоего крика… Такой внушительной была змея и твой трепет перед ней…

– Малюсенькая, – отмахнулась Алена. – Я кричала из сострадания, очень хотелось потешить самолюбие зверушки.

– Хм, – мужчина встал, придвинулся к девушке, практически соприкасаясь плечом, и задумчиво проговорил. – Знаешь, я слышал, что если кто-то очень непочтительно отзывается о змеях, то те могут вернуться и отомстить… Во сне, конечно, – добавил он для Ильи, который внимательно слушал разговор взрослых, переводя горящий взгляд с отца на Алену.

В это время, мужчина завел за спину девушки свою ладонь и от души ущипнул её за аппетитную ягодицу, и бедняжка тут же то ли пискнула, то ли хихикнула и метнулась за коляску Ильи.

– Пойду приготовлю завтрак, – выдохнула она, – а вы живо умываться, – и со всем возможным в такой ситуации достоинством, сдерживаясь от желания погладить саднящую попу, отправилась на кухню.

– Всё верно, Илья, умываемся, затем завтрак и тренировка, без отговорок, – согласился Матвей.

Зайдя на кухню, девушка прислонилась лбом к прохладной стене и прикрыла глаза. Она была так счастлива и обескуражена одновременно, так взволнованна… Что теперь с ними будет? «Господи, хоть бы он попросил меня остаться», – прошептала она.

– Эй, всё в порядке? – раздался вдруг рядом голос Матвея.

– Да, да, всё хорошо, – затараторила Алена и виновато улыбнулась. «А если я не нужна ему?»

– Иди ко мне, – мужчина притянул девичью фигурку к груди и поцеловал. Сначала нежно, едва касаясь губ, щек и острого подбородка.

– Илья, – слабо запротестовала Алена, чувствуя, как плавится в его руках словно воск и как внутри разгорается пламя.

– Он чистит зубы, у нас есть три минуты…

Мужчина развернул девушку и прижал к стене, продолжая целовать обнаженную беззащитную шею, в то время как его руки оглаживали упругие бедра, сминая ткань и поднимаясь всё выше…

– Как думаешь, он не догадался? – выдохнула Алена и, подавшись назад, потерлась ягодицами о пах мужчины.

– Нет. Об этих отношениях Илья знает гораздо меньше сверстников, думаю, сказывается нехватка общения с другими детьми… Да и я контролирую весь контент, который попадается ему на глаза…

– То-то я удивилась, когда он совершенно равнодушно поведал нам о гомосексуальных повадках мышей… – хихикнула Алена, но тут же прикусила губы, когда Матвей добрался да её груди.

– Пааап, – донеслось из коридора, и мужчина тут же отстранился, выдохнул пару раз и, одернув футболку, со спокойным, даже меланхоличным видом вышел из комнаты.

– Вот же… змееныш, – усмехнулась взъерошенная, раскрасневшаяся Алена, которой потребовалось не меньше пяти минут, чтобы собрать воедино разбежавшиеся мысли.

Завтрак прошел в веселой, неринужденной обстановке, а после все разошлись по своим делам. Алена как никогда была рада возможности отправиться в контору, так как хотела хоть немного подумать. К тому же она чувствовала себя виноватой от того, что забросила работу и запросы Баринова, оставила Машу на произвол судьбы… Сегодня она точно возьмется за дело и сдвинет его, наконец-то, с мертвой точки.

Но стоило только девушке поравняться со зданием ООО «Новый рассвет», как к ней подъехал старенький УАЗик и его водитель, невысокий седой старичок в огромной фуфайке, прокричал ей.

– Здравствуйте! А вы и есть новое начальство из Москвы?

– Да, – кивнула Алена и с опаской огляделась по сторонам.

– Вас-то мне и нужно! Что ж вы, милочка, так ни разу и не явились на ферму? Мы вас там ждем, ждем… ситуация все хуже…

– Я собиралась… – начала девушка неуверенно, пытаясь сообразить, что сказать в своё оправдание.

– Садитесь скорее, – кивнул пожилой мужчина на соседнее кресло, – не до разговоров нам теперь, нужно уже что-то решать!

И так это было сказано: с отчаянием, горько, что Алена и не подумала возражать. Она послушно забралась внутрь автомобиля и в отсутствие ремня безопасности ухватилась за приборную панель. Водитель завел двигатель, и УАЗик потарахтел за поселок.

– Меня Захар Степанович зовут, – представился мужичок, умудряясь одновременно смотреть на дорогу, объезжая особо высокие насыпи снега, поглядывать на свою пассажирку и болтать. – Я ветврач, но давно уже не работаю по специальности. Меня выгнали из колхоза за длинный язык и революционные речи, – хохотнул он, – правда не погнушались взять на должность сторожа. А для меня любая копейка не лишняя, вот и сторожу уже двенадцать лет.

– Понятно, – кивнула девушка, чтобы поддержать разговор.

– Мы уж на вас так надеялись, – продолжал Захар Степанович. – Ну, не мог я поверить, что вот так безвинную скотину могут бросить на произвол судьбы…

– Да, да, конечно, – сглотнула Алена ком в горле от нахлынувшей тревоги.

– Хоть и семь их всего, но тоже ведь догляд нужен, и поесть, и попить… А крыша наша? Того гляди и рухнет в любой момент! Ещё и снегопад этот, будь он не ладен.

– А мы это кто? – решила уточнить Алена.

– Так, я, жена моя – Зиночка, она дояркой здесь, Ванька – зоотехник, ну, и семь буренок, ясень пень, – охотно пояснил мужчина.

– Ага, – снова кивнула Алена.

Наконец, машина затормозила, и мужичок, не дожидаясь своей спутницы, выбравшись из салона, по щиколотку в снегу побрел к одному из покосившихся строений, что стояли неподалеку небольшой группой. Девушка поспешила следом, ежась на холодном ветру, что тут же забрался под её полушубок. Бросив недовольный взгляд на гостью, Захар Степанович что-то пробормотал себе под нос, а затем вернулся к девушке, перехватил её локоть и поволок в другую сторону – к малюсенькой сторожке, над которой из трубы поднималась струйка дыма.

Приоткрыв дверь, мужчина буквально втолкнул девушку в помещение. Оно было таким крохотным, что кроме маленькой раскаленной печки-буржуйки и стола с двумя стульями здесь ничего и не помещалось. Разве что на стене весело несколько засаленных фуфаек, а под столом хранились стопки какой-то макулатуры. Пахло сырой шерстью и молоком, но было чисто и не вызывало чувство брезгливости.

– Вот, оденься потеплее, – проговорил мужчина и, сняв одну из фуфаек, протянул девушке.

– Спасибо, – кивнула она и быстро натянула вещицу поверх полушубка.

– И это надень, – Захар Степанович поставил перед носом девушки видавшие виды валенки.

Подумав пару мгновений, девушка сняла свои короткие сапожки на каблуке и влезла в огромные валенки, достававшие ей практически до кален.

– Ну, пойдем покажу, а потом и чай попьем за знакомство.

Маленькая процессия покинула сторожку и направилась к сараю. Уже на подходе стало заметно, что здание находится в аварийном состоянии: покосившиеся двери не закрывались до конца, позволяя злому зимнему ветру свободно проникать внутрь, старая крыша под немалым весом свежевыпавшего снега сильно прогнулась. Алена с опаской проследовала за стариком.

Внутри было холодно и как-то пустынно, два длинных ряда стоил, предназначавшихся для коров, были заброшены, и только где-то в самом дальнем углу, подальше от ветхих дверей, ютилось семь коров. Сначала издалека девушке показалось, что животные выглядят не так и плачевно, даже упитанно. Но стоило подойти ближе, как она поняла, что этих буренок едва ли можно упрекнуть в лишнем весе: просто-напросто впалые бока и костлявые спины бедняжек были бережно укрыты и перевязаны старыми войлочными одеялами, которые и создавали иллюзию откормленности.

Увидев посетителей, животные с грустными влажными глазами потянулись к ним в надежде получить какое-то лакомство. Послышалось нестройное мычание, и сердце Алены дрогнуло от жалости.

– Ну, что вы, мои красавицы, – проговорил Захар Степанович, поглаживая вытянутые морды. – Вот дождались, начальство приехало. Придумает что-то обязательно, и всё хорошо будет! Заживем!

Алена почувствовала, что ком слез поднимается к горлу. Как же им помочь? Что она может?

– Вот, – махнул рукой старичок в сторону небольшой кучки сена, что лежала неподалеку, рядом с поржавевшими ведрами. – Всё, что осталось. Я, итак, из дома ношу то очистки картофельные, то кусок соли, то яблоки подгнившие… Но что я могу? Своей животины у меня нет, сено не заготавливаю…

– Да, да, я понимаю, – прошептала девушка.

Заметив, как дрожит её подбородок и подозрительно блестят глаза, сторож по-отечески проговорил:

– Ну, ладно, будет. Мы с Зиночкой за ними хорошо ухаживаем, Ваня подсобляет… Всё не так плохо, нам бы сена, да крышу подчинить… Много-то и не надо… Ну, пойдем, пойдем… Чайку попьем.

Оказавшись в сторожке, Алена сняла одолженную одежду и робко присела на стул, уставившись в одну точку. Что ей делать?

– Ну, что скажите? Есть какие мыслишки? – спросил Захар Степанович, старательно отводя взгляд в сторону. – Я-то и организовать всё могу сам, но деньги…

– Понимаете, – начала робко девушка, – на счетах организации судя по выпискам из банка денег нет, текущих платежей и поступлений тоже не предвидится, распродажа имущества пока не началась…

– Эээх, – выдохнул старичок и плюхнулся на второй стул.

– Но я что-нибудь придумаю! Обещаю! – тут же проговорила Алена взволнованно.

Захар Степанович достал папироску, закурил и задумчиво протянул:

– Такой колхоз был. Земля хоть ложкой ешь, всё родило! Коровы племенные, на выставки в Москву возили… Всё развалили, разворовали, пропили… Как пришел наш последний председатель, красивый как черт, улыбнется, бабы млеют, так и началось… Молодняк перерезал, якобы болезнь у них какую-то заразную нашли… А то я не знаю, что эта болезнь жадность называется! Потом молочных коров продавать стал… Продать продал, а денег шиш… Технику разбазарил, что в лом, а что сбыл… Комбайны были, трактора… Всё было… Люди жили и работали. А последний гвоздь в крышку – земля! Всё, тютю, не наша больше… Каким-то лягушатникам досталась… Тьфу… – мужчина с отчаянием демонстративно сплюнул себе под ноги, а затем встал, вытянул из-под стола коробку с бумагой и, скрутив несколько жгутов, открыл печку.

– Что это? – воскликнула вдруг Алена, выхватывая беспокойным взглядом отдельные фразы среди вороха бумаг «Бухгалтерский баланс», «Аудиторский отчет», «Отчет об оценке рыночной стоимости недвижимости». Она опустилась на корточки перед коробкой и стала судорожно перебирать документы.

– Откуда это у вас?

– Так Машка на растопку дала! Добрая она душа, да не везучая! – ответил Захар Степанович. – Мало того, что мужик бросил с детьми. Так ещё и председатель наш, красавчик неписанный, поматросил и бросил…