Текст книги "Тринадцать лет спустя (СИ)"

Автор книги: София Чайка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Глава 17

Степан не планировал этого – ни встречу Катюши с родителями, ни их нетерпеливого желания познакомиться с его девушкой, ни собственного привселюдного объявления о свадьбе.

Он лишь хотел этим вечером показать Кате, что она очень дорога ему, и предложить ей встречаться по-настоящему. Но в тот самый миг, когда мама с надеждой смотрела ему в глаза, а теплое, нежное, слегка дрожащее тело прекрасной девушки прижалось к его слегка вспотевшей от напряжения спине, Степан подумал: «Какого лешего я жду! От судьбы все равно никуда не денешься!»

А от такой хорошенькой не хотелось ни уходить, ни отодвигаться.

И мужчина решил не растрачивать время попусту – все равно он собирался жениться на этой удивительной рыжеволосой красавице, рано или поздно.

Это было удивительно, что слова дались ему так легко. Труднее оказалось ждать хоть какого-нибудь ответного знака от Катюшки. А когда нежная улыбка осветила ее милое, немного испуганное личико, Степан почувствовал себя по-настоящему счастливым и удачливым, и готовым на любые подвиги ради нее – хрупкой, но сильной духом девушки, которая незаметно прокралась в его сердце и сделала из него влюбленного сумасшедшего.

Он уже не надеялся, что когда-нибудь ощутит это странное чувство. Женщины появлялись в его жизни будто мимоходом. Только Тина сумела вызвать в нем какое-то серьезное чувство, но, как оказалось, и оно было всего лишь ущемленным самолюбием.

Как хорошо, что он много лет назад прислушался к советам Зотова и не помчался вслед за красивой брюнеткой. В противном случае Степан никогда не основал бы свою фирму и не узнал бы Катю, как хорошего друга и очаровательную женщину.

Он еще раз мысленно поблагодарил Илью и взглянул на свою невесту.

Это замечательно, что она готова ехать с ним куда угодно. Правда ли это, или Катя просто подыграла ему? Он был настроен как никогда серьезено, но ведь девушка может этого и не знать, не так ли?

Степан уже решил – что ему терять после такой громкой помолвки – немедленно признаться Кате, что он любит ее, но не успел открыть рот, как гости начали громко требовать первый тост. Поэтому Степан лишь коснулся губами нежного виска и шепнул:

– Позже поговорим. Хорошо?

– Да, конечно. Я все понимаю.

Тина чувствовала себя превосходно.

Она искренно радовалась счастью своей подруги и совсем не ревновала к ней Степана.

Зачем? Когда рядом с ней сидит такой… такой… в общем, во всех отношениях мужчина и бросает на нее такиевзгляды, что даже Тина разрумянилась, хотя еще совсем недавно считала себя искушенной женщиной.

А затем они отправились танцевать, чтобы хоть немного побыть ближе друг к другу, но танец превратился для них в настоящую пытку, потому что при соприкосновении их тела мгновенно вспыхивали. Алевтине не сомневалась, что все давно заметили «фейерверк» вокруг их пары.

Илья, скорее всего, испытывал что-то подобное, потому что неожиданно прошептал ей на ухо:

– Через дорогу есть гостиница. Пойдем? – Тина от нахлынувшего желания смогла только кивнуть в ответ. – Жди меня у выхода. Я только Рыжему скажу, что мы исчезнем ненадолго. А может и надолго.

Последние два слова Зотов произнес с такой улыбкой, что у Тины от обещания и предвкушения заныл низ живота.

Но у выхода путь ей преградила худая подвыпившая блондинка в коротком блестящем платье.

– Веселишься? Ну-ну. Он все равно тебя бросит. Он ведь меня любил, но все равно оставил.

– Смотрите, кто пришел! Белобрысая цапля – собственной тощей фигурой! Какой сюрприз! – Тина в очередной раз не удержалась от едкого комментария. – Меня он тоже любил. Да так жарко! – Она наклонилась к бывшей жене Зотова, словно собиралась доверить ей важный секрет. – Хочешь, расскажу тебе в каких позах? Сначала…

– Замолчи, потаскуха! – взвизгнула пьяная женщина и даже замахнулась, чтобы ударить соперницу, но не рассчитала и чуть не упала, потеряв равновесие и смешно размахивая руками в попытке устоять на высоких каблуках.

– Послушай, Анжела, я давно хотела тебя спросить, – сдержанно произнесла Тина, хотя внутри у нее все кипело от возмущения. – Если ты так ненавидишь секс, зачем тогда мужу изменила?

– От скуки! Довольна? – Анжела пыталась говорить быстро и презрительно, но от ее потуг речь стала еще более невнятной. – Это ты в своей столице живешь припеваючи – модные бутики, эпатажные спектакли, тусовки со знаменитостями! Что ты можешь знать о нашей тоскливой провинциальной жизни!?

– Вот и ехала бы в столицу. Кто тебя не пускал?

– Кто?! Зотов, вот кто! Он, видите ли, ребенка хотел! А обо мне он подумал? Меня спросил?

– Достаточно взваливать свои проблемы на чужие плечи, Анжела. Я уже предупреждал тебя однажды, чтобы ты держалась подальше.

Даже Тине стало не по себе, от угрозы, явно прозвучавшей в голосе Ильи, но, кажется, пьяная женщина утратила чувство самосохранения. Алевтина даже вздохнула с облегчением, когда в разговор вмешался еще один человек, и нужно отдать ему должное, на этот раз вовремя.

– Тиночка, как вы очаровательно выглядите! – Вольф нарочито чувственно прижался губами к руке Тины, не обращая внимания на молнии, сверкнувшие в глазах Ильи. Затем он ловко подхватил под руку сестру и радостно возвестил толпе, которая уже начала собираться вокруг их шумной компании. – Мы с сестренкой уже собирались уходить. Должны приехать родственники, а родственники, сами знаете, святое! Зотов, передай Степану от моей сестры самые лучшие пожелания.

– Андрюша, почему только от меня? – вырываясь из, как оказалось, жесткой хватки брата, прохныкала Анжела.

– Потому что, моя дорогая сестричка, я еще вернусь, позже.

Он уверенно и непреклонно повел упиравшуюся сестру по улице.

Тина прижалась к плечу Зотова и вздохнула:

– Извини, встречу придется отложить. Я… ну… ты понимаешь…

– Я все понимаю. Но позже – пощады не жди.

– Ого, такая соблазнительная угроза!

Кажется, все складывается не так уж плохо.

Во всяком случае, на много лучше, чем Николай мог ожидать еще вчера. Да и сегодня утром – тоже.

Варвара сидела рядом с ним на празднике его друга, сын в перерывах между поглощением сладостей возился на его коленях, крепко обнимая за шею, или водил за руку по не слишком просторному помещению, желая все внимательно рассмотреть.

Николай, конечно же, мечтал, чтобы и Варя так же, как и Сережа, не хотела расставаться с ним ни на минуту. Хотя, так как она строго следила за каждым их с Сережей шагом, то можно было считать, что жена практически не спускала с него глаз. И не важно, по какой причине.

Николаю до сих пор не верилось, что его друг таки решил изменить свою жизнь и, нужно признать, радикально. Они с Ильей и Вольфом даже подтрунивали над Рыжим, похлопывая по плечу и говоря, что тот сделал прямо семимильный шаг от «Она меня заводит!», сказанного вчера, до «Приглашаю всех на свадьбу!», брошенного в толпу сегодня.

На самом же деле Вяземский искренне, по-хорошему завидовал другу. Он нашел свое счастье. Пусть даже оно обитало практически рядом.

Николай никогда раньше не задумывался над тем, какое это огромное счастье, когда рядом с тобой находится желанная, любимая женщина.

Тогда, пять лет назад, он так привык к ней, что перестал замечать, насколько Варя красивая, откровенная и абсолютно естественная и в повседневной жизни и в страсти.

За последние дни он убедился, какой подарок преподнесла ему судьба, подарив встречу с ней. Среди всей этой веселящейся толпы, да и в мире тоже, не существовало больше ни единой женщины, на которую ему бы хотелось смотреть вечно и держать в объятиях тоже вечно. Только она пробуждала в нем мужское начало, а сейчас делала это в самом прямом смысле. Даже сидеть было неудобно. Но, к сожалению, осуществить свои намерения Николай пока не мог.

Вяземский вдруг позавидовал крошке хлеба, которая стремительно влетела в соблазнительную ложбинку между роскошными грудями Вари, когда их сын хохотал над очередной на удивление приличной шуткой одного из гостей, создав целый фейерверк из крошек. Повезло только одной.

Николаю нестерпимо захотелось нырнуть лицом в это уютное местечко и языком…

– Коль, пойдем, потанцуем, что ли?

Варвара, скорее всего, почувствовала его горячий взгляд, потому что на ее губах замерцала легкая, но откровенно насмешливая, понимающая улыбка. Ну что же, танец – тоже неплохое занятие. С высоты его роста эта самая ложбинка будет еще лучше видна.

– С удовольствием!

Вяземский, действительно, с удовольствием взял жену за руку и легко коснулся теплых пальцев губами, почувствовав легкую дрожь, пробежавшую по ее телу.

Это была еще одна благоприятная примета.

Вяземский, улыбнувшись, встал со стула и…

– Николай, наконец-то, я вас нашла. – Господи, ну почему именно сейчас?! – Здесь так много людей, и такая какофония!

Худенькое симпатичное личико Сони недовольно морщилось от раздававшихся со всех сторон громких звуков.

Она была хорошенькой, серьезной девушкой, но именно сейчас Николай меньше всего хотел ее видеть. Этот призрак, как он надеялся, прошлого, с которым он собирался выяснить отношения немного позже, неожиданно явился в его только начавший налаживаться семейный мир и, кажется, готов был нарушить то хрупкое согласие, которое начало появляться в их с Варей отношениях.

– Как ты меня нашла?

– Ваша тетя позвонила вашей маме и сообщила об этом месте, – девушка смешно сморщила свой маленький аккуратный носик, обводя взглядом далеко не изысканную обстановку, но Николаю было не до смеха. – А ваша мама сказала, что вам, Николай, не годится идти на торжество самому, что это неприлично. И я – как ваша невеста – просто обязана составить вам компанию. Ее доводы показались мне убедительными, и вот я здесь. А что у вас с лицом?

Его лицо?

Николаю было наплевать, что в эту минуту выражало его лицо. А вот лицо Варвары сначала стало бледным, как мел, а затем начало покрываться гневным румянцем.

Это уже плохая примета.

– Папа, а кто эта тетя?

Он совсем забыл о сыне! А маленький любопытный мальчик уже буравил взглядом тоненькую фигурку Сони и хмурился, очень напоминая в это мгновение свою мать.

Николай не успел ничего сказать в ответ. Варвара резко поднялась со стула, подняла сына на руки и с холодной сдержанностью произнесла:

– Что же ты не отвечаешь сыну, Вяземский? Да и твоя невеста ждет твоей реакции.

– Сын? – Соня в замешательстве перевела взгляд с Сергея на Варю, и узнавание мелькнуло в ее умных глазах.

– Я думала, что вы разведены, – немного растерянно протянула девушка.

– Вы не ошиблись, мы – разведены, – зло бросила Варя, сделав ударение на последнем слове и, взглянув сверху на хрупкую соперницу, двинулась к выходу из бара.

Глава 18

Николаю хотелось зареветь, как раненому медведю. Его сердце рвалось за уходящей женщиной в сапфировом платье, а на дороге стояла Соня и хмурилась, бесконечно повторяя:

– Что происходит, Николай? Объясните мне, наконец, хоть что-то!

Вяземскому хотелось оттолкнуть ее в сторону и помчаться вдогонку за Варей, которая уже почти скрылась за дверью, но он не хотел ни прикасаться к Соне, ни обвинять ее.

Он, и только он был виноват в том, что произошло, и продолжало происходить.

Николай с надеждой на помощь оглянулся на ошарашенные лица друзей, но вдруг осознал, что рядом с каждым из них стоит его любимая женщина.

Зотов обнимал за плечи Тину, к плечу Степана прижималась разгневанная Катя. А ему срочно нужно было отвлечь Соню, спихнуть ее на кого-нибудь.

– Сонечка, а не пойти ли нам потанцевать? Сейчас вальс исполнят – специально для вас!

Радостно-вкрадчивый голос Вольфа резко контрастировал с общей мрачноватой обстановкой, но Николай готов был его расцеловать. Он почти рассмеялся, когда Соня высокомерно посмотрела на белокурого красавца и спросила: «Разве мы с вами знакомы?», а лицо его друга комично вытянулось в праведном негодовании.

Вяземский не стал ждать, чем закончится этот разговор, он со всех ног бросился вдогонку за женой.

Варя ничего не могла поделать со своими глазами. Предательские соленые капли стекали по ее лицу, и она молча слизывала их с верхней губы.

Варвара бежала со всех ног из «Феерии» – подальше от мужа, который уже давно не был ее мужем, а собирался стать им для молодой интеллигентной женщины, которая просто приехала и испортила Варе этот вечер, а может и жизнь.

Теперь, когда она встретилась лицом к лицу со своей соперницей, Варвара поняла, почему Вяземские выбрали Соню для своего сына. Она оказалась утонченной, воспитанной, строгой и изящной. Варя никогда такой не станет.

Ей хотелось выть от горя и безысходности, но она не могла себе этого позволить – рядом бежал сын.

Вначале Варя несла его на руках, но потом устала и вынужденно тянула его за руку, хотя это очень снижало скорость их передвижения.

Но разве от себя убежишь?

Услышав за спиной голос Николая, который просил ее остановиться, Варвара только ускорила шаги, хотя где-то в глубине души обрадовалась.

Он не остался с Соней, побежал за ней!

Но Варя тут же задавила в себе призрачную надежду – возможно Вяземский собирался сообщить ей, что все же женится на музыкантше.

Она всегда удивлялась способности Николая передвигаться почти бесшумно. Ведь вес у него был немаленький. Но факт оставался фактом, и Варя даже от неожиданности вздрогнула, когда над ее ухом прогремел его голос:

– Варюха, остановись хоть на минутку. Я должен с тобой поговорить.

– Мы уже разговаривали. Сереже пора спать.

Вяземский подхватил пыхтящего от быстрой ходьбы сына на руки.

– Ты не все правильно поняла, и нам необходимо кое-что уточнить.

– Ладно, – Варя не хотела спорить с мужем при сыне. – Дома уточним. У меня дома.

– Варенька, я тебя прошу, выслушай меня…

Больше всего на свете Варваре сейчас хотелось уткнуться лицом в широкую грудь Николая и выплакаться, и чтобы он непрерывно клялся ей в любви и обещал, что больше никогда – никогда не оставит ее и сына. Она пересилила минутную слабость.

– Дома. При сыне говорить не буду.

Они молча пришли домой и уложили сына спасть.

Последнее далось Варе нелегко, потому что маленькая хитрюга придумывала все новые и новые причины, лишь бы не укладываться в кровать и послушать, о чем таком секретном собираются разговаривать его родители. Но усталость вскоре сморила неугомонного малыша. Варя же все сидела у его кровати и трусила. Шелест газетных листов в соседней комнате не давал усомниться в том, что Николай ее ждет.

Варя вздохнула и малодушно дала себе еще несколько минут передышки, пока переодевалась в домашний халатик. Нужно идти и мужественно встретить все, что скажет ей муж.

Он был такой красивый в белоснежной рубашке с крепкой загорелой шеей и золотистым ежиком волос на голове. И она его любила. Всегда. И делить не с кем не собиралась. Николай должен сделать окончательный выбор.

– Я слушаю тебя.

Он устремил на нее свой синий взгляд, под который всегда неумышленно подбирала свои наряды Варя, и она чуть не бросилась ему на шею, готовая принять его на любых условиях. Но здравый смысл все же победил, и вместо желаемого она села на другом краю дивана и строго посмотрела в лицо Николая, стараясь не отвлекаться на мощный, красивый торс, хорошо просматривающийся благодаря полностью расстегнутой рубашке.

Муж не остался сидеть на диване. Он сбросил на пол газету и устроился около Вари на полу, взяв ее за руку.

Она хотела отобрать дрожащие пальцы, но не смогла. Слишком нежным, приятным и необыкновенно родным оказался этот жест.

– Варя, милая, дорогая моя. – Если он произнесет еще одно подобное слово, она лужицей растечется у его ног. Нужно как-то держаться, и Варя попыталась вытянуть свою руку из его широкой ладони, но он не дал. – Я тебя люблю. Очень сильно. Вот только понял я это, наверное, слишком поздно.

Варя молчала, у нее в горле стоял ком.

Это было его первое признание в любви. Они никогда раньше не говорили о своих чувствах. Даже когда решили пожениться. Просто жили себе и жили.

Речь мужа отобрала у Вари все оставшиеся силы. Слова просто не шли с языка.

– Только не молчи, пожалуйста. Я так виноват перед тобой, перед сыном, но я твердо решил все исправить. Если, конечно, ты мне разрешишь. Я уже говорил тебе это. Ты же знаешь, я никогда не вру.

Да, ее муж ненавидел ложь. К тому же ей очень хотелось поверить ему. Но…

– А как же Соня? Ведь она считает себя твоей невестой, и, наверное, не без оснований?

Она видела, как темнеют любимые, несчастные синие глаза, и ей захотелось поцеловать мужа, изгнать из синих омутов щемящую грусть. Но Варя должна была оставаться стойкой – ради них всех, и поэтому молча ждала ответа.

– Я виноват и перед ней. Нельзя обещать жениться на нелюбимой женщине. Ведь она по своей сути еще совсем ребенок. И мы с ней за эти годы ни разу не спасли вместе. – Николай опустил голову на их сложенные вместе руки и тихо признался. – Я ни с кем не спал все эти годы.

Непрошенная, безграничная радость затопила сердце Вари. Неужели такое возможно? Хотя его поведение той ночью, когда она тащила его пьяного к дивану, а потом… в общем, произошедшее тогда свидетельствовало в пользу того, что муж на самом деле давно не был с женщиной. В это так хотелось поверить!

Она ласково положила руку на светлую голову и тихонько спросила:

– Чего же ты хочешь, Вяземский?

Он вздохнул и нежно поцеловал ее ладонь, и так же тихо ответил:

– Тебя. Семью. Прожить много лет рядом с вами. Радоваться и грустить вместе. Это – мое самое главное желание.

Варя заметила маленький огонек надежды, который горел в глазах любимого мужчины. Она некоторое время молчала, а затем устало произнесла:

– Я даю тебе два месяца на раздумья. Это твой последний шанс все исправить. У есть только одно условие – эти два месяца спасть мы будем в разных кроватях.

Варвара понимала, что это будет тяжелым испытанием в первую очередь для нее самой, но решила не идти на поводу у собственных желаний. На кону – не только ее счастье.

Николай так посмотрел на нее после этих слов, что Варя уже решила, что перегнула палку, но он крепко поцеловал ее в губы и сообщил с мальчишеским огоньком в глазах:

– Я согласен. Но теперь, когда соглашение принято, хочу тебе напомнить, что запрета на поцелуи не было.

Друзья и подруги с любопытством и некоторой иронией наблюдали за тем, как Вольф медленно, но настойчиво продвигается вместе с Соней к танцевальной площадке.

– Интересно, – протянул задумчиво Илья, – уговорит наш «солнечный мальчик» эту Снежную королеву сделать хоть несколько танцевальных шагов или нет?

– А мы подождем и посмотрим, – подмигнув Зотову, ответил Степан. – Соня, конечно, барышня строгая, но Вольфу еще ни одна женщина не отказывала.

– Так уж и не одна? – с сомнением в голосе протянула Тина.

– Во всяком случае, мне не известна ни одна особа женского пола, которая бы устояла перед его мужским обаянием. Вот будет умора, если эта худенькая музыканточка проигнорирует нашего красавчика.

– Вам, парни, только женщины да мужская гордость в голове. А у Николая и Вари, между прочим, семейные проблемы, – вмешалась в разговор Катя.

Зотов почувствовал себя неуютно под ее обвиняющим взглядом, а Степан обнял рыжеволосую невесту за плечи и успокаивающе погладил по изящной руке.

– Не беспокойся, Катенька. Николай все исправит.

– В самом деле, может, стоило нам с Варей уйти. – Тина взяла Илью под руку и потерлась о него, словно кошка. У Зотова сразу на всем теле в ответ поднялись все волосы. И не только они. Возможно, поэтому его голос прозвучал несколько напряженно.

– Вяземский сам управится. Он натворил, ему и исправлять.

Женщины в унисон тяжело вздохнули и посмотрели на танцплощадку. Там было на что посмотреть.

Вольф показывал Соне фигуры вальса, причем с воображаемой партнершей, а девушка, скрестив руки на груди, смотрела на него, как на чертика из табакерки. На ее лице застыл вопрос: «Когда же это дурацкое представление закончится, и я смогу, наконец, уйти?»

– Да, – насмешливо протянул Илья, – кажется, у нашего друга дела продвигаются медленно.

– А мне кажется, – добавил Степан, – что его «дело» стоят на месте.

– Ну что же, возможно, если мы все тоже будем танцевать, его «дело», наконец-то, сдвинется?

И обе пары, хохоча, отправились танцевать.

После праздника Степан провожал Катю домой.

Впервые.

Всю дорогу они живо обсуждали события сегодняшнего вечера, а у двери в Катин подъезд вдруг умолкли, смущенно глядя друг другу в глаза.

Степан ощутил неожиданную робость, не зная, что в таких случаях говорят женихи своим невестам.

Если бы перед ним стояла его обычная подружка, они бы просто поднялись к ней в квартиру и занялись сексом. Но Катя не была обычной девушкой, с какой стороны не посмотри.

Не найдя ни одной подходящей к случаю фразы, Рыжий сделал то, что умел делать лучше всего – он поцеловал свою невесту.

Поцелуй получился неожиданно горячим. Возможно потому, что Катя так страстно откликнулась на него, будто ждала именно этого.

А, может, действительно, ждала?

Все сильнее и сильнее его руки прижимали к себе хрупкое женское тело, все смелее и смелее жадные губы прижимались к ее нежному рту, все глубже и глубже его любопытный язык погружался в ее рот.

Степан вдруг испытал настоятельную потребность точно так же глубоко погрузиться в тело этой невероятно желанной женщины и поэтому быстро поднял ее на руки и понес вверх – туда, где находилась кровать. А Степану она была необходима.

Ему все равно, где заниматься любовью, но его Катя заслуживала на самое лучшее. И, чтобы стать лучшим, их первый раз должен случится в кровати.

Катерина совершенно ясно отдавала себе отчет, зачем Степан несет ее к ней домой, несмотря на то, что ее почти лишили разума его дурманящие поцелуи.

Это было странно и совсем на нее не похоже, но Катю радовало и возбуждало все происходящее. Она впервые в жизни неистово желала отдаться мужчине, а то, что этот мужчина не только очень нравилося Кате, но и предложил ей руку и сердце, делало все происходящее абсолютно правильным, мало того, необходимым. У нее от предвкушения в животе словно начали порхать бабочки. Поэтому девушка крепко обняла жениха за шею, а потом тихонько рассмеялась в его ухо.

– Все в порядке? – заботливо поинтересовался Степан, ставя ее у двери на ноги, чтобы она могла открыть замок.

– Угу, – уверенно произнесла Катя, хотя на самом деле была далеко не так уж уверена. Не в Степане. В себе. Вернее, в своем умении заниматься тем, чем они собирались заняться. Но она решила не оттягивать неизбежное и решительно предложила Степану войти.

А после этого у Кати не осталось больше времени ни на то, чтобы рассуждать, ни на то, чтобы беспокоиться.

Степан снова подхватил ее на руки и собственнически завладел ее ртом.

После этого она могла только чувствовать, ощущать, как ее любимый мужчина несет ее в постель, как раздевает, нежно целуя каждый сантиметр освобожденного от одежды тела, как бережно укладывает поперек кровати на белоснежном покрывале и, будто боготворя, оглаживает руками разгоряченную его прикосновениями кожу.

Потом, не раздеваясь, Степан развел в стороны ее ноги, и Катя восприняла это как должное, не стыдясь и не жеманничая. Она только вздрогнула и тихо застонала, когда горячий, слегка шершавый язык коснулся нежных складок между ее ног.

Катерина задрожала от удовольствия удивительно быстро. Это ощущение оказалось слишком приятным и слишком кратковременным, и поэтому она непроизвольно прошептала пересохшими губами:

– Еще.

Степан рассмеялся и провозгласил на всю спальню:

– Слава Богу, мы нашли общий язык!

– Да, с таким языком, как у тебя, по-другому и быть не могло, – констатировала факт Катерина и покраснела от собственной смелости.

Теперь, когда она немного пришла в себя, Катя решила, что должна предупредить жениха кое о чем.

– Степа, я должна тебе сказать… У меня это впервые.

Рыжий, расстегивая рубашку и с удовольствием рассматривая раскрасневшееся женское тело, хмыкнул.

– Я знал, что не все мужчины доставляют удовольствие женщинам подобным образом и очень рад, что сделал это для тебя первым.

– Ты не понял. У меня это совсем впервые.

Степан перестал расстегивать пуговицы и присел на кровать, озадаченно почесывая затылок.

– Ты хочешь сказать, что ты – девственница!?

– Да, – почти шепотом сообщила Катя и попыталась встать, скромно прикрывая рукой грудь.

Но Степан, на удивление, очень быстро оправился от потрясения – Катя никогда не думала, что подобное обстоятельство может вызвать у мужчины такое замешательство – и опять не дал ей времени на раздумья. Он легонько толкнул ее обратно на кровать и прилег рядом, положив теплую руку на ее ладони, прикрывавшие напрягшуюся грудь.

– Кстати, мой любимый размер. Как оказалось. Но сейчас я хотел сказать не об этом. – Катя с замиранием сердца ждала его слов и дала себе слово стойко встретить любую новость. – Катюша, я не ожидал, что моя, извини, тридцатилетняя возлюбленная окажется девственницей. Это немного меняет мои планы. – Господи, неужели он передумал на ней жениться? Она не перенесет этого! – Ты самая лучшая женщина, которая встретилась мне в жизни. – Именно это в женских романах и говорят мужчины, когда собираются оставить женщину. Какой позор! Она сейчас точно разрыдается!

Слезы, как по заказу, выступили на ее глазах, но совсем по другому поводу. Она просто не смогла сдержать их после следующих слов любимого.

– У тебя все будет, как положено. Ты заслуживаешь этого, как никто другой – венчание, регистрация и первая брачная ночь. Но как можно быстрее. Сил нет ждать.

Катя всхлипнула и пробормотала:

– И у меня нет.

Он поцеловал ее в грудь и в губы.

– Я очень рад. Именно поэтому я сейчас уйду. Мне нужно немного успокоиться. Я слишком сильно тебя хочу.

Катя хотела крикнуть в ответ, что совсем не обязательно ждать так долго и мучить себя и ее, но Степан уже несся к выходу.

Он снова убегал от нее.