Текст книги "Темный Лев (СИ)"
Автор книги: София Ларина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)
Темный Лев
Пролог
Чем, в наше время, занимаются парни, достигшие 21-го года? Да, многими вещами, в зависимости от их интересов, образования, культурного и социального окружения. Некоторые из них могут продолжать обучение в университете. Другие могут начать работать в своей профессии. Некоторые могут увлекаться хобби, такими как спорт, музыка, рисование и т.д. В целом, все занимаются разными вещами в зависимости от своих личных целей и обстоятельств. Но есть и такие, которым буквально с самого рождения было предрешено стать достойной заменой величайших людей мира.
Я – Темный Лев, молодой оборотень, которому в скором времени предстоит возглавить величайшую секретную организацию под названием «Лига».
Еще лет двадцать назад, люди не были так внимательны как сейчас. Каждый был занят собственной рутиной и не обращал внимание на окружающих, что позволяло оборотням имеющих ген регенерации, жить долго на одном и том же месте. Теперь же все усложнилось. Люди, а именно созданные общества, собирающие информацию на «личности», которые в буквальном смысле, живут столетиям, сейчас пристально следят за их жизнями. Конечно, «Лига» делает все, чтобы списки с фамилиями определённых оборотней не попали в руки общественности, но все-же утечка иногда случается. Так десять лет назад, первыми под подозрение попали мама с Таей.
Еще бы… Уникальный генофонд. Они словно сестры. Красотки от бога! На вид не больше тридцати лет и от них глаз невозможно отвести – так эффектны. Заглядывается не только мужской пол, но и женский, они-то и стали причиной разоблачения.
С того момента, политика «Лиги» изменилась. Никто не задерживается на одном месте больше пятнадцати лет. Все находятся в постоянном движении, особенно сотрудники нашей организации. В связи с этим, мой отец – величайший оборотень Темный Тимур, целых десять лет готовил меня в качестве своей замены.
Я не знал, каково это, учиться в школе с обычными детьми. Не посещал универ и соответственно не погружался в суету студенческой жизни как все нормальные парни. Вечеринки, клубы, развлечения – не разбавляли мой насыщенно плотный график, в котором присутствовали лишь тренировки, спецзадания и уроки обучения с наилучшими педагогами мира. За десять лет обучения, под четким руководством отца, я превратился в мощную бесчувственную машину, в которую напичкали столько всего, что моих знаний и навыков, хватит чтобы заменить сотню обычных оборотней. Гипноз, эмпатия, тень, сила и многое другое, под копирку передалось по генам от родителей.
Я точная копия отца – Темный Лев Тимурович и, это моя история…
Глава 1
Лев
Познать себя. Познать свои возможности, к черту границы. Ломать себя до изнеможения. Каждый пройденный день, закаляет дух. Столкновение с проблемой – повседневность. Действовать строго по правилам, никаких исключений!
Еду и словно мантру в голове проговариваю, пока на заднем сидении открыто цапаются всеми любимые ангельские близнецы.
– Ты мне не указ! Я сказала, что проведу весь завтрашний день с Яром и точка! – раздраженно выталкивает из себя Алиса.
Бедная девочка, ей богу! Ее распирает от эмоций к собственной паре, а времяпровождение с ним, безжалостно ограничивают. Точно куском мяса перед самым носом хищника дразнят, а испробовать не дают. Где справедливость?
– Тебе было сказано, всего три часа в день и ни минутой больше… – недовольно раздает свою злость Тема. – Ты и так в универе каждый день с ним рядом сидишь.
И этого парня понять можно. Алиса для него, важнее всех на свете, а она, предательница, руководствуясь похотливым инстинктам, постоянно к своему тигру тянется, отворачиваясь от родной крови и плоти.
– Не завидуй! – дуется маленькая язва.
– Только попробуй слинять из дома, Алиса… – еще больше злится заботливый волчонок.
Ох, Артёмка… Все прекрасно понимают, что его «забота» ни что иное, как банальная ревность. Его близняшка, скоро в чужие руки перейдет, вот он и не может смириться.
– Еще как слиняю, пока ты спать крепко будешь… – не унимается племянница.
– Так, успокоились! – холодно обрываю несуразную ругань. Они могут до бесконечности перетираться словесно. И так весь день мозг грузил, общаясь с потенциальными руководителями, прибывшими для замены начальников некоторых подразделений. Так еще и племяши мозг выносят. – Вышли из машины и молча потопали в свою квартиру.
Зайцы вздрогнули, услышав мое раздражение. С полутона поняли, что достали своими спорами. Обычно я к ним спокойный тоном обращаюсь, но тут реально перебор.
– Я жду… – поторапливаю спецом, не двигаясь с места. Чувствую, как мешкаются, нерешительно выбираясь, потому и добавляю… – Утром зайду, все обсудим.
Близнецы научились распознавать тональность моего голоса. Поэтому беспрекословно подчиняются зная, что спорить со мной бесполезно. Порой мне кажется, что меня они больше слушаются, чем отца, хотя тот, до сих пор всех держит в тонусе.
– Слава богу, тишина! – облегченно прислоняюсь затылком к изголовью сидения. Всю дорогу слушал неугомонных родственников. Черт, когда уже пройдет этот гребаный последний месяц и я сниму с себя статус смотрителя? Уже дошло до того, что я крестики на календаре зачеркиваю в ожидании их восемнадцатилетия. Вот надо было соглашаться присматривать за проблемными племяшами? Будто у меня дел совсем нет. Это все беременная Тая и ее неземные чары. Знает, что никогда не откажу ей.
Чтобы вы понимали, Алиса и Артем Злобины – дети моей старшей сестры Таисии. Эта, «не разлей вода» парочка жила в полнейшей идиллии ровно до тех пор, пока Алиса не встретила свою пару в детском саду. В детском саду, блядь! Это ж как повезло малышке то, а!
Короче, после этого, начался невыносимый кошмар. Тема вечно кидался на Яра, так как он инстинктивно проявлял внимание к его сестре, а Алиска, засранка, еще и масло в огонь подливала, соблазняя своего корейца. И так тринадцать лет…
Мне кажется, даже отец от них устал, поэтому и открестился от опеки. Такое ощущение, что он и тут мою выдержку решил испытать на прочность.
– Куда, Лев Тимурович? – слышу монотонный голос своего водителя. Понимает, что я не собираюсь в квартиру подниматься.
– К Вере, – четко и лаконично направляю.
Если меня безвылазно тренировали десять гребаных лет подряд, это не значит, что я был послушным паинькой. Даже среди плотного графика, я выискивал минуты, чтобы удовлетворять свои физиологические потребности.
Не скажу, что я ловелас конченый, хотя раньше, возможно так и казалось, но эй… я был подростком, у которого гормоны напрямую в пах херачили и, на тот момент мне по боку было, где и с кем. Однако сейчас, я как-то устаканился, обзавелся одной светской особой и время от времени ее потрахиваю, ради собственного удовольствия.
– Почему ты никогда не зовешь меня в свою квартиру? – слащавый голосок Веры, раздражают мои усталые перепонки. – Мы уже полгода вместе…
Вместе… Глаза мысленно закатываю.
Черт, лучше бы еще раз на мне поскакала, чем намеренно заводить уже бракованную пластинку.
– Тебя что-то не устраивает? – прямо заливаю недовольство.
– Нет, что-ты? – теряется тут же, – Просто, хочется узнать тебя немного ближе. Ты же, такой скрытный…
Отец как-то раз сказал, что жилье, которое ты благоустроил для передыха от суетливой рутины, не стоит марать мимолетными связями. Его нужно оставлять максимально нетронутым, ради своего же спокойствия. Оно должно быть убежищем как для сознания, так и для души. Поэтому…
– Моя квартира, обо мне ничего не расскажет. И поверь, ты знаешь достаточно информации обо мне, для того чтобы трахаться, – спокойно озвучиваю, натягивая на голое тело одежду. – На большее я категорически не настроен, Вера, я думал мы это уяснили с самого начала. – Обрываю ее воздушные фантазии на корню.
Мне чужда всякого рода привязанность. Мыльные сопли не про меня. Не хочу быть обременен девушкой, которая ровным счетом для меня ничего не значит.
– Ну, Лев… – тянет сексуальным голосом, обнимая со спины. – Ты что, обиделся?
Пф… Стебусь мысленно.
– Нет, дорогая, это не про меня… – снимаю с себя ее цепкие руки, которые так и норовят снова в штаны занырнуть.
Все, я походу натрахался на сегодня. И на ближайшее время тоже…
– Завтра приедешь? – затравленно выталкивает из себя волнение.
– Позвоню, – отвечаю, перебирая ее эмоции в своей голове.
Думаю, если в следующую нашу встречу мозгоклюйство не прекратится – все, давай до свиданья!
Мне вполне хватает нервотрепки на работе и, моя связь с Верой гарантировала выброс ненужных эмоций, переполняющих мое звериное нутро, однако сейчас, я ощущаю необходимость сбросить с себя и этот внезапно полученный негатив.
Спрашивается, зачем ехал вообще, если умиротворения получаю дома?
Я вроде изначально предупреждал, что иного рода отношений у нас однозначно не будет и она приняла мои условия, теперь же выносит мое терпение наружу, нарушая собственное согласие.
Стою перед окном с порцией полюбившегося вискаря и тупо смотрю вниз. Московская ночь – время, когда город оживает. Сотни тысяч огней, ярких рекламных вывесок создают впечатляющую атмосферу. Она то и расслабляет сознание день ото дня. Вид с башни «Федерация» – один из самых впечатляющих зрелищ на всей планете. Наблюдая за суетой крупного мегаполиса, с высоты собственной квартиры, постепенно начинаю залипать, отпуская дневную накопленную усталость.
Тело заметно расслабляется, дыхание замедляется и сознание наконец, разрешает погрузиться в долгожданный сон.
Рината
Испуганно отворачиваюсь от окна, и бегу, будто от этого зависит моя жизнь. Потому что прямо сейчас, думаю, так оно и есть. Инстинктивно понимаю, что мне не стоило видеть то, что я увидела.
Савелий со своей шайкой, безжалостно издевались над обычными людьми, которые, как мне показалось, уже были в неадекватном состоянии. Они игрались с ними, потягивая жизненную силу каждого из них, четко по кругу. Точно ритуал какой-то чудовищный и абсолютно не допустимый.
Ускоряюсь, едва успев обойти ухоженные кустарники на обширной лужайке, и уклоняюсь от деревьев. Мне хочется оглянуться. Но я не настолько глупа, чтобы тратить на это время. Я старательно уношу свои ватные ноги, как те девушки, из самых страшных фильмов ужасов.
Не перестаю бежать; даже, когда слышу лай гончих собак. Они пока достаточно далеко и, если мне удастся добраться до шоссе, у меня хватит времени оторваться от них.
Но вдруг моя нога, как назло, запинается о сухую обломленную ветку и, я жалко падаю вниз лицом, врезаясь в сырую от дождя землю.
Боже! На испуге, отчаянно пытаюсь подняться, но никак не могу… Нога застряла меж веток, а еще, я наверно сломала щиколотку.
Господи! Молиться начинаю, слыша быстрые и тяжелые шаги рядом с собой.
Меня сейчас обнаружат… Обнаружат и снова запрут, а я большего не выдержу.
Перестаю двигаться, намеренно останавливая вокруг себя шум. Замираю, задерживая сбившееся дыхание. Может пробегут мимо... Может не заметят, ночь ведь. Но нет, кто-то со всей силы хватает меня за руки и резко дергает на себя.
– Рината Андреевна, вас срочно вызывают! – раздается над головой шепчущий голос.
– Боже! – от неожиданности мигом подскакиваю на ноги с громко бьющимся в груди сердцем. – Что… – выдыхаю рвано. – Что случилось? – хватаюсь за грудь, жадно глотая душный, пропитанный больничным запахом спертый воздух.
Концентрирую сонное внимание на лице разбудившего меня человека и лишь сейчас улавливаю взглядом нашего новенького интерна Ивана. Боже… расслабленно выдыхаю, опуская плечи вниз.
– Что такое, Ваня? – переносицу потираю. Ох, как сердце бешено колотится, аж солнечное сплетение передавливает.
– Там… пациента привезли тяжелого, сказали вас звать… – он что-то говорит-говорит, а я же, лишь слышу опасное биение собственного сердца и, это самый важный на данный момент, настораживающий звук в моих ушах.
Это сон… Это всего лишь был сон. Все хорошо! Я в безопасности, на работе и… Рината… Меня теперь зовут Рината. Ни как не могу привыкнуть.
– Ваня, что? – еще раз переспрашиваю, понимая, что не уловили и слова озвученной парнем информации.
– Пациент, там… – рукой назад показывает. – Тяжелый…
Интерн явно в легком шоке, это первый раз, когда ему приходиться будить меня.
– Черт, – ругаюсь, поднимая взгляд на часы в ординаторской. – Я провела четыре сложнейших операции и отдохнула всего пару часов, неужели никто не может заменить меня в такой огромной больнице? – возмущаюсь, но все равно двигаюсь к обеспокоенному интерну.
– Простите, но случай и правда тяжелый, множественные переломы, гематомы и вероятно, задеты жизненно важные органы.
Парень хоть и новичок, но вижу, с него будет толк. Главное научиться трезво оценивать масштабность ситуации, сложившейся у пациента.
– Почему так неуверенно говоришь, еще рентген не делали?
– Сейчас делают, а меня, чтобы не терять время, за вами послали.
– Ясно, – выдыхаю, подготавливаясь к началу расспроса о прибывшем пациенте. – Рассказывай…
– Неизвестный парень поступил уже в бессознательном состоянии, по словам медиков его сбила машина. Прогноз не утешительный, обширные повреждения и возможность выжить минимальная. Вся надежда на вас! Вы же волшебница…
– Так, – намеренно останавливаю ненужную для меня лесть. – Я вроде предупреждала, о подобным не говорить. – Заглядываю в его глаза, продвигая серьезность. – Еще раз, для особо впечатлительных… Я обычный врач, точно такой же, как и все в этой больнице. Не нужно заострять на мне внимание – я этого не люблю!
Стою, тщательно борюсь со своим страхом, который скрывается внутри меня уже долгое время. Я нанималась в эту больницу хирургом с одним лишь условием, чтобы меня не рекламировали и никак не выделяли.
– Но, вас вызвал сам глав врач, он доверяет только вам!
– И?
Будто этот факт что-то меняет.
– Просто, нашего пострадавшего сбил его родственник, – заявляет сухо. – Я подслушал его разговор…
Да кто бы сомневался! И это я не по испуганного Ивана. Я про наше наглое руководство.
– Ясно! – кулаки сжимаю от раздражения. Вот она, вселенская несправедливость. – Дальше я сама, – обрываю парня, сама же направляюсь в операционную, готовиться.
Не стоит ему лезть в это темное дело. Он еще молод и малейшее неверное слово, может лишить его карьеры. Если происшествие действительно связано с родственником шефа, то этот случай будет нести в себе исключительную конфиденциальность.
Преодолев лишающий силы напряжённый рабочий процесс, я на ватных ногах, буквально вываливаюсь в пространство больничного коридора. По стеночке плетусь, перебирая затекшие суставы.
Операция длилась десять с половиной часов. Пострадавшему парню перелили несколько литров крови, зашили селезенку, почку, легкое, да я вообще его по кусочкам собрала и не ради наглого глав врача, а ради самого юноши. Молодой такой, красивый. Еще жить да жить…
– Рината Андреевна, спасибо огромное… – подлетает Георгий Степанович, перегораживая мне путь. Но, я настолько устала, что тут же, в протест, поднимаю руку, заставляя помолчать.
– Потрудитесь узнать имя пациента и на завтра назначьте МРТ головного мозга, у него гематома в височной доле, возможно кровоизлияние. Все рекомендации по уходу за постродавшим, я расписала и передала Ивану Крюкову… – говорю довольно-таки четко, хотя язык еле ворочается во рту. При этом, я даже не смотрю в глаза шефа. Вообще не вижу смысла портить свое и без того плохое эмоциональное состояние, его наглым лицемерным видом. Он не раз злоупотреблял своими полномочиями, прикрывая чужие преступления. И кто как не я знаю, что подобные случаи бесследно благополучно заметаются.
– Я домой, отсыпаться, – наконец поднимаю свой полный серьезностью взгляд, давая четко понять, что в курсе произошедшего. – Имя, не забудьте… – еще раз проговариваю.
– Обязательно! – кивает неуверенно. – Отдыхайте!
Мы оба прекрасно знаем, что не смотря на тяжесть повреждений, парень выживет, я и по сложнее проводила операции. Поэтому без угрызения совести прошмыгиваю мимо шефа и, скидывая с себя халат выхожу из больницы.
Глубоко вдохнув порцию свежего воздуха, судорожно выдыхаю, закрывая глаза.
Ну и сменка…
Еще таких парочку и я, вне всякого сомнения – труп…
Глава 2
Лев
– Алиса, – зову испуганную девчонку, у которой сейчас глаза на мокром месте от того, что она «возможно», сегодня не увидит своего корейца. – У парня и так, нервы ни к черту из-за того, что он ежедневно имеет дело с твоим ревнивым братом, так еще и законная пара огонька подливает соблазняя постоянно.
– А, я? – все-таки не выдерживает и плакать начинает. Ох… Глаза закатываю. Не люблю я это… Слезы, сопли – не мое… – А я, думаешь, не страдаю? – всхлипывает отчаянно.
Да ты ж моя!
Пожалеть прям хочется, успокоить прижав к себе… Вот только сдерживаюсь намеренно, собирая сердце в жесткий кулак.
– Я тебя прекрасно понимаю, вас тянет друг к другу… – вру, конечно. Ни хера я не понимаю, как и Артем видимо. Но все же это лучше, чем стоять с маской безразличия и наблюдать, как один немаловажный для меня человек льет свои девичьи слезки. – Но вы же сами выбрали этот путь, хотя три года назад вам предлагали разъехаться по разным городам, вы же не согласились… – напоминаю ее ранимому сознанию. – Уж теперь дотерпите! – предлагаю, точно нянька какая-то.
– Я, о том-же! – встревает свое возмущение Артем, упирая руки в боки.
Деловой, ей богу!
– А с тобой, отдельный разговор, – перевожу на него сердитый взгляд.
Опа… и ручки опустились тут же, и взгляд ехидный с лица потек.
– А я, что? – типа так, между делом проходил.
– Чтобы это была последняя ваша стычка с Кимом, ясно? – предупреждаю серьезно. Сколько раз кости друг другу ломали… Дети… – Присматриваю за вами всего три дня, а мне уже надоело вас разнимать.
Слышу, как позади Алиса пытается горе свое заглушить и, черт, не выдерживаю.
– Так, собирайся, со мной поедешь, – командую Теме, показательно жестикулируя. Зашугал бедную девчонку. – Алиса, можешь встретиться с Ярославом, но только без глупостей! – строгий тон применяю. Знаю, полетит сейчас на радостях мотыльком…
Намеренно отворачиваюсь от шокированных мордашек неугомонных близнецов и, спокойно покидаю поле, очередной Куликовской битвы. Знаю они не сумеют сдержать свои бушующие эмоции и обязательно, на прощанье зацепятся словами, без этого они не умеют… Но мне не нужны эти, из ряда вон выходящие, эмоции перед очередным тяжелый рабочим днем.
– Дед будет недоволен, узнав, что они одни там, без присмотра… – ворчит себе под нос Тема.
Вот никак не может отпустить свою обреченную на провал ответственность за сестру. Не унимается.
– Уверен, что дед? – бровь выгибаю. Вижу же, как его всего ведет от досады. – Ты давай, отвыкать уже начинай. Хватит коршуном над ней виться!
– Она моя сестра, и я всегда буду виться над ней! – заявляет надломлено.
Больно пацану, отдавать сестру в другие руки, чувствую… но это неизбежно…
– В первую брачную ночь, с ними в постель ляжешь? – не хотел язвить, но он бесит меня своим убитым видом.
Насупился. Молчит. А меня дальше прорывает…
– Думаешь, они сексом занимаются, пока тебя нет рядом?
– Все может быть… – раздраженно выдает.
– Даже, если это и так, что с того? Они пара. Любят друг друга. Свадьба сразу после именин.
– Вот после именин, пусть и трахаются… – выплевывает ядовито.
– Коней придержи! – грубо секу его мат. – Еще раз услышу, язык вырву!
– Да он же, только и ждал момента на едине с ней остаться… Он воспользуется ей, как только порог переступит.
Глупый. Какой же он еще глупый!
– Я тебе кое-что расскажу, но только никому… – предупреждаю серьезно. Артем разом сосредотачивается, на меня внимательный взгляд переводит. – Еще год назад, Ким понял, что его тигр теряет контроль рядом с Алисой. Поэтому, он лично пришел к Еве за помощью… – специально выдерживаю паузу, чтобы наш ревнивец понял – Ярослав, хороший и ответственный парень. – Ева что-то нашептала, в своей манере и, с того момента он держит себя в руках, поэтому, можешь не переживать, невинности до свадьбы он ее не лишит.
Пытаюсь успокоить пацана, однако внутри посмеиваюсь, понимая настоящую причину, что цепляет его за живое.
– Есть и другие способы удовлетворения, знаешь ли…
Посмотрите-ка, его и эта информация не устраивает.
В этот момент не выдерживаю и прям во все связки ржать начинаю.
– Так тебя что больше всего цепляет? Что Алиса получит свой первой сексуальный опыт раньше тебя? Хочешь, я тебя вечерком в одно чудное место завезу?
Тема сначала дергается на месте, типа я абсурд до него доношу, но потом, видимо поразмыслив мозгами, багровеет как семилетний школьник. Заметно нервничать начинает, а затем, вдребезги весь мой стойкий контроль разбивает…
– Хочу… – и все это с такой невинностью.
Я реально на грани заржать. Все же есть свои плюсы с племяшами возиться…
– Ну все, лады… – это уже без смеха выдаю, а то не дай бог, еще и психику пацану сломаю.
До работы доезжаем в полном молчании. Парню есть к чему подготовиться, поэтому не мешаю ему, своими бесполезными расспросами.
Оставляю племяша в отделе аудита у Ларионовых, а сам к себе поднимаюсь.
– Кто у нас следующий? – спрашиваю секретаря, открывая дверь своего кабинета.
– Она, как раз вас ожидает… – кричит мне в спину, но я и так уже вижу блондинистую копну густых волос.
Девчонка? Серьезно? Хмуро обхожу свой стол и с великим недоверием всматриваюсь в ее няшное лицо.
– Доброе утро! – выдаю на автомате.
Несмотря на то, что я хладнокровный начальник, правилами приличия не обделен.
– Доброе, Лев Тимурович! – блондинка в строгом брючном костюме приподнимается и тянет руку в знак приветствия.
Я, конечно, джентльмен, но не настолько чтобы руки целовать, поэтому цепко обхватываю ее ладошку и слегка сжимаю, удивляясь довольно-таки крепкому рукопожатию.
– Я, Анастасия Завицкая – руководитель спецподразделения моментального реагирования Краснодара… – словно девиз мне тут пропела.
Очень интересно! Сажусь на свое место, недоумевающе хлопаю глазами.
Серьезно? Повторяюсь, не в состоянии подобрать более подходящего слова.
– Присаживайтесь! – командую холодно, открывая папку с ее личным делом.
Мне в принципе, хватает десяти секунд понять, что у этой девушке – стальные яйца. За всю десятилетнюю карьеру, успела побывать в самых горячих точках мира, на различных спецоперациях. Имеет кучу грамот и награждений. Владеет пятью языками и одарена четкой интуицией.
Неплохо! Закрываю папку, поднимаю на нее взгляд.
По крайней мере, это лучшее дело, которое я держал в руках за последние два дня.
Если она добровольно прибыла в мой город, значит, ей известно, что я далеко не ангелок.
– Что я должен знать о тебе? – смотрю прямо в голубые глаза. – Это на что ты способна вне зоны своего комфорта. На что способна при возникновении внештатной ситуации. Слабаки мне не нужны. Мне нужны люди, умеющие принимать быстрые и правильные решения, полноценно отвечающие за свои действия и за действия своих подчиненных. Я не потерплю халтуры и ребячества. Все разговоры должны нести исключительно рабочий характер. Это ясно?
Анастасия кивает. На ее лице нет и намека на сомнения, что ее не одобрят. Ну что ж… Это новый опыт и для меня.
– Вы приняты, – сообщаю без грамма эмоций на лице. Удивила, но лишь на бумаге. А это, равным счетом, ничего не значит.
– Лев Тимурович! – поднимается с кресла Завицкая, снова протягивает руку. – Надеюсь, мы сработаемся!
Киваю сдержанно, вновь обхватывая маленькую, но крепкую ладонь. Ловлю себя на мысли, что в ней скрывается не львица с высокой самооценкой, а терминатор непробиваемый.
– Секретарь проведет вам экскурсию. В два часа совещание, подготовьте интересующие вас вопросы, обсудим.
– Могу идти? – продолжает удерживать мою руку.
– Идите… – первым разрываю рукопожатие.
Смотрю вслед уходящей блондинки и, вашу ж мать… чувствую шлейф ее возбуждения.
Ох, чую Завицкая, ты тут не задержишься…
Рината
Хоть и твердила себе полночи, что приду на работу в четко установленное графиком время, однако уже в шесть утра стою в реанимации пациента, которого ночью прооперировала.
Не знаю почему, но он не дает мне покоя. Тревожусь за него дико.
Старостин Максим Кириллович, 25 лет, профессиональный футболист.
– Ох, и что же ты на дороге делал, парень? – убираю прядь волос с его лица и пальцами обвожу гематому. К счастью, спала немного отечность, кровоизлияния может и не быть.
– Грустил… – вдруг слышу сиплый голос пациента.
Сердце радостно забилось от того, что он в себя пришел.
– Привет, красавчик! – улыбаюсь искренне, разглядывая парня. – Как самочувствие? – интересуюсь, начиная внимательно следить за его движениями.
– Грудь болит! – хмурится мучительно.
Болит…
Не то слово! Ее на части рвет, он приуменьшает.
– Ты помнишь, как тебя зовут? Где живешь? Чем занимаешься? – продолжаю вполне стандартный опрос. Мне нужно оценить его адекватность.
– Помню, конечно, и даже помню, как машина сбила, – на удивление спокойно отвечает. – Скажите, я смогу играть в футбол? – лишь на последнем слове голос срывается.
Молчу. Сама пока не знаю ответа на данный вопрос.
– Пошевели руками и ногами, футболист, только не торопись… – намеренно ухожу от прямого ответа.
– Значит, не смогу… – констатирует подавленным голосом, лениво двигая конечностями.
Где, блин, справедливость? Еще вчера, парень был успешным спортсменом, который явно возлагал большие надежды на свою карьеру, а теперь, он на больничной койке, из-за какого-то безрассудного водителя и, неизвестно когда придет в норму, если это вообще возможно.
Сдержанно перевожу свое придушенное от жалости дыхание и старательно прячу постыдное сожаление. Этому спортсмену жалость не поможет, он не такого склада характера. Собираю все свои остатки серьезности и наконец сообщаю…
– Максим, тебе вчера провели сложнейшую длительную операцию и буду честна, пока рано говорить о спорте, тебе сначала предстоит пройти серьезный курс реабилитации, – выдаю осторожно.
– Все так паршиво? – мучительно брови в кучу сводит.
Боже… словно морозом спину обдает. Да он же мучается от боли. И перед тем, как озвучить весь перечень его серьезных повреждений, быстро вкалываю парню дозу обезболивающего.
– Максим, – беру его за руку, ту, что не затянута бинтом. – Во-первых, врачи этой больницы боролись за твою жизнь, целых десять часов, в ходе чего, тебе перелили несколько литров донорской крови. Во-вторых, тебе зашили селезенку, почку, и даже легкое. К твоему счастью, перелома ног не обнаружено, чего не скажешь о плече и трех правых ребер.
Я уже молчу о многочисленных гематомах и рваных ранах, они по сравнению с перечисленным списком – мелкие ссадины, не стоящие предельно четного внимания.
– Согласно твоим анализам, наблюдается воспалительный процесс, но это обычное дело после хирургического вмешательства, поэтому, пока нет особо сильных причин для волнения.
Парень пристально смотрит в мои глаза и ни на секунду не отводит открытого взгляда. Он даже не моргает, что приводит меня в густое непозволительное смятение.
– Через пару часов тебя отвезут на МРТ, дабы исключить возможное кровоизлияние в мозг.
– Ты меня оставляешь? – пугается парень, переплетая наши пальцы.
Неловко становится от настойчивого и по моему мнению, непозволительно близкого контакта. Переломанные пациенты, после тяжелых операций, ко мне еще ни разу не подкатывали.
– Эм, мы еще обязательно встретимся футболист, не переживай! – подбадриваю Максима.
– Нет, – головой мотает, – не оставляй, пожалуйста… Чувствую, умру без тебя.
Во рту неожиданно быстро пересохло, словно я съела целый мешок ваты. Неосознанная дрожь пробежала по моей спине, как только я повторно перебрала в голове масштаб его повреждений. Внезапная паника парня, не на шутку посеяла во мне сомнения.
А вдруг я что-то действительно упустила? Крови было столько, что могла просмотреть какую-нибудь мелочь.
– Почему ты так думаешь? – в глаза его заглядываю, пытаясь уловить малейшую опасность. – Тебя что-то беспокоит? – уже сама в панику вонзаюсь.
Однако, парень не успевает ничего ответить, его тело стремительно обмякает.
Ох… капать-колотить…
– Ваня! – кричу тут же, распахивая настежь дверь реанимации. Я знаю, он неподалеку.
– Что случилось? – интерн быстро выбегает из соседней реанимации и со всех ног несется ко мне.
– Давай быстро на МРТ, наш футболист сознание потерял.
Впервые в жизни боюсь за своего пациента. Впервые в жизни я не уверенна с своих отточенных годами действиях. Ругаю себя за безответственность. Я ведь еще два дня назад почувствовала слабость, надо было тормознуть. Надо было прислушаться…
Стою на ватных ногах, нервно пожевываю нижнюю губу, пока на экране медленно загружаются снимки моего футболиста.
Концентрирую предельно четкое внимание, подробно изучая каждый сантиметр цветной картинки, и... Все чисто! Даже кровоизлияния нет.
– Фух… – протяжно выдыхаю, убирая испарину со лба. – Ваня, снимки в карту загрузи и анализы обнови. Как только Старостин очнется, сообщи… – инструктирую интерна, а сама на выход топаю. Мне нужно обойти всех своих пациентов, которым я, тем же днем проводила операции. Что-то мое сердце не на месте. Вот совсем.
Первой посещаю девушку, которой пересаживала новую почку. Лично ее осматриваю состояние и досконально проверяю все имеющиеся анализы – все отлично. Дальше мужчину с резекцией кишечника… Тоже все тип-топ. С такай-же повышенной ответственностью посещаю остальных троих пациентов и только после этого расслабленно выдыхаю.
Все мои подопечные в полном порядке.
Тогда почему изнуряющая тревога не покидает мою душу? Почему чувствую неимоверный страх за их жизни?
Иду вдоль коридора, пошатываюсь. Это все из-за слабости… надо снова прокапаться и хорошенько покушать. Мне кажется, последний раз я ела перед первой операцией.
Захожу в процедурный, настраиваю себе дозу кратковременного излечения и, сама же себе ее и ставлю. Уверенна, через полчаса, будет лучше. Главное, чтобы никто из медсестер не вошел.
– Рината Андреевна! – стучит в ординаторскую Иван. – Футболист очнулся, вас требует.
Улыбаюсь радостно, откладывая ручку с медкартой.
– Прям требует? – смеюсь по дороге.
Лечу на воздушных парусах к чудному пациенту, вот прям хочу воочию увидеть улучшение его состояния и, как только перед глазами появляется его сияющее лицо, тепло на душе растекается.
– Очнулся? – без всякого стеснения усаживаюсь рядом с ним на кровать.
– Вы мне снились! – восхищенно раздает свои эмоции.
Улыбаюсь искренне в ответ, конечно, улыбаюсь. Футболист так сияет, глаз не отвести, как приятно.
– Мы провели МРТ и, с тобой все хорошо… – спешу обрадовать.
Странно все как-то.
Обычно я так не сюсюкаюсь с пациентами, да и вообще с людьми в целом. Я веду себя сдержанно, отстраненно, не показываю излишних эмоций, потому что они много сил отнимают, а тут я понимаю, что не могу иначе. И, это не потому, что он мне симпатичен, мне в принципе никто не понравится я запретила себе… Просто этот парень занервничать заставил, усомниться и это ново для меня.
