Текст книги "Моя одержимость (СИ)"

Автор книги: Софи Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Глава 8

Твердая выпуклость вжимается между ног. Егор продолжает оглаживать мои горящие от шлепков бедра, сжимает пальцы на них, вырывая из моей груди новые глухие стоны, которые я изо всех стараюсь глушить до минимума.

– Ну что, Ася, признаваться будем? Или мне продолжить?

– Не надо, – снова пытаюсь выпрямиться, но тяжелая ладонь надавливает между лопаток, пригвождая обратно к столу.

– Ты не представляешь, насколько мне сейчас сложно бороться с соблазном, – кончиком носа по моей щеке, вдыхая зачем-то мой запах. – Может, к черту это, Офелия? Рано или поздно я все равно тебя трахну, так что мешает поддаться моменту и поиметь тебя прямо сейчас?

– Оставьте меня в покое. Я просто работаю здесь, в-вы…вы мой начальник.

– Это сильнее заводит, согласись? Малыш, ты правда считаешь, что после всего я возьму и отстану от тебя? – его эрекция упирается мне в ягодицы. – Не ерзай так. Твоя попка и без этого манит.

Замираю, прикрыв глаза. Горячие губы вскользь проходят по шее, зубы смыкаются поверх пульсирующей жилки, кончик языка ныряет во впадинку ближе к плечу.

Почему все так остро? Почему каждое прикосновение ощущается как разряд электричеством?

Я не могу это контролировать. Мне дико страшно, но… Это предательское «но», из-за которого хочется шагнуть за черту и позволить мужским рукам творить нечто большее.

Там, ночью в коттедже, когда Егор заставлял меня скулить в подушку… Ему все-таки удалось выбить мой первый оргазм с мужчиной, удалось вывернуть меня наизнанку, оголить каждый нерв в моем теле.

В теле, которое по каким-то непонятным мотивам отчаянно хочет подчиняться именно этому мужчине.

Егор отступает. Просто в какой-то момент отстраняется, подтягивая назад мои трусы с колготками.

Тишина давит.

Он молчит, я тоже. Ни единого слова, ни единого звука.

Катастрофы не случилось, но мы в одном шаге. Мы? Или я?

Для меня все это выходит за грань, но я не уверена, что Егор придает сексу такое же значение.

– Ты собираешься шевелиться? – подается вперед, отводит назад мою светлую прядку, упавшую на глаза.

– Наверное, когда-нибудь.

– На сегодня твой рабочий день окончен, – Егор собирает деньги с пола, поднимает мои шорты и заталкивает мятые купюры в карман на них.

– Это лишнее. Я могу работать.

– Тебя накроет, Ася. И что-то мне подсказывает – очень скоро.

Его оказывается прав. Откат у меня случается в его кабинете, где я начинаю рыдать навзрыд, отпихивая от себя его руки.

Слезы льются потоком из глаз, с языка слетают проклятья, адресованные моему брату, который так и не объявился. Мне плохо, мне больно, я не справляюсь с собственными нервами. Какой-то улей внутри меня взрывается, и все вытекает наружу.

– В прошлый раз твою племянницу удалось отвлечь рыбками, но сейчас у меня под рукой их нет. Что делать прикажешь?

– Н-не надо м-мне ник-каких рыбок…

– Но аквариум из моего кабинета ты упрямо хочешь сделать, – вибрация телефона на столе заставляет Егора отвлечься от меня. – Подожди немного.

Егора нет около двадцати минут, за это время моя истерика стихает, и даже руки перестают так трястись. Хочется сходить переодеться в нормальную одежду, но я не рискую в таком виде появляться в коридоре без сопровождения.

– Успокоилась?

На диван рядом со мной опускаются сначала мои джинсы, а потом и футболка со слегка вытянутым горлом.

– Не переживай, в твоем шкафчике я не рылся. Девочки сказали, что ты пришла в этом.

– Спасибо.

– Рассказывай давай, что там натворил твой братец? Сопливый бред я, конечно, разобрал, но не полностью.

– Денис взял кредит, – путаю пальцы в пледе, чтобы чем-то занять их. – Друзья предложили ему какое-то прибыльное дело, он не посвящал меня в подробности. Бизнес прогорел, отдавать было нечем. Я надеялась, что получится договориться с банком, найти решение, но брат брал деньги в какой-то сомнительной конторе. Об этом я узнала позже, когда меня на улице поймали коллекторы. Мы гуляли со Стасей, а они начали угрожать при ней…

– При ребенке? Что за контора, Ась?

– Быстрые займы. Что-то вроде. Там бешеный процент, долг растет чуть ли не каждый день. Хозяин пошел мне навстречу, мы разбили сумму на ежемесячные платежи, которые я буду выплачивать в течение двух лет. Это…это съедает все деньги, но так хотя бы Стасе ничего не угрожает. Она очень испугалась в тот раз.

– А ты? – поднимает брови Егор.

– А я что? Пыталась связаться с Денисом, потому что меня уволили. Я бы не смогла оплатить следующий месяц. Назанимала у подруг, но вышла только часть. Поэтому…

– Поэтому ты решила опоить меня и обокрасть, – заканчивает.

– Мне очень стыдно. Боже, я…я не знала, что делать. Они бы снова пришли к нам домой. Не представляю, чем бы все закончилось в этот раз.

– А мужики эти? Не просто посетители?

– Коллекторы. Случайность. Я не думаю, что они выслеживали меня. Увидели здесь, когда я принесла им меню. Тот, со шрамом… Он в прошлый раз на меня поглядывал, я и тогда боялась, что он может зайти дальше.

– Деньги откуда?

– Обменяла у девочек переводы на наличные. Мужчина сказал, либо я отдаю ежемесячную выплату сегодня, либо… Я думала, получится договориться на часть, но он схватил меня сразу, как только я в следующий раз пришла в вип-кабинку.

Егор смотрит на меня так, будто хочет назвать беспросветной дурой. Наверное, в этом случае я бы с ним согласилась.

– Какие у тебя с братом отношения, Ась? Почему девочка на тебе?

Опускаю взгляд, потому что от этой истории мне до сих пор не по себе.

Денис о Стаське узнал слишком поздно, когда уже ничего сделать было нельзя. Полина, его девушка на тот момент, и до беременности имела нерегулярный цикл, она ничего не заподозрила, когда месячные не пришли в срок.

Дотянула, потом все-таки испугалась слишком большой задержки и пошла к врачу. Ей сразу сказали о ребенке, она к Денису со слезами. Мы с мамой в тот день тоже дома были.

Мамуля ее сразу чаем напоила, вытянула из Полины, что случилось и почему она такая заплаканная. Денис в шоке был. Ничего не сказал, выбежал из квартиры, оставив нас всех троих в полной растерянности.

– Полина тогда сказала, что попробует аборт сделать, – продолжаю, так и не посмотрев на Егора ни разу за время моего рассказа. – Мама ее отговорила – цикл нерегулярный, первая беременность, отрицательный резус. Да и срок... Была возможность больше никогда не забеременеть, а Поле всего двадцать было. Испугалась, приняла решение рожать. Денис вроде тоже оттаял, думал о предложении, даже по поводу кольца со мной советовался. А потом где-то на тридцать пятой неделе они пришли к маме вдвоем и сказали, что приняли решение оставить ребенка в роддоме. Не хотели забирать девочку.

– Сколько твоему брату лет?

– Сейчас двадцать шесть, недавно исполнилось.

– Выходит, тогда было двадцать два где-то?

– Примерно так, да. Я помню, мама тогда едва не в обмороке опустилась на софу в коридоре и тихо так спросила, в какой момент она упустила Дениса. А потом начала кричать так, что стекла едва не вышибло. В шоке были все, даже наша старенькая своенравная кошка пустилась в бега, – улыбаюсь, вспоминая Анфису, как она тогда поджала уши с хвостом.

Егор, кажется, сильно напряжен. Выглядит так, будто прямо сейчас хочет достать Дениса из-под земли и хорошенько его проучить.

Меня тоже преследует это желание в последнее время. Ладно я, его сестра, которая с натяжкой, но может за себя постоять.

Между нами с Денисом никогда не было доверительных семейных отношений, я вообще считаю, что он всегда мечтал быть единственным ребенком у мамы, но вот так исчезнуть и оставить Стасю…

В последний год казалось, что он как-то проникся к ней. Начал уделять Стасе время, покупал игрушки, водил иногда на детские аттракционы.

Да, наша звездочка по-прежнему жила отдельно от него, после смерти мамы я прекрасно понимала, что Денис ее не заберет, но он навещал дочку, давал мне деньги на жизнь.

Он не забывал о нас.

– Мама настояла на том, что будет сама воспитывать девочку. Она перевела работу на дом, только изредка ходила в офис. Стаська была тихим и послушным ребенком, спала постоянно, ела и мурлыкала что-то себе под нос. Полина сразу после родов исчезла, так больше и не появилась ни разу. Денис съехал на съемную квартиру, иногда переводил деньги маме.

– Как ты жила все это время, Ась?

Мне не нравится этот вопрос.

Не нравится жалость в глазах Егора.

Все у нас с мамой было нормально. Я поступила на бюджет, училась спокойно, находя легкие подработки. Ничего сверхъестественного. Уж просить милостыню мне точно никогда не приходилось.

– Все было хорошо, пока у мамы не нашли рак. Она очень быстро сгорела. Мне пришлось уйти на заочное, я писала курсовые на дому, иногда удавалось найти что-то стоящее на биржах копирайтинга. Денис оплачивал счета за квартиру, хотя мама в последний момент переписала ее полностью на меня.

– Боялась, что твой братец может что-то сделать со своей половиной?

Отвожу глаза.

Мы никогда не обсуждали это с мамой, но я все понимала. Так она обезопасила нас со Стасей от Дениса.

Он тоже ничего не говорил по этому поводу, но я видела его поджатые губы, когда мама показывала ему завещание.

– Маленькая, твоя мать была права. Мне почему-то кажется, что прогоревший в этот раз бизнес был не первым. Хорошо еще твоему Денису не пришло в голову взять бабки под залог квартиры, попросив тебя об этом. Мигом бы вместе с пчелкой лишились всей жилплощади.

– Отец Дениса ушел от мамы практически сразу после его рождения. У него не было достойного мужского примера перед глазами. Я очень люблю маму, но, по-моему, она никогда не умела выбирать хороших мужчин.

– Как и моя мать, – на тяжелом выдохе произносит Егор. – Она не пила и не устраивала из нашей квартиры притон, но своих потенциальных отчимов я не успевал запоминать. Чаще всего были женатые, которые вешали ей лапшу на уши. Один раз нам даже пришлось переехать.

Молчу, потому что подходящие слова не находятся.

Я знаю, на что он намекает. В отличие от Дениса ему удалось собрать себя по кусочкам без чужого положительного влияния. И Алекса он не бросил, хотя по подсчетам тот появился у него очень и очень рано.

– Офелия, не время расслабляться и засыпать у меня тут. Ты знаешь точно, что это за контора? Фамилию владельца?

– У меня в кошельке есть визитка. И в прошлый раз меня возили в один из офисов букмекерской конторы. Но зачем?..

– Хочу встретиться с этим хером и объяснить, что маленьких девочек обижать нельзя, – Егор подается вперед. – А причинение боли моей маленькой девочке вообще может развернуться смертельным исходом.

Глава 9

Егор

Офелия замирает и практически не дышит. Смотрит на меня так, будто я к ее горлу нож приставил, и давление лезвия с каждой секундой становится все жестче.

Пугливая такая малышка.

Шугается постоянно, убегает, глаза вечно в пол. Только в исключительных случаях поднимает их на мое лицо. Короткое мгновение, а после ее смущение снова заливает щеки.

На сто процентов уверен, что в школе она была отличницей, которой интереснее было зубрить новые правила, чем смотреть на мальчиков. Не привыкла она к вниманию противоположного пола, совсем.

– Визитку поищи, а потом я тебя домой отвезу. И завтра тоже можешь не выходить на смену. Считай, моральная компенсация за херовую работу охраны, – отстраняюсь, чтобы Ася не задохнулась, и ее грудь тут же приподнимается из-за глубокого вдоха.

– Я не хочу пользоваться своим…положением.

– А зря, чудная девочка Ася. Другие бы на твоем месте рады были.

– Мне важно честно работать, – цедит сквозь сжатые зубы, пока я разглядываю стройные ножки.

Нет, все-таки надо хоть немного ее откормить. Если уж Офелия решилась попытаться залезть чужому мужику в кошелек, я представляю, какие там проблемы с деньгами.

Брату ее голову бы оторвал. Как можно быть такой паскудой? Скинуть все на плечи младшей сестры – и ребенка, и долги, а потом съебаться в неизвестном направлении, даже не вспоминая о беззащитных девочках.

Стася сразу перед глазами встает. На фоне этих сраных коллекторов она вообще как песчинка. И ведь не замкнулась после знакомства с ними, хотя оно явно было не радужным. Ко мне нормально отнеслась, не визжала в истерике, на руки шла.

Что бы Ася ни говорила, пчелке не хватает внимания. Мало того что мать свою настоящую не знает, так еще и отец сбежал. А малая видит ведь, что у других детей бывает по-другому, и тоже себе так хочет. Здесь даже психологом быть не надо, все как на ладони.

– Не наигралась еще в самостоятельность? – знаю, что давлю, но без этого сейчас никак. – Тебе же будет проще, если у тебя появится мужик, который будет решать все проблемы.

– А взамен что? Я должна буду исполнять все ваши прихоти? В постели.

– Твои, – машинально поправляю. Раздражает это выканье. – Я же не садист, Асенька. В узел тебя заворачивать не буду, бить плетью до кровавых соплей тоже. Секс, вообще-то, является приятным процессом не только для мужчин.

– Вы…ты не думаешь, что я хочу все по-людски?

– Это как? – заламываю бровь.

– Свадьба, единственный мужчина на всю жизнь…

– Ты, когда пчелке сказки читаешь, не принимай все на жизненный счет.

Забавно, что в этих сказках чаще всего события идут через одно место. И это я еще не говорю про первоначальные их версии, где все совсем не так романтично, как читают маленьким детям.

– Слезай с дивана, трусишка. Из виду тебя сегодня не выпущу больше, а то еще куда-нибудь влипнешь.

– А что подумают остальные? – хмурит свои брови упрямо.

– Ась, ты все равно здесь надолго не задержишься. Думаешь, я позволю своей женщине бегать по ночам с подносом, чтобы другие мужики на нее слюни пусками?

– Хватит меня так называть! Я не принадлежу тебе.

– Скоро мы это исправим. Что там, кстати, с твоей заочкой? Какая специальность?

– Мне пришлось уйти, когда мама совсем слегла. Этот период пришелся как раз на время сессии. Потом Стася, все как-то закрутилось…

– Она в садик не ходит? Почему?

– Пытались. Стася там постоянно плачет, а потом не отлипает от меня, потому что ей кажется, что я ее там брошу, – Ася поджимает губы, радужка в глазах на секунду вспыхивает огнем.

Не признается, но на своего брата она тоже держит обиду. Возможно, даже сильно злится где-то в глубине души.

– Соседка мне помогает с ней, – продолжает, хотя я больше ни о чем не спрашиваю. – Берет скромно за работу няни, иногда учит Стаську на пианино играть. Людмила Григорьевна очень меня выручала, когда я на работу устроилась.

Визитку, которую Ася протягивает мне в раздевалке, я разглядываю секунды три. Ни о чем мне фамилия на клочке бумаги не говорит, я с такими криминальными элементами дел не имею. Но, видимо, пришло время окунуться в дерьмо.

Жду на выходе Офелию, терпеливо не тороплю ее, потому что понимаю – девочке надо выдохнуть и собраться с силами, чтобы сесть ко мне в машину.

– У вас тут такси корпоративное… – мямлит недвусмысленно, снова оказавшись в поле моего зрения.

– У нас водитель, который приезжает к закрытию. А такси это слишком дорого, Ася. Очень сильный удар по моему карману, я могу и не пережить.

– Ну зачем опять издеваться? – старается натянуть угрюмую маску, пыхтит показательно от возмущения, а у самой уголки губ разъезжаются в стороны.

– Чтобы ты улыбнулась. Сказал, довезу – закрой ротик послушно и иди в мою машину.

– Кто-то может заметить…

– Да все и так уже поняли, что ты под моей протекцией, – спокойно пожимаю плечами, кивнув на кучку столпившихся у бара официанток.

– Черт…

Ася тут же поворачивается спиной к ним, а у меня из груди рвется слишком громкая усмешка, из-за которой малышка вздрагивает.

– Считаешь, так тебя никто не сможет узнать? Они уже отлично справились с этой задачей. Готовься, солнышко, к слухам и сплетням о том, как ты полируешь коленками пол в моем кабинете.

Из-за ее низкого разочарованного стона у меня ширинка в паху натягивается. Вспоминаю, что хотел выцепить Соню к себе на пару часов, чтобы сбросить напряжение, да вот только член с этими мыслями не согласен.

Он хочет Офелию.

– Ну хватит уже краснеть, ты ведь взрослая девочка, – кладу ладони на хрупкие плечи и подталкиваю Асю в сторону выхода.

На улице она плотнее кутается в легкую куртку и шлепает за мной к машине. Забирается на переднее сиденье, ответственно тянет на себя ремень безопасности. В салоне раздается щелчок.

– Могу я поехать с тобой? – огорошивает внезапной просьбой.

– Это еще зачем?

– Мне не хочется сейчас быть одной… Стася пробудет у соседки до утра, а я в квартире с ума сойду в одиночестве.

– Не особо хорошая затея, солнышко.

– Посижу в машине. Пожалуйста.

Когда девочка смотрит на тебя такими глазами, отказать практически невозможно. Вот и я поддаюсь на эту маленькую неосознанную манипуляцию со стороны Офелии. Мне и самому не нравится идея оставить ее одну, откровенно говоря, а решить все проблемы хочется уже сегодня.

Чего кота за яйца тянуть? Время все равно детское.

– Слушаешься меня беспрекословно, чудо, поняла? – обхватываю ее подбородок двумя пальцами, разворачиваю к себе.

Ресницы у Аси до сих пор мокрые, а глаза красные. Провожу по ее искусанной нижней губе, оттягиваю розовую плоть, обнажая ряд белых зубов.

Понимает ли она, как действует на меня ее присутствие? Вряд ли.

Тем слаще будет искушать маленькую бестию.

Завожу мотор и выезжаю со стоянки. Включаю обогрев, хотя температура на улице вполне приличная для ночи. Ася дрожит, обняв себя руками, все никак успокоиться не может.

– Моя знакомая держит небольшой частный детский сад, – начинаю подводить к решению еще одной проблемы. – Группы небольшие, каждому ребенку уделяется достаточное количество внимания.

– Спасибо, но с племянницей я справлюсь сама.

– Дело не в том, справишься ты или нет. Ей нужна социализация. Другие дети, новые знакомства. Ты представляешь, какой шок будет у неприспособленного ребенка в первом классе? Это не шутки, Ася.

– У нас еще есть время, Стасе даже четырех нет…

– Чем раньше начать, тем легче будет, – сворачиваю вправо по навигатору. – Просто попробуй, ладно?

– Я не могу себе это позволить, – слегка нервозно признается Офелия. – Неужели ты не понимаешь?

– Это ты не понимаешь, маленькая. Никто с тебя не возьмет за это денег. Отоспишься завтра и съездишь с пчелкой в центр на пару часов. Пусть осмотрится. Может, ей самой понравится.

– Вряд ли, – упорно стоит на своем Ася. – Моя племянница – домашний ребенок.

– Да что ты? Когда мы были за городом, она за тебя липучкой не цеплялась. Бродила по участку, играла с собакой, с удовольствием знакомилась со всеми. И никто не закатывал истерик.

Улавливаю, как Офелия гневно сжимает зубы. Не нравится ей такая правда.

С одной стороны, я понимаю, почему она так ревностно относится к девочке. По сути у Аси больше никого и нет. Отец бросил, мать умерла, брат хрен пойми где шляется. Весь ее мир сосредоточен на ребенке, крутится вокруг пчелкиной орбиты.

Но это тоже не дело, зацикливать свою жизнь исключительно на ребенке. Сейчас она молодая деваха, но время-то идет. Дальше что будет? Стася повзрослеет, отделится от нее, а Офелия поймает себя на том, что жизнь надо строить по новой.

Ну и кому оно надо?

– Здесь налево нужно повернуть, – командует ворчунья, взмахнув ладонью в нужную сторону.

Я притормаживаю возле букмекерской конторы, и прямо на наших глазах охранник выбрасывает из здания какого-то потрепанного мужика. Тот валится на задницу, пытается встать, но в его состоянии координация явно хромает на обе ноги. Жалкое зрелище.

– Что-то мне уже не нравится идея оставить тебя в машине. Выползай, котенок, со мной пойдешь. Украдут еще такое сокровище, где мне потом тебя искать?

Ася резко дергает дверную ручку со своего угла, едва не вырывая ту с мясом. Долгая и кропотливая работа мне предстоит, если она так шарахается от простого комплимента.

Скорее всего, понадобится шоковая терапия. Я все же не самый терпеливый мужчина на свете. Болтаюсь где-то в конце списка.

Внутри Офелия неосознанно льнет ко мне поближе, завидев перед собой огромное множество пьяных особей. Каждый здесь теребит в руках какую-то бумажку и лакает пиво крупными глотками, посматривая на экраны телевизоров.

– Федосевич на месте? – спрашиваю у молодой девчонки за стойкой, не выпуская Асю со своего радара.

– Александр Юрьевич? А вы по какому вопросу?

– По важному. Кабинет какой?

Администраторша тушуется и кивает на лестницу.

– Двести третий.

– Девушка у вас здесь посидит. Под присмотром.

– Но…

Достаю из кошелька пару купюр и кладу на стойку перед ней. Все вопросы и замечания сразу отпадают.

К любителю запугивать девушек в трудном положении я вхожу практически с ноги. Сразу открываю дверь, скалюсь, заметив перед собой сочную жопу какой-то брюнеточки, полирующей шланг грузного мужика на диване.

Он дергается, шлюшка давится болтом и, выпуская тот изо рта, начинает кашлять.

Я представляюсь. Вполне себе вежливое начало диалога.

– Какой еще, нахуй, Демидов? Ты кто такой вообще? – Юрий Александрович, или как там его, заправляет в штаны свой вялый хер и стреляет недовольным взглядом в девку с потеками чего-то черного под глазами. – Потом закончишь. Выйди.

Юная минетчица пулей вылетает из кабинета. Прохожу вглубь, падаю в кожаное кресло «большого» начальника.

– Значит, нравится прессовать девочек, за которых никто не может вступиться?

– Че?

– Через плечо, бля. Или тебе еще не доложили?

Пересказываю кратко произошедшее в клубе, мужик, вникнув в ситуацию, качает головой.

– Я такой команды не давал. У девки сроки есть, в них и платит.

– Поуважительнее, сморчок. А теперь слушай внимательно, у меня на быстром наборе есть полкан, который с радостью по дружбе организует проверку всех твоих богаделен. По полной программе, в том числе и с налоговой стороны. Если не за беспредел присядешь, то за бумажки так точно.

По глазам вижу, что зассал. Взгляд забегал, подобрался сразу весь.

– Либо второй вариант. Ты мне сейчас говоришь, сколько тебе девочка должна, я выплачиваю долг, и ты навсегда о ней забываешь. Хоть одну суку увижу рядом, сгною. Тебя, если вдруг не понял. Что выбираешь?

На том и договариваемся.

Интересно даже, на что братец Аси брал лям. Не удивлюсь совершенно, если окажется, что он их тупо промотал. На баб пустил или на наркоту там.

Теперь Офелия точно не отвертится. Я планирую взять со своей маленькой должницы по полной.