Текст книги "Я тебя забираю (СИ)"

Автор книги: Софи Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

22. Таисия

Три месяца спустя

– Тась, иди сюда скорее! – я кружила на кухне, пока подруга с братом щёлкали каналы на новом телевизоре, который мелкий своими хитрющими глазами у меня всё-таки выпросил.

– Чего хотела, солнце? Я верчусь с будущим ужином, ты же знаешь, – руки были в муке, так что я старалась особенно не трясти ими во избежание белых следов на простеньком пушистом ковре.

– Смотри… – всплеск ладонью в сторону экрана средней диагонали. – Это случайно не тот, кто..?

– Фу! Зачем вы включили новости? Скука, – Сашка насупился и потянулся к пульту, но я перехватила его и прибавила звук, вымазав кнопки своими белыми отпечатками.

…Эдуард Лесневский был задержан вчера сотрудниками полиции. При нём были найдены наркотические вещества в больших количествах. Его отец отказывается от комментариев и, насколько известно, не собирается помогать сыну в этот раз. Дело Лесневского ведет государственный защитник, счета компании арестованы…

У меня подогнулись колени. Я рухнула на диван, прижала пальцы к вискам, ощущая под подушечками бешеную пульсацию моего в секунду разогнавшегося сердца.

Тук-тук, тук-тук.

– Да ну вас! Я пойду лучше поиграю в своей комнате. Тась, сделаешь мой любимый яблочный пирог? С корицей? – машинально кивнула брату в ответ, а он своими маленькими пальчиками стер с моей щеки белесый след. – Вымазалась вся. А ещё на меня ругаешься. Люблю тебя, сестрёнка.

Проказник убежал в свою комнату – после переезда у Сашки появились личные метры, где он мог делать всё, что вздумается. Я всеми конечностями голосовала за личное пространство, потому что всем иногда нужно передохнуть в тишине.

– Ты меня пугаешь, подруга. Всё хорошо? – Аська села на корточки передо мной и попыталась словить мой взгляд.

Я же просто смотрела в одну точку и не могла поверить, что убийца моей матери, наконец, ответит перед законом. Хотя бы в этот раз.

В моих глазах он заслуживает пожизненный срок, как бы жёстко это ни звучало, но и несколько лет в колонии строгого режима станут для него уроком.

– Ась, я не могу поверить… Всё это время я до безумия хотела наказания для него. Чтобы ему вернулась наша боль. В десятикратном, в стократном размере… А сейчас это кажется таким реальным.

– Не плачь, девочка моя. Он за всё ответит, я чувствую, – подруга улыбнулась и вытерла скатившиеся слезинки, которые мне не удалось сдержать.

Никогда не прощу этого человека. Я не обязана.

Говорят, что такой гнев способен сожрать человека изнутри.

Он останется со мной до конца дней – просто сейчас эти чувства опустились еще на несколько ступеней. Вглубь. Туда, где болит не так сильно.

– Так, всё, отставить слёзы! Лучше мне скажи, мы сегодня идём отрываться? – Ася маниакально всё пыталась меня уговорить на ночь «непрерывного веселья».

У её нового парня день рождения, на который я конечно же была приглашена. Подруга давила на жалость не слишком знакомой компанией, в которой она будет чувствовать себя неловко. А тут вроде я под боком – идеальная возможность перемыть косточки бывшей Дениса, которая тоже грозилась нагрянуть.

Не все расстаются врагами.

Если честно, я завидую. Потому что Артуру вместо дорогого коллекционного коньяка я бы сейчас подарила годовой запас лапши – пользуйся, дорогой, на всех женщин хватит.

В нашу последнюю ночь он сказал, что мы сможем со всем справиться, и в тот момент я безоговорочно ему верила. А вечером того же дня мужчина своим едким цинизмом выжег из меня все светлые чувства.

Ничего не осталось.

Он заразил меня собой, а после внезапного исчезновения оставил лишь пустоту, которую первые несколько недель до слёз отчаяния по ночам, до истерик, когда не можешь сделать вдох и глушишь звуки подушкой, потому что за стенкой сопит маленький брат, хотелось заполнить.

Но в голове билась одна мысль.

Не получится.

Так, как с ним, уже никогда не будет.

– Солнце, я буду. Ты возишься со мной уже несколько месяцев. Что я за подруга такая, если не смогу выручить мою фею? Это всего один вечер.

Один вечер посреди возбужденной толпы в центре танцпола.

Один вечер на удобном диванчике в компании веселых ребят самых разных профессий.

Один вечер под биты современных бессмысленных песен.

Ещё один вечер без него.

Мне так тебя не хватает…

23. Артур

– Мальчики-мажоры? Оленёнок, я переживаю за твой вкус.

Кулаки весь вечер сжимались. Страсть как хотелось разогнать всех на танцполе и навалять сопляку за то, что посмел тронуть моё.

Моё, блять.

Гнал эту мысль от себя, а оно всё равно шарахнуло в самый неожиданный момент.

Девочку к себе притягиваю и запах её волос вдыхаю. Плевать, что они дымом и всякой остальной дрянью пропитались. Слишком долго я был без нее. Слишком.

– Ар… Артур? – заикается, забавная моя. Ладонями мне в грудь упирается, оттолкнуть пытается, брови грозно нахмурив.

– Он самый, Бэмби, – взглядом плотоядным скольжу по её телу. Платье, и без того короткое, еще выше от танцев задралось, на ногах почти такие же по высоте туфли, в каких она ко мне заявилась в наш первый раз.

– Пошёл ты!

Это было ожидаемо. Даже пощечина заслужена, если вспомнить, что я ей в последнюю встречу наплел. Только щёку всё равно жжёт – дикая кошечка еще и ногтями умудрилась полоснуть. Весь свой гнев в удар вложила.

– Сексуально, – ухмыляюсь, а она лишь сильнее закипает. – Выйдем поговорить? Здесь слишком шумно.

На самом деле, зову я её не разговоры разговаривать. Прижать бы девочку к стене в каком-нибудь уединенном месте и показать, насколько я соскучился.

Подыхал без неё.

Оленёнок возмущенно губами шевелит, а потом заставляет меня натурально рассмеяться, когда очень неприлично тычет мне под нос средним пальцем правой руки.

Отступаю.

Девочке нужно уложить всё в голове.

Возвращаюсь за столик. Парни уже успели подцепить каких-то дев не слишком высокой морали.

Вот не понимаю я этого. Мальчишник ради тёлок. Если уж решил себя окольцевать – будь добр член в штанах держать вместе с руками. Что это за прощальная трахо-вечеринка? Всё равно ж не поможет. Уверен, что Мишаня уже недели через три снова побежит за ближайшей юбкой в желании разглядеть что там под ней.

Салютую виновнику «торжества» стаканом и шепчу в воздух имя его невесты, получив в ответ непринужденный взмах ладони и оценку буферов дамочки, что плотно присосалась к его шее.

– Скучаешь?

Боже упаси.

Девушка хочет умостить свою задницу на подлокотнике, но я занимаю его локтем и одними глазами даю понять, что ловить здесь нечего.

Меня интересует лишь один конкретный Оленёнок со слегка рассеянным от алкоголя взглядом.

Она трется на баре с каким-то прилизанным блондинчиком и не знает о том, что я наблюдаю за каждым движением до кончиков пальцев моей женщины.

Пацан кладёт руку ей на талию и приближается к маленькому ушку своим поганым ртом, а я запоздало понимаю, что слишком сильно сжал пальцами стекло.

Боль отрезвляет. Отвлекает от красной пелены чистой ярости.

Никому, нахер, не трогать девчонку. Не дышать в её сторону.

Только я могу.

Я. Мудак, который несколько месяцев назад смеялся над её слезами.

– Очнись, малышка, мне просто хотелось трахаться. Ты очень удобно попалась под руку.

– А тогда, на балконе? Зачем ты всё это говорил..?

– Вспомни, что после этого ты весьма охотно раздвинула ноги.

Отгоняю внезапно нахлынувшее воспоминание. Стараюсь думать о том, что так было нужно. Так она смогла навсегда избавить брата от папаши-говнюка.

В туалете смываю кровь с рук и перематываю порезы полотенцем. Надеюсь, они их стирают. Всё-таки элитное заведение.

Понимаю ведь, что нельзя. Что девочке лучше без меня будет. Что это просто эмоции, потому что не ожидал я Оленёнка сегодня встретить.

А еще понимаю, что ни-ху-я.

На эмоциях её хотелось бы просто трахнуть. Да хоть, вон, в кабинке позади меня. Платье задрать, трусы спустить и больше никакого наваждения.

Мне другое нужно. Она нужна. Взгляд её глубокий, как тогда, на проклятом балконе.

В зал возвращаюсь, вспоминаю, что сигареты в куртке оставил. Всю пачку сейчас вывернуть готов, если это хоть немного поможет расслабиться. Иначе просто Оленёнка напугать могу.

На подходе к гардеробу замечаю знакомые лица. Только теперь рука блондинчика гораздо ниже талии. Вырву, блять, и в измельчитель засуну.

А когда девочка голову ко мне поворачивает, осознаю, что от выблядка этого и лужи не оставлю.

Зрачки у девчонки с пятирублевую монету. Глаза чёрными кажутся.

24. Артур

Рука ныла, но моральное удовлетворение перекрывала болезненную пульсацию в костяшках.

Душу я отвел.

Сдал сосунка охране, сгреб Оленёнка в охапку и запихнул в свою машину, пока девчонка ещё в какую-нибудь историю не влипла со своим везением. Пятый раз, мать твою. На моей памяти пятый. Про отморозка, которого я успел загасить до того, как он малышке что-то сделал, ей знать не обязательно.

Не буду же я ей рассказывать о собственном сталкерстве. По пятам за ней ходил первое время, когда она в своей тошниловке дорабатывала положенное.

Шефу своему я в рабство сдался сразу после полного одобрения моей кандидатуры. Три условия в обмен на душу. Он выслушал всё, хмыкнул и договор мне подвинул. Всего лишь пятилетний. Правда, без права разорвать с моей стороны и с его патентом на все сделанные наработки за это время.

Всё так грамотно составлено, что не придраться в случае чего.

Читал я уже после подписания. Просто ради интереса.

Думал, он мне копейки в зарплате нарисует за наглость. Ан-нет. Отвалил щедро. Даже машину от фирмы подогнал в личное пользование.

Вот на её переднем сидении девочка сейчас и растекалась.

Я лишь мельком поглядывал, смеялся, когда она в воздухе что-то там поймать пыталась, совершенно позабыв о том, что её вообще-то силой усадили в салон. Платье теперь моей кровью заляпано в нескольких местах – сама брыкалась так, что пришлось крепче перехватить, подключив руку травмированную.

– Ты меня трахаться везешь? – если бы мы не стояли на светофоре, я бы по газам ударил после такого вопроса.

Неожиданно.

– А хочешь? – лицо её обхватываю с двух сторон и заставляю ко мне голову повернуть.

– Хочу, Кирилл. Очень хочу. Мне так жарко…

Кирилл, блять.

Понятно всё.

Девочка где-то в облаках своих летает и все еще того мудака перед собой видит.

Лапки ко мне тянет, наваливается всем весом и пальчиками по ширинке скользит. А дурь-то мощная. Лучше бы отключилась и спала бы себе спокойно. Мне не жалко, хоть пусть весь салон слюнями зальет.

– Это мы отложим, – ладони её перехватываю и мягко толкаю обратно на сидение. – Сиди спокойно, а то врежемся во что-нибудь. Будешь шалить – свяжу, – надулась в ответ, снова попыталась приблизиться, но я сильно резко с места стартанул после зеленого, девочку толчком отбросило назад.

– Ну Кирилл, пожалуйста… Давай прямо здесь… Мне так плохо, внутри всё пылает…

И от этого «пожалуйста» её голосом, обращенного к другому, пусть даже в бреду, у меня зубы скрипят от того, насколько сильно я их сжимаю.

– Молчи, Оленёнок. Лучше, блядь, молчи, – на несколько секунд у неё будто проясняется перед глазами. Пытается всмотреться в мой профиль, но никак за нить реальности зацепиться не может.

На сидении ёрзать начинает, платье вверх по бёдрам тянет, открыв мне вид на кружево ажурное, которым кромка чулком обвита.

Сглатываю и скорость набираю, чтобы быстрее добраться до дома.

Забавно, что бабки у меня появились, а я продолжаю спать на одном матрасе. Слишком много с этим связано.

Машину припарковываю до того, как Оленёнок за трусы схватиться успевает.

– За шею меня обхвати и руки там и держи, – машину огибаю, девочку подхватываю осторожно, облизываясь на всё ещё виднеющиеся чулки.

Лишь в ванной её на пол опускаю, благо она молчала по дороге. К крану тянусь, чтобы воду настроить, а в следующую секунду она уже ко мне жмется. Без платья. Успела через голову стащить, пока я отвлекся.

В кабинку девчонку заталкиваю, водой поливаю, держа душ над головой, потому что сил нет запах чужой считывать с её тела.

В итоге рубашку приходится снять, потому что ткань насквозь мокрая неприятно к телу липнет – Бэмби руками махала во все стороны и отплевывалась, когда косметику пытался нормально смыть.

– Ты обещал меня связать… – глазами своими хлопает и опять ко мне тянется. Теперь хоть полотенце всё прикрывает, и я выдохнуть могу.

Остатки «одежды» с неё снял быстро, футболку свою кое-как натянул – девочка явно больше на раздевание настроена сейчас.

– К батарее привяжу, ага. Нравится план? – кивает энергично, а я мысленно ладонью себя по лбу бью.

Насколько красной она станет завтра, когда память будет в голову всё это подкидывать?

Удержать её в руках, чтобы она, наконец, вырубилась, становится очень сложной задачей. Малышка ёрзает, извивается, задницей своей ко мне толкается и продолжает шептать этот «горячий» бред, обращаясь к Кириллу.

Приходится чуть сильнее её сдавить и в шею рыкнуть.

Где-то после минут двадцати возни удаётся словить тихое, но такое пробирающее:

– Артур…

25. Таисия

Голова раскалывается так, что я лежу с наглухо зажмуренными глазами и стараюсь дышать через раз, потому что даже это делает пульсацию еще невыносимее.

В мыслях – пустота.

Во рту – пустыня.

Я ничего не помню из вчерашнего вечера и ночи. Перед глазами встают какие-то обрывки, но связать их в общую картину я не смогла бы даже на страшном суде.

Где я вообще нахожусь?

А самый главный вопрос: кто дышит мне в шею?

Боюсь повернуться и увидеть в постели незнакомца. Хотя как в постели… Ощущение, что подо мной один лишь матрас. Так было в квартире Артура.

Так теперь было в моей спальне. В одну из ночей я стащила тяжеленный матрас на пол, и только после этого мне удалось заснуть. Брат очень удивился утром, когда не смог открыть дверь.

– Я знаю, что ты уже проснулась. Дыхание перестало быть ровным.

Нет.

Нет, нет, нет!

Это всего лишь сон. Моё сознание решило поиздеваться. Отыграться за все внутренние терзания, которыми я себя мучила на протяжении слишком долгих месяцев.

– Тебя здесь нет… – шепчу себе под нос, а после взвизгиваю от весьма болезненного щипка под рёбра.

– Всё ещё уверена в своей правоте? – на ухо, провоцируя меня долгим влажным поцелуем в шею.

Я уже ни в чем не уверена.

Так хочется, чтобы он продолжил.

Вспомнить, как я дрожала от его прикосновений. Как металась под ним и бесстыдно стонала в ответ на каждую ласку, которую он мне дарил.

– Мне не нравится этот сон. Дайте следующий.

– Ты не спишь, Оленёнок, – сглотнула, вспомнив свои же слова, произнесенные в коридоре. И щипок он мне вернул тоже за тот раз. – Помнишь, да?

– Не помню. Я тебя сразу же забыла. В ту самую секунду, когда ты хлопнул дверью передо мной. Это же был просто секс, да? – едко вворачиваю ответный вопрос в конце.

Артур дёргается, отпускает меня и резко поднимается на ноги. Хватает сигареты с подоконника – я успела разглядеть знакомую пачку – и вырывается на закрытый чистый балкон. Пол там, наверное, с подогревом. Не сравнится с развалюхой в квартире, куда я стучала целую неделю после его откровенности.

А потом мне открыл незнакомый мужчина и пригрозил полицией, если я не перестану мешать ему спать. Так я поняла, что Артур решил бесследно исчезнуть из моей жизни. Будто ничего и не было.

Нельзя было упустить шанс скрыться незамеченной. Платье я отыскала в ванной, там же нашлось белье. Чулки были безвозвратно испорчены. Сумочка с курткой в прихожей, телефон разряжен в ноль, так что добираться придется общественным транспортом.

Футболку Артура я забрала с собой. Потому что мне до боли хотелось иметь рядом хотя бы его запах. Пусть слабый, но я никогда не стану стирать мою маленькую слабость.

Подруге я позвонила уже из дома. Ася накричала на меня за то, что я пропустила десятки её звонков, и обещала приехать ко мне через полчаса.

Слово она сдержала.

– Как же ты меня напугала! – налетела ураганом в прихожей, почему-то стала осматривать все доступные глазу места на моем теле. – Я невероятно виновата перед тобой… Я не знала, что они так развлекаются. Господи, Тася, с тобой всё хорошо? Он ведь не успел ничего тебе сделать?

– Кто? О чём ты вообще? Я совершенно ничего не помню после того странноватого коктейля…

– Скоты эти… Они девочкам подмешивают что-то в напитки, а потом развлекаются с бедняжками. Специально выбирают таких: без связей, без богатых родителей. Которых легко заткнуть…

– Твой Денис?

– Все они там, сволочи. Я-то себе всю голову сломала, чем могла зацепить парня его уровня, а оно, видишь, как обернулось. Если твой красавчик не успел бы вчера вовремя, а его друг не вытащил бы меня, сегодня хоум-видео с нашим участием разлетелось бы по всему интернету. Какой позор! – подруга всхлипнула и снова кинулась мне на шею. Я рассеянно гладила её по голове и пыталась вычленить полную картинку из её слов. Выходило слабо.

– Ась, давай по порядку? И можно чуть более связно вести повествование? Я ничего не понимаю, но хочу разобраться.

– Ты совсем ничего не помнишь?

– «Гавайский рассвет», – это коктейль, после которого моя память дала сбой. – А дальше мрак.

– Сейчас я осушу твой графин с водой и расскажу подробности. Пообещай, что после этого ты не перестанешь со мной общаться, – у неё были такие виноватые глаза, что мне стало ещё интереснее.

– Графин пополам и обещание у тебя в кармане.

На кухне Ася поведала мне исход вчерашней вылазки. Рассказала про наркотики в бокале, про Артура, который в очередной раз меня спас, про его знакомого, пришедшего на помощь подруге.

Лучше бы я и дальше ничего не помнила.

26. Артур

Девочка сбежала, а я позорно не просчитал этот вариант.

Заметил лишь в тот момент, когда она из подъезда полураздетая выскочила.

Следом помчался, да поздно было. Уж не знаю, за какой угол Тася завернула, но найти её мне не удалось.

Дал ей время до вечера, а потом появился на пороге её квартиры с букетом, которым малышка меня отхлестала. С места не сдвинулся ни на сантиметр, позволил ей от души поизгаляться над цветами и мной.

– Зачем ты снова в моей жизни появился? Я же только смогла дышать без тебя… Как ты меня нашел вообще?! – вскрикнула на последнем вопросе и начала ползти по стеночке на пол, смахивая ладонями предательские слёзы.

Подхватил девочку, не дав сесть на задницу, и отодвинул руки, которыми она пыталась закрыться от меня.

Я не знаю, кто кого первым поцеловал.

Просто в какой-то момент я почувствовал вкус её губ на своих.

Одежда летела в стороны, мы запинались о поломанные цветы, каждый раз после нового вдоха жадно сталкиваясь ртами до предельной возможности обходиться без кислорода.

– Ненавижу… Ненавижу тебя… – шептала между стонами, а сама теснее прижималась ко мне и царапала спину, когда я слишком сильно вдавливал пальцы в её кожу.

Потому что иначе не получалось.

Потому что это была стертая грань, когда нежность отходит на второй план.

Я увел губы на её шею, оставлял на молочной коже следы, пальцами забираясь в насквозь мокрое белье девочки. Её ладонь в следующую секунду оказалась на моём члене, малышка сжимала ствол и водила по нему рукой, пока я вбивал пальцы в тугую влажность, вырывая новые всхлипы этого безумия.

Меня на части рвало от её мурашек. От вида твёрдых сосков, от бешеного пульса под губами, от того, как сладко она жмурила глаза, когда я скользил к клитору и слишком медленно растирал смазку вокруг, насаживая её на лишь один палец.

А она мстила в ответ. Почти невесомо водила коготками по низу моего живота, тянула волосы второй рукой и выводила меня на хриплые рыки своим показным непослушанием.

Мы оба кайфовали.

Я – от власти над этой горячей девочкой.

Она же от возможности оказаться под своим мужчиной.

Вскрик её новым поцелуем заглушаю, когда до обоюдной боли на член одним мощным глубоким толчком насаживаю. Замираю зубами на её плече от того, насколько туго обхватывает меня, а девочка голову назад откидывает и нижнюю губу почти до крови прикусывает, потому что я, идиот, об осторожности забыл.

Крышу сорвало окончательно.

Отстраняюсь, почти выскальзывая из неё, а она вновь спину мне полосует и ногами крепче обхватывает, бёдрами умудрившись дёрнуть.

– Ещё хочу. Пожалуйста, Артур, только не останавливайся, – я ещё жёстче от её просьб становлюсь.

Вновь грубо врываюсь в податливое тело, резче на себя опустив.

– Не больно? – ну я же мудаком буду, если не спрошу.

– Сильнее, прошу…

Метки на её теле оставляю, разрастаются по всей поверхности, словно растение какое её опутало и зацвело багровым сиянием.

Никак не удаётся в хоть какое-то подобие ритма войти. Толчки диким желанием смазаны, девочка внутри меня так плотно обхватывает, что от одного этого ощущения кончить готов.

Рвано. Хрипло. Губы в губы с одним дыханием на двоих.

До упора её насаживаю, вбиваюсь с такой силой, что приходится ладонь под затылок её подставить, чтобы малышка о стену позади головой не билась.

Спину жжёт, в паху каленое железо, в голове вскрики самой желанной женщины этого блядского мира.

Я чувствую, как она из последних сил сдерживается. Как её пульсацией по нарастающей простреливает, когда она глаза открытыми держать не может, лишая меня омутов своих, которые по ночам снились.

Три финальных толчка и девочка от меня в свою вселенную оголенных нервов ускользает, пока я внутри спермой её заливаю, войдя максимально глубоко, в бедро, уже изрядно отмеченное, впившись мёртвой хваткой до побелевших пальцев.

Понятия не имею, каких усилий ей это стоило, но после пары минут молчания девочка оглушает меня своим ядом.

– Спасибо за оргазм. Можешь проваливать на все четыре стороны. Цветы разрешаю не собирать.

Заслужил.

Она пытается быть серьезной, но я все равно тихо посмеиваюсь и оттягиваю мочку зубами.

– Горжусь своей девочкой с шипами, но я приехал не для этого. Прекращай дрожать, Оленёнок. У нас намечается разговор в одежде.

И рот ей запечатать, пока малышка ещё раз ужалить не успела.