Текст книги "Я тебя забираю (СИ)"

Автор книги: Софи Росс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

17. Таисия

– …и я не смогу защитить сестру.

Маленький мой. Всхлипывает так, что у меня сердце замирает от жалости к этому искреннему человечку.

Он ведь даже не из-за проигрыша так расстроился. Я должна была понять, почему Сашка так отчаянно упрашивал меня отдать его в секцию. Плавание, футбол, баскетбол… Что-то менее травмоопасное он категорически отказывался рассматривать. Это мне ещё удалось от бокса его отговорить.

– Слушай, парень, посмотри на меня, – мужчина сделал шаг назад и раскинул руки, позволив брату оценить довольно внушительные габариты. – В шесть лет я уступал тебе в росте добрый десяток сантиметров и весил столько, что меня запросто ветром могло унести.

– Вы? – удивляется Сашка.

– Я, – рассмеялся по-доброму. – Вырос, правда? Тебе просто нужно больше есть и не бросать тренировки. Природа сделает своё.

– А Вы меня не обманываете? – я стояла чуть в стороне и не могла разглядеть выражение лица брата.

– Моего слова тебе достаточно?

– Да.

– Тогда оно у тебя есть. А теперь надо найти твою сестру. Заставил переживать, наверное, своим побегом, – мужчина протянул Сашке крепкую ладонь, но в этот момент брат повернул голову и заметил меня.

– Тася!

Он врезался в меня с такой силой, что я села задницей на пыльную плитку, и сразу же обвил шею своими маленькими ручками.

– Я теперь обязательно буду завтракать утром перед садиком. И там ещё раз. Мне нужно очень много кушать, чтобы стать таким же большим и сильным.

На это я могла лишь рассмеяться и продолжать гладить его по спине.

– А ты чего на пол села? Сама же мне говорила, что так нельзя делать в общественных местах, – отстранился и немного нахмурил брови.

«Тебе можно, а у меня под запретом?» – так и читалось во взгляде.

– Если бы ты меня не сшиб, мне бы не пришлось сегодня стирать джинсы.

Саша покраснел и, как истинный джентльмен, протянул мне руку, чтобы я могла ухватиться за крохотную ладошку, когда начну подниматься.

– Оленёнок? Чёрт, везде тебя ищу! – Артур подоспел как раз в момент, когда я оторвала ягодицы от пола.

Одним резким движением он дёрнул меня к себе так, что я носом врезалась в литую грудь.

Как же вкусно он пахнет.

Стояла бы так и вдыхала ментоловые отголоски геля для душа вперемешку с его естественными нотками.

Голова кругом.

– Артур? – я вздрогнула от мужского голоса за моей спиной.

– А кто спрашивает? – меня немного отодвинули, лишая тёплых объятий.

Верните всё обратно.

– Мы пересекались в прошлом. «Адамант». Может, помнишь? Ты ещё безопасников моих крыл так, что даже я для себя новые обороты подчеркнул.

– Ну, я же не виноват, что они трусы протирали на рабочих местах и всю систему запустили к хе… – глянул на моего младшего брата, который впитывал каждое слово, и поспешил исправиться. – Плохо работали, в общем.

– Ты когда вернуться успел? За бугром не понравилось?

– Где? Я отки… – опять взгляд на Сашку. – Малышка, кому-то не мешает переодеться и забрать оставшиеся шмотки. Я смотрю, настроение поднялось? – киваю и перевожу взгляд на незнакомого мужчину.

– Спасибо Вам за брата. Артур, мы подождём у раздевалки.

По дороге брат расспрашивает меня о наших планах на остаток дня и с энтузиазмом щебечет о соседе снизу, который теперь будет водить его на тренировки и учить новым приёмам – они, оказывается, договорились об этом за моей спиной перед соревнованиями.

А я не понимаю, кем Артур меня считает – доступной девочкой на ночь или симпатичной женщиной с наличием чувств внутри – и что я буду делать после исчезновения мужчины из моей жизни.

Придётся запастись литрами клея.

Ведь разбитое сердце всегда можно собрать по кусочкам?

18. Артур

– Сидел, значит?

Я вспомнил этого мужика. Довольно крупный тогда проект был. Один из первых заказов, который позволил на новый уровень шагнуть. Такая реклама всегда работает: о тебе расскажут друзьям, они подхватят для следующих.

Снежный ком в приятном понимании.

– Сидел, – подтверждаю абсолютно спокойно.

Да, это было в моей жизни. Теперь не отмыться от клейма позорного до самого последнего дня.

– А мне другое говорили. Уехал, мол, загранку покорять. На родине тесно стало.

Макс умно всё провернул. Обо мне не распространялся, чтобы репутацию фирмы уберечь. Только всё равно не помогло это – в первый же год утонул на рынке конкуренции бешеной. Не смог моё детище в руках удержать, потому что не сможет хозяином посмешище стать.

Как бы из штанов не прыгал.

Бывший друг всегда был хорошим исполнителем. Из тех, кто идеально чужое раскачивает, если правильно направить. И следить. Пристально. Чтобы ни единого шага в сторону – в противном случае даже самую крутую идею завалит так, что порошка не останется.

– Иногда даже самый проверенный человек падалью может оказаться, если на горизонте перспективы больших бабок мелькнут, – плечами пожимаю. Не хочу углубляться.

Забыто, но не прощено.

Мог бы – отомстил. Да только некому уже.

Пьяным в поворот не вошёл. У Макса теперь персональный котёл имеется.

– Во вторник набери, – визитку мне протягивает. – Мне спец нужен, по зарплате не обижу.

– Ничего не смущает? – в аттракционы щедрости я не верю. Кто захочет систему безопасности погоревшему, пусть даже один раз, доверить?

– Меня смущает лишь то, что я за год уже пятый раз профессионалов, мать их, меняю. Все хотят невъебенное количество нулей в зарплате, а работать – нет. Придешь, посмотришь. Не захочешь – уговаривать не стану. Но я бы, на твоём месте, такой шанс не упускал. Реальная возможность подняться. Если, конечно, впахивать готов.

Я не просто готов. Я из шкуры своей выпрыгну, если понадобится, а потом обратно без вазелина залезу.

Но самое первое, что в мысли стреляет: Тася сможет быстрее свою мечту осуществить. С моей помощью.

Руки друг другу жмем и расходимся. Визитку несколько раз в кармане, как параноик, проверяю. Возможность просрать боюсь.

В кафе мелкий возится в уголке для детей, пока я Оленёнка смущаю касаниями не особо пристойными и поцелуями, от которых до ушей доносится урчание довольное.

Не зря предложил в самый дальний угол завалиться. Можно девочку беззастенчиво трогать и гладить в нужных местах, пока нам заказ готовят.

– Артут… Что ты делаешь? – глаза в пол опускает, руку мою убрать пытается, но я продолжаю по бедру выше скользить, иногда пальцами специально жёстче надавливая на особенно чувствительные места.

– Решил начать с десерта. Такая сладкая малышка, что никак не удержаться, – губами шею ласкаю, на спине под свитер пальцами ныряю и по коже обнажённой дразню лёгкими касаниями. – Заглянешь сегодня? Хочу тебя, девочка. До одури.

– Не знаю… Мне ещё немного некомфортно. Ну, там… – прелесть какая невинная. Щёки смущением полыхают, а сама ближе ко мне жмётся и коготками по груди водит.

– Ничего такого не будет, малыш, если не захочешь. Я знаю ещё массу способов доставить друг другу удовольствие без тебя на моём члене.

– Сашка…

– У тебя же есть какая-то там подруга, м? Купим мелкому конструктор на вечер, пусть собирает, – мочку зубами оттягиваю, языком следы зализываю и от мурашек её мгновенных кайфую.

– Мне надо позвонить Даше. И ещё у брата узнать, захочет ли он.

– Звони, Оленёнок. Сама же хочешь, я чувствую. Жаль, бельё проверить не могу, – зато мне ничего не мешает к жару между её бёдер прижать, вскрик внезапный заглушив новым поцелуем.

– Я сейчас…

Малышка убегает с телефоном на улицу, чтобы детские повизгивания не заглушали голос на том конце, а я брату её подмигиваю, когда он мне с довольной улыбкой машет из бассейна с шариками пластиковыми, куда после с головой ныряет.

Выдыхаю и на спинку откидываюсь.

Готов ли я так выходные проводить?

В светлое время суток малышню развлекать, стрелялки там всякие, парки, а ночью, когда её брат уже спать будет без задних ног от усталости, голодную до моих рук девочку под себя подминать и в глаза эти бездонные смотреть до самого утра, рот шумный губами своими закрывая.

Единственно верный ответ в голову приходит.

Да.

19. Таисия

– Давненько в моей квартире не было таких красавчиков, – после кафе и короткой прогулки мы приехали к моей подруге с пакетом разных вкусностей. Ася не любила сладости, поэтому пришлось импровизировать в сырном отделе. – Колись, тихушница, где таких выдают? Я бы парочку прихватила.

– Куда тебе два? В чулан засунешь на запас?

– А кто сказал, что нельзя развлекаться сразу с обоими? – подмигнула мне и рассмеялась, когда увидела моё выражение лица, которое содержало в себе скептический взгляд и поджатые губы.

– Ничего не хочу слышать. Спасибо за Сашку. Ты меня очень выручила.

– Обращайся, Тась. Я руками и ногами за твою сексуальную жизнь, – ткнула эту взрывную особу в плечо и зажала уши ладонями, потому что дальше шли слишком уж провокационные вопросы.

Я не против делиться личным с подругой, но обсуждение количества сантиметров в том самом месте ставит меня в тупик.

Вот зачем ей такие подробности?

– Ладно-ладно, – всплеснула руками. – Иди уже к своему плохому мальчику. Повеселитесь там за меня.

За время короткого разговора с моей рыжулей Артур успел вызвать такси, поэтому в лифте нашего дома мы были всего лишь через пятнадцать минут. Но даже они показались слишком долгими.

– Если бы не эти доисторические надписи на стенах, намекающие на отсутствие должной уборки, я бы тебя прямо здесь зажал, красивая моя, – только мужчина всё равно оттеснил меня практически к стене и нависал коршуном с таким голодным взглядом, что я ощутила тепло внизу живота от одного только зрительного контакта.

– Ты обещал… – мямлю что-то невпопад, вспомнив о не слишком приятных ощущениях между ног, когда Артур попытался скользнуть в меня пальцами.

– Не трахать тебя? Я помню, Оленёнок. Член останется в штанах, но я запросто могу сделать это языком так, что будет ничуть не хуже.

Боже.

Слишком горячо.

У меня внутри всё плавится от всплывающих перед глазами картинок, где этот грубый мужчина проделывает между моих ног такие вещи, что я забываю дышать.

– Я бы тоже хотела попробовать, – рядом с Артуром я становлюсь невозможно порочной.

Я.

Та, которая никогда не хотела заниматься оральным сексом, потому что он казался мне слишком унизительным. Да, в прошлый раз, когда мужчина жестоко резал меня словами, я готова была опуститься перед ним на колени, но мысль об этом не катилась волнующим трепетом по каждой клеточке моего тела.

– С радостью предоставлю тебе эту возможность, Оленёнок. Твой рот не даёт мне покоя.

В его квартиру мы буквально вваливаемся под неодобрительное шиканье старушки-соседки.

Сдираем ненужные вещи друг с друга, путаемся в обуви, пока наши губы сталкиваются в оглушающем поцелуе, который разжигает во мне огонь неподдельного желания такой силы, что становится больно от бьющей в самый центр пульсации.

Артур прямо в прихожей вынуждает меня прижаться спиной к стене и медленно, не отнимая взгляда от моих глаз, опускается на колени, опаляя горячим дыханием обнаженную кожу над границей джинсовой ткани.

Ловко выпускает пуговицу из петли, тянет бегунок вниз до предела и лишает меня последней защиты, стаскивая джинсы по бёдрам вместе с простеньким хлопковым бельем.

А после меня уносит на небеса.

Когда его язык вырисовывает узоры на влажной плоти. Когда хватка на бедре становится жёстче, потому что от удовольствия таких масштабов я просто не могу спокойно стоять на месте.

Когда стоны срываются с губ, даже когда пытаешься их прикусывать. Таким потоком, что не успеваешь лишний раз втянуть воздух в горящие лёгкие.

Вплетаю пальцы в волосы Артуру и тяну особенно сильно, когда он ударяет языком по чувствительному комочку нервов одновременно с поглаживаниями подушечками внутренней стороны бедра.

Свободной рукой царапаю край тумбы, пытаюсь ухватиться, потому что вместе с нарастающим напряжением у меня начинают дрожать ноги – я рискую рухнуть в мою личную пропасть на самом финале.

Артур отрывается и поднимает глаза на меня. Скользит губами к тазовой косточке, обводит ту языком, вырисовывая узоры влажного следа на моей коже, пока его большие широкие ладони полностью накрывают ягодицы.

Перехватывает щиколотку, заставляет меня упереться ножкой в его плечо и доводит меня до оргазма такой разрушающей силы, что вместе с протяжными звонкими стонами я не могу сдержать слезы кристально чистейшего удовольствия.

Прямо сейчас каждый мой нерв оголен – я переполнена эмоциями, чувствами и ощущениями мужских касаний на моём безвольно оседающем на пол теле.

– Держу тебя, девочка.

20. Таисия

Это ведь не стыдно?

Вот так развязно, на коленях, стоять перед мужчиной, от которого у тебя сознание мутной пеленой плывет и ничего другого уже не надо.

А он пальцы тебе в волосы вплетает, натягивает сильной хваткой, вынуждая голову запрокинуть и посмотреть в глаза его, желанием затуманенные.

Мы поменялись местами.

Теперь Артур прижимается к стене спиной, а я губы облизываю от предвкушения.

Языком веду по контуру, пока пальцы пытаются с молнией расправиться.

Я не знаю, откуда во мне это дикое желание подразнить моего хищника. Завести так, что мужчина сам меня в свой пах впечатает, рычанием музыкальным порыв несдержанности сопроводив.

– Давай же, Оленёнок. Иначе я… – у него голос срывается, когда я первый раз губами скольжу по твёрдости. – Вот так, девочка. Бля-ядь…

Чувствую, как пальцы волосы сильнее сжимают. Как его трясет, когда мой язык терпкий вкус с головки слизывает. Как Артур больше не может терпеть и подталкивает меня губами обхватить возбужденный член.

Он скользит медленно. Дает мне возможность привыкнуть, неспешно двигаясь навстречу моему рту и обернутой у основания ладони.

Вздрагиваю, стоит ему толкнуться глубже. Рукой в бедро упираюсь и отстраняюсь немного, перейдя на приглушенные дрожащие нотки.

– Покажи мне… Покажи, как именно тебе нравится.

– Девочка…

– Пожалуйста, Артур. Хочу доставить тебе удовольствие.

Мне до боли необходимо передать ему власть над моим телом. Чтобы жёстко, грубо, до капающей с подбородка слюны и моих хрипов от глубоких тяжелых толчков.

Чтобы он показал, как бывает на самом деле.

Без облачной романтической ваты.

По-настоящему.

Я не успеваю попросить снова – меня буквально силой насаживают практически до упора, позволяя впиться ногтями в кожу, пока губы плотно смыкаются вокруг твёрдой пульсирующей плоти.

Артур поддается моим жалким мольбам и вбивается стреляющими в низ живота ударами, грубее намотав волосы на собственный кулак.

Раньше мне казалось невозможным испытать хоть что-то приятное между ног, когда мужчина имеет тебя в рот, а сейчас…

Жарко. Влажно. До болезненных спазмов.

Невыносимо острое блаженство взрывающихся по всему телу искр.

Лишь задень и увидишь разряд молнии.

Рай и ад одновременно.

Трясет так, что ногти бесконтрольно его бедро скребут. Губы плотнее смыкаю, когда Артур без всякой осторожности еще глубже толкается. Взгляд к его глазам поднимаю, сильнее пьянею от чистого неподдельного кайфа, который в них отражается.

Губкой впитываю каждую эмоцию этого мужчины, когда он себя терять начинает.

Когда удары бёдрами внутрь мощнее становятся, когда волосы до боли натягивают, не позволяя хоть на секунду вывернуться и вдох сделать. Когда нам обоим так хорошо, что всякое стеснение испаряется, меняя розоватый фон первой неловкости на пёстрые багровые вспышки дотла выжигающей душу страсти.

В горло ударяет вязкость. Артур кончает мне в рот, ни секунды не думая заверить столь откровенный финал моим согласием, а я послушно глотаю всё до капли, даже не попытавшись отстраниться.

Потому что горячая, ударяющая внутрь сперма сейчас кажется самым правильным из возможного.

– Ты… – хрипит, пока мой язык собирает с головки оставшееся. – Это, сука, блядский сон, который я хочу видеть до конца своей жизни.

Я медленно скольжу по его телу вверх, продолжив поглаживать вновь твердеющий член, и неожиданно нахально для нас обоих щипаю его где-то под рёбрами. Прокручиваю пальцы и ухмыляюсь слишком дерзко в ответ на шипение.

– И что это было? – руку мою перехватывает и зубы смыкает на указательном, очередную волну мурашек запустив.

Сильнее давит, свободную ладонь на ягодицу грубо обрушив, и улыбку мне возвращает.

Такая же неприкрытая наглость.

– Ты не спишь, – хихикаю, на носочки поднимаюсь, чтобы в шею ему уткнуться.

– Не выпущу сегодня из-под себя, – пытается в угрозы, но я лишь губами его кожу трогаю и чуть повыше ключицы небольшое пятнышко оставляю.

– Попробовал бы ты меня выгнать, самый идеальный мужчина на свете.

Рассвет на его обшарпанном узком балконе – лучшее, что случалось со мной в этой реальности.

21. Артур

Дым лёгкие травит, пока я в темноту вглядываюсь и о девчонке, что в комнате сопит, думаю.

После предательства бывшей, когда она за моей спиной с моим же лучшим другом спелась, поклялся себе никогда больше женщин в свою жизнь не пускать.

А перед Оленёнком душу вывернуть готов.

Смотри, малыш, вот он я. Со всеми демонами внутренними, с клеймом в биографии.

Примешь?

И она ведь даже головой в ответ не кивнет.

Просто прижмётся сразу и теплотой своей окутает.

Светлое к тёмному. Наивность к цинизму.

От ладошек на животе вздрагиваю. Настолько глубоко в себя ушел, что не уловил скрип балконной двери.

Пепел стряхиваю, сигарету недокуренную в пепельницу вдавливаю и разворачиваюсь лицом к девочке, которая с одной ноги на другую переступает, потому что холодно здесь так стоять. Пол не то что без подогрева – спасибо за отсутствие обрушений.

– Ты чего вышла? Еще и босая. Заболеешь и будешь потом свои бациллы в двух квартирах сразу разбрасывать, – на себя её тяну, вынуждая на мои ноги встать, чтобы теплее было.

– Проснулась, а тебя нет. Зачем ты куришь? – к губам её тянусь, но девочка уворачивается от поцелуя и нос мило морщит.

– Нервы успокаивает. Не нравится?

– Просто вредничаю. Мне в тебе всё нравится. Даже страшно от того, насколько, – признание выдыхает и на груди у меня прячется, чтобы я взгляд не мог рассмотреть.

Не одной тебе, Оленёнок, страшно.

Я пиздец как боюсь в будущее смотреть.

– Посмотри на меня, малыш, – глаза тут же поднимает, немного голову запрокинув. – Прорвёмся. Вместе, – ладонь её ловлю и пальцы наши сплетаю. – Веришь?

И она сама ко мне тянется. Губами мои осторожно накрывает, целует со всей своей нежностью, а я позволяю. Наслаждаюсь этой девочкой, дыханием прерывистым себя отравляю, каждое движение впитывая. По спине её глажу, сильнее вжимаю в своё тело.

Чтобы намертво.

До конца.

Лишь с ней рядом дышать. Потому что иначе я уже не смогу.

– Тебе – верю.

А в следующий миг я малышку на матрас осторожно опускаю и телом своим её дрожащее накрываю, ни на секунду не отрываясь от сладких губ.

То, что при первой встрече должно было стать простым трахом, переросло в ненормальную зависимость, когда каждую долбанную секунду жизненно необходимо к Оленёнку прикасаться и удовольствие ей дарить.

Стоны губами собирать, до каждого сантиметра кожи добраться, чтобы всё в невидимых отпечатках было. В глаза эти бездонные смотреть и собственное отражение в них видеть.

Отражение, которое всякой грязи лишено.

– Хочу тебя внутри… Артур…

И когда она имя моё вот так искренне выстанывает, у меня внутри всё замирает.

Истинное сумасшествие, от которого кровь кипит и хочется этой девчонке под ноги все чёртовы звёзды бросить. До единого небесного фонарика.

Утром Оленёнок меня в свою квартиру отправляет, чтобы я сыр притащил и дощечку для нарезки, потому что «всё должно быть по правилам».

Обратно на кухню мне приходится заталкивать себя силой. Натягиваю улыбку, сжимаю зубы, наблюдая за лёгкими покачиваниями женских бёдер в такт мелодии из динамиков телефона, и стараюсь впечатать эту картинку в свою память, потому что вот так – последний раз.

Мне бы сейчас в стену кулак несколько раз врезать, да боюсь малышку напугать своей агрессией.

– У тебя такой взгляд… – девочка замечает перемены. Подходит близко, встает между моих разведенных ног и пальцы в волосы зарывает.

Глаза в глаза.

– Какой, Бэмби? – моргаю и возвращаю ей слегка нагловатый прищур, который она привыкла видеть.

– Будто что-то случилось, – губы кусает, ладонь к моей щеке прикладывает. Душу по ниткам вытягивает, желая разгадку уловить.

– Случится. Обязательно случится, если ты не вернешься к нашему завтраку. Съем тебя вместо бутербродов, – уловка срабатывает.

Девочка взвизгивает, когда я пальцы её аккуратно прикусываю, и возвращается к своему занятию, то и дело поглядывая на меня из-за плеча.

Я же сижу на пошатывающемся стуле и думаю о том, что ещё пять минут назад всё было идеально.

А теперь остается лишь впитывать её запах и считать родинки, которые я буду видеть по ночам в своих кошмарах.

Три под коленкой, две чуть выше косточки на щиколотке.