Текст книги "Иллюзия любви (СИ)"
Автор книги: Снежана Альшанская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
– В резервуаре должна была быть и ты, – сказал он.
– Тогда почему там была не я?
– Не хотел, чтоб ты умерла от инфаркта. В любом случае Михаил увидел, что трюк с левитацией можно делать лучше, чем он в свое время.
Глава 6
Музыка стихла. Музыканты поспешили сойти со сцены. В глаза ударил свет осветительных приборов, зал разразился аплодисментами. Конечно же, они адресовались не мне, а тому, кто шел за мной.
Люциферу Зарову.
Он поднял руку, в которой виднелись обычные ключи. Звякнул ими. Зал затих.
– Может, вы обратили внимание на черную "Бугатти Вейрон", стоящую у входа? – спросил он. – Она моя. Да, у многих из вас есть подобные машины, но эта необычная. Эксклюзивная модель. Таких в мире всего пять штук. Я подарю её тому, кто разгадает секрет следующего трюка. Не тревожьте меня с вашими предположениями о магии и сверхъестественном. Магии не существует. Все, что вы увидите, лишь иллюзия.
С этими словами он спрятал ключи в карман.
– Мы находимся в Париже. Верно? Вы прибыли сюда на мое выступление.
– Верно, – послышалось несколько голосов из зала.
– Но я здесь лишь проездом. Мне нужно возвращаться в Прагу, – продолжил иллюзионист. – А потому я подумал и решил перенести туда всех вас. Чудесный город. Кто там не был – советую.
Зал затих, Люцифер же шагнул ко мне. Он всегда говорил эти слова. Про то, что никакой магии нет. Но люди все равно верили в то, что происходит на сцене.
– Для этого номера мне пригодится много энергии. Надеюсь, моя помощница мне поможет, – сказал он и подошел ко мне вплотную.
Несмотря на овации из зала, я услышала его дыхание. Почувствовала запах дорогого одеколона, смешанного с каким-то редким сортом виски.
– По контракту на сцене ты должна делать все, что я скажу, – прошептал он мне на ухо и ухмыльнулся. От его улыбки стало еще больше не по себе. Хотелось убежать, скрыться, перестать существовать.
Люцифер же впился пальцами в мои бедра, прижал меня к себе, коснулся своими губами моих.
– Не нужно, – зашептала я, понимая, что сотни пар глаз смотрят на нас.
– Делать все, что я скажу, – повторил он, а затем проник своим языком в мой рот.
Я почувствовала горький вкус редкого виски, который Люцифер пил в антрактах. Его руки сжали меня как тиски. Лямки короткого блестящего платья до боли впились в кожу.
Его пальцы смяли юбку моего платья, прикоснулись к бедру, нащупали там трусики. Я ощущала каждое его касание. Все они казались взрывами. Внезапными, будоражащими, жаркими. Я вся инстинктивно сжалась.
– Расслабься, – снова его шепот, шедший будто отовсюду. – Иначе зал не поверит.
Это было трудно. Вокруг множество людей. Все смотрят на нас. А он тонкими, ухоженными пальцами коснулся моей груди. Сперва мягко, аккуратно, а потом схватил её, начал жестко массировать.
Опустив взгляд я увидела, что мое платье порвалось. Прямо на груди. И сейчас все присутствующие видели выступающий сосок. Люцифер коснулся к нему языком, потом укусил. Показалось, что в этот момент он зарычал нечеловеческим, неприсущим ничему живому голосом. А может, в самом деле зарычал?
Он еще раз укусил мою грудь. А потом посмотрел на меня. В этот момент в его взгляде, в выражении лица промелькнуло что-то звериное.
От него на меня нахлынуло мгновенное возбуждение. Я ощущала, как мокнут трусики. Как сбивается дыхание. Как учащается пульс.
– Расслабься, – снова прозвучал голос отовсюду.
Я подняла голову. Глаза сразу же ослепил свет прожекторов и блеск разноцветных иллюминаций. Я не смотрела на Зарова. Лишь чувствовала. как он, словно паук, забирается под мое белье, как его пальцы касаются самых интимных мест, как я вздрагиваю от каждого пламенного касания.
Он то нежен, как кот, то мгновенно превращается в свирепого тигра. Он аккуратно погладил мой клитор пальцами, а затем резко дернул руку. Что-то треснуло. Опустила взгляд и обнаружила, что платья на мне больше нет. Оно пропарило вниз и мягко опустилось куда-то в зал. Мы же парили в нескольких метрах над сценой.
Как это случилось я не знала. Да и мне было все равно.
Люцифер крепко держал меня на руках и я знала, что хватка иллюзиониста не ослабнет.
Он снова усмехнулся мне тем самым звериным оскалом. Его бабочка куда-то испарилась, рубашка была расстегнута, на груди виднелась странная абстрактная татуировка, о смысле которой я не догадывалась. Черт, раньше я не видела эту татуировку!
– Не бойся, – прозвучал тот же шепот.
Люцифер подбросил меня, на мгновенье расставил руки, а затем поймал. Я не успела испугаться, но обрадовалась, когда снова оказалась в его сильных руках. Лежала на нем, а он парил в воздухе.
Наши губы снова соприкоснулись. Пальцы Люцифера, сильные, но такие ловкие, обхватили мою талию. А потом я снова ощутила его внутри себя. И на мгновение почти отключилась от нахлынувшего волной экстаза.
Мне стало плевать на полный зал людей, на техников, один из которых сидел чуть выше на раме и что-то делал с прожектором, на внезапно заигравшую холодящую кровь органную музыку, на светопредставление, разворачивающееся под нами.
Я лишь чувствовала как ускоряется бой моего сердца, как нарастает пульс, как потеет кожа.
А еще Люцифера, входящего в меня раз за разом, будто бы в такт нарастающему темпу музыки. Его огненные пальцы, раз за разом сжимающие мою грудь. Будто бы звук доносился не из множества расставленных по залу колонок. Будто он играл, а мое тело служило ему инструментом. И управлялся он с инструментом как настоящий мастер. Знал куда и как коснуться, где нажать, где погладить, чтоб музыка была идеальной.
Инструменту нравилось.
Инструмент подрагивал под его прикосновениями, когда нужно смягчался или твердел, извивался. А Люцифер, человек, которого одни боялись, другие ненавидели, а третьи обожали, входил в него все глубже, играл все искуснее. С каждым мигом меня накрывали все новые и новые волны жара.
Ритм начал замедляться. Как и Люцифер.
Он все медленнее ласкал меня языком, сжимал пальцами грудь, входил в меня. Мне хотелось большего. Я позабыла о том, кто он. Забыла, что боюсь этого человека, но вынуждена с ним работать. Мне просто хотелось еще. Каждая молекула моего тела горела в желании.
Я протянула руку, коснулась его гладкой щеки, провела по зачесанным назад черным волосам. Он же смотрел на меня темными, слегка прищуренными глазами, а его каменный взгляд не выражал ничего. Только сейчас я поняла, что на моем теле не осталось одежды. Совсем. И что на это смотрят сотни пар глаз.
Музыка снова начала нарастать.
– Тебе же нравится, – послышался тот же шепот. Кажется, иллюзионист даже не открывал рта.
То, что он сказал – это был не вопрос. Утверждение. Он знал…
Он снова поцеловал меня в губы. Провел пальцем по животу. Дотронулся до самых интимных мест и сразу же убрал руку. Разогревал меня, как разогревает публику. Подготавливал к фееричному финалу представления.
Люцифер наклонился, коснулся языком моего соска. Я напряглась как струна. Впрочем, сейчас я ей и была.
Музыка становилась все громче. Потолок приближался. Странно было то, что осветлитель даже не смотрел на нас. Ну и черт с ним.
Люцифер схватил меня за бедра, поднял. Я ухватилась за его шею. На моей же сразу оказался его язык. Он двигался выше, оставляя за собой горячий след. Коснулся к мочке уха, пощекотал её, вызывая разбегающиеся по всему телу импульсы. Один из них заставил меня обхватить его ногами. Он снова вошел в меня. Еще глубже, чем раньше. Проникнул туда, куда до сих пор не проникал. Я закричала от удовольствия. Сильнее впилась в него ногтями.
Он же в свою очередь посмотрел мне в глаза и усмехнулся. Как-то непривычно. Очень уж по-человечески.
– Говорил же, тебе понравится.
Мы медленно опустились на сцену.
***
Прикрывая тело руками, я вбежала в гримерку и мой взгляд сразу же упал на окно. Там была Прага. Надписи на чешском, маленькая пивнушка напротив, никакой Эйфелевой башни.
Что это было? Как я, черт его дери, здесь оказалась? Что он со мной сделал? Это же невозможно! Никак! Господи…
Что он сделал со мной? Зачем ему было заниматься со мной сексом прямо на сцене?
Мысли путались. Ноги не держали. Хотелось упасть в кровать и забыть все как страшный сон.
Я быстро оделась и лишь после этого заметила, что не одна здесь. Рядом стоял тот самый незнакомец в бежевом плаще. Михаил. Его лицо поросло щетиной, под глазами виднелись круги. Выглядел он так, будто не спал неделю. Он стоял прислонившись к стене и курил. Я, кажется, ни капли не интересовала его.
– А ты обещал машину тому, кто сможет разгадать твой фокус. Мы никогда не были в Париже. Верно? – спросил он и затянулся сигаретой. – Много кто хочет попасть на твое выступление, Люцифер. Ты объявил о нем как всегда спонтанно. За день до начала. Спрос велик. Потому ты сам выбирал тех, кому достанутся билеты. По ай пи адресу отследил заявки, выбрал тех, кто находился в Праге или близ неё. Остальным послал уведомление, что билеты закончились. Их быстро раскупают. Сам едва достал.
Михаил подошел к окну, приоткрыл его, выбросил окурок, вынул из кармана мятую пачку "Лаки Страйк", начал теребить её в руках.
– Был еще один критерий, – продолжил он. – Ты выбирал только тех, кто не мог лететь в Париж на личном самолете. Это бы все сорвало. А с твоими возможностями, думаю, это несложно отследить. А дальше началось шоу. Каждому из выбранных тобой людей позвонили из "Престон Айрвейс". Твоего регулярного спонсора. Это же твоя авиакомпания? Хоть и записана она на другого человека. Они предложили просто чудесные условия. А дальше всех усадили в самолеты, которые не взлетали. Машины, имитирующие тряску. Экраны на окнах. Обычная мишура фокусников. То же самое и с автомобилями авиакомпании, доставившими твоих зрителей сюда. Они просто катались по кругу, а люди на задних сиденьях видели заранее записанное изображение. Дальше стоянка в подвале этого здания. Обслуга, говорящая на французском. Зал, переделанный под один из театров Парижа. Дороговатый фокус-покус.
– Тут недавно снимали фильм про Париж. В самом Париже снимать почему-то не разрешили. Я арендовал декорации и сказал убрать их когда нужно. Не так и дорого.
Люцифер спокойно слушал собеседника, потом достал из кармана ключи.
– Как я заставил нас влететь?
– Вы не взлетали, – ответил Михаил. – Вы находились в другой комнате с экранированными стенами, имитировавшими отдаление пола. Ты держал её в паре сантиметров над полом. А зрители видели лишь вашу проекцию, созданную с помощью проекторов по периметру зала. Там была запись с репетиции, где вы кружите по залу без какого-либо интима. Ей ты, наверное, подсыпал афродезиак, чтоб она меньше смотрела по сторонам. Конечно же, ты не станешь заниматься сексом прямо на сцене. Тебе не нужно, чтобы тебя в следующий раз не пустили в Италию, Испанию или Штаты.
Иллюзионист бросил ключи, а Михаил поймал их на лету и отправил в карман.
– Спасибо, – поблагодарил он.
– Трюк с левитацией-то ты раскусил?
– В резервуаре – жидкость для дыхания. Мало кто знает о такой. Кто-то считает фантастикой. Кто знал – тот понял. Проход сквозь стену – игра света и тени. А на твоей ассистентке был костюм и обувь с большим количеством металла. Она летала с помощью магнитов.
– Перестань меня преследовать. Иначе хуже будет, – твердо произнес Люцифер.
– От меня ты не отвяжешься, – ответил ему Михаил и закурил. – Я докажу, что ты причастен к пропаже твоей бывшей ассистентки.
Михаил кисло усмехнулся и вышел из гримерки. У меня ёкнуло сердце.
Хоть они и спокойно разговаривали, но чувство было такое, что они готовы были поубивать друг друга. Вцепиться друг другу в глотки. Порвать на куски. Но Люцифер лишь спокойно смотрел вслед Михаилу, а потом резко повернулся ко мне.
– Ты должна избегать этого человека. Он попытается поговорить с тобой. Он будет настойчивым. если он появится – не говори ему ни слова. Иди ко мне или Саше и расскажи о нем. Поняла?
***
– Что случилось с твоей бывшей ассистенткой? – настаивала я, пытаясь узнать от Люцифера хоть что-то.
От мысли, что он что-то сделал с моей предшественницей, становилось не по себе. На какое-то время я позабыла обо всем. Хотелось лишь получить ответ. Чтобы он мне просто сказал что он не виноват.
Заров же задумчиво смотрел в окно. Будто высматривал там что-то. В дверь постучали, показалась Саша.
– Оставь нас на пять минут, – сказал Люцифер, не оборачиваясь.
Дверь закрылась. Заров повернулся ко мне.
– Её звали Барбара. Мы показывали трюк на нефтяной платформе. Упали в воду в машине, выбрались. Все шло по плану. Я вышел к публике. Она должна была появиться немного позже, с другой стороны. Но когда я поднял голову, увидел другую девушку. Похожую, но другую. Как позже оказалось, кто-то нанял её от моего имени. Не хотел срывать номер. Я увидел лишь увозящую Барбару лодку на горизонте.
– Её похитили? – дрожащим голосом спросила я. – Кто?
– Не знаю. Не фанатики. Эти сорвали бы мне выступление. Думал, кто-то из конкурентов. Хотел выпытать у неё секреты трюков. Но сомневаюсь, что кто-то из них мог зайти так далеко. Выкуп не требовали. Полиция не нашла тело. Её до сих пор ищут. И власти, и нанятые мной детективы. Я не смог её уберечь.
В этот момент впервые за все время нашего знакомства на лице Люцифера появилась грусть. Настоящая. Не наигранная. Я это чувствовала.
– А он кто? – спросила я. – Тот человек?
– Михаил Ковальски. Агент Интерпола. Вместо того, чтоб искать Барбару он зациклился на том, что я её убил.
На мгновенье, всего на долю секунды, мой разум допустил, что Михаил может быть прав. От этого по телу пробежал холодок. Но смотря на лицо Зарова, я понимала, что это не так.
– Нам нужно идти. – сказал Заров, возвращаясь в привычный облик – облик железного человека, которому, кажется. все до одного места. Могущественного, властного, твердого, как камень. Способного несколькими словами убеждать в своей правоте. человек, которого одни любят, другие ненавидят, а третьи им восторгаются.
Теперь я догадывалась, что это все – лишь маска. Где-то внутри его терзало чувство вины. Может, не только за Барбару, но он одним своим видом ясно давал понять, что больше не настроен говорить об этом. Единым движением развязал бабочку, расстегнул рубашку, снял пиджак, а потом потянулся за выпивкой. Я увидела тот самый графин, из которого пила.
Он подсыпал мне афродезиак!
Зараза!
Мои чувства метались, словно крыса в лабиринте. Часть меня понимала Люцифера Зарова. Чувствовала, что в глубине души он другой. Но с другой стороны я его ненавидела. за то, что сделал меня своей игрушкой и пользуется мной как вещью.
То афродезиак, то гипноз, то постоянное стремление напугать. Чувство было такое, что он и сам не мог разобраться в себе.
В дверь снова постучали.
– Входи, Саша.
Откуда он знал, что это она?
– У главного и черного хода толпа журналистов, – сказала она.
– Еще этого не хватало, – буркнул Заров, а потом мгновенно перешел на крик. – Как Ковальски сюда прошел? Почему ты его упустила?
– Он написал журналистам, что Люцифер Заров хочет дать интервью. Охрана от них едва отбивалась. Он проскользнул в суматохе.
– Чертов дешевый трюкач! – сказал Люцифер, громко выругавшись.
***
– Отвези её домой! – Заров почти крикнул на Сашу. – Вместе не попав в лапы журналистов не выберемся.
Та кивнула.
– Пошли.
Вслед за телохранительницей я вышла в коридор. Здесь повсюду слышался стук молотков, жужжание электродрели, звуки пилы. Публика ушла, и рабочие разбирали декорации.
Саша завела меня в соседнюю гримерку, где лежало множество одежды и реквизита. Костюмы в стиле восемнадцатого века, бутафорские сабли и пистолеты, головные уборы.
Она открыла шкаф, достала оттуда длинный черный мужской плащ, блондинистый парик и темные очки.
– Одевайся, – сказала она.
– Зачем?
– Журналисты видели тебя на сцене. Лучше пусть не узнают, а то не отцепятся. А если узнают, то хотя бы не сразу. Нужно дойти до машины.
– Ты знала, что мы не едем в Париж? – поинтересовалась я.
– Он сказал мне. Просил нанять персонал из Франции или свободно владеющий французским. Одевайся! Чего стоишь! Эти наглецы могут вломиться и сюда.
Черт!
Значит, он чем-то напоил меня, чтобы я не проснулась не вовремя, а потом перенес. Почему было не сказать? Думал, что я сдам кому-то секрет его трюка?
Мои чувства сменялись со скоростью калейдоскопа. То я пыталась понять Зарова, то ненавидела его и хотела уйти прямо сейчас. И ушла бы. Если бы не операция моего брата. Это все, что держало меня с ним.
Я быстро оделась, спешно надела парик и очки. Последние были слишком уж темными, я в них при приглушенном свете в гримерке почти ничего не видела.
– Идем, – сказала Саша. – Как выйдем – не смотри им в лицо. Опусти голову. почеши нос, прикрывая лицо.
Я кивнула.
Вслед за телохранительницей вышла в коридор к черному ходу. Дверь открылась. На улице вечерело. Холодный ветер забирался под плащ и холодил тело. Небо покрывали серые, вязкие тучи, готовые вот-вот разразиться дождем.
Прямо перед дверью стояли пара десятков человек. С фотоаппаратами, видеокамерами, микрофонами. Как только дверь открылась, они метнулись к нам, но увидев, что это не Заров, отступили. Я шла как говорила Саша – закрыв лицо рукой, делая вид, что чешу бровь. Сашин внедорожник стоял неподалеку. Шагах в десяти.
Показалось, что мы почти дошли, и тут я услышала чей-то голос.
– Это она! Его ассистентка!
Зараза!
Саша мгновенно открыла дверь, толкнула меня на заднее сиденье, забралась следом и принялась перебираться вперед. Журналисты обступили машину со всех сторон. Они что-то говорили, их камеры вспыхивали. На секунду в зеркале заднего вида я увидела Зарова. Он, будто бы никуда не спешил, вышел через тот же вход. На нем была самая обычная куртка с поднятым воротником, а на глаза он надвинул козырек бейсболки. Он не был похож на того, ради кого собрались все эти люди. Скорее на осветлителя или оператора.
Заров не задерживался. Взглянув на нас, он резво свернул в небольшой переулок и исчез в темноте. Как истинный фокусник, отвлек внимание на свою ассистентку, сам же в это время оставался незримым.
Я была уверена, что узнавшему меня журналисту пришла разоблачающая меня смска. Только он не знал, что поступила она от самого Зарова.
Саша аккуратно, стараясь никого не задеть, вырулила со стоянки. За окном замелькали вывески магазинчиков, баров, клубов. На чешском, конечно же. Я никогда не была в Париже, хоть всегда мечтала. Мне так и не довелось увидеть Париж.
– Зараза! – выкрикнула Саша, притормозила и съехала к обочине.
Я посмотрела вперед, увидела приближающегося к нам полицейского. Саша приоткрыла окно.
Полицейский что-то произнес на чешском. Саша на английском ответила ему, что не понимает.
– Выйдите, пожалуйста, – хранитель правопорядка перешел на английский.
– В чем причина остановки? – поинтересовалась телохранительница.
– Пару часов назад угнали машину этой же модели. Нам сказали останавливать и проверять все машины этой же модели. Обычная формальность. Мы осмотрим автомобиль на соответствие приметам, которые дал нам владелец, если все в порядке, можете продолжать путь.
– Документов недостаточно? – Саша протянула в окно пластиковую карточку-удостоверение.
– Документы можно подделать. По инструкции мы должны совершить досмотр. Прошу вас выйти.
Саша грязно выругалась на русском, вышла, отошла вслед за полицейским на пару метров.
– Смотри, – сказал страж закона напарнику, стоящему за машиной.
Я обернулась, посмотрела на него и испугалась. Это был он! Поросшее щетиной лицо, уставший вид, смятый плащ. Михаил. Он юркнул на водительское сиденье, завел двигатель, визгнули тормоза. Саша побежала следом, но, конечно же, машину ей было не догнать.
А мое сердце вмиг оказалось возле горла. Он похитил меня! Похитил!
Глава 7
– Успокойся, – сказал он. – Я агент Интерпола и не сделаю тебе ничего плохого. Мы поговорим и я отвезу тебя к Зарову.
Он бросил на заднее сиденье удостоверение. Я никогда не видела ни агентов Интерпола, ни их удостоверений. Впрочем, даже если оно и настоящее, это не отменяло окутывающего меня с каждой секундой все сильнее страха. Тело дрожало, пальцы сжимались в кулаки, зубы несколько раз прикусили язык.
Внезапно машина затормозила, свернула в темный переулок, въехала в пустой дворик.
Господи! Спаси и сохрани! Куда он меня везет?
Он остановил автомобиль, повернулся ко мне.
– Я ничего с тобой не сделаю, – медленно говорил Михаил. – Я веду расследование. А ты можешь мне в этом помочь. Ради этого разговора мне пришлось поднять местную полицию. Если это не сдвинет расследование – могу лишиться работы.
Он смотрел мне в глаза, и от этого становилось еще страшнее. Казалось, будто мое горло сжимают тисками. Я жадно хватала ртом воздух, словно он заканчивался.
Михаил вышел из машины и сел ко мне на заднее сиденье. От него пахло сигаретами и алкоголем. Он вытащил из внутреннего кармана плаща мятую пачку "Лаки страйк", протянул мне.
– Будешь?
Мои пальцы сами, против моей воли, схватили сигарету, тыкнули её в рот. В руке Михаила сверкнула зажигалка. Я затянулась колючим дымом. Кажется, мои нервы начали успокаиваться, хоть я не была в этом уверена.
Михаил и сам закурил.
– Если тебе так будет спокойнее, можем сесть вон на ту лавочку, – он указал за окно. – Правда, там холодно и мокро. Лучше поговорить тут. Я даже не прикоснусь к тебе.
Он поднял руки, показывая, что в них ничего нет.
– Чего тебе надо? – отчеканила я, делая одну затяжку за другой.
– Люцифер Заров. Он преступник. Его ассистентка пропала полгода назад. Без следа.
– Он этого не делал! – выкрикнула я и тут же в моей голове пламенем вспыхнула ненависть Зарова к курению. Я будто снова увидела саблю в его руках. В тот момент казалось, что одним движением он лишит меня головы.
Сигарета выпала с рук на пол машины. Я быстро затоптала её.
– Если бы только это, – вздохнул Михаил. – Как думаете, откуда у него столько денег?
– Он известный иллюзионист…
– Я видел его декларацию о доходах. Не сходится. У него есть недвижимость в Пекине и Нью-Йорке, личная авиакомпания, несколько ночных клубов, даже чертов автодром в Майами. Все это записано не на него, но по факту принадлежит ему. Откуда на все это деньги? Я скажу откуда. Три месяца назад он выступал в Лондоне. Тогда же кто-то ограбил ювелирный магазин. Без единого следа. Четыре месяца назад он показывал тот трюк со Статуей Свободы. Статуя пошла. Вся пресса об этом трубила. Но никто не помнит заметок в криминальной хронике о похищении в тот же день акций преуспевающей строительной компании на сумму в десятки миллионов. Год назад похожее случилось в Буэнос-Айресе. Пострадал банк. А еще раньше национальный музей в Вене на следующий день после его выступления недосчитался нескольких шедевров мирового искусства.
Я слушала Михаила и не могла в это поверить. Заров – вор? Нет, невозможно.
– Вот где его настоящие представления. Все пропадает без следа. Никто не знает куда. Ни свидетелей, ни записей камер, ничего. А он сам всегда не при чем. Вину доказать невозможно. Барбара наверняка узнала о темных делишках Зарова. И поплатилась жизнью.
Я молчала. Не могла выдавить из себя ни слова. Мысли, чувства, все смешалось в клубок, распутать который казалось невозможно. А Михаил все продолжал.
– Люцифер Заров – клептоман. Ему не нужны эти деньги. Он просто тащится от этого. И только ты можешь помочь вывести его на чистую воду.
***
– Вы можете пробраться к его компьютеру? – спросил Михаил.
– Он запретил мне входить в его кабинет. – пробормотала я.
Мне все еще было страшно, хоть я понимала, что ничего ужасного этот человек со мной не сделает, и что я могу в любой момент уйти.
– Я не могу требовать. Могу лишь попросить. Если будет такая возможность – просто отправьте мне смс. В любой день, в любое время суток.
– И что будет дальше?
– Я скину одну программу. Установите её на его компьютер и все.
– Я…
– Не нужно отвечать сейчас. Подумайте. Понаблюдайте за Заровым. Если захотите – вот номер, – Михаил достал из кармана телефон, показал мне экран с набором цифр. – Придется запомнить его. Записать не выйдет. Заров найдет. Я не могу связаться с вами сам. Он наверняка читает вашу переписку.
Читает переписку…
Черт. Неужели Заров действительно чуть ли не наблюдает за тем, что я делаю в туалете? Абсолютный контроль за каждым движением. От этого становилось не по себе.
– Сможете запомнить?
– Постараюсь, – ответила я, хоть никогда не славилась хорошей памятью на цифры.
– Держите, – Михаил дал мне в руки телефон. – Пока будем ехать – постарайтесь запомнить.
Он вернулся на водительское сиденье, я же смотрела в номер как околдованная. Было чувство, что этот номер мне пригодится. Правда, вряд ли я буду лезть в компьютер Зарова. От меня ведь зависит не только моя жизнь. Нельзя дать ему повод отменить операцию брата.
Михаил завел машину, вырулил с дворика. Мы помчались по улицам Праги.
– Я когда-то тоже был иллюзионистом, – говорил Михаил. – Не таким успешным, как Заров, но перспективным. Мой отец был полицейским. сперва я мечтал стать как он. Пошел в полицейскую академию. Но когда учился, понял, что это не мое. Однажды в академии был какой-то студенческий концерт. Все эти песни, шутки, КВН. Я показал со сцены несколько простых трюков, которые сам придумал. Когда я поклонился, зал взорвался аплодисментами. Именно тогда я понял, что хочу заниматься именно этим всю свою жизнь. С того момента я больше не мог жить без сцены. Денег не было и в свободное от учебы время я показывал трюки на улице. Фокусы с картами и прочее подобное. Возле меня всегда собиралась толпа. Даже зимой, в лютый мороз, люди стояли и глазели. Я чувствовал их эмоции. Завороженные взгляды. А потом восторг. Нет ничего лучше. Ни алкоголь, ни наркотики, ни секс не сравнятся с теми эмоциями, когда получается подарить людям чувства.
– А потом? – сама не зная почему спросила я. – Что было потом?
– Потом меня нашел какой-то продюсер. Он разглядел во мне талант, устроил несколько концертов. Тогда же в город с концертом приехал Люцифер Заров. Он уже тогда был звездой. Собирал стадионы. Чего таить, он был мои кумиром. Билет на его выступление стоил недешево, но мне удалось его приобрести. Я сидел на галерке. Но смог разгадать несколько его трюков. Хотел пробраться за сцену, взять автограф, поговорить с преуспевающим коллегой. Черт, я всерьез думал, что после разговора смогу стать его учеником. Но меня к нему не пустили. А когда я рассказал продюсеру, что знаю, как Заров делает свои фокусы, тот настоял, чтобы я опубликовал это. Нашел журналиста, организовал встречу. Поначалу я был против. Профессиональная солидарность и все такое. Но продюсер сказал, что это мой билет в известность. Я дал то интервью.
– И Заров отомстил?
– Моя карьера действительно пошла в гору. Несколько концертов за рубежом, предложение выступить на дне рождения британской королевы. И вот однажды, выступая в Варшаве, я увидел Зарова. Он сидел в середине зала. Просто смотрел. Никаких эмоций. Взгляд как у робота. Он понимал секреты всех моих трюков. Это было видно по его лицу. "Зачем он здесь?" – думал я? Предполагал, что, может, он предложит сотрудничество или что-то в этом роде. С того случая, когда я говорил с журналистом, прошло достаточно времени. Он тогда никак не отреагировал. Думал, он забыл.
Михаил тяжело вздохнул, закурил и продолжил.
– Выступление подходило к концу. последний номер – пролет над залом. Я уже предвкушал, как Заров входит в гримерку, пожимает мне руку. Даже предупредил охрану, чтоб его пропустили. Но тут трос, на котором я "летал", оборвался. До меня не сразу дошло что случилось. Треск, падение. Даже ударов не почувствовал. В отличие от зрителя, на которого я приземлился. Я сломал ему руку и ногу в нескольких местах. А тот оказался не простым смертным, а чемпионом Европы по лыжным гонкам. На носу была олимпиада, и он не смог в ней участвовать. За меня взялись его адвокаты, пиарщики раструбили, что мои трюки небезопасны, карьера была окончена, а денег едва хватило на бесконечные судебные заседания и выплаты ущерба. Я пил, принимал наркотики, хотел покончить с собой, – Михаил на миг замолчал. – Но все же выкарабкался. Пошел на работу в полицию. со временем перебрался в Интерпол. И только там узнал, что Заров не чист на руку. С той поры посадить его – цель всей моей жизни.
– Ты уверен, что это не случайность? – спросила я, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.
– Этот чертов трос мог выдержать слона! Черт возьми, слона! – Михаил перешел на крик. – Я проверял его, поднимая в воздух машину! К тому же я знаю, что в таких номерах безопасность на первом месте и перед каждым выступлением осматривал снаряжение. Кто-то подменил трос пока я исполнял другой номер. На мой же, но старый, сношенный, дешевый. К тому же лебедка была повреждена. Это сделали специально. Кто, если не Люцифер Заров?
***
Дом Зарова выглядел мертвым. Ни света в окнах, ни единого человека на улице рядом. Даже ветер, казалось, тут притихал и не прикасался к пробуждающимся от спячки деревьям. Лишь с другой стороны дома виднелся свет. Кажется, Фернандо колдовал на своей кухне.
– Номер запомнили? – спросил Михаил.
Я лишь кивнула.
– Не забудьте, что я вам говорил. Если что – звоните когда угодно.
После этого он вышел из машины, закурил, собрался уходить, и тут из-за дерева показался Вейдер. Здоровенный пес медленно, тихо рыча, приближался к машине, заставив Михаила остановиться. Глаза собаки блестели в свете луны, что делало его облик еще более пугающим.
Мое дыхание затаилось. Хоть я сидела в машине, но страх от вида треклятого пса доставал и тут. Пальцы тряслись, а мысли кружились, как карусель.
Михаил остановился. Потянулся под плащ. В его руке блеснул пистолет.
О боже…
– Вейдер, фу! – послышался голос Зарова.
Как он оказался на дорожке, ведущей к дому, я не представляла. Только что смотрела на неё и там не было никого. Зараза.
Он был одет по-домашнему. В темные брюки и свитер с большим вырезом поверх расстегнутой клетчатой рубашки. Но даже в таком наряде выглядел угрожающе. Его глаза блестели, лицо казалось задумчивым и в то же время озлобленным.
Пес метнулся к своему хозяину, пристроился рядом. Заров погладил его по голове, Вейдер ласково заскулил.
– А я ведь могу заявить, что ты шляешься тут с пистолетом наготове, – громко произнес Люцифер. – Похищаешь мою ассистентку. Приходишь сюда с оружием. Лучше бы развлекся. Сядь за руль "Бугатти", покатайся, найди себе девушку. А то так и умрешь одиноким, никому не нужным, живущим прошлым.
Михаил медленно развернулся, пряча пистолет под плащ.
