Текст книги "Иллюзия любви (СИ)"
Автор книги: Снежана Альшанская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Глава 1
Его пальцы не были нежными. Скорее наоборот, жесткими, словно лапы хищника. Они будто бы жили по своей воле. То касались моего лица, словно их хозяин был слепцом, желающим изучить его на ощупь. То соскальзывали ниже, принимаясь массировать грудь, до боли сжимать затвердевшие соски. Затем переползали на живот, ну а после добирались до самых интимных мест.
Несмотря на жесткость, каждое его движение было блаженством. Он точно знал что делать. Понимал, как доставить больше удовольствия, чем когда-либо в моей жизни. Кажется, он сам состоял из удовольствия.
Его лицо выплыло из темноты прямо надо мной. Аристократические черты, черные, слегка растрепанные волосы, нос и подбородок будто бы выточены из металла. И взгляд темно-зеленых глаз.
В полумраке их трудно было разглядеть, а я никогда не славилась умением запоминать цвет глаз с первого взгляда, но точно знала – они зелёные.
Обхватила его за шею, прикоснулась языком к щеке, на которой чувствовалась незаметная взгляду щетина. Прислушалась к его дыханию. Резкому, порывистому, как осенний ветер.
А он раз за разом входил в меня и усмехался. Его усмешка чем-то напоминала звериный оскал и выглядела угрожающе. Но мне это даже нравилось.
Хотелось, чтобы это длилось вечно. Чтобы мгновения отстранения от всех насущных проблем никогда не заканчивались. Чтобы он вечно массировал мою грудь, делая немного больно, но при этом приятно. Касался бедер. Проводил по мне своим языком. И раз за разом проникал в меня, заставляя вскрикивать, а все внутри трепетать.
"Где-то я его видела раньше" – пронеслось в голове.
Но думать про это не хотелось. Может, он был актером, телеведущим или певцом? Плевать. Я даже имени его не знала, но на все плевать. Это сейчас не главное.
Он схватил меня за запястья, развел руки в стороны, заставив меня ощутить полную беззащитность перед ним.
– Почему ты не можешь расслабиться? – его голос был твердым, с хрипотцой.
– Я расслаблена, – ответила я.
– Неправда. Ты боишься. Может, сама не понимаешь этого, но боишься, – прошептал он, впиваясь губами в мой сосок.
Я ощутила легкий укус. Волны приятного тепла разошлись во все стороны до самих пальцев.
– Мы это исправим. Уберем твой страх, – говорил он, раз за разом покусывая сосок, не забывая при этом работать членом.
Мое тело то напрягалось, как струна, то расслаблялось настолько, что казалось, даже рукой пошевелить невозможно.
Он резко взял меня под руки и поднял. Легко, уверено, будто бы я была невесомой. Протянул свои ноги подо мной, усадил меня сверху и откинулся.
– Танцуй, – сказал он.
В его интонации прозвучала какая-то строгость, будто бы он обращался к провинившейся подчиненной.
Я только смотрела на него, думая, что мне это послышалось. Он же лег, подперев голову ладонями.
– Танцуй. Избавься от своих ужимок. Они нам не нужны.
Какое-то время я просто смотрела на него. Странного незнакомца, в котором я видела знакомые черты. Он смотрел на меня, будто не понимая, почему я не делаю то, что он хочет.
Затем начала медленно раскачиваться из стороны в сторону. Подняла руки, сделала ими несколько движений, будто бы плела что-то. Усмехнулась.
– Продолжай. Ты же актриса!
Когда-то была ей. Но не важно. Я начинала входить во вкус. Руки извивались, бедра двигались, а глаза партнера не отрывались. Он подвинулся ближе и я оказалась прямо на его члене.
Вот так! Так! зарычал он, качаясь пальцами к моей талии.
Какое-то время он просто водил пальцами по животу, спускался к бедрам, снова поднимался. А я просто двигалась смотря в его зеленые глаза. В них отражался синеватый свет ночника, от чего он казался кем-то нечеловеческим. Будто бы гость с другой планеты прибыл на Землю узнать каковы на вкус местные девушки. Конечно же, на мне он не остановится. Завтра у него будет другая, а послезавтра третья. Потому я спешила наслаждаться моментом.
Продолжала танцевать и получать удовольствие. От его проникновений каждая клеточка моего тела взрывалась фейерверком. Голова кружилась. В низу живота приятно ныло. Взгляд затуманивался.
Он взял с тумбочки недопитый бокал вина, одним движением осушил его, а потом схватил за запястья, сильно сжал, и перевернул меня на спину. Прикоснулся зубами к моему уху. Сперва поцеловал его, а потом легонько укусил, вызывая очередной импульс.
Массируя мои соски тонкими пальцами, он ритмично двигался то вперед, то назад, доставляя все больше и больше удовольствия.
Оно закипало, бурлило, грозилось вот-вот вырваться.
И вырвалось.
Внутри меня взорвался вулкан и лава распространялась по всему телу. Я закричала. Боже, в жизни так не кричала. Если в соседнем номере кто-то есть, он наверняка услышал.
Перед глазами затуманилось. Я расслабилась, чувствуя как по коже раз за разом проходят приятные волны. На мгновенье показалось, что я где-то в другом месте. Может, на другой планете. что мои проблемы больше меня не касаются. Они ушли в прошлое навсегда и не стоит больше их вспомнить.
Не знаю, сколько лежала так. Минуту? Десять? Час?
Время – последнее что интересовало меня в тот момент.
Потом открыла глаза, посмотрела на синеющий в свете ночника потолок, на мягко колышущуюся штору. Услышала музыку, играющую где-то за слегка приоткрытым окном.
Поднялась, осмотрелась.
Его нигде не было, и я на мгновенье допустила, что он и вовсе мне приснился. Правда, не будь его, и меня бы тут не было. Я просто шла домой с работы, а он остановился рядом на своей машине.
Не стал говорить каких-то фраз наподобие "подвезти, красотка?".
Вышел из машины, подошел, посмотрел в глаза.
– Извините, как насчет провести вместе ночь? – спросил он.
Я на мгновенье растерялась.
– У вас нет обручального кольца на пальце. Вы не замужем. Сегодня восьмое марта, а вы без цветов. То есть парня тоже нет. Так почему бы нам приятно не провести время вместе?
Я сопротивлялась. Пыталась уйти. Он показался одним из тех богатеньких парней, которые считают, что весь мир уже принадлежит им. Но он сделал шаг ко мне, склонился, что-то прошептал на ухо, и мне стало плевать. Будто бы кто-то отобрал у меня волю что-либо решать. Может, это был гипноз? Может, что другое?
Мне не вспомнились истории про маньяков и прочих извращенцев, но почему-то смотря на него понимала, что этот точно не из их числа. Всем своим видом он походил на аристократа. Ровные черты лица, аккуратная стрижка, гладко выбрит. В дорогой одежде я не разбиралась, но сразу поняла, что и его черное пальто, темно-серый костюм и темный галстук поверх синей рубашки точно не с ближайшего рынка.
Я не думала о том, кто он. Мне было плевать. А он не хотел рассказывать. Всю дорогу молчал.
Через полчаса мы остановились возле какого-то отеля в центре, явно не из дешевых. Поднялись в номер на втором этаже…
И вот я здесь. Лежала и смотрела в потолок. Потом поднялась. накинула халат из тех, что выдают в отелях. Нашла на тумбочке сумочку, вытащила оттуда пачку "Винстона" и прислушалась.
Тихо. Кажется, ушел. Чего ему здесь оставаться?
Подсвеченный циферблат часов над кроватью показывал половину третьего ночи. Я нашла в сумочке зажигалку, взяла в рот сигарету…
– Не кури, – внезапно прозвучавший твердый и ровный голос заставил меня выронить сигарету на пол.
Я обернулась и увидела его силуэт в углу комнаты. Он стоял опершись о шкаф и напоминал тень. Богом клянусь, секунду назад его там не было.
– Ладно, пойду на балкон, – пробормотала я.
– Не кури. Ты больше не будешь курить. Во-первых, это вредит здоровью. Во-вторых, портит цвет кожи. Ну и в-третьих, я не переношу запаха сигарет.
Я не нашлась что ответить. Да и черт с ним, у всех свои тараканы в голове. Покурю как выйду отсюда. Не то, чтобы я была заядлой курильщицей, выкуривающей по полторы пачки в день, но когда нервничала, не могла себе отказать.
– Ладно, кивнула я, взяла со столика бокал. Тот оказался пуст. Зараза.
Моя одежда была разбросана по всей комнате. Юбка валялась на полу, темно-серая кофта венчала спинку мягкого кресла, туфля выглядывала из-под кровати. Пора одеваться.
– Не спеши, – сказал он. Сказал твердо, резко. Будто бы говорил с подчиненной.
В голове промелькнула абсурдная идея: вдруг он – какая-то шишка из моего начальства? Владелец магазина электроники, куда я устроилась на подработок. Вот почему его лицо мне знакомо. Сейчас прозвучит лекция о хранении секретов. Никаких разговоров об этой ночи с подругами, коллегами, даже с мамой. И все это под страхом увольнения.
Он шагнул вперед и теперь я видела слегка синеватое в лучах светильника лицо. Аккуратные скулы, прямой нос, волевой подбородок.
– Люцифер Заров – помнишь это имя? – спросил он.
Люцифер? Заров? Персонаж какого-то сериала? Что-то крутилось в голове, но я все никак не могла вспомнить.
– Несколько месяцев назад ты отправила портфолио на почту Люцифера Зарова. Это было объявление о работе ассистентки иллюзиониста.
Несколько месяцев назад…
Куда только я не отправляла тогда портфолио. Начиная с кастинга на роль спутницы в популярном сериале BBC (благо, с английским у меня все хорошо) и заканчивая рекламой прокладок. Где-то вообще не ответили. Где-то приглашали на просмотр, а потом выпроводили со стандартным "мы вам перезвоним". Удалось получить второстепенную роль в дешевом мужском сериальчике про ментов, но как назло, перед самыми съемками меня свалил грипп, а продюсер быстро нашел замену.
Пришлось устраиваться продавщицей Не сидеть же без работы. Квартиру оплачивать надо, долбанные коммунальные дорожают с каждым месяцем, и брату помогать надо с её болезнью, да и есть за что-то в конце концов.
Может, и была среди тех всех вакансий ассистентка иллюзиониста…
– Я тебя беру, – сказал он.
– Так что, это был…
– Кастинг. Можно и так сказать, – он едва заметно усмехнулся. – И ты его прошла.
Я вся воспылала злобой. Аж зубы заскрежетали, а ногти до боли впились в ладони.
– Ну уж нет! На такое не подписывалась! – буркнула я и принялась по-быстрому одеваться.
Он не уходил. Оперся о стену и наблюдал. я не хотела смотреть на него, но чувствовала на себе его взгляд. Он явно не собирался хотя бы отвернуться. Потому я собрала вещи и отправилась одеваться в ванную.
Ванная была шикарна. Большая, вся выложенная белоснежной плиткой. Большое зеркало овивала узорная золотистая рама. Под высоченным потолком висел огромный светильник, который в ванную вешать грех.
Посмотрела на себя в зеркало. Размазанная тушь, взъерошенные волосы, синяк на руке. Больно же он меня ухватил! Кажется, еще и колготки задом наперед натянула. А заколка осталась где-то в комнате.
Привести бы себя в порядок, но оставаться тут не хотелось ни минуты. Я выскочила из ванной и тут же встретилась с ним взглядом. Он стоял в дверном проеме и смотрел на меня так, как обычно смотрят на экспонаты в музее. На его лице не было ни единой эмоции. Чем-то он в этот момент сам напоминал музейный экспонат. Изваяние с идеальным лицом и фигурой, но без души.
– Для меня всегда было загадкой, почему девушки, тело которых я видел от и до, не хотят при мне одеваться. Если передумаешь – звони. Я пробуду в городе до завтрашнего вечера, – отчеканил он и протянул мне черную визитку с выжатым на ней золотистым шрифтом именем и номером телефона.
Номер был явно заграничным. И в нем нашлось место для трех стоящих подряд шестерок.
А сверху имя – Люцифер Заров.
***
Когда я прибыла домой, уже светало.
Сперва пришлось искать такси. Водители тех, что стояли у отеля, ломили суммы, от которых становилось нехорошо. А мобильник, повинуясь закону Мерфи, сел. Пришлось пройти несколько остановок, прежде чем найти седовласого старичка на древнем "Опеле" с шашечками на крышке.
Повинуясь все тому же закону Мерфи, у "Опеля" в дороге лопнуло колесо. Благо, запаски зловещий закон не коснулся – та оказалась на месте, и вместе с первыми лучами зари я оказалась дома.
Ключ в двери тихо щелкнул. Старенькая деревянная, обтянутая кожзаменителем дверь квартиры с номером сорок три открылась. Внутри ждал привычный малюсенький коридорчик со сложенной в углу обувью, советской вешалкой и ставшим привычным запахом амиака.
Мама и брат, кажется, смотрели сны. Я их предупредила, что могу прийти поздно. Все-таки восьмое марта на дворе.
С облегчением разувшись, прошла в свою комнату. А точнее маленькую комнатушку. Обои здесь требовалось заменить лет этак пять назад. Узкая односпальная кровать постоянно трещала и скрипела. Старый тяжеленный дубовый шкаф занимал чуть ли не половину пространства. Выбросить бы его, да стащить такой вниз с пятого этажа будет дороговато.
Над столиком с небольшой вазой висел десяток моих фото. Все в аккуратных рамочках, протертые от пыли. Мама ежедневно их протирала. Все время говорила, что вот-вот меня пригласят если не в Голливуд, то в Европу точно. А я в свою очередь точно знала – этого не случится, но не разбивала мамины иллюзии. Актрисы с меня не вышло, хоть в детстве продюсеры и режиссеры видели во мне талант.
Вот на этой фотографии мне семь лет и я, в костюме лисички, участвую в детской телепередаче. Тут мне пятнадцать. Я в косухе, бандане, рваных джинсах, с гитарой в руках. Бунтарка Арина из молодежного сериала. Ради этой роли даже пришлось выучить несколько аккордов. А вот тут – дочь президента. Вся красивая, в розовом платье с длинными белыми волосами, сижу на роскошном диване. А здесь испачканная, с коротко остриженными волосами и с автоматом в руках на фоне танка – играю юную партизанку в фильме про Великую Отечественную Войну.
А вот и моя последняя настоящая роль. И единственная главная. Мне девятнадцать, я в пиратском костюме, треуголке, рядом с тогдашним кумиром всех парней и мечтой девушек – Сашкой Добронравовым. Я – молодая чародейка, а он – капитан пиратов во взрослой сказке под названием "Полюбить бездушного".
Фильм провалился в прокате, его уничтожили критики, и с той поры моя карьера пошла вниз. Сашка Добронравов уже тогда был знаменит, он умудрился удержаться на плаву и до сих пор снимается. А вот я…
На пробы приглашать перестали, журналисты обо мне позабыли, а один раз даже довелось наткнуться в интернете на статью о так и не вспыхнувших звездах, где была и моя фамилия.
С той поры лишь несколько третьестепенных ролей в дешевых сериалах и парочка рекламных роликов.
Я ненавидела эти фотографии. Хотела их сорвать и выбросить в окно, затоптать, уничтожить. Они были как посмертный памятник молодой актрисе Анжеле Байковой, нынче работающей обычной продавщицей в магазине.
Но мама все еще верила. Вела себя так, будто с минуты на минуту позвонит сам Спилберг, пригласит меня на главную роль в своем фильме.
Конечно же, волшебник в голубом вертолете не прилетит. Но я не смела возражать. Нехорошо ломать пусть и несбывшиеся, но мечты матери.
В личной жизни тоже не везло.
Моим первым и последним настоящим парнем был гитарист из модной рок-группы в те же девятнадцать. Пока он не подсел на наркотики. не бросил музыку, а потом и меня. Вроде как сейчас он лечится от наркозависимости где-то в Польше.
После него четыре года мои отношения длились максимум месяц.
Эх…
Я разделась, приняла душ. Выйдя из него была готова отключиться. И увидела в коридоре Вадика. Брат (отцы у нас были разные, но меньше родным он от этого не становился) был младше меня на целых тринадцать лет. Нащупывая стены, он выходил из туалета.
Какой-то псих за рулем два года назад не заметил мальчика на велосипеде, отобрал у него зрение и бесследно скрылся. Один глаз видел лишь смутные, расплывчатые образы. Вернуть зрение как минимум одному глазу было можно, но для этого требовалась операция в Торонто. За огромные деньги, естественно, которых у нас не было. Врачи говорили, что чем раньше сделать операцию, тем лучше, вскоре спасти глаза Вадика станет невозможно. Но мама уже в годах, а я продавщицей в магазине точно не заработаю несколько сотен тысяч евро.
– Соглашайся, – сказал Вадик, подняв голову.
Не знаю, что он видел. Смутную тень? Размытое пятно? Но глядел в меня так, будто внезапно случилось чудо.
– Соглашайся на предложение, – повторил он.
– Какое предложение? – уточнила я, склонившись к брату.
Взяла его за руку. Те были теплыми.
– Так сказал голос. Я слышал его. Соглашайся. Я снова смогу видеть…
Я заплакала. Обхватила его, прижала к себе, уткнулась носом в плечо. Он сделал то же самое. Мы долго стояли обнявшись и слушали слезы друг друга. А он все шептал "Согласись! Соглашайся! Бог помогает тебе".
Бог? Вряд ли. Не может Бог отправить меня к человеку, называвшему себя Люцифером.
***
Уснуть я не могла. Мысли обо всем произошедшем не выходили из головы. Может, он и в самом деле дьявол во плоти? Как иначе Вадик мог слышать голос? Откуда?
Но у дьявола были деньги и он готов был платить.
Я взяла древний китайский планшет, лежавший на тумбочке рядом с кроватью. Забила в поиск "Люцифер Заров".
"Дьявол шокирует публику в Рио-де-Жанейро".
"Дэвид Копперфильд заставил Статую Свободы исчезнуть. Люцифер Заров научил её ходить".
"Люцифер Заров получает миллион долларов от фонда Джеймса Ренди, как первый в мире человек, сумевший доказать свои сверхспособности, но отказывается от приза, комментируя это словами "никакой магии нет и быть не может, есть лишь иллюзия".
Страница пестрела подобными заголовками. И вторая, пятая, десятая тоже.
Я посмотрела его фото. Странно, но ни одна из фотографий не давала точного представления о том, как он выглядит. Где-то были общие планы, где-то лицо скрывала тень, где-то он был в больших темных очках, а где-то не позволяла рассмотреть лицо его поза. Будто он прятал от всех те самые зелёные глаза. Словно они и были его главным секретом.
Статья в английской "википедии" была туманной. Даже точный возраст Зарова оставался неизвестным – от тридцати пяти до сорока пяти лет. Настоящего имени тоже не было. Если у него оно вообще существовало.
Зато были заметки о том, что Папа Римский запретил ему въезд на территорию Ватикана, а в паре мусульманских стран его заочно приговорили к казни.
Жизнь Люцифера Зарова была одной сплошной загадкой. Ни где он живет, ни с кем, не знал никто. Были лишь фото фешенебельной яхты, будто бы принадлежавшей иллюзионисту, а кто-то раскопал его членство в Обществе Тройной Девятки.
Я вертела визитку в руках, водила пальцами по её шершавой поверхности. Нюхала запах дорогой бумаги. А потом схватила телефон и набрала номер.
Ответил он почти сразу.
– Здравствуйте, Анжела, – сказал он настолько ровным голосом, что я на секунду подумала про автоответчик, как-то настроенный на мой номер.
– Добрый день…
– Да, мое предложение все еще в силе, – сказал он. – Подъехать за тобой я сам, к сожалению, не смогу, у меня важная встреча. Но я пришлю машину. В три часа дня подойдет?
– Да, – я посмотрела на часы, показывающие без пятнадцати десять.
– Водителя зовут Саша. Вещей не бери. Только то, во что одета. Захвати загранпаспорт.
Связь оборвалась. В телефоне послышались короткие гудки. Господи, откуда он знает мой номер? Откуда он знает мой адрес?
Я раскопала в почтовом ящике резюме, отправленное Зарову несколько месяцев назад.
Тогда я заполнила стандартную анкету с вопросами о росте, весе, размере одежды, наличии загранпаспорта и прочее в таком духе. Приложила к этому две фотографии – в полный рост и портрет и видеоролик, где я изображала сперва Дездемону из пьесы Шекспира, а потом малообразованную деревенскую женщину.
На те фотографии я сейчас мало походила. С них на меня смотрела молодая и переполненная жизни рыжеволосая девица, будто бы бросающая вызов всему миру. Сейчас же… Сейчас я была шатенкой с уставшим видом и намеком на круги под глазами, дешевым лаком на ногтях и одетая далеко не по последнему слову моды.
Заров тогда ответил.
Спросил на сколько я могу задержать дыхание, курю ли я и готова ли раздеться в присутствии зрителей.
Задержку дыхания я проверила сразу же, про курение написала "нет", что для меня самой было правдой. Я никогда не считала себя курильщицей, скорее, любительницей. А вот над третьим вопросом думала долго, и все же поставила "да".
Потому что сумма, которую он обещал, внушала.
За несколько первых месяцев он давал три миллиона евро, к тому же обещал повышение, если все получится и мы сработаемся.
Заров больше не ответил, а я выкинула его из головы. До тех пор, пока прошлой ночью мы не встретились.
Глава 2
Машина подъехала без пяти минут три. Здоровенный черный внедорожник из тех, на которых в фильмах ездят мафиозные шишки. Я успела поесть, взять самое необходимое – косметику, туалетные принадлежности, запасное белье.
– Ты согласилась? – спросил Вадик, когда я выходила.
Я кивнула. не знаю, увидел ли он это. Думаю, скорее почувствовал. Он усмехнулся и, опираясь на стену, ушел в комнату.
– Говорила же, что-то обязательно попадется, – усмехалась мама, жаря что-то на кухне.
Она сразу же бросилась ко мне. поцеловала в щеку.
– Удачи!
Мама выглядела действительно счастливой. Давненько я её такой не видела. Еще с того времени, как Вадик был здоров. Конечно же, она не знала кто такой Люцифер Заров. Я ей сказала, что уезжаю на пробы в сериале в Шотландию. И мама радовалась как ребенок. Расцеловывала меня в щеки и в губы, размазывая мою косметику.
– Удачи, мам, – попыталась усмехнуться я, но на душе боялась.
Такого человека, как Заров, трудно не бояться.
– Найди там себе мужа побогаче, – сопровождал меня мамин голос. когда я выходила за дверь.
На улице было холодно и ветрено. Местами все еще лежал снег. Асфальт покрывали большие серые лужи. С серого неба моросил едва заметный дождь.
Услышав про водителя по имени Саша и увидев эту машину, я представила себе двухметрового мордоворота, способного одним движением искалечить человека. Но когда я вышла из подъезда, дверца внедорожника открылась и показалась рыжеволосая девушка, одетая в не по погоде легкую джинсовую куртку поверх черного свитера и темные брюки.
У неё были немного грубоватые, но приятные черты лица, широкие скулы, аккуратный нос и россыпь веснушек по всему лицу.
– Здравствуйте, я Саша, – сказала она с легким французским акцентом, открывая передо мной заднюю дверь. – Я ваш водитель, ваш телохранитель и ваша лучшая подруга на время работы с мистером Заровым.
Я остановилась. Не привыкла, чтобы передо мной открывали дверь.
– Если хотите – можете сесть впереди. В машине больше никого нет, – сказала она.
Я кивнула, обошла машину, сама открыла дверь и села на переднее сиденье. Здесь все пахло кожей. Машина явно была новая, почти только с конвейера. Она совсем не подходила к Саше, немного напоминающую подростка.
Моя водитель села на свое место, завела двигатель и мы покатили по отходящим от зимы улицам. Какое-то время ехали в тишине. Я лишь смотрела за окно на кутающихся в пальто людей и такие привычные вывески продуктовых магазинов, салонов красоты и стоматологических клиник.
– Могу включить музыку. Какую любите? – Саша первая нарушила молчание.
Мне было не до музыки. Внутри все сжималось, сердце трепетало, пальцы тряслись.
– Расскажите лучше, какой он, Люцифер Заров? – спросила я.
– Я уже год с лишним на него работаю. И понятия не имею, – усмехнулась Саша. – Вы-то куда ближе к нему будете, чем я. Я только охраняю выступления, сопровождаю его на случай, если очередной фанатик попытается напасть. Но мы с ним почти не разговариваем. Только по делу. впрочем, мне все равно. Платит он хорошо. А красавец ведь, правда?
Я кивнула.
Красавец. Чего не отнять, того не отнять.
– И много было фанатиков?
– Достаточно. В основном только голосят. К делу редко переходят. Впрочем, чего я вас пугаю? Вам ничего не грозит.
– Тогда зачем мне телохранитель?
– Обычно приходиться бороться не с убийцами, а с надоедливыми журналистами, охотниками за автографами, желающими пробраться за кулисы и посмотреть как там все устроено.
– А необычно?
– Необычно? Ну был в прошлом году один псих. Вышел на сцену во время номера как приглашенный человек из зала, а потом вытащил странный такой кинжал с рукоятью в форме распятия и чуть его не проткнул. Благо, Люцифер и сам может за себя постоять. Сумел увернуться. А потом подоспели мы.
По моему телу прошел холодок.
– Да не бойтесь, – взмахнула рукой Саша. – Никакой он не дьявол. Все лишь иллюзия. По крайней мере он сам так говорит. Я секретов его трюков не знаю, но верю. А вот в дьявола – нет.
Она махнула рукой, посмотрела в зеркало заднего вида.
– Вот же придурок неуемный! Пристегнитесь, – строгим, приказным тоном сказала Саша. Этот тон испугал меня еще больше.
– Что случилось? – дрожащим голосом спросила я.
– За нами едет один ненормальный. Он не опасен, но уж очень назойлив. Лучше от него отделаться, – объяснила она. – И не бойтесь так. Не кусаюсь!
Я пристегнулась ремнем, Саша окинула меня, проверяя, что все в порядке, и резко нажала на газ. Колеса визгнули, меня буквально вжало в сиденье.
– Красный же!
Саша не обратила на меня внимание. Продолжала набирать скорость. Резко крутанула руль, уходя от поцелуя с красным "Ауди". Машина на всех скоростях миновала перекресток. Обернувшись посмотреть не сбили ли кого, увидела высунувшуюся из окна "Ауди" руку демонстрирующую красноречивый жест средним пальцем. Стоявшую рядом с переходом и крутившую пальцем у виска женщину. Молодого парня с рюкзаком на спине, наверняка поблагодарившего Бога за то, что решил не перебегать дорогу.
Наша машина нырнула в небольшой переулок и сбавила ход.
– Видели? – усмехнулась Саша.
– А если бы кто пострадал? – черт! У меня чуть сердце не встало.
– Все было под контролем, – усмехнулась Саша. – Я два года бизнесмена с кучей врагов возила. Уж поверьте, опыт у меня есть.
Я отдышалась. Понемногу начала приходить в себя. Огляделась по сторонам. Мы как раз миновали метро "Харьковская" и направлялись в сторону Борисполя. А в Борисполь, как известно, едут только с одной целью…
– Мы в аэропорт?
Саша молча кивнула.
– Загранпаспорт, надеюсь, в порядке?
Я ответила кивком.
– И куда дальше? – поинтересовалась я.
– В Прагу. Через час Люцифер должен закончить тут свои дела. К вечеру будем на месте.
– И что там?
– Там он живет. Впрочем, сами все увидите.
***
Кажется, Люцифер Заров не позволял курить не только мне, но и своему пилоту. Как только фигура иллюзиониста показалась на выходе из терминала, усатый пилот средних лет затушил сигарету и вошел по трапу в самолет.
Заров шел не один, а в компании среднего как по росту, так и по возрасту человека с густой черной бородой и связанными в хвост волосами. Он был похож то ли на священника в штатском, то ли на решившего отдохнуть от кожаной одежды байкера.
Они встали возле трапа и бородач что-то долго объяснял Люциферу, при этом активно жестикулируя. По его жестам я поняла, что обсуждали они действие какого-то механизма.
Через минут двадцать они обменялись рукопожатиями, бородач ушел в сторону терминала, Заров же поднялся в самолет. Двигатели мгновенно загудели.
Мне все еще было страшно. Сама не знаю почему. Приходилось путешествовать с разными людьми с разными тараканами в головах, но что-то здесь было….
Устрашающее.
Не только сам Заров.
Весь этот комфортабельный самолет с обитыми белой кожей сиденьями, личная стюардесса с фигурой модели, лицом Снежной Королевы и движениями робота, здоровенная щтуковина, стоящая в конце прохода.
Она пугала больше всего. Похожая на саркофаг древнеегипетского фараона, громадина будто бы пришла откуда-то из другого мира.
Самолет начал разгон. Показалось, что внутри той штуковины что-то зловеще бряцает. Летать мне было далеко не впервые, но сейчас разыгралась самая настоящая аэрофобия. Казалось, что не хватает воздуха. В глазах двоилось. Я в полной мере ощущала эту пустоту, от которой меня отделяет лишь тоненькая обшивка летательного аппарата.
– Успокойся! – его голос, хоть и был строгим, звучал успокаивающе. Даже магически. Я мгновенно пришла в себя, будто очнулась ото сна. Посмотрела в его зелёные глаза.
Он сидел передо мной и смотрел в меня. Не на меня, а именно внутрь. В душу. Словно разглядывал там что-то.
Костюм на нем был не тот, в котором видела его ночью. Темно-синий, почти черный. Черную, как смола, рубашку венчал почти незаметный на её фоне галстук. Одежда сидела на нем идеально. Даже слишком идеально, что навевало чувство какой-то нереальности Люцифера Зарова.
– Вот. Подпиши, – сказал он, толкая по столику между нами листок бумаги. – Твой контракт.
Я с трудом перевела взгляд с Люцифера на документ. Пробежала его глазами.
– Обязуюсь не оспаривать требования Люцифера Зарова касаемо одежды. Обязуюсь выполнять указания Люцифера Зарова, даже если на первый взгляд они кажутся мне небезопасными. Признаю, что Люцифер Заров…
Я читала вслух, а по спине ползли мурашки. Подняла на него взгляд.
Лицо иллюзиониста было будто сделано из камня. Он просто сидел и смотрел, подперев рукой гладко выбритый подбородок. Ни моргания, ни мимики.
– Что значит "покажутся небезопасными"? – спросила я.
– Трюки бывают разными. Некоторые из них связаны, скажем так, с иллюзией опасности. В этом вся суть. Зритель должен верить. Должен сопереживать, – говорил он совершенно безэмоционально. – Что-то покажется тебе опасным. Чего-то ты испугаешься. Но я полностью отвечаю за твою жизнь и твое здоровье. Посмотри в десятом пункте.
"Люцифер Заров несет полную ответственность за жизнь и здоровье Анжелы Байковой, обязуется восполнить все затраты на её содержание, проживание, медицинское обслуживание…"
– Подпиши, – он положил на стол ручку. Дорогую ручку, украшенную драгоценными камнями. Наверняка она стоила как средний автомобиль.
– А если не захочу? – я посмотрела в его кажущиеся стеклянными глаза.
– Тогда после приземления в Праге Саша посадит тебя на обратный самолет.
Я смотрела то на документ, то на Зарова. На контракте значилось имя Люцифер, значит, оно настоящее. Кому придет в голову назвать так своего ребенка? Какой человек захочет носить подобное имя?
Впрочем, если ради спасения своего брата мне нужно продать душу дьяволу, то оно того стоит.
Я взяла ручку, поставила росчерк, вернула документ.
Заров усмехнулся.
– Там за дверью есть одежда. Переоденешься в неё, – сказал он, указывая за спину. – А пока что подойди сюда.
Иллюзионист резко поднялся, подошел к тому. что я назвала саркофагом, одним движением сдернул покрывающее его полотно. Это и в самом деле был саркофаг. На блестящей, серебристой крышке была выгравирована женщина, закрывающая руками промежность и смотрящая вниз.
Люцифер открыл саркофаг. Внутри эта штука оказалась пустой, если не считать игл, торчащих из крышки. Если закрыть её, они насквозь проткнут того, кто внутри.
