Текст книги "Сумасшедшие (ЛП)"

Автор книги: Слейтер Феникс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 18

Блейз

Вопреки многочисленным протестам моего тела, я сажусь и бью одного из своих лучших друзей по затылку. – Что, черт возьми, с тобой не так?

Хаммер даже не вздрагивает. – Я же говорил тебе. У нас была достоверная наводка.

– Чушь собачья. – Это плохо. Хаммер проницателен. Кто-то, кому он доверяет, должно быть, скормил ему эту ложь о Кэденс.

Спорить сейчас бессмысленно. Мне нужно встретиться с отцом лицом к лицу. Выяснить, кто солгал ему о моей девочке, а затем решить, как с этим справиться.

Я просто благодарен, что с Кэди все в порядке. Она цела. Несколько царапин, ссадин и синяков, но в основном она цела и невредима. Я в агонии, но должен держать себя в руках и защитить ее от любых обвинений, которые последуют, как только мы доберемся до клуба.

Облегчение наполняет меня, когда мы въезжаем на парковку. Мой отец обнимает меня, как только я, спотыкаясь, выхожу из фургона.

Подождите-ка секунду.

– Папа, ты в порядке? Я думал, тебя подстрелили. – Мой взгляд блуждает по нему, и, если не считать грязи в волосах, он выглядит целым и невредимым.

Кэденс обнимает меня за талию, давая понять, что она здесь. Я кладу руку ей на плечо, используя ее, чтобы держаться на ногах, и это больше, чем мне хочется признавать. Папа пристально смотрит на меня. – О чем, черт возьми, ты говоришь? – Мой взгляд блуждает по зданию клуба.

Невредимый.

На стоянку въезжает еще больше «Драконов». Несколько человек выбегают из здания клуба, чтобы поприветствовать нас. И я не удивлен, что один брат отсутствует.

– Где Санта? – спрашиваю я.

Взгляд моего отца блуждает по Кэденс.

– Не смотри на нее, папа, – требую я. – Где он? – спрашиваю я у отца.

Мы оба рассматриваем группу грузовиков и байки на стоянке. Зеленого с золотым «Харлея» Санты нигде не видно.

– Где Санта? – кричит Болт.

– Он был позади нас, – отвечает Дрейк.

– Нет, – говорит Круз, подходя к Дрейку. – Он сбежал. Сказал, что ты велел ему кое с чем разобраться, През.

– Нет.

Мой отец кивает головой в сторону здания клуба. – Давай сядем за стол.

У входа в церковь отец останавливает меня, положив руку мне на грудь. – Она остается здесь. – Он кивает в сторону Кэденс.

Его слова разжигают во мне огонь, который мне нужно погасить в ближайшие несколько минут.

Кэденс не отходила от меня и не сказала ни слова. – Как, черт возьми! После того, что только что произошло, если ты думаешь, что я выпущу ее из поля зрения, ты сумасшедший, Президент.

Болт хмыкает и указывает на длинный стол, установленный в церкви. – Хорошо

Никто ему не противоречит. Никто не задает мне вопросов, когда я прошу Кэденс сесть рядом со мной.

Когда все усаживаются за стол, мой отец спрашивает. – Расскажи мне эту историю о том, как меня подстрелили?

– Вскоре после того, как ты ушел этим утром, Санта позвонил мне. Сказал, что приехал «Красный Шторм», они открыли огонь, и ты схватил пулю.

Болт оглядывает каждого из своих людей, прежде чем задать мне свой следующий вопрос. – Что произошло после этого?

Каждое слово причиняет боль, так как я, кажется, не могу отдышаться, а мои губы разбиты от ударов, которые я получил. – Мы ушли после того, как я рассказал Ромео, что произошло. Мы были на шестьдесят шестой, когда на нас налетел белый фургон. Стреляли в нас. Шина лопнула, и я положил байк на землю. Тяжело. – Еще один раунд взглядов вокруг стола.

Боль пронзает мой череп, но я остаюсь сосредоточенным. Жизнь Кэди зависит от меня. – Как ты нас нашел?

– Ромео не сильно отставал от тебя. Наткнулся на разбитый байк. Отправил половину своих парней на конспиративную квартиру «Красного Шторма», а сам пришел сюда, чтобы забрать меня.

Что-то здесь не так. Мой отец скрывает информацию.

– И? – Подталкиваю я его.

– Мы собирались собраться, когда ты вернешься. Получил некоторую тревожную информацию, – говорит он, бросая выразительный взгляд на Кэди.

Возможно, мой мозг затуманен из-за полученных ударов по голове, но намек моего отца ясен. – Санта сказал тебе, что она работала с «Красным Штормом».

Никто не отвечает. Им и не нужно этого делать. Это написано на лице моего отца и на лицах почти всех моих братьев.

Мои кулаки разжимаются и сжимаются на коленях, и Кэденс наклоняется, скользя одной рукой по моей. – Этот ублюдок уже несколько дней несет о ней всякую чушь. И вы действительно верите в это? Что она украла наркотики и пыталась подставить нас?

– Да, брат. Вот его история. – Хаммер смотрит на моего отца, потом снова на меня. – Извини, През. Би имеет право знать.

Все это время Кэди не сказала ни слова. На самом деле я немного шокирован. Затем она шмыгает носом, и дрожь пробегает по ее телу.

Она отпускает мою руку, и ее заплаканные глаза встречаются с моими. Она качает головой.

Боль. Ей больно, что мой отец думает, что она предала нас. Она боится, что я тоже могу в это поверить.

Я беру ее руку обратно в свою и легонько сжимаю, чтобы дать ей понять, что я ей верю.

Болт смотрит на нас несколько минут, затем опускает голову, уставившись на свои руки, сложенные на столе. – Черт. Я знаю Кэди лучше, чем они.

Как Президент, мой отец здесь в тяжелом положении. Поверить на слово старухе, а не брату? Вся наша организация, наши жизни зависят от доверия, которое мы испытываем друг к другу. Санта изменил нашему братству в соответствии со своими потребностями и использовал для этого мою девочку. Это заставляет меня хотеть выследить его и всадить пулю в его предательскую голову.

– Мы приняли Санту, – бормочет папа. – Он наш брат.

– Брат, который предал нас и распространял ложь о старухе другого брата, – добавляет Торн. – Нашего вице-президента тоже чуть не убили.

– Мы не знаем, был ли он в этом замешан, – вмешивается Круз.

Кулак Хаммера (прим. перев.: Hammer – молот) ударяет по столу – так он получил свое прозвище. – Чушь собачья! Он должен был быть частью этого. Как, черт возьми, еще «Красный Шторм» узнал бы, где найти Блейза? Какого хрена еще Санта стал бы врать Блейзу?

Низкий, смертоносный голос Торна прорывается сквозь всю болтовню за столом. – Посмотри правде в глаза, През. Санта должен был быть уверен, что Блейз будет мертв, и у него никогда не будет шанса быть уличенным во лжи. – Проклятия разносятся по комнате. Рядом со мной Кэденс подавляет рыдание.

Санта ожидал, что мы оба умрем.

Мой отец встречается со мной взглядом. Это предательство сильно ударило по нему – брат пытался убить его сына. Он сгорает от ярости. – Притащите его сюда.

– Я звоню ему с тех пор, как мы приехали сюда, През, – говорит Дрейк, поднимая свой телефон.

– Ты найдешь его и притащишь его задницу сюда сейчас же! – Грохочет Болт.

То ли из-за всей этой драмы, то ли из-за избиения, которому я подвергся ранее, кислота прожигает мой желудок, и мое зрение расплывается по краям. Кажется, я не могу набрать в легкие ни капли воздуха.

– Блейз? – Голос Кэденс, кажется, доносится издалека, за миллион миль.

– Господи Иисусе. Позови сюда Дока, – говорит мой отец.

– Я в порядке, – бормочу я. Или, по крайней мере, я думаю, что у меня получаются слова. После этого все исчезает.

***

Кэденс

– Чего мы ждем? Нам нужно отвезти его в больницу. – Я не уверена, что у меня все в порядке с Болтом или остальными членами клуба, но Блейзу нужна помощь. Я ни за что не смогу нести его одна. Даже если бы я могла, у меня нет своей машины в клубе. Мои глаза устремляются на Торна, умоляя его вмешаться и помочь своему лучшему другу.

– Нам нужно позвонить Доку. Он доставит Блейза в больницу без вопросов, на которые мы не сможем ответить, – объясняет Торн. Он приподнимает бровь, спрашивая, понимаю ли я, что он имеет в виду.

Горячие слезы катятся по моим щекам, и я киваю.

Болт встает, выкрикивая приказы всем подряд.

Я все еще не уверена, как я отношусь к обвинениям, которые он мне бросил.

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем появился «доктор» клуба. Он задает кучу вопросов, на которые никто, кроме меня, не может ответить. Хаммер и Торн несут Блейза в фургон, а я сажусь рядом с доктором и продолжаю отвечать на его вопросы.

– Расскажи ему все, Кэди, – говорит Торн, выезжая со стоянки. – Он сопоставит факты с травмами Би. Мы не можем позволить себе, чтобы по этому поводу вызвали полицию.

Я рассказываю о несчастном случае. Когда я добираюсь до ударов, которые Блейз получил от Логана и Дикона, кулак Хаммера ударяет по приборной панели.

– Нам нужно больше братьев, чтобы они приехали в больницу на случай, если один из них вернется, чтобы закончить работу, – говорит он Торну.

– Куда делся этот парень Логан? – спрашивает Хаммер.

– Я… я не знаю. Он ушел до того, как началась стрельба.

– Кто-то должен предупредить Данте, – говорит Торн.

Доктор игнорирует этот разговор, пока заканчивает писать свои заметки. Он проверяет Блейза и записывает еще несколько вещей, прежде чем снова заговорить.

– Заезжай на парковку, – приказывает он.

– Нижний уровень? – спрашивает Торн, как будто они делают это не в первый раз.

Внутри я кричу поторопись!

Грудь Блейза поднимается и опускается, но его дыхание затруднено.

– Он крепкий орешек, – успокаивает меня доктор.

– Я никогда не прощу себе, если… – Хаммер поворачивается и пристально смотрит на меня.

Что-то в выражении его лица говорит о том, что простить себя будет наименьшей из моих забот, если Блейз не выживет.

Глава 19

Блейз

Ощущение пустоты – это то, что в конечном итоге будит меня. Это и вонь антисептика. Я стону и открываю глаза. – Кэди?

– Я здесь. – Справа от меня она вскакивает и касается моего плеча.

Я моргаю несколько раз, и она появляется в поле зрения. – Ты в порядке?

Вместо ответа она подносит чашку воды с соломинкой к моим губам. После того, как я делаю несколько глотков, она ставит его на столик рядом с моей кроватью. – Я в порядке.

– Как долго я здесь? – Я пытаюсь сесть, но резкая боль отбрасывает меня обратно на матрас.

– Осторожно. У тебя два сломанных ребра и сотрясение мозга. Возможно, у тебя поврежден нерв в руке.

– Господи Иисусе.

– Врачи сказали, что это чудо, что ты смог выжить после аварии. – Ее взгляд скользит к открытой двери, давая понять, что не все подробности о том, как я получил свои травмы, были переданы в больницу.

– Док тот, кто привез меня?

– Да.

Я пробегаю взглядом по ее напряженному телу. Каждый порез и повязка вызывают во мне новую волну ярости. – Ты ходила к врачу?

– Я в порядке.

Я машу ей здоровой рукой. – Иди сюда.

– Я рядом.

– Нет. – Я похлопываю по кровати.

– У нас будут неприятности, – предупреждает она.

– К черту это. Забирайся сюда.

Несмотря на то, что она осторожно забирается в постель, я почти кричу, когда матрас прогибается и она устраивается рядом со мной. Однако любая боль стоит того, чтобы она была рядом.

Как только мы устраиваемся, она целует меня в щеку. – Я так беспокоилась о тебе, – шепчет она.

– Как долго я был в отключке?

– Два дня.

– Ты была здесь все это время?

– Карина посидела с тобой вчера, чтобы я могла принять душ и переодеться, но в остальном… – Она тяжело сглатывает, прежде чем закончить. – Я хотела быть здесь, когда ты очнешься.

Любые последующие вопросы, которые у меня возникают, прекращаются, когда в комнату входит мой отец. – Слава Богу, – бормочет он, подходя ближе. – Как ты себя чувствуешь сегодня, сынок?

– Пока не уверен.

Его взгляд блуждает по Кэди. – Она не отходила от тебя.

– Мне так жаль…

– Это не твоя вина, Кэденс, – говорит мой отец. Он наклоняет голову в сторону двери. – Дай нам минутку, милая.

Моя рука сжимается вокруг ее талии. – Нет.

Через минуту она ослабляет мою хватку и скатывается с кровати. – Мне все равно нужно сбегать в туалет. Поговори со своим отцом. Я сейчас вернусь. Обещаю.

Она наклоняется и целует меня в лоб, и даже в моем ослабленном состоянии мне хочется зарыться лицом в ее ложбинку.

Я неохотно смотрю, как она уходит, закрывая за собой дверь.

Прежде чем я успеваю взглянуть на отца, он подходит ближе. – Извини. – Это впервые.

Не то чтобы мой отец был злым или плохим отцом, но он суровый человек. Это сформировалось за годы руководства МК «Дикие Драконы». До этого клубом управлял его отец. Так что нет, мой отец не часто извинялся. Для кого угодно.

– Мне не следовало придавать никакого значения рассказу Санты о Кэденс. Я знаю ее лучше. Было множество признаков того, что он уже некоторое время ходил на сторону. Однако я не думал, что он способен на такой обман. Это моя вина, сынок.

– Ты нашел его?

– С этим уже разобрались.

Мне не нужно задавать никаких дополнительных вопросов. Мы больше не увидим Санту. Я представляю, как вдобавок к предательству на моего отца давит потеря. Особенно если он был тем, кто покончил с Сантой.

– Мы знаем, почему?

Он приподнимает плечи. – Что еще может быть? Деньги.

Христос. Никто из нас не валяется с кучей наличных, но все хорошо зарабатывают. Всем удобно. Или должно быть. Предавать братство из-за жадности противоречит всему, во что мы верим.

– За последние несколько месяцев он отдалился почти от всех, но даже в этом случае нам нужно следить за всеми немного внимательнее.

– Торн надежный, папа. Ты это знаешь. – Хотя Хаммер разозлил меня своими обвинениями в адрес Кэди, я понимаю его рассуждения, поэтому добавляю. – Хаммер тоже.

Он кивает. – Ты собираешься дать свою нашивку Кэди? Она определенно заслужила это.

– Ты это знаешь. Как только я выйду из больницы.

Наконец, легкая улыбка приподнимает уголки его рта. – Собираешься жениться на ней?

Мне даже не нужно думать об ответе на этот вопрос. – Черт возьми, да.

Глава 20

Блейз

– Ты невозможен, – ворчит Кэди, помогая мне войти в дом.

– Нет, я возбужден, – поправляю я. – Два дня в больнице. Два дня твое горячее тело прижималось к моему, и я ничего не мог с этим поделать.

– Четыре дня, – бормочет она. – Ты был без сознания в течение двух из них.

– Давай. Я зол, что мы пропустили наш урок с Лаком.

Она ворчит по этому поводу. Очевидно, ее сестра заняла ее место в качестве модели для занятия. – Мы пойдем, когда тебе станет лучше, – говорит она.

– Признай это. Ты хочешь немного моего члена.

Она смеется и берет меня под руку, помогая мне добраться до дивана. Белые звезды танцуют перед моими глазами, и я задыхаюсь. – Гребаные ребра, – бормочу я, когда боль утихает.

– Видишь? Ты не в том состоянии, чтобы заниматься сексом.

– Чушь собачья. Секс заставит меня чувствовать себя лучше.

Она перестает суетиться и встает передо мной. Руки на бедрах. – Тебе нужно отдохнуть. Что я могу для тебя сделать?

– Ты можешь снять свои трусики.

– Черт возьми, Блейз, я серьезно.

– Доктор выписал рецепт на киску Кэденс. Сказал, что я должен принимать ее так часто, как захочу.

Она смеется. – Думаешь, ты забавный, не так ли?

Закончив валять дурака, я скольжу руками вверх по ее гладким ногам. Прямо под ее маленьким сарафаном. – Ты знаешь, что хочешь меня, детка. Зачем еще ты надела этот гребаный сексуальный сарафанчик?

– Потому что на улице жарко.

– Ты горячая штучка. – Я зацепляю большие пальцы за ее нижнее белье и спускаю его вниз по ее ногам. Это движение напоминает мне о моих сломанных ребрах, и я останавливаюсь. – Сними их и садись на мой член. – Я выдавливаю из себя каждое слово.

– Я не хочу причинять тебе боль, – протестует она, даже когда заканчивает снимать нижнее белье и снимает сандалии.

– Поверь мне. Я смогу это вынести. У киски есть целебные свойства.

Она цокает на меня. – Ты грубее, чем когда-либо.

– Я знаю. И еще выносливее, чем когда-либо. Иди, посмотри.

Снова тихое хихиканье, когда она задирает сарафан и кладет одно колено на диван. – Ты собираешься вытащить свой член, или я должна тереться о твои колени?

– Я ранен, детка. Помоги ему выбраться.

Качая головой, она встает и наклоняется, зацепляя пальцами пояс моих спортивных штанов и осторожно опуская их вниз, чтобы освободить мой член. Сегодня днем он твердый ублюдок, так рад видеть Кэденс, что сразу же появляется.

– Привет, – дразнит она, обхватывая пальцами мой ствол и поглаживая.

– Кэди, детка, пожалуйста. Я готов взорваться, так что, если ты не заинтересована в том, чтобы закончить, я предлагаю тебе отправиться в эту поездку прямо сейчас.

Она снова опускается на колени на диван, медленно устраиваясь у меня на коленях. – Ты уверен, что я не причиню тебе вреда? – спрашивает она.

Моя рука хватает ее за бедро, направляя ее. – Я так чертовски возбужден, чтобы волноваться прямо сейчас. – Я смотрю ей в глаза. – Покажи свои сиськи. Это заставит меня чувствовать себя лучше.

– Ты ужасен. – Возможно, она ворчит, но расстегивает верх своего сарафана достаточно, чтобы я мог схватить чашечки ее лифчика и стянуть их вниз мимо сосков.

– Господи, ты такая чертовски красивая.

Она стонет, опускаясь ниже, и не останавливается, пока я не погружаюсь по самые яйца внутрь. Мои треснувшие ребра протестуют против движения, и я сдерживаю крик.

– Я делаю тебе больно? – спрашивает она.

– Нет. – Ахаю я. – Просто трахни меня. – Даже если это больно, мне нужно, чтобы она продолжала. Мне нужно раствориться в своей девочке. Радуясь тому факту, что она здесь со мной, цела и невредима.

Она осторожна, поначалу колеблется. Я призываю ее двигаться быстрее, просунув два пальца ей между ног и поглаживая клитор.

– О!

– Так-то лучше, – подбадриваю я. – Продолжай трахать меня, Кэди.

Ее движения все еще медленные и контролируемые. Недостаточно, чтобы доставить ее туда, куда ей нужно. Сломаны ребра и череп или нет, будь я проклят, если не позабочусь о своей девочке. Я двигаю пальцами по ее клитору быстрыми кругами. Беспрестанно. Ее тело сжимается все туже и туже, пока она не начинает задыхаться и хныкать.

– Кончай со мной.

Ее глаза фокусируются на моих. – Не останавливайся. – Ее слова звучат мягко и настойчиво.

– Ни за что. – Каждый мускул в моем теле сжимается, умоляя об освобождении, но я держусь.

Она задыхается, и ее голова откидывается назад. – Ох. – Она вздыхает и стонет.

Я разрываюсь на две части. Одна хочет, чтобы моя девочка сначала получила удовольствие, а другая хочет врезаться в нее и кончить жестко.

Наконец, она напрягается и стонет еще громче. Ее ногти впиваются мне в ноги, и она вжимается в меня сильнее, пока не обмякает в удовлетворении.

Она моргает и улыбается, и вот тогда я теряю самообладание. Удовольствие накрывает меня приливной волной, выворачивая наизнанку, заставляя хватать ртом воздух.

Когда я выравниваюсь, она смотрит на меня сверху вниз с беспокойством. Она осторожно приподнимается и встает на дрожащие ноги. – Дай мне минутку, – бормочет она, прежде чем исчезнуть на кухне.

Она возвращается и вытирает меня горстью бумажных полотенец. Я не могу так легко стереть ухмылку со своего лица. – Ты лучшая медсестра на свете. – Когда ее глаза вспыхивают раздражением, я смеюсь.

– Тебе нужно отдохнуть, – предупреждает она.

– Теперь я могу отдыхать счастливым.

Она бормочет кучу слов, некоторые звучат как боль в заднице, некоторые звучат как неотразимый член. Последние мне нравятся больше.

Я стону и едва сдерживаюсь, чтобы не закричать, когда она помогает мне подняться с дивана. – Ты не получишь от меня никакого сочувствия, похотливый ублюдок, – говорит она, помогая мне спуститься в холл.

– Мне нравится, когда ты играешь злую медсестру. Это горячо.

Она помогает мне лечь в постель и мучается миллионом различных приготовлений, прежде чем я, наконец, чувствую себя комфортно. – Хэй. – Я хватаю ее за руку и тяну вниз, чтобы она села рядом со мной. – Спасибо тебе. Серьезно. Если бы тебя здесь не было, я не знаю, что бы я делал.

Ее лицо смягчается, и она сжимает мою руку. – Я рада, что я здесь. Нет другого места, где бы я предпочла быть.

– Ты не можешь снова уйти.

Она опускает взгляд на свои колени, но ее рука крепче сжимает мою. – Что я буду делать, кроме как играть в медсестру?

– Трахать меня. Кормить меня. Ждать меня, когда я буду возвращаться домой.

– Звучит как выгодная сделка для тебя. Что я получу от этого?

– Весь неотразимый член, который ты хочешь. – Забавно дразнить ее, но пришло время заняться серьезным делом. – Детка, все, чем я являюсь, все, что у меня есть, все это твое. Так было всегда. Я буду делать то, что будет делать тебя счастливой. До тех пор, пока ты делаешь это здесь, со мной.

Эпилог

Кэденс

Два года спустя…

Сегодня тот самый день.

– Поторопись, сестренка. Ты опоздаешь, – кричит моя сестра.

Я выхожу из ванной, и она вздыхает. – Ты такая красивая.

– Моя мама сказала, что это выглядит распутно.

– Без обид, но твоя мама – жалкая сука, – говорит Афина.

– Верно. – Я поворачиваюсь и проверяю множество кремовых лент, пересекающих мою спину и обвивающих талию. Слои персикового шифона падают мне на колени. Более тонкие бретельки пересекают мою грудь.

– Ты как Белоснежка, встретившая Бондаж Бетти (прим. перев.: Bettie Bondage – откровенная модель родом из США). – Моя сестра хихикает и фыркает над своей маленькой шуткой.

– Мне не следовало тебе этого рассказывать, – бормочу я.

– Это довольно очевидно, – говорит Афина.

– Лак сказал мне первым, – поправляет меня Карина.

– Хм… Держу пари, это нарушает какое-то правило доверия между учеником и учителем или что-то в этом роде.

Карина смеется и толкает меня на стул. После долгих потягиваний и плетений она заплела мои волосы в гигантскую косу с двойным хвостом, которая свисает с моего плеча.

Она заправляет цветы и маленькие заколки с драгоценными камнями в мои волосы, пока я действительно не становлюсь похожей на сказочную принцессу.

– Ты действительно хороша в этом, – говорю я ей.

Она краснеет и пожимает плечами.

Следующей ко мне подходит Афина со своими кисточками для макияжа.

– Черт, – бормочу я. Я едва узнаю себя, когда она заканчивает.

– Я подружилась с визажистом на нашем шоу, – усмехается она. – Всегда заводи дружбу с визажистом, иначе они расквитаются и отправят тебя на съемочную площадку с оранжевым тональным кремом или еще хуже. – Карина закатывает глаза.

Кто-то стучит, и Афина распахивает дверь.

– Привет, Тил. Заходи, – говорю я, приглашая ее войти.

– Блейз сходит с ума, ожидая тебя. Торну пришлось налить ему.

– О, отлично. Лучше бы ему не ударить в грязь лицом до того, как мы закончим.

Карина толкает Тил локтем. – Ты поздоровалась с Торном, я так понимаю?

Тил краснеет и отводит взгляд. – Поверь мне. Мне он больше не нужен. – Она стряхивает ворсинки со своего платья. – У него был свой шанс.

– Когда? – Спрашиваю я. – Тебе исполнилось восемнадцать только в прошлом месяце. – Она дергается и пожимает плечами.

– Оооо… Там есть история. – Афина смеется и потирает руки. – Мы вытащим это из нее после церемонии.

– Здесь нет никакой истории, – настаивает Тил.

Дверь открывается без стука. Моя мать. – А что, если бы я одевалась, мам?

Она пожимает плечами, затем останавливается и смотрит на меня. – Ты прекрасно выглядишь, милая. – Ее взгляд скользит к Карине, а затем отстраняется. Моя мать все еще отрицает, что у меня вообще есть сводная сестра. Это сделало мою жизнь странной, но наличие сестры стоит всех странностей в мире.

– Папа здесь? – Спрашиваю я.

Моя мама закатывает глаза. – Нет. Этот ленивый ублюдок…

– Хорошо. Хватит уже. В любом случае, Болт был для меня большим отцом. Я бы предпочла, чтобы он повел меня к алтарю.

Она хмурится. – Он…

– Не начинай, мам.

Карина распыляет на меня последний слой лака для волос и поправляет несколько выбившихся прядей. Тил вкладывает мне в руку букет персиковых и кремовых роз.

У двери Афина отводит меня в сторону и быстро обнимает. – Я действительно рада за тебя, Кэди. – Как только я поняла, что некоторые из причин, по которым я не нравилась Афине, были связаны с ревностью к новой сестре ее лучшей подруги, мы прояснили ситуацию и тоже стали друзьями.

Болт встречает меня в конце коридора. Он сменил свои обычные джинсы на черные брюки, но сохранил порез «Диких Драконов». То, на что моя мать жалуется, как только видит его.

– Прекрати это, – бормочу я.

– Привет, милая. – Болт берет меня за руки и чмокает в щеку. – Ты прекрасно выглядишь.

Карина, Афина и Тил бегут в переднюю часть комнаты и занимают свои места. Я мельком вижу Блейза.

Один из парней провожает мою маму до ее места.

– Она сегодня в настроении, – говорит Болт.

– Она каждый день в настроении.

Он трясется от смеха. – Верно.

***

Блейз

– Нервничаешь? – спрашивает Торн.

Я обдумываю вопрос, прежде чем ответить. Нет, никаких колебаний. У меня нет никаких сомнений. Кэди – это та, кого я хочу видеть рядом со мной всю оставшуюся жизнь.

– Нет. А ты?

– Из-за чего бы мне нервничать?

Мимо проносится Тил, и я чуть не смеюсь, когда взгляд моего брата следует за ней.

– Нет, ты совершенно спокоен, бро, – говорю я, хлопая его по руке.

– Кончай с этим на хрен. – Хаммер бьет Торна по затылку. – И перестань пялиться на мою младшую сестру так, будто собираешься унести ее в горы после свадьбы.

Я наклоняюсь ближе к Торну и громко шепчу. – Я прикрою тебя, когда ты будешь готов схватить ее. – Хаммер замахивается, чтобы ударить меня, и я уклоняюсь с его пути. – Ты не можешь ударить жениха.

– Вы оба можете отвалить, – рычит Торн.

Я умолял Кэди не заставлять нас заниматься всей этой дурацкой формальной ерундой, связанной с хождением к алтарю, и она согласилась. За исключением того, что мой отец поведет ее к нему.

Я почти уверен, что Болт немного поплакал, когда Кэди попросила его сделать это. Он будет это отрицать. Но я знаю, что я видел.

Мы занимаем свои места, и я замечаю Кэди, разговаривающую со своей матерью.

Дрейк ведет маму Кэди к месту впереди, и она мило улыбается мне. Я натянуто улыбаюсь, прекрасно понимая, насколько несчастной она делала мою девочку до сегодняшнего дня. Умоляла ее не выходить за меня замуж. Я должен был запретить ей появляться в клубе сегодня.

Тогда все плохое было бы стерто.

Я ошеломленно пялюсь, когда мой отец ведет ее к алтарю. Меня тоже возбуждает это гребаное платье с лентами, которое наводит меня на мысль о новой веревке, которую я купил только для того, чтобы связать ее задницу сегодня вечером.

Господи Иисусе, она сумасшедшая смесь невинной принцессы и озорной мегеры в этом платье.

Я так растерянно смотрю на нее, что Торну приходится подталкивать меня, когда приходит время произносить наши клятвы.

Берешь ли ты, Блейз Сэвидж, Кэденс Риверс в жены, чтобы защищать, доверять, чтить, лелеять и любить сегодня, завтра и до тех пор, пока вы двое живы, несмотря на лучшее и худшее, что бы ни случилось?

– Черт возьми, да. Беру.