Текст книги "Инферно. Армия Ночи"

Автор книги: Скотт Вестерфельд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

24
ПАРАЗИТЫ-ЭТО МЫ

Итак, повторим.

Паразиты – это плохо. Они высасывают кровь из внутренних стенок вашего кишечника. Они вырастают до двухфутовых змеек и поселяются в ноге. Они инфицируют вашего кота, с него перепрыгивают вам в нос и живут в цистах мозга, делая вас зацикленным на кошках и безответственным. Они захватывают клетки вашей крови в надежде инфицировать пролетающих комаров, в результате чего печень и мозг гибнут от недостатка кислорода. Они сводят с ума иммунную систему, и та разрушает ваши глазные яблоки. Они используют улиток, птиц, муравьев, обезьян и коров, похищая их тела, их пищу, их эволюционное будущее. Они чуть не уморили голодом двадцать миллионов человек в Африке.

По существу, они хотят править миром и готовы расплющить любой другой биологический вид, словно бумажный шарик, а потом переформировать его, приспособив для осуществления своих планов. Они превращают своих «хозяев» в ходячих мертвецов, единственная цель которых – способствовать их воспроизведению.

Значит, они плохие. Но…

Паразиты – это одновременно и хорошо.

Они приучают обезьян-ревунов жить в мире друг с другом. Их жалкие гены помогают отследить историю человечества как вида. Они удерживают коров от превращения пастбищ в гигантские пустыни. Они дрессируют вашу иммунную систему таким образом, чтобы она не разрушала внутреннюю оболочку кишечника. А потом они идут и спасают двадцать миллионов человек в Африке, откладывая яйца в тех, других паразитах, которые стремятся уморить их голодом.

И все это совсем неплохо, если разобраться.

Выходит, паразиты и плохие и хорошие. Мы зависим от них, как и от всех других сдержек и противовесов мира природы: хищник и жертва, вегетарианцы и плотоядные, паразиты и «хозяева» – все нуждаются друг в друге, чтобы выжить.

Важно вот что: они – часть системы. Подобно всем этим бюрократам-управленцам с их формами, которые требуется заполнить в трех экземплярах, они могут быть головной болью, но мы неразрывно связаны с ними. Если в один прекрасный день все паразиты внезапно исчезнут с лица земли, произойдет гораздо более страшная катастрофа, чем вы, возможно, думаете. Нарушится естественный порядок вещей.

Коротко говоря, паразиты должны оставаться с нами, что на самом деле хорошо. Мы то, что едим, а их мы едим каждый день – в кусках мяса с кровью обитают глисты, из ящика кошачьего туалета к нашему носу поднимаются споры токсоплазмы. И паразиты тоже едят нас каждый день – от сосущих кровь клещей до микроскопических захватчиков, перестраивающих наши клетки. Изменения продолжаются без конца – это так же бесспорно, как то, что Земля вращается вокруг Солнца.

Иными словами, паразиты – это мы. Примите это как данность.

25
АРМИЯ МОРГАНЫ

Все шарахались от нас, когда мы вылезали на платформу подземки.

И вряд ли людей можно было за это винить. Нас с головы до ног покрывала пыль, ладони покраснели от ржавчины, выражение на лицах безумное. И самое забавное, мы были поглощены друг другом. Сражение с червем вздрючило мои обычно подавляемые желания и каким-то образом аналогично подействовало на Ласи. Мы то и дело останавливались, просто чтобы почувствовать запах, крепче сжать руку, ощутить вкус губ друг друга.

– До чего же странно… – сказала она.

– Да. Но здорово.

– М-м-м… Давай пойдем куда-нибудь, где можно уединиться.

– Куда?

– Куда угодно.

Мы взбежали по лестнице на станцию «Юнион-сквер» и пошли через парк, не имея никакого определенного плана. Город вокруг выглядел странно расплывчатым. Моя новая связь с Ласи была настолько сильна, что все остальное казалось далеким и блеклым. Внутри неистово, настойчиво вопил безапелляционный приказ паразита (плюс шесть месяцев воздержания).

Мелькнула мысль рискнуть и отправиться к ней – в конце концов, ей все равно придется зайти домой за кое-какой одеждой, – и я потянул было Ласи в сторону Гудзона. Однако вскоре они стали попадаться то здесь, то там, а их запах на улицах все сильнее пробивался сквозь человеческий. Хищники.

Они мелькали повсюду в толпе, и хотя ходили не быстрее обычных людей, но в чем-то по-другому. Прямо как леопарды – когда те скользят по высокой траве, она едва шевелится. Их было, может, полтора десятка или чуть больше, все примерно моего возраста.

Никто, казалось, не замечал их, но у меня их сверхъестественная манера двигаться вызывала тяжелую пульсацию в голове. Никогда прежде я не видел в одном месте так много носителей. Охотники Ночного Дозора всегда работают в одиночку, но это была настоящая стая.

И самое забавное, они были удивительно сексапильны.

– Кэл? – негромко окликнула меня Ласи.

– Да, я вижу их.

– Кто это?

– Такие же, как мы. Инфицированные.

– Ночной Дозор?

– Нет. Это что-то другое.

Я заметил Моргану Райдер, лишь когда она возникла прямо впереди, преградив нам дорогу. Вся в черном, с выражением легкого удивления на лице.

– Что будем делать? – Ласи с силой сжала мою руку.

Я вздохнул и заставил ее остановиться.

– Поговорим с ними.

– Как вы нашли нас?

Моргана улыбнулась и отпила глоток воды. Она привела нас в бар отеля на «Юнион-сквер». Остальные продолжали расхаживать, за исключением одного, ожидающего у двери с сотовым телефоном в руке. Время от времени он бросал взгляд на Моргану и подавал какие-то сигналы.

Несмотря на присутствие рядом Ласи, мне с трудом удавалось не пялиться на Моргану. Воспоминания о той ночи, когда я заразился, нахлынули на меня. Глаза у нее зеленые, в конце концов, вспомнил я. А волосы черные, контрастно оттеняемые очень бледной кожей.

– Мы не нашли вас, – ответила она. – В смысле, мы искали не вас, а кое-кого из-под земли.

– «Червя», – сказала Ласи.

– Вы почувствовали его запах? – спросила Моргана.

– Мы видели его, – ответила Ласи. – И даже оторвали от него приличный кусок.

– Это произошло на старой станции «Восемнадцатая улица», – добавил я.

Моргана махнула рукой носителю у двери, и он заговорил в свой сотовый телефон. Принесли наше пиво.

– Ну отлично, раз так. – Моргана вскинула руки.

– Что происходит? – спросил я.

– Что? Ты в конце концов дозрел до того, чтобы выслушать меня, Кэл? Не бросишься удирать со всех ног?

– Выслушаю. И нам уже известно о старом и новом штаммах, а также о том, что наше назначение – сражаться с червями. Но то, что ты делаешь, – безумие. Инфицировать людей наобум – не способ справиться со всем этим.

– Не так уж и наобум, как тебе кажется, Кэл. – Моргана откинулась на плюшевой кушетке. – Иммунная система – коварная штука. Она может причинить много вреда.

Я кивнул, вспомнив, как вольбахия сводит с ума Т– и Б-клетки и иммунная защита пожирает наши собственные глазные яблоки. Однако Ласи не потратила шесть месяцев на изучение паразитологии и потому задала естественный вопрос:

– Что ты имеешь в виду?

Моргана приложила к щеке холодный стакан с пивом.

– Предположим, у тебя жар, температура зашкаливает за пределы, такая высокая, что может пострадать мозг. Таким образом твоя иммунная система старается справиться с болезнью до того, как болезнь справится с тобой. Убить «захватчика» стоит потери нескольких мозговых клеток.

Ласи удивленно уставилась на нее.

– Эй, какое отношение все это имеет к монстрам?

– Мы – иммунная система своего вида, Ласи. Человечеству нужно, чтобы нас стало как можно больше, и быстро. «Черви» гораздо хуже, чем несколько новых инфернов, и хаос – честный обмен за нашу защиту. Типа потери нескольких мозговых клеток, когда поднимается температура. – Моргана перевела взгляд на меня. – И все происходит вовсе не наобум, Кэл. На самом деле даже изящно. Когда «черви» устремляются ближе к поверхности, это создает панику в «семьях» подземного мира. Крысы, в чьей крови сохраняется старый штамм, начинают нервничать и вылезают наружу через канализационные трубы, туннели подземки и водостоки плавательных бассейнов. Потом они кусают некоторых особо везучих людей – вроде меня, – и те начинают распространять болезнь. Прямо сейчас это происходит по всему миру.

– И какова во всем этом роль Ночного Дозора? В смысле, кто избрал тебя королевой носителей?

– Я командую, потому что мои родные знали, что делать, когда поняли, кем я стала. Когда я почувствовала, что подвал зовет меня, притягивает к себе. – Она сделала долгий, медленный вдох, наполовину прикрыла глаза, веки затрепетали. – Я поняла, что вся планета в опасности… и меня охватило такое возбуждение.

Мы с Ласи обменялись взглядами.

– Что же касается Ночного Дозора, – Моргана закатила глаза, – они всегда были не больше чем временной мерой. Подумай сам, Кэл. Если бы вы реально боролись за то, чтобы спасать мир от вампиров, то вряд ли держали бы это в секрете, верно?

– Да, именно это я и говорила, – сказала Ласи. – Нужно не замалчивать болезни, а уведомлять о них общественность. И в конце концов кто-нибудь изобретет лекарство.

Моргана кивнула.

– Именно этого старые носители всегда больше всего и опасались: науки. Лекарство от паразита убило бы и инфернов, и носителей. А это означало бы, что в следующий раз, когда «черви» полезут из подземного мира, защищать человечество будет некому… это все равно что взять и отключить свою иммунную систему. – Она засмеялась и отпила большой глоток пива. – Есть только одно логическое объяснение, зачем может существовать тайная правительственная организация охотников на вампиров: если на самом деле вы хотите, чтобы вампиры выжили.

– Ничего себе!

Я крепко сжал стакан с пивом, чувствуя, как привычный мир вокруг разваливается на части.

Мысленным взором я видел ряды пыльных шкафов с документами, древние пневматические тубусы, груды бесконечных форм. Доведенная до совершенства неэффективность.

– Значит, все, ради чего я трудился, просто мыльный пузырь?

– Нечего скулить, Кэл. У Ночного Дозора есть свои достижения. Он держит новый штамм под наблюдением и тем самым позволяет происходить тому, что происходит. – Она кивнула на запруженную людьми улицу за окном. – Большие старые города похожи на карточные домики. Это гигантские котлы с инфекцией, только и ждущей, чтобы заявить о себе. Такие огромные скопища людей всегда рассматривались как потенциальная армия носителей, способных одолеть любого древнего врага. – Глаза Морганы вспыхнули. Она допила свое пиво. – Мы – это только начало.

Она со стуком поставила стакан на стол и рассмеялась, явно гордясь тем, что избрана стать вестником судьбы. И я чувствовал, как паразит играет в ней, заставляя всех в зале бросать взгляды в нашем направлении, а их ладони покрываться потом. Не отдавая себе в этом отчета, все жаждали влиться в ряды армии Морганы.

Возбуждение витало в воздухе, однако я хотел прояснить еще кое-что, не дававшее мне покоя.

– Зачем нужно было держать все это в секрете от меня? В конце концов, я носитель старого штамма.

Моргана, казалось, почувствовала неловкость.

– Ты представлял собой в некотором роде… несчастный случай.

– Что?

– Мой неблагоразумный поступок. Это, знаешь ли, нелегко – быть сексуально одержимым переносчиком болезни.

– Об этом мне можешь не рассказывать. Но… несчастный случай. В каком смысле?

Моргана вздохнула.

– Нам не хотелось, чтобы ученые типы из Ночного Дозора догадались, в чем дело, до того, как наша численность достигнет критической массы. Поэтому поначалу мы действовали способом, который поддается контролю, – с домашними котами и несколькими молодыми людьми из старых семей. Ты – единственное исключение, Кэл. – Моргана вздохнула. – Той ночью мне всего лишь захотелось выпить, но у тебя был такой очаровательный акцент.

– Значит, ты из-за него заразила меня? – Я закрыл глаза, слышать такое было не очень-то приятно.

Моргана снова вздохнула.

– В итоге все обернулось большими неприятностями. Когда родители узнали, они отослали меня в Бруклин. Я думала, в гей-баре мне ничто не грозит, понимаешь? Интересно, а как ты-то там оказался?

Ласи бросила на меня косой взгляд.

– Где ты был?

Я отпил глоток пива.

– Я… м-м-м… тогда только… приехал… в город. И понятия не имел, что это за бар.

– А-а… Первокурсник. Слава богу, что ты оказался естественным носителем. – Моргана с улыбкой похлопала меня по колену. – Так что в общем все обошлось.

– Конечно, тебе легко говорить, – проворчал я. – А не могла ты хотя бы рассказать мне всю правду чуть раньше?

– Эти чокнутые из Ночного Дозора нашли тебя раньше меня, и, раз уж это произошло, мы не могли вот так сразу взять и выложить тебе правду. Это только сбило бы тебя с толку.

– И когда же вы собирались посвятить меня? – воскликнул я.

– Ты что, Кэл? Забыл, что происходило последние два дня? Я пыталась, но ты только и делал, что бегал от меня.

– А-а… Ну да.

– Первокурсник? – Ласи нахмурилась. – Сколько же тебе лет?

– Уверена, сейчас он в любом случае сильно повзрослел. – Моргана снова похлопала меня по колену. – Правда, Кэл?

Стремясь перевести разговор на другую тему, я спросил:

– Так что происходит сейчас?

Моргана пожала плечами.

– Вы двое можете делать, что хотите. Убежать. Остаться. Идти куда угодно. Хотя вообще-то вам следует работать вместе с нами.

– С вами?

– Конечно. А то Ночной Дозор доберется до вас – Моргана махнула рукой официанту, – Я, пожалуй, выпью еще пива. Мы целый день гонялись за этим идиотским «червем».

Я посмотрела на Ласи, она на меня. Как обычно, я не находил нужных слов, но мысль о том, как мы сражались вместе, о возбуждении, охватившем нас в туннеле, плохо вязалась с идеей бегства. В конце концов, это наш город и наш биологический вид.

– Чего бы ты хотел, Кэл? – спросила Ласи.

Я сделал глубокий вдох; может, я слишком тороплюсь, говоря такие слова, и все же я сказал:

– Остаться здесь, с тобой.

Она медленно кивнула, не отрывая от меня взгляда.

– И я тоже.

– Господи, ну вы и даете! – воскликнула Моргана. – Просто снимите номер, и все дела.

Только тут до меня в полной мере дошло, что мы находимся в баре отеля, а до Бруклина или Уэст-Сайда еще пилить и пилить.

Ласи улыбнулась.

– Почему бы и нет?

Эпилог
ВСПЫШКА

Оранжевый отсвет угасал в небе, но, если смотреть в бинокль, вода Гудзона поблескивала, словно золотые зубы. Покрытая рябью поверхность дольше удерживала отсвет заходящего солнца, алый шар исчезал за линией горизонта Нью-Джерси, похожей на челюсть с торчащими в ней острыми зубами.

Теплое тело, негромко урча, настойчиво толкалось мне в щиколотки. Я перевел взгляд вниз.

– В чем дело, Корни? Мне казалось, тебе здесь нравится.

Он посмотрел на меня голодными глазами, давая понять, что дело отнюдь не в страхе высоты, а просто в том, что обещанного «ням-ням» приходится слишком долго ждать.

Поначалу я нервничал при мысли о том, чтобы прихватить Корнелиуса с собой на крышу, однако доктор Крыса заверила меня, что коты-инферны обладают повышенным чувством самосохранения. Еще она много говорила о том, что котам присущ высотный синдром – чудодейственная способность выживать при падении с любой высоты. Учитывая, сколько времени доктор Крыса в эти дни разговаривает о котах, ей, похоже, скоро дадут другое прозвище.

– Не волнуйся, Корни. Она вот-вот вернется. Послышалось шарканье ковбойских сапог по бетону. Над краем крыши возникла рука, потом вторая, и в поле зрения показалась Ласи с покрасневшим от усилий лицом. Я нахмурился.

– Тебе не кажется, что это несколько легкомысленно – карабкаться по стене здания?

– Кто бы говорил! По крайней мере, я лезла не со стороны улицы.

– На пирсе, я больше чем уверен, толчется не меньше миллиона людей.

Ласи фыркнула.

– Все они любуются закатом. Корнелиус взвыл, справедливо полагая, что наш спор отодвигает время «ням-ням».

– Да, Корни, я тоже тебя люблю, – пробормотала Ласи.

Она сняла рюкзак, расстегнула его и вынула оттуда бумажный пакет, распространяющий запах гамбургеров, от которого рот наполнился слюной.

Корнелиус с мурлыканьем ходил вокруг Ласи, пока она разворачивала для него один из завернутых в фольгу сэндвичей и откладывала в сторону бессмысленные в данном случае булочку с изюмом и вялый салат-латук. А вот майонез ему нравился, и он принялся слизывать его с пальцев Ласи, когда она положила гамбургер на черную от гудрона крышу, а затем перешел к основному блюду.

Ласи посмотрела на свои измазанные кошачьей слюной пальцы,

– Замечательно. И теперь я должна ими есть?

Я засмеялся и достал из пакета гамбургер.

– Расслабься. У Корни нет никаких болезней – кроме той, которой он тебя уже наградил.

– Давай, давай, напомни мне об этом, а то вдруг я забуду! – Ласи, перегнувшись, посмотрела через край крыши. – Как там доктор Крыса всегда говорит? Что коты могут падать с любой высоты?

– Эй!

Я опустился на колени и, как бы защищая, погладил кота по боку. Он продолжал чавкать, не обращая внимания на ее угрозы.

– В одном ты прав, – продолжала Ласи. – Такой толстозадый кот, скорее всего, проломит в тротуаре достаточно большую трещину, чтобы через нее полезли монстры. Мэнни это не понравится.

Мэнни в последнее время расположился к нашему Корни. В этом здании домашние животные официально находились под запретом, но он и другие работники из обслуживающего персонала начали делать исключения из этого правила. Слишком многие жильцы жаловались на то, что крысы шумят в стенах, и мы одалживали им Корнелиуса на ночь. По большей части они с радостью откликались на это предложение – после наших объяснений, что стоит коту оставить в квартире свою перхоть и шерсть, и грызуны будут обходить ее стороной. Нужно просто не дергаться, когда, проснувшись, обнаружите кота сидящим у вас на груди. В конце концов, этот дом находился на линии огня; мы с Ласи рассматривали его как свой персональный проект.

Плюс Ласи по-прежнему задешево сохраняла свою квартиру с прекрасным видом из окна. Санитарная инспекция продемонстрировала ее домовладельцам несколько жутких фотографий всей этой катавасии с крысами, и они продлили договоры аренды жильцов седьмого этажа на неопределенный срок. У этих не совсем обычных домовладельцев денег и без того хватало – они владели землей в Нью-Йорке уже почти четыреста лет.

Конечно, мы понимали – оставшись в городе, мы должны быть готовы к тяжелым испытаниям. В Нью-Йорке может стать очень, очень беспокойно. Нас ждут суровые дни, и не когда-нибудь, а буквально с минуты на минуту. К этому придется привыкать – продолжать ходить в бистро Боба, когда хочется съесть бифштекс, и с невинным видом болтать с Ребеккой, все время помня о том, что вот-вот наступит «Чернобыль», крушение цивилизации или апокалипсис зомби.

Или, как теперь выражаются в Новом Дозоре, – вспышка.

Когда с гамбургерами было покончено, я сказал:

– Пора заняться делом.

Ласи закатила глаза, не упустив случая продемонстрировать, как она относится к тому факту, что я занимаю в Новом Дозоре более высокое положение по сравнению с ней. Тем не менее она взяла бинокль и направила его на пылающую красным закатным огнем реку.

– И что мы теперь ищем?

– Признаки «червя», – ответил я.

– Тоже мне, новость! Хотя… никто никогда не говорил мне, что же это такое на самом деле – признаки «червя».

– Что такое «червивость»?

Она показала мне язык. Я улыбнулся и поднес к глазам бинокль.

– Когда ты их увидишь, то сразу поймешь. Так со всеми нами происходит.

– Не сомневаюсь. Но они хотя бы любят воду?

– Еще один хороший вопрос. Правда, туннель подземки проходит не через воду, а под ней.

Я повел биноклем по вытяжным башням; именно они, закачивая под землю свежий воздух, пробудили «червя». Над кирпичными, лишенными окон колоннами в неверном вечернем свете кружили чайки. Закат окрасил тускло-оранжевым их белые перья. Кстати, это было что-то новенькое – парящее над башнями облако летающих кругами птиц. Никто не понимал, что это означает. Новый переносчик болезни по воздуху? Простое совпадение? Любители падали, чувствующие приближение массовой бойни?

Я вздохнул.

– Иногда мне кажется, что на самом деле мы вообще ничего не знаем.

– Побереги нервы, Кэл. Все еще только начинается.

С улицы донесся вой сирены, и, отбежав на другую сторону крыши, мы остановились у края, вглядываясь во тьму. Пространство между нашим и противоположным домами затопили звуки потрескивания рации и вспышки мигалки полицейской машины. Надо полагать, арест.

– Значок с тобой? – спросил я.

– Как всегда. Лучшая часть работы. Иногда нам приходилось вмешиваться – если

полиция собиралась упрятать в тюрьму сбитого с толку, склонного к насилию новичка. Мы демонстрировали свои значки службы национальной безопасности и несли всякую чушь насчет биологического оружия. Удивительно, но практически всегда полицейские быстро давали задний ход. Десять часов спустя новоиспеченный инферн оказывался в Монтане, получал внутривенно чеснок и быстро входил в курс дела. Конечно, в наши дни убедить их не составляло особого труда – признаки того, что творилось, были повсюду.

Я сфокусировал бинокль на толпе, сгрудившейся вокруг полицейской машины. Копы надевали наручники на парня, и женщина пронзительно орала на него, потрясая сумочкой, которую держала за разрезанный ремешок. По тротуару рассыпалось содержимое сумочки. Еще одна полицейская машина неспешно двигалась к месту происшествия на расстоянии квартала.

Я вздохнул и опустил бинокль.

– Похоже, это просто карманник.

В пользу инфернов можно сказать по крайней мере одно – они никогда не воруют, разве что случайно подвернувшийся шмат мяса. Они неспособны продумывать свои действия достаточно далеко вперед, чтобы охотиться за деньгами. И это по-своему любопытно – что, несмотря на разрастающуюся вспышку, обычные преступления продолжали происходить. Может, их даже стало больше. Конец там мира или нет, в этом отношении люди менялись мало.

– Да, – Ласи тоже со вздохом опустила бинокль и пожевала нижнюю губу. – Не везет.

– Не расстраивайся. Ночью нам наверняка будет чем заняться – как всегда.

– Наверное. – Она покачала головой. Мне просто грустно.

– Почему?

Она испустила долгий вздох.

– Всякие побочные эффекты.

– Таблеток?

– Нет, болезни. – Ласи состроила гримасу. – Мне больше не нравится картофельный салат.

Я засмеялся.

– Не волнуйся. Просто карбонаты паразиту ни к чему.

– Конечно, но что, если это… ну, ты понимаешь, проклятие? Что, если я начинаю ненавидеть то, что раньше любила?

– Ты из-за этого расстраиваешься? Ну, может, стоит подвергнуть тебя небольшой проверке, просто на всякий случай.

Я притянул ее к себе, и мы поцеловались. Поднялся холодный ветер, Корни выписывал восьмерки вокруг наших ног, но поцелуй по-прежнему был нежен и нерасторжим. Так многое изменялось вокруг, и это было здорово – что чувства оставались теми же.

И по– прежнему от Ласи замечательно пахло.

– Пока не ненавидишь меня? – спросил я спустя какое-то время.

– Нет. Фактически… – Она замолчала.– Bay! Чувствуешь?

Я опустился на колени и приложил ладони к черному гудрону. Даже через четырнадцать этажей здания ощущался еле слышный рокот.

– Две большие твари, сейчас еле слышно.

– Я сообщу.

Ласи достала сотовый телефон и начала быстро набирать текст сообщения в офис слежения.

Я втянул воздух, принюхиваясь к оставленным монстрами следам. Поражало, что запах пробивался даже сюда, как будто земля с каждым днем становилась все более пористой. Однако мне хотелось одного – снова обнять Ласи.

– Забавно всегда получается, – сказал я. – Что мы целуемся или хотя бы думаем об этом, когда они поблизости.

Она отправила сообщение, подняла взгляд от маленького экрана и улыбнулась.

– Ты тоже это заметил? Я медленно кивнул.

– Помнишь, Моргана говорила, что чувствовала что-то подобное после того, как заразилась? Стоило спуститься в подвал, во тьму, и ее всегда охватывало возбуждение, которое просто сводило с ума.

– Так паразит контролирует разум, да? Приводит носителей в возбуждение, чтобы заболевание распространялось как можно быстрее?

Ласи улыбнулась, довольная своим анализом; она начинала кое-что смыслить в биологии.

– Конечно. – Я нахмурился. – Но мы с тобой уже инфицированы. Какое ему дело до того, чем мы занимаемся?

– Может, он просто любит нас, парень. Она снова притянула меня к себе, и наши губы слились. Сейчас запах «червей» перекрывал даже жасминовый аромат Ласи и запах соли с Гудзона. Мы еще долго оставались на крыше; сейчас наша страсть подчинялась исключительно собственным законам и желаниям наших тел. Монстры тут были ни при чем.

Тем не менее где-то в глубине души я все время ждал, что земля вот-вот снова задрожит.

Так и произошло, довольно скоро.

Вы наверняка видели признаки происходящего в том районе, где живете. Горы мусора на улицах становятся все выше и выше. По путям в метро снуют бледные крысы. Незнакомые люди в черном пытаются подцепить вас в барах. Глаза вашего кота отсвечивают красным, по утрам его вес тяжело давит вам на грудь.

Но это все пустяки. Вот когда эпидемия действительно покатится по миру, тогда цивилизация начнет рушиться, по улицам потечет кровь, а кое-кто из соседей может попытаться съесть вас. Однако сопротивляйтесь искушению купить пистолет и начать отстреливать им головы. Просто покормите сосисками с чесноком – и того и другого побольше, – и в конечном счете они успокоятся. Видите ли, настоящий враг вовсе не они. По сравнению с монстрами, которые появятся позже, эти вечно голодные каннибалы не так уж плохи. Фактически они на вашей стороне.

Настоящий враг, однако, не заставит себя долго ждать, и тут пистолет вам не поможет. Ничто из арсенала науки не сработает против этих тварей. Очень многие из вас умрут. Тем не менее не впадайте в панику. Природа уже приняла необходимые меры. Против «червей» всегда существовало средство защиты – заболевание, затаившееся в канализационных трубах и глубоких трещинах земной коры, циркулирующее в венах представителей старинных родов, ожидающее своего часа вырваться на свободу.

Так что запаситесь как следует водой в бутылках и соусом для макарон, желательно чесночным. Не помешает также купить запас хороших книг, DVD и, уж точно, приличный замок на дверь. Постарайтесь несколько месяцев не смотреть телевизор – это будет лишь огорчать вас. Не ездите в метро.

А остальное предоставьте нам, вампирам. Мы сумеем снова наладить жизнь.