Текст книги "В стране троллей. Кто есть кто в норвежском фольклоре"

Автор книги: сказки народные

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

«Я такая молодая,

Не хочу я умирать!

Лучше буду в Юскехейе

Свадьбу с троллем пировать».

<…>

В гору маленькие тролли

Деву увели толпой.

А её отец счастливый

Возвращается домой.

А её отец счастливый

У дверей своих стоит:

«Что же дочка дорогая

Меня встретить не спешит?»

Королева сказала мужу, что дочь его утонула в море. А между тем в горах тролли отмечали свадьбу:

Двое суток пировали

В Юскехейе под землёй,

Но ни слова не слыхали

От невесты молодой.

Каждый знает, что, если попадёшь в гору к троллям, нельзя ни есть, ни пить, ни разговаривать, иначе не вызволят тебя оттуда и не увидишь ты больше белого света. Но молчание невесты обидело жениха. Чтобы поразить её и разговорить, ютул расплавил гору золота и выпил за здоровье невесты. Тогда храбрая девушка решила обмануть глупых троллей. Она заговорила с женихом и попросила его:

«Выстройте покои мне,

Как в родном краю:

Стены ставят из соломы,

Крышу из былинок вьют».

Кто-то ветки рубит,

Кто-то крышу вьёт —

Быстро для невесты

Новый дом встаёт.

Умная девушка напоила всех троллей мёдом и пивом: первым заснул её жених, а за ним и остальные. Тогда она подожгла дом и со своим слугой побежала к берегу моря. Благополучно добралась прекрасная принцесса до дома, кинулась в объятья своего счастливого отца и рассказала ему о злых кознях королевы. Убил тогда король жену-колдунью, и стали они жить с дочерью счастливо, как прежде.

Баллады создавались для прославления королей и героев, а тролли в них предстают как враги, причём хитрые, подлые и коварные. В балладе об Осмунде Фрегдейева тролль похитил королевскую дочь, а герой отправился её спасать. На пути ему пришлось преодолеть множество препятствий, и в конце, сразившись с троллем и победив его, Осмунд привёз девушку отцу.

Похожие истории встречаются и в сказках, причём тролль может украсть несколько девушек. В одной из сказок семиголовый тролль похитил семерых сестёр и спрятал их в своём замке – каждую в отдельной комнате. Но отважный юноша хитростью пробрался в гору, где тролль их спрятал, и спас девушек, а потом женился на одной из них.

У норвежского тролля может быть не только семь голов, но и три, пять, шесть, девять или больше. Всякий раз, когда мы сталкиваемся с несколькими головами или другими «умноженными» частями тела, будь то у змей или у великанов, эта зловещая неправильность выдаёт их связь с первобытным хаосом, стремящимся разрушить мир. Недаром у древнегреческого Тифона было сто драконьих голов, а тело до пояса человеческое, ведь он был сыном Геи-Земли и Тартара, Великого Ничто.

Знакомы многоголовые великаны и нашим ближайшим соседям: осетинам, абазинам, адыгам, абхазам, чеченцам и ингушам, у которых бытуют древние рассказы о богатырях-нартах. Противостоят нартам великаны-ваюги. Бывают ваюги одноглазые, бывают с разноцветной бородой, а бывают семиголовые. Но одна ли у ваюга голова, семь ли, всё равно он туп и неуклюж, и потому всегда проигрывает нартам. А на далёком Востоке, у монголов, рассказывают о гигантских многоголовых демонах – мангусах или мангасах. Есть Атгар Жёлтый мангас о пятнадцати головах, есть Хотгор Чёрный мангас о двадцати пяти головах. Некоторые из них телом похожи на людей, а некоторые – на змей, но все они огромные – пасть от земли до неба, чтобы глотать целые стада животных и толпы людей. А в Китае дунгане рассказывают о великане Мынгузцы. У него семь голов, и одна из них – лошадиная. Когда дочери императора исполнилось семнадцать лет, Мынгузцы стал приходить к ней по ночам и сосать её кровь. На счастье, отыскался богатырь Понжыр, который сумел победить великана. Тремя стрелами пробил он лошадиную голову, ещё четырьмя – две соседние, остальные мечом снёс. Женитьба на принцессе стала ему наградой.

Рассказы о том, как тролли похищали людей, бытовали и в народных преданиях. Пленением в горе часто объясняли поведение людей, которое не могли понять. Если кто-то вдруг резко менялся, становился замкнутым, необщительным и вёл себя странно – значит, этот человек, скорее всего, побывал в горном жилище тролля.

Когда тролль влюблялся в молодую и красивую девушку и сватался к ней, то чаще всего получал отказ. Тогда обиженный тролль похищал свою избранницу и уносил к себе в гору.

В Согндале году в 1790-м жил тролль, который по уши влюбился в прелестную девушку – работницу на сетере. Но сколько он за ней ни ходил – всё без толку. И вот однажды он решил её украсть, и, как она ни кричала и ни вырывалась, ничего не помогло: тролль обхватил её своей громадной ручищей и утащил в горы. Там, в своём жилище, он посадил её в один конец комнаты, а сам уселся в другом конце, чтобы полюбоваться на свою добычу.

А в это время возлюбленный девушки пришёл на сетер её проведать. Был субботний вечер, и он хотел остаться там до следующего утра, но нигде не мог найти любимую. Тогда он понял, что случилось, и поспешил в горы, туда, где жил горный тролль. Парень был не из трусливых, так что он спокойно ждал, пока тролль выйдет из своего жилища. А он был уверен, что рано или поздно это случится.

В полночь он услышал странный шум, доносящийся из горы, и вот раскрылась каменная дверь, и появился тролль, неся в руке огромное ведро. Когда тролль выходил, парень незаметно проскользнул в его жилище. Там он встретился со своей возлюбленной, и они притаились за дверью в ожидании хозяина. Через какое-то время тролль вернулся, но он не заметил спрятавшихся за дверью парня и девушку.

Они тихонько выбрались и что было сил побежали к вершине горы. Едва добрались, как услышали крики тролля, который очень разозлился из-за того, что у него украли девушку, и пустился за ними в погоню. Но он, конечно, не мог догадаться, что беглецы спрячутся на вершине его собственной горы! Там парень с девушкой переждали долгую и полную волнений ночь, а наутро, когда взошло солнце, отправились домой.

Существовало несколько способов защититься от троллей. Тролли не выносят крестов, звука церковных колоколов и всего остального, что связано с христианской религией. В быличках и сказках часто упоминается о том, что люди спасались с помощью серебряного креста – благородный металл лучше всего помогал в защите от тролля. Если люди хотели освободить того, кто находился в горе в плену у тролля, то они спускались в деревню и начинали звонить в колокола. Это чаще всего действовало, и тролль отдавал пленника. А если церковь была далеко от злополучной горы, то колокол приносили прямо к горе и звонили там.

Иногда пленники освобождались сами, если им удавалось воспользоваться для защиты серебряным крестом или молитвенником. Но не всегда удавалось вызволить пленника из горы. Если в сказках и балладах конец, как правило, счастливый – девушка спасена и молодой человек женится на ней или, по крайней мере, становится героем и богачом, то некоторые былички кончаются трагически, – например, как предание о невесте Хельге, которую похитили в день её свадьбы:

Недалеко от хутора Хаугеруд в Хеддале есть гора, которая называется Хельгенотра – в честь молодой невесты Хельги, которую тролль утащил в горы прямо во время свадьбы. Хельга была родом из Бё, что в Телемарке, а жених жил в Хеддале, где и должно было совершиться венчание. Когда по пути к церкви свадебная процессия проходила мимо горы, невеста внезапно пропала. Все очень испугались и сразу догадались, что её похитил тролль. Несколько гостей поспешили в Хеддал, чтобы принести церковные колокола, ведь их звон мог вызволить девушку. Они очень торопились, потому что если бы они не успели спасти Хельгу до заката солнца, то было бы слишком поздно, и она осталась бы в плену навеки. Вскоре они вернулись с колоколами и стали звонить в них изо всех сил. Но через какое-то время порвалась верёвка. Тогда они услышали плач Хельги совсем близко. Она уже почти выбралась из горы, совсем немного отделяло её от людей. Если бы они позвонили ещё хоть минутку, они спасли бы девушку. Теперь же её снова тянуло в гору, и её плач раздавался всё дальше и дальше. Скалы навсегда сомкнулись за ней. Никогда больше не увидит она солнечного света... Ещё долго после этого люди, проезжавшие мимо тех мест, слышали её плач, доносящийся из горы. Особенно горько плакала Хельга, когда мимо проезжала свадебная процессия и музыканты играли на скрипке. А однажды парень по имени Кетиль Хаугеруд взял скрипку и отправился в горы, чтобы поиграть для Хельги. Вскоре он услышал протяжный стон. Это Хельга плакала о своей несчастной судьбе.

И всё же не всегда тролль вредит человеку. В сказках тролль бывает и добродушным. Когда он приглашает путников к себе в гости, он часто делает это не со злым умыслом, а поступает, скорее, как радушный хозяин. И в быличках рассказывается о том, как тролль помогает человеку, а человек – троллю.

Если вдруг случится человеку под Рождество оказаться далеко от дома, то, быть может, ему повезёт, и тролль доставит его в родные места на своих быстроходных санях, как это случилось с Юханнесом Блессомом.

Рассказывают, что над хутором священника в Вого есть один поросший соснами холм, а точнее – небольшая гора с глубокими расселинами и отвесными склонами. Гора эта называется Ютулсберг («Гора ютула»). На одном из крутых склонов отчётливо выделяются гигантские ворота – ворота, сделанные самой природой. Это не какие-то там обычные ворота или дверь, а самый настоящий вход в замок ютула – Ютулспортен. Ворота такие огромные, что даже тролль с пятнадцатью головами смог бы легко пройти внутрь, не склонив шеи.

В стародавние времена связь между людьми и троллями была более тесной, и, когда человек хотел одолжить что-нибудь у ютула или поговорить с ним по каким-то делам, он просто подходил к воротам, кидал в них камень и говорил:

– Открой, ютул!

На воротах осталось много следов от брошенных камней, так что, по-видимому, ютула навещали довольно часто.

 Последним, кто видел ютула, был Юханнес

Сёригарден из Блессома. Как-то раз он отправился в Копенгаген, чтобы разрешить в суде одно дело. Был предрождественский вечер, Юханнес уже переговорил с влиятельными людьми, а больше дел у него в Копенгагене не было. Плетётся он по улице, опечаленный, потому что ему страсть как хотелось попасть домой к Рождеству. И вдруг видит: идёт мужчина, высокий, крепкий, в белой куртке с большущими, размером с серебряный далер, пуговицами. Блессом даже подумал, что знаком с ним, но человек шёл слишком быстро, чтобы разглядеть его как следует.

– Куда торопишься, приятель? – окликнул его Юханнес.

– Да мне нужно поторапливаться, – ответил незнакомец. – Потому что сегодня вечером я должен быть в Вого.

Ворота ютула в Вого (фотография)

– Если бы я тоже мог там оказаться сегодня! – воскликнул Юханнес.

– Ты можешь поехать со мной на санях, будешь стоять сзади, – сказал мужчина. – У меня лошадь что надо – милю за двенадцать шагов проходит.

Блессом с радостью согласился, и они тронулись в путь. Блессом еле-еле держался на полозьях, никогда в жизни он не ездил так быстро! Они мчались будто по воздуху, на такой скорости невозможно было понять, где небо, а где земля. В середине пути они остановились передохнуть. А когда продолжили путь, Блессом начал замерзать.

– Ох-ох-ох! Там, где мы отдыхали, я потерял варежку, и теперь у меня совсем замёрзла рука, – пожаловался он.

– Потерпи, Блессом! – сказал мужчина. – Уже недалеко до Вого.

Через какое-то время они остановились, и Юханнес сошёл. А незнакомец сказал ему: «Пообещай мне, что ты не обернёшься, даже если услышишь какой-нибудь шум или увидишь свет».

Юханнес пообещал, но почти сразу забыл об этом. И когда он внезапно услышал шум, доносящийся из горы Ютулсберг, и его путь осветился странным светом, он повернул голову и увидел, что ворота Ютулспортен раскрыты настежь, а в проёме стоит ютул. Тогда Юханнес понял, кто его подвёз. А голова его с тех пор так и сидит на плечах задом наперёд.

А вот история о том, как человек помог троллю. Это случилось в Винье, что в Телемарке. Там есть озеро Тутак, которое редко замерзает до Рождества. У этого озера, на хуторе Во, жил-был мужчина, его звали Дюре и о котором говорили, что он не боится ничего на свете.

Однажды в рождественский вечер народ в Во услышал вой и крики с другой стороны озера. Люди испугались, а Дюре спокойно спустился к озеру, чтобы посмотреть, что там случилось. Он сел в лодку и поплыл туда, откуда слышались ужасные звуки. И хотя было темно, он догадался, что это выл огромный горный тролль, но видеть его не видел.

У тролля же было очень хорошее зрение, поэтому он тут же спросил, кто это к нему плывёт.

– Я Дюре Во, – ответил Дюре и поинтересовался, из каких мест тролль пришёл в их край.

– Из Осхауга, – послышался ответ.

– А куда ты направляешься? – снова спросил Дюре.

– В Гломсхауг к моим невестам. Ты меня не перевезёшь? – сказал тролль.

Дюре согласился, но, как только тролль залез одной ногой в лодку, та начала тонуть.

– Эй ты, громадина, полегче! – крикнул Дюре.

– Хорошо, – ответил тролль.

Когда они переправились через озеро, Дюре попросил:

– Покажись мне, дай посмотреть, насколько ты огромен.

– Нет, я тебе не покажусь, – сказал на это тролль. – Но я оставлю тебе кое-что на память в лодке.

Рано утром Дюре спустился к озеру посмотреть, что же оставил тролль. В лодке он нашёл большой палец от его рукавицы. Он забрал его домой и измерил: тот был настолько велик, что вмещал в себя четыре шеппе.

Шеппе – старинная норвежская мера объёма. Соответствует примерно семнадцати литрам.

Как бы ни были огромны, сильны и страшны тролли, есть неизменная сила в природе, способная их побороть. И сила эта – солнце. Ведь только на тролля или йотуна попадает солнечный свет, как он обращается в камень.

Т. Киттельсен. Тролль и Дюре Во. 1902

В высокой чёрной скале жил горный тролль. Только раз увидел он солнце – и окаменел.

Веками лежал он в мрачных горных чертогах и стерёг богатства: серебро, золото и драгоценные камни. Своим сиянием груды сокровищ озаряли тёмные своды, а когда тролль шевелился, раздавался звон золотых монет.

Однажды услышал тролль про небесное золото – солнце – и захотел заполучить его. Не для того, чтобы радоваться его лучам, – нет, просто чтобы владеть им, прятать его в своём огромном медном сундуке. И вот как-то ночью вылез тролль из горы и принялся рыскать по ущельям, опрокидывая на ходу каменные глыбы и обломки скал. Рёв его раздавался на всю округу. Так тролль искал солнце... Подумать только, как бы оно сверкало в его медном сундуке! Ночь долгая, так что в конце концов он непременно найдёт небесное золото! И тролль раскидывал и крушил камни так, что грохот стоял повсюду и искры сыпались с горы.

Далеко-далеко меж горных вершин будто бы что-то блестело. «Что ещё может так сверкать в темноте; наверное, это и есть солнце», – подумал он. Тьфу, да это лишь жалкое озерцо!

Нет, так солнце не найдёшь, это ясно. Лучше взяться за дело поосновательнее. Но как?

Т. Киттельсен. Горный тролль. 1905

 И он уселся на вершину горы Ротанутен и стал размышлять. Но и думать оказалось нелегко – не легче, чем найти солнце. Ой, как трудно двенадцатиголовому троллю договориться с самим собой. Какой уж тут покой для размышлений. Головы орут, перебивают друг друга – одни ссоры да склоки. Да-а, в ту ночь на Ротанутен была страшная перебранка!

Головы плевались так, что слюна летела во все стороны, корчили друг другу рожи и даже бились лбами от злости. Спокойным оставалось только туловище, на котором они сидели. Всю ночь так проругались. Фу, страсть какая! Будто стучали по жестяному ведру, по стеклу камнем возили, били стенные часы, грохотали отбойные молотки, да в придачу гнусаво орали коты, – такой стук, визг, рёв и шум разносились в темноте. ...Между тем рассветало. Медленно струясь, разливался свет. Солнце согреет и обрадует всех – никого, ничего не забудет. Скорбящих и счастливых, ликующих и трусливых – всех покроет оно своими нежными поцелуями. Лучи солнца не знают ненависти.

И вот первая заря восходит над тёмной горной грядой. Словно отнялись языки у голов. Ужас охватил тролля, в диком страхе бросился он бежать, перепрыгивая горные пики и вершины. Прочь! Быстрее, спрятаться в темноте, среди золота и серебра!

В бессильной ярости тролль заскрежетал зубами и прикусил свои злые языки так, что кровь потекла, скрючились грубые пальцы, мышцы и жилы напряглись, словно стальные дуги.

И тут настигло его солнце. У тролля закружились головы, подкосились ноги, и он упал... А в это время маленький горный цветок в расщелине распускал свои лепестки с серебристыми каплями росы навстречу новому дню.

...Далеко внизу, в долине, где светятся маленькие окошки, живёт бедный народ, и терзает его страшная нужда. Зима там долгая и суровая. Слишком долгая для таких бедных людей. Только снег да ветер, ветер да снег... А наверху, на горе, так высоко, что кружится голова, застыли в камне скалящиеся гримасы! Тёмными ночами снятся они людям, пугая и угрожая...

Т. Киттельсен

Много в Норвегии гор и скал, про которые люди говорят, что это тролли, обращенные в камень. И называются они соответственно: Тролльтинды, Тролльхольм, Тролльхейм, Йотунхейм и т. д. Про образование большой горной гряды Тролльтинды ходит такая история:

Не каждый день йотуны в Румсдале отмечали свадьбу. Но когда это всё же случалось, все великаны собирались на праздник – и из ближних мест, и издалека. По обычаю сперва все отправлялись в церковь, где совершалось венчание, – конечно, не человеческую церковь, а тролльскую, что стоит у подножия румсдалского пика. А после начинался свадебный пир.

Собравшись на одну из таких свадеб, гости начали праздновать ещё в дороге. Идти им было не близко, и в предвкушении большого застолья йотуны по пути выпили немало мёда. Вскоре им стало так весело, что они совсем забыли о времени. Уже начало светать, а йотуны всё шли и шли. Они шутили и смеялись, и чем веселее они становились, тем медленнее продвигались вперёд. Великаны так увлеклись разговорами и шутками, что не замечали, как становилось всё светлее и светлее. Наступило утро, и как только первые лучи солнца упали на землю, вся процессия превратилась в камень. Так она и стоит до сих пор, а название ей – Тролльтинд-ские горы в Румсдале.

В Норвегии есть и другие географические названия, связанные с именем тролля: Тролльвей («Дорога троллей»), Тролль-ботн («Ущелье троллей»), Тролльванн («Озеро троллей»). А это значит, что о троллях помнят и верят в то, что хотя бы раньше они существовали.

Сейчас, когда мир так изменился, троллям в нём нет места, но всё равно, приняв облик высоких гор и поросших лесом холмов, наблюдают они, всё ли в порядке в их владениях. А может быть, устав от мирской суеты, они решили отойти от дел и направляются в прекрасный замок троллей Сория-Мория...

Великий пир ожидался в замке троллей. Но путь туда не близок, вот и решили тролли пойти все вместе, чтоб веселее было: Тронд и Коре, Ивар Женолюб и Борд, Бобб из Мусйерда и старуха Гури Свиное Рыло. Шли они по горам-косогорам, по лесам нехоженым. Густо поросли горы елями и соснами, да такими высокими, что доходили троллям до пояса. Тяжелей всего приходилось Гури, ведь она несла мешок с едой в дорогу. Но торопиться им было некуда. Хоть сотню лет иди – всё равно вовремя поспеешь.

Тролльтинды в Румсдале (ксилография). 1887

Впереди у них, на сколько глаз хватит, – высокие тёмные кручи. Идут взрослые тролли, покашливают, бормочут что-то себе под нос, и троллята не отстают, глазеют во все стороны, а Гури плетётся в хвосте, клянёт свою долю. Споткнётся кто – схватят его за шкирку, а как совсем трудно станет – за хвост друг дружку держат. Так и продираются сквозь бурелом. Наконец пришло время отдохнуть. А когда собрались было дальше, заспорили промеж собой, в какую сторону идти. Тронд говорит: нужно идти прямо, куда нос указывает. А Ивар своё: задом наперёд надо бы – навыворот оно вернее. А Гури всё на мешок жалуется: день ото дня он всё тяжелее становится, а еды в нём – всё меньше. Но как бы то ни было, а идти надо. Выбрали они тропу, по которой, как видно, тролли и прежде ходили. Пролегала она через горы, как глубокая расселина. А тут ещё в ближайшем же леске Бобб из Мусйерда споткнулся, ступня у него возьми да и отвались. Впрочем, могло быть и хуже! Пришлось им оставить ступню там и шагать дальше.

Долго-долго шли они, и вот пришли к месту, где тоже лежала сломанная ступня. Для Бобба это как-никак утешение: приятно всё-таки узнать, что не у тебя одного такое несчастье. Но всё же эта находка показалась им странной. А когда тролли прошли ещё целую вечность и нашли ещё одну ступню, они и вовсе удивились. А Бобб присмотрелся к этой ступне и воскликнул: «Тронд!»

– Чего тебе? – откликнулся Тронд.

– Это же МОЯ ступня!

И поняли тролли, что вот уже сто лет ходят они по кругу. Коре взял ступню и швырнул её со всей силы. Перелетела она через гору и упала в лесное озеро, где и лежит, небось, по сей день. А тут ещё незадача. Мешок с едой протёр у Гури на спине большущую дырку. Рассердилась она и говорит, мол, пусть теперь Ивар несёт. Да вот беда, старуха так ослабла в дороге, что потеряла равновесие и перевернулась на голову, когда с неё мешок-то сняли, – уж лучше вернуть его на место, без мешка у неё будто и спины нет.

Долго ли, коротко ли, вышли они наконец на верный путь. В голубой дали, за тёмными горами, мерцало что-то, как звезда. Чудесное сияние переливалось белым и золотым, голубым и зелёным. И старые тролли кивнули друг другу – они-то знали, что найдут дорогу. То и был замок троллей.

Т. Киттельсен. На пир в замок троллей. 1904

Троллята от удивления даже рты пораскрывали. Ничего похожего они в своей жизни ещё не видели. Ах, как же здесь чудесно! Подумать только, замок был весь из золота! Он сверкал, искрился, – и всё это великолепие отражалось в глади озера, по которому тут и там плавали серебряные уточки. Из замка доносились звуки танцев и золотых арф, и тёмные верхушки елей шумели в такт музыке. Дух водопада играл на скрипке, да так, что от струн разлетались молнии. Хюльдра кружилась в танце, да так, что своим хвостом задевала уши гостей. Вдоль стен сидели тролли и бонды из скрытого народца, пили пиво и мед из золотых рогов и огромных кружек. Ниссе веселились напропалую, придумывали озорные проделки одну за другой, чуть из штанов не выскакивали, только бы превзойти друг друга. Они дрались, мерились силами, сцеплялись пальцами и тянули друг друга в разные стороны с такой силой, что костяшки хрустели.

Через тёмные горы и леса со всех сторон тянулись к замку вереницы странных существ. Некоторые были такие старые, что поросли мхом и кустарником, другие были и того старше, да такие скрюченные, что походили на корни сосны. Они уж и идти сами не могли, их приходилось нести. Кругом всё гремело и звенело, дышало и фыркало: все хотели на пир, в это золото и блеск, в сияющий замок Сория-Мория, дрожащий от шума голосов.

Т. Киттельсен