Текст книги "Нокаут. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Скайла Мади

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Джексон хмыкнул, а я почувствовал, как сильно кружится моя голова.

– Пять. У тебя было пять сортов пива, приятель.

Либо я плохо слышу, либо голос Джексона тоже невнятный. Чё-ёрт. Мне нужно идти домой. Селена появляется рядом с Джексоном и обнимает его за талию. Он опирается на нее, и она стонет под давлением.

– Это семь сортов пива на вас двоих. Пора идти.

Селена и Джексон, чуть спотыкаясь, идут вместе на выход из клуба. Я оглядываюсь вокруг... клуб почти опустел, лишь несколько человек наполняет его, уже нет толпы. Я следую за остальными, горжусь тем, как прямо иду. Перед Селеной и Джексоном ещё один член нашей команды – Аарон, парень, отвечающий за полотенца, ведёт Деррила. По сравнению с ними я должен выглядеть трезвым. Так как я думаю об этом, значит я не настолько пьян, просто сильно навеселе.

Переключаю свое внимание влево, когда чья-то рука цепляется за мою. Я смотрю вниз, только чтобы увидеть, как Николь виснет на мне.

– Уходишь так скоро, дорогой?

Я чувствую, как мое тело немного провисает в эту сторону. Как я не ожидал этого? Я надеялся, что она ушла несколько часов назад.

– Куда идём: к тебе или ко мне?

Я освобождаю свою руку и останавливаюсь. Я слишком устал от этого дерьма, едва могу держать глаза открытыми и чувствую, что ещё немного и моя голова свалится с шеи.

– Я иду домой к своей невесте. Один.

Она улыбается. Неужели я не смогу избавиться от неё?

– Сет Марк остепенился. Когда мы встретились, ты даже не спросил, как меня зовут, а теперь ты остепенился. – Она покачала головой и вздохнула. – Какая ирония. Во всяком случае уже почти утро, а я живу на соседней улице. Ты можешь пойти к своей женщине утром. Ей не обязательно знать.

Идущая перед нами Селена оглядывается, оставляя Джексона одного.

– Плохо расслышала? Он сказал, что у него есть невеста, – рычание в голосе Селены остановило и встревожило Джексона. Он нахмурился и крепко схватил Селену за запястье. Определённо Селена не «давай поговорим» тип девушек, а я слишком устал и пьян, чтобы разбираться с кошачьими боями.

Николь улыбнулась.

– Говоришь так, будто это что-то значит в Вегасе. – Она переводит взгляд на меня. – Последний шанс пойти со мной, детка.

Рыкнув, Селена шагнула вперёд, но Джексон удержал её.

– Стой, Селена, – приказал он, но она продолжала двигаться, не спуская глаз с Николь.

Я сам должен с этим разобраться, не Селена. Я дал этой женщине несколько шансов уйти невредимой, но теперь я должен взять дело в свои руки. Если она хочет получить прямой, краткий и жестокий ответ, она его получит.

– Я не собираюсь идти к тебе, – ответил я ей. – Я смотрю на тебя и ни черта не помню о тебе. Конечно, я мог бы сейчас пойти с тобой, заняться сексом и уйти, но я гарантирую, что забуду тебя снова уже к завтрашнему обеду. – Её губы чуть приоткрываются, и она прищуривается. – Я лучше пойду домой к своей девушке, к той, которую люблю. К девушке, которая могла бы стоять обнажённой в абсолютно тёмной комнате, и я всё еще был бы в состоянии поцеловать каждую веснушку на её теле, полагаясь только на свою память. – Девушка переступила с ноги на ногу, а я услышал, как Селена хихикнула себе под нос. – Тебя и не вспомнят, потому что ты такая же, как все, а девушка, к которой я иду домой, совсем другая.

Не дожидаясь ответа или реакции, я ухожу, минуя Селену и Джексона, и оказываюсь снаружи в прохладном воздухе пустыни. Вышибала хлопает меня по спине и бормочет слова поздравлений, которые я не слышу. Я просто хочу домой. Я говорил с достаточным количеством людей, и дал достаточно интервью для одного дня. Не говоря уже о всех собеседованиях и ток-шоу, через которые я должен пройти в течение следующих двух недель, вплоть до моего боя с Доном. Селена выбегает за мной, визжа, как маленький поросёнок. Я съеживаюсь и наблюдаю, как она подбегает ко мне и обнимает за шею.

– Я верю тебе, – рассмеялась она, сжимая меня в объятиях.

Я похлопал ее по спине и нахмурился, увидев широкую улыбку Джексона, выходящего из клуба.

Наконец, она отпустила меня и сделала шаг назад.

– Я верю, что ты действительно любишь Оливию, все мои сомнения исчезли.

– Хорошо, теперь я могу немного легче дышать, потому что весь этот брак зависел исключительно от того, что ты думаешь. – Я стараюсь быть серьезным, но улыбка сама освещает моё лицо. Селена закатывает глаза.

– Спасибо, – говорю я ей. – Теперь пойдём домой.

Прямо как по сигналу подъезжает такси, и Аарон подносит к нему тяжелое, наполненное алкоголем тело Деррила. Я открываю дверь, затем Аарон запихивает Джексона внутрь и лезет за ним. Я не знаю как, но всем четверым удалось уместиться внутри. Думаю, что сам уснул у Селены на плече... Следующее, что я помню, это то, что она тычет мне в голову неуклюже изогнутой рукой и смотрит на меня, будто я намекаю на что-то.

– Открой дверь, – говорит она. – Вторая сломана.

Я смотрю на Аарона, который держит Деррила как можно дальше от себя. Деррил свернулся калачиком у дальней двери с открытым ртом и пускал слюни на собственное плечо. Классно. Я смеюсь над ним, пока Джексон шарит карманах своих джинсов в поисках телефона. Он включает свою камеру и делает снимок Деррила.

– Сохраню это, – говорит Джексон, увеличивая лицо Деррила на экране.

Я открываю дверь и практически выпадаю из машины. Встаю в полный рост и, не дожидаясь остальных, спотыкаясь, иду через вестибюль MGM и захожу в свободный лифт. Я не обращаю никакого внимания на свое окружение. Мой мозг слишком мягок, чтобы впитывать какие-либо детали, и минут через двадцать я всё-таки добираюсь до своего номера. Я сунул руку в задний карман и единственное, что касается моих пальцев – это джинсовая ткань. Он пустой. Дерьмо. Я оставил свою ключ-карту внутри на кофейном столике. Я тихо стучу головой о дверь... Что, черт возьми, я собираюсь делать? Я не планировал будить Оливию, когда вернусь домой, и даже собирался спать на диване. Несколько раз я постучал своей плохо соображающей головой по деревянной панели. Несколько минут спустя, когда я осматриваю коридор, чтобы найти удобное место для сна, дверь в наш номер открывается. Мой взгляд скользит по её обнажённым ногам, полупрозрачной розовой ночнушке до едва скрываемых чистой тканью сосков. Их вид будто впитывается в мои глаза и стекает вниз, прямо к члену. Я хочу стащить эту ткань своими зубами.

– Сет? Где твоя ключ-карта? – Она сонно зевает.

Я фокусирую взгляд на её лице, и она убирает шоколадную прядь со щеки.

– Я не хотел тебя будить.

Я стал заикаться. Я почти заикаюсь, видя свою будущую жену в полупрозрачной ночнушке. Мне что, шестнадцать?

– Ты не хотел меня разбудить? Для этого, ты слишком громко стучал.

Разве? Может быть, я пьянее, чем думал. Уже забыв, о чём она говорит, я обнимаю её и вношу обратно в номер. Я закрываю дверь, сжимая её за талию и сильнее притягивая к себе. Я обхватываю её лицо своими ладонями и целую. Вкус её рта заставляет мой член болезненно напрячься. Она крепко обнимает меня, пока я целую её. Прикосновение моей девочки посылает жар по моему телу, когда она раскрывает губы и наши языки устремляются навстречу друг другу. Так же внезапно, как и начал, я прерываю поцелуй, держа растерянное лицо Оливии в нескольких дюймах от моего собственного, сверля ее взглядом.

– Оседлай меня, – выдыхаю я, отчаянно чувствуя, как ее тепло охватывает меня. – Сделай меня своим.

– Ты уже мой, – замечает она, а я качаю головой.

Я хочу, чтобы она заявляла свои права на меня так страстно, чтобы другие девушки могли бы чувствовать ее запах на мне.

– Тебе придётся доказывать это снова и снова всю оставшуюся жизнь. Я хочу, чтобы ты мне напоминала об этом всегда. Каждый раз, когда я буду забывать, напоминай мне так же, как это буду делать я.

Она делает глубокий, медленный вдох, и каждая секунда начинает ощущаться как маленькая вечность. Не ответив, она медленно, намеренно поднимается на цыпочки, чтобы поймать мои губы. Глубокий стон доносится из глубины моего горла, я стараюсь коснуться её везде, срывая изящные пуговки с ночнушки и освобождая её грудь от ткани. Я сдёргивая лёгкую ткань и нижнее бельё с её тела. Сколько трусиков мне ещё придётся снять, прежде чём до неё дойдёт? Может быть, лучше поставить знак «Наш дом – территория, свободная от трусиков».

Оливия с силой расстегивает рубашку, сдёргивая пуговицы. Тяжелые, они падают на пол со стуком. Кончиками пальцев она слегка дразнит горячую кожу моего живота, бёдер, а затем умело расстёгивает ремень и пуговицу на моих джинсах.

Я ласкаю её тело не только руками, но и ртом, и чувствую, как волна возбуждения проходит по ней. Я покрываю поцелуями её шею, губы, веки в том же ритме, что бьются наши сердца. Я сжимаю ее локти и отхожу назад, ведя за собой, пока мои икры не упираются в кресло и не падаю в него, утягивая О за собой. Она оседлала меня, а наши поцелуи становятся дикими, необузданными. Я обхватываю её грудь своими руками и ощущения её нежной молочной кожи запускают мурашки по моей. Я медленно спускаюсь поцелуями вниз по её шее и чувствую её судорожный вдох. Шелковистая нежность её складочек нежно трётся о мой член. Самый кончик моего пениса уже влажный от спермы, и Оливия слегка приподнимается, направляя мой член к своему входу. Когда тепло ее складок задевает мой член, наши бешеные движения останавливаются, и мы замираем, пойманные взглядами друг друга. Она смотрит на меня по-другому, не так, как раньше… ее нежного взгляда больше нет, яростное возбуждение раскрыло наполненные похотью глаза, и я уверен, что в моих она видит то же самое. Мои руки сжимают ее бедра, и я резко толкаюсь вверх, заставляя Оливию упасть вперёд. Она издает сдавленный стон, и я обхватываю ее затылок, прижимаясь к губам поцелуем, чтобы проглотить звуки удовольствия, которые она издает. Она ощущается потрясающе, настолько напряженной и готовой для меня, что я должен быть осторожен, чтобы не кончить прямо сейчас.

– Объезди меня, – требую я, сдерживаясь и позволяя ей взять контроль.

Она вздыхает и её дыхание касается меня. Стенки её влагалища дрожат и сжимаются вокруг моего члена.

– Чёрт, – стону я, откидывая голову на диван. – Сожми меня снова. – Её ноги напрягаются, а влагалище сжимается, она поднимается и снова опускается на член.

Сжимается. Расслабляется. Сжимается. Расслабляется. Жар нарастает внизу моего живота и катится по моему телу идеально – синхронизированными волнами. Я крепче обхватываю бёдра Оливии, она знает, как доставить мне удовольствие, как использовать свое тело, чтобы заставить меня кончить, и она становится лучше в этом каждый раз, когда мы занимаемся любовью. Оливия начинает терять свой ритм, поскольку стенки её влагалища напрягаются, и она приближается к оргазму. Я люблю это. Мне нравится, что я могу заставить её потерять контроль.

– Ты собираешься кончить? – спрашиваю я, и она прикусывает нижнюю губу, часто кивая.

– Чертовски тяжело удержаться, – выдавливает она.

Я подталкиваю её вперёд и кладу её на спину на диван. Она крепко обхватывает ногами мои бёдра и приподнимается на локтях, чтобы поцеловать меня. Её соки стекают по моему члену, и я легко двигаюсь в ней. Оливия издает глубокий стон, прежде чем упасть на диван, выгнув спину.

– Сет, – задыхается она. – Сет… Сет… – Она зовёт меня по имени, тяжело дыша, и секунду спустя стенки её влагалища сжимаются вокруг моего члена. Я вбиваюсь в неё ещё быстрее и яростнее, пока всё внутри меня не напрягается. Давление в моем паху растет до абсурдно высокого уровня, и моя голова наполняется белым шумом, когда я достигаю своего предела, проплывая через край, я стону и наполняю мою девочку горячей липкой жидкостью. Мои руки дрожат под весом, я нависаю над ней и сдаюсь, опускаясь на ее грудь. Оливия обнимает меня своими уставшими руками и целует мой влажный лоб. Я наклоняю голову к ней, и она медленно поднимает свою, чтобы поцеловать меня. Она лениво исследует мой рот губами и языком, и я силюсь не заснуть, пока она это делает.

– Я люблю тебя, – бормочу я, отстраняясь.

Оливия скользит по моей шее своими пальчиками.

– Я тоже тебя люблю.

Я горжусь собой за то, что я не настолько груб с ней, как хотелось бы моему телу и разуму. Я закрываю глаза, ощущая мир и покой. То самое умиротворение, которое я буду чувствовать, пока не одержу победу над Доном. Следующие две недели пролетят незаметно. Они не принесут мне ничего нового, но после боя мой мир изменится: к лучшему или к худшему...

И я молю Бога – или того, кто, чёрт возьми, слушает, – чтобы Дон, наконец, вылетел из моей жизни.

Глава 24

Оливия

Четыре недели. Я пробыла в Вегасе четыре недели, но, несмотря на это, мне кажется, будто пару дней. Все прошло так быстро, будто я моргнула и пропустила целые дни. За эти четыре недели не произошло ничего особенного, кроме того, что Сет сделал мне предложение и выиграл свой первый профессиональный бой. Этот бой, тот, что будет сегодня вечером с Доном, – первый раз в истории MMAC, когда профессиональный боец ММА будет сражаться с бойцом-любителем на арене такого масштаба. Мэндэлей Бэй… Я оглядываю большую арену. Она вмещает двенадцать тысяч человек, и я уверена, что занято каждое место, поскольку все хотят посмотреть матч-реванш между двумя соперниками. Воздух потяжелел от предвкушения. Я слышу смех и хихиканье зрителей в своем ряду. Он звенит вдоль сидений и отдается вибрацией в моем теле. Я не волнуюсь – не так, как все остальные. С каждым приступом тошноты во мне поднимается волна жара и грудь тревожно сжимается.

Селена сует мне под нос пакетик чипсов, и я отшатываюсь, качая головой. Мысль о еде прямо сейчас сводит мой и без того неспокойный желудок. Стул рядом со мной трясется, когда крупный мужчина садится рядом. Я никогда его раньше не видела, но на нем черная рубашка с надписью «Дон», и я довольно быстро решаю, что он мне не нравится. Любой, кто болеет за кого-то вроде Дона – идиот. Я смотрю вниз на свою рубашку и ухмыляюсь. Я счастлива, что надела свою рубашку с надписью «Сет». Я не носила ее с его первого боя в Портленде, штат Мэн, и подумала, что ему понравится снова увидеть ее на мне. Это могло бы немного ослабить его беспокойство, учитывая, что я не смогла увидеть его до этого боя.

Деррил хочет, чтобы Сет был взвинчен и готов к этому бою. Не спрашивайте меня почему, я понятия не имею.

Никто из них не делился со мной своими мыслями о боях, и я не особенно сопротивлялась до сегодняшнего вечера. Сет спорил с Деррилом, отказываясь покидать свою раздевалку, пока я не зайду туда, но Деррил все равно отослал меня. Он знает, что Сет не проиграет матч с Доном Расселом, и он хотел «показать старую школу», заставив Сета бить боксерские груши и прыгать через скакалки... чтобы разогреться перед боем. Если это имеет смысл... для меня особо не имело, но я согласилась с этим. Я отключаюсь, когда диктор начинает говорить, но в ту же секунду, как начинает играть знакомый ритм, мое тело заставляет меня снова настроиться.

Моя кровь бурлит и пульсирует по всему телу в такт музыке, и я слегка сжимаю свои потные ладони. Нетерпеливо оглядываю толпу, ожидая появления Сета, и с каждой секундой, что звучит его песня и я не вижу его горячее тело, мое волнение перерастает в беспокойство.

Затем я слышу рев толпы, когда все вскакивают на ноги, заставляя меня нервничать, а сердце бешено колотиться. А вот и он.

Чем ближе он подходит к сцене, тем громче раздаются аплодисменты, и я не вижу его из-за дрожащих и вопящих тел других зрителей. Сначала я замечаю верх его черной толстовки, и затем, когда он заворачивает за угол, в поле зрения появляется все его великолепное тело. Его каппа заставляет его губы выпячиваться, делая Сета более мрачным – не то, чтобы он в этом нуждался.

Его взгляд скользит по моему ряду, и мои губы приоткрываются, когда я тяжело вздыхаю. Когда его взгляд падает на меня, мое дыхание замирает.

Подергивая губами, он отворачивается от меня и стягивает с себя толстовку. Джексон перекидывает ее через свое плечо и хлопает Сета по спине, когда мой парень бежит вверх по лестнице в клетку. Мои легкие болят, и я выдыхаю воздух, который задержала. Сет делает свой обычный круг по рингу, подпрыгивая на носках, и трясет запястьями. В его движениях нет дерзости, он двигается с абсолютной решительностью. Сегодня вечером это не игра. Сегодня у Сета есть шанс убрать Дона из его жизни – из нашей жизни.

Музыка Сета обрывается, и диктор вытягивает имя Дона по буквам, прежде чем полностью его произнести. Из динамиков доносится громкая песня в стиле метал, и я чувствую дискомфорт. В этом парне так много злости и ненависти. Я мотаю головой. Толпа радостно кричит и хлопает в ладоши, но не так сильно, как Сету.

Толпа уважает Сета. Большинство из них следят за его карьерой и видели, как он победил своего опытного соперника две недели назад. Дон возник из-за угла, нетерпеливый и с голым торсом. Он твердо решил вернуть себе все, что Сет забрал у него. Боец бросает на меня быстрый взгляд, и я хмурюсь, когда он подмигивает, поджимая губы над своей каппой.

– Черт возьми. – Селена тихонько хихикает. – Этот парень жаждет смерти.

Сет видит, что Дон смотрит на меня, и я замечаю, как его руки сжимаются. Он вращает головой, разминая шею, и когда Дон бежит вверх по лестнице на ринг, Сет делает шаг вперед, попадая своей головой прямо ему в лицо. Мое сердце быстро колотится, когда толпа приходит в бешенство, подпитывая и без того напряженные отношения между двумя бойцами. Судья тут же набрасывается на них, приказывая разойтись по углам. Когда они расходятся, толпа разочарованно гудит.

– Сегодня в клетке очень много агрессии, леди и джентльмены. Вы это чувствуете?

Толпа взрывается радостными криками и аплодисментами. Они не могут ждать начала боя ни секунды дольше. Они жаждут крови, и жаждут ее прямо сейчас. Съемочная группа и диктор покидают клетку, и я начинаю грызть ногти. Если бы только папа был сейчас здесь... он бы знал, что сказать, чтобы я расслабилась. Мне нужно, чтобы он заверил меня, что Сет победит. Я вижу волнение на его лице, когда звенит колокол и он получает первый удар.

– Дон выиграет, – бормочет большой парень рядом со мной. Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него, и он ухмыляется в ответ.

– Если ты так думаешь.

Его ярко-голубые глаза вспыхивают.

– Я это знаю.

Я закатываю глаза и снова обращаю свое внимание на клетку. Я очень надеюсь, что теперь Сет победит, и я смогу втереть это в большое и жирное лицо незнакомца.

Рефери вызывает двух бойцов к центру ринга. Каждый судья отличается друг от друга. Некоторые предпочитают, чтобы они касались перчаток до звонка, другие предпочитают, чтобы они касались после звонка. В любом случае, бой не может начаться до тех пор, пока они не коснутся перчатками.

Дон и Сет встречаются посередине. Я вижу, как шевелятся губы судьи, без сомнения, приказывая им стукнуться перчатками. Ни один из бойцов не двигается. Между ними идет безмолвная война, и толпа молча наблюдает за происходящим... ожидая ее начала.

Клянусь, я слышу быстрый стук сердца каждого зрителя, в том числе и своего, и когда Дон первым протягивает руку, нас охватывает возбуждение. Сет бьет по ней, и единодушный резкий вдох проносится через всю арену. Судья встает между ними, отправляя бойцов обратно по углам. Он указывает на каждого из них, и они кивают. Затем раздается сигнал, и мое зрение дрожит вместе со звоном. Я делаю долгий и медленный вдох, закрываю глаза, пытаясь успокоиться. «Олли, расслабься. Это просто бой, – говорю я себе, притворяясь, что слышу папин голос. — Никто не собирается умирать».

Эта мысль заставляет меня чувствовать себя лучше, и я открываю глаза, чтобы увидеть, как Сет быстро наступает, резко ныряя и уклоняясь от ударов Дона и нанося удары везде, где может. С каждым взмахом кулака, соединяющегося с телом при ударе, толпа потрясенно вздыхает и восторженно кричит. Я прикусываю губу, отсчитывая секунды раунда. Дон наносит быстрый удар в корпус слева, и, ко всеобщему удивлению, Сет уклоняется от него, отвечая собственным ударом слева, а затем наносит апперкот справа в челюсть Дона. Можно сказать, что Сет находится в игре – все его движения выверены и точны. Как будто он заранее знает все ходы Дона. Сет абсолютно доминирует в этом раунде, и, несмотря на то, как сильно мне не нравится смотреть, как люди дерутся... я знаю, что мне понравится смотреть, как Дон падает.

Они обмениваются ударами, и ни один из них не устает бить другого. Через две минуты после начала раунда, когда оба бойца истекают кровью, Дон делает кувырок и бросается на Сета, тела сливаются, когда они катаются по полу, пытаясь наброситься друг на друга. Я чувствую, как мои руки поднимаются вверх к моему рту, когда они борются, пытаясь одержать верх. Когда раунд подходит к концу, Сет побеждает. Он садится верхом на Дона и толкает его в грудь. Сет прижимает локоть к своему лицу, и я задыхаюсь, чувствуя, как кровь отливает от моего лица, когда кровь Дона льется из его глаза. Я ненавижу Дона, все это знают, но мне все равно не нравится смотреть, как он страдает. Это не нормально. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу и сжимаюсь, когда Сет бьет еще и еще, рассекая бровь Дона еще больше. Так много крови, но судья не объявляет конец.

Я чувствую, как Селена наклоняется ко мне.

– Я иду в туалет и, вероятно, пропущу остаток боя, так что встретимся в раздевалке после того, как Сет победит. – Я киваю, бросая быстрый взгляд в ее сторону.

Она подмигивает мне, и большой парень рядом со мной тихонько хихикает. Я украдкой смотрю на него, но он никак не показывает, что слышал, что сказала Селена, поэтому снова переключаю свое внимание на бой. Сет выиграет: лицо Дона почти фиолетовое, но он отказывается стучать по мату. Сет еще сильнее душит Дона своей рукой, и толпа начинает сходить с ума, крича и умоляя убить Дона. Я вскакиваю на ноги и постукиваю пальцами по своим джинсам. Это единственный способ, которым я могу выразить свою тревогу и волнение, не прыгая вверх и вниз и в действительности выглядя так, будто поддерживаю жестокий спорт.

Я вижу, как решимость Дона наконец отступает, и его пальцы тянутся к руке Сета. Вот оно! Мое сердце подпрыгивает в груди, паря опасно близко к горлу и угрожая взлететь вверх и наружу. Сет заслужил это. Он заслужил эту победу над Доном. Пока ерзаю на стуле, я чувствую недвусмысленное давление большой руки, скользящей по верхней части моего бедра. Я вскакиваю и отпрыгиваю от парня рядом со мной.

– Что за… – Он следует за мной, хватая и притягивая к себе. Он прижимает мои руки к бокам и притягивает меня к своему телу. Я борюсь с ним, но ничего не добиваюсь. Никто не вмешивается, чтобы помочь мне, и я понимаю, что это потому, что мы выглядим как обнимающаяся пара. Какого черта?

– Отпусти меня! – Я кричу, но никто не слышит меня из-за рева толпы.

Я смотрю на Деррила и Джексона, но они слишком поглощены борьбой, чтобы обращать на меня внимание. Неужели это происходит всерьез? Черт возьми, Селена. Хотела бы я, чтобы она никогда не ходила в туалет. В панике я смотрю на Сета и вздрагиваю, когда вижу, что он смотрит на меня. Мое сердце колотится в груди, когда он отпускает руку Дона.

– Нет! – Впервые за все время я кричу во всю глотку. – Что ты делаешь? Заставь его сдаться и потом помоги мне!

Не успев даже перевести дух, Дон вскакивает на ноги и сбивает Сета. Они борются, прежде чем Дон распрямляет руку Сета.

– Нет! – Теперь вся толпа кричит вместе со мной, и все, что я чувствую – это вибрацию смеха придурка, который держит меня. Слезы застилают мне глаза, когда выражение лица Сета становится напряженным, а его локоть начинает сгибаться в противоположном направлении. Он не сдастся. Он лучше позволит Дону сломать ему руку, чем подчинится и признает, что Дон сильнее. Дон – самый слабый человек, которого я когда-либо встречала. Он подлый, высокомерный и мудаковатый. Он знал, что Сет победит его... он планировал это. Он планировал отвлечь Сета, зная, что никогда не сможет победить его. И это сработало... хуже всего – это чертовски сработало.

***

Сет

Моя рука на его шее. Нет ничего более постыдного, чем быть задушенным в драке. Все это записывается, и я надеюсь, что это будет преследовать его всю оставшуюся жизнь.

– Твоя девушка. – Дон усмехается, его голос едва слышен.

Я хмуро смотрю на него и крепче сжимаю руку. Он пытается засмеяться и свободной рукой указывает на что-то за пределами клетки. Из любопытства я поднимаю глаза.

Сквозь черную металлическую клетку я вижу ее. Моя кровь начинает закипать от вида того, как огромный зверь держит ее. Я сразу узнаю в нем одного из тех здоровенных парней, что недавно напали на меня возле спортзала. Я вижу его белые костяшки и пальцы, когда он прижимает их к ее плоти. Он уже покойник. Внезапно моя спина ударяется о пол, когда Дон бросается на меня. Я пытаюсь отбиться и вылезти из-под него. Дело больше не в драке. Я не хочу выбивать дерьмо из Дона, по крайней мере, не так сильно, как хочу убить мужчину, держащего мою О. Дон закидывает ногу мне на грудь и дергает за руку, распрямляя ее на своих бедрах и оттягивая вниз. Боль простреливает руку от локтя, распространяясь по всему телу и заставляя меня сжаться. Дерьмо. Блядь! Он заломил мне руки – охуенно болевой прием!

Я не сдамся.

Только не Дону-блядь-Расселу.

Я наклоняю голову и смотрю сквозь прутья клетки. Краска отхлынула от лица Оливии, и даже отсюда я вижу, как в ее глазах появляются слезы.

Она зовет меня, но я не слышу ее из-за протестующего воя толпы. Я чувствую два толчка в локте и сжимаюсь, когда Дон распрямляет его еще больше. Мое сердце врезается в легкие, и все мое тело напрягается, борясь с силой Дона. Я не отрываю глаз от Оливии, которая отчаянно умоляет меня постучать. Я не могу.

Я не могу постучать…

Я готов позволить ему сломать мне руку.

И тут я вижу на лице Оливии то, чего никогда не хотел бы видеть – разочарование. Мое сердце падает, а желудок сжимается. Я не могу поверить, что собираюсь это сделать. Я не могу поверить, что собираюсь сделать то, чего никогда бы не сделал. Стискиваю зубы от гордости и, не раздумывая ни секунды, бью ладонью по мату.

Звонок.

Давление на мою руку ослабевает.

...и я проиграл битву Дону Расселу.

Дон... блядь... Рассел.

Дон вскакивает и вскидывает руки вверх.

У меня нет времени, чтобы позволить чувству неудачи поселиться во мне, я вскакиваю на ноги и проталкиваюсь мимо толпы, пытающейся пробраться в клетку для фотографий и интервью.

– Дон устроил всю эту чертовщину! – огрызаюсь я на Деррила, проходя мимо.

Я смотрю на него, на парня, который крепко держит мою девушку в объятиях. Я проталкиваюсь мимо нескольких парней с камерами у подножия лестницы, толкая одного слишком сильно и сбивая его с ног. Краем глаза вижу, что Джексон что-то говорит мне – кричит на меня, – но я не останавливаюсь. Тварь отпускает ее, когда я приближаюсь, и ловко прячется за Оливией, зная, что ряды слишком малы, чтобы я мог добраться до него, не причинив ей вреда.

– Ты трогал своими руками мою девочку? – кричу я, и несколько человек, сидящих в зале, убегают со своих мест.

Оливия бросается вперед и кладет руки мне на живот, пытаясь удержать меня, но я продолжаю идти к нему.

– Сет, не стоит, не делай этого, – умоляет она, и слезы еще не высохли в ее глазах.

Большая часть толпы бежит, боясь попасть под руку.

Большой парень делает шаг назад, когда охранники собираются, чтобы защитить его от меня. Они окружают нас, выталкивая назад в сторону комнат. Оливия цепляется за меня, когда я давлю на охранников, но их слишком много. Когда я оборачиваюсь через плечо, то вижу, как Джексон сильно размахивается и бьет того мудака по лицу. Он тяжело оседает, и Джексон оказывается зажат между телами двух больших охранников. По громкоговорителю я слышу, как Метт Сомерс представляет Дона в качестве нового претендента в MMAC. После этого я вижу только красное.

Охранники вталкивают нас в мою раздевалку и закрывают дверь. Вся моя команда гудит, обсуждая бой и то, что судья должен был завершить его в тот момент, когда я бил Дона локтями. Это не имеет значения. Не важно, что Дон подставил меня. Я, блять, проиграл. Впервые в своей жизни я проиграл проклятый бой, и это был Дон Рассел. Эта мысль камнем оседает у меня в животе, и я рычу, когда Оливия разрезает мои перчатки. Когда мои руки свободны, я отталкиваюсь от скамейки, хватаю ближайший стул и швыряю его через всю комнату. Вся команда замолкает, и я слышу, как Оливия судорожно сглатывает рядом со мной.

– Убирайтесь отсюда! – требую я, не желая никаких сочувственных взглядов. Я чувствую себя достаточно дерьмово. Они открывают дверь, и охранники выпускают их наружу. Оливия не следует за ними, хотя я и хотел этого.

– Если ты собираешься так смотреть на меня, то тоже можешь уйти, – говорю я ей, чувствуя, как мои глаза сужаются.

Она отводит взгляд, смотрит в пол и нервно перебирает пальцами.

– Это была не твоя вина, он играл с тобой, – говорит она мне, придвигаясь ближе.

– Я все равно проиграл. Несмотря ни на что, я отвлекся и проиграл бой. Теперь он со мной в одной лиге. Теперь я буду видеть его повсюду, и он будет смотреть на меня этим самодовольным лицом, я просто не могу… тьфу! – Я бросаюсь к кирпичной стене и бью в неё кулаком.

Боль пронизывает мою руку, и мне это нравится. Это снимает давление с моей груди.

***

Оливия

– Все в порядке, – говорю я ему, мое горло сжимается от эмоций, когда он снова ударяет кулаком о кирпичную стену. Я сжимаюсь, потому что моя рука тоже болит, будто сопереживая. Он резко оборачивается, и я делаю оборонительный шаг назад.

– Это не нормально! – кричит он, пиная ногой брошенный пластиковый стул на полпути через комнату. Я подскакиваю, когда он сталкивается с бетонной стеной и вокруг нас раздается громкий стук. – А как насчет всей ситуации, она нормальна? Ты не против того, что Дон будет в ММАС? – Он подходит ближе, его глаза яростно сверкают, и я качаю головой. – Ты не против, если он будет дышать тебе в затылок на мероприятиях просто назло мне? – Сет хватает меня за руки и притягивает к себе. Я снова качаю головой. – А ты не против, что он прикасается к тебе только для того, чтобы вывести меня из себя?

Я с трудом сглатываю, мои колени дрожат.

– Нет.

– Тогда расскажи мне. Что из этого будет в порядке?

Я быстро моргаю, когда горячая слеза скатывается по моей щеке.

– Ничего.

Он отпускает меня и подтверждает мои слова.

– Ничего. Так что не говори мне, блядь, что все в порядке. Я уже не ребенок. Меня не нужно успокаивать ложью.

Сет тянется к своей толстовке на скамейке и натягивает ее. Он направляется к выходу, хватает с крючка кепку с логотипом MMAC и открывает дверь. Охранники замолчали при появлении Сета.