Текст книги "Смерть - не азартный охотник. Самоубийство исключается"

Автор книги: Сирил Хейр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 18
ДЖИММИ И ПЕРСОНА ИЗ СКОТЛЕНД-ЯРДА

Джимми Рендел писал письмо. За последние несколько дней он написал ряд писем, но не отправил ни одного. На сей раз Джимми решил довести дело до конца. Работа требовала едва ли не дипломатических способностей Талейрана. Существуют руководства для написания писем практически по любому случаю, однако едва ли можно найти удовлетворительный прецедент воплощения на бумаге тех чувств, которые пытался выразить Джимми. Возможно, отчасти причиной его затруднений было то, что, не обладая методичным складом ума, он никогда не пытался четко классифицировать подобного рода чувства. Если бы он этим занялся, то получил бы следующий перечень:

1. Он глубоко сочувствует Мэриан, понесшей тяжелую утрату.

2. Тем не менее ее муж был пренеприятным субъектом и заслужил подобную кончину.

3. Он – Джимми – обожает Мэриан.

Перечень оставался бы неполным, если бы Джимми не включил в него еще два пункта:

4. Он полностью осознает то, что она может оказаться убийцей.

5. Если это так, он готов помочь ей избежать последствий своего поступка.

При этом Джимми понимал необходимость передать упомянутую информацию в форме абсолютно ясной для получателя и в то же время достаточно завуалированной, чтобы оставаться недоступной для детектива или другого лица которое может ее перехватить.

Джимми приступил к выполнению этой задачи, вернувшись вечером с работы в свою квартиру на Ибери-стрит, и, покончив с ужином, все еще сидел за столом, исписывая лист за листом в надежде найти магическую формулу. Он только что начал пятую попытку, когда его прервала квартирная хозяйка – властная усатая леди, которую Джимми втайне побаивался.

– Вас хочет видеть какой-то мужчина, – сообщила она.

– Что за мужчина, миссис Меггс?

– Весьма крупный мужчина, – ответила хозяйка и, обернувшись к лестнице, крикнула: – Поднимитесь, пожалуйста!

Когда миссис Меггс исчезла из дверного проема, Джимми спрятал неоконченный набросок письма под папку с промокательной бумагой и, краснея от смущения, повернулся, чтобы встретить посетителя. Его первой мыслью при виде «весьма крупного мужчины» было, что тот, очевидно, поднялся по лестнице абсолютно бесшумно, так как он не слышал его приближения. Затем Джимми с тревогой узнал в визитере «персону из Скотленд-Ярда» на дознании. Чувствуя, что обнаруживает все признаки вины, он молча уставился на него, все еще придерживая рукой папку.

Однако инспектор как будто не придал значения столь наивной демонстрации эмоций. Казалось, он пребывал в отличном расположении духа и считал, что Джимми должен его разделять.

– Какая удача! – весело улыбаясь, воскликнул Маллет. – Я только сошел с поезда и подумал, что, может быть, успею побеседовать с вами сегодня вечером. Между прочим, я еще не представился. Вам известно, кто я?

Джимми молча кивнул.

– Понимаете, в этом деле немало моментов, которые легче прояснить в Лондоне, чем в Дидфорде, и мне для этого нужна ваша помощь.

– Я уже дал показания полиции, – рискнул напомнить Джимми.

– Совершенно верно – и весьма недурные показания. Но мне бы хотелось немного большего. В поезде я читал газету, – неожиданно добавил Маллет, – которая каждую неделю устраивает конкурс на решение детективной проблемы. В этот раз они предложили то, что именуют «проблемой исключения». Я ни за что на свете не смог бы ее решить, но она напомнила мне это дело, хотя оно значительно проще. Короче говоря, я намерен заняться исключением.

Он опустился в лучшее кресло и стал набивать трубку.

– Естественно, я хочу исключить самого себя, – кисло улыбнулся Джимми.

– Само собой. Но мне бы хотелось пойти несколько дальше – исключить других людей или же обвинить их.

– Не понимаю.

– В субботу во второй половине дня вы встретили достаточное количество людей, чьи передвижения могут оказаться важными. Сначала – мистера Мэтесона, под конец – миссис Мэтесон, а между ними – миссис Лардж, доктора Лэтимера и леди Пэкер. Мне пришло в голову...

– Но я никогда этого не говорил! – прервал Джимми.

– Не говорили чего?

– Что я встретил леди Пэкер! Более того, она тоже никогда не говорила...

– Да, – спокойно сказал инспектор. – Я знаю, что ни вы, ни она этого не говорили, но сейчас я имею дело только с фактами. В конце концов, вы были не под присягой, и я вас не виню. Как я уже упомянул...

– Но она этого не делала!

– Чего именно? – Маллет склонился вперед. Черенок его трубки был направлен на Джимми, словно указующий перст.

– Не... не убивала его... Она не могла... Это невозможно! – И Джимми, к своему крайнему стыду, разразился слезами.

Маллет внезапно стал самим сочувствием.

– Боюсь, все это слишком вас расстроило. Здесь нет виски? Есть? Вот и отлично. Да, спасибо, я тоже выпью... Вам не кажется, что лучше всего рассказать мне обо всем? С самого начала – с того момента, как вы вышли из «Герба Полуорти», и до вашего возвращения туда? Я чувствую, что вы можете сообщить мне многое, чего я еще не знаю. В конце концов, это в интересах вас обоих.

Неизвестно, под влиянием виски или спокойного властного голоса инспектора, но Джимми неожиданно почувствовал колоссальное облегчение. Он начал подробно описывать все события роковой субботы, на сей раз ничего не опуская. Каждый инцидент оживал в его памяти – форель, едва не сорвавшаяся с крючка Мэтесона, клесты на верхушках деревьев, разговор с миссис Лардж, встреча на дорожном углу с доктором Лэтимером. Джимми не запнулся, даже описывая встречу с Мэриан Пэкер. Он говорил быстро и уверенно, словно повторяя заученный урок. Коль скоро ему все равно пришлось обмануть доверие Мэриан, то лучше рассказать обо всем как можно тщательнее. Джимми даже описал ее взгляды и движения, упомянув о том, как она схватила его за руку, когда мимо пролетела дикая утка. Перейдя Рубикон, он с легким сердцем завершил рассказ, как возвратился в гостиницу в машине доктора и как он по дороге едва не переехал миссис Мэтесон.

Маллет выслушал его до самого конца, не задавая вопросов и не делая комментариев. Когда Джимми умолк, инспектор осушил свой стакан и поднялся.

– Благодарю вас. Пожалуй, теперь нам обоим неплохо бы поспать. – Он задержался у двери. – Еще одна вещь. Мне придется расспросить леди Пэкер, когда я вернусь в Дидфорд-Магну. Было бы хорошо, если бы вы до тех пор не писали ей. Если она будет знать о том, что вы мне рассказали, это уменьшит ценность ее признания.

– Понимаю.

– Отлично. Я вас увижу там на следующий уик-энд?

– Не знаю. Я собирался поехать туда в пятницу вечером. В офисе мне предоставили полностью выходную субботу в качестве компенсации за прошлую. Но теперь я едва ли хочу...

– Нет никаких причин, по которым вам стоило бы отказаться от поездки. Думаю, вы заслужили отдых за рыбалкой. Спокойной ночи.

Когда он ушел, Джимми вынул из-под папки неоконченное письмо и разорвал его на мелкие кусочки. То, что теперь его незачем было дописывать, вызывало хоть какое-то удовлетворение.

Глава 19
СМИТЕРС И ИСКУССТВЕННАЯ НАЖИВКА

Следующим утром Маллет нанес второй визит, который запланировал для себя в Лондоне. На сей раз он не пытался прийти без приглашения, как на Ибери-стрит. Детектив, пусть даже незаурядный, не может являться с расспросами к старшему партнеру видной адвокатской фирмы, поэтому инспектор заранее договорился по телефону о встрече, на которую нехотя дал согласие неестественно хриплый голос. В результате в одиннадцать утра Маллет уже шагал по Нью-сквер в Линкольнс-Инн. Подойдя к дому 46, он передал свою карточку и был немедленно препровожден клерком в душную комнату, уставленную полками с книгами и меблированную креслами с потрескавшейся от времени кожаной обивкой. Через пять минут его освободил из заточения обладатель хриплого голоса и проводил в кабинет старшего партнера.

Из-за массивного письменного стола красного дерева на Маллета смотрело розовощекое лицо Смитерса.

– Полагаю, вы пришли по поводу дидфордского дела? – осведомился солиситор.

– Да.

– Ну, я могу дать вам ровно двадцать пять минут... Нет, не могу дать даже столько! – внезапно добавил он, нажимая кнопку звонка на столе.

Клерк, который только что вышел, снова вбежал в комнату.

– На какое время назначена встреча с Дженксом? – спросил Смитерс.

– На без четверти двенадцать, сэр.

– Тогда я успею съездить к Слоумену и вернуться. Немедленно вызовите мне такси.

– Хорошо, сэр.

Клерк исчез.

– Прошу прощения, – обратился Смитерс к инспектору, – но видите, как обстоят дела. Я совсем забыл об этой поездке, пока ваше появление не напомнило мне о ней. Если я не сделаю этого сейчас, то не сделаю никогда, а это очень важно,

– У меня есть основания полагать, что мое дело не менее важно, – чопорно отозвался Маллет.

– Не сомневаюсь, но я занятой человек и не могу ждать. К тому же во второй половине дня у меня совещание, которое продлится до вечера. Я не могу позволить ни полиции, ни кому бы то ни было нарушать мой распорядок. Так что если...

– Такси у дверей, сэр! – доложил клерк, выглядевший так, словно бежал всю дорогу до стоянки и обратно следом за машиной.

– Отлично. – Смитерс поднялся. – Если хотите, можете поехать со мной, – предложил он Маллету. – Мы могли бы побеседовать в дороге.

– Это меня вполне устраивает, – ответил Маллет.

Вскоре он уже сидел в такси рядом с солиситором, не имея ни малейшего понятия, куда едет.

– Ну, что означает вся эта чепуха? – осведомился Смитерс, откинувшись на спинку сиденья. – Я уже дал точные и подробные показания местной полиции о том, когда в последний раз видел Пэкера, и не собираюсь ничего менять или добавлять. Понятно?

– Абсолютно. Могу сразу же сказать, что не собираюсь задавать вам об этом никаких вопросов.

– Если речь идет о детской влюбленности молодого Рендела в леди Пэкер, то я тем более не в состоянии вам помочь. Я знаю об этом не больше, чем мог бы узнать за пять минут любой полисмен, имеющий опыт в своей профессии.

– Думаю, единственное лицо, о котором вы могли бы сообщить мне какую-то информацию, – это мистер Ригли-Белл, – сказал инспектор.

– О! – выразительно произнес Смитерс.

Такси проехало добрую сотню ярдов, прежде чем он открыл рот снова.

– Я знаю, что с фирмой Белла связывают в Сити разные мошеннические проделки. Если хотите, могу связать вас с солиситорами «Брэндиш».

– Думаю, мне об этом уже известно все, что нужно, – отозвался Маллет. – Сейчас меня интересует происшедшее в прошлую субботу.

– Да?

– Согласно моим сведениям, мистер Ригли-Белл встретился с сэром Питером вскоре после вас. Я хочу знать, что он делал после этой встречи. Вы рыбачили на соседнем с ним участке выше по течению. Вчера я обозревал эту часть реки с Дидбери-Кемп. Местность там сравнительно открытая, и мне кажется, вы могли видеть его передвижения. К тому же мне пришло в голову, что после разговора с сэром Питером мистер Ригли-Белл мог обратиться за советом к человеку вроде вас.

Смитерс повернулся к инспектору.

– Честное слово, это свидетельствует об определенном здравомыслии! – воскликнул он с таким искренним удивлением в голосе, что позабавил Маллета, заставив его забыть об ударе, нанесенном его тщеславию. – Конечно, с вашей стороны это может быть всего лишь удачной догадкой, но в субботу я действительно видел моего друга Белла более чем достаточно.

Он собирался продолжить, но такси остановилось.

– Приехали! – Смитерс быстро выпрыгнул из машины.

Маллет последовал за ним в магазин, какой ему еще никогда не приходилось видеть.

Первым его впечатлением были бесчисленные параллельные прямые линии, тянущиеся от пола к потолку в просторном, но заполненном товарами помещении. Это походило на ночной кошмар школьника накануне экзамена по геометрии. Однако, присмотревшись, инспектор понял, что магазин скорее приближался к раю для школьника, ибо каждая из этих линий была удочкой. Здесь присутствовали удочки всех сортов и размеров – хрупкие и легкие, сужающиеся кверху почти до невидимости; плотные и массивные с тупыми кончиками для крупной рыбы в тропических морях; двуручные для ловли лосося и вообще для всех бесчисленных вариантов рыбалки, сверкающие яркими красками и с выгравированной на рукоятках фамилией «Слоумен», что для многих являлось их главным достоинством. За одним прилавком толстый продавец размахивал гигантской удочкой, привлекая колеблющихся покупателей. Возле другого пожилой клиент с уныло поникшими усами вел с упрямым экспертом нескончаемый спор о шелковых подкладках. Повсюду царила атмосфера религиозного благоговения, и инспектору казалось, будто он вторгся в собор во время торжественной службы, о ритуалах которой он не имел никакого понятия.

Смитерс быстро направился в дальний конец магазина, где его со сдержанной радостью приветствовал первосвященник. На этом прилавке были выставлены многочисленные картонные коробочки, снабженные ярлычками с привлекательными наименованиями: «Фантазия Уикема», «Слава Гринуэлла», «Бледно-серая мушка».

– Мне нужна, – заговорил Смитерс властным голосом, звучавшим в подобной обстановке почти кощунственно, – дюжина ваших мелких голубых искусственных мух. Не знаю, как они называются, но на них недавно ловили рыбу в Диддере.

– Голубые мухи? Да, сэр. В нынешнем сезоне на эту приманку отличный клев. – Продавец ловко извлек одну из коробочек и открыл ее для обозрения. – Привязаны к крючкам, сэр. Маленькие размеры пользуются наибольшим успехом.

Смитерс поковырялся в коробке толстым указательным пальцем.

– Это не те мухи, – заявил он.

– Сэр?! – В этом кратком слове слышалась необъятная горечь незаслуженной обиды и удивления.

– Сорт, который мне нужен, привязан к поплавку, а сама муха гораздо меньше. Я не могу показать вам образец, но мистер Ригли-Белл описал мне его в точности.

– Мистер Ригли-Белл, сэр? Его мухи – вариант этих. Мы изготовили их по его специальным указаниям. Но эти вполне вам подойдут.

– Будьте любезны дать мне дюжину мух того сорта, который вы изготовили для мистера Ригли-Белла, – потребовал Смитерс тоном, заставившим продавца вздрогнуть.

– Конечно, сэр. Посмотрю... э-э... осталось ли у нас немного, – проблеял он и быстро отошел.

Смитерс повернулся к инспектору.

– Теперь вы понимаете, почему я вынужден покидать свой офис, чтобы приехать сюда и получить то, что мне нужно, – сказал он. – Эта публика норовит вас ограбить.

Последние слова не прошли мимо продавца, который как раз вернулся с коробкой в руке.

– Думаю, это тот сорт, который вы просили, – недовольно произнес он, вытряхивая содержимое на прилавок. – Но, как вы понимаете, сэр, мы не можем дать вам на его счет никаких гарантий.

– Я что-то не слышал, чтобы искусственных мух продавали с гарантией, – заметил Смитерс.

Но последнее слово осталось за продавцом.

– Между прочим, – спросил Смитерс, покуда продавец заворачивал покупку, – у этого сорта есть название?

– Мы думаем, сэр, назвать его «Caveat emptor» [3].

Смитерс что-то буркнул и потребовал особого рода лесу из кишки, вынудив продавца снова отойти.

– Белл здорово помучается, узнав, что я раздобыл эти наживки, – с удовлетворением сказал он Маллету. – Он терпеть не может делиться хорошими вещами.

– Это его фирменный сорт? – спросил Маллет.

– Да. Во всяком случае, в прошлый уик-энд больше ни у кого из членов синдиката их не было, а Белл оставил последнюю во рту у рыбы на дорожном углу в пятницу вечером.

– Вы уверены, что, например, у мистера Мэтесона не было таких наживок?

– Абсолютно уверен. В пятницу вечером я заглянул к нему в коробку посмотреть, что там есть. В тот вечер Мэтесон просил у Белла одну штуку, но их у него уже не осталось. Могу я спросить, откуда этот внезапный интерес к искусственным мухам?

– Может быть, в этом нет ничего особенного, но мистер Рендел говорил мне вчера вечером, что мистер Мэтесон использовал очень похожую наживку в субботу во второй половине дня.

– Значит, мальчик ошибся, – уверенно заявил солиситор, когда продавец вернулся к прилавку. – Да и в любом случае одна муха похожа на другую для человека, не знающего, как они выглядят. Вот почему этот парень... – он метнул сердитый взгляд на злополучного продавца, – пытался всучить мне другой сорт. Вы можете гарантировать, что эта леса...

Он пустился с продавцом в сугубо технический диспут, смысл которого был недоступен инспектору.

Закончив покупки, они собирались уходить, когда Маллета внезапно осенило вдохновение.

– Я бы хотел одну из этих наживок, – сказал он.

Просьба вызвала изумление, подобное тому, когда на аукционе, полном экспертов, какой-то любитель предлагает свою цену..

– Одну, сэр? – переспросил продавец. – Какой сорт вам нужен – оригинал или вариант?

– Думаю, лучше всего по одной каждого сорта.

– Хорошо, сэр. Вряд ли у нас имеется ваш счет.

– Нет.

– Тогда, пожалуйста, платите в кассу. Мисс Гудсон, две искусственных мухи.

Инспектора удивило, что эти предметы культа оказались крайне дешевыми.

– Как я сказал, – возобновил беседу Смитерс, когда они вернулись в машину, – Белл изрядно досаждал мне в субботу. Сначала он прицепился ко мне, когда я наблюдал за рыбой около нижней границы моего участка...

– В котором часу это было? – прервал инспектор.

– Кажется, около двенадцати. Если и раньше, то не намного. Во всяком случае, до двадцати минут первого, потому что тогда я наконец поймал рыбу и Белл был рядом. Фактически он помог мне ее вытащить. Я всегда отмечаю время каждого улова, так как интересуюсь солнечно-лунной теорией кормления форели. Едва ли вы что-то о ней знаете, но это не имеет отношения к делу. Я спросил Белла, почему он не рыбачит, а он ответил, что у него на участке пусто, что было явной ложью, так как по дороге я видел там трех рыб. И вообще, если вы хотите поймать форель, то нужно находиться у воды, поднимается ли она на поверхность или нет. Потом Белл добавил, что не может ничего поймать, так как у него кончилась наживка – искусственные мухи, которые я только что приобрел. Во-первых, это противоречило причине, которую он назвал вначале, а во-вторых, это форменная чепуха. Конечно, это хорошая наживка, но отнюдь не незаменимая.

– Тем не менее иногда бывает важно пользоваться каким-то определенным сортом?

– Разумеется. Поэтому люди вроде Слоумена и получают солидные дивиденды. Вы, часом, не подумываете, инспектор, заняться рыбной ловлей, когда удалитесь на покой?

– Нет-нет. Я просто интересовался... Но вы рассказывали о мистере Ригли-Белле.

– Да, пока вы меня не прервали. У меня сложилось впечатление, что он пребывает в том нервном состоянии, когда человек не может быть один, а так как для меня главное очарование рыбалки – возможность находиться в одиночестве, то я обошелся с ним не слишком любезно. В конце концов Белл отошел чуть ниже по течению и уселся на берегу, притворяясь, будто смотрит на воду. Когда рыба плеснула прямо перед ним, он попытался ее подцепить, но даже со своего места – в паре сотен ярдов от него – я видел, что он все делает не так, что, должен признать, совсем на него не похоже. Потом Белл снова сел, а я двинулся вверх по течению, но когда оглядывался, он все еще был там. Около двух я решил перекусить, но, как только начал, Белл появился снова и спросил, не может ли он съесть свой ленч в моем обществе. Мне было неудобно отказывать. Белл почти ничего не ел, но выпил солидную фляжку виски. Я видел, что у него что-то на уме, но не собирался допытываться. Наконец он сказал, что ему нужен мой совет. Я спросил, идет ли речь о профессиональном совете. Белл ответил утвердительно. Тогда я сказал, что даю профессиональные консультации только в Линкольнс-Инн и что, какие бы у него ни случились неприятности, они вполне могут подождать до понедельника. Было чертовски жарко, и Белл сказал, что хочет прилечь в тени. Меня это не удивило, учитывая принятую им порцию виски. Он направился в стоящую поодаль хижину, и я на некоторое время от него избавился. Около пяти Белл снова спустился к реке и, думаю, рыбачил до начала дождя, когда я подошел к нему и попросил отвезти меня в гостиницу. Это все.

Смитерс точно рассчитал время своего повествования. Когда он закончил, такси остановилось у его офиса. Очевидно, клерк с хриплым голосом смотрел в окно, так как он сбежал по лестнице, распахнул дверь и доложил:

– Мистер Дженкс здесь, сэр.

– Хорошо. Заплатите шоферу. – Смитерс быстро зашагал к дому.

Прежде чем он исчез, Маллет окликнул его:

– Я вас увижу на уик-энд в Дидфорде, мистер Смитерс?

Солиситор повернулся и рявкнул:

– Для чего, по-вашему, я покупал наживку, тупица вы эдакая?

– Мистер Смитерс сегодня в превосходном расположении духа, сэр, – заметил клерк. – Он никого так не называет, если не настроен в высшей степени дружелюбно.

Адвокат вошел в офис, оставив «эдакую тупицу» задумчиво разглядывать два серо-голубых предмета, прикрепленных к миниатюрным крючкам.

«Хоть я и не рыболов, – подумал Маллет, – но возможно, кое-что поймаю с помощью этих штуковин!»