Текст книги "Самоубийство исключается. Смерть в аренду (сборник)"
Автор книги: Сирил Хейр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Запечатав письмо и положив конверт на край стола, инспектор вернулся к текущим делам. Привычная рутина вновь заняла свое место в маленьком кабинете с окнами, выходившими на Темзу.
Глава 7
Военный совет
Понедельник, 21 августа
Парадная дверь дома Дикинсонов на Плейн-стрит негромко захлопнулась за посетителем. Горничная, проводившая его к выходу, пересекла на обратном пути холл и скрылась в своей коморке под лестницей. Когда затихли ее шаги, в доме на несколько минут установилась полная тишина. Потом люди, собравшиеся в гостиной, посмотрели друг на друга и, глубоко вздохнув, решили, что могут говорить, не опасаясь посторонних ушей.
– Итак? – произнесла Анна.
– Стефан, – сказала Элинор, – ты удивил меня до чрезвычайности. – Она, казалось, поняла, что выразила свою мысль не совсем точно, и сделала еще одну попытку: – Я имела в виду… – Потом сдалась и едва слышно пролепетала: – Ты уверен, что все, сказанное тобой, – правда? Ты действительно так думаешь?
– То, что ты заявил, просто невероятно! – выпалил Мартин. – Не скажу, что мне это понравилось, но в любом случае, Стив, ты всех нас шокировал. Не так ли, Энни?
Стефан Дикинсон стоял посреди комнаты с взлохмаченными волосами и пылающим лицом, на котором застыло триумфальное и одновременно смущенное выражение. При взгляде со стороны его можно было принять за фокусника-любителя, который только что извлек из шляпы кролика и теперь не знает, что с ним делать. Интересно, что Стефан почти не отреагировал на слова собравшихся, и единственное, что хоть как-то его задело, было панибратское «Стив», сорвавшееся с уст Мартина. Повернувшись к человеку, который до сих пор не произнес ни слова, он спросил:
– А вы как оцениваете мое заявление, мистер Джелкс?
Мистер Херберт Хорацио Джелкс из «Джелкс, Джелкс, Дэдмен и Джелкс» – адвокатской фирмы с Бедфорд-роу – еще некоторое время хранил молчание. У него было бледное спокойное лицо из тех, что обычно внушают клиентам доверие, а его широкий лоб, казавшийся еще выше из-за начинающейся лысины, придавал ему вид человека порядочного и надежного. Но облысение, как и смерть, часто приходит раньше срока, и Херберт Джелкс на самом деле был довольно молодым и не очень опытным адвокатом, который занимал в фирме положение младшего партнера и являлся третьим и последним из Джилксов, считая слева направо. В этот момент за его маской уверенности и респектабельности скрывалась тревога. Дело в том, что старшие партнеры находились в отпуске, и на плечах Джелкса лежал тяжкий груз ответственности за репутацию фирмы, которую он представлял.
– Вас интересует мое мнение, мистер Дикинсон? – произнес он бархатным баритоном, который так подходил к созданному им образу. – Что ж, я скажу вам, что об этом думаю. Полагаю, вы взяли на себя слишком много, мистер Дикинсон. Слишком много!
Анна мгновенно пришла на помощь брату.
– Пожалуйста, не надо думать, что мы собирались принять предложение человека из страховой компании, – заявила она. – Мы еще раньше сговорились не делать этого.
– Я понимаю, что вы единогласно решили отвергнуть предложение компании, – начал Джелкс.
– Надеюсь, что это так, – подтвердила Анна.
– А между тем оно оказалось весьма привлекательным, даже, на мой взгляд, щедрым. Возврат страхового взноса плюс четыре процента составят весьма значительную сумму, превышающую тринадцать сотен фунтов. – Называя сумму, он чуть медленнее, чем требовалось, выговаривал цифры. – Тринадцать, почти четырнадцать сотен фунтов.
– Страховка равнялась двадцати пяти тысячам фунтов, – коротко сказал Стефан.
– Совершенно верно. Спасибо за напоминание. И, как я сказал, предложение компании отвергнуто. Что ж, вы имели полное право так поступить. Хотя у этого решения могут быть последствия, серьезные последствия. Но вы, похоже, готовы не только мириться с ними, но и противостоять им. И мне остается только принять ваш выбор. Но есть вещи, которые я принять не готов. А именно – вызвавшее всеобщее изумление заявление мистера Дикинсона относительно того, что его отец… гм… был, как бы это сказать?…
– Был убит, – договорил Стефан таким тоном, в котором можно было без труда распознать презрительные нотки, адресованные человеку, неспособному называть вещи своими именами.
– Именно. Полагаю, я имею право сказать, моя дорогая юная леди, что подобное откровение явилось для вас настоящим шоком?
Можно предположить, что некоторым девушкам нравится, когда псевдопожилые адвокаты называют их «моя дорогая юная леди», но Анна к их числу не относилась. Она вспыхнула и смущенно подтвердила:
– Да, боюсь, что это так.
Мистер Джелкс решил, что движется в верном направлении и даже делает успехи. Никто в их фирме, подумал он, включая отца, дядю и чрезвычайно опытного и квалифицированного парня по фамилии Дэдмен, не смог бы разобраться с этой ситуацией лучше.
– В таком случае, – продолжил он, экспрессивно размахивая руками, – вы, конечно же, поймете, что я имел в виду, когда сказал мистеру Дикинсону…
– «Что он слишком много взял на себя», – нетерпеливо закончил за него фразу Мартин. – Мы все это хорошо понимаем. Но вопрос заключается в том, что нам теперь делать.
В комнате установилось молчание, в течение которого мистер Джелкс лихорадочно пытался найти нужные слова для ответа. Но, не придумав ни одной дельной мысли, которую можно было бы озвучить, продолжал хранить молчание, вследствие чего тишина начала затягиваться.
– Я просто хотел добавить, – нарушил молчание Мартин, выговаривая слова неприятным скрипучим голосом, – что, по мнению парня из страховой фирмы, в данном случае смерть от несчастного случая просто-напросто исключается. И Стив, который в отличие от нас читал материалы дела, согласился с этим. Мы уже было решили, что Стив сдался, не так ли, Энни? – как вдруг он выступил со своим совершенно невероятным заявлением об убийстве, отчего мы все подскочили. Как я уже говорил, эта теория не слишком мне нравится. Самоубийство в семье само по себе уже весьма неприятная вещь, но убийство, на мой взгляд, намного хуже. Лично я считаю, что нам следует отмести эту теорию. Да-да, Энни, именно так я и думаю. Полагаю также, что и миссис Дикинсон она не очень-то нравится. Но точка зрения Стива мне совершенно понятна. Поскольку смерть от несчастного случая исключается, а вердикт о самоубийстве мы принять не можем, остается одно – взять за основу версию убийства. Так он на это смотрит, и я, как уже говорил, в состоянии это понять.
Адвокат повернулся к Стефану.
– Скажите, слова Мартина действительно отражают ваше отношение к делу?
– Более или менее, – последовал ответ. – Самое интересное, я догадываюсь, что вы сейчас скажете. Что-нибудь вроде: «Желание есть творец замысла». Возможно, так оно и есть, но я уверен в одном: никакие слова и уговоры не заставят меня отступить от задуманного. Кроме того, вы постоянно упускаете из виду, что никто из нас не верит в самоубийство отца. Не так ли, Анна?
– Я по крайней мере не верю, – подтвердила Анна.
– Очень хорошо. Таким образом, в борьбе со страховой компанией нам, как сказал Мартин, остается одно – взять за основу версию убийства.
Бедный мистер Джелкс, который считал, что в подобных спорных случаях лучше всего договариваться, сразу почувствовал себя не в своей тарелке.
– Ну, при таком раскладе… и если вы действительно так думаете… – запинаясь, пробормотал он. – Вам, по моему разумению, следует обратиться в полицию.
– Обращение в полицию не принесет нам никакой пользы. Во всяком случае, сейчас. Я уже пообщался с одним полицейским и убедился в отсутствии у него малейшей заинтересованности. При таких условиях нам вряд ли удастся возбудить дело против кого-либо. Тем более что-то доказать. Но нужно иметь в виду, что доказательства в уголовном и гражданском процессе – это разные вещи, не так ли, Джелкс?
Мистер Джелкс вновь ощутил под ногами твердую почву.
– Вы не совсем верно выразились, – оживился он, – но я понимаю, на что вы намекаете. К примеру, если необходимо вчинить иск «Бритиш империал» («Слава богу, – подумал он, – что у нас такими вещами занимается Дэдмен»), то на нашу адвокатскую компанию ложится бремя по продвижению дела в суде и доказательству обоснованности иска.
– Кажется, я не совсем поняла, – вступила в разговор Элинор Дикинсон. – Стало быть, если мы подадим на страховщиков в суд, то им снова придется доказывать, что мой муж покончил жизнь самоубийством, несмотря на существующий вердикт офиса коронера по данному вопросу? Вы это имеете в виду?
– Да. Хотя должен заметить, что при наличии такого количества соответствующих свидетельств это не составит для них большого труда. Но если вам каким-то образом удастся внушить суду сомнения в справедливости этого вердикта, – адвокат снова побоялся произнести слово «убийство», – то у вас появится шанс выиграть дело.
– О, это большая разница! – воскликнул Мартин. – Если нам не придется указывать пальцем на виновного и достаточно будет показать, что убийство совершено. Только где взять улики, чтобы добиться пересмотра дела? Вот что я хотел бы знать.
В ответ мистер Джелкс смущенно хихикнул.
– Это, знаете ли, не по моей части, – сообщил он. – Впрочем, если обратиться к книгам, они дают по этому поводу весьма недвусмысленный совет. Необходимо выяснить способ, мотивы и возможность. Так что остается найти человека или людей, которые помогли бы вам получить ответы на эти три вопроса. Имея же ответы, можно подавать в суд. Только помните про закон о клевете, к которому может прибегнуть противная сторона, – торопливо добавил адвокат.
– Благодарю, – сказал Стефан. – Вы сообщили нам чрезвычайно важные сведения.
– Не за что, не за что, дорогой друг, – заулыбался мистер Джелкс, обладавший счастливым свойством не замечать иронии. – Ну а теперь, мистер Дикинсон, я с вашего разрешения отправлюсь домой, если, конечно, у вас нет ко мне дополнительных вопросов…
– Думаю, что есть, – перебил его Стефан. – Итак, чтобы сдвинуть дело с места, а не ограничиваться одними только разговорами на эту тему, нам необходимо получить ответы на вопросы, о которых вы упомянули, не так ли? Как вы полагаете, их можно получить у людей, которые волею случая или по службе находились в то время в отеле?
– Ну, это очевидно. На вашем месте, вернее, на месте вашего семейного комитета по расследованию, – с улыбкой начал Джелкс, но, не встретив на лицах окружающих ответных улыбок, быстро закончил фразу: – Я поехал бы в отель «Пендлбери-Олд-Холл» и попытался бы опросить обслуживающий персонал и местных жителей.
– В этом-то и состоит главная проблема, – сказал Стефан. – Я уже думал об этом и пришел к выводу, что лично мне крайне нежелательно туда ехать. Во-первых, меня могут застать за этим малопочтенным занятием знакомые. Во-вторых, я сильно сомневаюсь, что обслуживающий персонал выразит горячее желание помочь мне. Подобные расспросы – неважная реклама для заведения. Не говоря уж о том, что как только эти люди узнают мою фамилию и поймут, зачем я задаю вопросы, то закроются, как устрицы, после чего из них и слова не вытянешь. То же самое касается и Анны, если она туда поедет. Полагаю, Мартину было бы куда легче это сделать, но…
– Сомневаюсь, что смогу принести вам реальную пользу, – сразу отказался Мартин. – Почти вся прислуга отеля присутствовала на похоронах, и кто-нибудь наверняка узнает меня. В любом случае я не слишком силен по части расследований. Кроме того, если Стив считает, что мы имеем дело с убийством, разве он не может доказать это с помощью тех фактов, которые уже столь основательно изучил?
– Нет, – ответил Стефан. – Это просто невозможно. С теми материалами, которые у меня есть, я не смогу даже опровергнуть вердикт о самоубийстве, что, позвольте напомнить, является нашей главной целью. Хотя, конечно, могу поставить вердикт под сомнение. Так что хочу еще раз напомнить всем присутствующим, что перед нами море работы. И кто-то должен ее начать, сделав первый шаг, то есть поехав в Пендлбери, как нам посоветовал мистер Джелкс. И, полагаю, для него это самый подходящий момент выйти на сцену.
– Куда выйти?… Боюсь, вы меня неправильно поняли, мистер Дикинсон. С моей стороны это было только предложение, и не более того. Как я уже говорил, такие дела – не по моей части. Не можете же вы в самом деле требовать, чтобы я…
– А мне представлялось, что такие дела как раз по вашей части, Джелкс. Насколько я знаю, адвокаты постоянно бывают в отелях, ресторанах и других общественных местах, где задают вопросы обслуживающему персоналу, особенно если дело связано с разводом и тому подобными вещами.
– С разводом? – переспросил мистер Джелкс. – Мы никогда ничем подобным не занимались! Хотя, разумеется, существуют адвокатские фирмы, которые специализируются именно на такого рода делах.
– В таком случае, полагаю, нам придется поручить эту работу сотрудникам одной из таких фирм.
Мистер Джелкс мысленно увидел своих старших партнеров, которые, вернувшись из отпуска, в один голос спрашивают у него, как он посмел потерять клиента.
– Такой необходимости нет, – торопливо пробормотал Джелкс. – Просто вам нужно обратиться к специалисту в области расследований, умеющему задавать вопросы. Все-таки, как ни крути, опрашивать прислугу в круг обязанностей адвоката не входит. И вы не можете ожидать от меня…
Стефан посмотрел на него и подумал, что действительно не может.
– Можете найти мне человека, который занимается подобными вещами? И как можно быстрее?
– Разумеется, мистер Дикинсон. У меня есть на примете такой человек. Я скажу ему, чтобы он позвонил вам и назначил встречу.
Сказать по правде, Джелкс не знал никого, кто обладал бы хоть минимальным опытом по части расследований, но считал, что кто-нибудь из клерков фирмы обязательно найдет ему такого типа или по крайней мере расскажет, где искать. В настоящий момент его величайшим желанием было побыстрее сбежать от этого настойчивого молодого человека, который, создав в своем воображении некий безумный план, фактически требовал, чтобы он, Херберт Хорацио Джелкс, принял личное участие в его осуществлении. Так что чем скорее он вернется под крышу своей конторы на Бедфорд-роу, тем лучше.
Правда, перед уходом ему пришлось сказать еще одну вещь.
– Хочу довести до вашего сведения – говорю исключительно на тот случай, если у вас не заладится с расследованием, – что предложение компании будет оставаться в силе в течение еще четырнадцати дней, – произнес адвокат. – Разумеется, я получу письменное подтверждение этого предложения, но вы должны иметь в виду, что в вашем распоряжении имеются целых две недели, чтобы окончательно решить, принять его или отвергнуть.
– Но мы уже отвергли его, – ответил Стефан, едва разжимая губы. – Что же в таком случае решать?
– Погодите минутку, – сказал Мартин, задумчиво глядя на адвоката. – Все-таки в этом что-то есть, не находите? Две недели – вполне достаточный срок, чтобы понять, выйдет ли что-нибудь из затеи Стива. – Мартин обернулся к присутствующим. – Предлагаю потратить это время на доказательство нашей теории, ну а уж если из этого ничего не выйдет, то взять обещанные компанией тринадцать сотен фунтов и считать, что с нами обошлись довольно гуманно. Ну, Энни, что скажешь по этому поводу?
Анна повернулась к Стефану.
– Ты уверен, что будешь отстаивать свою позицию? – спросила она. – Действительно думаешь, что отца убили?
– Да, я так думаю.
Девушка приложила руки к глазам.
– У меня такое чувство, что мы переходим от одного ужаса к другому, – пробормотала она. – Полагаю, Мартин все-таки прав. По крайней мере, за это время мы сможем окончательно сделать выбор.
– Да, я бы очень хотел, чтобы вы как следует обдумали предложение компании, – заметил мистер Джелкс, поднимаясь с места и начиная пробираться к двери. – Помните о нем, чтобы постараться свыкнуться с этой мыслью. Мне кажется, за две недели преступник вряд ли явится к мистеру Дикинсону.
С этой пародией на шутку, которая, как и прежде, не встретила у собравшихся ни малейшего отклика, мистер Джелкс вышел из комнаты.
– Надутый осел! – воскликнул Стефан, глядя в окно на солидную фигуру адвоката, торопливо удаляющуюся от дома Дикинсонов. – Мне следовало знать, что никакой помощи от него не дождешься.
– А мне, наоборот, кажется, что он нормальный парень, – возразил Мартин. – Конечно, твои слова шокировали его, и поначалу он никак не мог в них поверить, как, впрочем, и все мы. Но то, что он выбил для нас две недели у страховой компании, делает ему честь. За две недели человек может многое чего сделать.
– По-моему, ты упустил из виду, что это нам всем предстоит многое сделать за две недели. У меня четырехнедельный отпуск, но две недели уже прошли. А работа предстоит большая.
– Ты прав. Мне еще повезло, потому что от моего отпуска осталось целых три недели. Но сейчас в любом случае нам делать нечего и остается только ждать, когда мистер Джелкс найдет того ловкого парня, о котором говорил. Хотя сама идея такого рода изысканий и опроса прислуги отеля мне определенно не по нутру. Кто знает, что выплывет наружу во время подобного расследования? – Мартин мигнул под толстыми стеклами очков. – Ох! Кажется, я уже отсидел ногу. Ни у кого нет желания прогуляться по Хиту?
Так как никто не выразил желания составить ему компанию, Мартин отправился на прогулку в одиночестве. Как только он ушел, Анна подошла к Стефану и сказала:
– Мне нужно поговорить с тобой.
– О чем?
– О жуткой ссоре, которая случилась у нас позапрошлым вечером.
– О господи! Да я уже совершенно забыл о ней.
– А вот я не забыла. И только что подумала, что ужасная мысль, которую ты сегодня высказал, пришла тебе в голову после нашей стычки.
– Ты называешь ужасной мою мысль о том, что смерть отца произошла не от несчастного случая?
– Да. И я была потрясена, когда ты сегодня ее озвучил. Но представляю, каково тебе было, когда я наговорила тебе гадостей. Вот ты и не выдержал и пошел на крайности.
– Не надо ничего больше говорить о той злополучной ссоре, сестрица. Мы оба тогда наговорили друг другу глупостей. Так что давай забудем об этом.
Неожиданно зазвонил телефон. Стефан снял трубку. Звонил мистер Джелкс из своего офиса.
– Я нашел человека, который вам нужен. Его фамилия Элдерсон. Сможете встретиться с ним завтра утром? – спросил он и назвал адрес на Шафтсбери-авеню.
– Спасибо, – ответил, выслушав адвоката, Стефан. И, положив трубку, расхохотался.
– В чем дело? – взволнованно спросила Анна.
– Я… Прости, – пробормотал Стефан, борясь с приступом неконтролируемого смеха. – Но мне представляется, что благодаря усилиям Джелкса наше расследование грозит обернуться настоящим фарсом. – И коротко рассказал ей о разговоре с адвокатом.
– Не вижу в этом ничего смешного, – заявила Анна.
– Возможно, ты права. В любом случае завтра мне нужна совершенно ясная голова. Но сейчас – извини… Ха-ха-ха… Ха-ха-ха…
Состояние, близкое к нервному срыву, способно творить с людьми чудеса. Как бы то ни было, когда Мартин вернулся с прогулки, сидевшая на диване Анна буквально давилась от хохота.
Глава 8
Два типа частных расследований
Вторник, 22 августа
«Частный детектив Джас. Элдерсон» – гласила желтая надпись на табличке, висевшей на грязной коричневой двери. Стоявший у двери Стефан, переводя дух после долгого подъема по крутой лестнице, задавался вопросом, что может представлять собой человек, скрывавшийся под именем Джас. Элдерсон. До сих пор ему не приходилось сталкиваться с частными детективами, и он не мог отделаться от мысли, что в их внешности обязательно должно присутствовать нечто от собаки-ищейки. Стефан рисовал в своем воображении облик детектива примерно так: худое лицо с длинным носом и маленькими проницательными, с хитрым прищуром глазами. При этом Стефан очень бы удивился, если бы ему сказали, что подобный образ сохранился у него в сознании с детства и сформировался под влиянием пролистанных многочисленных комиксов на детективные темы, которые он покупал на оставшиеся от школьных завтраков пенни.
Реальность, как это обычно бывает в подобных случаях, разочаровала Стефана. Мистер Элдерсон оказался крупным мужчиной с громким голосом и уверенными манерами. Впрочем, его черты можно было назвать привлекательными, хотя и несколько оплывшими, и в целом он напоминал вышедшего в отставку полицейского. Надо сказать, в этом не было ничего удивительного, поскольку он и впрямь ушел из полиции всего несколько лет назад. Оставалось только гадать, являлось ли причиной ухода мистера Элдерсона из органов правопорядка пристрастие к виски, запах которого Стефан почувствовал сразу же, как только детектив заговорил.
Мистер Элдерсон приветствовал посетителя тоном, в котором, по его представлению, сквозила неподдельная сердечность, и добавил, что хоть сейчас «готов начать действовать согласно инструкциям мистера Джелкса». Стефан понял, что адвокат уже успел просветить детектива относительно круга его обязанностей. Последнее вызвало у Стефана некоторое раздражение, поскольку он справедливо полагал, что они с адвокатом могут понимать этот самый «круг» совершенно по-разному, и еще раз всмотрелся в лицо детектива. Глаза хозяина кабинета весело поблескивали, что могло свидетельствовать о вынашиваемых им амбициозных планах, возможно связанных с упомянутым в инструкциях Джелкса словом «убийство». Так или иначе, но его довольство показалось Стефану каким-то детским и отчасти патетическим.
– Вот это я понимаю, мистер Дикинсон, – несколько раз повторил Элдерсон, радостно потирая пухлые руки, что только убедило Стефана в справедливости его предположений. – Вот это я понимаю!
Он не торопился конкретизировать, что имел в виду, но Стефан легко расшифровал его эмоциональные возгласы. Видимо, они были связаны с тем, что порученное ему дело сильно отличалось от привычной тоскливой рутины.
– Если работники отеля и правда что-то скрыли от следствия или недоговорили, – сказал наконец детектив, – то вы правильно поступили, обратившись ко мне, ибо я тот самый человек, который может вытянуть из них правду. Вдобавок, если того потребуют интересы расследования, я способен стать невидимым. Во всех смыслах – и в физическом, и в моральном, сэр!
Пока Элдерсон говорил, Стефан несколько раз пытался вставить слово, но у него ничего не получилось. И лишь когда Элдерсон замолчал, чтобы перевести дух, ему удалось вмешаться.
– Думаю, мистер Элдерсон, полученные вами инструкции могут не совпадать с моими намерениями, – произнес молодой человек.
– Никакие инструкции, – запротестовал Элдерсон, – не могут повлиять на то, что я называю «полной свободой в разработке плана расследования и проведении следственных мероприятий». Поверьте мне, сэр! Когда вы нанимаете на работу эксперта, то единственным условием успеха является предоставление ему полной свободы действий. (Тут он шумно, словно от избытка чувств, выдохнул.) Единственный предмет, который я в ходе расследования обсуждаю с клиентом, – это расходы. И в этом вопросе очень щепетилен, уверяю вас.
«Расходы?» Стефан не сразу понял, что это значит.
– Расходы мы обсудим с вами позже, – сказал он. – Исходя из того, что меня интересует лишь одно дело, которое я в силу ряда причин не могу провести самостоятельно. Но план этого изыскания, несмотря на ваши требования полной свободы действий, будет составлен мной.
– Очень хорошо, сэр, – помрачнел Элдерсон. – Пусть так, если, разумеется, таково ваше желание. Я не стану задавать вопрос «почему?» – как это любил делать старина Шекспир. Тем не менее все-таки хотел бы напомнить вам…
– Только не надо недооценивать дело, которое я хочу вам поручить, – резко перебил его Стефан, намереваясь любой ценой довести свою речь до конца и не позволить перехватить инициативу. – В настоящий момент, мистер Элдерсон, – о будущем мы пока говорить не станем – ваша работа будет заключаться в том, чтобы установить, кто находился в отеле в ночь смерти моего отца, под какими именами эти люди прописались, какие назвали адреса, какие комнаты занимали… Короче говоря, мне нужно узнать об этих людях все, что только возможно. Также меня интересуют все мало-мальски любопытные или полезные сведения об обслуживающем персонале отеля. На основании всей добытой вами информации мне нужен отчет, причем как можно скорее…
– Да, время в таком деле всегда важно, сэр, и ваше упоминание о необходимости поторапливаться трудно переоценить, – произнес Элдерсон, причмокивая толстыми губами, словно смакуя свою фразу. – Я могу начать сегодня же. Ну а теперь давайте поговорим о расходах…
Когда этот чрезвычайно важный пункт был обговорен и урегулирован к обоюдному удовлетворению, Стефан решил, что пора уходить. Однако, прежде чем он удалился, мистер Элдерсон внезапно обратился к нему еще с одной просьбой.
– Ненавижу работать втемную, сэр. Не могли бы вы немного посвятить меня в дело? Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?
– Все мы пребываем во мраке неведения. Вот почему я решил обратиться к вам.
– Но не могли бы вы дать мне хотя бы самую тонкую нить, чтобы я лучше ориентировался в обстановке? Хотя бы указать мотив, если уж на то пошло. Наверняка вы размышляли над этим пунктом, сэр. Предполагаю, что существовала какая-то причина для того, чтобы некий субъект решил разделаться со старым джентльменом. Поэтому хотя бы крохотный намек с вашей стороны позволил бы мне сосредоточить внимание на каком-то конкретном человеке, что избавило бы нас обоих от массы лишних беспокойств.
Мотив! Сам того не понимая, Элдерсон указал в слабейшее место всего проекта. Впрочем, даже если бы он существовал и Стефан знал о нем, то вряд ли доверил бы такой важный фрагмент головоломки этому странному человеку.
– Ничего не могу сказать об этом. По крайней мере в настоящее время, – ответил Стефан, собираясь уходить. Неожиданно ему в голову пришла одна интересная мысль. – Минутку, – пробормотал он. – Есть еще одно важное дело, которое вы должны прояснить и сообщить мне о результате в своем отчете. Постарайтесь, пожалуйста, очень осторожно разузнать, не требовал ли кто-нибудь из проживавших в отеле в ту роковую ночь или раньше заменить ему номер.
Скорость, с какой Элдерсон оценил важность этой поправки, способствовала тому, что детектив как специалист основательно вырос в глазах молодого человека.
– Понимаю, что вы имеете в виду, сэр, – сказал он. – Очень хорошо понимаю. Если, к примеру, выяснится, что убитый джентльмен поселился в номере, от которого раньше кто-то избавился, это может навести на мысли, не так ли? Я уж не говорю о перспективах, которые откроются перед расследованием, если мы узнаем, что кто-то сменил номер, чтобы оказаться поближе к его комнате.
После этого обмена мнениями Стефан покинул наконец офис детектива и вышел на улицу. Элдерсон обещал с опросом прислуги не затягивать и составить отчет по всем интересовавшим вопросам в течение трех дней. Это не так уж долго при условии, что детектив окажется более эффективным работником, чем представлялся. Но сидеть дома и ждать отчет было выше сил молодого человека. Он завернул в ближайший кинотеатр и провел первые полчаса из этих трех дней в темноте зала в размышлениях о недавних событиях и попытке хоть как-то упорядочить их. Кроме того, он думал о своей совершенно невероятной, как казалось большинству, теории, которая привела его на Шафтсбери-авеню.
По счастью, время не тянулось, как резина, и ожидание доставило домочадцам Стефана куда меньше неприятных минут, чем они предполагали. Во всяком случае, Стефан видел Анну и Мартина довольно редко, и это устраивало его как нельзя лучше. Тем более после переговоров с представителем страховой компании ему удалось восстановить с сестрой нормальные отношения. В конце концов, союз, который существовал между ними с детства, не так-то легко было разрушить. Он мог пережить и куда более серьезные потрясения, чем недавно вспыхнувшая между ними ссора, и даже такие, из-за которых разваливались браки между супругами, прожившими вместе не один десяток лет. При этом Стефан старался не посягать на свободу ее действий и не касаться области ее отношений с Мартином, которая совершенно ясно маркировалась чем-то вроде невидимой таблички с надписью «Запретная территория. Проход запрещен». Так что Стефан старался на эту «территорию» не заступать, иными словами, лишних вопросов Анне не задавал. Сестра, конечно, не забыла, что Стефан относится к ее жениху не лучшим образом, – это было не в ее характере, но, обладая способностью запрятывать неприятные мысли в дальние уголки сознания, вполне могла делать вид, что расхождений между ними не существует вовсе. Но так как на тему отношений с Мартином сестра первой никогда не заговаривала, для Стефана по-прежнему оставалось секретом, что они думают по поводу предпринятых им мер, хотя был бы не прочь об этом узнать. Что же касается Мартина, его отношение к будущему родственнику нисколько не изменилось – ни в худшую, ни в лучшую сторону. По крайней мере внешне. В то же самое время мирный договор, негласно заключенный между Стефаном с одной стороны и сестрой с ее женихом с другой, основывался на том, что Анна и Мартин старательно делали вид, что не имеют ничего общего с опасными идеями Стефана. Считалось, что он действует как бы на свой страх и риск, а они скорее склонны договориться со страховой компанией и лишь пережидают данный последней двухнедельный срок. В этой связи, возможно с подачи Анны, получили распространение поездки жениха и невесты за город, названные с легкой руки Мартина «вылазками на природу». Каждое утро он подъезжал на своем приземистом двухместном автомобиле, неуловимо напоминавшем внешним видом хозяина, к дому Дикинсонов, и увозил Анну с Плейн-стрит, с тем чтобы к концу долгого августовского вечера доставить ее обратно. Анна возвращалась из поездок усталая, но с блестевшими от удовольствия глазами и пропахшим табаком платьем. Эти поездки являлись неплохим способом скоротать упомянутые выше две недели – по крайней мере для них.
Считается, что помолвленные не способны испытывать скуку наедине друг с другом. Во всяком случае подобные пары крайне редко в этом признаются. Стефан же, который помолвлен не был, в ожидании отчета Элдерсона бесцельно слонялся по дому, временами отчаянно зевая и испытывая состояние, близкое к депрессивному. К счастью, на следующий день после визита к детективу он неожиданно нашел способ применения своей энергии. Сидя после завтрака за столом и с мрачным видом просматривая финансовую колонку в утренней газете, он вдруг услышал, что в гостиную вошла мать.
